Текст книги "Неприкасаемая (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Глава 30
Ядиан Колд поднялся по лестнице, минуя им же убитую охрану, и проскользнул прямо в комнату короля Зигмунда.
Конечно, предавать собственного короля было неприятно, но Ядиан сделал это без сожалений. Ему нужно было действовать быстро. Пришло время Валькирии.
– Что-нибудь слышно об этой маленькой сучке? – не отрывая взгляда от заиндевевшего окна, спросил король у вошедшего Ядиана. – Я думал, что ты уже приблизился к Валькирии.
– Да, я точно знаю, где она будет.
В конечном счете она бы всё равно пришла к нему. С каждым месяцем она была всё ближе, даже не осознавая этого.
Зигмунд резко повернулся.
– Тогда почему она всё ещё жива? – проревел он, отбрасывая генерала на пол и направляя на него осколки льда.
Ядиан медленно вынул из ножен огненный клинок, от которого погибла королева Зигмунда. Генерал наслаждался страхом, зарождающимся в глазах короля: Ядиан ждал этого взгляда с тех самых пор, как Зигмунд украл не принадлежавший ему трон и погрузил Айсирию в бесполезную войну со свирепой Демонархией.
Войну, в которой погибла беременная жена Ядиана, Карилина.
– Даниэла жива, потому что твоя смерть наступит прямо сейчас.
Без колебаний Ядиан ринулся на него, зажал рукой рот Зигмунда и вонзил клинок прямо ему в сердце: Ядиан должен был сполна насладиться шипением горящей кожи короля и его тщетными попытками сопротивляться.
Брызнувшая кровь намочила волосы и лицо Ядиана. Когда он, наконец, выдернул клинок, Зигмунд всё ещё был жив, так же как и тогда, когда Ядиан начал разрезать кожу и кости на шее короля.
К тому времени, когда голова Зигмунда оказалась в руках Ядиана, генерал весь покрылся запекшейся кровью, но его сердце оставалось спокойным.
Ядиан повернулся на юг. Сейчас, сейчас пришло время Валькирии.
Если Даниэла продолжит вырезать, её руки снова будут кровоточить.
Она не задумывалась о том, что делают с ним вид и запах её крови?
Смотря на неё, Мёрдок вновь и вновь размышлял о том, что же заставляет её заниматься этим. Её эльфийское личико напряглось, сосредоточившись, синего цвета губы были плотно сжаты.
Всю зиму она, казалось, заново открывала себя, изучая простейшие инстинкты, которые едва ли могла объяснить ему – или даже самой себе. Так или иначе наступило лето. Холодный и тёмный райский уголок стал солнечным и тёплым. Прежнее удовлетворение исчезло, совсем как таявший на солнце лёд.
В течение этих месяцев напряжение между ними продолжало расти. Случайный контакт мог взорвать любого из них. Но Даниэла отказывалась уезжать из домика в поисках более холодного места, как будто её генетические воспоминания достигли наконец кульминации, а закрывать книгу памяти сейчас ей не хотелось.
Итак, близилась осень. А мы всё ещё не те, кем привыкли быть…
Несмотря на напряжённость между Мёрдоком и его Невестой, в семье Росов всё стало вставать на свои места.
Николай женился на Мист, когда она всё-таки простила ему использование зачарованной цепи против неё. В конце концов Николай осознал, что неправильно интерпретировал воспоминания Мист: он понял, что она даже более неистова, чем просто роковая женщина, и использовала уловки, чтобы соблазнять злодеев и губить их. Ему, конечно, пришлось извиниться.
Себастьян каким-то образом выиграл в Погоне за Талисманом и завоевал Кэдрин, смертельно опасную маленькую убийцу, которая фактически была отправлена уничтожить его.
Хотя Невесты братьев приходились друг другу сводными сёстрами, они были разными, как день и ночь. Одна была смелой рыжей бестией, прославившейся благодаря своей красоте. Вторая – наёмной убийцей с золотой кожей и склонностью к собиранию клыков вампиров в качестве трофеев.
А моя невеста – божественная ледяная королева. Изысканная и навсегда недоступная…
Мёрдок и Николай наконец помирились с Себастьяном. Как и следовало ожидать, теперь три брата снова общались, и в беседах они всегда возвращались к Конраду: как определить, где он сейчас, где его видели в последний раз. Все трое приступили к поискам и напали на кое-какие следы, однако братья предпочитали не верить слухам, что Конрад стал Падшим вампиром, убийцей с красными глазами, который полностью выпивал кровь жертвы.
Они были близки к тому, чтобы найти брата. Мёрдок чувствовал это. Да, в семье Росов всё определённо начало вставать на свои места.
Но между ним и Даниэлой… Даже если они находили способы доставлять друг другу удовольствие, Мёрдок постоянно мучился, глядя на её нежную кожу. Он никогда не был тем, кто открыто проявляет свои чувства, никогда прежде не ощущал ничего, вроде романтической привязанности. Сейчас же он часто ловил себя на том, что просто хочет погладить её по щёке или дотронуться ладонью до её руки.
Или поцеловать её – Господи, как сильно ему этого хотелось.
Она тоже испытывала сильное желание. Он часто замечал, как она мечтательно смотрит на его губы и в то же время проводит кончиками пальцев по своим собственным.
Иногда он необоснованно считал, что судьба наказывала его за его предыдущие грехи. Никогда не дотрагиваться до неё, всегда желать этого – и знать, что это никогда не будет возможно.
Если «кто не рискует, тот не пьет шампанского», то верно и обратное. Мёрдок имел в виду именно это, когда сказал, что сделал бы всё что угодно, чтобы получить её, – всё, кроме того, что подвергло бы её опасности. Ему нужны были ворота, которые можно взять приступом, враг, чтобы сражаться и побеждать. Вместо этого он не мог сделать ничего, кроме как желать то, что у него уже и так было…
Дани только что поранила указательный палец. Кровь обильно хлынула, и из-за её запаха он сжал кулаки. Никогда не смогу попробовать, хотя думаю об этом всё больше.
Время от времени она замечала, как его взгляд останавливался на алебастровой коже её шеи, но всё ещё оставалась с ним. А значит, она верила, что он не причинит ей вреда.
Его глаза задержались на маленькой темно-красной капельке. С каждым днём он всё чаще задавался вопросом, как долго сможет сам себе доверять.
– Никс, это правда ты? – закричала Дани. Когда зазвонил телефон, она ожидала услышать Мёрдока или даже снова Мист.
– В телефонной оболочке, – ответила прорицательница.
– Я постоянно звонила тебе!
– Значит, я, должно быть, не хотела говорить с тобой.
Дани сморщила губки.
– Чем занимаешься?
– Просто дрожу с тех самых пор, когда ты так холодно обошлась с нами – б-р-р-р! Кто-нибудь, остановите меня! Как вампир? Слишком горяч, чтобы держать в руках? Потому что я могла бы делать это весь день!
– Ха-ха! – сегодня Никс дурачилась. Что, к сожалению, означало, что она будет невнимательна и рассеянна. – Я не обходилась с вами холодно. Ты знаешь, почему мне нужно было уйти.
– Знаю? Полагаю, я забыла. Мысленно отметим: перестать говорить людям, что Дани исчезла. Прекратить намекать богам, чтобы наказали её.
Дани вздохнула. Никс могла быть невероятно полезной. И невероятно раздражающей.
– Что там за шум?
– Твоя комната. Никто не знает, как отключить холодильник.
Дани сглотнула.
– Почему вы хотите его отключить?
Весь мой лёд!
– А что, Солофлекс и кошачий туалет всё ещё нужны тебе?
– Вы ведёте себя так, будто я никогда не вернусь.
– А ты вернёшься? – спросила Никс.
– Ты мне скажи, прорицательница, – ответила Дани, но её прервали. Телефон Никс не унимался.
– Кто это тебе всё время названивает?
– Не один и тот же человек. А все разные. Каждому нужен кусочек Никс, – ответила она, в её голосе Дани уловила нотки усталости. – Позволь, я заблокирую их. Так. Кстати, о звонках: Мист сказала, что несколько раз пыталась связаться с тобой.
Дани не брала трубку.
– Слушай, я знаю, что она скажет мне: что я, скорее всего, не удержу Мёрдока от измены и что долго мы с ним не продержимся.
Напряжение нарастало… А время шло…
Не став спорить и переубеждать её, Никс лишь издала неопределённый звук.
– В любом случае, как там Мист? – спросила Дани.
– Ещё более невыносимо восхитительная, с внутренним светом женщины, которую сильно любят, – ответила Никс. – Замужняя жизнь ей подошла.
Я тоже хочу, чтобы меня любили. Убила бы за это. Вместо этого Дани жила во всё более ненадёжной ситуации: пока она пыталась строить жизнь с Мёрдоком, ей постоянно приходилось сдерживаться. Это как строить дом из гнилого дерева на пороховой бочке.
И Мёрдок никогда не упоминал о свадьбе.
– Не забывай о Кэдрин Бессердечной, – добавила Никс. – Себастьян сделал из неё влюблённую малышку Кэд. Итак, Кэдрин и Мист – капризные дерзкие девчонки, связавшиеся с вампирами. Совсем как ты, Дани. Они с гордостью носят отметины от укусов, хвастаясь всем, сколько оргазмов испытали, пока вампиры кусали их.
– Оргазм от укусов?
Великолепно, ещё одна вещь, о которой можно пофантазировать с Мёрдоком.
– И им нравится?
– Уверена, что да! Ковен не находит в укусах ничего интересного. Но Себастьян использовал Ключ Трейна, чтобы перенести сестёр Кэд из прошлого в будущее и сохранить Кэд жизнь. А Николай попытался пожертвовать своей жизнью ради Мист. Не то, чтобы она в этом особо нуждалась. Так что некоторые Валькирии прекратили строить планы по убийству братьев. Хотя Мёрдок и Конрад до сих пор под сомнением, – блестяще заключила она.
– Конрад? Я знала, что он жив! – воскликнула Дани. – Слухи оказались правдой? Он стал Падшим? Они когда-нибудь найдут его?
– Он жив. Не знаю, Падший ли он. И да, в конечном счёте братья свяжутся с ним. Знаешь, я даже помогала Николаю.
И только Николаю. Никс отказалась встречаться с Мёрдоком и Себастьяном.
– Я знаю. Мёрдок продолжает информировать меня обо всём.
– Правда? Он сказал, что Богиня Невозможности подарила Себастьяну ещё один поворот Ключа Трейна? Так что он смог вернуться в прошлое и перенести сестёр и всю их семью? Очевидно, Риора без ума от этого сексуального учёного.
Этого Мёрдок не сказал. Но почему? Это ведь потрясающе! Вместо того чтобы ответить Никс, Дани спросила:
– Почему ты вмешалась? Ты ведь на самом деле не любишь вампиров.
– Как ты можешь так говорить? – с возмущением в голосе сказала Никс. – Я никогда в своей жизни ни во что не вмешивалась.
Дани чуть не поперхнулась от смеха.
– Ты даже побывала в Доме Ведьм, чтобы Николай, вампир, смог купить мистические товары.
Если Конрад и правда стал Падшим, братья планировали захватить его, чтобы удержать от последующих убийств. Первой покупкой Николая стали неломающиеся наручники, которые предотвращали перемещение заключённого.
– Золото получили торгаши, продавшие ему товар, – возразила Никс, – я лишь организовала сделку. По-твоему, я бы скорее отказалась помочь? Х-м-м. Ты кажешься раздражённой. Обычно, когда я говорю с Валькирией, у которой есть постоянный любовник, она чирикает, как птичка.
– Держу пари, Валькирии, о которых ты говоришь, могут прикасаться к коже своих мужчин.
– И это единственная проблема в раю? Расскажи Никси, расскажи. Ты же знаешь, я всё равно забуду.
– Думаю, что он… избегает меня. Ночь за ночью он проводит вне дома, занимаясь поисками Конрада. И сегодня его нет.
– Думаешь, он бы так же убегал по ночам, будь у него возможность дотронуться до тебя?
– Думаю, нет. Эта ситуация мучает его.
Потому что мучает меня.
– Я подумала о Марикетте Долгожданной, – сказала Никс. – Она наконец-то начала собираться с силами. Лет через пятьдесят она сможет тебе помочь.
– Правда?
Марикетта считалась самой могущественной из всех ведьм, когда-либо рождённых в Доме Ведьм.
– Я ждала этого момента с тех пор, как она родилась!
Никто в Ллоре не знал, как долго придётся ждать, пока Марикетта не достигнет полной мощи, это могло занять от года до тысячелетий.
– Марикетта принимает заявки, условные, конечно. Ты могла бы записаться в список ожидающих.
Дани могла, и, пока не пришло время, возможно, другая, менее могущественная ведьма могла бы усыпить их с Мёрдоком, погрузив в долгий сон, как Одина и Фрейю. Проснувшись, Дани и Мёрдок уже смогли бы быть вместе.
Но она почти не хотела говорить Мёрдоку об этой идее. Пятьдесят лет всё ещё были для него значительным промежутком времени. Кроме того, точно ничего нельзя было сказать.
– Не думаю, что ты знаешь лучший способ, чем пятидесятилетнее ожидание, – Дани знала о разных состязаниях бессмертных за странные призы, так же как и о тех громадных базарах Ллора, где магией торговали вразнос. И то и другое существовало благодаря угрозе начала войны за Воцарение.
Могла ли в итоге появиться магия, способная позволить им с Мёрдоком касаться друг друга? Без риска обжечься или покрыться чешуёй?
– Я должна посмотреть в будущее насчёт этого и вернуться к тебе, – сказала Никс, – ну, а сейчас давай посплетничаем!
В течение получаса Никс посвящала её в текущие события Ллора, такие как свадьба Эммы и Лаклейна Макрива, её оборотня-защитника.
– Говорю, у тебя теперь Ликаны в родственниках, – прочирикала Никс.
Она упомянула и о том, как Кэдрин акклиматизировала сестер из средневековья к нашему времени:
– Видеоигры могут хорошо научить непосвящённых.
– Что с Региной? – спросила Дани. – Уверена, она вновь влезла в какую-нибудь историю.
Реджин Лучезарная была постоянно проживающей в ковене шутницей, безнадежно юной и гордившейся этим. Она всем рассказывала, что её супергерой должен любить The Fellatrix, и обычно хихикала, говоря что-то вроде: «В песне «Идём, Джейн!» пропущен предлог в».
– Она едва избежала ядерного взрыва, с тех пор как её навсегда-лучшей-подруге Люсии стало не до нее.
Как ни странно, но хрупкая Реджин и хладнокровная Люсия Охотница были неразлучными подругами. Прошлое Люсии было покрыто тайной, и она являлась лучницей, над которой довлело проклятие испытывать невероятную боль, если её выстрел не достигал своей цели. По крайней мере, это было одним из её проклятий.
– А что случилось с Люсией?
– Она увлеклась пешим туризмом вместе со своим разгорячённым поклонником-ликаном, следующим за ней по пятам…
Пока они с Никс болтали, Дани попыталась рассказать о своём непреодолимом желании вырезать тайные символы, но провидица ничего не объяснила, сказав только:
– Твой путь не схож с нашим земным путём. Ох! – вдруг воскликнула Никс. – Я почти забыла, я послала тебе подарочек.
– Когда? – Дани любила подарки, как и любая Валькирия. – Как ты узнала адрес?
– Как будто я не знаю, где ты! Сейчас мне надо идти. Нужно убраться к пяти часам, а в восемь показывают «Последнего Героя».
– Передашь всем привет? И пусть не воруют мои вещи, пока я не вернусь.
– Вторую просьбу будет сложно выполнить. А точнее, вообще невозможно.
– Никс!
– И ещё кое-что: помнишь тех надоедливых демпиров?
– Как будто я могу забыть, – сказала Дани. Мёрдок едва остался жив, случайно встретившись с ними. – Хочешь побольше рассказать о них?
– Нет, нет, Я только хотела сказать, что они хныкающие слабаки по сравнению с Конрадом Росом. Я не говорила, когда братья найдут его? Вообще-то, сегодня вечером. Чао!
Никс положила трубку.
Глава 31
Мёрдок с Николем вошли в «Эрол» – обветшалую таверну в дельте реки, обслуживающую только Ллореанцев – с минуты на минуту к ним должен был присоединиться Себастьян.
Источник передал Николаю, что Конрад будет здесь этой ночью, он, собственно, часто заходил сюда.
Как будто выманивая братьев.
В прошлом Конрад хотел убить Мёрдока и Николая, ненавидя их за своё обращение даже больше, чем Себастьян. Хотел ли он этого до сих пор? Скоро они узнают.
Мёрдок изучал интерьер полутёмной таверны…
Он… здесь.
– Сзади, – прошептал Мёрдок Николаю. Конрад сидел за столиком в темноте, обхватив голову, словно она раскалывалась от боли.
Наш брат. Прямо здесь. После стольких лет.
– Он носит солнечные очки? – также шёпотом пробормотал Николай.
Чтобы скрыть красноту глаз? Боже, пусть всё будет не так.
Конрад, должно быть, ощутил их присутствие. Он опустил руки и поднял голову, глядя прямо на братьев. Одновременно он раздвинул губы, зловеще обнажив клыки.
Тупик. Посетители таверны заметили неожиданное напряжение, и всё стихло. Один взгляд на Конрада – и они в спешке удалились. Место опустело, ушли все, включая бармена.
Тишина накрыла все вокруг. Мёрдок ничего не говорил, ошарашенный тем, что наконец-то видел брата, и что нашёл его живым. Николай тоже хранил молчание.
В этот момент вошёл Себастьян, лицо его было мрачным. Он прошёл к братьям и встал рядом с ними единым фронтом.
Мёрдок коротко кивнул Себастьяну, ещё раз с радостью осознав, что брат соединился с ними. Впервые за несколько столетий мы вчетвером находимся в одной комнате.
Конрад снял солнечные очки, показывая глаза, красные, как кровь. Мёрдок открыл рот, Себастьян невнятно выругался. Николай вздрогнул, но расправил плечи, и все трое шагнули вперёд…
Со сверхъестественной скоростью Конрад рванулся со своего места. Одним движением подхватил стол и бросил в братьев, одновременно нанося превосходный удар в голову Себастьяна и отбрасывая его к стене.
Прежде чем Мёрдок с Николаем успели отреагировать, Конрад вцепился одной рукой в горло Николаю, другой – в глотку Мёрдоку; братья тщетно пытались освободиться.
– Три столетия такой жизни, – прошипел Конрад, красные глаза пылали ненавистью.
А затем весь ад вырвался на свободу.
Шагать вперёд… и обратно. Сидеть. Вырезать на табличке в минуты раздражения. Подняться и повторить…
Телефон зазвонил. Дани бросилась к нему, в спешке крича:
– Мёрдок, это ты?
– Конрад у нас, – ответил он резким голосом. – Он… стал Падшим.
– Ох, Мёрдок, мне так жаль, – сердце Дани болело за любимого. Она знала, с какой заботой Мёрдок относится к брату и как его всё это огорчает.
– Он стал убийцей и выпил кровь каждого из сотен или даже тысяч своих жертв. Он вобрал в себя все их воспоминания – и их силу.
– Он сошёл с ума? – спросила она, хотя знала ответ.
– Почти разбил машину Николая. Причём изнутри. Мы едва схватили его, и то лишь потому, что появился ликан Боуэн Макрив и помог сбить его, заехав барной стойкой по голове.
– Ты в порядке? Тебя не ранили?
– Просто скажу, что рад своему бессмертию, – пробормотал Мёрдок, а затем добавил: – Сейчас Конрад заперт за городом в месте под названием Эланкорт.
– Я знаю, где это.
Эланкорт располагался недалеко от Валгаллы и всегда вызывал у Дани дрожь. Едва ли ветхое готическое поместье было пригодно для проживания.
– Почему вы поместили его туда?
– Никс посоветовала Николаю.
Каким образом она во всё это влезла?
– Понадобится много сил, чтобы обеспечить Конрада удобным жильём.
И много времени. Избегает меня.
– Но всё это надо держать в тайне, – напомнил он ей. Одно из основных правил Обуздавших жажду гласило: «Убить Падшего – без сожалений и милосердия».
Укрыть одного из них означало измену, а это наказывалось смертью.
– Что вы планируете делать? – спросила она.
– Мы будем держать его здесь, постараемся реабилитировать с помощью микстуры ведьм. По существу, сделаем всё, что в наших силах, чтобы спасти его. Если мы сможем уберечь его от убийства и подождать, лекарство сработает.
Все знали, что Падших нельзя обратить обратно. Их уже не вернуть.
– Что если спасти его не удастся? – тихо спросила Дани, всем сердцем желая избавить Мёрдока от неизбежной неудачи.
– Мы можем попробовать другие варианты, – уклончиво ответил Мёрдок.
Вспомнив услышанное от Никс, Дани спросила:
– Например, используете Ключ Трейна? Почему ты не сказал, что Себастьян достал его?
– Похоже, Никс, в конце концов, позвонила тебе, – выдохнул Мёрдок. – Дани, это не мой секрет, чтобы я мог им поделиться. Я храню тайны Себастьяна так же, как твои.
– Вы используете Ключ?
– Мы планируем в своё время, – ответил он. – Но это не означает, что мы вернём всю нашу семью. Если заберем Конрада из прошлого вместе со всеми, Конрад из настоящего погибнет. Мы сотрем три столетия его жизни. Пусть, по меньшей мере, он придет в себя настолько, что сам сможет принять решение. Мы не будем делать это за него. Не так, как в прошлый раз.
– Ясно, – пробормотала Дани, разочарованная тем, что он не доверил ей что-то столь важное, даже понимая, что Мёрдок не мог просить Себастьяна позволить раскрыть Дани этот секрет. Потому что Себастьян даже не знал о ней.
Смущенным голосом Мёрдок продолжил:
– Слушай, когда закончим с Конрадом, мы с тобой должны посетить Риору. Может, получится уговорить её помочь нам, мы в невозможной ситуации, правда?
Он даже не представляет, насколько болезненна эта ситуация для меня.
И к тому же не знает, что Риора та самая ветреная богиня, которая подарила Дани кеды для боулинга…
Глава 32
– Оставь меня! – проревел Конрад, натягивая цепи так сильно, что наручники врезались в запястья.
Мёрдок был сбит с толку этой внезапной переменой в поведении брата, произошедшей после двух недель постепенного – можно сказать, медленного и трудного – улучшения. Он колебался, обдумывая, стоит ли попытаться снова достучаться до брата или уйти.
Когда кровь с запястий Конрада начала капать на пол, Мёрдок встал.
– Ситуация за границей ухудшается, – наконец произнёс он, – поэтому никто из нас не вернётся раньше завтрашнего вечера.
Кристоф предупредил, что в ближайшее время вампиры Орды могли напасть на Горное облако.
– Хочешь выпить, прежде чем я уйду?
– Убирайся с глаз долой!
– Конрад, успокойся, – произнёс Мёрдок, но его слова не подействовали. К чёрту, он-то думал, что они делали успехи в лечении брата. Они приучили его пить из чашки, не харкая кровью им в лицо, и даже принимать душ. В последнее время у него были долгие периоды ясности, когда он беседовал с братьями.
Но Конрад всё ещё галлюцинировал, видел сцены из воспоминаний, которые он получил с кровью убитых, и в последние дни ему чудилась невидимая женщина-призрак, которая, как он считал, жила в Эланкорте вместе с ним.
А сегодня произошёл необъяснимый рецидив. Мёрдок всего лишь попытался поговорить с братом о поисках Невесты, обо всех неотъемлемых преимуществах этого – потому что братья выяснили, что Конрад… никогда не спал с женщиной.
В конце концов они поняли, почему он сошёл с ума после обращения. Без ведома других членов семьи Конрад стал охотником на вампиров и был им большую часть своей человеческой жизни, кроме того, он тайно присоединился к монашескому ордену, поклявшись уничтожить весь вид вампиров. Он отказался ото всего – от своей свободы, своего будущего, женщин – ради этой цели.
А затем Мёрдок и Николай обратили Конрада в его худший ночной кошмар. Неудивительно, что он всё ещё сопротивлялся.
Когда Конрад начал раскачивать кровать, яростно рыча, Мёрдок прошептал:
– Я ухожу.
Затем переместился вниз. Господи, это был паршивый день. Он на самом деле когда-то жаловался на то, что его жизнь слишком скучна? Сейчас казалось, на него навалилась тысяча проблем.
Он не мог достучаться до Конрада.
Кристоф готовился к войне. Трое братьев Росов только и ждали приказа, и всё же Мёрдок не мог отделаться от мысли, что король стал с недоверием относиться к тому, чем они занимались в свободное время.
И Даниэла… Мёрдок понимал, что совсем не заботится о ней. Сначала ему нужно было найти Конрада, затем схватить его. Сейчас Мёрдок собирал сведения о прошлом брата в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь тому исцелиться. Примечательно, что Мёрдок всё ещё никак не мог разузнать о единственном случае, когда Конрад убил невинного.
А сколько раз Мёрдок говорил Дани, что вернётся в охотничий домик к определённому времени, но затем Конрад предпринимал попытки сбежать или приходил в бешенство? Тогда Мёрдок звонил ей, чтобы объясниться, и в большинстве случаев она не отвечала. Ответит ли она сегодня? Он набрал её номер.
– Возьми трубку, Дани, – прошептал он. Нет ответа. Он попытался ещё раз.
Эта двойная жизнь изнуряла Мёрдока. Не могу рассказать о своей Невесте, не могу даже дотронуться до неё. В то время как одна его половина томилась от желания быть с Дани, другая – всё больше ненавидела этот соблазн, который никогда не будет удовлетворён. Почти касаться губами её плоти и запрещать себе попробовать на вкус… Он не знал, как долго ещё продержится.
Где она, чёрт возьми?
Он мог просто переместиться в охотничий домик, но она, должно быть, на улице, где-нибудь среди обширных лесов. Кроме того, этим вечером он планировал следить за врагами.
Будь он честен с собой, то признал бы, что ему не хочется возвращаться в заледенелый дом. В прошлый раз, когда он ушёл, в Сибири только начинала свирепствовать первая снежная буря этого сезона, доставляя удовольствие Дани и пугая Мёрдока. Сегодня вечером, как и обычно, его не ждали ни растопленный домашний очаг, ни тёплая жена, которая обняла бы его. Ни разгорячённое тело, в котором можно было бы раствориться…
Нет ответа. Он взмахнул кулаком, ударяя по стене с осыпающейся штукатуркой.
Прошло несколько долгих часов, прежде чем Мёрдок вернулся к Даниэле, а прибыл он даже позже, чем намеревался. К его удивлению, она не вырезала на ледяных табличках – они без дела стояли у стены. И она не находилась снаружи.
Он нашёл её в постели, одетую в тонкое чёрное платье, волосы распущены. Ледяные кристаллы, обрамлявшие глаза, ярко блестели в полутёмной комнате. Как же она прекрасна.
– Уже поздно, – тихо сказала она.
– Я звонил, но ты не отвечала. Нужно было кое-что изучить.
– Мёрдок, не знай я тебя лучше, поклялась бы, что ты специально ищешь повод не видеться со мной.
– Ты знаешь, как это важно для нас, – извернулся он. – У нас совсем не остаётся времени. Я прошу, чтобы ты поняла меня и набралась терпения.
Но она всё ещё выглядела слишком расстроенной, и молнии раскалывали небо. К счастью, у него хватило благоразумия несколько ночей назад купить «освобождение из тюрьмы» – изумрудный гребень, который он носил в кармане как раз на такой случай.
– Просто, чтобы показать, что я всё время думаю о тебе, я приготовил тебе сюрприз.
– Подарок для меня? – глаза тотчас заблестели. – Я люблю подарки!
Улыбнувшись, он взял на заметку всегда иметь при себе какой-нибудь подарок и потянулся в карман куртки. Пусто.
– Его… нет?
Она отправила ему грустный взгляд упавшего духом человека, и этот взгляд, казалось, разорвал его сердце.
– Вот и хорошо. Ты не должен ничего мне дарить.
Паршивый день!
– Чёрт! Это был изумрудный гребень. Я купил его к твоим волосам.
Он проверил карманы, затем обшарил все вещи. Ничего.
Он, должно быть, не смог скрыть своего разочарования, потому что она вздохнула, и её голос смягчился.
– Мы найдём его потом, Мёрдок. А что касается сейчас… ты выглядишь как выжатый лимон. Почему бы тебе не прилечь?
Она похлопала по кровати рядом с собой, посмотрев на него из-под ледяных ресничек.
Погиб. Вот так, не прилагая никаких усилий, он запросто отвердел.
– Тебе не придётся просить меня дважды.
Не обращая внимания на холод, он освободился от одежды, оставив только перчатки, в то же время она скинула своё платье. Как только он присоединился к ней в постели, то стянул шерстяное одеяло. Она кусала губы, глаза выдавали волнение от понимания того, что он собирается делать.
– Ложись на спину.
Как только она откинулась назад, он натянул одеяло на неё, закрыв всё тело до груди. Установив этот барьер, он осторожно устроился сверху между её ног. Своё тело он удерживал на локтях, оставив свободными руки в перчатках, чтобы ласкать её маленькую сладкую грудь.
Спрятав лицо в её льняные волосы, разбросанные по подушке, он толкнулся членом прямо в неё, дрожа от удовольствия.
Это была его любимая позиция. По крайней мере, так он мог представить, что он в её лоне. И это заставляло его вспоминать постоянно приходящие на ум мечты, как он пьёт её кровь. И чем дольше длилась их ситуация, тем чаще он мечтал об этом. Сейчас, когда он двигался над ней, то провёл языком по заострённым клыкам в поисках крови, воображая, что это её кровь и что он на самом деле взял её.
Когда он снова шевельнул бёдрами, она изогнулась, направляя его член в нужное место.
– Сюда, калим? – прорычал он с очередным толчком.
– Ах, да, – простонала она, позволив ему узнать, что он дотронулся прямо до её клитора.
Сжав её грудь, он снова толкнулся в то место, заставив её закричать.
– Ещё!
Он сделал это ещё раз, сильнее и сильнее. По мере того, как её стоны становились всё громче, она сильнее извивалась, встречая его.
– Кончи для меня, – отчаянно проскрежетал он, почти изливаясь на неё.
Она выгнула спину, её тело напряглось под ним, когда она приблизилась к оргазму.
Внезапно он почувствовал, что лодыжкой дотронулся до её лодыжки, кожей к ледяной коже. Одеяло съехало? Его глаза расширились, Дани закричала в муках.
– Мёрдок, нет! – она столкнула его с себя, забираясь выше.
Она содрогалась от боли на одной стороне кровати, в то время как он передвинулся на другую и сел, уронив голову на руки.
– Боже, я не хотел причинить тебе боль.
– М-мы должны быть осторожнее.
– К чёрту! Мне нужно дотронуться до тебя, или я сойду с ума!
Она прошептала:
– Думаешь, мне легче?
Он поднял голову и, уставившись в стену, сказал:
– Я хочу, чтобы всё было как можно лучше, хочу сделать это возможным для нас. И не могу. Я ничего не могу.
Он слышал, как она натянула платье, прежде чем на коленях подползти к нему.
– Мёрдок, возможно, выход есть. Я не хотела говорить, потому что это так неопределённо, но есть ведьма, которая готовится обрести полную силу. Самая могущественная ведьма. Всего через пятьдесят лет она, возможно, найдёт ответ для нас.
– Всего пятьдесят лет? Полсотни лет?
– Мы можем использовать одно из заклинаний, которые заставят нас уснуть, или…
– Уснуть? Это как спячка? – Он опустил глаза, натягивая брюки, и обернулся, чтобы посмотреть ей в лицо. – Как чёртовы звери? Ты ждёшь, что я потеряю пять десятилетий своей жизни? – сердито спросил он, неудовлетворение усиливало гнев. – Может быть, нам не предначертано быть вместе.
Едва с его губ сорвались эти слова, он пожалел о них.
Но когда она закрыла глаза, как будто он произнёс какое-то богохульство, его терпение лопнуло. Будто она ни разу не думала об этом.
– Не предначертано?
– Что? Ты никогда не думала, как это отражается на мне?
– Нет.
– Когда мы вместе, всё что мы делаем, – это боремся. Никогда не возникало столько сложностей…
Он умолк.
Она встала, оказавшись лицом к лицу с ним.
– Что? Что ты собирался сказать?
– Ничего.
– С другими женщинами всё не так сложно? – когда он не стал отрицать, она приоткрыла рот. – Я сыта по горло рассказами о твоих прошлых победах!
– Я больше не могу этого выносить! – Он пнул её новую ледяную табличку, разбивая вдребезги.
Даниэла стояла неподвижно, её глаза стали серебристыми от боли и смущения. По щеке прокатилась слеза, затем вторая, и каждая отдавалась болью в его сердце.
Он хотел, чтобы ей было хорошо, хотел взять её на руки и успокоить. Что, как он помнил, сделать не мог.
