Текст книги "Хрупкое желание"
Автор книги: Кора Рейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Несмотря на то, что они приняли эту связь, горький привкус остался у меня во рту после того, как я им все сообщил. Я всегда был рад, что моя невеста моя ровесница. У нас с Серафиной было бы, по крайней мере, несколько общих черт. Мы знали одних и тех же людей по нашим общим мероприятиям. Кроме того, Серафина и я разделяли наше внешне уравновешенное поведение. Мы могли бы устроить наш брак.
Я сомневался, что у нас с Софией есть что-то общее, особенно сейчас. Она была маленьким ребенком. Увидев ее розовую комнату с плакатами лошадей на стенах, я подумал было отменить все это, но снова моя гордость остановила меня. Я хотел жениться на ком-то высокопоставленном, на ком-то близком к Данте, чтобы еще больше укрепить свою власть, и оставалась только София.
Вскоре дискуссия перешла к нашим обычным новостям о торговле наркотиками и проблеме Братвы.
Я был рад, когда собрание закончилось. Только Марко остался выпить. Мы играли в дартс, попивая холодное пиво и не говоря друг другу ни слова. Марко знал меня достаточно хорошо, чтобы понять мою потребность в тишине.
В конце концов, выпив вторую кружку пива, я прислонился к бильярдному столу в своей мужской пещере, как всегда называла ее моя мать.
– Что думаешь?
Марко искоса взглянул на меня и сделал большой глоток из своей кружки. Нас часто принимали за братьев из-за сходства во внешности. Те же каштановые волосы и глаза, и знаменитый сильный подбородок Манчини.
Он пожал плечами.
– Это запутанная сделка. Ты же понимаешь, что ни Эмма, ни София не обрадуются, если узнают, что вы с Сэмюэлем договорились жениться на сёстрах друг друга.
Эмма будет в отчаянии. София, вероятно, отреагировала бы не намного лучше. Но в наших кругах каждый брак был основан на какой-либо сделке. Всегда услуга за услугу. Любовь очень редко становилась причиной их связи.
– Они ни о чем не узнают.
Марко посмотрел на меня с сомнением.
– Ты знаешь, как быстро распространяются слухи в наших кругах.
– Я не говорил о сделке, когда спрашивал твое мнение, – уточнил я. – Я говорю о Софии. Я не знаю, как отношусь к тому, чтобы жениться на ней. Что ты думаешь?
– Ты женишься на ней только через шесть лет. А до тех пор даже ты, упрямый ублюдок, переживешь потерю Серафины. У тебя племянница Кавалларо, вот что важно, верно?
Так и должно было быть. С тактической точки зрения моя позиция не была ослаблена. И все же мне казалось, что я глубоко упал.
– Она слишком молода.
– Конечно она молода, но ты же не собираешься жениться на ней в ближайшее время. Поверь мне, через десять-пятнадцать лет ты будешь благодарить свою счастливую звезду за молодую жену.
– Увидим. – я вновь указал на мишень для дротиков. – Еще один раунд.
Марко без возражений схватил дротики и начал метать.
– Что насчёт Эммы?
– А что насчет нее?
– Она должна была жить с тобой, чтобы твоя мать могла сосредоточиться на заботе о твоем отце. Но теперь, когда Серафина не переедет, это не сработает, верно?
– В последние месяцы Эмма стала более независимой. Она уже не нуждается в такой поддержке, как раньше. Я найму няню, которая специализируется на детях с ограниченными возможностями. Об остальном позаботятся горничные.
– Ты понимаешь, что много работаешь и почти не бываешь дома? Не похоже, что у тебя будет куча времени, чтобы проводить его с ней.
– Я найду время, – пробормотал я.
– Это не твоя вина, Данило. Ты должен перестать винить себя за несчастный случай.
Я сердито посмотрел на него.
– Эта дискуссия окончена.
Марко вздохнул, но в конце концов заткнулся и продолжил играть в дартс.
Авария Эммы не та тема, о которой я хотел думать, а тем более обсуждать это с ним. Достаточно того, что это преследовало меня во снах.
***
На следующий день я навестил родителей. Эмма все еще жила с ними, но я пообещал ей, что она сможет переехать ко мне сегодня.
Войдя в дом, в котором вырос, моя грудь сжалась, как это всегда бывало во время моих визитов в последнее время. Послышался тихий звук инвалидной коляски Эммы, и она появилась в дверях гостиной, беспокойство отразилось в ее карих глазах. Ее все еще влажные волосы были собраны на макушке в беспорядочный пучок. Я пытался защитить ее от тьмы последних нескольких месяцев, но похищение Серафины было модной темой в наших кругах, даже среди детей. Эмма стала свидетельницей бурных событий на моей отмененной свадьбе. Она знала больше, чем следовало.
Я подошел к ней, обнял и поцеловал в лоб, прежде чем выпрямиться. Она ощущалась хрупкой в моих руках, будто сильный порыв ветра мог сломать ее.
– Как ты?
В первые месяцы после аварии она часто ощущала пронзительную боль в ногах – не говоря уже об эмоциональном потрясении, которое она испытала, когда поняла, что больше никогда не сможет использовать свои ноги, как раньше, никогда не сможет танцевать балет.
– Я в порядке, но что насчет тебя? Мама сказала мне, что ты больше не можешь жениться на Серафине и должен жениться на Софии.
Она и София одного возраста, и обе уже испытали жестокие побочные эффекты воспитания в мафии. Иногда они играли вместе на собраниях. Теперь Эмма могла только сидеть в сторонке, в то время как другие дети бегали вокруг. Весь гнев и обида прошлого смешались с новой яростью, которую я почувствовал, но проглотил ее.
– Я не возражаю. Я женюсь на Софии через шесть лет. Это очень даже хорошо.
Это ложь, которую мне придется часто использовать в будущем.
Эмма наклонила голову, будто не знала, чему верить. Внезапно с лестницы второго этажа донесся резкий кашель.
Эмма поморщилась.
– В последние дни отцу стало хуже. Мне страшно за него.
Я сжал ее плечо. У нее свое собственное будущее, о котором необходимо беспокоиться, и все же судьба жестоко добавила ухудшающееся здоровье отца к ее заботам. Кашель продолжался, и раздался мамин голос.
– Позволь мне проверить их, – сказал я.
Я поспешил вверх по лестнице и обнаружил родителей в ванной их главной спальни. Папа сидел прислонившись к ванне, согнувшись, его тело сотрясалось от кашля. Брызги крови усеивали кафель у его ног, и рот тоже был покрыт ими. Моя мать гладила его по спине, ее лицо было бледным, когда она шептала слова утешения.
Это была ложь. Одного взгляда на отца было достаточно, чтобы понять, что грядущее Рождество станет для него последним – если он вообще доживет до него.
Я не позволил ужасной печали укорениться во мне.
Отец поднял глаза и медленно выпрямился из сгорбленного положения. Его усилия сдержать новый приступ кашля отразились на бледной коже. Он вытер кровь с губ тыльной стороной ладони, и мама быстро протянула ему полотенце. Пока он вытирался, она подошла ко мне и поцеловала в щеку. Ее глаза наполнились страхом.
– Не знаю, что мы сделали, чтобы заслужить это, – прошептала она.
Я знаю. Может, мама предпочитала притворяться, что мы с отцом нормальные бизнесмены, но мы все знали, что это неправда. Отец с трудом поднялся на ноги и слабо улыбнулся мне.
– Сделка с Пьетро остается в силе?
Я доложил ему сразу после встречи с Сэмюэлем, Пьетро и Данте. Я не был уверен, то ли он просто хотел, чтобы я вновь подтвердил это, то ли его память начала ухудшаться из-за болезни.
– Все улажено, но, как я уже сказал, помолвка Эммы с Сэмюэлем пока остается тайной.
– Думаю, что ждать об объявлении о связи это ошибка, – сказала мама. – Возможно, люди перестанут ее жалеть, если узнают, что она собирается выйти замуж за будущего Младшего Босса. И, может, Цинциннати поймет свою ошибку. Пусть они сгниют в аду, все до единого. – мама перекрестилась, будто Бог даровал ей такое желание.
– Если мы объявим об этом сейчас, люди поймут, что мы заключили сделку. Эмма будет в отчаянии, если узнает, что Сэмюэль согласился жениться на ней только в том случае, если я женюсь на Софии.
– Ты бы все равно женился на Софии, – сказал отец.
Это было правдой. София была хорошей кандидатурой для меня, по крайней мере, с политической точки зрения.
И все же у меня было такое чувство, будто меня превзошли.
***
Я закрыл сумку и собрал достаточно вещей ровно на одну ночь. Рождественская вечеринка у Кавалларо состоится завтра, и я должен был присутствовать. Мои родители настаивали, что это будет выглядеть не хорошо, если я буду держаться вдали, и они, вероятно, были правы. Если ваш Капо пригласил вас на вечеринку, вы обязаны присутствовать. Мне не очень-то хотелось ехать в Чикаго. Я уеду завтра утром и вернусь послезавтра. Возможно, мне следовало проводить больше времени со своей будущей семьей, учитывая, что клан Мионе тоже там будет, но потеря Серафины была все еще слишком свежа. До сих пор я избегал светских встреч. Даже не присутствовал на пятидесятилетии Пьетро.
На моем мобильном вспыхнуло имя Пьетро. Я подумал, не ответить ли на звонок. Он не стал бы звонить мне за хорошими новостями. Ни один из наших недавних разговоров не был даже отдаленно приятным. Возможно, Данте отменил свою чёртову Рождественскую вечеринку. Конечно, Пьетро не стал бы звонить мне по такому поводу. Я все равно не хотел туда ехать, но если не приеду, это будет означать, что я все еще помешан на Серафине.
– Пьетро, чем могу помочь? Я занят.
– Я не задержу тебя. Просто... я должен тебе кое-что сообщить.
По тону его голоса я понял, что мне не понравится сказанное.
– В чем дело?
– Серафина беременна. Она уже на семнадцатой неделе.
Эта новость ударила меня, как кувалда. Еще одно напоминание, как Римо забрал ее у меня. Словно даже издалека он нашел иной способ унизить меня, вновь показав, как обесчестил мою невесту.
– Я подумал, что будет лучше, если ты услышишь это от нас, а не от кого-то другого.
– Как мило с твоей стороны, – процедил я сквозь зубы, чувствуя, как внутри все горит. Гнев стал привычным для меня спутником. – Спасибо, что дал мне знать.
– Я пойму, если ты решишь не присутствовать из-за данных обстоятельств.
Все во мне кричало, чтобы я выбрал легкий путь. Я не хотел снова видеть Серафину, особенно теперь, когда узнал, что она носит ребенка Римо Фальконе. Тем не менее, моя гордость была полностью разрушена, и я не позволю никому до конца растоптать ее, особенно Римо Фальконе.
– Не понимаю, почему я должен это делать. Серафина больше не моя забота. София теперь моя невеста.
Даже я услышал в своем голосе затаенную горечь.
Пьетро откашлялся.
– Очень хорошо. Тогда увидимся.
После того как я закончил разговор, я долго глядел в никуда.
Звук инвалидной коляски возвестил о появлении Эммы. Я постарался придать своему лицу спокойное выражение, когда она появилась в дверном проеме.
– Ты в порядке? – спросила она, ее слишком внимательные глаза изучали мое лицо.
Эмма знала меня очень хорошо, и была слишком хороша в чтении эмоций других людей.
– Я в порядке, – выдавил я.
Она слишком молода, чтобы взваливать на себя мои проблемы. Кроме того, у нее были свои проблемы, которые необходимо решить.
Она прикусила губу.
– Хорошо.
Заставив себя улыбнуться, я подошел к ней и сжал ее плечо.
– Я уезжаю завтра утром.
– Тогда я остаюсь с мамой и папой, верно?
Я кивнул, но тут меня осенила идея.
– Почему бы тебе не поехать со мной? Мне нужна компания.
Ее лицо преобразилось в чистую радость и удивление.
– Серьезно? Я не побеспокою тебя?
Я присел перед ней на корточки и обхватил ее колени.
– Ты меня не побеспокоишь, Эмма.
То, что Эмма будет со мной в Чикаго, безусловно, удержит меня, и именно поэтому мне нужно, чтобы Эмма была со мной. Я редко терял самообладание, когда она находилась рядом. Я хотел защитить ее от этой стороны себя, и мне действительно нужен был кто-то, кто остановит меня от потери моего дерьма. Если я снова увижу Серафину, то вполне могу потерять голову.
После ужина я позвонил отцу и сообщил, что в ближайшие дни им с мамой не придется присматривать за Эммой.
– Уверен, что это хорошая идея? – спросил отец.
Его голос звучал слабее, чем в прошлый раз, когда я разговаривал с ним, будто он едва мог сделать вдох, чтобы выдавить хоть одно слово.
– Эмма должна находиться среди людей.
– Ты же знаешь, как люди всегда на нее смотрят.
– Знаю, но мне на это наплевать. Пусть смотрят.
***
В тот момент, когда мы с Эммой зашли в особняк Кавалларо через черный ход – потому что он был доступен для инвалидных колясок – и вошли в вестибюль, внимание людей переключилось на нас. Было трудно определить, кто из нас стал центром их открытого любопытства – Эмма в инвалидной коляске или я. Данте и его жена Валентина направились к нам, и я пожал им руки. После этого мы с Эммой перешли в гостиную, где собралось большинство гостей.
Эмма смущенно улыбнулась мне.
– Люди смотрят.
– Они смотрят на меня. Брошенный жених, – сказал я натянуто-шутливым тоном.
Глаза Эммы расширились. К счастью, дочь Данте, Анна, и София направлялись в нашу сторону. София одарила меня ослепительной улыбкой. Ее щеки покраснели, когда я улыбнулся ей в ответ.
– Привет, – сказала она.
Она разгладила платье и прикусила губу, будто чего-то ждала. Эмма и дочь Данте обнялись и продолжили разговор, а я остался смотреть на выжидающее лицо Софии.
– Как дела? – справила София, затем покраснела еще более глубоким оттенком красного.
Я нахмурился, гадая, к чему она клонит.
– Хорошо. – мой тон был резким.
Затем мой взгляд остановился на ней. Серафина вошла в помещение вместе с Сэмюэлем, держась за руки. Она была одета в элегантное свободное платье. Мой взгляд задержался на ее животе, в поисках выпуклости, который ее выбор одежды сумел скрыть. Скоро это станет невозможным, и все узнают, что Римо Фальконе умудрился унизить меня и Наряд другим способом. Это будет скандал века.
Ожидающие любопытные взгляды всех вокруг меня только усилились.
Серафина посмотрела в мою сторону, и наши взгляды встретились. Она вежливо улыбнулась, затем отвела взгляд, продолжая смотреть так же, как делала это всю свою жизнь. Как часто бывало в последние недели, во мне закипал гнев. Было бы неразумно обвинять Серафину в этом всем. Она жертва. Она страдала за все наши грехи и будет страдать и впредь.
Через мгновение я понял, что София наблюдает за мной. Я одарил ее еще одной быстрой улыбкой, затем повернулся к Эмме.
– Я захвачу выпивку и что-нибудь поесть. У тебя теперь есть компания?
Последнее предложение было адресовано Софии и Анне. Обе девушки кивнули. Не сказав больше ни слова, я отправился на поиски бара. После глотка виски я почувствовал себя более непринужденно. И все же продолжал обыскивать помещение в поисках Серафины. Мой мозг просто не мог позволить этому отдохнуть. Разочарованный собой, я отправился на поиски Пьетро или Сэмюэля. Беглый взгляд подсказал мне, что Эмма все еще разговаривает с Анной и Софией.
Когда я наконец нашел Пьетро, он стоял на террасе в зимнем холоде и разговаривал с Данте.
– Не помешал? – спросил я присоединяясь к ним.
– Нет, присоединяйся к нам, – сказал Данте.
Беспокойство последних нескольких месяцев, отразившееся в каждой черточке моего лица, отразилось и на его лице.
– Когда ты собираешься сделать это достоянием общественности? – мне не нужно было уточнять, что я имею в виду.
Пьетро и Данте обменялись взглядами, затем Пьетро вздохнул. Он сделал еще один глоток из своего стакана.
– Мы постараемся держать это в секрете как можно дольше. Но сомневаюсь, что мы сможем скрыть это больше, чем на два месяца. Люди станут подозрительными, если Серафина станет держаться подальше от светских мероприятий.
– Почему она не сделала аборт? Она узнала об этом слишком поздно?
– Она не захотела делать аборт, – ответил Пьетро.
Его голос ясно давал понять, что его выбор был бы другим, если бы это зависело от него.
– Но она собирается отдать ребёнка на воспитание кому-то другому?
Данте покачал головой, а Пьетро допил свой стакан и закурил сигарету. На мгновение мне захотелось попросить у него сигарету. Мне хотелось напиться и накуриться, пока я не забуду все вокруг. Но ни то, ни другое не вариант. Мне необходимо оставаться достаточно трезвым, чтобы вернуть Эмму в отель, а ей не нравилось, когда я курил, потому что это убило нашего дедушку и скоро убьет отца.
– Она планирует растить ребенка Фальконе?
Я не получил ответа. Я не мог понять, как Серафина вообще могла думать о воспитании его ребенка. То, что она не желала аборта, было чем-то, что я мог понять. Но на самом деле смотреть, как растет ребенок Римо после того, что он сделал? Это безумие. Женщины становились сентиментальными в период беременности. Может быть, позже она передумает.
Для меня это не должно иметь никакого значения. Серафина больше не была моим делом. И все же казалось, что все, что с ней случилось, все равно свалится на меня.
Это гордая мысль, но я не мог отказаться от нее.
🐞 София 🐞
Я была так взволнована, когда услышала, что Данило приедет на Рождественскую вечеринку дяди Данте. Когда он не появился на дне рождении отца, я была разочарована. Я хотела вновь увидеть его, теперь, когда он стал моим. Мало кто знал о нашей помолвке – которая даже не была официальной. Эта мероприятие состоится только тогда, когда я стану старше.
Мое волнение исчезло, встретив Данило на вечеринке. Мне потребовалось больше времени, чем когда-либо прежде для подготовки. Я выбрала новое элегантное платье и даже слегка накрасилась прокравшись в комнату Фины. Несмотря на все мои усилия, Данило почти не смотрел на меня. Словно я была воздухом. Выражение его лица было пассивным. Единственная вспышка страсти вспыхнула, когда он заметил Серафину в другом конце помещения. После этого я стала для него невидимкой. Анна подтолкнула меня локтем, когда он ушел.
– Эй, не делай такое лицо, – прошептала она и снова повернулась к Эмме.
Я заставила себя отвести взгляд от Данило и улыбнулась Эмме.
– Ты голодна? – спросила я. – Я еще не смотрела, что в буфете. Может, мы сможем сделать это вместе.
Она кивнула и застенчиво улыбнулась.
Анна усмехнулась.
– Наконец-то. Умираю с голоду.
Анна шла впереди, раздвигая толпу, чтобы Эмма могла проехать мимо них. Было очевидно, что Эмма смущена таким вниманием, поэтому я осталась рядом с ней и отвлекала болтовней.
– Я рада, что ты собираешься выйти замуж за моего брата, – сказала она чуть позже, когда мы стояли в углу комнаты и ели.
Это меня удивило.
– Ты рада? – я съежилась от того, как нетерпеливо прозвучал мой голос.
Как у щенка, отчаянно нуждавшегося в угощении.
– Мы близки по возрасту, так что можем быть друзьями.
– Мы уже друзья, – сказала я.
Мы с Эммой не были так близки, как с Анной или моими школьными подругами, потому что виделись не так часто, но она мне нравилась. После аварии я не знала, как вести себя с ней, но вскоре поняла, что она все та же девушка, только менее подвижная.
Взгляд Эммы метнулся к чему-то позади меня. Я обернулась. Данило снова направлялся к нам со стаканом в руке. Я выпрямилась и улыбнулась в той утонченной манере, которую Фина довела до совершенства. Его взгляд прошел мимо меня, прежде чем остановился на Эмме.
– Вижу, о тебе позаботились. С тобой все будет хорошо, пока я буду заниматься делами?
Эмма кивнула.
– Конечно. Я не ребенок.
Улыбка, которой одарил ее Данило, была неосторожной. Это был первый раз, когда его лицо выглядело полностью свободным от контроля. Обычно он всегда был таким уравновешенным и внимательным к своему окружению. Я хотела, чтобы он тоже ослабил свою защиту вокруг меня.
Коротко кивнув мне, он ушел.
Анна наклонилась ко мне, прядь ее каштановых волос выбилась из прически.
– Перестань смотреть на него своими щенячьими глазками.
Я нахмурилась.
– Я не... – я смотрела на него щенячьими глазками. – Я просто хочу, чтобы он перестал меня игнорировать.
Анна пожала плечами.
– Ему необходимо игнорировать тебя на людях. До тех пор, пока ты не станешь старше, этикет запрещает демонстрировать, что ты помолвлена.
Она была права. Я постоянно сравнивала свое положение с тем, как Данило вел с моей сестрой, но она была старше, и они почти стали мужем и женой.
Я пообещала себе, что перестану переживать по любому поводу.
***
Мы с Серафиной сидели на веранде, наслаждаясь теплым весенним деньком. Живот Фины уже был виден. Она выглядела так, словно вот-вот лопнет. Она объяснила, что ее живот стал больше, потому что она ожидала близнецов. Я просто не могла поверить, что внутри неё два маленьких человечка.
Заметив мое внимание, она рассмеялась.
– Не переживай. Я не взорвусь, даже если захочу.
– Не могу дождаться встречи с близнецами. – я хихикнула.
Ее улыбка дрогнула.
– По крайней мере, кто-то ждёт.
Я переплела наши пальцы.
– Мама с папой все еще не рады детям?
Фина отвернулась, закусив нижнюю губу. Она ничего не сказала, но я видела, что она сдерживает слезы. С тех пор как она забеременела, ее эмоции были везде. Вот почему я никогда не говорила с ней о Данило, хотя мне отчаянно хотелось расспросить ее о нем.
Папа вышел на крыльцо.
– София, можно тебя на пару слов?
Я встала, удивленная, что он хочет со мной поговорить. Это из-за Данило? Я последовала за ним внутрь, и мы устроились на диване.
По выражению его лица я поняла, что сейчас услышу плохие новости.
– Божья коровка, я знаю, что ты взволнована празднованием своего дня рождения, но учитывая ситуацию с Финой, мы с твоей мамой решили, что будет лучше отменить торжество.
У меня упало сердце. Я с нетерпением ждала своего двенадцатого дня рождения с друзьями.
– Хорошо.
Папа погладил меня по голове.
– Мне очень жаль. Но ты же понимаешь, что около нас сейчас не может быть так много людей, не так ли?
Я машинально кивнула. Мои родители старались как можно больше скрывать Серафину от публики. Я не была уверена, почему они все еще переживали. Даже в школе все знали о ее беременности.
– Но Анна с семьей приедет навестить тебя, так что ты проведешь свой день рождения с ней, – сказал папа.
Я видела, как ему плохо, и не хотела, чтобы он чувствовал себя еще более виноватым, показывая свою печаль, поэтому я улыбнулась и обняла его.
– Не волнуйся, папа. Все нормально.
Когда я поцеловала его в щеку, было похоже на то, как будто с его плеч свалился груз.
***
Анна и ее семья приехали за день до моего дня рождения.
В день моего рождения мама испекла для меня большой шоколадный торт и, как обычно, приготовила слишком много глазури, потому что я любила есть ее ложкой, пока торт пекся в духовке. Леонас, Анна и я провели день вместе, набивая себя тортом и домашней тальятелле с рагу– традиционным блюдом из родного города нашего повара Болоньи. Наконец-то у меня появился телефон, и хотя у Данило еще не было моего номера, я все еще надеялась, что получу от него сообщение. Для него не станет сложностью добыть мой номер – все, что ему оставалось сделать, так это попросить папу или Сэмюэля.
Но когда ужин подошел к концу и я еще не получила от него сообщения, я смирилась с тем, что он забыл о моем дне рождения. Мое разочарование тяжело давило на меня, но я старалась скрыть это от своей семьи. Я не хотела, чтобы они поняли, как я схожу с ума из-за Данило.
После ужина мы с Анной перебрались в мою комнату и развалились на кровати, чтобы посмотреть фильмы и как можно дольше не ложиться спать.
Как обычно, Анна прочла мое настроение.
– Наверное, он просто забыл. Парни они такие, – сказала Анна во время первых титров.
– Откуда ты так много знаешь о парнях? – усмехнулась я.
Анна закатила глаза.
– У меня есть брат, и он может быть огромным придурком. Сомневаюсь, что с возрастом он станет лучше. Что насчёт Сэма? Он всегда помнит о днях рождениях?
Я покачала головой.
– Фина всегда напоминает ему о мамином дне рождении и дне матери. – я усмехнулась, внезапно почувствовав себя лучше. – Ты права. Давай наслаждаться фильмом.
На следующий день после завтрака Сэм помахал мне рукой, протягивая телефон.
– Данило.
В его голосе было что-то такое, чего я не понимала, но мне слишком сильно хотелось поговорить с Данило, чтобы думать об этом.
– Привет, – застенчиво сказала я.
Моя кожа вспыхнула, когда я заметила, что моя семья смотрит на меня. Я повернулась и вышла из столовой для небольшого уединения.
– Привет, София. Я звоню, чтобы поздравить тебя с днем рождения. Вчера у меня был загруженный день, иначе я бы позвонил.
Я улыбнулась.
– Не переживай, все в порядке.
Я была в восторге от того, как мягко звучал мой голос, будто я совсем не нервничала.
– Надеюсь, у тебя был хороший день.
– Да. Эммм... Мне подарили телефон.
Я надеялась, что он спросит мой номер телефона.
– Славно.
– Я могу дать тебе свой номер телефона на случай, если тебе понадобится связаться со мной.
Теперь в моем голосе не было ничего мягкого. Я говорила как дурочка.
Данило откашлялся.
– Это было бы неуместно. Если мне понадобится связаться с тобой, я позвоню твоему отцу или брату.
Мой желудок сжался, и жар обжег мои щеки.
– Ты прав, – выдавила я из себя.
На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Данило сказал:
– Хорошего дня.
– Тебе тоже.
Когда звонок завершился, я прижала трубку к уху на пару ударов сердца, прежде чем, наконец, опустила телефон и посмотрела вверх.
Фина стояла в дверях столовой, хмуро наблюдая за мной.
– Ты в порядке?
Мне отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить. В прошлом этим человеком была бы моя сестра, но теперь между нами возник барьер. Фина ни в чем не виновата. Она частенько все еще пыталась со мной поболтать, но мне было неловко делиться с ней своими глупыми чувствами к ее бывшему жениху. Особенно учитывая, как много ей пришлось пережить на данный момент. Скоро она станет матерью-одиночкой с двумя детьми. По сравнению с этим мои проблемы были просто смешны.
– Да, Данило поздравил меня с днем рождения. – я прикусила губу. – Он когда-нибудь поздравлял тебя с опозданием на день?
Фина подошла ко мне, хотя это было больше похоже на ковыление из-за ее большого живота.
– Я не помню. – она коснулась моего плеча, ее глаза изучали мои.
Я гадала, действительно ли она не помнит или просто сказала это, дабы не ранить мои чувства.
– Может, будет лучше, если ты забудешь о своей помолвке с Данило, пока не подрастешь? У тебя впереди еще столько лет, прежде чем ты выйдешь за него замуж. До тех пор развлекайся со своими друзьями и просто не думай о нем.
Я хотела сделать то, что она сказала, но мой мозг, казалось, замкнуло, и все мысли вращались вокруг Данило.
Глава 3
🐞 София 🐞
Я принимала слова Фины близко к сердцу и старалась не думать о Данило всякий раз, когда они возвращались к нему. Я добилась успеха, в основном благодаря тому, что не видела его месяцами. Рождение моей племянницы и племянника семь месяцев назад также помогло. Двум малышам требовалось много внимания, и Фина была счастлива получить любую помощь. За все то время, что мы провели вместе, мы снова сблизились.
Было начало Декабря, когда звук шагов разбудил меня и вывел из комнаты. Фина стояла в коридоре с рюкзаком за спиной, а оба близнеца лежали в переносках.
Она подняла голову. На ее лице отразился шок, будто я застала ее на месте преступления. Было уже поздно, и она не могла никуда уйти с близнецами. Мама уже спала, а папа, Сэм и дядя Данте были заняты. Конечно, никто не удосужился сказать мне, что за дело у них – не то чтобы они когда-либо делали это, но уровень секретности, который они все держали, ясно давал понять, что это важно.
В тот момент, когда глаза Фины встретились с моими, я поняла, что что-то не так.
– Куда ты идёшь? – спросила я, чувствуя, как сжимается мое сердце.
У Фины был такой вид, будто она вот-вот убежит. Выражение сестры смягчилось.
– Я ухожу. Я должна.
Я не ожидала, что Фина скажет мне правду. Мои родители и Сэм обычно выдавали мне приукрашенную версию событий.
– Из-за Греты и Невио? – я остановилась рядом с сестрой.
Невио и Грета спали в своей переноске, выглядя крошечными и очаровательными. Мне нравилось держать их на руках.
– Ты покидаешь нас, – прошептала я, понимая, что, возможно, никогда больше их не увижу.
Если Фина сбежит, мне не позволят видеться с ней.
– Я должна, божья коровка. Ради моих детей. Я хочу, чтобы они были в безопасности и счастливы. Мне нужно защитить их от шепота.
Я ненавидела, какую грязь говорили люди про близнецов. Они были всего лишь младенцами, но люди ненавидели их, потому что они выглядели как Римо Фальконе, враг. Я наклонилась и в последний раз поцеловала их пухлые щечки. Я хотела, чтобы Фина была счастлива, а она не была счастлива с тех пор, как близнецы появились на свет. Все всегда смотрели на нее, как на инопланетянку. И все же мысль о потере Фины и близнецов глубоко ранила меня.
– Я знаю, что о них говорят, и ненавижу это. Но не хочу, чтобы ты уходила... – мой голос сорвался.
– Я знаю. Обними меня.
Я крепко обняла ее, стараясь запомнить все, что было в ней. Ее свежий парфюм от Calvin Klein, гладкие волосы, теплые объятия.
– Пожалуйста, никому не говори, – прошептала Фина.
Я отстранилась.
– Ты собираешься вернуться к их отцу?
Фина кивнула. Она редко говорила о своем похищении, но всякий раз, когда она упоминала Римо Фальконе, ее голос звучал не так испуганно, как я ожидала. Иногда она даже выглядела задумчивой, и теперь я знала, что мои инстинкты были правы.
– Ты любишь его?
– Я не знаю, – ответила Фина, сдвинув светлые брови.
Как она могла не знать? Но затем я вспомнила свои непонятные чувства к Данило и все поняла. Эмоции не всегда бывают черно-белыми.
– Папа больше не позволит мне видеться с тобой, так ведь? – спросила я, мои глаза защипало от слез, которые я пыталась сдержать ради Фины.
Я не хотела, чтобы она чувствовала себя виноватой.
Фина быстро отвела взгляд и быстро заморгала.
– Надеюсь, когда-нибудь он поймет.
Я не понимала, почему папа и Сэм так не любят близнецов, но с каждым днем это становилось все более очевидным. Они ненавидели Римо так сильно, что не видели ничего, кроме своей ненависти. Я не могла себе представить, что они когда-нибудь согласятся на возвращение Фины в Лас-Вегас, даже если это будет ради любви и ее близнецов.
– Я буду скучать по тебе.
– Я тоже буду по тебе скучать. Я попытаюсь связаться с тобой. Помни, я люблю тебя.
Слезы текли по моим щекам, когда я смотрела, как Фина спускается по лестнице. Я вцепилась в перила, пока не услышала тихий щелчок входной двери, когда Фина выскользнула из дома. Я не была уверена, как Серафина выйдет из дома или проедет мимо охранников, но она была умна и решительна. Она найдет способ.
Я вернулась в постель, но заснуть так и не смогла. Я думала о Фине, гадая, как она доберется до Лас-Вегаса. Я хотела, чтобы она была в безопасности. Я подумывала сходить к Анне. Она, Леонас и Валентина остались здесь на ночь, так как дядя Данте уехал по делам. Но я обещала Фине держать это в секрете. Я доверяла Анне, но не хотела втягивать ее в эту историю и заставлять лгать отцу.
