Текст книги "Пингвин Тамино"

Автор книги: Кристиан Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Пока Тамино рассматривал все эти сокровища, страх куда-то улетучился. Он был почему-то уверен, что обязательно найдет выход из создавшегося положения. Нужно только сосредоточиться и хорошенько подумать, что тут можно сделать. Ведь до сих пор ему всегда удавалось выбраться из всяких сложных ситуаций, и, когда уже казалось, что сделать ничего нельзя, непременно кто-нибудь приходил ему на помощь, или же он сам что-нибудь придумывал.

Тамино сел на пол клетки, прислонился спиной к задней стенке, сделанной из куска фанеры, и стал смотреть на луну. Дома, на Южном полюсе, он частенько смотрел на луну, когда ему нужно было обдумать что-нибудь очень важное. И всегда ему это очень помогало. Может быть, и сейчас сработает. К лупе у пингвинов вообще отношение особое: они считают ее своей покровительницей, которая по ночам защищает их и оберегает от всяких напастей.

«Сегодня буду смотреть на нее как следует! Долго-долго!» – решил Тамино и, вытаращив глаза, уставился на луну.

Но смотреть на луну, да еще как следует, оказалось делом утомительным, и вскоре Тамино сам не заметил, как заснул.

Глава пятнадцатая,
в которой Тамино знакомится с господином Шеллаком и «выпиливается» на свободу

– Приветствую вас, любезный! – раздался будто издалека чей-то скрипучий голос. – Любезный! Не соблаговолите ли проснуться, дабы я мог с вами побеседовать!

Тамино еще не очнулся как следует ото сна, как неизвестный голос настойчиво повторил:

– Любезнейший! Не соблаговолите ли проснуться, дабы я мог с вами побеседовать!

Тамино открыл глаза и огляделся. Вроде кто-то зовет? Или почудилось? Тусклый свет луны слабо освещал помещение, в недрах которого Тамино лишь с трудом мог различить смутные очертания предметов. Кто же его звал? Вокруг одни утюги да зонтики и прочий хлам. Ни одного живого существа.

– Послушайте, вы не то ищете!

Тамино поднялся и подошел поближе к решетке.

– Что значит «не то ищете»? – осторожно спросил он.

– Вы ищете человека или животное, то есть того, кто, по вашему разумению, мог бы обратиться к вам с подобными речами. Но это очень ограниченный подход к делу, надо шире смотреть! Смотрите шире!

«„Смотрите шире!” Нашелся советчик! Тут вообще ничего не видно, ни вширь, ни вглубь», – раздосадованно подумал пингвин, а вслух сказал:

– Я смотрю, но ничего не вижу, извините. Вернее, никого, кто мог бы, по моим представлениям, беседовать со мной.

– Я же говорю, что вы не то ищете. Вы исходите только из своих представлений о том, какие существа на этом свете умеют говорить. А вы забудьте о своих представлениях и просто вглядитесь! – снова проскрипел неведомый голос.

Тамино обвел взглядом все помещение. Никого!

– Ни одной живой души, – тихонько сказал Тамино себе под клюв. – Ни одного живого существа! Всё неодушевленные предметы! Но ведь предметы не могут разговаривать!

– И почему вы так решили? – поинтересовался невидимый собеседник, у которого явно был очень хороший слух, раз он расслышал то, что пробормотал Тамино.

– Потому что это ненормально! – выпалил Тамино, которому уже надоели эти игры в кошки-мышки.

– Ненормально! Ха-ха-ха! – рассмеялся голос. – А пингвин, разгуливающий по Милану, это нормально? А пингвин, запертый в бюро находок, это нормально?

Тамино вынужден был внутренне согласиться с этим: нормальным его положение уж точно нельзя было назвать. И чем еще все это кончится, неизвестно. Тамино опять стало страшно.

– Вам нечего бояться, любезнейший, – опять заскрипел голос, который как будто прочитал мысли пингвина. – Я всё о вас знаю, всю вашу историю. И поверьте мне, вам ничего не угрожает. Так что давайте, посмотрите спокойненько по сторонам, и тогда мы сможем с вами побеседовать как нормальные существа, – сказал голос и захихикал.

Нда, история… Говорящая пустота… «А может быть, это никакое не бюро находок, а заколдованный дом с привидениями? – в ужасе подумал Тамино и весь похолодел. – Иначе откуда им все тут про меня известно?»

– И никакое я не привидение, – вмешался в его мысли голос. – Я просто… как бы это сказать… Я просто много слышал о вас, вот и всё.

Тамино почувствовал себя совсем не в своей тарелке: «Кто мог знать мою историю? И откуда этот кто-то слышал обо мне? Этот кто-то умеет разговаривать, но не является живым существом, тогда, спрашивается, кем или чем является это говорящее чудо?» Вопросы, вопросы, одни сплошные вопросы.

Тамино принялся снова внимательно осматривать помещение. На полу ничего. На подоконнике ничего. Теперь полки. Так… Тоже как будто ничего.

– Я не могу вас найти! Пожалуйста, помогите мне! Подскажите, где вас искать?

Голос рассмеялся, и смех этот показался Тамино довольно приятным, не то что смех большелапого Пучка.

– Иногда очевидные ответы лежат прямо на поверхности, можно сказать под носом, то есть под клювом. Ищите, дружок, ищите!

Тамино послушно принялся снова обшаривать взглядом полки. Один стеллаж, другой, еще один… Три раза Тамино прошелся по всем предметам сверху донизу, но ничего не обнаружил. Он уже открыл клюв, чтобы признаться в своем очередном поражении, но в этот момент какая-то неведомая сила заставила его еще раз посмотреть на самую верхнюю полку, где он и обнаружил старинный граммофон.

«Может быть, он?» – подумал Тамино, которому теперь казалось вполне естественным, что граммофоны могут разговаривать.

– Поздравляю! – воскликнул радостно граммофон. – Наконец-то! Позвольте представиться, меня зовут Шеллак, а вы – пингвин Тамино с Южного полюса, насколько мне известно по пластинке.

«По пластинке?!» – удивился про себя Тамино, но ничего не сказал, потому что в этот момент граммофон аккуратно съехал с полки и, медленно кружась, стал опускаться вниз. Приземлился он прямо против клетки Тамино. Подставив трубу к самой решетке, граммофон просипел свистящим шепотом:

– Я решил спуститься к вам, чтобы мы могли поговорить без свидетелей. Лишние уши нам ни к чему, потому что я должен открыть вам одну тайну.

– Тайну? Может быть, вы знаете тайну любви?! – радостно воскликнул Тамино.

– Мне ведомы все тайны. Потому что все, что содержится в книгах, рано или поздно записывалось и на пластинки, граммофонные пластинки, если вы знаете, о чем я говорю. Вернее, скажем так, почти все записывалось. Некоторым не повезло, как, например, моей давнишней приятельнице мисс Эн Циклопедии, ее так и не записали на пластинку. Хм… Наверное, по причине ее величественных пропорций. Толстая очень, говоря простым языком. Ну да это не имеет отношения к нашему делу.

Тамино слушал господина Шеллака раскрыв клюв.

Граммофон придвинулся еще ближе к клетке с пингвином.

– Если я сейчас открою вам тайну любви, дорогой Тамино, я лишу вас удовольствия самому узнать это. Получится, что я украду у вас часть вашей истории.

– Часть моей истории?

– Ну да. Видите, вот тут у меня пластинка, на ней и записана вся ваша история. История пингвина по имени Тамино, который жил на Южном полюсе, а потом отправился искать любовь и принцессу Нануму, который подружился с двумя чайками и перелетел через океан, который повстречался с певучим верблюдом в белом шарфике в горошек, а потом с коньковым крысом Джузеппе Верди, который…

– А чем все заканчивается?

– Чем все заканчивается? – Тамино показалось, что граммофон усмехнулся. – Вы действительно хотите знать, чем все закончится?

– Да нет, не то чтобы хочу. Просто… вы сами видите, в какую я угодил ловушку. Ума не приложу, как мне отсюда выбраться. Похоже, я тут основательно застрял…

– Кто знает… – задумчиво произнес граммофон.

– Вы знаете! – разволновался Тамино. – Вы же знаете мою историю, значит, вам известно и то, чем все закончится!

– К сожалению, нет, мой милый друг, – сказал господин Шеллак и грустно покачал трубой. – Я не знаю, чем кончается ваша история. Потому что я старый и больной. У меня страшный ревматизм, и от этого я не могу как следует двигать рукой. Видите, вот это у меня рука, а тут иголочка. Чтобы дослушать пластинку до конца, иголка должна добежать до середины пластинки, а мне дотуда не дотянуться.

– Не дотянуться… – Тамино выглядел совершенно убитым. Значит, он никогда не узнает, где ему искать любовь?! А может, он вообще никогда не выберется из этой проклятой клетки?!

– Любезный друг Тамино, – снова заговорил граммофон. – Не вешайте клюва! Кое-чем я все-таки могу вам помочь. У меня есть небесполезная информация, которой вы сможете воспользоваться, как только сумеете освободиться из заточения.

– Вы думаете, я сумею освободиться?! – радостно воскликнул пингвин.

– Так вот, – продолжал граммофон, сделав вид, что не расслышал вопроса. – Когда вы окажетесь на свободе, советую вам отправиться в Германию, точнее – в Баварию. Это там, за горами, – граммофон мотнул трубой в сторону витрины.

Тамино посмотрел туда, куда показывал господин Шеллак, но никаких гор не обнаружил. «Ладно, потом разберемся», – решил он, стараясь запомнить как можно лучше то, что говорил ему старик граммофон.

– В Баварии вам нужно отыскать цирк Хубертони, этот цирк находится в одной небольшой деревушке. Там-то вы всё и узнаете.

– Всё? – удивился пингвин. – Что всё?

– Всё о любви, – односложно ответил господин Шеллак. – Больше я ничего не могу вам сказать.

Тамино понял, что дальше расспрашивать не имеет смысла. Он хорошенько повторил про себя несколько раз все нужные слова: Германия, Бавария, цирк Хубертони, Германия, Бавария, цирк Хубертони… Убедившись, что важные сведения как следует улеглись у него в голове, Тамино решил задать граммофону еще один вопрос, который все не давал ему покоя:

– Позвольте мне спросить вас еще кое о чем, дорогой господин Шеллак. Не о любви, совсем о другом.

– Спрашивайте, Тамино, спрашивайте, – разрешил граммофон.

– А как вы сюда попали и что вы тут делаете?

– О, это долгая история, – ответил граммофон и рассказал, что он провел в бюро находок ровно десять лет и все эти годы только и ждал того момента, когда тут появится Тамино.

Все началось с того, поведал граммофон, что однажды некий молодой человек сочинил историю о пингвине Тамино и о любви. С этой историей он отправился по издательствам, но никто не хотел ее печатать, все хотели одних только ужасов, привидений, разбойников, а про любовь – нет, увольте. Тогда он собрал последние гроши и выпустил пластинку с историей о пингвине Тамино. Но и с пластинкой вышло то же самое: куда он ни обращался, никто не хотел ее брать. Тогда он решил отказаться от всей этой затеи и просто выбросил пластинку, которую подобрала потом на улице какая-то девочка. Дома девочка прослушала всю историю от начала до конца, и она ей очень понравилась. «Тот, кто потерял эту пластинку, – подумала девочка, – будет, наверное, очень горевать без нее. Отнесу-ка я ее в бюро находок».

– Вот так и получилось, что пластинка оказалась в бюро находок и, естественно, попала, так сказать, мне в руки, – сказал господин Шеллак. – С тех пор я только и ждал того дня, когда появится у нас пингвин Тамино, которому я должен был сообщить важные сведения, дабы он смог довести свою историю до конца. А еще я думал: если Тамино действительно доведет свою историю до конца, он непременно прославится, он сделается знаменитым, и тогда обязательно кто-нибудь из большелапых или же кто-нибудь из зверей захочет послушать мою пластинку.

В этот момент со стороны двери послышался странный шум. «Так трещат раскалывающиеся льдины», – подумал Тамино, а вслух спросил:

– Господин Шеллак, вы слышите?

Граммофон не отвечал.

– Господин Шеллак, скажите хоть что-нибудь!

Тишина.

– Господин Шеллак, ну скажите же, что мне теперь делать?

Неожиданно внутри граммофона что-то щелкнуло, всхлипнуло, и диск завертелся. Ручка с иголкой дрогнула и медленно опустилась где-то посередине пластинки.

– Ты должен довести начатое до конца, Тамино, – слабеющим голосом просипел граммофон. – Ты обяз… ты обяз… Ты обязательно… обязательно…

– Что я обязательно? – спросил взволнованный Тамино.

– Обязательно… обязательно… обязательно… – повторял граммофон.

Пластинку заело. Как ни старался господин Шеллак передвинуть иголку, у него ничего не получалось. Диск вертелся все медленнее и медленнее, пока совсем не остановился.

Тем временем шум со стороны двери усилился. Тамино попытался разглядеть со своего места, что же там происходит, но так и не смог. Такое впечатление, будто кто-то что-то пилит. Потом пилёжка прекратилась и послышались глухие удары. Если бы Тамино был у себя на Южном полюсе, он бы решил, что это пробивают дырку во льду. «Похоже, кто-то пытается пробить в двери дырку!» – мелькнуло у Тамино в голове, и в следующую секунду раздался страшный грохот. Кусок двери шмякнулся на пол, и в образовавшуюся дыру просунулась чья-то голова. Джузеппе! Джузеппе Верди!

– Ну что, Красная Шапочка? Думал, это Серый Волк за тобой пришел? – ехидно спросил Джузеппе обомлевшего приятеля. – Не бойся, на Серого Волка я не тяну после таких «закусок». Чуть все зубы себе не обломал!

– Джузеппе! – Тамино не верил своим глазам. – Джузеппе! Как здорово, что ты пришел! Я думал… Я думал… – От радости маленький пингвин так расчувствовался, что с трудом подбирал слова.

– Ну что ты там думал, мыслитель наш? – В голосе Джузеппе слышалось все то же ехидство, хотя на самом деле он сам был несказанно рад.

– Я думал, что мы с тобой никогда уже больше не увидимся!

– Это почему же?

– Я боялся, что ты умер!

– Я? Это с каких таких пирогов?

– Ну, этот большелапый… Он так тебя… так тебе поддал… что ты полетел вверх тормашками.

– Эка невидаль! Подумаешь! Я знаешь сколько раз в жизни так летал? Ого-го-го! Я же говорил тебе, что люди нас особо не жалуют. Ну ладно, что мы тут лясы точим! Давай-ка лучше тобой займемся. Или тебе, может быть, тут уже понравилось? Тогда оставайся, я пошел…

– Ой, нет! Что ты, что ты! – переполошился Тамино.

– Прости, друг, это я пошутил, – успокоил его Джузеппе и одним прыжком оказался рядом с клеткой.

Оглядев пингвинье узилище со всех сторон, крыс почесал в загривке и принялся за дело. Единственный способ освободить пингвина – прогрызть дыру в задней стенке. Джузеппе вонзил зубы в мягкую, податливую фанерину и стал пропиливать дыру. Тамино с восхищением следил за тем, как трудится его друг.

– Да, Джузеппе, у нас на Южном полюсе тебе цены бы не было! – с некоторым ехидством заметил Тамино. – Пропиливал бы дырки во льду престарелым пингвинам, они бы тебя за это рыбкой угощали!

– Шпашибо, – прошамкал Джузеппе, отрываясь от работы, – ты настоящий друг! На Южный полюс – это я с милой душой, откроем ледопилку, сделаюсь богатым, организуем у вас там… театр… оперный…

– И позовем туда петь нашего верблюда! – подыграл Тамино.

– Ладно, не отвлекай меня, – оборвал его Джузеппе и стал грызть дальше.

Скоро в центре стенки наметалось нечто вроде проема, будто прочерченного пунктиром.

– Так, теперь ваш выход, маэстро, – сказал Джузеппе. – Ткни посильнее лапой – кусок и отвалится.

Тамино отошел подальше и как саданул по фанерине, так что выпиленный Джузеппе кусок тут же и вылетел, а следом за ним выкатился и Тамино.

– Свобода! – закричал Тамино вне себя от счастья.

– Свобода будет, когда мы уберемся отсюда, – остудил его пыл Джузеппе и соскользнул вниз по ножке стола. – Давай, шевели клешнями, – скомандовал он пингвину, – а то еще явится тот большелапый! У меня нет пи малейшего желания попасть ему под ноги.

Тамино последовал примеру своего приятеля. Вжик – и пингвин съехал вниз. Шмыг – и оба дружка нырнули в дыру, проделанную Джузеппе во входной двери.

– Вот теперь мы действительно на свободе, – сказал довольный Джузеппе, когда они отошли подальше от опасного места.

– Ты не знаешь, как мне добраться до Баварии? – спросил Тамино, едва успев отдышаться.

– А что ты там потерял, в этой Баварии? Узнал, что твоя любовь проводит там свой отпуск? – Джузеппе смачно сплюнул. – Оставайся лучше тут! Мы с тобой найдем чем заняться. А осенью твоя любовь вернется в театр, вот тогда ты и выяснишь с ней отношения.

– Нет, Джузеппе, не могу. Я бы с удовольствием остался, но не могу. Поверь. Мне нужно найти принцессу Нануму. И любовь. Так что насчет Баварии? Не знаешь, как туда добраться?

Джузеппе никак не мог взять в толк, чего это пингвина все тянет па подвиги. Не успел из одной передряги выпутаться, уже опять ищет приключений на свою голову. С другой стороны, Джузеппе нравилось, что пингвин хоть и маленький, но такой настырный. Решил что-то делать – и делает, и пи чем ты его не собьешь с панталыку. «Нет, все-таки классный парень этот пингвин!» – подумал крыс и стал лихорадочно соображать, чем тут можно помочь.

– Птицелет! Вот что тебе нужно! – воскликнул Джузеппе через некоторое время.

– Птицелет? – удивился Тамино. – А что это такое?

– Да это люди себе такую штуковину смастерили, такую громыхайку наподобие птицы, на которой они летают, причем летают даже быстрее самих птиц!

– А в Милане есть такие громыхайки? – спросил Тамино.

– Есть, конечно! Для них построена специальная площадка, где они все и гнездятся. Оттуда эти штуки разлетаются по всему свету. Уж наверняка какая-нибудь из них летает и в твою Баварию.

Джузеппе рассказал Тамино, что у него есть дядя по маминой линии, французский крыс по имени Люмьер, который живет у самого гнездовья громыхаек, в чемодане. Так этот дядя уже объехал полмира. Наверняка он сможет взять Тамино с собой или, по крайней мере, подсказать, как лучше добраться до Баварии.

Друзья решили не откладывая отправиться к дяде.

Взволнованный Тамино с трудом поспевал за прытким Джузеппе. Они бежали по предрассветному городу, забыв обо всех переживаниях – о закрытом театре, о большелапом Пучке, о граммофоне, который после удачного побега Тамино благополучно вернулся на старое место, где теперь безмятежно дремал. Он сделал свое дело и мог себе позволить отдохнуть. Больше ему не нужно было никого ждать.

Глава шестнадцатая,
в которой Тамино летит на громыхайке в Баварию и знакомится с Зюней

Дядюшка Люмьер очень обрадовался, увидев племянника. Когда Тамино рассказал ему о своих проблемах, дядюшка сразу же вызвался ему помочь. Он знал наперечет все местные громыхайки и был уверен, что найти подходящую не составит особого труда.

– Пошли, ребятки, поглядим, что у нас там в хозяйстве имеется, – сказал он и уверенно потрусил в сторону летного поля, на котором в этот момент находилось как минимум девяносто две громыхайки.

Одни громыхайки взлетали, другие садились, третьи просто катились в неизвестном направлении, четвертые стояли. Никогда еще Тамино не слышал такого грохота и шума! Джузеппе тоже первый раз в жизни видел вблизи эти штуки, о которых знал только по рассказам дядюшки. С некоторым ужасом смотрел он на гигантские туши, которые легко взмывали вверх к облакам или же, наоборот, плавно спускались вниз откуда-то из небесных далей. Чудеса, да и только!

Дядюшка Люмьер подвел их к одной здоровенной громыхайке, которая, судя по всему, должна была скоро взлететь. К самому ее брюху была приставлена лестница, по которой карабкались люди. Добравшись до верха, они один за другим ныряли в дыру, исчезая в недрах этой пузатой штуковины.

Дядюшка Люмьер указал лапой на чемоданы, сваленные кучей на большой телеге. Рядом с телегой стояли два большелапых в одинаковой одежде. Они брали чемоданы и забрасывали их в отверстие, проделанное в самом низу птицелета.

– Очень подходящий момент, дружок! – сказал дядюшка Люмьер, обращаясь к Тамино. – Главное теперь – незаметно прицепиться к какому-нибудь чемодану. Грузчики подумают, что ты плюшевый пингвин, игрушка, и засунут тебя в багажное отделение.

Тамино не понял, кто такие «грузчики» и что такое «багажное отделение», но не стал задавать лишних вопросов, а только поинтересовался:

– А это не опасно?

– Опасно, конечно, – деловито ответил дядюшка Люмьер. – Но у тебя нет другого способа добраться до Баварии. Так что давай, не дрейфь!

Тамино поблагодарил дядюшку за помощь, крепко обнял Джузеппе на прощанье, поправил свою красную шапочку и, улучив момент, когда большелапые отвернулись, шмыгнул к телеге с чемоданами. Секунда – и он уже повис на пухлом коричневом бауле, перехваченном кожаными ремнями. Тамино замер, притворившись игрушкой.

– Осторожней там, Шапкин! – прокричал Джузеппе, но из-за рева птицелета Тамино не услышал его.

Дядюшка Люмьер и Джузеппе дождались, когда баул с Тамино на прицепе исчез в багажном люке, и, мысленно пожелав неугомонному пингвину доброго пути, отправились восвояси. «Нда, – подумал Джузеппе, – если эта самая любовь действительно существует на свете, то наш Тамино ее точно найдет».

Вскоре после того как баул с «игрушечным» пингвином загрузили в багажное отделение, дверца захлопнулась и вокруг стало темно. Окон тут не было, поэтому Тамино ничего разглядеть не мог. Пингвин повертел головой, ничего интересного не обнаружил, одни только сумки да чемоданы, коробки да саквояжи, и потому решил, что, пожалуй, самое время соснуть.

Но поспать ему не пришлось. Потому что сначала птицелет заревел как сумасшедший морской слон, потом все затряслось, и птицелет, судя по всему, стал разгоняться. «Как Фредерико с Фредериком», – подумал Тамино, крепко держась за свой баул, чтобы не угодить из-за болтанки под какой-нибудь увесистый чемодан. Постепенно рев затих и перешел в мерное гудение. «Летим, наверное», – решил Тамино и представил себе небо и облака, как тогда, во время перелета через Атлантику. «Ладно, все равно ничего не видно, буду спать», – сказал себе Тамино и хотел было уже устроиться поудобнее, но что-то остановило его. Ему показалось, будто рядом что-то сверкнуло. Он присмотрелся и обнаружил маленькую светящуюся звездочку. «Интересно, это мне уже от усталости мерещится или действительно что-то светится?» – заволновался Тамино.

– Есть тут кто живой? – спросил он на всякий случай.

– Есть, – отозвалась звездочка. – Меня зовут Зюня. Я грустная слезинка. Брожу по свету, ищу, кому бы доставить радость. Тогда я стану радостной слезинкой.

– А почему ты хочешь стать радостной слезинкой? – поинтересовался Тамино.

– Потому что на свете и так много печали, все плачут в основном от горя, а от радости плачут очень мало. Скажи, может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь? Чем тебя порадовать?

– Ты хочешь сказать, что я могу загадать желание и ты исполнишь его? – решил уточнить Тамино.

– Именно так, – подтвердила Зюня.

«Вот это чудеса!» – обрадовался Тамино. Значит, он может загадать, например, чтобы Зюня нашла ему любовь, а вместе с ней и принцессу Нануму? Вот сейчас он скажет: «Хочу очутиться рядом с принцессой Нанумой» – и на тебе, пожалуйста! Так что же тогда выходит, конец путешествию? Нет, все-таки это нечестно – получить любовь на тарелочке с голубой каемочкой, как рождественскую селедку! Свою любовь он хочет найти сам!

– А я могу любое желание загадать? – спросил Тамино.

– Любое. Лишь бы оно доставило тебе радость, – ответила Зюня.

– Тогда я хочу, чтобы мои друзья оказались рядом, когда они мне понадобятся.

– Будет исполнено, – торжественно произнесла слезинка и вся засветилась от счастья.

От Зюни исходило такое яркое сияние, что Тамино даже зажмурился. Когда он открыл глаза, грустной слезинки уже нигде не было. Она исчезла.

«Интересно, это мне приснилось или я действительно разговаривал с грустной слезинкой? – подумал Тамино. – Ну да ладно, потом проверю», – решил он, прислушиваясь к гудению птицелета, который явно начал снижаться. Через некоторое время послышалось глухое «бум», и громыхайку слегка тряхнуло. Теперь она катилась по ровной поверхности. «Приехали!» – обрадовался Тамино и поспешил перебраться к выходу, чтобы в первый же удачный момент незаметно выскочить наружу.