Текст книги "Мастер (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 36
Соберись, Кэт.
Ожидая мисс Джиллеспай в классе, я смотрела в окно, пытаясь перевести дух после бешеной гонки. Грозовые тучи были такими чёрными, что казалось, будто уже наступила ночь.
Мысли неслись, как сумасшедшие. Надо столько всего обдумать. За прошедшие выходные я поняла, что люблю Севастьянова. Я была счастлива с ним и завела новых друзей. Он практически сделал мне предложение. Прошлую ночь я провела, забаррикадировавшись в ванной среди руин собственных надежд. А теперь вся жизнь будто бы попала в водоворот. Чего Севастьянову было от меня нужно? Он ждал, что я к нему вернусь...
У меня челюсть отвисла. Его машина только что припарковалась на противоположной стороне улицы! Как он, чёрт возьми, меня нашёл? Я почти два километра петляла по всему кварталу.
Выйдя под дождь, он осматривал здание всего секунду, прежде чем найти меня взглядом. Со своего места он хорошо видел мой класс, расположенный на втором этаже. И меня, под яркими лампами дневного света.
О чём он сейчас размышляет? Ворвётся ли он внутрь? Или будет ждать неподалёку, пока я не сдам экзамен?
Он достал телефон и отправил кому-то смс. Секундой позже где-то пиликнуло. Я замерла.
Это был мой звук входящей смс. И доносился он из моей сумки.
Открыв рюкзак, я вытащила телефон. Который он подбросил специально, чтобы меня отследить! Наверное, когда я в автобусе смотрела в окно. Пронырливый русский!
Он сосредоточенно на меня смотрел. Наверное, я действительно мазохистка, потому что потом я открыла смс.
М Севастьянов: Я не знаю, что ты делаешь. Надеюсь, у тебя всё получится. Я бы никогда тебе не изменил.
Да будь он проклят! Смогу ли я ему поверить? Возможно, он заказал Иванну, чтобы побольше узнать обо мне. Но почему она мне не перезвонила? Я пробежалась по другим смс. Несколько были отправлены с её номера, спустя чуть менее двух часов после того, как я избавилась от телефона. Mierda!
Несмотря на свои длинные ногти, она попыталась написать: говрилла с Сев!!1 Ты ео зцпила!
Я его зацепила? Даже если с Иванной он не спал, между нами всё равно не всё было гладко. Ни в коей мере. Он ужасно себя вёл. Из-за него я чуть вчера с ума не сошла – и сегодня тоже.
Я отправила ему ответную смс: вчера ты разбил моё сердце.
Прочитав сообщение, он резко вскинул голову с недоверием на лице. И не отводя от меня взгляд, ответил: позволь. мне. его. исцелить.
Мы смотрели друг на друга, а сердце всё щемило и щемило.
– Здравствуй, Кэт, готова? – в класс влетела мисс Джиллеспай.
Я отвернулась от окна.
– Всегда готова.
– У тебя будет сорок пять минут. – Она вручила мне экзаменационный лист.
Я уселась за парту. Я смогу! И всё равно, буквы расплывались перед глазами. Я снова плачу? Я никогда не плакала при посторонних.
– Ты в порядке? – спросила мисс Джиллеспай.
– В-всё хорошо. – Соберись! – Готова приступить. – Взгляд снова скользнул к окну. Севастьянов по-прежнему был там, наблюдая за мной. Так, никакого давления. Если из-за него я завалю этот тест, мне придётся его убить.
«Первый вопрос», – прочитала я и вспомнила о Первом правиле. Моя одиссея подходила к концу. Неужели я споткнусь на финише..?
Сорок пять минут спустя мисс Джиллеспай объявила:
– Время вышло.
Собрав листочки, я протянула их ей. Я совершенно не помнила, что написала. Даже захотелось забрать работу и проверить, не написано ли там повсюду "УБИТЬ" – но она выжидательно смотрела на меня.
– Это твой последний экзамен, да? – Когда я кивнула, она предложила, – могу проверить работу прямо сейчас, если хочешь.
– Будет здорово. – Пока она читала мои ответы, я смотрела в окно. Севастьянов, прислонившись к машине, держал около уха телефон.
Я снова задумалась, как бы сама отреагировала, если бы он простонал женское имя, особенно после того, как ранее он признался бы другу "я связан с другой"
– Замечательная работа, Кэт, – сказала мисс Джиллеспай, заставив меня оторвать взгляд от окна. – Пятёрка. Поздравляю с окончанием учёбы!
Я окончила.
Искупила вину и сдержала слово.
Когда-нибудь всё это пойдёт в зачёт для получения высшего образования.
Когда-нибудь на моём дипломе будет красоваться надпись "с отличием".
Столько потраченного времени и сил – но я всё-таки сделала это! Когда я в первый раз поступила в колледж, то планировала, как здорово буду отмечать выпускной с друзьями. А что мне делать теперь? Глаза хотели смотреть только на Максима. Он сказал, что любит меня, но можно ли ему верить? Можно ли дать моему оступившемуся гангстеру новый шанс?
Может быть. Раз уж он теперь любовь всей моей жизни и так далее.
Отношения у нас не безоблачные. И нуждаются в серьёзных изменениях. Но фундамент уже заложен.
– Большое спасибо, что уделили мне время, мисс Джиллеспай.
– Я хотела ещё кое-что с тобой обсудить. На прошлой неделе тебя искал здесь какой-то мужчина. Не местный.
– И что вы ему сказали? – выдохнула я.
– Я знала, что это будет твой последний экзамен, но ответила ему, что ты вернёшься сюда к началу весеннего семестра.
Это на следующей неделе. У меня всё ещё было время.
– Почему вы его обманули?
– Мне не понравилось, как он держался. Не моё, конечно, дело, но выглядел он так, будто был... нездоров.
Психически.
– О-огромное вам спасибо, мисс Джиллеспай.
Я разрыдалась, не успев даже спуститься вниз. Эдвард меня уже выследил. Приготовившись нарушить все правила и проглотить гордость, я позвонила Севастьянову:
– Ruso?
– Katya, что случилось?
Я бежала вниз по лестнице.
– Мне нужна, – голос сорвался на всхлипывание, – помощь.
– Что угодно. Всё, что угодно.
– У меня неприятности. – Выбежав во двор, в отдалении я увидела Максима.
Он уже переходил дорогу, направляясь ко мне
– Что бы там ни было, мы всё решим. – Дождь усилился. Под порывами ветра бешено раскачивались пальмы, ударяясь друг о друга. Небо прорезала молния.
И меня вдруг осенило с такой же силой, с какой стихия бушевала вокруг. Он любит меня. Он сказал, что хочет меня защитить. И если когда-нибудь мне понадобится его защита, так это...
– Сон, который мне снился в самолёте был про...
Мне обхватила чья-то рука. Вспыхнула обжигающая боль.
Я в ужасе посмотрела вниз. Из груди торчало лезвие ножа.
Темнота.
Глава 37
Очнулась я, услышав горловой вопль. Севастьянов? Я приоткрыла глаза.
Эдвард ударил меня ножом. На самом деле.
Я лежала на земле. Ублюдок уложил мою голову себе на колени, и надо мной нависало его бледное осунувшееся лицо. С каждым свистящим вдохом поднимался и опадал торчащий из меня нож. Боль... каждый вдох был новой агонией. Пальцы вцепились в траву, ноги неконтролируемо дёргались. Перед глазами плясали точки.
Не хочу умирать от его руки. Надо выбраться из этих мерзких объятий...
Он выдернул из меня нож; хотелось заорать, но я не могла.
Теперь я издавала булькающие звуки.
– А кто эти люди, жёнушка? – Эдвард поднёс нож к моему горлу, но на меня не смотрел. Безумный взгляд не отрывался от бегущего ко мне Севастьянова, за которым следовал Василий с поднятым пистолетом.
– Стой где стоишь, – заорал Эдвард сквозь шум дождя, надавливая на нож.
Максим и Василий замерли.
– Пусть твой человек бросит оружие, – крикнул Эдвард. – Потом вы оба должны уйти. Или я продемонстрирую вам глотку своей жёнушки изнутри.
Если Севастьянов и был поражён, услышав, как он зовёт меня жёнушкой, то вида не подал. Наверное, догадался, что к чему.
– Отпусти – её – немедленно. – Он выглядел смертоносно, тело готовилось атаковать. От него исходили волны ярости, которая плескалась в глазах. Мокрые пряди волос на ветру липли к лицу, кулаки были крепко сжаты.
Эдвард даже не подозревал, с кем имеет дело.
– Тебя это не касается, незнакомец.
Максим сказал Василию что-то по-русски. Василий положил пистолет на землю, и отступил на шаг.
Не отводя от Севастьянова взгляд, Эдвард обратился ко мне:
– Не ожидал, что ты заведёшь друзей, Ана-Люсия. Ни в одном из шести городов, где ты пыталась от меня скрыться, ты так не делала. А то я нашёл бы тебя гораздо раньше. Но останавливаться не собираюсь. Я отомщу за Джулию и готов ради этого умереть.
Он был везде, где жила я?
– К-как? – кашляя, спросила я.
– Я слышал, как ты поклялась матери закончить учёбу. Три года я тратил твои деньги, чтобы прочесать каждый колледж в стране. Ты пользовалась именами, имеющими отношения к твоей семье – твоя первая и единственная ошибка. – В паузах между словами его челюсть и подбородок всё время отвисали. – Я выследил тебя здесь. Когда заподозрил, что эта сучка-преподавательница мне врёт, догадался, что ты у меня в руках.
– Отъебись от неё, Эдвард. Это моё последнее предупреждение, – прокричал Максим.
– Ты почти выиграла, Ана-Люсия. Почти лишила меня самого дорогого. Чтобы такая как ты, украла у меня Джулию... каждую секунду каждого дня это сводит меня с ума. Из-за тебя мне пришлось похоронить её в каком-то болоте, словно мешок с мусором...
Максим ещё что-то сказал Василию по-русски, и они двинулись вперёд.
Эдвард вздёрнул голову.
– Что ты делаешь, незнакомец? Подойдешь ближе – и я её убью!
Максим продолжал двигаться вперёд, двухметровый разъярённый русский.
– Если я не подойду – она истечёт кровью.
– Не ожидал, что ты заведёшь друзей, но всё равно подготовился. – Эдвард выронил нож и вынул из кобуры под плащом пистолет. – Теперь ты и твой человек уходите, иначе я вас подстрелю.
Он хотел убить Максима!
– Нет. – Я никак не могла этому помешать. Внутри кипело отчаяние.
Максим был непоколебим.
– Я знаю стрелков. Ты не из них.
Эдвард взвёл курок.
– Я выстрелю!
С такого расстояния он не промахнётся.
– Как только выстрелишь, мой человек достанет свой пистолет и прикончит тебя. – Максим собирался получить пулю? Ради меня? – При любом развитии событий она выживет.
Надо ему помочь. Стиснув зубы, я шарила рукой по земле в поисках ножа. Сильно кружится голова. Не теряй сознание, иначе Максим погибнет. После стольких лет я так хотела быть храброй. И вот он – мой шанс.
Наконец-то! Нож. Пальцы стиснули рукоятку.
– Стой, где стоишь! – Эдвард зажмурил один глаз – он собрался стрелять!
Нет-нет-нет! Я подняла нож. Вскрикнув, из последних сил нанесла удар, проткнув его руку. Но пистолет выстрелил! Рядом с ухом раздался оглушительный хлопок.
Плечо Максима дёрнулось назад...
– Ты, сука... – заорал Эдвард.
Ещё один выстрел? Эдварда отбросило в сторону. Моя голова ударилась о землю, небо принялось бешено вращаться.
Секунду спустя Максим подхватил меня на руки.
– Katya, прохрипел он, – держу тебя.
Глава 38
Когда автомобиль тронулся, я попыталась прийти в себя, убедиться, что Максим вне опасности, и сказать, что со мной тоже всё будет в порядке.
Одной рукой он поддерживал меня под спину, второй – зажимал рану.
– Не засыпай, solnyshko! Ты должна оставаться в сознании! – Он заорал на Василия. Наша скорость возросла так, что мне показалось, будто мы увеличиваемся в размерах.
– Максим... ты ранен.
– Пуля прошла сквозь мышцы. Ты сбила его – иначе я был бы уже мёртв.
Я с трудом приоткрыла глаза.
– А он?
– О нём позаботились. Пожалуйста, ради меня, не засыпай! – Максим выглядел так, словно и сам вот-вот потеряет связь с окружающим миром. – Говори со мной. Расскажи, что случилось.
– Наконец-то могу.
– Ты скрывалась от Эдварда три года?
– Никогда не оставалась нигде... дольше шести месяцев. – Мой голос звучал будто издалека. – Правило номер три.
– И ты собиралась уехать из Майями навсегда?
Я попыталась кивнуть.
– Я убирала дома. Иванны тоже. Кроме Шэдвела... Денег не было. Показалось, что видела Эдварда...
– Продолжай говорить. Тебе показалось, что ты его видела, что потом?
– Испугалась. Можно было пойти на свидание вместо Иванны с каким-то русским... подумала: один парень, одна ночь. Хуже Эдварда не будет. – Я потеряла нить разговора. Веки казались чугунными.
– Ты говорила, что я у тебя первый. А я не верил. Нет-нет, не засыпай! Продолжай говорить. Когда ты вышла за него замуж?
– В восемнадцать. После смерти мамы. Он её убил. – Мой голос надломился. – Я была такой глупой. Меня обвели вокруг пальца.
– Обвели вокруг пальца? Что ему было нужно?
– Они с Джулией... хотели заполучить мой пляж. Собирались и меня убить.
– Твой пляж?
– Пляж Мартинез. Он стоит сто пятьдесят.
Брови Севастьянова сдвинулись.
– Они преследовали тебя ради ста пятидесяти тысяч долларов?
– Миллионов.
Я слышала, как ахнул Василий.
– Василий тоже ранен?
– Нет, он удивлён, как и я.
– Недвижимость в трастовом фонде... её нельзя было просто так передать. – Мне надо было всего на секундочку прикрыть глаза. – Эдвард юрист. Я всё имущество перевела на него. Idiota...
– Нет, ты была так молода. Продолжай говорить. Очнись!
Мои глаза широко распахнулись.
– Смотри на меня, малышка. Что было дальше?
– Он меня подставил. В полицию пойти не могла... у меня был пистолет. Несчастный случай. Выстрелила в Джулию, повсюду была кровь... Он поклялся меня убить. Я бежала и бежала. Наверное, отправлюсь в тюрьму.
– С тобой больше ничего не случится! Никогда. Смотри на меня. Говори со мной. О чём угодно. Что ты делала в том классе?
– Последний экзамен. Максим, сегодня я окончила колледж.
Его брови сдвинулись так сильно, словно я разбивала его сердце.
– Поздравляю, малышка. Когда поправишься, мы это отметим. – Он рявкнул что-то Василию, который ответил почти так же резко. – Тебе, наверное, было смешно, когда я спрашивал, почему ты не учишься.
– Я ни разу не солгала. Я уклонялась. И увиливала.
– Это у тебя прекрасно получается. Но из тебя плохая лгунья.
– Ужасная, – согласилась я. – Энтони сказал, что ты заказал Иванну.
– Убью его на хуй. Наверняка, он так сказал, чтобы ты согласилась на того бизнесмена, про которого ты говорила. Я звонил, чтобы узнать её номер и выяснить что-нибудь про Эдварда. В самолёте я решил, что найду его и заплачу, чтобы он от тебя отказался.
– Да?
– Вчера, поняв, что ты уходишь, я не стал возражать – только затем, чтобы потом выследить тебя и найти мужчину, которого ты любишь.
– Проныра.
– Я знал, что он вряд ли согласится меньше чем за полмиллиарда, так что я решил ему заплатить и получить взамен нечто более ценное.
– Ты так говоришь... потому что я умираю...
– НЕТ! Ты не умираешь, solnyshko. Мы почти приехали в больницу. Я так говорю, потому что теперь всегда буду всё тебе говорить.
– Я видела нож... но в груди больше не болит.
И сразу же Максим надавил на рану сильнее. Крикнул на Василия, затем спросил меня:
– Учитывая, что с тобой случилось, как ты смогла не устроить скандал, когда я обвинил тебя в попытке меня заарканить беременностью?
– Первое правило. Не говорить... ничего и никому. Я носила маску... рада от неё избавиться.
– Ты собиралась уехать ещё на прошлой неделе, ведь так? Ты перенесла свой последний экзамен. Я вынудил тебя задержаться в Майями, а потом буквально втолкнул в его лапы. Ты должна была мне рассказать, довериться.
По телу распространялось онемение, но я ещё чувствовала, как его пальцы впиваются в моё плечо.
– Я бы мог позаботиться о нём ещё вчера, пока ты крепко спала.
Я поднесла к его лицу ладонь, нахмурившись, когда она бессильно упала. Я размазала по его щеке кровь.
– У меня сильно кружится голова.
Его глаза сверкали.
– Я знаю, но ты должна быть сильной, Katya. Ты не можешь меня бросить. – Временами всё его тело будто вздрагивало, словно и его тоже бил изнутри невидимый кулак. – Только ты ведь не Katya. Ты – Ана-Люсия.
– Просто Люсия.
Он судорожно выдохнул.
– Ты знаешь, что это имя означает... свет?
Свет. Солнце. Я была его солнцем, а он – моим русским. Ради меня он поймал пулю. И не заказывал Иванну. Он любит меня.
Максим прижался своим лбом к моему, баюкая меня на руках.
– Умоляю, не бросай меня, Люсия.
Должна ему сказать...
– Te quiero tanto, Максим. Я так тебя люблю.
В глазах снова затанцевали чёрные точки. Последнее, что я слышала, был его мучительный крик.
Глава 39
Пикающие звуки. Запах антисептика. Приглушённые голоса.
Сквозь плотный туман в голове я поняла, что нахожусь в больнице. Я слышала голоса Максима и ещё других.
Прошло, казалось, несколько дней, пока в мой мозг сквозь писк кардиомонитора начали добираться обрывки разговоров. За которые я и попыталась уцепиться.
В одном из них Алекс кричал на брата:
– Какого хрена мы узнаём обо всём от Василия?
Алекс и Натали здесь? Они прервали медовый месяц?
В другом Натали спрашивала Максима:
– Как твоя рана? Заживает?
– Спасибо Люсии. – Он вне опасности, gracias a Dios. – Этот хер ведь целился точно мне в лоб. - И даже тогда Максим не остановился.
В ещё одном разговоре Максим описал им нашу ссору, завершив рассказ словами:
– Я один во всём виноват. Когда я только подумал, что она меня бросает ради другого... представив жизнь без неё, я просто потерял голову. Не мог мыслить разумно. Ты знал, что такое ревность, пока не встретил Натали? – спросил он Алекса.
– Макс, я ничего не знал.
Один раз я слышала, как Максим говорит с кем-то в коридоре на повышенных тонах. В палате Алекс спросил Натали:
– Почему это всё время происходит с нашей семьёй?
– О, нет-нет. Севастьяновы не должны нести за это ответственность. Кэт – Люсия – никогда бы не встретила Максима, если бы уже не находилась в опасности. И я поставила свою жизнь под угрозу, когда занялась поисками своих биологических родителей. Когда она выздоровеет – всё сразу пойдёт на лад.
Если Максим оставался один, он упрашивал меня очнуться, уверяя, что я в безопасности.
– Ты потеряла много крови, но теперь идёшь на поправку. Очнувшись, будешь как новенькая. Пожалуйста, вернись ко мне, Люсия...
Также он во всём винил себя:
– Ты говорила мне "не делай этого", но я всё равно тебя обижал. Я тебя оттолкнул. – Я чувствовала, что сейчас он был рядом, один. Я чувствовала его тепло, даже когда он ещё не успел взять мою руку в ладони.
Он сел на край моей постели, судорожно выдохнув:
– Solnyshko, ты должна проснуться. Прошло уже четыре дня.
En serio? Я здесь! Слышала я его прекрасно, но не могла говорить. И двигаться. Как досадно! Почему я не могу взять его за руку.
Он хрипло принялся говорить – обо всём и ни о чём конкретно. Описал погоду и вслух поинтересовался, какая порода собак мне нравится. Рассказал, как мы будем вместе путешествовать, чтобы обновить мой паспорт. Объяснил, как ужасно чувствует себя Василий из-за своих старых подозрений.
Мне бы очень хотелось ответить Максиму, что я бы выбрала самую уродливую дворнягу в приюте, одну из тех уличных задир, от которых отказываются все остальные. Что я хочу побывать на Кубе и в России. Я бы хотела убедить его, что понимаю и ценю сомнения Василия. У меня не было документов, я могла замышлять какую-нибудь гадость. Всё, чего хотел этот мужчина – было продиктовано заботой о его "боссе".
Разве я могла его за это винить? Если и сама желала того же?
Максим продолжал говорить:
– Сможешь ли ты меня простить? Везде, где можно было напортачить – я напортачил.
Ради меня ты схватил пулю, Ruso!
– Сейчас я готов на всё. Ты получишь свою прежнюю жизнь. Ты так молода, и мечтала вернуть свободу. А если пожелаешь меня бросить – как же я смогу тебя отпустить? Я и раньше не смог.
Да я не желала этого! Мне надо было сказать Максиму, что мы с этим справимся, что я была готова серьёзно поработать над нашими отношениями – но не могла даже приподнять веки.
– Пожалуйста, проснись, ради меня? – Взяв мою руку, он прижал ладонь к своей щеке, словно изголодался по прикосновениям. Кожу покрывала щетина. А щека была мокрой? – Впереди ждёт светлое будущее, Люсия.
Я уже была к этому готова. Мне нужен был мой русский. Мне нужно было вернуть своё имя и начать новую жизнь. Если бы я только могла очнуться. Я изо всех сил пыталась открыть глаза.
Кардиомонитор запищал быстрее.
Бип...... Бип..... Бип.... Бип... Бип.
Я почувствовала, как свободной рукой стискиваю край простыни. Эй! Что-то новенькое.
Бип...Бип...Бип...Бип...Бип...Бип...
Он шумно выдохнул.
– Ты приходишь в себя? Возвращайся ко мне! Ты сможешь!
Если я смогла пошевелиться, может, смогу и говорить.
– Максим, – с трудом произнесла я.
Стиснув мои руки, он закричал:
– Не засыпай! – а затем стал звать медсестру. Потом снова обратился ко мне: – Продолжай говорить! Пожалуйста, Люсия!
Я приоткрыла глаза. Когда они привыкли к свету, и я смогла сфокусировать взгляд, то ахнула, увидев его. Он не брился несколько дней, волосы были в полном беспорядке. Глаза так покраснели, что голубизна радужки теперь казалась тёмно-синей. Костюм был измят, воротник рубашки расстёгнут. Я видела край его повязки.
– Ужасно выглядишь. – Мой голос охрип.
Фраза заставила его улыбнуться. Он поднёс мою ладонь к заросшей щеке.
– Молодец, что заметила. – Его глаза блестели.
Чёрт, я люблю этого мужчину.
– Что произошло?
– Нож не задел почти ничего важного, но ты потеряла много крови. У тебя был шок. После операции ты никак не могла очнуться.
Операции? Посмотрев вниз, я заметила, как из-под больничной рубашки выглядывает край моей собственной повязки.
– Как ты? Когда тебя ранили...
– Сейчас я в порядке. Понадобится что-то посерьёзнее пули, чтобы я не смог до тебя добраться.
Мой голос был слаб, горло невыносимо саднило, но я всё равно решила его поддразнить:
– Я тебе нравлюсь, когда выздоравливаю?
Он невесело засмеялся.
– Я люблю тебя, когда ты выздоравливаешь. Сейчас всё пойдёт на лад.
– Эдвард мёртв?
– Ты вдова. Свободна. – Позади него распахнулась дверь. – Теперь, когда ты очнулась, тебя должны осмотреть.
Вошёл доктор, внешний вид которого тоже был в беспорядке. И его глаза за стёклами очков тоже были красными. Он опасливо взглянул на моего русского. Сглотнув, обратился ко мне:
– Я очень-очень рад, что вам лучше. – У него был австралийский акцент.
Максим что, угрожал персоналу? Он нерешительно выпустил мою руку.
Вокруг меня суетились доктор и медсестра, а мои глаза хотели видеть только Максима. Он тоже не отрывал от меня взгляда, даже когда звонил Алексу и Натали.
Я слышала её возгласы в трубке.
Доктор что-то говорил о моих жизненных показателях, что они выглядят неплохо, но что первое время я буду сонной и это нормально.
– Вам очень повезло, – сказал он мне. – Левее на толщину человеческого волоса – и мы бы тут с вами не разговаривали.
Когда мы снова остались одни, Максим сел рядом со мной на кровать.
– Ты угрожал бедному доктору, Максим?
– Немножко. Он не хотел сюда лететь из Австралии. По крайней мере, сначала, – мрачно добавил он.
– Ты заставил его пересечь полмира?
– Конечно. Мне нужно было второе мнение насчёт твоей операции, а он – один из лучших. – Максим пожал плечами, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться. – Скоро здесь будут Алекс и Натали. Они поехали в отель переодеться. Они навещали тебя каждый день.
– Им не надо было приезжать. Не могу поверить, что они прервали свой медовый месяц.
– Они хотели убедиться, что с тобой всё в порядке. У тебя теперь есть друзья, которые тобой очень дорожат. Джесс бы тоже сюда примчалась, но из соображений безопасности мы держали твоё местонахождение в секрете. Всё это – сплошной хаос, правда?
– Они все в курсе произошедшего? – Так непривычно. Брак за убийцей был моей ношей. А теперь проблема исчезла. – Не могу поверить, что Эдвард мёртв.
– Он был женат шесть раз. Люсия, ты – единственная из его жён, кто смог выжить, – серьёзно заметил он.
– Ш-шесть? – Если бы тот забег не отменили, я оказалась бы его следующей жертвой? – Полиция уже приезжала? Когда мне надо будет дать показания? – Необходимость выложить им всё, окунуться в болезненные воспоминания приводила меня в ужас.
– Показания о чём, любимая? Эдварда Хэтчера застрелили в общественном туалете в Атлантик-Сити. Не заладилась покупка наркоты.
Мои губы сложились буквой О.
– И никто не слышал выстрелы в студенческом городке?
– В канун Нового года там почти никого не было, к тому же постоянно грохотал гром. И мы быстро уехали.
– Почему в Атлантик-Сити?
– Он там жил какое-то время, а мне не хотелось, чтобы его можно было как-то связать с Майями, на случай, если ты захочешь тут остаться. У меня руки чесались отплатить ему за всё, что он с тобой сделал, но если бы его нашли со следами пыток, это вызвало бы новые вопросы. – Максим пристально на меня смотрел. – Его бы и вовсе не нашли, но... я хотел, чтобы ты стала вдовой.
Я сглотнула. Чтобы Максим мог на мне жениться?
– Я снова Люсия Мартинез? – На глаза навернулись слёзы.
– Да, любимая. Теперь ты должна волноваться только о своём выздоровлении.
– Ещё есть чемоданчик, Максим. Он находится в банковской ячейке...
– Его уже забрали.
– Как ты узнал?
– Перед смертью Хэтчер кое в чём признался.
Они взяли его живым. Я вновь вспомнила ту сумасшедшую поездку. По-моему, что-то громыхало в багажнике?
В багажнике Бентли, принадлежавшем русскому бандиту.
– Он признался, что на протяжении нескольких месяцев составлял на тебя досье, прежде чем вступить в контакт. Он знал всё о тебе, – сказал Максим.
Вот как?
– Неудивительно, что у нас оказалось столько общего.
– Хэтчер также подписал кое-какие бумаги. Ты снова владеешь своим домом, и мы смогли отыскать примерно половину твоих денег, и продолжаем работать.
– Как вы получили доступ к банковской ячейке?
Лицо Максима приняло несколько обиженное выражение, он приподнял брови, как бы говоря «ну, скажешь тоже» Наверное, он был знаком и с теми, кто мог при необходимости вломиться даже в Пентагон.
– А что насчёт смерти Джулии?
– Её так и не нашли. Что нередко случалось с женщинами Хэтчера. В других штатах он разыскивался за убийства, но, охотясь на тебя, ещё не успел выбрать новую жертву. Доказательств других преступлений я не обнаружил.
Мне стало немного легче. Только вот...
– Этого монстра я сама втянула в свою жизнь. А теперь и в твою. Тебя ранили.
– Тебя преследовал хищник. Изучал. А ты была подростком. Что касается меня, то меньшего я и не заслуживал. – Он провёл свободной рукой по волосам. – Я облажался везде, где только можно, и ты лежишь здесь именно из-за меня. Ты практически... ты чуть не умерла. – Он содрогнулся.
Я не могла видеть эту вину в его глазах.
– Наверное, мы можем винить себя. Но, знаешь, давай лучше во всём обвиним его. – Меня начало клонить в сон.
– Это мы можем. Мы ещё успеем это обсудить. Ты уже утомилась, любимая.
– Если я сейчас отрублюсь, то ты можешь вернуться в отель и отдохнуть.
– Ни в коем случае. – Он поцеловал меня в лоб. – Я буду присматривать за тобой. А сейчас сфокусируйся на выздоровлении.
– А что будет дальше? Прежде чем я усну, мне надо кое-что знать.
Его кадык дёрнулся.
– Всё, чего ты захочешь. Я прослежу.
В его глазах был ясно написан вопрос. Я его оставляю?
– А какой у меня выбор? Люблю, когда всё ясно, Ruso.
– Ты знаешь, чего я от тебя хочу.
От настойчивости в его голосе я закусила губу.
– Ты хочешь всего?
Медленный кивок.
– Всего. – Этот человек уже всё решил. Абсолютно. Terminado.
– А если ты снова станешь ревновать? И не будешь со мной разговаривать?
– Я понял – на собственном ужасном примере – что должен говорить с тобой. – Хрипло начал он. – И остаток жизни я хочу провести, пытаясь компенсировать своё прошлое отношение к тебе. Но я не хочу тебя торопить. Сейчас ты должна отдыхать и поправляться, чтобы побыстрее попасть домой.
Я не смогла удержаться от зевка.
– Домой? – В Джэксонвиль? Я не хотела отправляться туда, даже на короткое время. Пока не поутихнет боль.
– В Майями у тебя теперь свой новый дом, moyo solnyshko. Там на кухне куча специй, которые просто необходимо рассортировать. А как только поправишься – получишь сообразительную собаку. Которую я воспитаю так, чтобы она меня любила.
Он купил мне дом в Майями?
– И там достаточно места для меня и моей собаки и даже для тебя?
– Конечно.
Я снова зевнула.
– Хочешь жить там с нами?
Он сглотнул?
– Ты уверена? Теперь ты свободна. Молода, состоятельна и можешь делать всё, что угодно – можешь получить всё, что угодно – в мире.
Я уже засыпала.
– Хочу моего русского. Давай жить вместе со мной и лохматой дворнягой, которую мы возьмём из приюта. Mi casa es su casa.
– А, моя Люсия хочет лохматую дворнягу. Мне следовало бы догадаться, что тебе нужен пёс, познавший жизнь на улице. – Уже погружаясь в сон, я услышала: – Значит, я буду жить с тобой. Пока не смогу убедить тебя выйти за меня замуж.
