Текст книги "Покупатель планет"

Автор книги: Кордвейнер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Что такое личная комната?

– Это – маленькая комнатка, где мы делаем те вещи, которые мы не хотим, чтобы видели другие члены нашей семьи, – сказал доктор.

– Мы называем их туалетными комнатами.

Доктор остановился.

– Это одна из тех вещей, из-за которых мне очень трудно объяснить вам Земную жизнь. Вы старомодны. Вы говорите на старом языке – Английском, вы сохранили систему семей, свои имена, свою бесконечную жизнь...

– Не бесконечную, – возразил Род. – Просто длинную. Мы работаем над этим и проводим тесты.

Доктор печально посмотрел на Рода.

– Я не хочу критиковать вас. Вы – другие. Совершенно отличаетесь от живущих на Земле. Вы найдете Землю нечеловеческой. Для примера, те апартаменты, о которых мы говорили. Две трети их пустуют. Квазилюди живут в подвалах. Записи утеряны; работа забыта. Если бы у нас не было таких хороших роботов, все вокруг нас рано или поздно развалилось бы на куски, он посмотрел на Рода. – Вижу, вы не понимаете меня. Давайте разберем практический случай. Можете ли вы мысленно убить меня?

– Нет, – сказал Род. – Вы мне нравитесь.

– Я не это имею в виду. Не реального меня. Предположим, вы не знаете, кто я, и вы обнаружили, что я покушаюсь на ваших овец или на ваш струн.

– Вы не станете красть мой струн. Мое правительство защищает мою собственность, и вы не сможете ко мне подобраться.

– Ладно, ладно, не струн. Предположим, я проберусь на вашу планету без разрешения. Тогда вы убьете меня?

– Я не убью вас. Я сообщу о вас в полицию.

– Предположим, я направил на вас оружие?

– Тогда у вас будет сломана шея, – сказал Род. – Или нож в сердце. Или рядом с вами взорвется минибомба.

– Вот! – воскликнул доктор, широко улыбнувшись.

– Что вот? – спросил Род.

– Вы знаете, как убивать людей, если возникает необходимость!

– Все граждане знают, как, – сказал Род. – Но это не значит, что они станут делать это. Мы не совершаем нападений друг на друга, так как считают некоторые из земных жителей.

– Точно, – сказал Вомакт. – И именно таким Содействие пытается сделать человеческий род сегодня. Снова сделать жизнь опаснее и интереснее. У нас теперь есть опасности, болезни, сражения. Это удивительно.

Род посмотрел налево, на группу сараев, мимо которых они проходили.

– Я не вижу никакого признака этого здесь, на Марсе.

– Здесь военное хозяйство. Оно осталось вне зоны Возрождения Человека, до тех пор пока эффект проекта не будет изучен лучше. Тут, на Марсе, мы до сих пор ведем совершенную, спокойную жизнь. Никаких опасностей, никакого риска.

– Как же вы тогда узнали свое имя?

– Мой отец дал его мне. Он официально был Героем Пограничных Миров, вернулся домой и вскоре умер. Содействие привило людям любовь к именам до того как они научились получать за них привилегии.

– А что вы делаете здесь?

– Работаю.

Доктор пошел дальше. Род не чувствовал страха перед своим спутником. Землянин был просто бесстыдным и болтливым. Общаться с ним было нелегко.

Род взял Вомакта за руку.

– Слишком много для того...

– Вы все знаете, – сказал Вомакт. – У вас хорошее восприятие. Могу ли я рассказать вам все о себе?

– Почему нет? – удивился Род.

– Вы – мой пациент. Это может плохо сказаться на вашем самочувствии.

– Начинайте, – предложил Род. – Вы должны понимать, что я выносливый.

– Я – преступник, – сказал доктор.

– Но вы живете, – ответил Род. – В моем родном мире, мы или убиваем преступников, или высылаем их с планеты.

– Я и был выслан, – сказал Вомакт. – Это не мой родной мир. Для большинства нас, живущих здесь, Марс не дом, а тюрьма.

– Что же вы сделали?

– Это так пугающе... – сказал доктор. – Я стыжусь этого. А они приговорили меня к условному заключению.

Род окинул его взглядом. Мгновение Род удивлялся: не мог ли он стать жертвой какой-то грубой шутки. Но доктор был серьезен. Его лицо выражало замешательство и горе.

– Я поднял мятеж, сам не понимая этого, – сказал доктор. – Люди могут сказать что хотят, и они могут напечатать по двадцать копий того, что хотят напечатать, и за всем этим стоит куча коммуникаций. Даже противозаконное напечатать. Когда началось Возрождение Человека, мне поручили работать над Испанским языком. Я долго исследовал "La Prensa" [известная испанская газета]. Шутки, диалоги, всевозможные объявления, доклады о том, что случилось в древнем мире. Но потом меня поразила одна яркая мысль. Я пошел в Земной порт и собрал новости с новоприбывших кораблей. Что случилось здесь, что случилось там. Вы и не представляете, Род, насколько это интересно человечеству! И то, что мы делали... выглядело так комично, так странно, так жалко. Конечно, новости поступали в машины, все маркированные "только для официального использования". Я игнорировал это, и напечатал один выпуск – ничего кроме правды. Настоящий выпуск газеты – все одни факты... Я напечатал настоящие новости... Род, рухнула крыша! Все люди, которые понимали Испанский были подвергнуты тестированию. Меня спрашивали, знал ли я закон? Точно, ответил я, я знал закон. Никаких массовых средств общения, не подлежащих цензуре правительства. Новости – мать общественного мнения, мнение – причина заблуждения масс, заблуждение – источник войны. Закон был прост, а то, что я думаю – не важно. Это был всего лишь старый закон. Я ошибся, Род, ошибся. Они не обвинили меня в нарушении новых законов. Они обвинили меня в бунте... против Содействия. Они приговорили меня к немедленной смерти. А потом они вынесли этот суровый приговор, приговор: прочь с планеты и всего хорошего. Когда я попал сюда, они выпустили меня, поставив условие, чтобы мои действия были лояльны. Но я не могу разгадать загадку: в любой момент я могу вернуться на Землю. Тут нет никаких проблем. Если они думали, что мое злодеяние до сих пор имеет отклики, они наказали бы меня, погрузив в сон, или выслали бы прочь с этой планеты еще куда-нибудь. Если они думали, что это неважно, они бы восстановили мое гражданство и просто посмеялись над случившимся. Но они не знают как одержать над этим верх. Мой квазичеловек изучил Испанский и квазилюди хранят эту газету в тайне. Я даже не могу себе вообразить, что чиновники сделают со мной, если обнаружат, что все идет не так, и узнают, кто начал все это. Вы, Род, считаете, что я не прав?

Род посмотрел на доктора. Он не участвовал во взрослых решениях, и его раньше никто никогда не просил об этом. На Старой Северной Австралии люди держались в отдалении друг от друга. Самый подходящий способ делать все правильно – держаться своей возрастной группы.

Желая быть справедливым, он попытался думать как взрослый и сказал:

– Конечно, я думаю, вы, Господин и Врач Вомакт, ошиблись. Но не очень. Никто из нас не станет шутить с такой вещью как война.

Вомакт схватил Рода за руку. Жест был истерическим, почти безобразным.

– Род, – прошептал он очень настоятельно. – Вы – богаты. Вы из влиятельной семьи. Вы могли бы забрать меня на Старую Северную Австралию?

– Почему нет? – спросил Род. – Я в состоянии заплатить за всех гостей, которых приглашу.

– Нет, Род. Я не то имею в виду. Я хочу стать иммигрантом.

Такой поворот заставил Рода задуматься.

– Иммигрантом? – удивился он. – Кара за иммиграцию – смерть. Мы убиваем наших граждан, чтобы не способствовать росту населенности. Как вы думаете, мы дадим чужаку поселиться среди нас? И дадим ему струна? Что вы скажете на это?

– Ничего умного, Род, – ответил Вомакт. – Я не стану снова беспокоить вас этой просьбой. Я не стану снова просить. Это тяжело, прожить много лет, когда за дверью стоит смерть, стоит только позволить. Из-за этого я и не женат. Как я могу так жить? – Причудливая вибрация исказила его лицо, его бодрое настроение исчезло. – У меня есть лекарство, Род, лекарство для доктора, пусть он даже бунтовщик. Вы знаете, что это?

– Транквилизатор? – Род был потрясен вот таким открытым предложением помочь в иммиграции на Норстралию. Он никак не мог привести в порядок свои мысли.

– Работа – мое лекарство, – сказал маленький доктор.

– Работать всегда хорошо, – сказал Род, чувствуя помпезность утверждения. Все волшебство этого дня растаяло.

Доктор тоже почувствовал это. Он вздохнул:

– Я покажу вам старые хижины, которые первоначально построили тут люди с Земли. А потом я пойду работать. Вы знаете, в чем заключается моя главная работа?

– Нет, – равнодушно ответил Род.

– Вы, – сказал доктор Вомакт, с печальной и злой улыбкой, – вам хорошо, но я должен сделать так, чтобы вам было еще лучше. И я должен сделать еще некоторые анализы.

Они добрались до хижин.

Руины не производили впечатления старых. Они напоминали дома скромных ферм Норстралии.

По дороге назад, Род печально заметил:

– Что вы собираетесь делать со мной дальше, сэр и доктор?

– Все, что захотите? – с легкостью сказал Вомакт.

– Прямо сейчас. И что же можно?

– Хорошо, – сказал Вомакт. – Повелитель Красная Дама заплатил за весь комплекс услуг. Сохранить вашу личность. Сохранить ваши мысли. Изменить ваш внешний вид. Сменить вашу служанку на молодую девушку, которая будет выглядеть так, как вам нравится.

– Вы не можете ничего сделать с Элеанор. Она обладает гражданскими правами.

– Но не здесь, не на Марсе. Тут она ваш багаж.

– Но ее официальные права!

– Это Марс, Род, но это – земная территория. Она подпадает под Земную юрисдикцию. Под прямой контроль Содействия. Мы должны сделать все правильно. Суровые вещи. Вы согласитесь перейти в разряд квазилюдей?

– Я никогда их не видел. Откуда мне знать? – ответил Род.

– И вы не сгорите со стыда?

Род засмеялся, ответив таким образом.

Вомакт вздохнул.

– Вы, Норстралийцы, смешные люди. Я скорее умру, чем допущу, чтобы меня перепутали с квазичеловеком. Это позор, презрение! Но Повелитель Красная Дама сказал, что вы можете гулять по Земле свободно, как ветер, если мы сделаем вас похожим на человека-кота. И я хочу еще кое-что сказать вам, Род. Ваша жена уже здесь.

Род остановился.

– У меня нет жены.

– Ваша жена-кошка, – сказал доктор. – Конечно, это не настоящее супружество. Квазилюдям это не позволяется. Но они имеют спутников жизни, и это чем-то похоже на женитьбу, мы иногда ошибаемся и называем их мужем и женой. Содействие уже выбрало девушку-кошку, которая станет вашей "женой". Она отправится назад на Землю с Марса вместе с вами. Вы будете всего лишь парой милых кошечек, которые занимаются танцами и акробатикой для скучающего персонала ферм.

– А Элеанор?

– Я уверен, что кто-то убьет ее, приняв за вас. Ведь именно для этого вы привезли ее, не так ли? Разве вы не достаточно для этого богаты?

– Нет, нет, нет, – возразил Род, – богатство там ни при чем. Нам надо подумать о чем-то другом.

Пока шли обратно, они строили различные планы относительно того как защитить и Элеанор, и Рода.

Выйдя в шлюз и сняв шлемы, Род спросил:

– Когда я смогу увидеть эту мою жену?

– Вам она не понравится, – сказал Вомакт. – Она дикая, как огонь, и в два раза прекрасней, чем можно вообразить.

– У нее есть имя?

– Конечно, – сказал доктор. – Как у всех.

– Как же ее зовут?

– К'мель.

11. ГОСТЕПРИИМСТВО И ЛОВУШКИ

Тут и там люди ждали. Если бы новости достигали всех уголков мира, население всей земли из любопытства, страсти или жадности, прибыло бы в Земной порт. Но новости были давно запрещены. Люди знали только то, что касалось именно их. Земные центры остались непобеспокоенными. Тут и там, пока Род совершал путешествие с Марса на Землю, царило предвкушение чего-то. Более того, мир Старой, Старой Земли оставался спокойным, кроме вечно бурлящих внутренних проблем.

На Земле, день прилета Рода, внутри Земного порта.

– Они не допустили меня до встречи этим утром, хоть я и отвечаю за гостей. Это означает, что нечто витает в воздухе, – сказал Специальный Уполномоченный Тидринкер своему квазичеловеку Б'данку.

Б'данк, ждал весь скучный день, жуя жвачку и сидя на стуле в углу. Он знал намного больше об этом случае, чем его хозяин. Он изучал дополнительную информацию из секретных источников квазилюдей, но он решил ничего не рассказывать Тидринкеру. Поспешно проглотив жвачку, он сказал голосом, полным печали, успокаивая самого себя:

– Могут быть какие-то другие причины, Господин и Хозяин. Если они посчитали, что пора продвинуть вас по службе, они бы не допустили вас до встречи. А вы определенно заслуживаете продвижения по службе, Сэр и Господин.

– Пауки готовы? – сердито спросил Тидринкер.

– Кто может что-то сказать о мыслях гигантских пауков? – печально ответил Б'данк. – Вчера я с помощью простых знаков три часа говорил со старшим пауком. Он хотел двенадцать емкостей меда. Я сказал, что дам ему больше... десять. Бедный дьявол не мог посчитать, хотя он-то был уверен, что сможет. Потом он радовался, что сумел заключить со мной выгодную сделку. Они должны забрать личность, на которую вы укажете, на вершину башни Земного порта, и спрятать ее так, чтобы люди долго не могли ее найти. Когда появлюсь я с емкостями меда, они передадут этого человека в мои руки. Но есть люди, которые выходят наружу из здания порта, они могут заметить меня и всех остальных. Я должен отвести схваченного человека в руины прямо под Бульваром Альфа Ральфа, туда, куда вы мне показали, Сэр и Господин, и там держать его в сносных условиях до тех пор пока вы не придете и не сделаете то, что собираетесь.

Тидринкер посмотрел в противоположный угол комнаты. Большое, напыщенное, красивое лицо было так печально, что он почувствовал досаду. Тидринкер слышал, что люди-быки (потому что они происходили от крупного рогатого скота) некогда были подвержены припадкам безумной неконтролируемой ярости, но он никогда не видел никаких признаков этого у Б'данка.

Он огрызнулся.

– Что тебя беспокоит?

– Почему я должен беспокоиться, Сэр и Господин? Вы должны беспокоиться за нас обоих.

– Чтоб тебя поджарило!

– Это не инструкция к действию, – сказал Б'данк. – Я могу предложить что-нибудь поесть, хозяин. Это успокоит ваши нервы. Все что угодно может произойти сегодня, и настоящему человеку очень тяжело ждать неведомо чего. Я видел как многие люди от этого расстраивались.

Тидринкер усмехнулся сквозь зубы от такого максимального благоразумия. Он равнодушно взял дегидрированный банан из ящика стола и стал жевать его.

Одновременно он внимательно смотрел на Б'данка:

– Ты хочешь?

Б'данк с удивительной легкостью соскользнул со своего стула. Он очутился у стола, вытянул свои ненормальные, похожие на окорока руки и сказал:

– Да, сэр, в самом деле. Я люблю бананы.

Тидринкер дал ему один, а потом раздраженно сказал:

– Ты уверен, что никогда не встречался с Повелителем Красная Дама.

– Уверен, как может быть уверен любой квазичеловек, – ответил Б'данк, жуя банан. – Мы никогда не знаем, кто проводит меры по улучшению нашего физического состояния. Мы как бы заново рождаемся и не обременены знанием. Все, что было до этого забыто.

– Значит, ты допускаешь, что можешь оказаться шпионом или агентом Повелителя Красная Дама?

– Могу, но я не чувствую ничего такого.

– Ты знаешь, кто такой Повелитель Красная Дама?

– Вы говорили мне о нем, сэр. Говорили, что он самое опасное человеческое существо во всей галактике.

– Это правильно, – сказал Тидринкер. – И если я начну что-то делать против Повелителя Красная Дама, то с тем же успехом я могу перерезать себе горло.

– Сэр, проще будет и вовсе не похищать этого Мак-Бэна, – сказал Б'данк. – Элемент опасности заключен именно в этом. Если вы не сделаете ничего, все пойдет по-старому – тихо, спокойно.

– Ужас и беспокойство! Так всегда бывает. Не думаешь же ты, что я хочу уйти отсюда не попробовав снова обрести силу и свободу?

– Вы можете сделать так, сэр, – сказал Б'данк, надеясь, что Тидринкер угостит его еще одним восхитительным сухим бананом.

Тидринкер находился в замешательстве и не сделал этого.

Он встал и вышел из комнаты, в отчаянье, мучаясь от надежды, опасности и вынужденного промедления.

Вестибюль Колокола и Банка.

Дама Джоанна Гнэйд была первой. Она была очищенной, хорошо-одетой, встревоженной. Повелитель Джестокост, который следовал за ней, удивлялся: имеет ли она личную жизнь. Среди Руководства Содействия считалось плохими манерами спрашивать о личных делах другого Руководителя, даже персональные истории друг друга. Каждый день и минута которых были записаны в компьютерном кабинете в углу. Джестокост знал об этом, потому что он взглянул в свои собственные записи, используя имя другого Руководителя, так что смог увидеть, сколько печальных незаконностей записано о нем самом. Они, все кроме одной – самой большой, касались его дела с девушкой-кошкой К'мель. Ему удачно удалось стереть эту историю. (Теперь записи показывали его дремлющим.) Если же Госпожа Джоанна имела какие-то секреты, она хранила их при себе.

– Мой Сэр и Коллега, – сказала она. – Я подозреваю вас в явной настойчивости и любопытстве... порок более присущий женщинам.

– Когда вы постареете, моя милая, разница в характере между мужчиной и женщиной станут трудно различимыми, если в самом деле, они и существовали первоначально. И вы, и я – яркие личности, и каждый из нас имеет хороший нюх на опасность или неприятности. Не похоже, чтобы мы оба высматривали кого-то с невозможным именем Родерик Фредерикс Рональд Арнольд Уильям Мак-Артур Мак-Бэн сто пятьдесят первый. Я помню об этом! Ты не думаешь, что это ловкая выходка с моей стороны?

– Скорее, – сказала она, тоном, который подразумевал обратное.

– Я ожидаю его сегодня утром.

– Вы? – спросила она с подъемом в голосе, который показывал, что он знал нечто неподходящее. – В сообщениях об этом ничего нет.

– Это так, – сказал Повелитель Джестокост, улыбнувшись. – Я беспокоюсь из-за того, что солнечная радиация на Марсе поднялась на несколько десятков единиц, пока еще он не улетел. Этим утром она вернулась на три десятка. Это означает его приближение. Умно с моей стороны, не так ли?

– Слишком умно, – ответила она. – Почему вы спросили меня? Я никогда не думала что для вас имеет значение мое мнение. Однако, почему вы из кожи лезете вон? Почему бы вам просто не отправить его на корабле подальше так, чтобы это заняло большую часть его жизни, даже несмотря на воздействие струна, а потом вернуть его обратно?

Он внимательно смотрел на нее до тех пор, пока она не смутилась, но ничего не сказал.

– Мое... мое предложение было неприятным, я уверена, – запинаясь сказала она. – Вы и ваше чувство справедливости! Делая что-то неправильно вы всегда пытаетесь опереться на нас.

– Я не это имел в виду, потому что я думаю о Земле, – тихо сказал Джестокост. – Вы знаете, что он владелец этой башни?

– Земного порта?! – закричала Джоанна. – Невозможно.

– Возможно, – произнес Джестокост. – Я сам продал здание его агенту десять дней назад. За сорок мегакредитов денег СНЗ. Это больше, чем мы могли надеяться иметь на Земле. Когда он внес их, мы стали платить ему три процента в год за использование его денег в своих интересах. Но это еще не все. Я продал ему и океан, тот который в древности назывался Атлантическим. И я продал ему три сотни тысяч привлекательных квазиженщин обученных для различных задач вместе с семью сотнями простых женщин соответствующего возраста.

– Вы имеете в виду, что все это сделали для того чтобы спасти доход Земли в три мегакредита в год?

– А разве нет? Понимаете, это же СНЗ деньги.

Она надула губы, потом расцвела в улыбке.

– Вас никогда никто не любил так, как я, мой Повелитель Джестокост. Вы самый чудесный человек из тех, кого я знаю и вы никогда не забываете ничего из того, что узнаете!

– Но это не конец, – сказал он с очень хитрой, милой улыбкой. – Разве вы не читали Список Улучшений (Возрождения) семьсот одиннадцать девятнадцать – тринадцать Р, за который вы сами голосовали одиннадцать дней назад?

– Я просматривала его, – защищаясь сказала она. – Мы все читали его. Это о том, что случилось с фондами Земли и фондами Содействия. Представитель Земли не смог выразить недовольство. Мы все проголосовали за него, потому что доверяем вам.

– Вы знаете, что это значит?

– Честно говоря, не совсем. Вы не можете ничего сделать с этим богатым стариком, Мак-Бэном?

– Не уверен, что он стар, – сказал Повелитель Джестокост. – Он может быть и молод. Однако все это слишком легко подняло налоги до одного килокредита. Налоги делятся поровну между Землей и Содействием, и предусматривают, что собственник не может вольготно обращаться с имуществом. Налог составляет один процент в месяц. Это очень маленькое замечание в сноске внизу на седьмой странице расценок.

– Вы... вы имеете в виду... – она задохнулась от смеха, – что продав бедному человеку Землю, вы не только отобрали у него три процента дохода в год, но и сдираете с него двенадцать процентов налога. Благословение ракетам, вы – чудо. Я люблю вас. Вы самый умный, самый смехотворный из всех – Управляющий Содействия! – Из Дамы Джоанны Гнэйд изливался поток смеха. Джестокост не знал обижаться или радоваться.

Пока она была в столь редко хорошем настроении, он собрался напомнить ей про полусекретный проект:

– Но не думаете ли вы, моя любезная, поскольку мы имеем такой неожиданный кредит, мы сможем немного меньше тратить на импорт струна?

Ее смех замер.

– Что? – резко спросила она.

– Для квазилюдей. Для лучших из них?

– Нет. Нет! Не для животных, пока люди страдают. Вы безумны, думая об этом, мой повелитель.

– Я безумный, – сказал он. – Все правильно, я безумен. Безумие – для справедливости. И это я называю простым правосудием. Я не прошу вас вот так прямо согласиться. Но надо же относиться к ним чуть более справедливо.

– Они – квазилюди, – сказала она равнодушно. – Они – животные, – так словно эти слова привели ее к важному решению.

– Вы никогда, моя дорогая, не слышали о собаке по имени Джоан? – его вопрос содержал множество намеков.

Она не увидела в этом подвоха и равнодушно ответила:

– Нет.

Потом она пошла обратно, изучая повестку дня на этот день.

В нескольких километрах под поверхностью Земли.

Старые машины поворачивались словно единый поток. Запах горячего машинного масла. Тут, внизу, не было излишеств. Жизнь и плоть тут были дешевле транзисторов. С другой стороны тут было меньше радиации, и труднее было быть обнаруженными. В ревущих глубинах жили спрятанные и забытые люди. Они думали о своем предводителе – маге, О'телекели. Иногда он думал и о себе.

Его белое, красивое лицо напоминало бессмертный мраморный бюст, его измятые крылья прижимались к нему от усталости. Он позвал к себе своего ребенка первого яйца, девушку О'лемелаини.

– Он пришел, моя дорогая.

– Один, папа? Так обещано.

– Богатый.

Ее глаза расширились. Она была его дочерью, но не всегда понимала его силу.

– Откуда вы знаете, отец?

– Если я скажу тебе правду, ты согласишься дать мне стереть это из своего разума, так чтобы не было опасности измены.

– Конечно, отец.

– Нет, – сказал человек-птица с мраморным лицом, – ты должна сказать правильные слова...

– Я обещаю, отец, что если ты наполнишь мое сердце правдой, и если моя радость от этой правды будет полной, так что я мысленно взвою всем разумом, без страха, надежды или оговорок, и тогда я сама попрошу тебя забрать из моего разума всю правду или часть правды, которая может повредить нашему роду именем Первого Забытого, именем Второго Забытого, именем Третьего Забытого и ради Д'джоанны, ради тех, кого мы любим и помним.

Он встал. Он был высокого роста. Его ноги заканчивались ненормальными ступнями птицы с белыми когтями, сверкающими словно мать жемчужин. Его человеческие руки втянулись в места сочленения его крыльев. Или он сделал доисторический жест благословения над своей головой, в то же время нараспев цитируя звенящим гипнотическим голосом:

– Дать правду тебе, моя дочь, чтобы ты была счастлива, обладая этой правдой. Зная правду, моя дочь, ты получаешь свободу и право забыть!

– Дитя, мое дитя, кто твой брат, маленький брат, которого ты любишь...

– Оаакасус! – сказала она детским голосом, напоминающим голос впавшей в транс.

– Оикасус, как ты помнишь, изменил мне, своему отцу, перейдя в тело маленького обезьяночеловека, так что настоящие люди путают его в животным. Люди обучили его на хирурга и приставили к Повелителю Красная Дама. Он прилетел на Марс вместе с молодым Мак-Бэном. Именно на Марсе молодой Мак-Бэн встретился с К'мель, которую я рекомендовал Повелителю Джестокосту для поручений. Все они вместе с этим человеком прилетят на Землю сегодня. Возможно, этот Мак-Бэн хорошо отнесется к нам. Теперь ты узнала то, что хотела, дочь моя?

– Расскажи мне, отец, расскажи мне. Откуда ты узнал?

– Запомни истину, девочка, и не забудь ее! Сообщение пришло с Марса. Мы не можем коснуться Большого Мерцания или машин передающих кодом, потому что каждая запись у них ведется новым кодом. Но поменяв место работы друг может передать эмоции, идеи и иногда имена. Мне послали слова вроде: "богатый, обезьяна, маленький, кот, девочка, кое-что, хорошо" установив определенную скорость и высоту звука записи. Послание достигло нас и ни один криптограф в мире не сможет обнаружить их.

– Теперь ты знаешь, и теперь, теперь, теперь ты должна забыть!

Он снова поднял свои руки.

О'лемелаини посмотрела на него с естественной и радостной улыбкой.

– Я так рада и счастлива, папочка, хоть и знаю, что я только что забыла что-то хорошее и удивительное!

Тогда отец церемониально сказал:

– Не забудь.

И она ответила как положено:

– Я не забуду.

12. В ВЫСОТЕ НЕБЕСНОЙ

Род прогуливался по краю маленького парка. Тут все было совершенно не похоже ни на один корабль, который он видел и о котором слышал на Норстралии. Тут не было шума, не было вибрации, никакого признака вооружения – только хорошенькая маленькая кабинка, откуда осуществлялся контроль полетом, да поляна невероятно земной травы. Род гулял по этой траве после пыльной земли Марса. Слышалось мурлыканье и шепот. Фальшивое синее небо – очень красивое, нависло над ним, будто небесный свод.

Род чувствовал себя странно. Он стал обладателем усов – словно кот; усов в сорок сантиметров длинной, нависающих над его верхней губой – по двенадцать усиков торчало в каждую сторону. Доктор подкрасил радужную оболочку его глаз в ярко-зеленый свет. Его уши приобрели заостренную форму. Род выглядел словно человек-кот и носил одежду профессионального акробата. К'мель была одета так же.

Он не повелевал девушкой.

На фоне К'мель любая женщина Старой Северной Австралии выглядела как мешок топленого жира. Она была тощей, гибкой, угрожающей и прекрасной; мягкой при прикосновении, жесткой в движениях, быстрой, настороженной и прижимистой. Ее рыжие волосы сверкали с шелковистостью животного огня. Ее голос звучал сопрано, словно колокольчик. Ее предки по мужской и женской линии скрещивались с целью получения самой соблазнительной девушки Земли. Задача оказалась достигнута. Даже по реакции, К'мель казалась самой чувствительной. Ее широкие бедра и внимательные глаза возбуждали его мужское начало. Ее кошкообразное опасное женское тело чуть-чуть менялось при встречи с новым мужчиной. Настоящие мужчины, которые смотрели на нее, зная, что она – кошка, не могли отвести от нее глаз. Женщины обращались с ней так, словно она – нечто ужасное. К'мель путешествовала как акробат, но она уже тайком сообщила Роду Мак-Бэну, что ее профессия – "гейша" – самка, фигуристая, язвительная, тренированная словно для того, чтобы играть роль госпожи для гостей из другого мира, в соответствии с законами и привычками для того, чтобы вызвать у них любовь. В то же время под страхом смертной казни ей запрещалось делать на это акцент.

Род понравился ей, хоть он и был вначале болезненно робок. Но с ее стороны не было ни шика, ни бахвальства. Однажды она пыталась заниматься бизнесом. Тогда ее невероятное тело увяло и превратилось в тень. Глядя на нее уголком глаз Род замечал это, потому что оно наложило отпечаток на ее мысли, ее сообразительность, ее юмор. А хороший юмор помогал им вместе коротать время. Род обнаружил, что пытается произвести на нее впечатление, хочет доказать, что он – взрослый мужчина, только открывший, что в самостоятельных, искренних порывах, подсказанных ей ее сердцем, ее ничуть не заботит его положение. Он был просто ее партнером, и они работали вместе. Его работа заключалась в том, чтобы остаться в живых, а ее работа заключалась в том, чтобы сохранить его живым.

Доктор Вомакт сказал, чтобы Род не разговаривал с другими пассажирами: ни о чем не говорить друг с другом в присутствии других, и молчать если к ним кто-то обратится.

Там было десять пассажиров, которые смотрели друг на друга с неприятным удивлением.

Их было десять.

И все десять были Родами Мак-Бэнами.

Все десять выглядели точно как Родерик Фредерикс Рональд Арнольд Уильям Мак-Артур Мак-Бэн сто пятьдесят первый. Кроме К'мель и маленькой обезьянки-доктора. О'гентур был единственным, кто не был Мак-Бэном, как и сам Мак-Бэн. Настоящий Мак-Бэн стал человеком-кошкой. Все остальные каждый сам по себе был убежден, что именно он – настоящий Род Мак-Бэн, а другие девять только пародии. Все они взирали друг на друга со смесью уныния и с подозрением, к которому примешивалось удивление. Точно так же поступил бы настоящий Мак-Бэн, если бы оказался на их месте.

– Один из них, – говорил доктор Вомакт, – ваша спутница Элеанор с Норстралии. Другие девять – роботы. Все они скопированы с вас. Хорошая работа, не правда ли? – Он не мог скрыть своего профессионального удовольствия.

И теперь они все вместе увидят Землю.

К'мель отвела Рода к краю маленького мирка корабля и нежно сказала:

– Я хочу спеть тебе "Песню Башни" до того как мы приземлимся на вершину Земного Порта.

И ее удивительный голос пропел короткую, старую песню:

Ах, вся моя любовь тебе отдана...

В вышине птицы кричат, и

В вышине облака летят, и

В вышине дуют ветра, и

Сердце трепещет лишь для тебя

Отважного, храброго – только тебя.

Род почувствовал себя немного странно, стоя здесь и глядя в никуда, но ему нравилось ощущение – голова девушки прижалась к его плечу. Его руки обняли ее. К'мель, как казалось, не нуждалась в нем, и не совсем доверяла Роду. Она не чувствовала себя взрослой... просто девочкой, не имеющей никакой цели в жизни и находящейся не у дел. Она была всего лишь девушкой. Его девушкой на время. Это было приятно, и у Рода появилось странное предвкушение будущего.

Скоро мог придти день, когда у него будет постоянная девушка, не на день, а на всю жизнь, не для того, чтобы скоротать опасное время, а для того, чтобы сложить судьбу. Род надеялся, что сможет стать таким же расслабленным и нежным с той девушкой, с которой он познакомится, как он был с К'мель.