355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Крэйг Томас » Схватка с кобрами » Текст книги (страница 10)
Схватка с кобрами
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 19:31

Текст книги "Схватка с кобрами"


Автор книги: Крэйг Томас



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Решил, что они его не видели. Встав на корточки и опершись на руки, заглянул в комнату, убеждаясь, что те не торопятся. Их усиленное масками дыхание раздавалось слышнее непрерывного надоедливого воя сирен. Удалился и шум винтов вертолета.

Над головой звуки прыгающих на крышу ног – как периодические легкие взрывы. Вертушка сбрасывала – двоих-троих? – для взаимодействия с теми двумя внизу...

В комнате звуки "уоки-токи". Английский, не хинди. Официальный язык. Он встал на четвереньки, как обезьяна, приготовившаяся прыгнуть с ветки на ветку. На заваленном мусором и штукатуркой столе разложены фотографии, документы Лала, остальное содержимое рюкзака. Докладывают кому-то находящемуся снаружи или в вертолете.

– ...этот человек – Лал. Подтверждено, сэр... да, материал очень интересный, сэр. – Уверенная манера. Эти двое и те, что на крыше, должно быть, из элитных войск. Или армейские коммандос, или из разведки. – Да, сэр, забираем мешок и покидаем через крышу. Сэр...

Хайд наблюдал, с ужасом думая, как они поднимутся по лестнице, пройдут мимо его убежища и выйдут на плоскую крышу. Возможно, в этом все еще темном углу ему все же удастся спрятаться... Забудь об этом, тут же признался он, увидев, как владелец "уоки-токи" достает из черной ветровки нескладный клинообразный пистолет и целится в продавленную тахту. Сразу вспыхнуло ослепительное пламя. Пистолет с зажигательным патроном. Хайд быстро отвернулся, но в глазах долго плавали желтые круги. Едкий запах заряда, дым горящей тахты, который его задушит...

Они подожгут в других местах, сожгут дотла все здание. В глазах не прояснялось. Сквозь дым, пламя и желтые пятна на сетчатке разглядел, как двое покидают кабинет и направляются к лестнице. От дыма горящей тахты скребло в горле. Слушая поднимающиеся кверху шаги, он бессознательно прикрыл дверцу, через которую пробрался к Лалу. В "уоки-токи", словно огонь, потрескивали голоса. Теперь они торопились – в руках рюкзак, богатая добыча, пылающий кинотеатр – хорошая гарантия на случай, если что упустили. В ведущую на плоскую крышу распахнувшуюся и сразу захлопнувшуюся дверь ворвался рев вертолета.

Хайд зажал нос и рот носовым платком. В закутке – как внутри небольшой домны – сквозь щели и дыры пробивается пламя. Кабинет охвачен огнем. Насколько он мог видеть, там ничего не осталось. Все находилось у Лала в рюкзаке; все, что могло его сделать богатым. Видневшийся сквозь дым труп лизали языки пламени. Хайда обдавало невыносимым жаром.

Звук винтов растворился в ночи, оставив только рев сирен пожарной тревоги, сигналы пожарных машин и машин "скорой помощи". Те, в вертолете, улетели в полной уверенности, что если англичанин остался внутри, то либо погибает, либо уже погиб.

Хайд открыл дверцу. Лестницы в еще более загустевшем дыму не видно. Закашлялся до рвоты. Жгло легкие. В кабинете что-то взорвалось. Шаря рукой по стене, двинулся вверх и наконец вышиб ногой дверь, ведущую на плоскую крышу. Выбравшись на воздух, почувствовал громадное облегчение, но тут же вздрогнул в ожидании града пуль, если вдруг кого-нибудь оставили на крыше. Глубоко вдохнул. Кружилась голова. Разрывались легкие.

Из чердачных окон и щелей в черепице на покатой части крыши выбилась цепочка языков пламени, как будто выложили посадочную дорожку для небольшого самолета. Подбежав к краю крыши, Хайд заглянул через перила. Смахнул струившиеся из глаз слезы. Наглухо перекрытый боковой переулок пуст. Разглядел выходивших на Чоук через просвет в ограждении пожарных, змеившиеся шланги, отражение пламени на металлических частях лестницы. Ни водосточной трубы, ни пожарной лестницы. Как они и рассчитывали, он оказался в ловушке. В отчаянии поглядел вверх. Огни удалявшегося вертолета не больше крупных звезд. Проклятье, они более чем уверены. Оглядел крышу. Спасения не было.

Почувствовал, как его охватывает паника. Никаким разумом отсюда не выберешься. Если панический страх не подскажет выход, ничто больше не поможет. Он посмотрел на крышу на другой стороне переулка, на пустую крышу кинотеатра. Ни лесенок, ни досок, ничего такого, что можно бы использовать... расстояние? Слишком велико.

Фантасмагорический рев сирен раздавался все громче. Часть крыши, целый блок стропил и щепы рухнул вниз, из дыры, как из кратера вулкана, вырвалось пламя. Почти вся наклонная часть крыши под оглушительный грохот лавинообразно съехала в зрительный зал. Над ним полыхало пламя, все вокруг окутало дымом. Задыхаясь от кашля, он глотал ртом воздух. Легкий ветер нес пламя на него. Коленям и подошвам на бетонном полу становилось жарче.

Хайд с тоской поглядел через провал переулка на другую крышу, поменьше. Она не была плоской, как в кинотеатре, а наклонной, к тому же крыта плохо закрепленной щепой. Без водосточного желоба. Два чердачных окошка, как два глаза, манили и издевались. Высота перил фута два; придется вскочить на перила и, оттолкнувшись от них, перелететь на соседнюю крышу, рухнув на нее плашмя... невозможно, но тогда что еще?..

Давай.

Ощущая позади себя огонь, чувствуя жар внутри, уверенно попятился от низких перил...

Нагнув голову, помчался навстречу прыгающим в глазах перилам. В этот момент он был таким же беспомощным, как если бы находился в несущемся навстречу удару автомобиле. Огненные языки, мысли о боли и переломанных конечностях, предчувствие падения, ощущение перил под ногами, последний шаг и толчок ослабевшей обмякшей ногой, мгновение над переулком и удар.

Перехватило дыхание, боль в груди и животе. Колени словно резануло ножом, ладони ободраны о щепу – крыша под правой рукой отваливается, левая рука слабеет, обе бессильно скребут, не за что уцепиться, тело постепенно съезжает, ступни и щиколотки уже за краем крыши, затем колени...

Правая рука держится, держится...

...левая скребется, ну давай же, черт возьми, ухватись за что-нибудь... никак не вздохнуть, в висках стучит... левая рука, левая рука... ноги болтаются в воздухе, бесполезно ища опоры...

...левая рука держится, правая перехватывает выше, живот и ноги, извиваясь, ползут вверх, снова на крышу... правая нога упирается в выбоину в щепе.

Полежал не двигаясь, пока не удостоверился, что в переулке тихо, если не считать шума, доносящегося с Чоук, пока не удостоверился, что руки, ноги и ребра целы. Пока судорожные всхлипывания не стали похожи на человеческое дыхание. Сирены смолкли, пропало ощущение, что на него глазеет толпа. Позади рухнула еще часть крыши кинотеатра, и его залило еще более ярким светом пожара. На крышу рядом с ним и на одежду сыпались приносимые ветром искры. Запахло палеными тканью и волосами. Одной рукой стряхнул с головы искры. Языки пламени уже лизали деревянную крышу вокруг его распластанной фигуры.

Не сдерживая похожей на кислую гримасу улыбки, медленно, осторожно, извиваясь, будто покалеченная ящерица, пополз вверх. Добравшись до ближайшего чердачного окна, с усилием распахнул его. Посыпалась старая краска. Внизу непроглядная темень. Согнувшись, осторожно спустился на пропахший плесенью захламленный чердак. Нащупав ногами стропила, отпустил оконную раму. В затхлой тишине гулко раздавалось собственное дыхание. Опершись потверже на ноги, нашарил в кармане зажигалку. Щелкнул крышкой – как будто хлопнула стальная дверь. Колеблющийся огонек чуть ярче отсвета пожара, но все же удалось разглядеть перекрытия...

...и люк в помещение или на ведущую вниз лестницу. Открыл, прислушиваясь к журчанию воды в баке и сердитому визгу летучей мыши. Отблеск пожара в окнах высветил комнату. Хайд спрыгнул в помещение.

Бегом спустился вниз. Три лестничных пролета, чем ниже, тем лучше отделанные кабинеты и коридоры. В западном декоративном стиле. На первом этаже бюро путешествий.

В окнах видны струи брандспойтов, беготня пожарных, оттесненная ограждениями толпа на Чоук и над всем рыжие всполохи света. Хайд двинулся в заднюю часть здания. Локоть болит, левая ладонь в занозах, коленка разбита до крови, в груди при каждом вдохе боль; одно утешение – ребра целы. Обнаружив, что дверь заперта, разбил небольшое окно. Узенький дворик, калитка открыта, выходит в переулок. Постоял, отряхнулся. Одежда прожжена искрами, вымазана старой щепой. Сойдет – во всяком случае, в темноте. Снова закашлялся. После дыма невыносимо дерет в горле.

Где они могут быть? На Чоук – у Майлза не хватит воображения поискать по задворкам. Проверив пистолет – тот, что взял у Лала, где-то потерялся, – небрежной походкой прошел по переулку, вышел на людную улицу и потом уж направился на Чандни Чоук. Постоял на углу. Полиция давно закончила проверку зрителей, растворившихся в захваченной зрелищем шумной толпе позади оцепления. Улица забита пожарными, полицейскими и санитарными машинами. В стороне кинотеатра громкий звон бьющегося стекла.

Прошло десять минут.

Приблизившийся украдкой молодой человек, прежде чем обратиться, даже взглянул на фотографию, наверно, его, Хайда. Больше всего его, видно, заботила форма обращения.

– Я... мистер Хайд... сэр? – Сэр ли он? В каком чине? По глазам видно, что молодой человек целиком поглощен этим вопросом.

– Неважно.

– Ловелл... Хайд, – удивленно глядя, выпалил молодой человек.

– Ловелл, – с удовольствием ощущая пробежавшую по телу нервную дрожь – признак того, что напряжение позади, повторил Хайд. – Где Майлз? Пошли.

– Сюда.

К ним присоединились еще двое и пошли по Чоук прочь от кинотеатра, где огонь, похоже, медленно уступал пожарным. Над улицей висела пелена дыма, воздух пронизан запахом горелой ткани и дерева. "Темная зона". Его еще больше отпустило, ноги будто резиновые, еле двигаются. Саднили все ушибленные при падении места. Гибель Лала – утрата всего, что он имел! – оставила чувство невозвратимой потери, приводила в бешенство.

Ловелл открыл дверцу припаркованной в двух кварталах от кинотеатра черной "гранады". На улице полно людей, как ни в чем не бывало разгуливающих, стоящих, бродящих по магазинам. Хайд оглянулся, как бы желая удостовериться, а был ли вообще пожар. Наткнулся на свирепый взгляд сидевшего на заднем сиденье Майлза.

– Влезай! – рявкнул тот. Хайд презрительно ухмыльнулся. – Где другой? Ты требовал укрытия для двоих.

– У него не получилось.

– Ради Бога, поторапливайся... и так из-за тебя время теряем!

– Ладно, не клади в штаны, Майлз...

Хайд нагнулся, собираясь сесть на заднее сиденье. Рядом с Майлзом с деланным безразличием, спокойно положив руки на колени, сидел индиец в дорогом сером костюме.

– Давай же, Хайд...

– Кто это еще, черт побери?

– Тебе не надо знать. Есть договоренность, Хайд. Через час ты уезжаешь... и скатертью дорога! Тебе гарантировано...

– Речь шла о "темной зоне"... а не о темных рожах, Майлз. Что ты, черт возьми, наделал?

– А как, черт тебя побери, мы могли успеть? – Хайд ощущал присутствие Ловелла и остальных. – Есть договоренность! Ты будешь...

– Ну их... ты, Майлз! Думаешь, этот хрен... – у индийца вытянулась физиономия, – ...прямо-таки рвется помахать мне ручкой? Дурак ты! – бушевал Хайд, создавая видимость скандала, замечая, как на крик озадаченно останавливаются прохожие. Сначала недоумевавший Майлз наконец рассвирепел. – Сговорился с разведкой, потому что лень было, мать твою, подготовить "темную зону"!

– Завтра утром будешь в Лондоне, Хайд... лучше бы тебя не видеть! Садись в машину, черт возьми! – заорал Майлз, ища глазами поверх плеча Хайда сгрудившихся позади него Ловелла и кого там еще.

– Скажи ему, – бросил Хайд, сверкнув глазами в сторону индийца. Острый расчетливый взгляд, тонкие губы, напряженная поза. Его люди где-то недалеко – и он не доверяет Майлзу. – Утром... на дне этой паршивой реки!

– В машину его, – рявкнул Майлз, но Хайд захлопнул дверь, не дав договорить. Майлз отшатнулся назад, глядя на руку, чуть не попавшую в дверь. К ручке дверцы тянулась рука индийца. Локоть Хайда пришелся Ловеллу под диафрагму. Обернувшись, Хайд увидел, что двое стоят в растерянности, а Ловелл, согнувшись пополам, блюет.

Хайд, не раздумывая, нырнул в толпу, выбираясь на первую отходящую от Чандни Чоук улицу. Вот тебе "темная зона"! Майлз всего лишь желал убрать с дороги конское дерьмо, и подумал, что индийцы, приятные обходительные ребята, на нашей стороне и всякое такое и что они помогут ему благополучно переправить Хайда из Дели в Лондон. Какой раздолбай...

Он, не оглядываясь, торопливо протискивался сквозь редеющую толпу, пока не добрался до улицы Мухерджи Марг, к северу от Чоук. Подумают, что он направляется к вокзалу. Теперь приходится полагаться только на себя. Показалось, что разглядел торчащую над толпой голову, поворачивающуюся, словно радар. Ищут. Да и черная "гранада" разбрызгивала толпу, будто жидкую грязь. Индийский разведчик, следом за ним Майлз, оба разъяренные, выскочив из машины, ринулись в направлении, куда, по их мнению, подался Хайд. Он торопливо зашагал по Мукерджи в обратном направлении и, перейдя улицу, направился к шеренге дряхлых такси – нескольким черным экипажам, древним "амбассадорам", призракам старых европейских марок. Внимательно оглядел ограду парка Махатмы Ганди, подъезд вокзала, здание муниципалитета. Разглядел все еще бережно держащегося за живот Ловелла, еще одно знакомое лицо, двух озабоченных индийцев и "гранаду".

Потом наклонился к первому в шеренге такси.

– Аэродром Сафдарджанг – не торгуюсь, плачу за время.

Двойная цена, зато двойное рвение.

– Ясно, сагиб... садитесь сзади, сэр!

Вздымая пыль из ветхой обивки, Хайд уселся в машину. "Амбассадор", чихая, влился в движение, двинулся на запад, потом свернул на Шрадха Нанд Марг, идущую параллельно главной железной дороге в направлении Коннот-плейс. Хайд достал из бумажника клочок бумаги с нацарапанной на нем фамилией пилота. Владеющая двумя "сесснами" компания под названием "Кришна Эйр Таксиз" летала всюду – за соответствующую цену, с аэродрома, расположенного близ ипподрома и площадки для игры в поло. Его будут искать в поездах, аэропорту имени Индиры Ганди, на автобусных станциях, но, возможно, не заинтересуются взлетевшим с аэродрома маленьким самолетом.

Возможно. Если поторопится.

Когда он утром в качестве запасного варианта заказывал рейс на Сринагар, то чувствовал себя увереннее. Куда увереннее, чем...

* * *

Положив под бока подушки, Роз полулежала с наушниками на голове. Неуютно, точно в больничной палате. На циферблате дорожного будильника 3.15. В домике Сары оставались одни братья Шармар, они не ложились. Голоса Сары не слышно с тех пор, как несколько часов назад она ушла спать. В.К.Шармар не проявил желания идти к ней в постель.

Роз было ясно, чем они заняты. Устраивают будущее Индии. С осторожностью поддерживают, не дают прекратиться и направляют насилие в Пенджабе и Кашмире, с тем чтобы в неопределенном будущем, после победы на выборах, отказаться от них, не вызывая национального возмущения.

Им приходилось идти на компромисс: они опасались мусульманского фундаментализма и боялись мощи Пакистана. Они купят дружбу Пакистана, заплатив за мир индийской половиной Кашмира... потому что распался Советский Союз, и этот самый могущественный союзник Индии не желал больше давать ни денег, ни вооружений, ни поддержки. Был не в состоянии.

В том положении, в котором она оказалась, больше всего изматывало ожидание внезапной перемены разговора. Слушать, как Шармары разговаривают и пьют, и ждать, когда кончат... или вспомнят о ней. Именно это напряженное безрезультатное ожидание. Находиться вне подозрений и осознавать, что подозрение может быть высказано в любой момент...

Три тридцать две. Высказано.

– Дханжал, кажется, успокоился. Я не убежден... – Пракеш Шармар.

– Ты о чем?

– О женщине в соседнем доме.

– Что так беспокоишься?

– Да из-за того, чем мы здесь занимаемся... из-за того, что мы здесь, другие здесь.

– Она в каком-нибудь официальном качестве?

– Не знаю. Установим за ней наблюдение, брат. Убежден, что надо последить.

– Тогда ладно, – устало ответил В.К.Шармар. – Если ты так считаешь.

Роз сдернула наушники, как будто они могли донести до Шармаров ее громкое хриплое дыхание. Гулко, часто забилось сердце; она прижала руку к груди. Знать оказалось не лучше – хуже, много хуже.

Бешено бьющееся сердце казалось похожим на устройство, прослушивающее на большой глубине металлические предметы, указывающее, где спрятана магнитная пленка, что в тумбочке находится магнитофон, ночной объектив "минимодулюкс", камера, все до единой кассеты с отснятой пленкой. Она заведомо знала, что опытному сыщику не потребуется и минуты, чтобы отыскать все до одной улики.

И не знала, где был Хайд... и был ли он еще.

Ее трясло и знобило. Колотило все ее большое тело. Надо убираться... утром... пока они не узнали, кто она.

Часть вторая
Работа как работа

Оставайся же с твоими волшебствами и с множеством чародейств твоих, которыми ты занималась от юности твоей; может быть, пособишь себе; может быть, устоишь.

Исайя, 47.

8
Сомнение и уверенность

Когда они Диксоном заперлись в комнате спецсвязи, даже насыщенный озоном электрических разрядов воздух казался Майлзу затхлым. Отгородились от блестевших первыми утренними каплями ежедневно поливаемых газонов территории Верховного комиссариата, от медленно вращавшихся, как юбки танцовщиц, водяных струй. За запертой дверью незримое присутствие Хайда ощущалось еще сильнее; словом, Майлз чувствовал себя как в сортире... Диксон зол за то, что он, Майлз, упустил Хайда – оставил пушку кататься по раскачивающейся палубе. Что касается Шелли – тот знал, что этот любимчик Обри способен на все! Шелли начнет теперь валить на них дерьмо, кучу за кучей... Каков подонок Хайд – ведь была же договоренность, черт возьми. Без дураков, по-хорошему, услуга за услугу. Никаких вопросов, никаких имен, никаких наказаний хотя бы для видимости. Если бы Хайд не удрал, сорвав ко всем чертям идеально подготовленную «темную зону» и выставив его в глазах Диксона и, может быть, Шелли круглым идиотом, то преспокойно летел бы себе в Лондон, да еще первым классом. Какой же ты раздолбай, Хайд!

Наконец пробормотал:

– Сэр? Думаю, лучше с этим заканчивать?..

Чувствовал, что улыбка получилась хилой, жалкой. На лице Диксона промелькнуло презрительное выражение; потом непроницаемую дипломатическую маску оживил более расчетливый взгляд.

– Да... Джим. – Несколько помедлив, как бы вспоминая, Диксон произнес имя.

В комнате, кроме них, никого не было. Майлз проверил аппаратуру, подготовленную к прямой связи с Сенчури-хаузом. Ему было жарко – скорее, от все еще полных негодования мыслей о Хайде, чем от ожидаемой разборки его провала. Может быть, даже лучше, что этот подонок смылся. Это давало ему и Диксону лишнюю возможность подтвердить справедливость их неверия в показания Касса и его невиновность. Что из того, если Хайд предпочитает думать иначе?

Это его не успокоило. Одни рассуждения. А чувства соответственно разжигали ненависть к Хайду. Вытер взмокший лоб. Диксон церемонно усаживался перед главным пультом.

– Готовы, сэр? – спросил Майлз. Потом добавил: – В действительности Хайд не может верить в невиновность Касса, не так ли? Я хочу сказать, что Касс с самого начала нес чепуху. Была любовная интрижка... и после бешеной ссоры он эту бабу прикончил?..

Даже сам чувствовал, будто заучивает заранее подготовленную легенду. Диксон, правда, сначала поморщив нос, как при неприятном запахе, казалось, успокоился; их версия случившегося, собственных действий и занятой ими позиции, по-видимому, его устраивала.

– Если генеральному директору хочется иметь больше, чем мы можем предложить... Джим, – чуть запальчиво произнес он, – тогда ему придется искать Хайда самому. Или Касса... если тот вообще объявится. Отлично, Джим, за дело. – Легкое нетерпение, призванное продемонстрировать уверенность.

Возможно, все обойдется. Да и что, в конечном счете, может сделать с ними Шелли? Майлз сел рядом с Диксоном. Да и что, если вздумает наломать дров, может без всякой поддержки сделать Хайд? Правда, этому подонку, как подозревает полиция, удалось поджечь кинотеатр... не говоря уж об обнаруженном там трупе. Стремясь рассчитаться за старый должок, Хайд, видно, тронулся. Вот его и заносит...

Включил микрофоны, подготовил скоростную перемотку. Полная тишина; от шороха дыхания дергаются стрелки приборов.

Хайд всего лишь паршивый параноик – вот кто он. И никто больше. Майлз, выплескивая злость, глубоко вздохнул, да так, что заметались стрелки приборов. Легко распаляться, труднее заставить себя привыкнуть к мысли, что теперь Хайд больше не важная птица. Знаменитый ученик человека, ныне ничего незначащего...

* * *

Досье на Хайда ему по существу не требовалось. Психологическую характеристику Патрика, его послужной список, его грешки, недостатки и достоинства, его привязанности – словом, все – он знал почти наизусть. Посылать за досье значило бы вновь возвращаться к решенному вопросу, а в этом не было необходимости. К тому же оно бы ничего не добавило.

Заложив руки в карманы, Питер Шелли стоял у выходившего на Темзу широкого окна, переводя взгляд с развешанных по светло-коричневым стенам акварелей и рисунков углем на блестевшую под утренним солнцем поверхность реки. На деревьях вдоль набережной нет-нет да промелькнет желтый лист. Будто довольный тем, что еще нужен, тихо мурлычет кондиционер. Вынув руку из кармана, Шелли провел ею по волосам и взялся за узкий подбородок. Какую еще дьявольскую игру затеял Хайд?

Возможно, он слишком близко принял к сердцу свой долг перед Кассом за старую услугу и поэтому готов на что угодно, лишь бы выручить товарища.

Обе руки снова в карманах. Глядя на реку, убежденно закивал головой. Вот, должно быть, ответ. Хайд верит в эти нелепые выдумки о Шармарах, потому что должен верить, побуждая себя к действию.

Никакой помощи, никакого содействия – согласился он с Диксоном и Майлзом полчаса назад. Разделил с ними уверенность, что Шармары невиновны, а Касс виновен. Как можно думать иначе, черт возьми? В.К. – и наркобизнес? Возможны ли вообще какие-либо доказательства того, что В.К.Шармар, премьер-министр Индии, активно связан с выращиванием, переработкой и сбытом героина? Касс, должно быть, оказался не прав – а будучи неправым, оказался виновным в убийстве. Quod erat demonstrandum[8]8
  Что и требовалось доказать (лат.).


[Закрыть]
 – неотвратимая логика, одно неотделимо от другого.

А Патрик – обращенный в новую веру фанатик.

Должно быть...

Министр иностранных дел, все министерство горой за Шармара. Статус "Большого друга". Перспективная фигура, правильная политика, деятель будущего, именно то, что нужно Индии и что нам нужно в Индии... По коридорам министерства иностранных дел и Уайт-холла ветерками носились слушки. Легкими ветерками, а не суровым ветром, способным повредить так нежно лелеемым почкам, какими представлялось правительство Шармара.

Что опять же и требовалось доказать. Он, Шелли, подотчетен министерству иностранных дел и не может идти против него. Итак, Патрик ошибается, выходит за рамки... как и Касс.

И действует на свой страх и риск...

Шелли поглядел на уставленный телефонами обширный стол. Потом снова на реку и медленно ползущий по сверкающей ряби караван судов. Доказательства, улики? Но даже улики вряд ли смогут коренным образом изменить уже сложившееся мнение относительно такого явления, как В.К. А без улик вообще ничего нельзя сделать. Если Патрик не захотел выбраться, когда ему дали шанс, то теперь он ничем не может ему помочь – ничем.

А если к тому же то, что сообщила делийская резидентура, было правдой, – что Хайд убил индийского гражданина и его разыскивает индийская полиция, – ...то заварилась такая дьявольская каша, какую вообще не расхлебать. Если бы только Патрик выбрался оттуда, можно было бы как то замять... и то при условии, что Касса нет в живых. Жестокая, можно сказать, непристойная мысль, но это был выход, которого только и оставалось желать. Что бы ни происходило, какова бы ни была правда, смерть Касса поломала бы всю цепь событий. Если Фил Касс мертв и Патрик об этом узнает, то он покинет Дели и страну. Захватит с собой и Роз – напоминание о ней, как заноза в мозгу.

Глубоко вздохнул. Да, ошибся, послав Хайда и поверив выдуманной Кассом истории. Все факты неопровержимо говорили о другом. Даже Кеннету, сомневающегося взгляда которого так не хватало, было бы ясно как день. Фил Касс в разгар яростной ссоры убил женщину, остальное – удобная выдумка. Сон, развеивающийся при утреннем свете...

...должно быть.

* * *

С показной храбростью, которая к этому времени уже испарилась, она, окликнув лодочника, отправилась в шикаре по озеру. Обволакивающий тело холодный туман вызывал ассоциации участия в каком-то таинственном рискованном предприятии. Лодка доставила ее к расположенному на восточном берегу Нишат Багху – Саду Восторга. Теперь, когда взошло солнце, шаль, в которую она куталась, сидя на корме узкой шикары, высохла и легко висела на руке. В наложенных на рану швах все еще пульсировала боль. Там, на озере, где лишь слышались голоса просыпавшихся птиц, возгласы торговцев и плеск невидимых весел и шестов, отсыревшая шаль облегала тело, подобно туману. Теперь он рассеялся, и кругом громоздились кажущиеся чужими, таящими опасность горы.

Никакими внушениями, насмешками над собственными страхами не удавалось воскресить утреннюю браваду. И не удастся, пока ей известно, что она под слежкой.

Если не усидеть, ступай погулять. Покоя не найдешь нигде. Опять Хайд с шуточками по поводу своей опасной профессии. Где, черт возьми, болтается этот охламон? Террасы, водоемы, живые изгороди темной сирени, клумбы. Теперь уже разогретый утренний воздух стал навязчиво тошнотворным, будто пролито слишком много духов. Роз останавливалась фотографировать, полюбоваться павильоном с ажурными окнами, фонтаном с прямыми в безветренном воздухе струями. Озеро Дал уменьшалось в размерах, однако глаз пока различал еле видную группку домиков Сары. В озере отражалась громадина Нанга-Парбат. По воде, словно насекомые, сновали шикары и другие суденышки.

Роз потерла руку – швы пощипывало, как при ознобе. Тех было двое. Должно быть, их послал Шармар, а Дханжал, вероятно, командовал ими. Ни одного из них она раньше не видела – скорее всего, из местной полиции. Кустарник и дорожки кишели певчими птицами, в ветвях мелькало их яркое оперение. Неумеренно яркие чужие цветы разве что подчеркивали ее неуместность. И ее одиночество. Во вместительной сумке крошечные кассеты с магнитными и фотопленками. Она не рискнула отдать их проявить – хотя что еще с ними делать? Какая от них польза? Не осмелилась и приблизиться к аэропорту или даже заказать билет по телефону. Там армия.

Она, черт побери, проделала адскую работу!.. И на тебе – где же он пропадает?

От яркого света, ослепительного блеска озера и снежных вершин кружилась голова. Прижала ко лбу широкую горячую ладонь. От страха мутило – не из-за того, что позади почтительно, видно, не имея конкретных указаний, болтались те двое, а потому что не было никаких известий от Хайда. Потому что знала: им известно, кто такой Холланд, потому что они, должно быть, его схватили; вот из-за чего она лишилась сна.

Роз тяжело опустилась на попавшуюся на пути деревянную скамью, вспоминая о страхах, связанных с его бесчисленными исчезновениями. Бесцельное сидение облегчения не принесло. В саду с его редкими туристами было по-осеннему пустынно и одиноко, раздражали крики птиц. Шармары и кто там еще был в доме Сары уехали. Нужно снять "жучка", но боязно, да она и не представляла, как это сделать. Но все это мелочь, как изредка напоминавшая о себе легкая боль в заживающей руке. Вызывая мучительную слабость, из головы не выходила мысль о нависшей над Хайдом опасности и ее возможном исходе.

Чуть было не пропустила, как мимо скамьи ленивой походкой прошел один из ее преследователей. Ее безделье, казалось, их устраивало, но скамья могла служить возможным местом встречи. С кем, черт бы вас побрал? Бедняга или на том свете, или за решеткой...

...Солнце палило еще сильнее, когда она наконец, протерев глаза, огляделась кругом и, опершись о загаженную птицами спинку скамейки, с трудом поднялась на ставшие, будто ватными, ноги. Усилием воли заставила себя двинуться к воротам в высокой стене, окружавшей парк. Под плоскими подошвами хрустел гравий. Длинная юбка липла к ногам, блузка, мешая дышать, стягивала грудь. Перед ней снова открылось озеро, северную часть его зеркала занимало величавое отражение горы, а на дальнем берегу роем насекомых чернели домики Сары.

Сразу возникла шикара, но Роз медлила, как бы опасаясь предательской пучины. Потом, раскачивая лодку, тяжело опустилась на сиденье. Маленького индийца в драных шортах и рубашке, видно, потешали ее габариты, но у нее не было сил ни сердиться, ни подшучивать над собой. Толкаемая длинным узловатым суком, шикара отошла от берега. Роз оглянулась, всего лишь раз. Один из "хвостов", постояв в нерешительности у причала, затем все же забрался в узкую лодку, медленно двинувшуюся следом. Это медленное движение говорило о неумолимом преследовании, которого ей не избежать и от которого не спастись. Она обхватила колени руками, ремешок съехал с плеча, как будто приглашая чужую руку выхватить сумку. Роз вздрогнула. Гора надвигалась ближе, темные жучки домиков покрупнели, в солнечных лучах стали похожими на разноцветные сладости, потом превратились в зловеще покачивающиеся на волнах низкие строения. Кашмир был пронизан страхом перед тем, что, должно быть, случилось с Хайдом.

Стукнув носом, будто предупреждая тех, кто, возможно, ее ожидает, лодка причалила к ступеням домика. Следовавшая сзади шикара проскользнула мимо. Роз расплатилась, лодочник рассыпался в благодарностях за чаевые. Вскарабкалась по ступеням на веранду. Узкая лодчонка заскользила прочь. В Сринагаре было необычно тихо. Она остановилась – снова закружилась голова. Надо убираться отсюда, назад в...

...хорошо, куда? В Лондон? К Шелли?..

Оторвавшись от своих сковородок, сияя улыбкой, поднял голову поваренок. Не взглянув на него, Роз прошла в прохладный полумрак дома. Аромат дерева раздражал обостренные чувства, она почти видела, как с кресла поднимается Дханжал или кто-нибудь другой...

...пусто. В тишине громко отдавалось ее собственное дыхание. Только пылинки плясали в солнечных лучах, проникающих сквозь тюлевые занавески и сетки от москитов.

Дверь из спальни открылась. Роз через силу медленно обернулась.

– Боже... – выдохнула она. И обвиняюще спросила: – Где ты был?

Хайда потрясла ее внешность, темные круги под глазами, знак напряжения и переживаний, дрожащие губы. Она отпрянула назад, будто отмахиваясь от него. Поймав ее руку, обнял, крепко прижав к себе задрожавшее от облегчения и злости родное тело.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю