Текст книги "Дух города (СИ)"

Автор книги: Константин Вайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Здание ФСБ.

Максим Николаевич зашел в кабине в Илье Владимировичу:

– Мы вычислили одного из целителей. Сейчас опергруппа берет ее. – Доложил он стоя у самых дверей.

– Что-то вы долго, – Илья Владимирович поморщился, – я ждал еще вчера, что вы ее возьмете.

– Не могли никак найти. Мы не всесильны. Ее телефон был отключен. Слежка за ее квартирой и квартирой матери никого не выявила. Отрабатывали другие варианты. Сейчас телефон включился в квартире матери. Оперативники задержали женщину, – Максим с сожалением развел руками.

– И в чем проблема? – Выжидательно посмотрел на него полковник.

– В секретности, – недовольно произнес Максим, – по документам этой гражданке пятьдесят три года. А задержали девушку, на вид, лет двадцати пяти, может, тридцати. Я приказал везти ее сюда.

– Правильно сделал. Она, как и ты, скорее всего, омолодилась. Только посильнее, – задумчиво кивнул Илья Владимирович. – Конечно, связалась с кем-то из Хранителей, и вот результат. Где она? Ее уже привезли?

– Да, минут десять назад. Я сразу к вам. Сейчас держим ее в комнате для допросов.

– Дай мне ее дело, быстренько ознакомлюсь, – Максим протянул папку с делом задержанной. Илья Владимирович несколько минут перелистывал бумаги в полной тишине, внимательно изучая информацию. Потом передал папку обратно майору:

– Что ж, сейчас вызову Семена, и идем к ней, полковник потянулся к телефону и отзвонившись бодро встал из-за стола.

По гулким и пустым коридорам они дошли до комнаты допросов. Воскресенье – и в ФСБ воскресенье. Какая-то запредельная тишина окутывала все здание.

«Но если честно», – думал Андрей, – «то в остальные дни в этом здании тоже очень тихо. Нет ни суеты, ни гула голосов. Привыкли тут все делать свою работу молча».

Они остановились у двери в комнату допросов. Семен Иванович уже ждал их. Молча раздвинулся конвой, кивнув, и они зашли в кабинет. Комната допросов была устроена по примеру голливудских фильмов, только отсутствовала зеркальная стена, за которой обычно стоят наблюдатели. А так – казенный железный стол, прикрученный намертво к полу, стул, на котором сидела молодая женщина в наручниках, пристегнутых к специальным цепям, приваренным к столу. С другой стороны стола, у стены, стоял ряд стульев.

Вошедшие взяли по стулу и, придвинув их к столу, сели напротив подозреваемой. Максим открыл папку, достал ручку и бумагу, приготовился записывать. Напротив него сидела молодая женщина. Светлые волосы, симпатичное лицо. Но было в ней что-то неприятное. Максим чувствовал исходящую от женщины злобу и ненависть. И даже не лично к ним, а ко всему миру. Видно, жизнь ее по истрепала, и даже произошедшее омоложение мало что изменило внутри. Пусть внешне она и стала моложе, но затравленность во взоре никуда не делась.

– О! Пришли шакалы! – встретила девушка их таким своеобразным приветствием. Она улыбалась, но в глазах хорошо читалась ненависть и презрение к вошедшим.

– Молчать! – рявкнул Семен Иванович, и открыл ее дело, – гражданка Оксана Николаевна Бутырина? – он вопросительно посмотрел на нее.

– За что меня задержали? Я не Оксана Николаевна, я ее дочь. – Она несколько вальяжно откинулась на стуле, пытаясь продемонстрировать свою молодость.

– Ну-ну, – улыбнулся Илья Владимирович. – И как же вас зовут, гражданка?

– А… – она растерялась, – Таня… Татьяна!

– По нашим сведениям, у Оксаны Николаевны нет дочери. Да и вообще как-то с детьми не срослось. А Татьяной зовут вашу маму. Никакой фантазии, – повернулся он к Семену Ивановичу.

– А что, как ощущение, когда скидываешь тридцать лет? – так по-доброму спросил ее Семен Иванович, – хорошо же, ну, скажите, хорошо!

– Хорошо! – сказала она, и замолчала.

– Ну вот, и я говорю, хорошо, гражданка Оксана Николаевна, очень хорошо, что мы с вами можем поговорить, – Семен Иванович был сама доброта и сочувствие. – Хотелось бы услышать вашу историю поподробней. С кем из Хранителей общались? Что делали, как жили эту пару недель. Чем дышали?

– Все равно у вас ничего не выйдет, мусора поганые! Шато сказал, что меня освободить, – для него, как два пальца об асфальт. Так что запирайте меня, где хотите, я все равно уйду! – Она мгновенно преобразилась и стала похожа на маленького злобного щенка.

– А вот обзываться не следует, – взял на себя роль «плохого полицейского» Илья Владимирович, – не хочешь по-хорошему, мы найдем варианты развязать тебе язык! И на Шато у нас найдется управа. Не беспокойся. Так что? Попытаемся найти общий язык, или так и будешь запираться? Это ФСБ, а не полиция, для нас законов не существует. Будем держать тебя здесь столько, сколько нужно. А твой Шато давно сотрудничает именно с нами. Так что помощи от него не жди. А ведь ты помолодела. Похорошела. Наверняка, теперь-то и пожить нормально хочется? А мы тебе поможем. И деньгами, и жильем. Все будет. Только вот ты пока этого не хочешь.

– Да что от вас хорошего ждать можно? Вы шакалы, шакалы и есть! Даже сейчас, – она сглотнула и замолчала. – Все вы козлы, и Шато этот ваш козел. Наобещал с три короба, крови моей слил, и исчез, сука! – потом как-то разом успокоилась, и уже тихим голосом сказала, – водки принесите, расскажу, что знаю. Мне скрывать нечего! Что на Шато этого работать, что на вас. Все равно же не оставите в покое.

Илья Владимирович выразительно посмотрел на Максима, тот кивнул и покинул комнату. Минут через пять вернулся с бутылкой достаточно приличного коньяка и граненым стаканом.

– Ну, нет у меня водки, а вот коньяк – пожалуйста. Самое то стрессы снимать, – оправдываясь, поставил коньяк на стол Максим.

– Это нормально, у нас у всех, как минимум, по бутылочке припрятано в кабинетах, – хлопнул его по плечу Семен Иванович и, налив полный стакан, протянул его Оксане. Та, не морщась, выпила весь стакан, и поставила его обратно на стол.

– Б..ть, как стала целителем – выпивка почти не берет. Хреново, – она как-то сразу размякла, – ну, что вы хотели услышать? – спросила она устало.

– Давайте с самого начала. Что случилось в метро? – Максим взял ручку и приготовился записывать.

– В метро… Ехала я с идиотом мужем домой. Да деньги не поделили. Мы металл сдали удачно. Вот муж и хотел забрать все, и свалить к друзьям своим, в гараж. А они, б. ть, такую сивуху пьют, что пи. ц полный. А я говорю: давай нормальной водяры купим, за. ли уже своей сивухой. Ну, он и полез драться со мной, прямо в вагоне, двинул мне по лицу, попал по носу, больно, пи. ц, кровь полилась. А тут еще баран один встал – и давай меня защищать. Типа, хрена ли ты женщин бьешь? Совсем безмозглый козел. Бьет, значит, любит. Ух, как я ему двинула, не хрен на мужа залупаться! А потом шухер начался. Поезд дернулся, свет погас. Такая куча мала, что просто п. ец. Ну, мы там нормально с моим Васей, не растерялись, пару лопатников подрезали. Хороший денек выдался. Потом понаехали врачи, полиция. Нас вытащили, я сразу к ним. Говорю: смотрите, козлы, как я из-за вас пострадала, денег дайте. Ведь должны же дать были, а зажали, суки! – она посмотрела на Семена Ивановича, ища у него сочувствия, тот кивнул:

– Продолжайте, – он перелистнул страницу в блокноте готовый снова записывать ее рассказ.

– Ну вот, я и говорю, я же вся в крови была. У меня и нос разбит был, и губа, да и приложилась я во время аварии не слабо. Я их тыкала носом, а они: «Ран на вас нет, все с вами нормально. Идите домой, потом обратитесь за компенсацией». Ну, записали нас, и свалили мы. Нечего нам там было отсвечивать, с чужими лопатниками-то. В итоге, накупили сивухи, и в гаражи. Я пью, а меня не берет почти. Муж выгнал домой, говорит, хули на тебя продукт переводить. А дома уже сидел этот Шато. Весь из себя. О, говорит, здравствуйте, девушка. А сам почти мой ровесник. В общем, говорит, что теперь я стану целителем. И все такое. Наобещал золотые горы. Дал мне воды какой-то, говорит, в залог нашего сотрудничества, ты, говорит, станешь молодой, и у тебя снова впереди будет вся жизнь. Болтун старый. На хрена эта молодость, с такой-то жизнью? Дня через два приперся муж. Увидел меня. А я уже годков десять-двадцать скинула, сиськи опять в норме, талия появилась, – она призывно руками покачала свою грудь, – во, видишь? И муж мой увидел. Два дня с меня не слезал, козел старый. Затер до дыр. На молоденьких его потянуло. Руки трясутся, елозит по мне, елозит. И деньги нашел, что Шато оставил. Друзей позвал, хвастаться мной, нажрались все – и давай меня пользовать. Еле сбегла от этих козлов. Доковыляла до матери. Та уже старая, вообще не соображает ни хрена. Ну, в общем, осталась у нее. Муж неделю бухал. А я вроде пришла в себя. Шато заходил, х. й знает, как нашел. Дал еще денег. Три дня с меня кровь сливал. Обещал миллионы, и хату охрененную. Только, говорит, есть еще один целитель. И если он дойдет куда-то там, то он станет настоящим целителем, а я типа того. Все, отбегаюсь. Вот, наверное, и все.

За рассказом она допила всю бутылку коньяка и, икнув, стукнула ею по столу:

– Еще неси!

Максим вопросительно посмотрел на полковников и развел руками:

– У меня больше нет.

Илья Владимирович встал:

– Ладно, теперь я схожу, – он недовольно качая головой вышел из комнаты.

Оксана тем временем разревелась:

– Дура я, скажите, ведь дура? – всхлипывая, вопрошала она Максима, – вот дал мне бог вторую молодость, а что с ней делать? Ведь все равно сопьюсь. И кровь эта ваша волшебная мне не поможет, – ее нос и щеки мгновенно стали красными.

Максим смотрел на нее – и не мог понять. Как вот ЭТО могло стать Целителем? Как и почему Дух выбрал именно ее?

Вернулся Илья Владимирович, тоже с бутылкой коньяка, поставил ее на стол, скрутил крышку и подвинул Оксане. Та уже прекратила всхлипывать, вытерла лицо протянутой салфеткой и не глядя ни на кого, будто стесняясь – налила себе.

– Что вам еще надо? Я все рассказала. Что со мной будет дальше? – произнесла она отрывисто между глотками из стакана.

– Дальше отвезем тебя на дачу, отмоем, оденем. Поживешь пару дней, протрезвеешь. За городом хранители не смогут тебя достать. Так что придешь в себя, и решим, вместе с тобой, как дальше быть. Но это завтра. Сегодня останешься тут. У нас хорошие гостевые комнаты. Переночуешь спокойно, а завтра с утра на дачу. Только больше никакой выпивки. Все. Сухой закон. Поняла?

– А что мне будет, – с пьяной хитринкой начала она, – если я вам скажу, кто второй целитель? А?

– Откуда ты знаешь? Ты уверена? – Илья Владимирович удивленно встал и подойдя к Оксане навис над ней опираясь руками на стол.

– Конечно, б…ть, уверена, я его три раза ножом пырнула, а этот козел через полчаса – как не бывало. Сука. Он же должен умереть, иначе умру я. Ведь я правильно говорю? – она посмотрела на полковников. Вроде пьяна вдребодан, но еще не все мозги пропила, свою выгоду блюдет. Однако, трезвеет быстро. Сказывается кровь целителя.

– Что ты хочешь? – Перешел от угроз на деловой тон Илья Владимирович.

– Ящик водки. И чтобы он сдох. Понятно? – выкрикнула она. – Я его переживу. Я вас всех, козлов, еще переживу! – и пьяно рассмеялась с вызовом глядя в глаза собравшимся.

– Ящик водки мы тебе организуем, даю слово, а вот насчет второго условия – тут надо посмотреть, насколько ты готова с нами сотрудничать? – услышав эту фразу от Семена Ивановича, Максим удивленно посмотрел на него, но тот, прикрыв глаза, показал, что все нормально, не дергайся, разберемся.

– Хрен с вами, договорились. Вы же меня не наеб. те? Вы же это, полковники, офицеры, ваше слово, господа офицеры… вот… – она замолчала, выжидающе уставившись на Семена Ивановича, звериным чутьем распознав в нем старшего.

– Даю слово офицера, если тебе так этого хочется. Ящик водки, и мы разберемся со вторым целителем, если ты обещаешь полное сотрудничество с нами, – твердо сказал Семен Иванович.

– Я, как домой вернулась, с попойки в гараже, изучила в интернете все о катастрофе. Слышала, что миллион выплатить могут. Вот и искала все, что можно. А там интервью с один молодым пацаном. Ну, типа, вот он был на том самом эскалаторе, вот тут у него ушиб, и тут шишка, и вот тут он ободрался, а я смотрю – ничего и нету. Никаких следов. Вот, думаю, совсем баран, нет, чтобы за деньгами бежать. Хотя, думаю, может, как и меня, его тоже турнули. Типа, ран нет, – и пошел лесом. Теперь вот так деньги выманивает из нашего дорогого правительства. У них-то денег хватает, а с нами делиться никто не спешит. Козлы они, – она грустно замолчала в поисках поддержки в глазах слушателей, не нашла, и продолжила, – ну вот, я его и пробила там по всяким «Одноклассникам», «В контакте», и прочее. – Она не определенно покрутила руками, но в голосе ее чувствовалась гордость за себя. Мол, я умнее вас оказалась!

– Откуда ты все это умеешь? – прервал ее Илья Владимирович.

– Да дело-то нехитрое. Я же не всегда пропащая была. Работала временами учителем в школе, пока не выгоняли. Я ж учитель по образованию, да все из-за мужа с его друзьями. Бывало, затянет меня в загул, и все. А вот у учеников и набиралась всякого. Там, в школе, такие страсти происходят, вы даже не подозреваете. Дети «лайки» считают, кто к кому заходит, кто с кем в друзьях состоит, ну и вот. Нашла я этого парня. Следила весь день за ним. А вечером он с приятелем своим в бар какой-то пошел. Ну, и я туда. Познакомились. А он, придурок, меня давай коктейлями угощать, и смотрит так, будто прям сейчас в койку потащит, а у меня после мужа все на хрен болит, от одной мысли об «этом самом» плохо становится. Думала, дома у него, или, там, в гостинице какой-нибудь разобраться с ним, а тут он в баре в туалет отошел. Ну, и я на всякий случай за ним. В самом баре футбол начинался, и внизу, в туалете этом, никого не было, только он один. Ну, думаю, удачно складывается. А дальше уже все просто. Ткнула его пару раз ножом, и тихонько вышла. Нож у меня острый, ну, там, сумку подрезать, или отбиться от дебилов каких. Так что я его точно хорошо порезала. Сама видела, как кровь полилась. У этих мужиков один футбол в голове, никто так и не спустился в туалет, и я незаметно, свалила из бара на улицу. Стояла там, недалеко. Думала, сейчас «скорая» приедет, и вынесут его, накрытого простыней, а, б…ть, нет! Они с приятелем через полчаса вышли, и на скамейку уселись. Он, хоть и бледный, но живой, сука. Свалила я оттуда домой на хрен. Шато ждала. Надо было посоветоваться, как с этим целителем справиться. Как, блин, его убить, если на нем все заживает? Так что он живехонек. Убийство мне тут не пришить, и вообще, я совершенно чиста!

Она замолчала и вопросительно уставилась на Илью Владимировича:

– Ну что, я свою часть выполнила. Устала я от вас. Тащите ящик водки, и валите уже на хрен. Дайте отдохнуть человеку. – Она откинулась на стуле и сложила руки на груди. Затем преувеличенно безразлично стала рассматривать потолок.

– Сейчас, – Илья Владимирович смотрел на Максима, тот рылся в телефоне.

– Нашел, вроде, – Максим остановил видео, – этот? – спросил он и показал экран.

– Точно он, гаденыш мелкий. Андрей, вроде, его зовут, – в ее голосе слышалась только усталость и безразличие. Было видно, что она рассказала все и дальнейшее ее уже мало интересует.

– Найдем, – сказал Илья Владимирович. – Сейчас тебя уведут в наш гостевой номер, – обратился он к Оксане. – Про ящик водки я помню. Все принесут, и закуску тоже. А завтра вывезем тебя на дачу. И будем решать, что делать дальше.

В кабинете у Ильи Владимировича вышагивал злой Семен Иванович. Максим сидел тихонько на стуле, а тот его отчитывал:

– Ладно, эту дуру ты нашел, но как ты прохлопал этого Андрея? Нет, объясни мне? Даже эта, весьма ограниченная бабенка, нашла целителя, а ты где был? – грозно нависнув над Максимом, выговаривал Семен Иванович. Потом повернулся к Илье Владимировичу:

– Ты же говорил: «лучший аналитик», «лучший аналитик»! И что? Совсем работать разучились? – он в негодовании хлопнул рукой по столу.

– Да успокойся ты, ну, повезло дуре просто, – успокаивающим тоном проговорил Илья Владимирович, – повезло ей. Там знаешь, сколько народу было? И интервью не один человек давал. Если порыться в интернете, найдешь этих пострадавших больше, чем народу там было. А она вычислила первого попавшегося, и пырнула его ножом, а он не загнулся. Вот, стало быть, и целитель. Повезло ей. А если бы он загнулся? Что тогда? Пошла бы ножом резать следующего, а за ним следующего? Мы так же должны были действовать? Ты не вали все на Максима, он нормально свою работу сделал. Нашел одного целителя? Нашел! А теперь мы знаем и второго. Так что охолонись немного. Сядь! – Последнюю фразу он рявкнул уставившись на Семена Ивановича и грозно сверкнул глазами.

Полковник уселся на стул, достал платок и вытер лоб:

– Ладно, извиняюсь, погорячился. После разговора с этой мразью тяжело себя в руках держать, – оправдывался он, – но сейчас, Максим, давай, вычисляй. У тебя на руках все козыри. Жду с докладом вас обоих у себя через час. Илья, организуй этой Оксане все, что обещал. А я пойду к себе, буду ждать новостей, – и он, тяжело поднявшись, вышел из кабинета.

Максим вернулся в свой отдел и стал крутиться, как уж на сковородке. Вычислить Андрея оказалось делом несложным, затем он пробил его телефон и определил местоположение. Заодно вычислил, что за девушка брала у него интервью. Пробил и ее телефон. В данный момент они находились вместе.

«Сейчас день, воскресенье», – подумал Максим, – «видно, друзья, или, может, пара».

– Телефоны на прослушку, и отслеживать перемещение. Если что, сразу сообщайте! – дал он указание сотрудникам, а сам пошел на доклад к начальству.

Пока шел, все раздумывал об Оксане: вот ведь как бывает, дали человеку второй шанс, омолодилась, вроде и денег подкинули. Сама – обладательница лечебной крови, которая на вес золота. И что в итоге? Сидит и глушит водку от осознания собственной никчемности. Это, как в поговорке: сколько овцу в волчью шкуру не ряди, овцой и останется. Точно про нее. Как была никчемная дура, так и осталась. Но, с другой стороны, хитра. Сразу принимает сторону силы. Вот, вроде, даже и условия себе обеспечила максимально комфортные в ее ситуации. С такой надо держать ухо востро. Если она даже на убийство решилась. Не простая тетка, ой, не простая! Фигня какая-то творится вокруг этих целителей-хранителей. Все как-то внезапно закрутилось. К чему приведет, непонятно. И главный вопрос, который мучил Максима: зачем полковникам так нужен этот целитель? Что с ним делать? Пока во всей этой ситуации в плюсе остался один Шато. Забрал свой литр крови у целителя, и ни у кого к нему никаких претензий. Так, за размышлениями, Максим и дошел до кабинета Сергея Ивановича, где оба полковника что-то обсуждали, ожидая его.

Глава 8

– Ну что, всю информацию собрал? – встретил меня хмурый Илья Владимирович.

– Да. Установили личность. Андрей Константинович Зорин. Отец – бизнесмен средней руки. Никакого криминала. Торговля автозапчастями, несколько автосервисов. Мать – домохозяйка. В общем, ничего интересного. Интервью у него брала его девушка, или подружка, Светлана. Сейчас, судя по треку их телефонов, они вдвоем идут в торговый центр. Будем брать? – Он вопросительно посмотрела на одного полковника, затем перевел взгляд на второго.

– Ну, не брать. Пригласим на встречу. Готовь тогда людей, сейчас отправим. Если эта Оксана вычислила его, то, может, и еще кто-нибудь. Так что, пока мы первые, надо действовать. Пригласим побеседовать, вежливо и спокойно. Не стоить портить отношения с целителем, – медленно произнес Сергей Иванович и поднял трубку телефона. – Группа на выезд. Ориентировку и фото сейчас вышлем. Взять вежливо и аккуратно, не причиняя вреда, и не привлекая внимания.

Затем повернулся к Максиму:

– Группа ждет, дай указание своим, пусть скинут всю информацию Фролову, командиру группы. – Произнес он махнул рукой отпуская майора.

– Так точно, сейчас все сделаем, – Максим развернулся и вышел раздать указания.

Полковники остались вдвоем в кабинете. Сергей Иванович встал и стал мерить комнату шагами.

– Знаешь, – начал он, – устал я от всего этого. Почти сто лет в строю. Уходить на пенсию собираюсь.

– Ты говорил уже это и десять лет назад, и пять, и двадцать пять, – меланхолично ответил ему Илья Владимирович крутя ручку в руках.

– Говорил, но сейчас чувствую, что действительно – пора уже. Организм вроде не так и стар, благодаря Шато, но голова хуже варит, хуже. Да и отдохнуть уже хочется. Сколько мы работаем без выходных и отпусков? Усталость скопилась. Срываться начинаю. Я эту дуру сегодня чуть не прибил в допросной. Взбесила она меня. Чем – сам не понял. За нашу с тобой жизнь мы видели куда более мерзких людей. А вот, поди ж ты. Сегодня ведь еле сдержался. Да и на Максима твоего наорал почем зря. А так не должно быть. – Он остановился рядом с другом, затем немного постояв продолжил свое хаотическое движение по кабинету.

– Ну, с Максимом нормально все. Пусть знает свое место. Ему бы лет пять еще поработать у нас в отделе, и я бы его смело на свое место поставил. Хотя я уходить еще не собираюсь, побарахтаюсь пока, – уверенно произнес Илья Владимирович.

– Ну, смотри, смотри. Ты же представляешь, сколько кровь целителя может стоить? Мы с тобой за пару недель обогатимся – каждый на миллиард долларов. И что потом? Так и сидеть на этих деньгах? Я, конечно, скопил себе на пенсию за все эти годы, но все равно, это не сопоставимые суммы. После стольких лет в строю хочется уже пожить и для себя. Завести нормальную семью, нарожать детишек. – Он выжидающе посмотрел на своего друга.

– Да, с ярдом можно и вправду выйти на пенсию, скинуть перед этим лет двадцать – и в Европу, или еще куда. Тут весь мир будет открыт. Но я так просто работу бросить не могу. Даже ради таких денег. Болею я за свое дело, и люблю свою Родину. За столько лет так и не избавился от патриотизма. Чувствую, что я еще нужен стране. Некому меня заменить. Вот как выращу замену, так и сразу. – Он развел руками и с грустью в глазах покачал головой.

– Да, – Сергей Иванович посмотрел на своего друга с сочувствием, – ты всегда был странным. Столько настрадался от Советов. Я же тебя в 38-м еле из подвалов вытащил. Еще день, и все! Пуля в голову, и поминай, как звали. А нет, не растерял любовь к Родине. Вроде, сидишь в аналитике, должен лучше меня ситуацию видеть. Теперь же все продается. Надо будет – и тебя продадут, – он наставил на Илью Владимировича свой палец, как пистолет. Он смотрел на своего друга грозно и недоверчиво.

– Ты не прав. – Илья Владимирович встал и подошел к Сергею, – Честь – она выше денег. И не надо мне тут втирать про продажность буржуазии. Проходили это все, и не раз. Ты в своем отделе слишком много общаешься со шпионами и диверсантами. И сам становишься таким же. Отдохнешь, омолодишься, и снова вернешься. Куда ты денешься, – Илья Владимирович дружески похлопал по плечу полковника.

– С другой стороны, – Сергей Иванович задумчиво посмотрел на друга, – так будет даже лучше. Если ты останешься здесь. Прикроешь меня, если что, по старой дружбе?

– Конечно. Можешь не сомневаться. Я добро помню. А сейчас что с этой Оксаной делать будем? – Он развернулся всем своим видом показывая, что тема закрыта и пора переходить к более насущным делам.

– Пусть у нас ночку перекантуется, а завтра отправлю с охраной на дачу, в Малаховку, наверное. Пусть там поживет пару дней. Доктора к ней приставлю. Пусть кровь понемногу сливает. Думаю, можно будет с ней договориться. Особенно, пока она в запое. Водку менять на кровь. – Сергей Иванович успокоившись сел за стол.

– Хм… а целебные свойства крови от водки не страдают? А то мало ли…

– Здесь все чисто. Не волнуйся. Да и кровь мы будем сливать по пятьдесят, максимум, сто миллилитров. Что там этого алкоголя? Да и вроде, трезвеет она быстро. Вот можно в моменты трезвости и сливать.

– Ладно, тогда я пошел давать указания, и ждем результатов от Максима. – Он поднялся и направился к выходу из кабинета.

– Иди уж, – на прощанье проворчал его друг и открыл лежащую перед ним папку. Предстояло много работы.

Илья Владимирович зашел в свой кабинет. Уже лет двадцать он в нем сидит, долго. Усмехнувшись, он достал заныканную и спасенную от загребущих рук Оксаны бутылочку коньяка, и отмерил себе ровно пятьдесят грамм. Залпом выпив, даже не посмаковав, что с ним бывало очень редко, он открыл накопившиеся папки, и погрузился в дела.

Но поработать толком ему не дали. Постучав для приличия в дверь, и сразу открыв ее, вошел Максим:

– У нас проблема. Ребята выехали на задержание Андрея. Когда уже подъезжали к торговому центру, оказалось, телефон Андрея не трекается. Сначала думали, что, может, в торговом центре не ловит, но с телефона Светланы сигнал есть. Нашли ее телефон – разбитый у дороги. Там еще два телефона валялись. Один из них Андрея. Сейчас просматривают камеры торгового центра. Охрана, правда, бузила, пришлось сделать пару звонков. Скорее всего, Андрея кто-то похитил, и тех, кто был с ним, тоже. Что будем делать? Какие у нас полномочия? – Он стоял рядом с полковником, ожидая от него указаний. Это была его прерогатива и сам он не мог пустить в дело группу быстрого реагирования.

– Полномочия любые. Дело с грифом «Совершенно секретно». Никто не может совать свой нос. Надо искать Андрея. Причем срочно. Сольют с него кровь – и все! – В его голосе слышалось нетерпение.

– Так вроде, Оксана говорила, что убить их невозможно? – уточнил Майор.

– Это в городе невозможно. Да и много крови в городе из Целителя не выжмешь. А вот если это, например, действует Шато, то он точно знает все их секреты. Достаточно вывезти Целителя из города, и все, его супер способности исчезают. Кровь, конечно, по-прежнему имеет лечебные свойства, но сами целители уже не обладают той скоростью регенерации, какая есть у них в городе. Так что, целителя в городе убить практически невозможно, а вот за пределами зоны влияния Духа – никаких проблем. Именно так погиб последний наш целитель. Его отвезли на дачу Сталина. Только он мог его спасти в тот момент. Но целителя мало того, что не допустили к нему, его практически разорвали на части, вместе с машиной, в которой он ехал. Крупнокалиберными били. Прямо, практически, на крыльце дачи. Вот так-то. Прохлопали мы тогда. Не доглядели. Потеряли такого Вождя! – Он устало покачал головой.

– А что было дальше? – удивленный такими откровениями, спросил Максим.

– Дальше мы с Семеном по-тихому ушли из органов. Пока нас не ушли. Тут сам понимаешь. Не было выбора. Не удержались бы. Вот тогда-то мы и погибли для всех. Сами омолодились. Ну, а потом, лет через десять, вернулись обратно. Я уже другого чего-то, кроме своего служения, и не видел. Семен, конечно, искал варианты, но тоже оказался снова здесь, – Илья Владимирович замолчал, раздумывая о чем-то своем. Максим старался сидеть, не дыша, в надежде услышать продолжение. Но тут у него зазвонил телефон.

– Нашли наших ребят. Есть наводка. Камера ничего не зафиксировала, но охране кто-то сообщил, что троих ребят запихнули в машину и увезли. Охранники не придали этому значения, и так бы и забыли, если бы не наши сотрудники. По камерам выяснили, что за машина. Сейчас пробивают номера и перемещение по городу. – Он вскочил готовый к любым указанием. Надо брать, пока есть возможность.

– Идем к Семену, нужна его санкция на спецназ. Будем брать, – Илья Владимирович бодро подскочил на месте. От его хандры и ностальгии не осталось и следа. Сейчас это был настоящий полковник, напоминавший гончую, вставшую на след. Уверенный в себе, резкий и опасный.

Семен, услышав последние новости, нервно мерил шагами свой кабинет. Группа быстрого реагирования была готова выдвинуться на захват, и ожидала только точную информацию: куда увезли целителя и, главное, кто?

– У нас есть отличный шанс взять второй приз! Никто не знает, кто из них, в итоге, станет целителем, – Семен посмотрел на Илью Владимировича, – я поставил бы на эту бабенку – Оксану. Она не боится замарать руки, пройдет по трупам, лишь бы достичь своей цели, и изменить свою жизнь. Ей терять нечего, а вот мальчишка… Не знаю. Но в любом случае – он нам нужен.

Сергей Иванович остановился напротив Максима:

– Это будет твое дело. Ты едешь с ними. Чтобы с его головы не один волос не упал! Ты понял? – он навел на него палец и строго посмотрел в глаза.

– Так точно! – вытянувшись, ответил Максим.

– И, заодно, остальных детишек из его компании захвати, по сговорчивей будет. Выполнять! – рявкнул он.

Отдав честь, Максим выскочил за дверь.

– Резковато ты с ним, – не удержался Илья Владимирович садясь за стол и отодвигая какие-то бумаги.

– Ты же знаешь, как высоки ставки, а тут такая возможность! Сразу два целителя могут оказаться в наших руках! Тем более, сейчас они растеряны. Не знают, что делать. Это отличная возможность с ними договориться о долгосрочном сотрудничестве! Ну, а если и не договоримся, то просто заберем у них как можно больше крови. Да мы им и выбора не оставим! – В его голосе чувствовался азарт и предвкушение. Было видно, что он соскучился по активным действием и будь его воля, сам бы ринулся на захват.

Максим ехал в микроавтобусе со спецназом. Наспех одетый бронежилет давил на грудь; он уже давно отвык от него. Плохо затянутая каска на резких поворотах съезжала набок. Рядом сидела спаянная команда спецназа. В машине было тихо, все сосредоточены и спокойны. По информации, в деле замешан олигарх Суханов. Богатая сволочь, наверняка, и охрана у него неплохая, и офис должен быть хорошо защищен. Но Целителя надо спасать. Это отлично понимал Максим. Увезут, и ищи его потом. Это он сейчас в пятнадцати минутах на машине. Но стоит промедлить, и его будет не найти. Да и застать Суханова с тремя заложниками – тоже хорошее дело. Похищение людей – это очень серьезная статья. Тут и внеочередная звездочка может на погоны спланировать. Но ведь как оперативно сработал, гад! У нас практически ни одной зацепки не было на второго целителя, а этот уже и вычислил, и захватил.

Они заехали в подземный гараж. Часть группы отправилась на лестницу. Дождавшись сообщения, что лестница перекрыта, другая группа, с Максимом Николаевичем, загрузилась в лифт. Его затолкали в самую глубину, на всякий случай, прикрывая своими телами. Поднявшись без приключений на этаж, группа тихо сосредоточилась вокруг нужной двери в офис. По команде командира дверь мгновенно вынесли:

– Всем лежать, ФСБ! Лежать! – крики сопровождались выстрелами в потолок, и серьезными пинками не успевшим среагировать охранникам. Так бы все и обошлось, но вдруг из-за ширмы выскочил громила, как потом оказалось, начальник охраны, и открыл стрельбу. Увидев это, остальные охранники оказали ему поддержку. К счастью, профессионализм и более качественное обмундирование спецназа сделало свое дело, и через две минуты все было кончено. Оставался еще кабинет самого Суханова. Первый установленный на дверь заряд оглушил всех, но двери только выгнулись. Со второго заряда удалось все-таки выбить их ко всем чертям. В кабинете самого Суханова не оказалось. На полу лежал один контуженый охранник, которого быстро упаковали, и мальчишка, привязанный к креслу-каталке. Он был без сознания. Максим Николаевич подошел к нему, перерезал стяжки, которые сильно врезались в его руки, и похлопал по щекам: