Текст книги "Опасный рейс"

Автор книги: Крис Риддел

Соавторы: Пол Стюарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

«Где-то там есть красивейшее побережье Далькреции со всеми его достопримечательностями… которые я никогда не увижу, – подумала Корби. – Мне светит лишь учеба в этой мерзкой Школе Высокой Бухты».

Тяжко вздохнув, Корби захлопнула путеводитель Хоффендинка.

4. Братство Клоунов

Я так давно заточен в этом пустом дереве, что уже начинаю забывать… Дворцовые сады, Маленькую девочку, что приходила под звуки цимбал, и пятна солнечного света в тихих уголках сада… Все…

Корби не смогла бы сказать наверняка, что именно заставило ее так поступить. Возможно, это были скрипучие шаги, донесшиеся с трапа, ведущего на верхнюю палубу, или шепчущиеся голоса, или же нечто бутылочно-зеленое, промелькнувшее лишь на секунду. Чем бы это ни было, но Корби точно знала, что совсем не хочет быть обнаруженной здесь, на верхней палубе, в совершенном одиночестве – и уж конечно, не Братством Клоунов.

В отчаянии она озиралась по сторонам. Где же здесь можно спрятаться?

Под этим креслом? Заметят. За этой белой трубой? Они сразу же ее обнаружат. А может?..

Ну конечно же! Спасательная шлюпка. Именно то, что нужно!

Корби вскарабкалась по борту лодки, которая покачивалась прямо над ее головой, и, как раз вовремя, нырнула под брезент. Скрип туфель приблизился, а шепот стал громче.

– Не-а, Ошибаешься, Бембо, дружище. Здесь ни души, чтоб мне провалиться, – сказал хриплый голос.

Корби передернуло.

– Но послушай же, Франклин-Готик, – проговорил другой, тоже чуть хрипловатый голос, – здесь, у поручней, определенно кто-то стоял.

– А теперь нет, а значит, и быть не могло, – послышался третий голос, высокий и нетерпеливый.

– Точно, Палатино. Мы совершенно одни. А теперь идите сюда. Встаньте полукругом. И ты тоже, Гарамонд. Хватит мечтать, соберись!

Корби узнала зловещий голос мистера Таймс-Ромэиа.

– Прости, шеф, – донесся жирный и словно бы жующий голос, очевидно принадлежащий мистеру Гарамонду. – Просто я до сих пор слышу, как он поет – вот тут, в моей голове, – свою печальную песню… И мне его уже как-то жалко…

У Корби перехватило дыхание. Так, значит, клоуны все знают об этой печальной песне!

– Да хватит тебе ныть, – со злобой сказал Франклин-Готик. – Ведь главная запара уже позади, правда, шеф? Теперь нужно просто затихариться, покуда…

Наверху, в спасательной шлюпке, сердце Корби билось так сильно, что ее удивляло, как Братство Клоунов этого не слышит. Казалось, клоуны столпились возле поручней прямо под ее лодкой.

– Тихо вы, – угрожающе прошипел Таймс-Ромэн. – Да будет тебе известно, Франклин-Готик, «главная запара». как ты изволил выразиться, еще далеко не позади. А что касается тебя, Гарамонд, то не раскисай. Печальная песня – ну ты и сказанул! Все это только у тебя в голове. Помните: мы – Братство Клоунов, ясно вам? Так кто мы такие?

– Братство Клоунов! – хором прокричали остальные.

– И нам ничего не страшно, – продолжил Таймс-Ромэн, – кроме…

– …вялых аплодисментов и метко запущенного кремового торта! – хором докончили клоуны.

– Вот это верно! – сказал Таймс-Ромэн. – Так что не забывайте об этом! Проделав для директрисы эту работенку, мы будем богаты, братья! Бога ты, вы меня слышите?

– Мы тебя слышим, брат, – ответили остальные.

– Не будет больше «королей манежа» и акробатов, глядящих на нас свысока. Нам не придется разогревать публику перед метателями ножей и жонглерами. Нет, если у нас все получится, мы сами купим весь цирк. Мы сами будем там хозяйничать – и тогда посмотрим, кто над кем посмеется!

Корби услышала, как все пятеро сдавленно загоготали.

– Все, что нам теперь нужно делать, – это держать ухо востро и глаза нараспашку. И если мы заметим, что кто-то шпионит…

– Или вынюхивает, – добавил Гарамонд.

– Или подглядывает, – сказал Бембо.

– Или подслушивает, – вставил Палатино.

– Или сует нос не в свое дело, – прошипел Франклин-Готик.

– Тогда все мы знаем, что с ним случится, ведь так, братья?

Корби не могла этого видеть, но была уверена, что звук, который до нее донесся, был кивком четырех бутылочно-зеленых котелков. Она похолодела.

– Вот именно, – прошептал Таймс-Ромэн. – Несчастный случай. Крайне несчастный случай.

5. Происшествие в каюте

Один. Я совершенно один в этом пустом дереве. Земля все еще раскачивается, а солнце совсем не светит…

– В общем, я поговорила с этим милым молодым лейтенантом, – несколько рассеянно произнесла миссис Флад, которая сидела перед зеркалом и была очень занята своими волосами. – А он уже сам переговорил с этими странными джентльменами… как ты сказала они себя называют, дорогая?

– Братство Клоунов, – сказала Корби, холодея от ужаса. – Но, мама! Я же просила никому не рассказывать! – Корби поняла, что случилось худшее из того, Что могло случиться.

Как только клоуны удалились, Корби с колотящимся сердцем выбралась из лодки и со всех ног помчалась в каюту своих родителей, которая в тот момент казалась ей самым безопасным местом на свете. Корби не собиралась ничего рассказывать, но маме достаточно было одного взгляда на ее мертвенно-бледное лицо и дрожащие руки, чтобы понять – что-то стряслось. И Корби пришлось ей все рассказать.

– Но ведь теперь они знают, что я подслушивала!

– Ну, об этом нечего волноваться, дорогая, – ласково сказала мама, – потому что, как эти забавные джентльмены объяснили Жон-Жолиону, то, что ты слышала, было обычной репетицией. Какой-то новый номер, над которым они работают. Они наверняка от души посмеялись, услыхав о твоих подозрениях. Так что, как видишь, все в порядке. – Мама повернулась к Корби. Подняв свои волосы, она закрутила их на макушке. – Наверх? – спросила она. – Или вниз? – Она отпустила волосы, и они рассыпались по плечам.

– Думаю, вниз, – сказала несчастная Корби. – Да, определенно вниз.

Миссис Флад ласково улыбнулась.

– Спасибо, милая, сказала она, поднимая волосы и завязывая их узлом на макушке. – И кстати, раз уж ты здесь, может, попробуешь убедить своего отца подняться с постели и поужинать с нами сегодня вечером. Похоже, на мои слова он вообще не обращает внимания. В конце концов, мы должны научиться во всем находить хорошее и стараться не падать духом!

Когда Братство Клоунов идет по твоему следу, довольно трудно не упасть духом. Но Корби должна была подумать и об отце.

– Я постараюсь, – произнесла Корби со слабой улыбкой, – но вряд ли из этого что-нибудь выйдет. После своего разочарования папа, похоже, не слушает никого из нас.

– Ну ты уж постарайся, будь хорошей девочкой, – бодрым голосом произнесла миссис Флад.

Уинтроп Флад был одним из наиболее выдающихся инженеров своего времени, прославившийся тем, что построил некоторые из самых знаменитых в мире мостов – мостов, которые Корби видела в большом фотоальбоме, лежавшем на столе в кабинете отца.

Там был грандиозный восьмипролетный мост со стальными арками, пересекавший ущелье Теринаки, подвесной мост через пролив Макдональда, мост над Хутенанскими водопадами, Лафайеттский консольный мост через реку Хубли и знаменитый подъемный мост в Южном заливе, который поднимался так высоко, что даже самые большие корабли могли входить в Шадракский канал.

Его последним, самым крупным и наиболее впечатляющим проектом была переправа Тамберлейн-Маркса – серия взаимосвязанных мостов, соединяющих восточную и западную стороны дельты-Дандуна. С самого начала работе препятствовали москиты, кишмя кишащие в тамошней болотистой местности, и непредсказуемые течения. Многие предрекали, что работу закончить так и не удастся. Однако отец Корби был твердо настроен доказать, что они не правы, и завоевать титул величайшего в мире мостостроителя.

И ему бы это удалось – в этом Корби была убеждена, – если бы не одна крошечная, но крайне важная деталь под названием «эскалирующий нарезной Шкворень».

Обыкновенно Уинтроп Флад лично разрабатывал и контролировал изготовление каждого элемента, используемого в строительстве его мостов. Но как раз когда изготавливался эскалирующий нарезной шкворень, Корби заболела крупом (в то время ей был всего один год), и Уинтропу пришлось на несколько дней отвлечься от работы.

Семь лет спустя величественная переправа Тамберлейн-Маркса была готова к открытию. Бегума Дандуна, в лучшей из своих шляп, стояла, держа в руках ножницы из чистого золота, готовая разрезать розовую ленточку и объявить переправу открытой. Корби пришла туда вместе со всей семьей, и она до сих пор хорошо помнила, как в ту минуту гордилась своим отцом.

Тут это и случилось. Эскалируюгций нарезной шкворень оказался дефектным и не смог эскалировать.

Это было очень важно, хотя, не будучи столь блестящим инженером, как ее отец, Корби не смогла бы наверняка сказать почему. Но что она могла бы сказать наверняка, так это то, что дело плохо.

Переправа Тамберлейн-Маркса издала звук, какой издавала бы сирена пожарной машины, все глубже уходящей под воду, Затем взаимосвязанные мосты задрожали, словно стадо невидимых слонов устроило на них соревнования по прыжкам. Мосты зашатались и вздыбились. В следующую секунду раздался треск, и мосты начали разламываться пополам, один за другим, пока от переправы не остались одни лишь обломки.

Бегума отнеслась к произошедшему с полным пониманием, сказав, что никто не виноват, но Уинтроп Флад не мог не винить себя. С этого рокового дня он ни разу не взглянул на чертежи, не взял в руки карандаш и даже близко не подходил к инструментам. На самом деле он попросту слег. Со времени великого разочарования, постигшего его во время катастрофы, он лишь однажды поднимался с постели – чтобы взойти на борт парохода «Гармония» и отправиться домой в Высокую Бухту.

Мистер Флад объявил, что по прибытии домой он навсегда покончит со строительством мостов. Он больше не намерен ездить по свету со своей семьей, а вместо этого собирается пойти работать на фабрику своего зятя, Г. Г. Люскомба, и конструировать там зонтики. А его дети пойдут в школу, хотят они этого или нет.

Корби постучала в дверь спальни.

– Папа, – позвала она, ты не спишь?

– Оставь меня в покое! – послышался изнутри хриплый голос.

Корби решила пока не спрашивать у отца, что такое нюхательный табак.

– Как медведь с больной головой, – проворчала миссис Флад. Она повернулась к своей дочери. Пойди-ка приведи себя в порядок. Давай-ка, давай-ка! – сказала она настолько жизнерадостно, насколько это было возможно. Но Корби заметила, что у мамы в глазах блеснули слезы.

Подойдя к своей каюте, которую она делила с Сереной, Корби толкнула дверь и вошла. Каюта была маленькой по сравнению с роскошной каютой родителей, но все же Корби не уставала ею восхищаться. Это была одна из тех самоприбирающихся кают «Гармонии», которым удивлялись даже те, кого уже не могли удивить механические самоходные кресла на палубе.

В самоприбирающихся каютах все предметы – кровати, столы, буфеты, гардеробы, шкафы, книжные полки, стойки для обуви, лампы и вентиляторы, даже картины в рамах – ловко убирались, в результате чего каюта превращалась в пустую коробку. Самым интересным было нажимать кнопки на стене, что заставляло все это появляться и исчезать. Хотя Корби и находилась на борту «Гармонии» уже целых три недели, ей это пока еще не надоело.

Она протянула руку и нажала на ближайшую кнопку. Полностью заправленная кровать бесшумно опустилась к ней из стены. Довольная Корби села на кровать и потянулась, чтобы нажать кнопку прикроватного столика.

Бам!

Раздался громкий металлический звук, заметавшийся эхом по каюте, и кровать внезапно подпрыгнула, подбросив Корби в воздух.

– Аааа! – заорала она, осознав, что летит через комнату. – Ух! – вырвалось из нее, когда она врезалась в противоположную стену. При этом из стены выскочила маленькая ванна.

Тут же откуда-то сверху появился душ и обдал Корби сильной струей ледяной воды.

– Ай! – вскрикнула Корби и, отшатнувшись, споткнулась о раковину для мытья ног.

Из другой стенки внезапно выскочили сразу несколько предметов. Среди них была механическая зубная щетка, громко жужжащая и скребущая воздух, фен для волос, попеременно дующий горячим и холодным, и увеличивающее зеркало для бритья, то выезжающее из стены, то втягивающееся обратно на удлиняющемся кронштейне. В зеркале отразилось лицо Корби, на котором застыло ошеломленное выражение.

– Хватит! Хватиффф… – Ее крик заглушил град ватных шариков, которыми начало стрелять устройство, высунувшееся из противоположной стены.

Внезапно послышалось громкое шипение, и в ее сторону устремился разбрызгиватель одеколона, поливай все вокруг пахучей жидкостью. Корби увернулась от разбрызгивателя, споткнулась об автоматический утюг для отпаривания брюк, который выскочил из ниши возле двери, и бухнулась обратно на свою кровать.

Лишь только это произошло, раздался второй оглушительный Бам! затем послышался свист, и кровать вновь подпрыгнула, на этот раз захлопнувшись в своей нише в стене и зажав Корби внутри. Из каюты до Корби доносился свист, словно закипал гигантский чайник, и этот свист становился все громче. Корби изо всех сил надавила на кровать спиной.

Кровать не открылась, но чуть-чуть отодвинулась, позволив Корби заколотить кулаками в обитую мягкой материей стену, к которой она была прижата. По другую сторону стены находилась каюта родителей, где сейчас лежал в постели ее отец.

– Папа! – кричала Корби так громко, как только могла, – Папа! Помоги! Помоги!!!

Свист все усиливался, а стены каюты вдруг затряслись и задребезжали. Она с трудом различила голос отца, донесшийся к ней с той стороны стены.

– Корби? – спрашивал отец. – Корби? Это ты?

– Помогите! – вопила Корби. – ПОМОГИТЕ!!!

Послышался грохот падающих предметов, а затем дверь в каюту рывком открыли, отчего Корби изрядно тряхнуло.

Она услышала, как отец прорычал: «Не подходить!» – и пространство, в котором была зажата Корби, наполнилось скребущими и царапающими звуками, а также звуками поспешно отвинчиваемых болтов.

Что-то громко зашипело, щелкнуло, и кровать плавно опустилась на пол.

– Корби! – раздался дружный крик, и все сгрудились вокруг девочки. Там была ее мама (с волосами наверх), ее отец (в мятой пижаме), Седрик, Губерт, Эрнест и Тоби, а позади всех стояла Серена. И все одновременно задавали ей вопросы.

– Не знаю… Понятия не имею… Ни малейшего представления… – бормотала Корби. – Сперва вроде все было нормально, и вдруг они словно взбесились: душ, зеркало, буфет, кровать…

Мистер Флад, который тем временем осматривал трубы, датчики и электрические провода в маленьком ящичке, вделанном справа от двери в стену, громко цокнул языком.

– Похоже на избыточное давление пара, – сказал он, качая головой. – Нам еще повезло, что все здесь не взлетело на воздух.

Когда до всех дошел смысл его слов, в каюте воцарилась тишина. Мысль о том, что могло бы произойти, была ужасна!

– Проблема в том, – сказал мистер Флад, с удивлением глядя на гаечный ключ, словно не понимая, как тот оказался у него в руке, – что корабль в последние годы был так запущен, что беды можно ждать в любой момент…

Переглянувшись, все вновь посмотрели на мистера Флада.

– Ну ладно, – сказал он, прочищая горло, – раз уж я все равно вылез из постели, может, от меня будет хоть какая-то польза, если я, пока не поздно, проверю еще несколько механизмов. В конце концов, я все еще инженер, а не конструктор зонтов. По крайней мере, пока…

Все сгрудились вокруг него, улыбаясь и смеясь. И одна только Корби заметила зловещую фигуру человека, прошествовавшего по коридору мимо открытой двери и лишь на секунду заглянувшего внутрь, прежде чем идти дальше.

Это был мистер Таймс-Ромэн, предводитель Братства Клоунов.

6. Рыбы Любви

Я так устал. Лучше я закрою глаза и буду спать. Может, когда я проснусь, то вновь окажусь в дворцовых садах. Зазвучат дворцовые цимбалы, и ко мне придет маленькая девочка…

Капитан Бельведер просунул голову в дверь каюты и скорбно качнул усами.

– Страшное дело, – произнес он в пространство. – Помню, нечто подобное случилось с Бинки Бейдербеккером вскоре после церемонии «Полпути-до-цели» в наш первый круиз. Теперь он ни за какие коврижки не приблизится даже к обычному миксеру…

Из-за его спины возникло озабоченное лицо лейтенанта Жон-Жолиона Сластворта-Хруста.

– Какой кавардак! – воскликнул он. – Моя дорогая мисс Флад, надеюсь, вы не пострадали?

Жон-Жолион протиснулся мимо капитана и схватил Серену за руку.

– Разумеется нет, глупенький, – улыбнулась Серена. – Это Корби, она…

– Слава Богу! – воскликнул Жон-Жолион. – Немедленно уходим из этого бедлама. Я позову Артура, чтобы он навел здесь порядок.

Он развернулся, потянув за собой Серену, и они вышли в коридор. До Корби донесся его голос:

– Артур! Артур! Где тебя носит, фугас тебе в глаз! Артур!!!

Тут все услышали удары гонга, созывающего на ужин.

– Идемте все вместе, – провозгласила миссис Флад. – Не позволим мелкому происшествию испортить нам аппетит.

Корби содрогнулась. Она вовсе не считала случившееся «мелким происшествием». За всем этим стояло Братство Клоунов, можно было не сомневаться. Но кто станет слушать маленькую девочку? Корби решила, что ей необходимы доказательства..

– О, Уинтроп, дорогой, – сказала ее мама, заметив мятую пижаму мужа, – пойди переоденься во что-нибудь более подобающее.

– Что-что, дорогая? – сказал мистер Флад, на секунду оторвав взгляд от сплетения трубок и проводов, которые он вытащил из стены и теперь пристально изучал. – Да-да… только одну минутку., надо проверить… ага… хмм…

Миссис Флад лишь раздраженно пожала плечами:

– Седрик! Губерт! Эрнест! Тоби! Время ужинать!

– Я бы съел лошадь, – сказал Седрик, направляясь вслед за мамой.

– Я бы съел верблюда у – сказал Губерт.

– Я бы съел слона! – воскликнул Эрнест.

– А я, – закричал Тоби, – съел бы целого толстенного кита!

Они вышли из каюты.

– А как насчет тебя, сестренка? – обернувшись, спросил Губерт.

– Да что-то я не особенно голодна, – сказала Корби. Сейчас ей меньше всего хотелось ужинать, сидя по соседству с Братством Клоунов. – Думаю пойти прогуляться.

Она оставила отца, со счастливым видом разбирающего каюту на части, и поднялась на верхнюю палубу.

Это был безупречный вечер. Воздух висел неподвижной благоухал, а море скорее напоминало бассейн. Корби села в мягкий шезлонг и стала смотреть в подернутое дымкой небо с россыпью звезд. Затем взяла карандаш и раскрыла путеводитель Хоффендинка…

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ХОФФЕНДИНКА

ГОРОДА ПОБЕРЕЖЬЯ ДАЛЬКРЕЦИИ

ФЕДРУН

Симпатичный прибрежный городок Федрун знаменит своими оладьями и сладкими огурцами. Прогуляйтесь по его мощеным извилистым улочкам и почувствуйте очарование старины.

Особенный интерес представляет квартал мастеров-шляпников. Не упустите возможность примерить «федрун» – знаменитую шляпу конической формы, какие носят местные рыбаки.

Стоит также посмотреть на прославленную Танцующую Свинью, которая знает не менее двух сотен различных танцев и выступает с ними на искрометных фестивалях «Длиннейший вечер».

– Смотри! – послышалось откуда-то слева.

Корби закрыла путеводитель Хоффендинка и взглянула туда, откуда доносился голос. Там, облокотившись на поручни, освещенные дрожащим светом подвесных корабельных фонарей, стояли Жон-Жолион и Серена. Одной рукой Жон-Жолион обнимал Серену за плечи, а другой показывал куда-то вдаль.

«Как это похоже на Серену, – подумала Корби. – На палубе, под звездами… Это смахивает на сцену из тех дешевых романов, которые она все время читает, с названиями вроде „Страждущее сердце“ или „Любовь находит Летицию“. – Корби вздохнула. – По мне, так нет лучше путеводителя Хоффендинка».

– Падающая звезда, – говорил тем временем Жон-Жолион. – Ты видела?

– Н… нет, боюсь что не видела, – промурлыкала Серена.

– Ну, ничего, – сказал Жон-Жолион. – В любом случае загадай желание. Да поспеши…

Серена хихикнула.

– Как это романтично. Я загадаю, Чтобы…

– Ш-ш-ш! – произнес Жон-Жолион, поворачиваясь и прикладывая указательный палец к губам Серены. – Не называй вслух, или оно не сбудется. Вдобавок, дорогая, я готов рискнуть и польстить себе, но, похоже, я знаю, что ты загадала…

– Какая самонадеянность, – пробормотала Корби себе под нос.

Закрыв глаза, Жон-Жолион начал клониться, пока его лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от лица Серены.

Именно в этот момент раздался тихий свист и ослепительно белый метеор, возникший словно бы ниоткуда, прорезал небо сверху донизу.

– Смотри? Еще одна падающая звезда! – закричала Серена, восторженно хлопая в ладоши. – Ты видел?

Жон-Жолион открыл глаза.

– Д… да, – сказал он.

Но Корби точно знала, что он ничего не видел.

– Теперь твоя очередь загадывать желание, – сказала Серена.

– Я хочу… – произнес Жон-Жолион, снова начиная клониться к Серене, – чтобы…

– Сластворт-Хруст! – донесся голос капитана Бельведера из столовой. – Сластворт-Хруст! Скорее сюда! Похоже, у нас проблемы с автоматическими столами! Весь наш рисовый пудинг уже на потолке… Сластворт-Хруст!!!

– Это все Артур виноват, – процедил лейтенант. – Впрочем, чего еще ждать от третьего механика? Я вернусь так скоро, как только смогу, – сказал он Серене и зашагал к столовой.

Серена повернулась и снова стала смотреть на море. Там, вдалеке над горизонтом, только что начала появляться полная луна. Сперва был виден лишь золотистый краешек, который рос по мере того, как луна поднималась, пока к кораблю через весь океан не протянулась мерцающая дорожка, будто сделанная из желтого кирпича. Корби уже собиралась присоединиться к сестре, когда за ее спиной вдруг послышался непонятный лязгающий звук.

С забившимся сердцем она обернулась, готовясь лицом к лицу встретиться с мистером Таймс-Ромэном и Братством Клоунов. Но вместо этого ее взору предстала чумазая голова, возникшая из ржавой трубы.

– Простите, если напугал вас, юная мисс, – улыбаясь произнесла голова. Голова принадлежала молодому человеку в грязной спецовке, в чем Корби убедилась, когда этот человек полностью вылез из трубы.

– Я – Артур.

Молодой человек Протянул Корби свою перепачканную руку.

– Так это вы Артур! – воскликнула Корби. – Третий механик!

– Так точно, мисс. Рад с вами познакомиться. Хотя я на самом деле не столько третий механик, сколько единственный механик на этом старом бочонке. А еще корабельный кок, корабельный врач и корабельный мальчик на побегушках. Нынче так тяжело нанять команду!

И он ослепительно улыбнулся, так что Корби не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Я как раз проверял эту впускную трубу, поскольку – не знаю, заметили вы или нет, – у нас на камбузе возникли некоторые проблемы.

– Пожалуйста, зовите меня Корби, – сказала девочка, пожимая ему руку. – И вы вовсе не единственный механик на этом «бочонке». Мой отец – инженер-механик, и, между прочим, очень хороший!

– Правда? – спросил Артур. – Если это действительно так, то передайте ему, пожалуйста, от меня, мисс Корби, что если ему вдруг захочется немного попрактиковаться, то тут есть один несчастный, замученный и перегруженный работой третий механик, которому определенно не повредит его помощь.

Артур повернулся и направился к лестнице, ведущей на нижнюю палубу.

– Хорошо, Артур, – крикнула Корби ему вдогонку. – Как только отец закончит ремонтировать мою каюту!

Но Артур ее не услышал. Он остановился как вкопанный посреди палубы насмотрел на Серену, которая стояла в нескольких метрах от него, возле поручней – там, где оставил ее Жон-Жолион. Серебристый лунный свет мерцал, отражаясь в воде, и в тот момент, когда взгляды Артура и Серены встретились, воздух наполнили хлопающие звуки тысяч крошечных крылышек.

Серена и Артур одновременно повернулись и посмотрели на море, успев увидеть, как стайка летучих ночных рыб Витта сверкающей серебристой дугой выпрыгнула из воды и вновь исчезла под ее поверхностью. На мгновение воцарилась тишина. Затем Артур протянул руку.

– Артур, – произнес он хрипло.

– С… С… Серена, – прошептала сестра Корби, пожимая протянутую руку.

– Поразительно! – воскликнула Корби, подбегая к ним. – Вы их видели?

– Кого? – мечтательно произнесли Артур и Серена, не сводя друг с друга глаз.

– Там, – сказала Корби, показывая на море. – Рыбы Любви!