355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Крэйг Томас » Схватка с кобрами » Текст книги (страница 15)
Схватка с кобрами
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 19:31

Текст книги "Схватка с кобрами"


Автор книги: Крэйг Томас



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

* * *

Сняв одну сережку и откинув назад волосы, Сара подошла к Пракешу Шармару, с самодовольной издевательской ухмылкой протягивающему ей телефонную трубку. Давняя мечта негодяя – унизить ее. Демонстративно отвернувшись, она смотрела на озеро. У щеки громоздкий непривычный сотовый телефон. Ее передергивало от отвращения – ведь только что трубки касались противные губы Пракеша.

– Да, В.К.? – нерешительно начала она, глядя на свой дом, реквизированный Рао и свитой его прихлебателей в мундирах и теперь оцепленный войсками. Как к живому существу, из которого на хирургическом столе выпотрошили внутренности, от машины с генератором к нему тянулись кабели и провода. Кроме того, стояли фургоны с усами и тарелками антенн на крышах. – Да?

Ее переселили в дом, из которого эта дрянь Роз шпионила за В.К. и Пракешем.

– Как дела, Сара?

– Прекрасно, В.К.

Пракеш с мрачным видом крутился рядом, будто врач, дающий понять, что она говорит неправду о своем здоровье. Совсем не прекрасно...

– Слышала сообщение?

– Слышала. Ты выглядел прекрасно. – Она не намеревалась язвить, но так уж получилось. Правда, не пожалела об этом. – Вот теперь-то начнется настоящий ад...

Упоминание об аде вернуло ее к собственному положению, к угрожающему соседству Пракеша.

– Возможно. Сара... по-моему, тебе следует поговорить с Пракешем об этой австралийке. Как ты думаешь?

– Что здесь говорить, В.К.? – сказала она, замечая необычную дрожь в голосе. На мгновение открылось солнце, и озеро засверкало. Дрянная погода. – Я виновата... очень виновата, В.К. Откуда мне было знать?

Было невыносимо противно говорить извиняющимся тоном, будто защищаясь рукой от удара.

– Да. Вероятно. Но ты с ней разговаривала, Сара. Познакомилась с ней. Думаю, могла бы помочь получше.

Во вкрадчивом голосе скрытая угроза. Сара чувствовала, что почва уходит из-под ног.

– Как, В.К.? – спросила хриплым голосом. Сзади, как жеребец, нетерпеливо всхрапывал Пракеш. – Не вижу, чем...

– Сара, – оборвал он, – с этого момента я буду полностью занят выборами. А с этим делом надо кончать. И как можно быстрее. – Она почувствовала, как страх поднимается к животу, потом к груди, затрудняя дыхание. Люди в военной форме в ее доме и оцепленная набережная красноречиво говорили, что она пленница. – Ты прекрасно понимаешь, Сара. – Высокомерный, не терпящий возражений тон. Недовольство непослушанием. В глазах В.К. она становилась виновницей всех бед, причиной всех его страхов. На нее обрушивался сдерживаемый гнев. – Думаю, тебе следует во всем содействовать Пракешу – рассказать все, что знаешь, помогать во всех делах. – Пауза. Трубка шипела, как кобра. Затем: – Сара, ты поняла?

Обернулась, испепеляя взглядом Пракеша. Щека горела от воспоминания о пощечинах. Теперь она вверена его заботам, отдана в его распоряжение в качестве... прямо скажем, пленницы. Даже пленницы из вражеского лагеря.

– Да, В.К., – с трудом произнесла она. – Прекрасно понимаю.

Сара выключила телефон раньше него, чтобы не слышать, как ей надменно говорят, что она свободна. Протянула трубку Пракешу, который принял ее с таким видом, словно уже начал раздевать. Дрожа, сложила на груди озябшие руки. Забыв о снятой сережке, выпустила ее из пальцев. Под ее застывшим в ужасе взглядом та, мелькнув, сразу исчезла в воде.

– Хорошо, – промолвил Пракеш. – Очень хорошо. Весьма благоразумно с твоей стороны, Сара, согласиться с В.К.

– У меня что, был выбор? – отрезала она.

– Не было.

– Слушай, Пракеш, чего ты, черт возьми, от меня ждешь? Бабы с тем малым, Хайдом, так? Где ей еще быть? Вы, черт бы вас побрал, захватили мой дом, по существу держите меня под стражей! Чего вы, черт возьми, хотите этим добиться?

Таившийся в ней холодный страх потонул в вызванной угрозами братьев доходящей до бешенства злости.

– Сядь, Сара.

Она помедлила, потом увидела, что он только и ждет ее неповиновения. Натянув поплотнее на плечи кофточку, села. Отвернувшись от него, стала глядеть на отливающее вороненой сталью озеро – солнце снова ушло за облака. Теперь по его зловещей бесконечной глади только где-то вдали скользили кажущиеся крошечными лодки – невыразительный любительский пейзаж. Это из-за них все так изменилось... из-за него. Нет, из-за них, Пракеша и В.К. Ее била дрожь, что, кажется, доставляло ему удовольствие. Пракеш уже не скрывал злорадства, она проглотила подступившие к горлу слезы.

– Мне нечем тебе помочь, Пракеш, – упрямо продолжала она. – Женщина лишь снимала домик, я ее не знаю.

Пожав плечами, она положила руки на колени. Пракеш уселся напротив в плетеное кресло, скрипевшее, как разваливающаяся хижина на ветру.

– А ты попытайся. Например, считаешь ли ты, что она сейчас с этим парнем?

– Откуда мне знать?

– Подумай. Нам о них кое-что известно. У них очень давние отношения, живут вместе. Положим, она ему небезразлична... и ее безопасность. Возьмет ли он ее с собой?

– Думаю, да.

– Но у него на шее Касс...

Она вздрогнула. Только сейчас до нее дошло, что Касса пытали... нет, неправда. Она давно знала, что он в Гульмарге, знала, зачем, знала об их намерениях с самого начала.

Просто не хотела признаваться себе. Все, что она узнавала по мелочам, ей удавалось выбрасывать из головы, даже во сне, даже в постели с В.К. Она никогда не признавалась себе, что знает, что Сирину убили по приказу В.К.

– Вот видишь, – продолжал Пракеш, – у Хайда Касс и Дханжал...

– Дханжала он, может быть, уже убил.

– Возможно. Но, имея на руках двоих, захочет ли он брать с собой и женщину? Станет ли рисковать всем, класть все яйца в одну корзину?

– Слушай, Пракеш, я не знаю, как думают шпионы. Что ты спрашиваешь меня?

– А что ты скажешь об этом? – Достал из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги. Развернул и протянул ей. Она неуверенно взяла. – Читай.

Листок из блокнота для донесений. Написанный от руки английский текст, но писал явно не англичанин.

– Всего два часа назад соответствующая ее описанию женщина платила за бензин в Пунче. По всей видимости, в такси кончился бензин. Водитель оставил под залог часы, некоторые другие вещи. Только после этого владелец гаража согласился залить полный бак, заломив немыслимую цену. Просто бешеную... – Он наслаждался описанием и радовался еще чему-то, что ей было непонятно, но что, подозревала она, имело к ней отношение. – Может быть, и не она. Владелец гаража помнит смутно – деревенщина. Деньги запомнил лучше, чем ту, которая платила. Если это она, то куда бы она могла направляться? Почему забралась так далеко на запад, аж до Пунча?

– Это рядом с Гульмаргом.

– По очень плохой дороге. Такси еще не нашли. Малый из гаража не запомнил ни машины, ни водителя, – недовольно поморщился он. – Могли приехать из Гульмарга, даже, может быть, отсюда. Но из Пунча такси направилось на юг. Что к югу от Пунча, Сара?

– Джамму... в конце, – ответила она, словно на школьном экзамене по географии.

– Именно. Джамму – автобусы, поезда, самолеты. Надежды выбраться из Сринагара у них не было, поэтому решили, что Джамму достаточно далеко и надежно.

– Вот видишь, Пракеш, – язвительно заметила она. – Выходит, я тебе совсем не нужна, не правда ли?

– Вот здесь, дорогая Сара, ты ошибаешься... сильно ошибаешься. У меня только скудное описание крупной англичанки. Я ее не видел. Полковник Рао не имел чести быть представленным твоей подруге. – Помолчал. Она, ни о чем не догадываясь, недоумевала. – А ты с ней близко знакома. Можешь ее опознать... – Не осознавая, что делает, Сара отчаянно затрясла головой. Не потому, что этого требовал он, не потому, что хотела досадить В.К., которому, видно, больше не льстило иметь под боком белое тело... она просто не понимала, откуда такая бурная реакция. Пракеш спокойно кивал головой. – Да, Сара. Мы отправим тебя в Джамму на вертолете через пятнадцать минут. Советую приготовить...

– Нет!

– Да. Ты ее опознаешь. Прочешешь аэропорт, автобусную станцию, поезда, пока не найдешь ее. – Он встал. – Теряю с тобой драгоценное время. Вот так-то, Сара. Если женщина в Джамму, найди ее. Предположительно, она направляется в Дели... или в Пакистан, или в Непал. Я бы сказал, в Дели. У меня на нее нет времени, но я допустил бы небрежность, если бы не вспомнил, что она может передвигаться в одиночку. – Опустил взгляд на Сару. – Советую поторопиться, Сара.

Отвернулся и прошел в гостиную, негромко отдавая приказания кому-то ожидавшему внутри.

О, Господи, подумала она, они требуют от меня показать ее, чтобы потом убить... и знают, что я это сделаю. Больше ничего не остается. От окружавшей ее серой воды веяло холодом. Нанга-Парбат скрыта от глаз. Все горы к северу и северо-западу затянуты облаками. Одним грубым жестом Пракеш сорвал с нее пелену самообмана. Показал ей, что она всего лишь орудие в их руках, подстилка В.К., которой можно крутить как угодно. Какой у нее выбор? Никакого.

Они убили его жену, на что тогда надеяться ей?

Или почти незнакомый ей Роз. Пусть даже, как она надеялась, та вместе с Хайдом, а пассажиркой такси была другая толстая белая женщина... правда, она вряд ли этому верила.

* * *

Огибая почти перегородивший ее высокий земляной вал, дорога спускалась в сужающуюся горловину долины, на дне которой маленькой кучкой свалившихся со скал камней виднелись домишки Титхвала. За деревней и погранпостом снова высились горы. По другую их сторону, к северу от Музаффарабада, лежали Кагханская долина и будущее, о котором не хотелось думать.

Хайд приказал Дханжалу остановить машину на обочине дороги под нависшей скалой. На дороге, ведущей только к линии прекращения огня, границе между индийской и пакистанской частями Кашмира, движения почти нет: несколько грузовиков, пара армейских машин, два, видно служебных, лимузина. Место пустынное, изолированное, неприветливое. По брезенту и ветровому стеклу барабанит сдуваемый с дороги усиливающимся ветром гравий. Хайд глубоко вздохнул. Дханжал следил за ним, как загнанное в угол животное следит за хищником. В "лендровере", пугая Хайда, вселяя надежду в Дханжала, надрывно кашлял Касс. Прижимая к ребрам индийца пистолет, Хайд повернулся проверить, в каком состоянии Касс.

Лицо по-прежнему растерянное, как у сильно близорукого человека, лишившегося вдруг очков. Белая, как у мертвеца, кожа, будто пороховыми пятнами усеянная щетиной. Словом, всем видом говорил, что близок к смерти. Несмотря на свитер и плотный анорак, его била дрожь. Глоток воды вызвал бурную реакцию остающихся в крови наркотиков; практически ничего не ел – несколько ложек теплого супа. Дханжал с жадностью проглотил свою долю – предвидел, что ему предстоит тяжелая работа.

Выдержит ли Касс испытание? Будет ли выглядеть достаточно хорошо, чтобы не вызвать подозрений?

За время езды из Купвары не было видно ни одного вертолета, никакой необычной активности военных. Дханжал тоже не пытался больше бежать. Возможно, пограничникам не объявили тревоги. Маршрут довольно неожиданный, верно?

Дорога вилась вниз к узкому, словно рассеченному ножом ущелью. Хайд поднял к глазам бинокль. Поперек дороги полосатый красно-белый шлагбаум, легкая казарма пограничников, по обе стороны пыльной пустынной дороги, будто силки для ловли птиц, мотки колючей проволоки. Изнывающие от скуки индийские пограничники, а в сотне ярдов дальше точно так же скучающие пакистанские солдаты. Джип, мирно приткнувшийся военный грузовик. Ничего подозрительного, как и в любой ловушке.

У него не было других намерений, кроме как осложнить действия преследователям; запутать их, вынудить создать более длинную и сложную цепь подчинения, расширить район поисков. Поговорить с Шелли... ждать возвращения домой Роз... Были и другие варианты, но ему не хотелось прибегать ни к одному из них. Из-за Касса и Дханжала, которых нельзя бросить после перехода границы. Его могут убить, но он не хотел об этом думать. Чтобы преследовать их по ту сторону границы, Шармарам потребуется с большой осторожностью использовать свои тайные связи в Исламабаде.

От этих раздумий не стало легче.

Опустив бинокль, повернулся к Дханжалу.

– Теперь твоя очередь, – процедил он. – Заговоришь зубы на обоих постах, и я не стану тебя убивать.

– Да как я смогу? – Возмущение было бурным, почти правдоподобным.

Хайд ухмыльнулся.

– А-а, сможешь. Ты здесь бывал раньше, и не в своей прошлой жизни. Ты человек Шармаров, имеешь дело с травкой... – Дханжал злобно зыркнул глазами. – Здесь переправочный пункт, и ты должен знать пограничников. Во всяком случае, тебя они знают. Не станут спрашивать, зачем едешь.

– Тогда кто такие вы? – притворно рассердился Дханжал.

– Клиенты. Представители клиентов. Да ты и не станешь объяснять каким-то там пограничникам, верно?.. Кто-кто, только не капитан Дханжал! – Дханжал в бессильной ярости корчился под дулом пистолета. – На твоем месте я бы не стал, – добавил Хайд, сильнее упирая пистолетом в ребра.

– Если переправлю, что потом? – к удивлению Хайда спросил Дханжал.

– Я же сказал – не стану тебя убивать.

– И куда вы подадитесь? – презрительно спросил Дханжал. – Куда вы сможете податься?

Как бы подчеркивая враждебную изолированность местности, с новой силой завыл ветер. Над макушками гор темными овцами проносились облака.

– Мог бы пойти в Верховный комиссариат...

– И ты им доверяешь? После того, что было в Дели? Хайд, не скрывая злости, ухмыльнулся.

– Как тебя понимать? Надеешься, что помогу тебе уйти от расправы? Что ты кое-что стоишь? Есть что предложить?

– Нет. Думаю, что пока подожду.

– Меня устраивает, приятель. – Хайд уловил в собственном голосе показную браваду. Не было такого места, куда бы они с Кассом могли податься без риска для себя. Пока не будет готов вмешаться Шелли. Улики могут моментально исчезнуть в ближайшем нужнике, а через десять минут там могут оказаться и они сами. Несчастный случай... никто не захочет знать. – Меня устраивает, – повторил он, на этот раз более сдержанно.

Вообще-то не устраивало. Потому-то у Роз была только половина улик. У Шелли будет расстройство желудка, как только он увидит первую пленку, услышит первые голоса. То же самое станет с министром иностранных дел и по делам Содружества правительства Ее Величества... и со всеми остальными. И здесь Роз скажет, что есть еще порция, та, что у него...

...и им придется пойти на сделку, чтобы держать это дело в секрете. Но это будет после того, как вернется Роз, после того, как убедит Шелли. А до этого ему с Кассом – и Дханжалу – остается действовать на свой риск и страх.

Касс снова закашлялся. Хайд сердито обернулся.

– По-моему, ему нездоровится, – с ухмылкой заметил Дханжал.

– Значит, твою мать, что-то съел или в джине с тоником оказался плохой лед, так? Поехали, Дханжал! – приказал он, тыча пистолетом в ребра. – Условия знаешь. Детали тоже. Одно слово на хинди или УРДУ или что-нибудь еще, что я не пойму, и эта штука стреляет, – предупредил он, испепеляя взглядом Дханжала.

Выглядеть готовым на все, на любое безрассудство нетрудно. В том-то и беда, что легко.

Дханжал пристально поглядел на него и включил зажигание. Хайд повернулся к Кассу.

– Слушай меня внимательно, Касс, – сказал он. "Лендровер" вырулил на гравийную дорогу и стал спускаться к индийскому участку линии прекращения огня. По дороге не хуже, чем в пустыне, несло пыль. Вверху мчались облака. – Будешь слушать, что он говорит. Просто молчать и слушать. Если он попытается сказать что-нибудь на хинди или урду, передашь мне. Понял?

Некоторое время только шум мотора да завывание ветра в брезенте. Потом, стуча зубами, Касс еле слышно ответил:

– Хорошо.

Будто выкопал слово из глубин памяти, будто произносил звуки, едва ему известные. Черт...

Приближался шлагбаум. Ни в ту, ни в другую сторону ни одной машины. Долина скрылась за разбросанными домишками деревни, с обеих сторон нависли серые теряющиеся в облаках и дневных сумерках стены гор. "Лендровер" притормозил. Напряжение Дханжала как бы передавалось по стволу и рукоятке пистолета. К "лендроверу" лениво направлялся офицер. За ним следом, шаркая новыми башмаками, вооруженный часовой в массивном шлеме, который, казалось, не давал ему расти. Покосившись на Хайда, Дханжал опустил стекло.

Узнавший Дханжала офицер, капитан, заговорщически и в то же время почтительно улыбнулся. Холодный ветер полоскал бившие по ногам полы шинели, задувал щебенку в кабину. Капитан изучающе смотрел на Хайда, старавшегося казаться равнодушным, даже нетерпеливым.

– Капитан...

– Капитан.

Обмен приветствиями, похожий на обмен паролями. Хайд чувствовал, как его кидает в жар. Насторожив лидийского офицера, сзади закашлял Касс.

Ничего не оставалось, кроме как лезть в эту петлю. Только Дханжалу может быть дозволено перейти границу без необходимых, мало кому выдаваемых документов. Всего в нескольких сотнях ярдов Хайд разглядел на широком уступе скалы зенитную батарею. В четверти мили от них в неглубокой воронке валялся разбитый, обгоревший, проржавевший разведывательный автомобиль. Хайд сдержал нервную дрожь. Все окружающее, словно паутина, таило в себе опасность.

– Мы вас не ждали, – заметил офицер.

– Да. Мои друзья... – указал он жестом. Капитан снова внимательно посмотрел на Хайда, заглянул в задок машины. – ...надеются получше разобраться в обстановке. Деловые друзья. Кто на той стороне?

– Хусаин. Нет проблем. Можете проезжать без задержки. Едете в?..

– Музаффарабад, не дальше, – небрежно бросил Дханжал. Голос лгал. Тело напряжено до предела. Костяшки на пальцах вцепившихся в баранку рук побелели. – Недалеко.

– Один из пассажиров, кажется, болен, – заметил офицер и быстро заговорил на хинди.

Лицо будничное, даже участливое. Хайд прижал пистолет к твердому, как дерево, неподатливому боку Дханжала. Пальцы, распрямившись, будто перед этим кого-то душили, забегали по баранке.

Лежавший позади Касс промямлил что-то на хинди. Офицер рассмеялся, говоря:

– Ваш компаньон жалуется на еду. Приношу извинения. Ему следовало быть поосторожнее.

– Да, – согласился Хайд. – Капитан Дханжал, у нас впереди долгий путь...

– Да, – процедил сквозь зубы Дханжал. – Тогда поехали.

Офицер махнул рукой, и шлагбаум прыгнул вверх. Нырнув под него и набирая скорость, "лендровер" двинулся по ничейной территории между двумя погранпостами. У Хайда от облегчения перехватило горло. У Дханжала лицо исказилось яростью.

Шум мотора, ветра, лязг рессор на рытвинах... и другой звук. Из облаков камнем спускался выкрашенный в оливковый цвет военный вертолет с бело-зеленым прямоугольником и исламским полумесяцем по борту. Поднимая лопастями тучи пыли, приземлился у пакистанского погранпоста.

12
Путь на север

Ветер проделал окошко в облаках, и солнечный луч пробежался по останавливающимся лопастям ротора. Вертолет, подпрыгнув несколько раз, остановился. Солнечный луч скользнул по сторожевой будке, солдатам, затормозившему «лендроверу» и, мелькнув на мгновение на стволах винтовок, исчез, снова уступив место скучному серому дню. Лицо Дханжала посветлело, в глазах затаилось смешанное с надеждой коварство.

Пакистанский офицер раздумывал, куда подойти – к "лендроверу" или к вертолету "Пума", из кабины которого пока никто не показывался. От "вертушки" исходила неторопливая уверенность. Снова поднялся ветер. Над угрюмыми склонами гор мчались облака. Наконец дверь вертолета открылась, и на землю спрыгнули двое солдат. Чуть спустя, осторожно ступая, спустился офицер. Начальник погранпоста, подняв в приветствии руку, двинулся в сторону "Пумы". Хайд толкнул локтем Дханжала, и тот заглушил мотор.

Из вертолета не спеша, не настороженно, скорее, нехотя, выбрались еще четверо солдат. Дханжал сказал:

– Этого офицера я не знаю. Меняют наряд. У них это делается каждые две недели. – Как бы в подтверждение распахнулась дверь казармы, и, пригибаясь от ветра, из нее вышли нагруженные снаряжением и оружием двое солдат. – Нас не пропустят, – чувствуя боком ствол пистолета, с нервной улыбкой мрачно заключил он.

– Мне тебя жаль, – бросил Хайд.

Офицеры совещались, солдаты сгрудились, кто радостно, кто сочувственно приветствуя друг друга, вновь прибывшие хлопали руками, чтобы согреться на пронизывающем ветру. Двое часовых у шлагбаума, которым тоже, видно, хотелось уйти, бросали на "лендровер" злые взгляды, будто на покупателя, молотящего в дверь только что закрытого магазина.

– Вылезай... быстрее! – прошипел Хайд. – Давай. Позови... как его там, Хусаина? Позови, чтобы он убедился, что это ты. Тогда нас пропустят. На английском.

Толкнул Дханжала к дверце машины. Индиец сердито, будто сворачивая шею курице, повернул ручку и ступил на землю. Следуя движениям пистолета, обошел машину, подойдя к окошку Хайда. Окликнув Хусаина по имени, замахал офицерам.

Хусаин, увидев Дханжала, кажется, встревожился.

– Касс, – хрипло прошептал Хайд.

Несколько порывов ветра, Дханжал крикнул еще раз, потом сзади, как голос отшельника из пещеры: – Да?

– Доставай пушку, черт возьми, понял? Давай-ка выбирайся на этот свет. Можем влипнуть в небольшое дельце.

Убедился, что Дханжал оставил ключ зажигания. Если дело лопнет – задний ход, ручной тормоз, разворот...

...и куда?

Они застряли между двумя погранпостами, в окружении дюжины пакистанских солдат, все вооружены.

Пробормотав что-то сменявшему его офицеру, побледневший Хусаин с испуганным видом побежал к Дханжалу. Ничтожное звено в цепи, получающая небольшой бакшиш мелкая сошка. Вышестоящего офицера, возможно, держат на крошечном проценте, тот, что над ним, получает побольше, а несколько генералов, из тех, кого Роз сфотографировала в плавучем домике, основательно набивают карманы, чтобы открыть беспрепятственный путь героину Шармаров. Хайд внимательно посмотрел на Хусаина, потом перевел взгляд на сменявшего его офицера, который, отвернувшись от ветра, прикуривал сигарету, на недовольно топавших ногами озябших солдат; винтовки за спиной, вещевые мешки у ног.

– Что вы здесь делаете, капитан Дханжал? – по-английски спросил Хусаин. – Безо всякого предупреждения. Я вас не ждал... знаете же, что сегодня смена наряда! – Побелевшими пальцами вцепился в открытое оконце "лендровера", озадаченно разглядывая незнакомое лицо Хайда.

Значит, Дханжал знал, надеялся. Все, что требовалось, так это чтобы их завернули назад.

– Срочное дельце, – ровным голосом ответил Дханжал. – Пропусти нас до сдачи дежурства, Хусаин.

В голосе никакого обмана; ни знака, ни жеста, который вызвал бы подозрение.

Потому что Дханжал не хотел, чтобы другой пакистанский офицер знал... Хайд почувствовал опустошающее облегчение, рука с невидимым снаружи пистолетом задрожала. Тогда давай, жми дальше.

– Не могу... документы с собой?

– Нет, – ответил Дханжал. Потом, порывшись во внутреннем кармане, достал бумажник. Липовые бумаги. – Сделай вид, что проверяешь, – приказал он. Какой ты молодец, Дханжал. Просто молодец. – Быстрее, Хусаин... пропускай.

Хусаин, глядя на вновь прибывших, колебался. Его солдаты стояли с безразличным видом, им не терпелось собрать пожитки и забраться в ожидающую "Пуму". Потом, кивнув, отступил в сторону, давая знак поднять шлагбаум. Другой офицер равнодушно наблюдал за процедурой. Ветер подхватывал и уносил прочь дымок сигареты. Шинель полоскалась, как юбка. Шлагбаум, будто пораженный артритом указующий перст, медленно пополз вверх. Посмотрев на Хусаина так, словно тот его предал, Дханжал, обежав вокруг капота, забрался в кабину, взбешенно захлопнул дверь и включил зажигание.

– Что ему сказать? – чуть ли не умоляюще спросил Хусаин.

– Разведка... просто скажи, что разведка. Я выше тебя по званию! – сердито, как надоевшему ребенку, ответил Дханжал. Хусаин кивнул.

"Лендровер", клюнув носом, рванулся вперед. Хусаин махнул своим солдатам, чтобы те шли в казарму, и они побежали за вещевыми мешками. Хайд оглянулся. Принявший смену офицер приказал двоим из своих солдат встать у шлагбаума, и те неохотно двинулись к опустившемуся бревну.

Дханжал из-за неудачи яростно скрипел зубами, объяснение притянуто за уши, но должно сойти. Дипломаты, грузовики, торговцы, разведчики снуют туда и обратно. Вопросов не задают... сойдет.

Лучше бы...

...а Дханжал? За ним надо смотреть, как за ястребом. Час дня.

За беспорядочно разбросанной голой деревушкой дорога спускалась к узкой речке. Впереди опять торчали горы. Горы кругом. Они в Пакистане, без бумаг и надежных объяснений. Нахальный ход.

* * *

Совсем другая жара и другая пыль. В Джамму непривычная после Сринагара жарища, полно народу. Ветер, будто подгоняющий спуститься с гор в долину. Сквозь пыльную мглу нещадно палит послеполуденное солнце. Роз смотрела вдоль тесной, кишащей людьми железнодорожной платформы. По холмам раскинулся старый город, его форт и храмы теряли очертания в жарком мареве. Чувствуя, что самообладание покидает ее, в полном изнеможении поставила чемодан, встав на него коленом и положив дорожную сумку.

Таксист высадил ее у главного вокзала в новом городе, и она сразу очутилась в суматошной толпе носильщиков, торговцев, полицейских и пассажиров. В скопище мешков, огромных рюкзаков, чемоданов, нищенских лохмотьев, ярких платьев и рубашек. Кругом по дешевке предлагались билеты на уже переполненные поезда. К такому она не подготовлена. Казалось, весь вокзал ополчился против Роз, указывая на нее солдатам и полицейским.

Потом, выстояв час в очереди за билетом до Дели, обнаружила, что ни спальных вагонов, ни женских купе не осталось – только, как здесь называли, общий второй класс. Как и вся Индия, поезд дальнего следования представлял собой мешанину каст и классов – общий второй класс, спальный второй класс, спальный первый класс без кондиционера, первый класс с кондиционером, люкс с коврами на полу и с роскошными сортирами. Извините, ничего, кроме общего второго класса, весьма сожалею, но...

Скорее страшно, чем досадно. Она думала ехать в небольшом четырехместном купе, в соседстве не более чем с тремя пассажирами... а вместо этого дощатые деревянные скамьи, скученность, жарища, вонь, пот, болтающиеся на цепях под потолком багажные полки, железные прутья на окнах, тяжелый влажный воздух, почти не разгоняемый двумя немощными вентиляторами. Четыре, а то и больше, человека на скамью...

...почему так мучаешься, ты же уже так ездила. Когда было восемнадцать, другого способа не было... Вспомнилась сама в юности, дурочка из Мельбурна, угощавшая малознакомых людей сигаретами с травкой; спавшая с некоторыми из них, делившая с другими еду и деньги...

Роз покачала головой. Она уже не могла позволить себе стать той девочкой. Ей надо прятаться. Она пугалась машин с чужими лицами внутри.

Закружилась голова, напоминая, что она с утра ничего не ела: на захудалой улочке в Раджаури проглотила с лотка ломоть пряного хлеба и немного приправленных карри овощей. Роз бросила взгляд на ряды лотков со съестным, посмотрела в сторону комнат отдыха. Она могла бы, заплатив, поваляться там в душном полумраке, пока не объявят посадку. Но эти комнаты не для пассажиров общего второго класса. Оставалось торчать на платформе, чтобы после возвещающего посадку свистка ринуться занимать место. Да еще успеть пристроить вещи.

За раскинувшимся за рекой старым городом, словно мираж, виднелись бледные позолоченные солнцем очертания кашмирских гор. Роз проглотила слюну. Хотелось есть. Именно от этого, убеждала она себя, а не от страха за Хайда сводило желудок.

Волоча за поводок чемодан – как всякое упрямое животное, он дергался, норовя застрять в ногах прохожих – и закинув на плечи сумку, добралась до лотка и стала выбирать что-нибудь такое, что не вызвало бы расстройства желудка, заставив бегать в сортир второго класса. Принялась жевать поданный на помятой, расплющенной металлической тарелке пападам с вегетарианским блюдом тхали. Когда отведала завернутых в зеленый лист орехов с фруктами, в животе заурчало. Если голова пухнет от собственных забот, советы Хайда на память не приходят.

Она отрицательно закрутила головой, когда очередной пройдоха предложил по дешевке билет в первый класс – само собой, с кондиционером. Первый класс уже полон. Кто-то, проталкиваясь к лотку, напугал ее, задев висевшую через плечо сумку. Ей почудилось, что тащат кассеты и пленку. Индиец рассыпался в извинениях. Она с тоской посмотрела вслед носильщикам, катившим к вагону первого класса тележки с багажом хорошо одетого индийца и его завернутой в сари супруги. До отхода поезда целых сорок минут. Садившееся солнце нещадно палило сквозь запыленную стеклянную крышу вокзала. Под ногами, собирая обильные крошки, сновали голуби и яркие, с воробья, птички.

Кончила есть. Надо умыться. На краю платформы у вагонов второго класса начали скучиваться пассажиры. Роз снова ощутила себя подвергающейся опасности, разыскиваемой белой женщиной. Тряхнув головой, поправила на плече сумку. Плевать.

– Роз! – Она испуганно обернулась, двинув сумкой отлетевшего в сторону мальчишку. – Боже мой, Роз!

Сара Мэллоуби.

Невероятная вещь... и прямая угроза, несмотря на широкую улыбку. Глаза бегают, хотя откинувшая светлые волосы рука не дрожит.

– Я...

– Уехала, не сказав ни слова! – Сразу видно, что идет какая-то игра. Взяла тон приветливой хозяйки, журящей пропавшую гостью. – Что случилось? – В глазах игривая ирония. – Неужели ваш дружок? Способен так уговорить? А что делаете в Джамму? Чудеса, и только!

Представление, видно, репетировалось не один раз, но все же не убеждало. Или же она, Роз, излишне подозрительна, от страха совсем лишилась ума?

– Сентиментальное путешествие, – удалось сострить Роз.

Во взгляде Сары то ли недоверие, то ли что-то похожее на боль, будто кольнуло в боку.

– О-о! Ах, да, конечно, – потянуло к забытым местам, понятно...

– Угадали. Глупо, но что поделаешь? – Помедлив, добавила: – Но вы тоже здесь. Неужели на поезд? Никогда бы не подумала.

Сара пожала плечами.

– Надо же иногда чем-то заняться. – Вздохнула. – Еду на несколько дней в Дели. – Опять выразительный жест плечами, а лицо какое-то кислое. – А вы, значит, по пути домой?

– Да. Решила этим путем. – Роз, будто посмеиваясь над собой, развела руками. Только бы не переиграть. Она не считает тебя дурой. – Надо было заказать билет заранее. А теперь все, что у них осталось, так это только общий второй класс!

Она принужденно засмеялась, разводя руками, как это делают все мэмсагиб, столкнувшись с Индией.

Сара, должно быть, уже знает о Хайде, знает обо всем. Ее, должно быть, послали...

– Господи, какой ужас! – И сразу: – Но тебе не придется там ехать! У меня на одну целое четырехместное купе, – объявила она, расплываясь в улыбке. – Чудесно иметь друзей на самом верху... иногда. – Как за своим, протянула руку за чемоданом. – Пошли... выходила последний раз глотнуть свежего воздуха, перед тем как дышать кондиционированным! – Роз колебалась. Но другого выхода не было. Кто откажется ехать в люксе вместо общего второго класса? Даже если этот люкс является устеленной коврами, оборудованной западным туалетом, душем, люминесцентными лампами ловушкой. – Боже, какая удача. А я думала, что следующие пятнадцать-шестнадцать часов предстоит умирать от скуки!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю