Текст книги "Если пожелаешь"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 21

Джейн с силой захлопнула дверь перед носом у Хью, заставив его раздраженно скрипнуть зубами. Картины на стенах все еще дрожали, когда она повернула ключ в замке. Роуз-Криг, унылое загородное поместье Маккарриков, показался ей настоящей тюрьмой. Угрюмый, молчаливый Хью вот уже два дня был ее единственным собеседником, и на третий день заключения она готова была броситься навстречу Грею и сказать: «Покажи, на что ты способен. Я вызываю тебя на бой».

Джейн могла бы сбежать в дом, принадлежавший ее родне, но Вайнлендс все еще пустовал. Двоюродные сестры должны были прибыть со дня на день. Хью об этом не догадывался.

«В это время года здесь безлюдно», – объяснил он свое решение отвезти Джейн в дом у озера. Но родственники Джейн остановили свой выбор на усадьбе Вайнлендс как раз потому, что искали пустынный уголок, где можно было провести осень в тишине, отдохнуть от шумной лондонской жизни.

– Джейн, я предупреждал тебя насчет запертых дверей, – сердито проворчал Хью, стоя за дверью ее спальни. – Открой, или я вышибу ее к чертовой матери.

– Вчера ты говорил то же самое…

В следующее мгновение дверь с треском распахнулась.

Джейн изумленно ахнула, глядя на болтающуюся на петлях дверь и развороченный косяк, но больше всего ее поразило убийственное спокойствие Хью. Он даже не сбил дыхания.

– Будь я проклят, если понимаю, почему ты так злишься, – произнес он. – Но мне это порядком надоело.

– Мне тоже!

– Знаешь, мне всегда было любопытно, каково это, жить с… с женщиной.

– И?..

– Смахивает на настоящий ад. Если ты будешь и дальше продолжать в том же духе…

– Что значит «продолжать в том же духе»? – возмутилась Джейн. – Я избегаю тебя, потому ч-то ты меня грубо обрываешь, стоит мне завести разговор. Беседовать с тобой – все равно что рвать зубы.

– С чего бы это?

– На мой вопрос, почему твои братья до сих пор не женаты, ты сердито зарычал: «Оставим эту тему». Я поинтересовалась, почему ни у кого из вас нет детей, а ты буркнул: «Довольно об этом». А когда я спросила, почему бы вам не установить в саду шпалеры и увитые розами беседки, чтобы хоть как-то смягчить мрачность этого места, ты просто молча вышел из комнаты! В жизни не встречала такого грубияна!

– Если я и был груб, то только потому, что ты пропускала мимо ушей все мои просьбы.

– Это какие же?

– Я просил тебя не подходить к окнам, но то и дело застаю тебя у окна в верхней гостиной. Ты сидишь и смотришь на Вайнлендс. Я просил тебя убрать вещи в комнате, а ты заявила, что у тебя своя особая «горизонтальная система», и я, должно быть, глуп, если не в состоянии это понять.

Всякий, кто был знаком с Джейн, знал, что она не отличается аккуратностью. Ее камеристка целыми днями раскладывала пасьянсы и читала готические романы, потому что госпожа не позволяла ей заниматься уборкой. Джейн вполне устраивал царивший в комнате бедлам. В ее беспорядке была своя система. Если горничная ее нарушит, то как тогда найти нужную вещь?

– И ты не позволяешь служанке навести здесь порядок, – раздраженно добавил Хью.

– Я не желаю никого обременять лишней работой, а слуги проводят здесь всего несколько часов в день. Если тебя так заботит чистота в моей комнате – ей-богу, Хью, откуда в тебе эта неудержимая страсть к порядку? – можешь держать дверь закрытой.

– Ты знаешь, что это невозможно.

Джейн вздохнула и уныло поплелась по плюшевым коврикам к окну. Роуз-Криг, что означало «каменный выступ», казался зловещим, грозным, суровым, как и его название. Усадьба всегда была такой. Холодный, наводящий ужас дом заставлял путников обходить его стороной. Возможно, к этому и стремились те, кто его построил. Будь это место приветливым и милым, Маккаррики и Уэйленды ходили бы друг к другу в гости, обменивались бы рыболовными снастями и уловом, угощали бы соседей пирогами…

Из окна открывался вид на парк, аккуратный до нелепости, словно садовник, сажая кусты и клумбы, вымерял расстояния по линейке, а затем безжалостно отсекал все лишние побеги. Величественная усадьба подавляла своей неприступностью. Стены темного камня казались такими же грубыми и шероховатыми, как лепившийся к ним прибрежный утес.

Хотя Вайнлендс от Роуз-Крига отделяла всего лишь маленькая бухточка, возникало ощущение, что усадьбы принадлежат к разным мирам. В отличие от мрачного и строгого Роуз-Крига, каменной башней вздымавшегося над озером, дом Уэйлендов располагался на лужайке, спускавшейся прямо к воде, и походил на старомодный и изящный загородный домик, хотя в нем насчитывалось целых восемь спален. По парку были разбросаны прелестные беседки и живописные павильоны, выложенная камешками дорожка лениво тянулась к озеру, а от берега уходили в воду узкие мостки. И Хью еще удивлялся, почему Джейн всегда предпочитала Роуз-Кригу собственный дом.

– Значит, тебе и впрямь здесь не нравится. – Голос раздался прямо у нее за спиной, хотя Джейн не слышала приближения Хью. Она нахмурилась. Обычно Хью ходил шумно, и в доме отчетливо слышался грохот его сапог. Но сейчас он двигался крадучись, беззвучно.

Равнодушно пожав плечами, Джейн повернулась и направилась к двери. «Пожалуй, у Роуз-Крига есть одно неоспоримое достоинство. Он достаточно велик, чтобы не попадаться друг другу на глаза».

Дьявольщина, Джейн злится с того дня, как он поцеловал ее. Должно быть, она, как и все остальные, думает, что Маккаррик слишком много возомнил о себе, женившись на ней.

Провожая ее взглядом, Хью в который раз сказал себе, что это не важно. Когда-нибудь Грея убьют, Джейн уже не будет грозить опасность, и Хью оставит ее, как тогда, десять лет назад.

И куда он потом отправится? Чем займется? Если списки будут обнародованы, он не сможет вернуться к прежней службе. Хью подумывал о том, чтобы примкнуть к Корту с его шайкой шотландских наемников, но почти сразу оставил эту мысль. Жизнь в отряде не для него. Хью всегда был одиночкой.

Он привык держаться вдали от людей.

Его тяготило присутствие любого человеческого существа. Кроме Джейн. Она единственная на земле, с кем ему не хотелось бы разлучаться. Проклятие, ему никогда не удавалось насытиться ее близостью. Рядом с ней время пролетало так быстро, ему вечно хотелось большего…

И теперь, когда его желание наконец исполнилось, Хью готов был отречься от него.

Нет, он выдержит. В конце концов, все это скоро закончится.

Его беспокоил не кавардак в доме и даже не постоянная враждебность Джейн. Странно было жить с ней под одной крышей, как живут обычные супруги, видеть ее каждый день. Хью готовил себя к этому, но реальность оказалась совсем иной, чем он себе представлял. Джейн была невероятно женственной, и он, никогда не деливший кров с женщиной, испытывал растерянность и смятение.

Раздраженно поморщившись, Хью последовал за Джейн. Пришлось пробираться сквозь горы разбросанной в беспорядке одежды. Хью не любил небрежность, предпочитая во всем организованность и четкость. Там, где нет порядка, правит случай, а Хью терпеть не мог случайности. Случай уже сыграл роковую роль в его судьбе, и Маккаррик взял себе за правило держать все под контролем.

Разве женщина не должна быть опрятной и аккуратной, внимательной к мелочам? К несчастью, Джейн имела обыкновение расшвыривать повсюду свое белье, самое очаровательное и соблазнительное, какое только можно вообразить. Кружевные подвязки и даже чулки с рисунком. Ничего подобного Хью не видел в комнате Джейн в Лондоне.

– Подожди, Джейн. – Он догнал ее в коридоре и взял за локоть. – Скажи, почему тебе здесь не нравится?

– Я привыкла жить в окружении семьи и друзей, когда все весело болтают и смеются, а ты забрал меня из дома и привез в этот унылый, мрачный… склеп. Но и с этим я бы примирилась, если бы здесь нашлась для меня подходящая компания.

– А что плохого в этом доме? – недоверчиво протянул Хью, оглядывая холл. – Ты и раньше не любила приходить сюда. Почему?

– Ты спрашиваешь меня почему? В нашем доме всегда стоял веселый шум и гвалт, мои дядюшки гонялись за своими хохочущими женами, а счастливые ребятишки носились по саду, словно стадо диких антилоп. А здесь шторы вечно опущены, комнаты пустынны, повсюду тихо и темно, как в могиле.

– А мне бывало так же не по себе в твоем доме.

– Господи, почему? – искренне удивилась Джейн.

Хью вряд ли удалось бы ее убедить, что вольное обращение Уэйлендов смущало посторонних, тем более людей необщительных и замкнутых, таких, как он. Но происшествие с дверью вывело Хью из себя настолько, что он раздраженно огрызнулся:

– Твои тетушки носились по дому, задрав юбки, рыбачили и курили, передавая друг другу бутылки с вином. А когда твоим дядюшкам удавалось поймать своих жен, они тащили их наверх, в спальни, нимало не заботясь о том, какие звуки доносятся из алькова. Должен признаться, бывало довольно… шумно.

– Откуда ты знаешь? За последние пять лет ты видел их в общей сложности минут пятнадцать. – Хью промолчал, и Джейн добавила: – Ты станешь отрицать, что старательно избегал всех моих родственников, кроме отца?

Хью действительно сторонился людей, ему не хотелось, чтобы Джейн видела, как неловко он чувствует себя в шумных компаниях.

– Ты знаешь, я обычно предпочитаю одиночество.

– По крайней мере, мои близкие были добры к тебе. Чего не скажешь о твоих братьях, которые всегда терпеть меня не могли.

– Неправда.

– Ты шутишь? Однажды целое лето Итан кружил по своей берлоге, словно жуткий, пугающий призрак; одна половина его лица была перевязана, но ты так и не рассказал мне о том загадочном ранении. Если кто-то осмеливался бросить взгляд на его лицо, Итан рычал от ярости и прогонял всех из дома.

В то лето на Итана страшно было смотреть, как, впрочем, и во все последующие годы. А Корт? Джейн недоверчиво покосилась на Хью:

– Господи, по-моему, Кортленд – самый вспыльчивый человек из всех, кого я встречала в жизни. Он вечно раздражен и в любую минуту готов взорваться. Никогда не знаешь, к чему он прицепится. Рядом с ним чувствуешь себя так, словно бродишь в потемках вокруг медвежьего капкана. Ни для кого не секрет: Корт всегда меня недолюбливал.

Корт действительно с самого начала невзлюбил Джейн. Его возмущало, что девочка повсюду ходит по пятам за его братом, и обижало, что Хью ничего не имеет против. В то последнее лето Корт осыпал Джейн презрительными насмешками и шипел от злости, видя, как она флиртует с его братом. Ему не приходило в голову, что Хью каждое утро просыпается с мыслью о Джейн и с нетерпением ждет продолжения захватывающей, рискованной игры.

Выходит, Джейн болезненно переживала неприязнь Кортленда и равнодушие Итана, а Хью даже не догадывался об этом.

– Я не знал, что ты обижаешься.

– Ты не замечал, как ведут себя твои братья, потому что давно привык к их грубости. – Джейн взялась за вазу, стоявшую посередине отполированного до блеска стола, и сдвинула ее на край, как будто желала во что бы то ни стало нарушить безупречный порядок в комнате. – Ни к чему перебирать старые обиды, Хью, – добавила она, стараясь успокоиться. – Ты не обязан отвечать на мои вопросы и волен с презрением отвергать все мои попытки завязать разговор. Это твое право. А я, в свою очередь, вправе избегать твоего общества.

– Ты задаешь трудные вопросы. – Джейн выжидающе подняла брови. – Стоит мне ответить, и у тебя тотчас возникает еще дюжина новых «почему», даже если мне вовсе не хочется продолжать разговор на эту тему. Но ты не успокоишься, пока не выяснишь все до конца.

– Я приношу свои извинения за то, что хочу знать немного больше о человеке, которого считала своим другом, и который на долгие годы исчез, не сказав ни слова, а потом вернулся, чтобы стать моим мужем, заключив со мной фиктивный брак.

– Черт побери, я же попросил твоего отца, чтобы он попрощался с тобой за меня.

Джейн смерила его гневным взглядом:

– Ты мог бы и сам попрощаться со мной. Считаешь, я этого не заслуживала? Теперь я начинаю понимать, что мы никогда не были друзьями. Похоже, я всегда была для тебя чем-то вроде надоедливой мошки, глупой маленькой девочкой, которая вечно таскалась следом, когда тебе хотелось поохотиться или порыбачить с братьями.

– Мы были друзьями…

– Друг пришел бы попрощаться со мной, зная, что уезжает и не собирается возвращаться.

«Неужели Джейн думала о нем? Скучала по нему? Разве это возможно?»

– Ты рассердилась?

– Скорее растерялась. Пришла в замешательство. Я бы попрощалась с тобой, если бы задумала уехать.

– Я был уверен, что ты тотчас забудешь обо мне, стоит мне исчезнуть. Я и представить себе не мог, что ты заметишь мое отсутствие. Мне казалось, я тебе безразличен.

Джейн не подтвердила его слова, но и не опровергла, лишь добавила:

– И вот теперь ты вернулся, и мы оба оказались в нелепом положении. Все запуталось еще больше. Я пытаюсь понять, что же происходит, но мне по-прежнему многое неясно. Папа сказал, что ожидание может занять долгие месяцы. И все это время ты будешь раздраженно отмахиваться от меня или злиться, когда я задаю вопросы?

– Я не хотел, просто… Я не знаю, как лучше с этим справиться.

– Справиться с чем?

Хью смущенно потер переносицу.

– Джейн, иногда тебе удается уложить меня на обе лопатки. Вдобавок я не привык быть женатым, пусть это всего лишь временно.

– Ладно, Хью. Давай начнем с легкого вопроса. – Она выдержала многозначительную паузу, и Хью угрюмо кивнул. – Как вышло, что мой отец связался с таким безумным и опасным типом, как Грей?

«Простой вопрос?»

– Грей не всегда был таким. Он родом из богатой и уважаемой семьи. У него обширные связи.

– И он был твоим другом?

– Да.

– Ты пытался помочь ему справиться с недугом?

Хью старался как можно осторожнее подбирать слова, рассказать Джейн о себе и Грее значило бы раскрыть тайну и нарушить слово, данное Уэйленду.

– Я пробовал его уговаривать, запугивал и даже предлагал ему сделку. Но это не помогло.

Вконец отчаявшись, Хью и Итан решили взять дело в свои руки и отучить Грея от пагубного пристрастия к опиуму. Они схватили Дейвиса и силой увезли в одно из поместий Итана.

Грей пришел в ярость и с пеной на губах изрыгал проклятия. Возможно, он всегда был порочен, и опиум лишь обнажил его истинную суть, как это бывает с пропойцами под действием спиртного, или же проклятое зелье изменило его, превратив в кровожадное чудовище.

Грей прошипел, брызгая слюной, что если Хью «не в состоянии набраться храбрости и овладеть Джейн Уэйленд, на что она давно напрашивается», то он займется ею сам. Хью почти не помнил, как набросился на Грея и, вцепившись ему в горло, принялся его избивать. Итан едва сумел оттащить брата. После все трое были оглушены этой необузданной вспышкой ярости.

После двух недель в подвале Грей как будто присмирел, и братья его отпустили. Прошел год, и Хью решил, что все тревоги остались позади. Итан же не верил в исправление Грея и подозревал, что тот лишь затаился, ожидая удобного случая, чтобы напасть. И брат оказался прав.

– Я думал, что Грею удалось побороть себя, что ему стало лучше, но в последний раз, когда я его видел, зрачки у него были с булавочную головку даже ночью…

Заметив разочарование в глазах Хью, Грей смущенно разгладил складки на грязном сюртуке и улыбнулся краешком рта. На мгновение Хью показалось, что он видит перед собой прежнего Дейвиса. Грей отвернулся и тихо сказал, отчетливо проговаривая каждое слово: «Я не хотел быть таким, ты знаешь».

«Тогда почему?» – не отступал Хью.

«Все пошло совсем не так, как я думал. – Хью промолчал, и на лице Грея вдруг появилось беззащитное, беспомощное выражение. – Однажды я проснулся и понял, что превратился в ту самую цифру. – Он снова угрюмо отвел глаза. – Прощай, шотландец». Дейвис шагнул к двери и исчез…

Хью тряхнул головой, пытаясь избавиться от тягостных воспоминаний.

– Его уже не спасти. Он конченый человек.

– Тебе не хватает его дружбы?

После долгого молчания Хью кивнул. Да, он тосковал по прежнему Грею, даже желая ему смерти, даже зная, что Итан уже идет по его следу и на этот раз пощады не будет.

Глава 22

– Хью! Это я!

Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Джейн. На ее живом, выразительном лице явственно читалась тревога. Почувствовав, что сжимает запястье Джейн, Хью выпустил ее руку и медленно откинулся на подушку.

– Джейн? – Он провел рукой по лбу – кожа взмокла от пота. – Что ты здесь делаешь?

– Я услышала стон и подумала, что тебе снится кошмар.

– Да. – Хью часто мучили кошмары, виделись искаженные лица жертв, не желавших умирать. Он всегда стремился поразить цель одним чистым выстрелом, несущим мгновенную смерть. Но иногда приходилось стрелять с большого расстояния, при сильном ветре, и Хью случалось промахнуться. Когда пуля отклонялась от цели, жертвы корчились, пронзительно кричали. – Я что-нибудь говорил?

Джейн покачала головой.

– О чем был твой кошмар?

– Не важно. – И тут он увидел ее ночную сорочку. Тонкий белый шелк плотно облегал тело. Взгляд Хью задержался на ее груди. Заметив это, Джейн закусила губу. Хью мгновенно сел на постели и набросил на бедра покрывало, чтобы скрыть охватившее его желание. – Черт возьми, не нужно являться сюда в таком виде. – Его голос звучал хрипло.

– Я услышала стон и бросилась к тебе. Мне не пришло в голову задержаться и надеть платье.

– Когда ты усвоишь, Джейн? Я же говорил тебе, я мужчина, и когда я вижу тебя такой… – Он с досадой покачал головой. – На меня это действует. Я не хочу совершать то, о чем мы оба потом пожалеем.

Джейн недоверчиво изогнула бровь.

– Ты хочешь сказать, что, увидев меня в ночной рубашке, зрелый, искушенный мужчина вроде тебя способен потерять голову?

– Да, – коротко ответил Хью и добавил: – У меня долго не было женщины, Джейн, а ты очень красива…

– Что значит «долго»? – Джейн сердито скрестила руки на груди. – Четыре дня?

Хью недоуменно нахмурился:

– О чем ты?

– Я видела, как ты вошел в комнату Лизетт, а потом вышел от нее, заправляя рубашку в брюки.

Темные глаза Хью сузились.

– Ты бы ничего не увидела, если бы сидела, запершись в комнате.

– Речь не об этом, – отрывисто бросила Джейн.

– Лизетт пыталась соблазнить меня.

– Пыталась? Или преуспела?

– Ты ревнуешь? – Он и думать не смел, что Джейн может его ревновать. Не смел надеяться, что она испытывает то же мучительное чувство, что и он, когда представляет ее с другими.

Джейн вздернула подбородок и презрительно фыркнула:

– Ты провел нашу первую брачную ночь в объятиях другой женщины. Едва ли это должно было мне польстить.

сЗначит, оказалось задето твое тщеславие, – произнес Хью, пытаясь скрыть разочарование. – Я не спал с ней.

– Не спал? – Руки Джейн беспомощно повисли.

– Похоже, ты мне не веришь?

– Она весьма откровенно показала, что хочет тебя.

– Я дал тебе клятву и буду верен ей, пока наш брак не расторгнут. А теперь вернись к себе в комнату.

Рука Джейн взлетела ко лбу.

– Хорошо. – Ее лицо казалось мертвенно-бледным. – Я постараюсь навести порядок в комнате и… – После небольшой паузы она добавила: – Не волнуйся, я больше не буду «продолжать в том же духе».

– Чем объяснить такую перемену? – пробурчал Хью, ему хотелось рычать от унижения. – Ты не проиграла раунд Лизетт, и это льстит твоему тщеславию? Теперь ты готова проявить немного благодушия?

Джейн едва заметно вздрогнула.

– Это не было соперничеством или тщеславием. Прости, что я так себя вела. – Казалось, она говорит вполне искренне.

Хью сбавил тон, его гнев немного улегся.

– Тогда объясни, в чем дело.

Джейн молча сплела руки.

– Ты сводишь меня с ума, девочка. Я вижу, что ты несчастна, и не знаю, как это исправить. – Он взволнованно потер лоб и шумно вздохнул. – Скажи, что мне делать?

После долгого молчания она прошептала:

– Я была несчастна, потому что ревновала.

Ошеломленный Хью так и остался сидеть с приоткрытым ртом, недоуменно морща лоб, а Джейн выскользнула из комнаты и скрылась у себя в спальне. Осторожно притворив за собой дверь, она оставила небольшую щелку.

В спальне Джейн прижалась к стене, опираясь ладонями о роскошные дубовые панели. Ее сотрясала дрожь. Ей страстно хотелось остаться в комнате Хью, но она заставила себя уйти. «Это было разумное решение зрелой женщины», – твердила она себе. Таким поступком впору гордиться, особенно когда в голове теснится масса «неудачных идей», одна опаснее другой. В ее душе боролись самые противоречивые чувства.

Последние несколько дней Джейн досаждала Хью как только могла. Она придумала бы для него наказание и похуже, если бы хватило фантазии. «Я вижу, что ты несчастна, и не знаю, как это исправить», – сказал он. В его голосе звучали усталость и мука. Джейн тотчас вспомнила слова отца: «Хью старается…»

Она крепко зажмурилась, охваченная стыдом за свои издевательства и злость. Узнав о том, что Хью не прикасался к другой женщине, Джейн испытала неимоверное облегчение. Теперь она могла полностью отдаться своему чувству к нему и признаться в том, что ее мучило.

Неужели время вдруг потекло вспять, вернув ее к той ночи в трактире, когда Хью усадил ее на стол и целовал? А она смотрела на него, не в силах отвести глаз…

Да…

Почувствовав, как рука Хью обхватила ее затылок, Джейн мгновенно открыла глаза. Он бесшумно вошел в ее комнату и теперь стоял перед ней в одних брюках. Не дав Джейн опомниться, он притянул ее к своей обнаженной груди. Потом, наклонившись, прижался губами к ее губам и глухо застонал. Хью прервал поцелуй лишь затем, чтобы спросить:

– Ты правда ревновала? – И снова впился в ее губы.

Признаться – значило бы показать свою слабость и уязвимость, броситься в пропасть очертя голову. И все же Джейн сбивчиво прошептала между жадными, страстными поцелуями, которыми осыпал ее Хью:

– Я не хотела, чтобы ты целовал ее. Потому что сама жаждала твоих поцелуев. – После этого признания Хью, не раздумывая, подхватил ее на руки и понес к себе в спальню.

– Хью, – пролепетала Джейн, борясь с головокружением. – Что ты делаешь?

– Я кое-что задумал, – отозвался он и, опустив девушку на постель, сел рядом. Его темные глаза мерцали в темноте, а голос был хриплым от страсти. – Я должен кое-что увидеть.

Он беспокойно провел рукой по лицу. Мышцы на его груди вздулись от напряжения. Удивленно нахмурившись, Джейн протянула руку и погладила его по щеке, но даже легкое прикосновение заставило его вздрогнуть, как от удара. «Что с ним творится?»

Джейн и вообразить не могла, что мужчина способен на подобную страсть. Ни в книгах, ни в захватывающих рассказах кузин о лондонской жизни об этом не было ни слова. Героев эротических романов не сотрясала дрожь, у них не перехватывало дыхание, их тела не сводило болью от мимолетного касания. Они не испытывали исступленного желания, не задыхались, не смея заговорить.

Ладони Хью скользнули по ее плечам, сбросив бретели ночной сорочки, губы приникли к ключице. Джейн почувствовала, как прохладный ночной воздух обдает грудь и живот, Хью прошептал что-то по-гэльски и отстранился, жадно разглядывая ее тело. Джейн обнаженной кожей ощутила его взгляд и выгнула спину, отдавая себя во власть Хью.

Он снова склонился над ней, выдохнув:

– Боже милосердный…

Джейн едва сдержала крик наслаждения, когда влажный кончик его языка коснулся ее соска. Хью сжал в ладони ее грудь и сдавил сосок губами.

– Хью, – простонала Джейн, перебирая пальцами его густые волосы. – Мне очень приятно, когда ты так делаешь.

Его рука скользнула по ее бедру.

– Скажи, чтобы я остановился, – шепнул он. Она яростно замотала головой, изгибаясь всем телом, когда его рука медленно и властно развела ее ноги. Грубоватая ладонь Хью слегка царапала нежную кожу, но Джейн это нравилось. – Скажи мне это сейчас же, – настойчиво повторил он. Его пальцы двинулись вверх. Джейн снова качнула головой и жалобно вскрикнула, боясь, что наслаждение наступит слишком быстро. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. – О Боже, я не могу остановиться! – Его рука достигла ее лона, узкого треугольника волос. – Мне хочется гладить и ласкать тебя. – Джейн застонала, когда палец Хью коснулся чувствительного сокровенного бугорка, и по телу прошла волна блаженства. – Ты такая влажная. – Хью наклонил голову и хрипло произнес: – Ты ведь этого хочешь, да? – Он медленно ласкал ее, и Джейн беспомощно трепетала в его руках.

– Пожалуйста, Хью, – задыхаясь, прошептала она. – Не останавливайся.

Он поднял голову и с нежностью посмотрел ей в лицо:

– Я не остановлюсь. Я подведу тебя к самой вершине. Хочу увидеть, как ты…

Джейн издала сдавленный стон… она достигла пика.