Текст книги "Покупатель планет"

Автор книги: Кордвейнер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

К'мель сжала его руку, предупреждая о чем-то.

Род повернулся, посмотрел на нее, но она уставилась вверх и кивнула.

– Посмотри, – сказала она. – Прямо впереди – Земля.

Род обернулся к одеялу искусственного неба силового поля корабля. Оно было однотонным, но приятного синего цвета, подразумевавшем глубину, которой на самом деле не было.

Изменение произошло так быстро, что Род не был уверен – реально ли то, что он увидел.

На мгновение небо стало безжизненно синим.

Потом фальшивое небо скользнуло в сторону, так словно рассеченная резинка – резинка мелькнувшая синими пятнами и исчезнувшая.

И там было синее небо – Земное.

Дом Человека.

Род глубоко вздохнул. В это было трудно поверить. Небо само по себе не так уж отличалось от фальшивого "неба", которое окружало корабль во время путешествия с Марса, но это небо казалось живым и сырым, не похожим ни на одно другое небо.

Но не вид Земли удивил Рода... его удивил запах. Род неожиданно понял, что на Старой Северной Австралии запахи были приглушены, пыльны для Землян. Земной воздух пах жизнью. Тут были запахи растений, воды, вещей, которые Род и представить себе не мог. Воздух закодировал в себе миллионы лет воспоминаний. В этом воздухе люди взрослели, а потом покоряли звезды. Влага не была той взлелеянной влажностью одного из закрытых каналов его родины. Тут существовала дикая, свободная сырость, которая рисовала существ живущих, умирающих, вытягивающихся и извивающихся, занимающихся любовью в окружении изобилия, которое не Норстралиец не мог понять. Не удивительно, что описание Земли всегда казалось неприятным и преувеличенным! Что такое струн, если люди могли платить за него водой водой, дающей и несущей жизнь. Это был его дом, неважно, сколько поколений его предков прожило в искаженном аде Рая-7 или среди сухих сокровищ Старой Северной Австралии. Род глубоко вздохнул, чувствуя как в него вливается протоплазма Земли, быстрые потоки создавшие человека. Род снова вдохнул земной воздух... И что такое долгая жизнь, даже со струном, для человека, который парил словно те корабли, летящие по расписанию в двадцати километрах над поверхностью планеты.

В этом воздухе было что-то странное, что-то чисто-сладкое для обоняния человека, освещающее дух. Один прекрасный запах господствовал над всеми остальными. Что это был за запах?

Род принюхался, а потом совершенно отчетливо сказал сам себе:

– Соль!

К'мель напомнила ему, что он рядом с ней.

– Тебе это нравится, К'род?

– Да, да. Это лучше чем... – слова стихли. Он посмотрел на свою спутницу. Ее милая, дружеская улыбка дала ему почувствовать, что она разделяет каждую частицу его восторга. – Но почему вы без пользы тратите соль, распыляя ее в воздухе? – спросил он. – Что в этом хорошего?

– Соль?

– Да... в воздухе. Он такой густой, такой влажный, такой соленый. Или он как-то очищается кораблем?

– Кораблем? Мы не на корабле, К'рот. Мы уже приземлились на крышу Земного порта.

Род задохнулся.

Не на корабле? В Старой Северной Австралии не существовало гор больше чем на шесть километров возвышающихся над ГНУ – главным наземным уровнем, и все горы были пологие, стершиеся, старые, сглаженные за долгие эпохи ветрами в плавные складки. Вот такие горы были у него на родине.

Род огляделся.

Платформа была в две сотни метров длиной и одну сотню шириной.

Десять "Родов Мак-Бэнов" разговаривали с несколькими людьми в форме. На противоположной стороне площадки на невообразимую высоту поднимался шпиль – возможно еще на полкилометра. Род посмотрел вниз.

Там лежала Старая, Старая Земля.

Водяное сокровище лежало перед ним – миллионы тонн воды, которая могла напоить галактику овец, омыть бесконечное количество людей. В воде, направо, у самого горизонта было множество островов.

– Западные острова, – сказала К'мель проследив направление его взгляда. – Они поднялись из моря, когда Диамони построили для нас это здание. Я имею в виду людей, когда говорю "нас".

Род не обратил внимание на поправку. Он внимательно смотрел на море. Там медленно двигались маленькие пятнышки.

Он показал пальцем на одно из них и спросил К'мель.

– Это – мокрые дома?

– Как ты назвал их?

– Дома, которые мокрые. Дома, которые стоят на воде. Это они?

– Корабли, – сказала К'мель, ничуть не насмехаясь над Родом. – Да, это – корабли.

– Корабли? – воскликнул он. – Ты никогда не показывала мне их в пространстве. Почему ты называешь их кораблями?

К'мель начала очень спокойно объяснять.

– Люди построили корабли для путешествий по воде раньше, чем они построили корабли для путешествий по космосу. Я думаю, Старый Общий Язык позаимствовал название для космических судов из общеизвестных слов.

– Я хочу увидеть город, – сказал Род. – Покажи мне город.

– Отсюда я не смогу ничего показать. Мы слишком высоко. Никто не может много увидеть с вершины Земного порта. Но я могу тебе показать кое-что другое. Иди сюда, дорогой.

Когда они отошли от края, Род заметил, что маленькая обезьянка держится рядом с ними.

– Что вы тут делаете, возле нас? – спросил Род без всякой любезности.

Нелепое маленькое лицо обезьянки скривилось в знакомой улыбке. Лицо скривилось так же как и раньше, но выражение лица было иным – более самонадеянным, более чистым, более расчетливым, чем раньше. Смех и сердечность звучали в голосе обезьянки.

– Мы – животные должны подождать, пока пройдут люди.

"Мы – животные?" – подумал Род. Он вспомнил о том, что голова его теперь покрыта мехом, о заостренных ушах и кошачьих усах. Не удивительно, что он так легко чувствовал себя с этой девушкой, и что она так легко чувствовала себя с ним.

Десять Родов Мак-Бэнов спустились по трапу, так что казалось, что дверь медленно проглотила их, начиная с ног. Люди прошли к простому регистратору, который казался головой без тела, лежащей на полу. Тем временем ноги последнего Мак-Бэна стали исчезать. В самом деле выглядело это странно.

Род посмотрел на К'мель и О'гентура и искренне спросил их:

– Если люди имеют такой большой, влажный, красивый мир, полный жизни, почему они хотят убить меня?

О'гентур печально покачал обезьяньей головой, так словно он хорошо знал это, но говорить ему об этом было невыразимо тяжело и печально.

К'мель ответила:

– Ты – тот, кто ты есть. Ты обладаешь невероятной силой. Ты знаешь, что эта башня принадлежит тебе?

– Мне! – воскликнул Род.

– Ты купил ее, или кто-то купил ее для тебя. Большая часть этой воды – твоя, тоже. Когда ты имеешь так много всего, люди у тебя все время чего-то просят. Или они сами забирают это у тебя. Земля – прекрасное место, но я думаю – это опасное место, для такого иномирца как ты. Не ты ли причина всех преступлений и подлостей в мире? Все бы негодяи спали, если бы ты не разбудил их.

– Почему я?

– Потому что вы – самый богатый человек, который ступил на эту планету, – ответил О'гентур. – Хоть эта планета большей частью и является вашей собственностью. Жизни миллионов людей зависят от ваших решений.

Они достигли противоположной стороны края платформы. Здесь, на краю земли, текли реки. Большую часть земли закрывали облака пара, такие как Род видел в Норстралии, когда закрывал канал с лопнувшим покрытием. Эти облака – неподдающиеся оценке – сокровища дождя. Род видел, как облака расходились у подножья башни.

– Погодная машина, – сказала К'мель. – Все города оснащены погодными машинами. Разве у вас на Старой Северной Австралии нет погодных машин?

– Конечно, – согласился Род. – Мы не тратим воду, давая ей плыть по открытому небу, вот так. Это хорошо. Я думаю экстравагантность этого, заставляет меня критиковать. Разве вы – земные люди, не найдете применения воды... вместо того, чтобы давать ей разливаться по земле или плавать по ней?

– Мы – не люди Земли, – сказала К'мель. – Мы – квазилюди. Я – кошка, а он – из обезьян. Не называй нас людьми. Это неприлично.

– Вздор! – заявил Род. – Я просто задал вопрос о Земле, не докучая вашим чувствам, когда...

Он прервался на полуслове.

Все трое обернулись.

На скате двигалось что-то, напоминающее сенокосилку. Человеческий, мужской голос закричал где-то там. Крик был полон ярости и страха.

Род шагнул было вперед.

К'мель заметила его движение.

Она поймала его руки и всем своим весом стала тянуть его назад.

– Нет! Род, нет! Нет!

О'гентур замедлил его при движении, так что теперь Род не видел ничего, кроме вселенной коричного меха. Он чувствовал как крошечные ручки впились в его волосы и потянули его. Род остановился и дотянулся до обезьянки. О'гентур предчувствовал это и метнулся на землю до того как Род сумел ударить его.

Машина поднималась по шпилю, почти исчезая из поля зрения, растворившись в небе. Раздался чей-то тонкий голосок.

Род посмотрел на К'мель.

– Все в порядке? Что это? Что случилось?

– Это – паук. Гигантский паук. Он похитил или убил Рода Мак-Бэна.

– Меня? – пронзительно взвыл Род. – Лучше бы он не касался меня. Я остался бы в стороне.

– Ш-ш-ш! – сказала К'мель.

– Успокойтесь, – сказала обезьянка.

– Не шикайте на меня, и не успокаивайте меня, – сказал Род. – Я не позволю этим насекомым паразитам дотянуться до моей шкуры. Скажите лучше, что это за тварь. Это – настоящий паук? Или робот?

– Нет, – ответила К'мель. – Насекомое.

Род прищурился, глядя на сенокосилку, лезущую по поверхности шпиля башни. Он совершенно отчетливо разглядел человека в ее клешнях. Когда К'мель сказала: "насекомое", что-то щелкнуло в мозгу Рода. Ненависть. Внезапная перемена чувств. Сопротивление грязи. Насекомые на Старой Северной Австралии были маленькими, бессчетными и свободными существами. Но даже в них Род чувствовал своих наследственных врагов. (Кто-то говорил ему, что земные насекомые превратились в настоящий ужас Норстралийцев, пока те жили на Рае-7.)

Род закричал на паука, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно громче.

– Эй... ты... спускайся!

Мерзкая тварь на башне задрожала с явным самодовольством и как казалось поудобнее сжала лапы. Она отправилась вверх.

Род забыл, что предположительно он – кот.

Он глубоко вдохнул влажный, но приятный воздух. На мгновение или два Род зажмурился. Он мысленно ненавидел, ненавидел, ненавидел насекомое. Потом он телепатически, что есть силы закричал так громко, как кричал дома:

ненависть... плевок... плевок... рвота!

грязь... грязь... грязь...

взрыв!

разрушение:

обломки:

тошнота... сжатие... гниение... исчезновение!

ненависть... ненависть... ненависть!

Яростный рев его беззвучного "гаварения" повредил даже ему самому. Род увидел как безвольно упала на землю обезьяна. К'мель побледнела и выглядела так, словно могла в любой момент исторгнуть пищу.

Род отвернулся от них и посмотрел вверх на "паука". Достал ли он его?

Достал.

Медленно, медленно двигались в спазме тонкие лапы паука, освободив человека, чье тело полетело вниз. Род взглядом проследил полет "Рода Мак-Бэна", и наклонился, когда влажный шлепок сказал ему, что тело его дубликата со всплеском разлетелось о жесткий настил верхней площадки башни. Тело падало с высоты в сотню метров. Род снова посмотрел на "паука". Тот еще какое-то время карабкался на башню, а потом полетел вниз. Он тоже сильно ударился о пол и теперь лежал, умирая. Его лапы выгнулись, в то время как он погружался в свою личную, вечную ночь.

Род выдохнул.

– Элеанор. Ах, может быть это Элеанор!

Его голос сорвался на плач. Он побежал было взглянуть на факсимиле своего тела, забыв, что он человек-кот.

Голос К'мель прозвучал пронзительно, как вой, хотя был ниже по тональности:

– Молчи! Молчи! Стой! Заблокируй свои мысли! Молчи. Мы умрем, если ты не замолчишь!

Род остановился, тупо глядя на нее. Потом он заметил, что она совершенно серьезна. Он подчинился. Он остановился и не пытался говорить. Заблокировал свои мысли, закрылся от телепатии, напрягся до такой степени, что его черепная коробка разболелась. Маленькая обезьянка – О'гентур, поползла по полу. Она выглядела потрясенной и больной. К'мель оставалась бледной.

Люди бежавшие к спуску, увидели их и направились к ним.

Послышалось хлопанье крыльев.

Необычная птица – нет, это был орнитоптер – приземлилась, впившись когтями в башню. Из него выпрыгнули люди в форме.

– Где он?

– Он спрыгнул! – закричала К'мель.

Люди последовали туда, куда она указала, а потом повернули обратно, к ней.

– Глупости! – сказал один из них. – Человек не может тут спрыгнуть. Тут барьер, поддерживающий корабли на месте. Что вы видели?

К'мель была хорошей актрисой. Она притворилась потрясенной и задохнулась, проглотив слова. Человек в форме надменно посмотрел на нее.

– Коты и обезьяна, – сказал он. – Что вы делали здесь? Кто вы?

– Меня зовут К'мель. Профессия – гейша. Прописка – Земной порт, нахожусь под началом Специального Уполномоченного Тидринкера. Это – мой дружок без положения. Имя – К'родерик. Он кассир ночного банка расположенного внизу. Он? – она кивнула в сторону О'гентура. – Я ничего не знаю о нем.

– Имя – О'гентур. Профессия – дополнительный хирург. Статус животное. Я не квазичеловек. Всего лишь животное. Я прилетел на корабле с Марса с мертвым человеком, лежащим вот там и несколькими другими свободными людьми, которые были на него похожи. Они уже спустились.

– Заткнитесь, – приказал человек в форме. Он повернулся к приближающемуся к ним чиновнику и сказал. – Почетный субшеф, Сержант 587 докладывает. Использовавший телепатическое оружие исчез. Здесь только несколько тварей: два человека-кота и маленькая обезьяна. Они могут говорить. Девушка-кошка сказала, что видела как кто-то спрыгнул с башни.

Почетный субшеф был рыжим и в форме выглядел намного красивее сержанта. Он ухватился за К'мель.

– Как он сделал это?

Род знал, что К'мель достаточно хороша, чтобы понять, что она вывернется от приближающихся неприятностей с помощью своих женских чар и бессвязных ответов. Естественно, она сохранит полный контроль над ситуацией. К'мель бормоча ответила:

– Я так думаю, что он прыгнул. Я не знаю, как.

– Это – невозможно, – возразил субшеф. – Вы видели куда он пошел? рявкнул он на Рода Мак-Бэна.

Род задохнулся от неожиданности... С другой стороны К'мель отвечала офицеру совершенно спокойно. Оказавшись между этими двумя не допускающими возражений существами, Род сказал:

– Э... ах... ах... вы видели...

Маленькая обезьянка-хирург бесстрастно перебила его:

– Сэр и господин, субшеф. Эти люди-кошки не слишком уж смышленые. Не думаю, что вы много вытяните из него. Красив, но глуп. Как и вся его порода...

Род замолчал и слегка покраснел после этого замечания, но заметил быстрый взгляд, которым наградила его К'мель. Она хотела, чтобы он молчал.

А потом она встряла в разговор:

– И еще я видела одну вещь, господин. Это может быть важным.

– Именем Колокола и Банка, животное! Говори, – закричал субшеф. Перестань решать за меня, что я должен знать!

– Кожа того человека имела странный синий оттенок.

Субшеф отшатнулся. Его солдаты и сержант уставились на него. Серьезно и прямо он обратился к К'мель:

– Вы уверены?

– Нет, мой повелитель. Я только так думаю.

– Вы видели только одного? – пролаял субшеф.

Род, вдохновленный глупостью, поднял четыре пальца.

– Этот идиот думает, что видел четырех. Он умеет считать? – с криком обрушился субшеф на К'мель.

К'мель посмотрела на Рода так, словно считала, что это прекрасное животное и вовсе не имеет мозгов. Род, взглянув на нее, понял всю свою глупость. Это было именно то, что получалось у Рода очень хорошо, с тех пор как он понял, что никогда не сможет "гаварить" или "слишать" дома. Он просиживал бесконечные часы среди разговаривающих людей, имея самое слабое представление о чем идет речь. Очень рано Род обнаружил, что если он сидит спокойно и выглядит глупо, люди и не пытаются втянуть его в разговор. А когда обращаются к нему голосом, кричат так, словно он глухой. Род попытался изобразить привычную, старую рожу и скорее обрадовался, что не может ее хорошенько повторить, так как К'мель смотрит на него. Даже когда она была серьезной, борющейся за их свободу и играющей – все это одновременно, ее корона волос сверкала словно само солнце. Среди всех этих людей, собравшихся на платформе ее красота и ее разум выделяли ее – хоть она и была кошкой. Род вовсе не был удивлен тем, что на него смотрят сквозь пальцы, когда рядом с ним была такая яркая личность. Он лишь хотел стать еще более незаметным, незаметно отойти и посмотреть, кто разбился: Элеанор или один из роботов. Если Элеанор уже погибла из-за него, в первые минуты большого аттракциона – посещения Земли, он понимал, что не простит себе этого до конца жизни.

Разговор о синем человеке сильно удивил его. Синие люди присутствовали в Норстралийском фольклоре как раса магов, живущая далеко-далеко; раса, которая с помощью науки или гипноза, может превращать себя в невидимок для других существ, если захочет. Род никогда не говорил с офицерами безопасности Старой Северной Австралии о проблемах охраны сокровищ струна от нападения невидимых людей. Ни о том, что они оказались не в состоянии проникнуть на Норстралию, ни о том, что Норстралийские официальные лица не принимают их чересчур серьезно. Он удивился, почему земляне не привели пару телепатов первого класса, и те не обследовали каждое живое существо, на верхней площадке башни, но судя по щебету голосов, который продолжался, и судя по тому, что Род видел, Земляне имели сверхъестественно слабые органы чувств, и не принимали меры, которые казались Роду правильными и эффективными.

Вопрос об Элеанор сам по себе получил ответ.

Часть солдат собиралась в группу, ожидая приказа и, один из них, наконец, прервал спор между К'мель и О'гентуром – бесконечный спор относительно того, сколько синих людей могло быть на площадке башни, если тут вообще кто-то был.

Субшеф кивнул солдату, который доложил.

– Сэр и субшеф примите рапорт. Тело – не тело. Это всего лишь робот, который выглядит как человек.

В сердце Рода день вернул себе прежние, яркие краски. Элеанор была в безопасности где-то внизу в громадной башне.

Замечание, как казалось, придало решительности молодому человеку.

– Вызовите уборочную машину и сыщиков, – приказал он сержанту. Осмотрите все вокруг и загляните вниз.

– Сделано, – сказал солдат.

Род задумался над странным замечанием, потому что ничего вокруг вроде бы не происходило.

Субшеф отдал другую команду.

– Пусть сыщики-убийцы появятся до того, как мы спустимся на скат. Любая ошибка в идентификации автоматически приведет к уничтожению объекта сканирующими автоматами. Это и нас касается, – и он добавил, обращаясь к своим людям. – Мы же не хотим, чтобы какой-то синий человек вышел вместе с нами из башни.

К'мель неожиданно и уверенно шагнула к офицеру и что-то прошептала ему на ухо. Его глаза округлились. Он слегка покраснел, а потом изменил свои приказы:

– Отмените вызов сыщиков-убийц. Я хочу, чтобы все оставалось как есть, и все были на прежних местах. Извиняюсь, люди, но вам на несколько минут придется соприкоснуться с квазилюдьми. Я хочу, чтобы мы были уверены, что никто не прокрадется в башню вместе с нами.

(Позже К'мель рассказала Роду, что она призналась молодому офицеру, что она может оказаться существом смешанного типа – получеловеком и отчасти животным, и что она – особая гейша для двух внеземных магнатов Содействия. Она сказала, что думает, что она точно идентифицирована, но не уверена; и что сыщики-убийцы могут уничтожить ее, если она не будет соответствовать конкретному образу. Сыщики могли бы, как она потом сказала Роду, поймать любого квазичеловека выдающего себя за человека, или любого человека, выдающего себя за квазичеловека, и они бы убили жертву разрушив магнетическую схему его органического тела. Эти машины очень опасны с тех пор как они стали убивать нормальных, узаконенных людей и квазилюдей, которые просто оказались не в состоянии оказаться в четком фокусе.)

Офицер был в левом переднем углу живого прямоугольника людей и квазилюдей. Они сомкнули ряды. Род почувствовал, как два солдата рядом с ним вздрогнули, когда прикоснулись к его "кошечьему" телу. Они отвернули от него свои лица, так словно от него плохо пахнет. Род ничего не сказал. Он только посмотрел вперед и сохранил на лице выражение довольной глупости.

То, что последовало после этого было удивительно. Люди пошли странным образом: все они одновременно подняли свои левые ноги, а потом правые ноги. О'гентур не мог сделать так же, так что после согласия – кивка сержанта, К'мель взяла его на руки и понесла, прижав к груди. Неожиданно солдаты стали стрелять во все стороны, простреливая всю площадку.

"Это, – подумал Род, – должно быть двоюродный брат оружия, которым Повелитель Красная Дама угрожал несколько недель назад, когда приземлил свой корабль на моей земле." (Род вспомнил Хоппера, его нож, дрожащий как голова змеи, угрожающий жизни Повелителя Красная Дама; и он вспомнил неожиданный беззвучный взрыв – черный, маслянистый дым, и унылого Билла, глядящего на стул, где секунду назад сидел его приятель.)

Это оружие давало мало света, намного меньше, но его сила чувствовалась в вибрации пола и поднявшейся пыли.

– Ближе, люди! Правой! Не дайте синему человеку затесаться в наши ряды! – закричал субшеф.

Люди подчинились.

В воздухе запахло горелым.

На скате не осталось ничего живого, кроме них.

Когда скат повернул, впереди открылась самая необычная комната из тех, что видел Род. Она занимала всю верхнюю часть Земного порта. Род не смог даже приблизительно прикинуть, сколько гектаров она занимает, но в ней вполне могла бы разместиться небольшая ферма. Там было несколько человек. По команде субшефа человеческие шеренги распались. Офицер внимательно посмотрел на людей-кошек Рода и К'мель и на обезьяну О'гентура.

– Вы останетесь здесь, пока я не вернусь!

Они остались не сказав ничего.

К'мель и О'гентур заняли дозволенные места.

Род смотрел вокруг так, словно глазами хотел выпить весь мир. В этой необычной комнате было больше антикварных вещей и богатств, чем на всей Старой Северной Австралии. Занавеси из невероятно богатого материала мерцали, спускаясь с тридцатиметрового потолка; некоторые из них казалось были грязными или находились в плохом состоянии, но даже одна из них, после уплаты 20.000.000 процентов пошлины на импорт, могла стоить больше, чем был в состоянии заплатить любой житель Старой Северной Австралии. Тут и там стояли стулья, некоторые из них достаточно хорошие, чтобы получить место в Музее Человека на Новом Марсе. Но здесь ими явно пользовались. Люди не выглядели особенно счастливыми несмотря на окружающие их богатства. Впервые в жизни, Род понял, насколько спартанская полуобманчивая бедность делала его жизнь дома более ценной. Его народ имел не много, хотя имел право на бесконечное число огромных торговых судов с сокровищами, производящимися во всех мирах для их планеты в обмен на продлевающий жизнь струн. Но если бы их завалили сокровищами, они бы ничего не заметили и не смогли бы ничего получить. Род подумал о собственной коллекции спрятанного антиквариата. Тут, на Земле, ее бы даже постеснялись выбросить в мусорный ящик, но на Роковой Ферме она могла сделать его значительным человеком до конца жизни.

Мысль о своем доме заставила его удивиться тому, что Старый и Простой – Поч. Сек., мог бы сделать со своим противником на Земле.

"Долгий, долгий путь нужно пройти, чтобы добраться сюда", – подумал Род.

К'мель привлекла его внимание, ущипнув за руку.

– Держи меня, – приказала она, – потому что я боюсь, что могу упасть, а Оикасус недостаточно сильный, чтобы поддержать меня.

Род удивился, кто такой Оикасус, когда с ними была только маленькая обезьянка О'гентур. Он также удивился тому, что К'мель нуждается в поддержке. Норстралийская дисциплина заставила его подчиниться, не задавая вопросов. Он поддержал К'мель.

Неожиданно, она резко упала так, словно ослабела или уснула. Род подхватил ее одной рукой, а другой наклонил ее голову к своему плечу, чтобы со стороны показалось, что ей тяжело и она переполнена чувством любви, а не лишилась сознания. Как приятно было держать ее маленькое тело, чувствуя насколько оно хрупкое и нежное. Ее волосы – сбившиеся и взлохмаченные ветром пахли соленым морским воздухом, который так удивил Рода час назад. "Она сама, – так подумал он, – самое величайшее сокровище Земли". Он заберет ее? Что станет он делать с ней на Старой Северной Австралии? Квазилюди отчасти под запретом, кроме тех случаев, когда они используются в военных целях под полным контролем правительства Содействия. Род не мог вообразить К'мель правящую сенокосилкой, или подстригающую гигантскую овцу. Мысль о К'мель сидящей всю ночь с одинокой и испуганной овцой была смешна. К'мель была гейшей, обрамленной в человеческое тело. Для таких как она не было места под комфортабельными, серыми небесами его дома. Красота К'мель увяла бы в сухом воздухе. Ее запутанные мысли увяли бы от утомительного однообразия фермерской культуры: собственность, ответственность, оборона, недоверие, трезвость. Новый Мельборн мог бы показаться ей сборищем грубых лачуг.

Род почувствовал, что у него начинают замерзать ноги. На башне его согревал солнечный свет, несмотря даже на прохладный соленый, влажный ветерок с удивительных "морей" Земли. Здесь, внутри было холоднее и более влажно. Род никогда раньше не сталкивался с влажным холодом, и ощущение оказалось необычным и неприятным.

К'мель пришла в себя, как только они увидели офицера, идущего к ним из другого конца огромной комнаты.

(Позже К'мель поведала Роду, что она пережила, когда потеряла сознание).

Вначале ее словно позвали, но как она не могла объяснить. Это заставило ее предупредить Рода. "Оикасус" был, конечно, О'икасусом. Так звучало настоящее имя обезьянки, ныне величающей себя О'гентуром.

Потом, когда она почувствовала себя плывущей в полусне, а сильная рука Рода крепко обняла ее, К'мель услышала рев труб – двух или трех, играющих различные фрагменты чего-то путаного – милые музыкальные отрывки. Иногда они звучали в унисон, а иногда превращались в какофонию. Или человек, или робот – телепатически заглянул в ее мысли, пока она слушала музыку. Впечатление было такое, что к'девушка подсоединилась к одному из множества телепатических развлекательных каналов, которых на Земле полным-полно.

Наконец, пришли сообщения. Но их невозможно было отделить от музыки. Музыка вызывала всевозможные образы в ее разуме, потому что она была К'мелью – единственной в своем роде, индивидуальностью. Особенные фигуры или даже индивидуальные записи достигали ее разума и эмоции, вызывали у нее старые, давно забытые ассоциации. Вначале она подумала: "Огромная птица летит..." Все как в той песне, которую она пропела Роду. Потом она увидела глаза, огромные глаза, в которых светилось знание. И тут К'мель почувствовала странные запахи из Глубины – рабочего города, где трудились квазилюди, поддерживая цивилизацию, цветущую на поверхности, и где прятались нелегальные квазилюди. Наконец, К'мель увидела Рода, большими шагами спускающегося с площадки прогулочным шагом Норстралийцев. Это получилось просто. К'мель впала в забытье, в покинутые, запретные палаты безымянного страха, но быстро вернулась назад. Музыка в ее голове смолкла и она проснулась.)

Подошел офицер.

Он посмотрел на них пытливо и зло.

– Все в порядке. Расследование Особого Уполномоченного не обнаружило никакого синего человека. Мы все слышали о синих людях. И, конечно, мы знаем, что кто-то активировал телепатическую бомбу. Какая мощность! Половина людей в этой комнате повалилась с ног, когда она взорвалась. Такое оружие запрещено использовать в атмосфере Земли.

Он задрал голову.

К'мель благоразумно молчала. Род практиковался, изображая глупую мину, а О'гентур выглядел беспомощной, маленькой обезьянкой.

– Забавно, – сказал офицер. – Дежурный Особо Уполномоченный приказал мне отпустить вас. Откуда кто-то может знать, что вы – квазилюди здесь? Кто вы такие?

С минуту он с любопытством смотрел на них, а потом его любопытство увяло.

Он фыркнул.

– В чем дело? Убирайтесь. Убирайтесь. Вы – квазилюди, и вам не позволено оставаться в этой комнате, что бы там не случилось.

Он повернулся и ушел.

– Куда нам идти? – прошептал Род, надеясь, что К'мель сможет сказать, как ему спуститься вниз, на самую Старую Землю.

– Вниз на дно мира, а потом... – К'мель прикусила губу, – ...и потом, дальше. У меня есть определенные инструкции.

– Могу ли я подбодрить и посмотреть на Землю? – спросил Род. – Ты, конечно, будешь со мной.

– Когда смерть прыгает вокруг нас высекая искры? Конечно, нет. Пойдем, Род. Скоро ты обретешь свободу, если раньше кто-нибудь не убьет тебя. Оикасус, ты отправишься своей дорогой.

Они сделали несколько шагов, а потом резко остановились.

Род тоже резко остановился.

Они – все вместе – втроем, обернулись.

Лицом к ним стоял высокий человек, одетый в официальные одежды. На его лице читались разум, храбрость, мудрость и какой-то особый оттенок элегантности.

– Я так и предполагал, – сказал он. – Вы меня знаете, – сказал он К'мель.

– Мой повелитель, Джестокост!

– Вы должны спать, – приказал он О'гентуру, и маленькая обезьянка рухнула грудой меха на пол. – Я – Повелитель Джестокост – один из Содействия, – сказал странный человек. – И я пришел, чтобы наскоро поговорить с вами. Может показаться, что мне нужно много времени, чтобы детально все обсудить, но на самом деле этой займет несколько секунд. Необходимо, чтобы вы знали свою судьбу.

– Вы имеете в виду мое будущее? – спросил Род Мак-Бэн. – Я думаю, что вы, или кто-то еще, устроил все это.

– Мы можем на многое закрывать глаза, но устраивать похищения мы не станем. Я говорил с Повелителем Красная Дама. Относительно вас у меня есть планы. Возможно они сработают.

Легкая, недовольная улыбка появилась на лице выдающегося человека. Левой рукой он сделал К'мель предупреждающий знак, чтобы она не вмешивалась. Красивая девушка-кошка шагнула вперед, а потом выказав согласие жестом, остановилась и стала просто наблюдать.

Повелитель Джестокост упал на колени. Он гордо и свободно поклонился, затем наклонившись вперед – он уставился на Рода Мак-Бэн.

Оставаясь на коленях, Повелитель Джестокост сказал церемониально:

– Когда-нибудь, молодой человек, вы поймете то, что видели сегодня. Я – Повелитель Джестокост, не преклонял колени не перед мужчиной, ни перед женщиной всю свою жизнь. А я прожил столько лет, что и сам не все помню. Но теперь я преклоняю голову перед человеком, который купил Землю. Я предлагаю вам свою дружбу и свою помощь. Я предлагаю и то и другое без всяких оговорок. Сейчас я встану и поприветствую вас, как своего молодого друга.