Текст книги "Космические зайцы (СИ)"
Автор книги: Коста Морган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Что я вам скажу, – произнес Сокол, рассматривающий в бинокль с медленно пролетающего катера поселение местных жителей, – с точки зрения укреплений и, учитывая на каком транспорте они тут передвигаются, все построено очень правильно. Беличьему колесу нужна ровная поверхность, а они траншеи с водой чередуют с насыпью. Все хорошо. Судя по отчету коллег, десять лет назад такого не было. Это прогресс. Остается узнать, что на него повлияло. Лейтенант, пролети над их крепостной стеной и снижайся к воротам за ограждением.
Катер прошелся над высокой из грубо обтесанных камней стеной и поплыл, снижаясь к воротам. Люди внутри поселения высыпали на большую центральную площадку.
– Насколько я заметил, – заулыбался в бороду Сокол, – настроены они не враждебно. Садись вон там, лейтенант. Будем ждать.
Катер опустился снаружи за дальними воротами, отплыв чуть в сторону, чтобы не мешать трамваю, на случай, если местные решат на нем выехать.
– Дайте мне выйти, – забеспокоился внутри катера заяц. – Мне надо лапы размять. Да и в разведку я бы сходил, послушал, что люди скажут.
В этот момент открылись ворота, и вышли трое – двое в латах, а один в обычных летных штанах, ботинках космонавта и кольчуге. Двое в латах грозно шагали друг за другом впереди человека в кольчуге. Они чеканили шаг, словно находились на параде. Но второй спешил, или первый опаздывал, но идти строем у них не получалось. Пройдя половину пути, второй задел ногой, обутой в мятый кованый ботинок первого, и попал туда, на чем сидят, и где без лат было бы мягко. Первый с воплем повернулся, и началась драка. Человек в кольчуге обогнул дерущихся и пошел к катеру.
– А вы и есть та инспекция, которая иногда появляется на этой планете? – проговорил незнакомец, рассматривая Сокола.
– Да, – кивнул Сокол и, приоткрыв дверь, вышел из катера. За ним, барахтаясь и ругаясь на узкий проем, вылез заяц. – Николай Соколов, – протянул он незнакомцу руку.
Человек в кольчуге уставился на защитный костюм Сокола. Костюм был совершенно стандартный, исследовательский, закрывающий все тело человека и защищающий его от возможных нападений и инфекций. Незнакомец наклонился и заглянул внутрь катера, пилот Серега сидел за штурвалом в точно таком же костюме. Заяц, подскочив к людям и, заметив неловкую ситуацию с протянутой рукой Сокола, протянул ему лапу. Сокол слегка шлепнул ладонью по внутренней части лапы зайца, словно здороваясь, и благодарно ему кивнул.
– Ничего себе, – присвистнул незнакомец, – космический заяц. Я таких вживую не видел, а без стаи и вовсе никогда, даже по видео.
– Как вас все-таки зовут? – нахмурился Сокол.
– Это так важно?
– Мне же надо к вам как-то обращаться, – нахмурился Сокол.
– Зовите меня Николя, – представился незнакомец.
– Вот это совпадение, – улыбнулся Сокол, – а я Николай, тоже получается Николя. Как вы здесь оказались, Николя? Потерпели крушение? Вас не было в прошлом отчете.
– А заяц ваш? – задал свой вопрос Николя.
– Заяц сам по себе. Они свободные личности. Вы, Николя, не ответили на мой вопрос.
– А я не обязан, – криво улыбнувшись, Николя обошел вокруг зайца. – Катер не межзвездный, значит на орбите у вас корабль. Мне надо срочно в медицинскую капсулу. Слышь, пилот, – постучал Николя в заблокированную дверь со стороны лейтенанта, – давай слетаем на матричный крейсер, или что там у вас, мне к врачу надо.
Лейтенант Гарин, мрачно поглядывающий на незнакомца в окно боковой двери, набивал команды на панели управления.
Все забыли, что двое в латах где-то недалеко от ворот пинали друг дружку. И так как Николя выглядел опаснее, чем драчуны, то за ними перестали следить. И это была ошибка – они подкрались к Соколу, стоящему к ним спиной и ударили его валявшимся невдалеке камнем. Камень был тяжелый, поднимали его вдвоем. Он, конечно, не разбил скафандр, но с ног Сокола сбил. Тот упал, а аборигены в латах еще раз подняли и обрушили на лежащего камень. Прозрачный шлем скафандра, который должен был выдерживать выстрел из примитивного огнестрельного оружия, пошел трещинами. Заяц от увиденного закричал. Пилот отвлекся и в этот момент Николя выстрелил по двери катера, замок разблокировало, и стрелявший рывком выдернул лейтенанта из кабины. Рыцари, испугавшись вопля зайца, упали рядом с Соколом и громко завыли. В следующий миг катер стартовал и унесся за горизонт. Заяц, быстро сообразив, в чем дело, поскакал следом за угонщиком.
Лейтенант Гарин помог встать Соколу. Вся прозрачная часть скафандра историка пошла мелкими трещинами.
– Ну, мы и вляпались, Серега, – пожаловался он, помогающему снять шлем, лейтенанту. – Сейчас он рванет на корабль и угонит его.
– Э-это мы еще посмотрим. Мешок п-пройти трудно. Я сам десять раз вс-спотел, пока прошел. Сейчас заяц вернется, и мы по-олетим на корабль, и я вернусь на втором катере.
– А если заяц не догонит его, или он угонит наш корабль, то следующие десять или двадцать лет мы проведем на этой планете, – мрачно проворчал Сокол. – Это все равно, что срок получить. Тебе, когда нас заберут, будет сорок пять, а мне пятьдесят шесть.
– Э-это если выживем, – философски заметил Серега.
Издалека нарастал шум. Сперва он звучал как перестукивание маленьких молоточков. Потом стало понятно, что молоточков много. Даже очень много. К хаотичному стуку добавился противный визг, словно кто-то проводил металлом об металл, и от этого звука, хотелось заткнуть уши. Серега начал оглядываться по сторонам, в поисках источника шума, а Сокол, изловчившись, забежал на одну из насыпей и посмотрел сначала на городище за высоким забором, а потом по сторонам.
– Серег, – крикнул он оттуда, – это «чертова погремушка», так исследователи прозвали трамвай в закольцованной железной дороге.
Из-за ближайшего холма показались два колеса. Они ехали друг за другом, в точности повторяя движения, словно передвигались в одном им известном фарватере. Двигались они достаточно быстро, и с приближением грохот становился просто невероятным. Внизу, внутри колеса, гигантским хомяком, закованным в железо, бежал, иногда покачиваясь, трамвай. Это зрелище, увиденное впервые, настолько шокировало очевидцев, что они забывали о грохоте, и только стояли, глядя на приближающуюся чертову погремушку.
Обе погремушки докатились до ворот и остановились в том месте, где до этого стоял катер корабля «Победа». Из погремушки высыпали закованные в латы люди. Возможно, они собирались выдвинуть свои требования жителям поселения, но, заметив вновь прибывших, замерли на месте. После первого шока толпа откатилась к своим трамваям и начала совещаться, спрятавшись за одним из них.
Сокол спустился с горы, и они с пилотом заняли безопасную точку, прикрывающую с одной стороны их спины, а с другой дающую возможность быстро убежать между двумя рядами насыпей.
– Н-николай, – заикнулся Серега, – ч-что вы об этом думаете, как историк?
– Как историк я скажу – если бы на корабле были выходцы не из Европы, то нам было бы проще договариваться, а у этих история мрачная – рыцари, крестовые походы, инквизиция, да и предки их прибывшие сюда были последними религиозными фанатиками, а у фанатиков никогда нет мира в душе. Сейчас они посовещаются и решат, что с нами делать. Обычно на таких, как мы, реагировали нормально. Поселенцы даже брали лекарства, книги, давали себя лечить. Но тут такой дестабилизирующий фактор, как Николя. Кто его знает, кто это. Похоже, что мошенник или пират, может преступник. Ничего, короче, хорошего. И сейчас я вспомнил одну вещь, – почесал свободный от шлема затылок бородач, – на территории их поселения не было трамваев, а это значит, что они проиграли бой и у них отобрали транспорт. Это весьма странно, учитывая, что у Николя при себе был пистолет с как минимум одним патроном. На катере было оружие?
– Угу, – кивнул пилот, – но в сейфе с биокодом.
Тем временем от толпы отделилась делегация из троих человек и приблизилась к космонавтам на расстояние комфортное для разговора, чтобы и поговорить без крика – за воротами-то слушают, и чтобы убежать в случае чего можно было. Местных возглавлял крупный человек, на тело которого была надета бочка без дна с цепями, которые удерживали эту бочку на его плечах, как лямки удерживают сарафан на женщине. На голове его была надета кастрюля с прорезью для глаз. Руки и ноги главаря делегации были просто обвязаны тряпками. Защитный костюм второго больше всего напоминал средневековые латы, только изрядно помятые и многократно рихтованные. Длинный клюв его шлема походил на хищную птицу, и, глядя на этого рыцаря, космонавты с трудом сдерживались от смеха. Третий представитель рыцарей выглядел относительно нормально – вся его одежда была усеяна карманами, в которых, судя по виду, были рассованы куски металла. На голове каска, напоминающая круглую миску с небольшими краями.
– Что говорить? – обернулся одетый в бочку к человеку с карманами. Видимо его назначили главным из-за крупного вида. Голос его из-под ведра звучал громко, так что космонавты услышали все.
– Спроси, кто они? – подался вперед человек с карманами.
– Мы исследователи, – стал объяснять Сокол, не дожидаясь, пока человек в бочке развернется. – Прилетаем на эту планету с регулярностью раз в десять или больше лет, чтобы привезти лекарства и самое необходимое. Вот мы очередная миссия, но некто, назвавшийся Николя, угнал у нас катер. И этот Николя явно не из местных.
Человек в бочке все это выслушал и опять развернулся к человеку с карманами. Тот вздохнул, поняв, что деваться некуда и надо вести переговоры самому. Он вышел вперед, натянул на лицо ткань и заговорил тихим немного с дефектом голосом:
– Никакого Николя мы не знаем, а вот Рой Джонс появился в этом поселении недавно, откуда пришел – не говорит, но он затеял среди поселений гонки на трамваях и в итоге кое какие поселения остались без средства передвижения. Мы приехали за долгом. Где наш выигрыш?
– Спрашивайте у тех, кто проиграл, – пожал плечами Сокол. – А что они вам должны?
– Жену для меня, – раздался из-под ведра голос человека в бочке.
– Вот гадство! – едва слышно выругался Сокол.
Делегация латников тем временем протопала к воротам и начала в них стучать. Сильнее всего усердствовал человек-бочка. С одного из трамваев вытащили бревно на цепях и потащили его к воротам.
– Ч-что такое? – прошептал Серега.
– Мы думали, что они еще лет сто назад отказались от практики свадьбы по принуждению, – мрачно прошептал бородатый историк.
– Ч-что?! – заорал лейтенант Гарин. – Да это нарушение вселенской конвенции о свободе выбора любого человека, не нарушившего закон!
– Цыц ты! Не ори! – одернул его Сокол. – Хорошо, что они за этим гвалтом тебя не слышали. Пойдем, послушаем, что там происходит, – потянул за собой пилота историк. – Ты в курсе, что ты не заикаешься, когда волнуешься? Обычно все происходит наоборот.
– Я-я не заикаюсь и когда п-пилотирую. Со мной п-психологи работали.
Гвалт у ворот между тем усилился, из-за ворот им отвечали, человек в бочке истошно орал и, в конце концов, он, разогнавшись, врезался в ворота, и они распахнулись. Атаковавшие радостно вбежали внутрь. Человек в бочке с уже смятым на голове ведром упал и остался лежать перед воротами.
Историк с пилотом наклонились над упавшим и стащили с его головы мятое ведро. Голова потерявшего сознание, была обмотана тряпками на манер индийской чалмы. Видимо тряпки позволяли ведру более плотно сидеть на голове, иначе оно болталось бы на нем как погремушка. Потерял же сознание он от сломанного носа, который сейчас обильно кровоточил. Историк снял с головы потерпевшего чалму и оторвал от нее два относительно чистых куска ткани. Завел в расплющенный огромный нос лежащего два пальца и резким движение поставил сломанные хрящи на место. Человек взвыл, но опять потерял от боли сознание.
– Какие мы нежные, – проворчал историк и вставил свернутую ткань в обе ноздри незадачливого жениха. – Хорошо, что шнобель у него огромный, пальцы в перчатке влезли, а то, кто его знает, чем этот экспонат болен.
Жених действительно выглядел очень болезненно – серо-землистый цвет лица, лысый, с крупными бородавками по всей коже. Бородавки были даже на носу, что делало его огромный нос еще больше. Жирные щеки в данный момент уплыли вниз и прикрыли собой маленькие, но лопоухие до безобразия уши. Ко всему этому он был не очень молод, и, несмотря на упитанность, кожа вокруг глаз у него была похожа на высохшую сливу.
Сокол похлопал мужчину по щекам и тот, всхлипнув, открыл глаза и глубоко задышал. Сокол выпрямился и сморщился – изо рта человека сильно воняло.
– Бедная невеста, – отошел он к пилоту, – я б на ее месте повесился. Пошли к остальным.
На площади стоял гул брани. Казалось, орали все. Никто не хотел слушать других и старался высказать свою точку зрения как можно громче. В отдалении от спорящих мужчин, укрывшись в тени одного из домов стояли женщины. Длинные, темные, бесформенные платья полностью скрывали их фигуры, а узкие рукава напротив обтягивали руки, их длина была больше, чем надо, и напоминала смирительную рубашку. Головы с лицами замотаны тканью, и только шеи оставались открытыми, по ним и было понятно – молодая перед тобой девушка, в возрасте, худая или полная.
– А ч-что э-это за кольца у женщин на шее? Никогда н-не видел, чтобы ж-женщины соглашались н-надеть одинаковые украшения.
– А это, Серега, знак рабства женщины перед величием мужчины. Они выходцы из религиозной секты, в которой мужчина объявляется богом, а женщина рабой его. Секта зародилась на территории Европы, планеты Земля. Один мудак, с хорошо подвешенным языком, достаточно умный, скажу тебе по секрету, ведь мы должны порицать всех плохих. Так вот один дядя решил заработать себе много денег, самую лучшую женщину и кучу пряников. Он придумал религию «ЯБог», в которой мужчина объявлялся богом, а для красоты обстановки притянули рыцарские времена короля Артура. Нашлось много желающих как среди мужчин, так и, что странно, женщин. Иногда, правда, очень редко, женщины сбегали, но в целом все были довольны – лошади, турниры, битвы за прекрасных дам, а в перерывах рабство женщин. А потом, когда законы на планете Земля начали ужесточать, все адепты церкви рванули в космос. Вот и вся история. Ну, а кольцо на шее – новорожденной девочке надевали на шею через голову кольцо. Если голова проходила в это кольцо, то ребенка оставляли, если нет, то это отклонение от нормы. На Земле таких детей сдавали государству, сейчас даже не хочу думать, что тут происходит. За это кольцо девушку вели к будущему мужу, за него же привязывают, наказывая, на него же хороший муж вешает любимой жене украшения. Это кольцо судьбы. Могут на него и камень привязать и выгнать, связав руки за спиной. Видишь, какие длинные рукава?
– П-почему человечество э-это терпит?
– Все добровольно, Серег, – вздохнул Сокол.
– Приведите жениха! – чей-то вопль перекричал всех остальных.
Голоса в одно мгновение стихли, и все обернулись к воротам. В воротах стояли космонавты корабля «Победа». Двое латников, из тех, что штурмовали ворота, пробежали мимо Сокола и Сереги.
– Здравствуйте, – не дожидаясь вопроса, сказал Сокол. – Мы с очередной миссией к вам. Лекарства привезли, робота-лекаря на автономном питании с зарядом лет на сорок. Семена растений, пригодных для вашей планеты, и наконец-то к вам доехали кролики, как вы заказывали.
Все собравшиеся люди, включая группу украдкой подсматривающих женщин, уставились на космонавтов. Вроде бы все говорили на одном языке – общечеловеческом, но местные, казалось, не понимали сказанного. Пилот неожиданно чуть не упал от удара в спину, но историк его поддержал. Они отошли в сторону и дали проход латникам, ведущим под руки жениха, которого недавно привел в чувства Сокол. В вертикальном виде жених был еще неприятнее.
– Я, Бородавка Джо, требую свой выигрыш, – прокричал, гундося, человек в бочке. Его голос, и так не обладавший красотой, из-за забитого носа звучал особенно противно.
– Приведите невесту! – раздался тот же вопль, что призывал привести жениха.
Из одного из ближайших домов раздался женский визг, звук борьбы, ругань и вот две крепкие женщины вытащили из дома связанную девушку. Ее руки обхватывали ее же тело, а рукава платья были связаны сзади. На ней не было платка, прячущего лицо, и ее темные волосы развевались на ветру. Тащили ее паучихи-надзирательницы за кольцо. Она кричала, падала, ее ставили на ноги, и она ногами пыталась ударить своих мучительниц.
– Я не пойду женой за Бородавку, – объявила она, как только ее поставили перед носатым женихом. – Я была с Роем Джонсом и только за него согласна выйти замуж.
Услышав сказанное, одна из прятавшихся за углом женщин с визгом влетела в толпу и вцепилась невесте в волосы. За первой рванулась еще одна, и вот уже две темные птицы терзают третью. Мужчины в латах опомнились и растащили дерущихся женщин. Одна из них с ликующим воплем показала всем клок волос соперницы и бросилась бежать. Вторую все еще удерживали мужчины. Невеста лежала в пыли планеты Артур и рыдала.
– Я не хочу такую невесту, – прогундосил Бородавка. – Дайте мне вторую красавицу, раз первая была с другим мужчиной.
– Вторая била первую, и третья тоже, – заметил кто-то из толпы, – А слухи то верны – попортил нам невест Рой Джонс.
– Покажите мне лицо второй невесты, – потребовал незадачливый жених.
Девушка, которую держали латники, завизжала и задергалась, вырываясь у них из рук. Несмотря на протесты, ее все же подвели к жениху и сорвали платок. Все затихли, рассматривая блеклую красоту второй красавицы. Если сравнивать ее с рыдающей в пыли девушкой, то она явно проигрывала.
– А третью посмотреть можно? – спросил Бородавка.
– Да я твои бородавки с тебя живого повыковыриваю, – закричала вторая красавица и бросилась бить несостоявшегося жениха.
Из-за завязавшейся драки никто не заметил, как прискакал заяц.
– Я нашел катер, – развернул он к себе историка, – но катер разбился. Этот Николя…
– Его, вероятнее всего, зовут Рой Джонс, – поправил зайца Сокол.
– Неважно, – отмахнулся заяц, – так этот Рой попытался пролететь пояс и разбился. Катер рухнул обратно на планету, но этот Рой еще жив. Глупый поступок – сломать вход у катера и надеяться, что без скафандра можно улететь в космос.
– Вы знаете где Рой? – за спинами мужчин прозвучал женский голос.
Сокол и Серега развернулись на голос, а заяц и так стоял лицом в том направлении.
Перед ними обнаружилась первая красавица. В данный момент она выглядела, как пациент сумасшедшего дома – пыльное платье, руки связаны за спиной, всклоченные волосы, словно она пробовалась на роль Бабы-яги, наливающийся синяк под левым глазом и тонкая струйка крови, текущая из-под волос по гладкому лбу.
– Сударыня! – заяц отвесил ей легкий поклон, при этом левым ухом шлепнув ее по голове и лицу. – Ах, ты ж гадство! – выругался тут же заяц. – Как в ухо врезали. Так чем обязан, сударыня?
– Я хочу знать – где Рой? – нахмурив брови, произнесла она.
Пилот тем временем зашел за спину девушки и разрезал ей рукава, освободив руки. Она удивленно на него посмотрела, потом на свои рукава. Серега чиркнул пальцами правой руки друг об друга, и на перчатке над указательным пальцем появилось лезвие. Он подрезал девушке рукава, чтоб было ровно на каждой руке. Такое же движение пальцами и лезвие убралось обратно.
– Я ч-что-то сделал не так? – покраснел Серега.
– Вы мой рыцарь, – улыбнулась ему девушка. – Мне еще никто не оказывал таких знаков внимания.
– Вы хотели знать – где Рой, – перевел разговор на другую тему Сокол. – Вот заяц знает.
– Отвезите меня к нему, – попросила девушка Серегу, не сводя с него глаз.
– М-мой катер разбит, – у Сереги покраснел весь лысый череп, включая уши. – Мне не на чем вас везти.
– Мы угоним трамвай, – раздался еще один женский голос.
Женщина, одетая в черное платье и такого же цвета платок, развязала концы своего головного убора и открыла лицо. На кольце рабства у нее висели украшения, показывающие, что женщина весьма состоятельна, а черная одежда говорила, что перед ними вдова.
– Меня зовут Бекки, я мать Бетти и по всегалактической конвенции мы с дочерью просим помощи в освобождении из рабства. А теперь, джентльмены, давайте угоним трамвай.
Пользуясь тем, что местные в этот момент развлекались дракой с приезжими, космонавты, женщины и заяц покинули поселение и направились к трамваю.
– Мы сядем в один из трамваев и завалим на землю второй, чтобы нас не догнали, – предложила Бекки.
– А если завалятся оба трамвая? – уточнил Сокол.
– Тогда мы будем бежать от преследователей, – гордо заявила Бетти.
– Эх, красавицы, – вздохнул Сокол, – далеко вы не убежите. Плохой план.
– Есть лучше! – заявил заяц. – Пока вы тут слушали разговоры, я заглянул в один трамвай. Там руль снимается, который повороты делает.
– Так просто? – удивился пилот.
– Ага, – кивнул заяц, – и двигателя нет, там надо крутить педали как на катамаране.
Заяц заскочил в один из трамваев и выпрыгнул из него, потрясая рулем. Зайдя во второй трамвай, люди поняли, что не все так просто. Возле каждой стены стояло по десятку велотренажеров, которые крутили лопасти, как у мельницы, чтоб те перемещали кабинку железной будки трамвая, отталкиваясь от шпал. Люди и заяц сели в кресла, дамы смущаясь и краснея, подоткнули юбки, чтоб помочь мужчинам. Попытка запустить трамвай провалилась. Тот, жалобно звякнув, совсем чуть-чуть тронулся с места. Кто-то еще должен был встать у штурвала и рулить, но делать это было некому, пятеро, несмотря на зайца, который стоил четверых как минимум, не могли заменить двадцать человек стандартной команды. Бекки поставили за штурвал, и заяц указал ей направление. Люди сели на одну сторону, заяц на другую и медленно, со скоростью раненой черепахи, трамвай начал разворачиваться. Звуки от его движения усиливались, и люди остановились, боясь привлечь к себе внимание.
Заяц встал и стал прохаживаться по трамваю. Бекки опустилась на бочку, которая заменяла штурвальному сиденье и постучала по ней:
– Ого, дочь моя, а Бородавка Джо был настроен серьезно, не скажи мы про Роя, как хорошо, что он пропал, пить нам сегодня пиво на твоей свадьбе.
– Пиво? – оживился заяц. – Вы сказали пиво? Серьезно? – он глянул на Бекки и глаз его задергался нервным тиком. Женщина кивнула в ответ. – А оно безалкогольное? Алкоголь нам нельзя. Мы, зайцы, от него становимся дурными и можем таких бед натворить.
– Пей! – приказала Бекки, спрыгивая с бочки. – Для нас с Бетти возврат в общину это рабство! Или мы сейчас что-то делаем, или… Или я не знаю, – опустила голову женщина.
Заяц посмотрел на Сокола – тот кивнул, на пилота – тот зажмурился, представив, что может натворить пьяный заяц. Глубоко вздохнув, заяц подошел к бочке. Пробка вылетела из нее с неожиданно громким чпокающим звуком. Заяц поднял бочку выше собственной головы и направил открытую струю прямо в пасть, и быстро, по-кошачьи, начал лакать пиво, а потом и вовсе наклонил бочку так, чтобы пиво затекало ему прямо в глотку.
В это время в воротах показались люди. Один из трамваев, который без штурвала, стоял на прежнем месте, а второй, с беглецами, уже немного отъехал.
– Кто угнал мой боевой трамвай? – завопил Бородавка Джо.
Заяц от испуга прекратил пить, громко вскрикнул и выпустил воздух. От всех этих звуков, произведенных заячьей глоткой, народ присел на месте. А заяц спокойно забил пробку обратно. Поставил бочку рядом со штурвалом и указал лапой на Сокола:
– Ты! – громко икнул заяц. – Назначаю тебя рыцарем, охраняющим прекрасную бочку. Отвечаешь за красавицу головой. А я буду двигателем прогресса, на этом забытом Богом турнире. Па-аберегись! – заяц вывалился из трамвая и упал, подняв облако пыли, но тут же вскочил на лапы.
– Извините, Бекки, – обратился Сокол к даме, – а пиво у вас какой крепости?
– Вы о чем? – нахмурилась Бекки.
Заяц стал перед вагоном и попытался бежать по шпалам, как белка в колесе. Трамвай дернулся, но веса зайца было недостаточно, чтобы он поехал. Люди в салоне сели на места, пытаясь крутить педали, но трамвай не трогался с места. Заяц повыше запрыгнул на шпалы, и, повиснув на одной лапе, повернулся к толпе и произнес:
– Новые латы тому, кто покрутит педали чертовой погремушки!
Народ сообразил быстро и кинулся занимать места в трамвае. Слабых латников оттеснили более сильные. Кто-то врезал по носу Бородавке Джо, чтобы жирдяй не занимал чье-то место, ведь по его пузу, свисающему из-под бочки, было понятно, что сам он работать не будет, а везти на себе лишний груз никому не хотелось. Трамвай стронулся с места и с грохотом поехал. Заяц, опомнившись, побежал вперед, указывая дорогу.
– Мой трамвай! – вскочил на ноги Бородавка Джо и, забежав во второй вагон, выкинул рулевого и сел на его место.
Второй трамвай набирал скорость, а Бородавка Джо хватался руками за пустое пространство вместо руля. С криками и проклятиями в адрес рулевого, чертова погремушка врезалась в земляную насыпь, погнув при этом колесо железной дороги.
– Кто сломал мой второй боевой трамвай? – разносился гнусавый вопль Бородавки Джо над поселением.
Трамвай с беглецами лихо мчался за зайцем, громыхая на всю округу. Космонавты и женщины стояли в центре кабины. Сокол оберегал Бекки, а ее дочь не сводила глаз с Сереги, вцепившись в его скафандр, чем вызывала у молодого лейтенанта сильное смущение. Историк украдкой ухмылялся в бороду, поглядывая на пилота и первую красавицу поселения.
– Я не была с ним! – прокричала Бетти Сереге.
– Что? – крикнул тот в ответ.
– Я не была с ним! – еще громче прокричала девушка.
Ее слова услышала все. Так устроена поездка на трамвае – если кто-то закричал, то все тут же убирают ноги с педалей и трамвай метров через пять останавливается. Грохот же останавливается еще раньше.
– Почему же ты сказала, что была? – обернулась к ней мать.
– Я не хотела быть женой Бородавки, – дернула плечами девушка и поправила тяжелое кольцо, лежащее на хрупких плечах. – А Рой обещал, что увезет меня с этой планеты, как только представится случай. И он хотел сегодня вызвать Бородавку на бой, чтобы сразиться за меня.
– Оооооо! – простонали латники. В их глазах это был рыцарский поступок.
– Вообще Рой назвался нам Николя, стрелял в наш катер, угнал его и, если бы не авария, то наверняка угнал бы и космический корабль, – нахмурившись, рассказ Сокол.
– Уууууу! – скривили лица латники, словно им что-то завоняло.
В салон трамвая в этот момент запрыгнул заяц и заорал Бекки в ухо:
– Чего стали? Пиво мое пьете или сломали свою чертову погремушку?
– А с чего вдруг пиво твое? – обернулась к зайцу Бекки и, уперев руки в бока, и, нахмурившись, уставилась на зайца. – Это пиво на свадьбу моей дочери.
– Она же не хочет замуж за Бородавку Джо! – кривляясь и искажая голос на женский, передразнил женщину заяц.
– А тебя чужое имущество волновать не должно! – также кривляясь, заорала на зайца Бекки.
– Посмотри на будущую тещу, пришелец, а потом решай, жениться или нет, – выкрикнул кто-то из латников.
Мужской хохот чуть не развалил на части старый много раз чиненый трамвай. Женщины птицами заметались по салону, в поисках того, кто сказал фразу. Это рассмешило мужчин еще больше, и салон наполнился гвалтом голосов, выкрикивающих фразы, дразнящие женщин. Серега из пунцового стал белым как молоко, передвинулся ближе к Соколу и заглянул тому в глаза с немым вопросом: «Что делать то будем?» Историк судорожно пожал плечами и оглянулся на зайца. Заяц скосил глаза к переносице и ответил космонавтам тем же нервным движением тела: «Откуда я знаю!»
– Молчать! – раздалась команда в салоне, и все затихли.
Вдалеке раздался звон чертовой погремушки. Все обернулись на звук и увидели на горизонте колесо железной дороги. Догоняющее их колесо было шире и катилось гораздо ровнее, чем то, на котором сейчас находились космонавты.
– Гномы! Гномы! – закричали в салоне латники. – От гномов не уйти!
– Да нам совсем немного осталось! – в отчаянье закричал заяц. – Ну же, давайте!
Заяц запрыгал по салону, заглядывая в глаза каждому. Латники, у кого были открыты лица, отворачивались или натягивали на лицо ткань, пряча под ней глаза, а те, кто был в масках, и вовсе прикидывались, что под латами никого нет.
– От гномов не уйти, – повторил один из мужчин, возле которого заяц задержался дольше других.
– Почему? – спросил заяц.
– У них есть Карл. Коротышка Карл. Он умный. Переделал трамваи, теперь они бегают быстрее наших.
– Коротышка Карл, гномы. Почему вы так называете людей? – спросил историк.
– А они там все маленького роста, мелкаши, но головастые, умные, – ответил тот же мужчина. – В их поселении есть вода в каждом доме и даже, говорят, свет, и это не свечи, не лучины. Это что-то, что мы давно забыли. Еще говорят, что Карл ходил к обломкам корабля и не боялся смерти, которая живет в нем.
– Почему мы никогда не натыкались на них? – спросил историк, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Они в горах живут. С нами общаются редко, – ответила Бекки.
– А почему вы никогда нам про них не рассказывали? – задал теперь вопрос Сокол конкретно ей.
– А зачем? Чтобы еще и с ними делиться? – от ответа Бекки у космонавтов открылись рты.
Удивление, возмущение наглостью и жестокостью к таким же людям как они сами. Скрытие от других информации о помощи. Возможно, что те другие люди хотели бы улететь с этой планеты, а жители двух официальных поселений сознательно умолчали о вариантах спасения.
– Как в-вы могли? – возмутился Серега.
– Это решение приняли задолго до нас, – равнодушно ответила Бекки, ни на секунду не раскаиваясь. – Так решили наши предки. Почему – мы не знаем. Может, что-то не поделили. А кто мы такие, чтобы нарушать традиции предков?
– У вас в прошлые прилеты экспедиций не фиксировались браки по принуждению. Так что традиции вы нарушаете спокойно, – возразил историк.
– У нас всегда такие браки были, – выкрикнул один из сидящих латников. – Просто вам о них никто не говорил.
– О чем еще нам не говорили? – нахмурив брови, спросил Сокол.
Всем молчали. Грохот погремушки становился все громче, и уже можно было рассмотреть движущийся внутри колеса трамвай. Заяц, пилот и историк вышли из салона, чтобы спокойно посовещаться. Отошли в сторону, и в этот момент их трамвай резко дернулся и рванул с места. Заяц прыгнул за ним, но Сокол заорал ему в след:
– Заяц, вернись! Пусть улепетывают!
Заяц развернулся и вперевалочку пошел обратно к космонавтам.
– А как же Б-бетти?
– Она сделала свой выбор, оставшись в трамвае, – успокоил пилота историк. – Зачем тебе религиозная фанатичка? – приобнял за плечи Серегу Сокол. – Да и к тому же – первая красотка поселения. Красотки капризны, ими можно восхищаться, любоваться, но жениться лучше на умной.
