Текст книги "Торговец вольного города (СИ)"

Автор книги: Крафт Зигмунд

Соавторы: Дмитрий Парсиев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Наконец, Захар опустил оружие и поднял руки в примиряющем жесте.

– Хорошо-хорошо, я всё понял.

– Правильно, безделушки моих сестричек не стоят того, верно? – улыбнулся я, слегка склонив голову набок.

– Вы правы, с вами лучше дружить. Это в моих же интересах.

– Истину глаголите, Захар Филиппович. Смотрю я, вы мне сегодня макров побольше обычного приготовили. Может, пора приступать к взаимовыгодному обмену?

– Да-да, – закивал мужчина. – Дела важнее. Зачем нам опускаться до мелочных распрей?

– Очень приятно это от вас слышать.

Дальше всё прошло как обычно. Захар передал мне почти двести макров и расписку, я ему деньги. На том и разошлись.

– Вы так уверены, что от этого человека не будет проблем? – поинтересовался Лопухов спустя какое-то время.

– Абсолютно. Он мелкая сошка. Из себя ничего не представляет. К тому же, стоит мне намекнуть Смородинцеву, что кто-то подворовывает у академии, как тут же лишится поста.

– Смородинцев? Тот самый? – удивился Виктор, уставившись на меня.

– Да, Иннокентий Карпович. У меня с ним продуктивное сотрудничество, связанное с необычными макрами.

– Вы и правда хваткий парень, – рассмеялся Лопухов. – Как для своего возраста, так точно. Иметь связь с родственником самого градоначальника много стоит. Я ведь слышал, что он нелюдим.

– Ничего подобного, вполне приятный в общении человек. Полагаю, просто ему не интересно всё, что не связано с макрами и их исследованием. Да и вряд ли птицу такого полёта встретишь в каком-нибудь кабаке.

Что ж, одну из проблем я решил, оставалась самая главная. Но и по ней ответ долго ждать не придётся.

На Лице уже наступил вечер и давно стемнело. После яркого измерения было почти ничего не видно, пришлось какое-то время привыкать. Попрощавшись с Лопуховым и отдав ему на хранение своё ружьё, направился домой.

– Серёженька, – тут же подскочила по мне одна из девушек. – Всё работаешь, работаешь. Как хорошо, что вернулся, ужин скоро.

– Ян, ты переигрываешь.

– Ой, а что это…

Она отстранилась, сморщив носик и прикрывая его ладонью. Ага, учуяла запашок от изнаночной твари…

– Я устал, помыться надо.

– Хорошо, – кивнула она.

Когда привёл себя в порядок, постучался к отцу под удивлённые взгляды девушек. Увы, укрыться от их навязчивости было невозможно.

– Отец? – обратился я к старику. Тот всё так же находился в кресле, будто прирос к нему.

– Подойди, – как обычно, тихо сказал он, что я и выполнил.

– Ты прочёл то, что я оставил утром?

– Да, и очень внимательно. Можешь забирать.

Он махнул в сторону столика, где лежали документы. Совсем так, как я их и положил с утра. Внутри всё перевернулось, но я попытался успокоиться и поднял бумаги.

Освещение по сути шло только от камина. Я уже знал, что дрова отцу периодически приносил Кузьма. Наклонив стопку, выудил последний лист, да так и замер. Он подписал! Старик дал своё согласие!

– Спасибо, отец, – сдержанно сказал я.

– Это я должен благодарить, что за ум взялся наконец. Впервые за столько лет у меня появилась надежда. Скажи домашним, чтобы завтра после завтрака все зашли ко мне. Слуг так же касается.

Он повернул голову и посмотрел на меня. Его взгляд изменился, уже не был таким холодным, как обычно. Похоже, Скарабею удалось донести до него информацию.

– Ты должен прийти в первую очередь, – добавил Константин.

– Обязательно.

Прикрыв за собой дверь, я растянулся в довольной улыбке и передал послание ошарашенным сестрицам.

Глава 18

Первой в комнату отца зашла Екатерина Андреевна. Она взяла свободный стул и поставила его рядом с креслом мужа, после чего села сама. Близняшки встали напротив неё, справа от камина, я – слева.

Повисло молчание. Мачеха начала нервно подёргивать ногой, но быстро остановилась. Сестры были спокойнее всех – похоже, они вообще не понимали, что сейчас происходит.

Лёгкий стук и, извиняясь, вошла Галина. За ней, сгорбившись, семенил Кузьма. Он будто пытался спрятаться за женщиной и нервно крутил в руках свою видавшую виды кепку.

Взгляд Екатерины Андреевны наполнился презрением:

– А они-то здесь зачем?

– Надо, Катенька. Надо. Иначе бы не позвал. Теперь же, все в сборе. Я хотел сделать важное объявление, которое коснётся всех вас.

Он повернулся к Екатерине Андреевне.

– Прости, но я должен расторгнуть наш договор. Главой рода после меня станет Сергей. Он выплатит тебе…

– Да как ты смеешь⁈

Женщина не дала ему договорить, вскочив со стула. Разумеется, она была полна ярости.

– Ты обещал мне! Обещал! У нас договор, Скарабейников, не смей нарушать его!

– Успокойся и сядь, – голос старика прозвучал необычайно твёрдо. Даже я ощутил власть, что скрывалась в его словах.

Когда моя мачеха исполнила его указание, Константин продолжил:

– Сергей выплатит тебе компенсацию в двойном размере, так что останешься в плюсе. Кроме того, никто тебя из рода не гонит, титул и привилегии никуда не денутся.

– Мы договаривались не об этом, Костя! – строго заявила она. – Какой ты мужчина после подобной выходки? Совсем совести нет?

Я не удержался и хрюкнул, подавившись смешком. Екатерина тут же перевела на меня свой ненавистный взгляд.

– Тебе смешно? Ну же, расскажи нам всем. Тоже посмеёмся.

– Простите, я лучше промолчу, – попытался слиться.

– Нет, давай же, говори.

– Катенька, успокойся. Сейчас глава рода я, – попытался прервать наши пререкания отец.

– Но долг передо мной ведь Сергей будет погашать, верно? Так пусть скажет, чем ему смешны мои претензии.

– Прошу тебя…

– Ты и в этом хочешь мне отказать? – хмыкнула она.

– Я знаю, что услышишь ты явно не то, что хочешь. И это усугубит твоё недовольство.

– А может быть хуже?

– Вот ведь неугомонная женщина, – вздохнул мужчина. Было видно, что силы его уже покидают и держаться дальше молодцом он не в состоянии. – Ответь ей…

– Смешно слышать о благородстве и совести от вас, Екатерина Андреевна, – с улыбкой и без злости ответил я. – Морили меня голодом последнее время, ни копейки на карманные расходы не получал. Даже сейчас, когда умудрился начать добывать себе на хлеб, вы и ваши дочери каждый день не упускали момента, чтобы попытаться заставить меня отдать вам всё заработанное. Так что да, о чести явно не вам рассуждать стоит.

– Да как ты смеешь, – начала закипать она, – бросаться подобными обвинениями!

– Правдой, Екатерина Андреевна, правдой. Даже в отчётах не потрудились выделить на меня строку расходов. И эта одежда была приобретена до вашего появления, разумеется, – я подцепил пиджак пальцами и поправил его. – Как удобно, что я так плохо рос всё это время.

– Ах ты неблагодарный мальчишка! Костя, и ты что, ничего ему не скажешь⁈ – она возмущённо посмотрела на старика.

– А мне должно быть что-то сказать? Эти распри и упрёки друг к другу давно достали. Хватит с меня, вам понятно? Все ушли. Все!

Первыми направились к двери перепуганные девушки. Они всё это время стояли молча, не рискуя перебивать мать. Но их опередила Галина: поклонившись, тут же вышла, так что близняшкам пришлось посторониться.

Я также намеревался уйти, но отец попросил остаться. Это явно не понравилось мачехе.

– То есть, ты сейчас хочешь говорить с ним, а не с той, кого так бесцеремонно обманул? – всё так же на эмоциях воскликнула она.

– Ты всё верно поняла, – последовал ответ. – Если так хочется обсудить детали своего нового положения, то можем обговорить это чуть позже.

– Ты…Ты… Поверить не могу! – она вскочила на ноги и поспешно направилась к двери, но остановилась в последний момент и обвела нас полным ненависти взглядом. – Ты ещё пожалеешь Скарабейников, что предал меня.

Она хлопнула дверью, от чего отец болезненно скривился и потёр виски. В это время из комнаты выскользнул Кузьма, осторожно прикрыв за собой. Константин же налил себе трясущимися пальцами стакан алкоголя и опустошил его.

– И ты никак это не прокомментируешь? – хмыкнул я, указывая на дверь себе за спину большим пальцем.

– А есть смысл? – устало прохрипел он, окончательно сдувшись. Будто уменьшился в размерах, стекая по спинке кресла. – Сядь, лучше.

Я занял место на стуле рядом с ним и так же посмотрел на огонь.

– Успокаивает, да? – сказал отец спустя какое-то время.

– Есть такое, – не стал я спорить.

– Прости, сын. Я полюбил твою мать с первого взгляда, каждый день с ней навсегда останется в моей памяти светлым пятном. Так больно видеть тебя, твоё лицо. И вспоминать её. Возможно был слишком строг с тобой, но знай, всегда хотел как лучше.

– Я знаю. И не в обиде.

Если уж вживаться в роль, то до конца. Этому старику нужно было прощение, которое прежний Сергей был готов дать ему, так как сильно любил. Кто я такой, чтобы всё портить?

– Прости…

Чтобы приободрить старика, сжал его ладонь и когда он повернулся ко мне, повторил, глядя в глаза:

– Я не в обиде на тебя, отец.

Он накрыл мою ладонь своей и пару раз похлопал, после чего я разорвать этот физический контакт. Всё же, этот мужчина чужой мне человек и касаться его было не по себе. Не только с моральной точки зрения.

– Спасибо, – сказал он. Казалось, ещё немного и слезу пустит, но нет, сдержался.

– Сколько я должен этой женщине? – решил уйти от неловкого разговора о личных чувствах, которых по сути у меня и нет в данной ситуации.

– Шестьдесят тысяч. Столько она заплатила мне.

– То есть, мне требуется отдать ей сто двадцать? – нахмурился я. Информация, мягко говоря, неприятная. Где мне взять такую астрономическую сумму?

– Знаю, это мой грех. Но тебе придётся за него расплачиваться. Всё лучше с ней, чем с теми, кому я был должен. Они бы так просто тебя в покое не оставили. Прошу только, не прогоняй её на улицу, не лишай титула. Выполнишь последнюю просьбу отца?

М-да, шикарно просто. Я ждал смерти старика только для того, чтобы избавиться от этого бабского балласта. Зачем мне впрягаться и дальше?

– Они мне чужие люди, я не обязан содержать их до конца жизни.

– Я этого и не прошу. Катенька женщина хваткая, она быстро найдёт себе мужа. Либо иное занятие по душе. В общем, не пропадёт. Тебя или меня это уже не должно касаться. Она помогла мне, отчасти и тебе. Не будь с ней слишком строг. Это моя единственная и последняя просьба.

Мы просидели какое-то время в тишине. Не знаю, о чём думал старик, но мне точно требовалось разложить информацию по полочкам. Конечно, если после смерти отца я выгоню эту дамочку с дочерьми, то никто мне слова не скажет, даже Скарабей. Первопредок ясно дал понять, что я волен делать всё, что захочу, лишь бы исполнял его указание.

– Я приглашу знакомого нотариуса, – нарушил старик тишину.

– Это ещё зачем? – не понял я.

– Нужно оформить бумаги о том, что теперь ты глава рода.

Что? Я так и открыл рот в удивлении. Видя это, отец усмехнулся.

– Что, не готов? Тогда я подожду ещё.

– Готов! – выпалил я. – Просто, немного удивлён внезапности. А как же ты?

– Ничто не мешает главе рода уйти на покой раньше собственной смерти, верно? – вяло улыбнулся он и покосился на меня.

Спорить смысла не было, так что я промолчал.

– И что дальше? – поинтересовался я. – Что будешь делать?

– Что и обычно. Смотреть в огонь. Пить, курить. И ждать смерти. Вариантов немного, – хмыкнул он. – Так что радуйся, завтра ты станешь полноценным главой рода. Как мне показалось, Первопредок от меня ждал именно этого шага.

Мы просидели в тишине ещё какое-то время, каждый думал о своём.

– Мне нужно идти. Прости отец, но работа не ждёт.

– Да, конечно. Не смею тебя задерживать.

Вот ведь люди могут меняться за сутки! Стоило божку перекинуться парой слов и все проблемы решились. Неужели нельзя было это сделать раньше?

В прострации, я добрался до рынка. Даже не сразу обратил внимание, что девушки не дожидались меня в коридоре, как было последние пару дней.

– Опаздываешь! – голос Харитона вывел меня из задумчивости. – Что-то случилось?

– Случилось. Но обо всём позже, – улыбнулся ему.

Краем глаза видел, как за моей спиной уже встали две женщины их числа постоянных покупателей. Они ждали, когда я займу своё место и снова осыплю их комплиментами перед покупкой. Ненавязчивая лесть много стоит в торговом деле. Жаль Харитон этого никак не поймёт.

Среди дня зашла Галина. Из-за утренней суматохи она не успела передать мне пирожки, потому решила принести их лично.

– Как там дела дома? – поинтересовался я. – Екатерина Андреевна говорила ещё с отцом?

– Говорила, а толку? – отмахнулась женщина. – Вышла такая же злая, какой и была. Ох, я так рада за вас, Сергей Константинович!

– Как там Яна с Анной?

– Сидят по комнатам. Совсем на учёбу плюнули, который день не ходят.

– Галина, я тут лавку снял, поможешь завтра привести её в порядок?

– Целую лавку? – удивилась она. – Конечно!

Стоило назвать адрес, как она обрадовалась ещё больше. Оно и не удивительно, место то хорошее, прямиком перед главным входом в центральный рынок.

Неожиданно появилась Анна. Она молча дождалась, когда возле моего прилавка никого не будет, после чего наклонилась вперёд и жалобно посмотрела на меня:

– Ты ведь нас не прогонишь, правда?

И вот что на такое ответить? Я вздохнул, смотря на неё.

– Нет, конечно. Пока вы все ведёте себя приемлемо, в этом нет смысла. Да и ты сама слышала, о чём меня просил отец.

– Серёжа, – она схватила мою руку и сжала своим тонкими пальчиками, – пожалуйста, прости за тот случай.

Я с усилием, но не резко вытащил свою руку из её хватки.

– Не хочу говорить об этом. Всем людям свойственно ошибаться. Но, надеюсь, ты больше подобной глупости не допустишь. Верно?

Она кивнула и отошла, так как появился покупатель. Когда этот мужчина ушёл, Анны уже не было.

– У тебя сегодня день посетителей, – хмыкнул Харитон и протянул руку вперёд. – Кружку давай.

Когда кипяток был налит, а чай заварен, он вновь поинтересовался моими делами. Рассказал ему как есть, но поверил он не сразу.

Впервые торговый день длился субъективно настолько долго. В голове я уже находился в лавке и приводил её в порядок. Следовало ещё предупредить тех немногих поставщиков, что у меня были, о переменах. В принципе, приятные хлопоты.

Во время обеда Екатерина Андреевна не появилась. Как сообщили её дочери, женщине не здоровилось, потому она решила поесть в своей комнате.

– Серёж, ты ведь попросишь Первопредка вернуть нам силы? – наконец, Яна не сдержалась.

– Зачем мне это делать? – усмехнулся я, посмотрев на девушку.

– Ну, – растерянно протянула она, – ты ведь знаешь, я всегда хорошо к тебе относилась.

– Настолько хорошо, что натравила на меня своих дружков.

– Ты всё не так понял, я совсем не хотела… Аня, ну скажи ему.

Обычно вторившая во всём сестре девушка уткнулась в тарелку и не спешила что-то говорить.

– Аня? Что с тобой? – Яна удивилась такому поведению. Но вскоре поняла, что поддержки ей в этот раз не дождаться. – Серёж, я правда тут ни при чём. Петя сам обо всём узнал и вызвался защитить мою честь. Я даже не хотела этого!

Разумеется, я не верил ни единому её слову. Катопумов оказался на удивление вовсе не подлецом, иначе все трое по итогу напали бы на меня. Да и не ушёл бы он так просто после понесённого поражения, не имей чести.

– Так не хотела, что не подумала даже предупредить? – хмыкнул я.

– Серёжа, нет, конечно! – она округлила свои глаза в наигранном удивлении. – Ты ведь всегда мне нравился! Аня, ну скажи ему! Это была лишь случайность, правда!

– Хватит, я больше не желаю ничего слышать по этому поводу. Ты меня поняла?

– Ладно, ладно, не надо кричать на меня, – она обиженно надула губки и покосилась на сестру.

– Вы почему в академию не ходите?

– Откуда ты… – начала было Яна и смолкла. – Были другие дела.

– Надеюсь, вы с ними закончили?

Повисла недолгая пауза.

– Да.

– Вот и отлично.

Я первый ушёл из-за стола, так как ещё предстояла встреча с риэлтором. Мне было плевать, посещают ли девушки занятия, но что точно не хотелось, это видеть их дома постоянно. Пусть уже своими делами занимаются, а ко мне перестанут лезть. Хотя, кого я обманываю? Но приказывать им что-то делать было приятно, как и видеть подчинение, пусть и через неохоту.

Собственник помещения опоздал на встречу, к тому же явился нетрезвым. Ему было совершенно плевать, кому сдавать лавку, лишь бы деньги платили. Получив от меня задаток, он несказанно обрадовался и поспешил сбежать, сославшись на дела.

Макар Петрович передал мне ключи и пожелал удачи, после чего так же покинул лавку. Я ещё раз прошёлся по комнатам, достал журнальные столики и поставил их по обе стороны от дивана. На них бы горшки с цветами и было бы идеально.

На ужин Екатерина Андреевна явилась. И даже умудрилась не показывать своего раздражения на то, как Яна старалась меня задобрить, предлагая то кусок хлеба, то ватрушку к чаю. Анна всё это время тихо сидела на своём месте и не отсвечивала.

– Серёжа, мы можем поговорить? – впервые за ужин, если не считать приветствия, сказала мачеха.

– Разумеется, – пожал я плечами.

– Я знаю, ты взрослый парень и всё прекрасно понимаешь, – было заметно, что она ощущает себя не в своей тарелке, крутя при этом кружку чая на чашке. – Я сегодня утром немного вспылила. Ты ведь не будешь воспринимать мои слова близко к сердцу?

Она смолкла, внимательно смотря на меня. Отвечать не спешил, откинулся на стуле и сам принялся разглядывать её, пытаясь угадать мысли.

– Продолжайте.

– На самом деле, я вовсе не против, если ты станешь главой рода, – она обворожительно улыбнулась мне. Вот только чёрта с два я ей поверил, разумеется. – Ты ведь позволишь мне и дальше вести семейный учёт?

– Пока что всё будет как прежде, не вижу смысла что-то менять. Я ещё не глава рода, потому отложим этот разговор.

– Хорошо, Серёжа, – довольно закивала она и перестала крутить чашку, наконец отпив из неё. – Спасибо.

– Пока не за что.

Я долго не мог уснуть, ворочаясь в постели. Месяц прошёл, как очутился в этом мире. И вот то, чего ждал, уже завтра осуществится. Почему-то не верилось в то, что всё шло настолько хорошо в последнее время. Будто это сон, стоит проснуться, как увижу вечно недовольного старика и хамоватых раздражающих близняшек. Или тёмный подвал Вадима Сергеевича, а Скарабейников и всё его семейство окажутся лихорадочным бредом.

Нет, это всё не сон. За месяц уже смог это понять. Город, магия, новое тело и жизнь – всё реально. Наверное первое, что я сделаю, в качестве главы рода, это включу в доме отопление. Удивительно, как ещё местный грипп не подхватил в таких условиях.

Сам не заметил, как уснул. Пологие холмы, туман – похоже, бог рода снова решил почтить меня своим ликом. Стоило увидеть жука, по обыкновению поклонился и поприветствовал его.

– Теперь ты доволен, потомок? – поинтересовался он. Разумеется, мысли читал, потому и знал, как меня вся эта ситуация не устраивает.

– Да, – кивнул я. – Наконец-то у меня будут развязаны руки.

– Что думаешь делать с женщинами? Оставишь ли их в роду?

– Пока да, ведь отец просил. Но это не значит, что буду содержать их. Придётся искать способ, как расплатиться с Екатериной Андреевной, сумма то немаленькая.

– Мне вернуть дары?

– Пока не стоит. Ваша немилость благотворно влияет на девушек.

– Как пожелаешь.

Внезапно жук замер и воздух вокруг будто стал тяжелее. Словно я погрузился в толщу воды и двигаться теперь сложнее.

– Что случилось? – забеспокоился я. Впервые испытал подобные ощущения, обычно рядом с богом мне было комфортно.

– Константин. Он умер.

– Что?

Вместо ответа меня вынесло в обычный сон.

Глава 19

Проснувшись, первым делом посмотрел на настенные часы: было пол шестого утра. Ещё темно, по окну барабанил дождь. Тут же поднялся и как был, в пижаме, направился в комнату отца. Вошёл без стука.

Чёрт, кромешная тьма, камин совсем прогорел. Нащупал выключатель и зажёгся тусклый свет. Отец спал на спине со слегка приоткрытым ртом. Я позвал его, но ответа не последовало. Потрогал – уже окоченевший и ледяной. Ноги сами подкосились и я встал на колени перед кроватью.

Разумеется, я ждал весь этот месяц, что он скоро умрёт, но не настолько же быстро! Человеческая жизнь всё ещё оставалась для меня ценностью, даже если это чужой человек. Смысл храбриться? Все там будем, но желательно попозже. Каждое столкновение с покойником напоминание о хрупкости земного бытия, и это факт не может не задевать за живое.

Да, я уже умирал. Так в этом мире и очутился, по сути. Но одно дело знать это, а другое – осознавать в полной мере. Лишь глупцы не боятся смерти.

Мои руки лежали на одеяле, но не сразу сообразил, что перстень изменил свою форму – теперь печатка была как у отца.

В коридоре раздались шаги. Поначалу думал подняться, так как дверь оставил нараспашку и кто-то из домашних мог зайти. Но потом подумал – смысл?

– Что случилось? – услышал я сонный голос Екатерины Андреевны.

– Отец, он умер.

Она тут же подошла и сама попыталась разбудить его, потом пощупала пульс на шее.

– Ужас то какой, – голос её прозвучал неискренне. Или это моё субъективное восприятие?

Мы ещё какое-то время провели в молчании, наблюдая за покойником. Я совершенно не знал, что делать дальше. Если в своём мире хоть примерно ориентировался, то здесь и сейчас ощутил себя беспомощным ребёнком.

– Серёженька, – женщина положила свою ладонь мне на надплечье, – ты не против, если я займусь похоронами?

В идеале, стоило бы подобное дело взять в свои руки, но я не хотел. Боялся? Не знал к кому идти и что делать? Наверное всё и сразу. В конце концов, я никогда ничем подобным не занимался.

– Иди к себе, Серёженька. Я обзвоню всех, кого он знал. Конечно, Костя последние годы ни с кем не общался, но проводить в последний путь, думаю, никто не откажет.

Не стал спорить с женщиной, ей наверняка виднее. Но в дверном проёме всё же остановился и обернулся к ней:

– Что по поводу нотариуса?

Она недовольно поджала губы.

– Он должен прийти сегодня в три, в любом случае.

– Когда похороны?

– Поминки завтра утром, на кладбище часам к двенадцати, если не случится ничего непредвиденного. Не переживай, у него были отложены на это деньги, так что от тебя не потребуется ни рубля.

Кивнув, я ушёл. Ложиться дальше спать смысла не было, как и идти на работу. Я оделся и вышел на свежий воздух – не хотелось ощущать беспомощность и ничего не делать, пока другие заняты делом.

Холодный ветер задувал за шиворот, моросил неприятный дождик. Ноги сами привели меня к рынку.

– Ого, – удивился Харитон, открывая ставни своего прилавка, – ты сегодня совсем рано. Утрице доброе.

Поздоровался кивком. Он протянул руку, которую я пожал. А потом рассказал о случившемся.

– Так зачем пришёл-то? Иди домой! Какая тут работа, когда горе в семье?

– Я спросить хотел, как вообще похороны организовывать?

Он удивлённо уставился на меня, не спеша с ответом.

– Разве, больше некому? Как же мачеха твоя? Неужто отказалась?

– Наоборот, сама вызвалась всё организовать. Но ты знаешь, я не особо то ей доверяю.

Он укоризненно покачал головой, но поведал всё, что знал. Как и в моём мире, давно болеющим старикам здесь вскрытие не делали. Да и вообще никому не делали, если не было постановления от полиции о насильственной смерти. Потому тело до похорон находилось в доме усопшего. В принципе всё, что он говорил, совпадало с тем, что сообщила мачеха. Остальное я вполне мог проверить в процессе.

С имуществом и прочим нотариус разбирался с уведомлением каждого члена рода, иначе такое разделение законной силы не имело. Чуяло моё сердце, что предстоит очередной концерт от Екатерины Андреевны. Но ничего, Серёжа уже не тот, несмотря на довольно милое подростковое личико.

Я сходил к Лопухову и предупредил, что пару дней работать не буду. Он выразил мне свои соболезнования и сказал, что может прийти для поддержки. Отказывать ему не стал, но всё же отметил, что это вовсе не обязательно.

Вернулся домой и следил за приготовлениями, ничего выбивающегося из общей картины не заметил. Приходил врач, который зафиксировал факт смерти и выдал справку.

В доме кипела уборка. Галина взяла на себя инициативу позвать подругу для помощи, но ей требовалось заплатить. Разумеется, эти траты я был готов взять на себя. Не хватало ещё, чтобы пришедшие на похороны потом на весь город трезвонили, какой у нас здесь свинарник.

Отопление включать не стал по понятным причинам. С этим успеется завтра после похорон.

За обедом все молчали, ну а в три явился нотариус. В столовой остались только члены семьи, входную дверь прикрыли. Все расселись за столом, готовые выслушать его речь.

Арсений Тихонович производил приятное впечатление. Уверенная манера держать себя, сдержанность, хорошая одежда – он полностью соответствовал моему образу нотариуса. Но расслабляться я не собирался.

– Что ж, как вы все прекрасно знаете, – начал он, – я заверял документы Константина Антоновича последние пятнадцать лет и сегодня здесь для того, чтобы выполнить его последнюю волю. Екатерина Андреевна, у вас с супругом была определённая договорённость. Но вчера он передал мне записку, в которой изъявил желание изменить условия. Вы знаете об этом?

Ну, вот сейчас начнётся…

Воцарилась тишина, будто перед бурей. Я внутренне напрягся, готовый отразить все претензии женщины. Но… она кивнула!

– Мой муж вчера устраивал собрание и всё рассказал.

– То есть, вы возражать не будет? – решил удостовериться мужчина, внимательно смотря на неё. Похоже, он знал женщину и сам растерялся от её покорности.

– Нет, всё в порядке.

– Что ж, в таком случае… – он прокашлялся, – хоть усопший и не оставил полноценного завещания, наследство будет распределено согласно его записке, заверенной родовой печатью. Итак. Титул главы рода достаётся совершеннолетнему единственному сыну Скарабейникову Сергею Константиновичу. Как я вижу, согласно традициям и преемственности ритуал с Первопредком уже был проведён.

– Как проведён? Когда? – воскликнула удивлённая женщина.

– Перстень, Екатерина Андреевна. У вашего пасынка перстень главы рода.

Мачеха схватила меня за правую руку и поднесла к глазам, благо сидела рядом со мной. Даже потёрла печатку и попыталась её стащить. Разумеется, ничего не вышло. Мне же было забавно наблюдать за её потугами.

– Удостоверились, дорогая «матушка»? – съязвил я.

Она ничего не ответила, лишь откинула мою руку с раздражением.

– Продолжайте, – адресовала просьбу нотариусу.

– Дом и право ведения бизнеса отходит так же Сергею Константиновичу.

– А что будет со мной и девочками? Получим ли мы какие-то средства на содержание? – нетерпеливо поинтересовалась женщина.

– Обо всём по порядку, – спокойно ответил Арсений Тихонович. – Вы и ваши дочери получают пожизненное право на проживание в этом доме. Так же титулы и привилегии, как и фамилия, остаются с вами. Кроме того, вам положено довольствие в размере, не превышающем сто двадцать тысяч рублей. Эту сумму Сергей Константинович обязан выплачивать на протяжении неопределённого срока.

Мачеха лишь презрительно фыркнула и окинула меня пренебрежительным взглядом. «От него я ничего не дождусь», – говорил весь её облик. Собственно, это было недалеко от истины, нянькаться не собирался. Вот только… серьёзно? Старый хрен действительно умудрился вписать этот пункт с деньгами в договор? Рано я обрадовался тому, что он на смертном одре за ум взялся. Вот ведь подстава. И бога не упрекнуть, он обещал мне лишь пост главы рода, остальное – сугубо желание отца. Видимо, влюбился на старости лет, раз настоял на всём этом. А ведь буквально вчера уверял, что любил только мать бывшего владельца этого тела!

В комнате воцарилась тишина. Яна сидела выпрямившись, полная превосходства. Неудивительно, деньжищи немаленькие. Можно сказать, гарантированное пожизненное содержание.

Анна сгорбилась и опустила взгляд. Для постороннего могло показаться, что она переживала за смерть отчима.

Я и Екатерина напряжённо думали каждый о своём.

– Все присутствующие согласны с данными условиями наследования?

Раздался нестройный хор «да». Что я, что мачеха – оба были недовольны таким решением, но что делать? Альтернатив просто не существовало, либо никто не мог и помыслить о них. Если не считать варианта, когда одна сторона просто выкидывает за порог другую и забирает всё себе.

Каждый подписал документ о вступлении в наследство. Оформить имущество и права Арсений Тихонович обещал в течении семи-десяти дней. На этом семейное заседание было завершено.

Меня распирало раздражение. Рано обрадовался, что всё наконец пошло как надо. Сидеть сиднем в комнате не было сил, так что накинул пальто и отправился погулять на свежем воздухе.

* * *

С раннего утра Галина с подругой хозяйничали на кухне. Готовили традиционный лапшичный суп на курином бульоне и пшеничную кашу с мясом. Кроме того, пирожки и компот из сухофруктов. Запах стоял обалденный, вот только… никто не шёл.

К девяти появился Виктор. Забавно, что сёстры его не узнали. Сам парень так же имел достаточно ума, чтобы не напоминать им о давнем инциденте. Ещё через какое-то время пришёл Харитон, чем вызвал недоумение Екатерины Андреевны, так как она его не знала. Когда поняла, чей он приятель, окинула меня странным взглядом.

По сути, двое данных мужчин являлись моими самыми близкими знакомыми в этом мире. Я общался и с другими продавцами макров в прилавках, так же и с теми, кто торговал рыбой, картошкой, зеленью, пирожками и прочим. Весь тот народ, что всегда на виду на рынке. Но это из разряда «привет-пока».

Такая же ситуация была с покупателями. Многие общались со мной как со старым приятелем, но по-настоящему близок ни с кем из них я не был. Это лишь часть стратегии как торговца – заводить иллюзию доброжелательных отношений. Люди шли ко мне отчасти не за товаром, а за парой-тройкой добрых слов. Старикам так вообще и поговорить было не с кем, но никогда и никого я не гнал, если не считать обнаглевших халявщиков.

Такова психика людей. Когда у прилавка толпится народ, это привлекает других – раз интересуются, значит, здесь что-то хорошее продают. А у меня крайне крайне редко задерживались меньше минуты.

Единственная покупательница, с кем я мог бы сблизиться из-за обстоятельств – это Мария Марковна. Та, которой помог найти заначку покойного мужа. Но, хвала местным богам, она с того дня куда-то пропала и ни разу не приходила за покупками. Я полагал, что женщина просто уехала из города.

На рынке Харитон словно не видел во мне аристократа, но стоило переступить порог дома, как приосанился, глаза выпучил и начал выкать. Возможно, на него повлияла обстановка и манера речи Виктора.

– Представляете, – рассказывал мой коллега о своём работодателе, – Никифор совсем стыд потерял. Ясно сказал ему, что у друга похороны отца, ну отпустите на один день, я и замену найду. А он как начал орать о том, какой я бездельник и сплошные убытки ему несу. Клялся уволить, если не выйду!