Текст книги "Дух города (СИ)"

Автор книги: Константин Вайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Александр.

Встретились мы с Андреем около спорт бара. Пятница, вечер, – отличное время, чтобы отдохнуть и развеяться. Как раз к месту подвернулся футбольный матч. В бар уже набилось много народа. Матч только через полчаса, а мест уже нет. Мы не догадались забронировать столик заранее, и сели вдвоем у стойки, к счастью, там были свободные табуреты.

Не успел я отвернуться, а Андрей уже общается с молодой девушкой. И когда успел? Распушил перья, взял ей коктейль, сам пьет уже вторую кружку пива. Андрей у нас, в общем, золотой мальчик, мажор, в некоторой степени, но мне нравится, как друг. Не зазнается. Хотя вот в такие моменты всячески старается убить возможную конкуренцию с моей стороны. Познакомил нас. Девушку зовут Оксана. Милая, но, на мой взгляд, старовата. И чем она Андрею понравилась? Строит ему вовсю глазки. Ей лет двадцать пять, а то и тридцать. В баре полутемно, сложно понять. Уже смеются над чем-то. Я решил в беседе не участвовать. Что-то не нравилось мне в ней. Что-то было неправильное. Не знаю. В общем, я допивал неспешно свою кружку пива, и не зацикливался на этом вопросе. Андрей уже взрослый, сам разберется. А лезть – себе дороже.

Народу в баре все больше и больше. Мама сегодня на ночном дежурстве, домой можно не спешить. Андрей тронул меня за рукав:

– Я схожу в туалет, скоро вернусь, – я кивнул ему. Он допил кружку одним глотком и ушел. Оксана посидела молча пару минут, и тоже куда-то исчезла. Я пожал плечами и стал осматриваться. На экранах собрались команды, поют гимн. Андрея все нет. Решил сходить, предупредить, что матч начинается. Спустился вниз в подвал, зашел в мужской туалет, увидел ряд кабинок.

– Андрей, начинается! – крикнул я. Дверь одной кабинки дернулась, и я услышал приглушенный стон. Волна страха окатила меня. Время резко замедлилось, и я вдруг увидел себя, как будто наблюдал со стороны. Я видел, как сделал пару быстрых шагов к кабинке и распахнул дверь. На полу лежал Андрей. Я сразу заметил лужу крови, что вытекала из-под его согнутого тела. Он руками зажимал раны на животе. Я вдруг увидел его всего в необычной проекции: пульсирующий шар золотистого света в области сердца, от него расходились яркие светлые линии артерий и, чуть бледней, – сосудов, – по всему телу. В районе живота все было черно. И этот цвет на моих глазах постепенно растекался в разные стороны, поглощая свет. Не помню, как я выхватил перочинный нож и, ни о чем не думая резко полоснул себя по руке.

– Только держись, Андрюха, только держись, – шептали мои губы, а кровь с руки текла на его раны. Не знаю, сколько это продолжалось. Но вот черный цвет стал постепенно уступать место светлому. Я нарвал туалетной бумаги, и отмыл его живот от натекшей крови. Андрей все еще продолжал молчать. Только слезы катились по его лицу. Отчистив от крови живот, я увидел три не до конца заживших, слегка кровоточащих, шрама. Моя кровь помогла, но до полного выздоровления, наверно, нужно некоторое время, или еще один сеанс. Это знание пришло откуда-то изнутри меня. Я снова смог переключиться на «другое» зрение, и увидеть сердце Андрея, которое мерно билось, гоняя по всему телу светло-желтые реки энергии. Это было красиво.

– Андрюха, ты как? – Я помог ему подняться. Он, шатаясь, подошел к умывальнику и долго, отфыркиваясь, умывался.

– Я думал, что умру. Совсем. Вот так, в туалете какого-то бара. Просто раз – и все. Это было очень страшно, – сказал он тихим слабым голосом. Потом повернулся ко мне:

– Спасибо! Ты спас меня. А я… – он замолчал. – Я ничего не мог сделать. Все произошло так внезапно. Раз – и я на полу. Оставалось только зажимать раны, чтобы кровь не вытекала, и ждать, надеясь на чудо. Хотя я и не очень-то надеялся. Я уже прощался с жизнью, и не верил, что выживу. Это было очень страшно!

– Ты видел, кто это сделал? – Немного возбужденно спросил я. В крови все еще бурлил адреналин.

– Нет. Я собирался выходить. Открыл дверь, и меня сразу ударили ножом в живот несколько раз. Я ничего не успел увидеть. Да и освещение – ты сам видел, как там полутемно. Все произошло так быстро и неожиданно. Это наверняка все папины разборки, – он сплюнул на пол, – какого хрена, меня чуть не убили! – наверно, начался отходняк. Я такое уже видел. Сначала апатия, потом злость. Опыт моего частого присутствия в приемном отделении многое дает.

– Какого хрена! У них там разборки, а я страдаю. Да если бы не ты! – он достал свой телефон – смотри, цел! – удивленно покрутил его и отправил сообщение, – сейчас отец приедет за мной. Ты с нами?

– Нет, спасибо. Я в ваших разборках участвовать не хочу. А что ты ему скажешь? Ты же весь в крови. Так и скажешь: тебя пырнули три раза ножом, а потом пришел я – и вылечил смертельные раны за пару минут? – я отрицательно помотал головой.

– Дай мне свою чистую футболку. Что-нибудь придумаю, – он зло посмотрел на меня, – это просто пипец полный. – Андрей сорвал с себя рубашку, вытер ею кровь на полу, и кинул в мусорную корзину. Потом тщательно отмыл свой живот и руки от крови. Действовал Андрей уже уверенней, было заметно, что его уже не так штормит. Однако он все еще был сильно слаб. Я снял толстовку, стянул с себя футболку, и одел толстовку обратно на голое тело.

– Нормально, – Андрей оглядел себя в зеркале, – сейчас куртку надену, и ничего нас не выдаст.

– Ты аккуратно, все-таки, прилично крови потерял, – сказал я поддерживая его.

– Да я ничего, во мне еще много осталось, – он явно храбрился. Я помог ему подняться по лестнице. Мы забрали свои куртки в гардеробе, и вышли на свежий воздух. У входа была скамейка, и мы сели ждать отца Андрея, который должен был скоро подъехать на машине. Несмотря на мороз на улице, мы не чувствовали холода.

– Слушай, – встрепенулся он, – а где эта, Оксана? Надо бы предупредить, что я ухожу. Может, телефонами обменяться.

– Не знаю. Ушла, наверное. Да и не найти ее сейчас в такой толпе, – я кивнул на бар, где большое количество людей смотрело футбольный матч.

– Ну и ладно, мне, честно говоря, сейчас совсем не до девчонок. Спасибо тебе, Саня. – Тепло произнес он мне и пожал мою руку.

– Да ты чего? Мы же друзья. Я бы тебе отдал всю свою кровь, если б надо было. Только так. И думаю, ты поступил бы так же, – пытаясь немного успокоить его порыв произнес я.

– Друзья, – как-то грустно и потерянно произнес он. Но тут приехал «мерседес» с его отцом и, махнув мне на прощание, Андрей скрылся в машине. Я же сидел на скамейке, совершенно опустошенный. Сходили в бар, называется. Теперь у меня был отходняк. Я только сейчас стал понимать, что, если бы я задержался на пять минут, и если бы я не был этим их целителем, то сейчас у меня на руках умер бы друг, с которым мы вместе еще с детского садика. Я про себя сказал: «Спасибо!» – адресуя Духу.

«Не за что», – раздалось у меня в голове.

«Ну вот», – подумал я как-то отстранено, – «теперь я его слышу».

Домой не хотелось. Как представлю пустую квартиру – сразу в дрожь бросает. Кто-нибудь на моем месте напился бы, и, возможно, Андрей именно так и поступит. Но у меня есть понимающая мама, рядом с которой мне до сих пор уютно. Я позвонил, и поехал к ней в больницу. Было еще не очень поздно, часов десять вечера. Мы попили чай в мамином кабинете и я, надев белый халат, пошел побродить по отделению. Меня здесь все знали. Мама тут работает уже лет пять. Раньше работала в другой больнице, а тут стала заведующей отделением. Но дежурства никто не отменял, и я раньше достаточно часто приезжал к ней. Делал свои уроки, а в оставшееся время помогал, чем мог. Мне все было интересно. Помочь взять кровь, отнести анализы, сделать перевязку. Все это я умел уже в десять лет. Няни у нас никогда не было, и, волей-неволей, я в детстве много времени проводил в больнице.

Я спокойно зашел в процедурный кабинет. В голове зрела мысль: попробовать помочь особо тяжелым больным. Сегодняшний опыт лечения надо бы закрепить. Я ничего не теряю, а вытащить человека из-за грани, – это очень важно. Перетянув руку жгутом, я провел все необходимые операции по забору крови, и вскоре у меня на руках было три шприца с драгоценной жидкостью. Свет в палатах уже был потушен, но у особо тяжелых пациентов всегда горели ночники. Этого освещения мне вполне хватало, чтобы заняться осмотром и нелегальным лечением.

Подходя к каждому больному, я смотрел на него, переключив свое зрение. Как оказалось, это очень полезное умение. Я видел черные кляксы по всему телу больного, и понимал, сколько именно надо влить крови, чтобы человек пошел на поправку. Откуда у меня были эти знания, я не знал, но четко чувствовал ту грань, то количество крови, которое надо дать пациенту. Вот тут 10 миллилитров, чувствовал я, – и человек пойдет на поправку, а если влить пятнадцать или двадцать, это ситуацию не изменит. Скорость лечения, конечно, возрастет, но не очень сильно, получается только лишний расход драгоценной субстанции. Также я четко ощущал тот минимум, который необходим каждому из моих невольных пациентов, чтобы преодолеть некий порог, – и начать выздоравливать. Я понимал, что могу поставить на ноги сразу 3–4 человека, влив им достаточное количество своей крови, но на этом моя кровь закончится, а набирать еще не хотелось бы. Все-таки, кровь в моем организме не бесконечна. Я решил: пусть будет больше пациентов, но не так интенсивно.

К тому же тут встает еще вопрос конспирации. Если вдруг пациент моментально излечится, это не может не привлечь чье-нибудь внимание. А вот этого мне хотелось бы избежать.

И еще, я обнаружил, что могу одной только силой мысли воздействовать на черноту в организме больного, слегка разгоняя ее по телу, после чего собственное свечение пациента растворяло небольшие кусочки черноты. Так же я мог оперировать своей кровью, попавшей в организм пациента. Я мог ее разгонять и замедлять, а также направлять на наиболее проблемные участки, чтобы ускорить выздоровление. Это давало мне возможность существенно экономить на дозах, направляя свою кровь непосредственно в самый очаг заболевания. На лечение ушел примерно час, и я ужасно вымотался. Потратив, наверное, 200 миллилитров своей крови. Хватило меня где-то на десяток человек. Дальше пришло понимание, что еще чуть-чуть, и я прямо тут потеряю сознание. Манипуляции с кровью и золотым свечением, оказывается, сильно выматывают.

Было грустно осознавать, что еще осталось очень много людей, нуждающихся в моей помощи, и это только в этом отделении. А сколько их по всему городу, а сколько по всему миру! Но я чувствовал, как силы покидают меня, и дело было не только в том, что я выкачал из своего организма некоторое количество крови. Судя по всему, отслеживание процесса «другим» зрением и направление лечения в нужную сторону требуют большого расхода энергии. В итоге, дойдя до комнаты персонала, я упал на кровать и уснул мертвым сном. Этой ночью, к счастью, никаких снов мне не снилось. Но проснулся я все равно опять усталым и разбитым.

Смена заканчивалась в восемь утра. В семь, по привычке, я уже был на ногах, и пил чай с мамой и сестрами.

– Как прошло дежурство? – поинтересовался я.

– Отлично, отлично, Сашенька. Никто не умер, срочных вызовов не было. Мне даже удалось немного подремать, – она взъерошила мои волосы, – давай пить чай и поедем домой.

Когда мы ехали, я, хоть и усталый, успел обратить внимание на нити света, которые пронизывали все метро. Как в организме Андрея, и всех моих ночных пациентов. Где-то попадались серые пятна, где-то совсем черные. Это было красиво и завораживающе, но, чем дальше мы уезжали от центра города, тем тоньше и тусклее становились нити света. Все метро представлялось мне одним очень больным пациентом.

Глава 5

Всю субботу я отсыпался и экспериментировал с открывшимися способностями. Я рассматривал свою руку «особым» зрением – и видел светлые нити, которые слегка пульсируют. Когда я подобным образом посмотрел на маму, то увидел у нее на висках серые пятна. Мне удалось их разгладить, и мама улыбнулась.

– Представляешь, головная боль вдруг прошла, – поделилась она со мной. Это подняло мое настроение. Все такие приятно сделать что-то хорошее близкому человеку. Да и радовало, что я наконец-то могу видеть нити света, и с толком использовать свои новые умения.

Ближе к вечеру я решил отправиться в метро. Надо учиться пользоваться своими новыми возможностями. Встав в самом конце перрона, там, где нити светились особенно сильно, я приложил свою руку к стене, и представил дверь. Я долго думал, куда открывать дверь, и решил открыть ее в Археологический музей, в кабинет, в котором мы встречались с Алей. Очень мне хотелось с ней поделиться своими успехами. Если, конечно, у меня получится.

С первого раза ничего не вышло. Но я почувствовал, как под моей рукой гранит стены стал меняться. А потом это ощущение оборвалось. Второй раз приложив руку к стене, я мысленно направил на стену нити света, идущие из моей руки. Я видел с закрытыми глазами, как они обволакивают стену и постепенно, очень медленно, проступает сначала контур, а потом и сама дверь. Я открыл глаза. Дверь была на месте. Маленькая, узкая, но настоящая. Я еще раз провел по ней рукой и, несмело дернув ручку, открыл.

«Ты все делаешь правильно», – раздался в моей голове мягкий голос и, чуть пригнувшись, я шагнул вперед, закрыв за собой дверь.

Я оказался именно в том кабинете, который себе представлял. В комнате горел свет, но никого не было. Я сел на пустой стул. «Подожду немного», – подумал я.

Ждать долго не пришлось. Буквально через минуту в кабинет ворвалась Аля.

– О, это ты! – она резко остановилась и удивленно посмотрела на меня.

– Да, я смог открыть дверь! – с гордостью сказал я показывая рукой на стену, где недавно была открыта мной моя первая дверь.

– Отлично! Ты молодец. Я сразу ощутила, что открылась дверь. Думала, это Дед вернулся. – В ее голосе чувствовалась искренняя радость за меня.

– А ты можешь чувствовать, когда кто-то открывает дверь? – Удивленно поинтересовался я.

– Да, но только на небольшом расстоянии, – она задумчиво покрутила руками в воздухе, – как тебе объяснить… пробегает небольшая волна. И я понимаю, что где-то рядом открылась дверь. Ты быстро научишься это ощущать. Ты видишь свет Духа?

– Это вот такие светящиеся нити, которые опоясывают кабинет? – Я провел рукой вокруг. В этом кабинете было достаточно много ярких светящихся каналов.

– Да, ты точно молодец! Я называю их «нити Духа», хотя Дед называет «вены» или «сосуды». Но тут уж каждому свое. Пойдем тогда к нему. Надо его порадовать. Он должен быть у себя, – она провела рукой по стене, открыла дверь и, взяв меня за руку, шагнула в кабинет. Здесь было все по-прежнему. Только мне показалось, что бардака прибавилось. Аля усадила меня на стул и отправилась искать деда. Через пару минут они вдвоем зашли в кабинет. Дед опять был в костюме-«тройке», но темно-синего цвета. Костюм дополнял желтый, немного старомодный, галстук. Широкими шагами он приблизился ко мне и протянул руку. Я, слегка привстав, пожал ее.

– Ну, молодой человек, порадовали вы старика, порадовали, – энергично начал он, – это замечательно. Ваши шансы на успех растут и растут. Только, – он, прищурившись, посмотрел на меня, – я смотрю, вы истратили слишком много энергии. Посмотрите сами, вы очень тускло выглядите.

Я посмотрел на свою руку «другим» зрением. Действительно, совсем тускло. Посмотрел на Алю с Дедом. Они ярко светились. Заодно осмотрелся. Все стены, пол, потолок обвивали широкие нити света. Я таких больших и насыщенных нитей еще ни разу не видел. Это трудно объяснить: обычные нити, они тонкие, небольшие в диаметре, а тут просто канаты!

– О, я вижу, ты оценил уровень связи с Духом этой комнаты, – улыбнулся мне дед, – кабинет, как и все остальные помещения здесь, – бывшее жилище целителя. А Дух заботится о своих друзьях. Сейчас Аля принесет нам чай, а ты посиди, поговори со мной, заодно и подзарядишься. Для этого тебе просто достаточно быть в помещении, наполненном энергией Духа.

– А я в дверь могу кого угодно провести? Ну, там, двух, трех человек, к примеру, можно? – задал я неожиданно возникший вопрос, вспомнив беседу с Ланой.

– Нет. Можно за раз провести одного человека, причем ты должен держать его за руку. Ну, или этот человек может держаться за тебя. Должен быть обязательно физический контакт. Когда ты проходишь в дверь, дверь исчезает. Но и так практически никто не может ее увидеть. Так что не беспокойся. Ты можешь открывать двери в комнаты, двери на улицах. В любые помещения, в которых ты уже был. Или в любые места. Но, конечно, там должна быть стена. Дверь просто в воздухе не может появиться. И еще, там должны быть нити Духа. Если они есть в этом месте, значит, туда дотягивается Дух и, соответственно, там может открыться твоя дверь.

– Но есть еще один вариант – открыть дверь к человеку. Но не к каждому, а только к тому, отпечаток чьей крови ты смог запомнить, – немного медленно видно о чем-то задумавшись произнес Дед.

– Это как? – удивился я. Мне сразу захотелось научиться этому способу. Дед, увидев, как загорелись мои глаза, как-то по-старчески кхекнул, и продолжил объяснение:

– Дай мне каплю своей крови, переключи зрение, как ты делаешь, чтобы видеть нити Духа, и смотри, что я буду делать. – Я уколол палец ножом, который теперь всегда был при мне. Дед аккуратно взял каплю крови и с закрытыми глазами растер ее между большим и указательным пальцем. Я увидел, как кровь превратилась в яркую светящуюся точку и растворилась в воздухе.

– Вот так. Закрываешь глаза, и пытаешься почувствовать между пальцами сущность человека, его световой отпечаток. Трудно объяснить. Попробуй, – он взял со стола кинжал и уколол свой палец. Я подхватил каплю крови и, закрыв глаза, попытался ее увидеть. Она светилась яркой точкой и мерцала. Я перевел взгляд на Деда. Капля мерцала в такт его сердцу. Она была просто сильно-сильно уменьшенной копией деда, если смотреть на нее «особым» зрением. Я постарался запомнить ее, и капля ярким световым пятном впиталась в меня.

– Ты очень быстро учишься, – удивился дед, – когда я первый раз попробовал запомнить отпечаток человека по капле его крови, у меня сразу не получилось. Понадобилось штук пять попыток. Но, может быть, тут дело в том, что ты – целитель и, по определению, должен обладать большими способностями и большей силой, чем мы – хранители. Зато теперь, если что, ты всегда сможешь открыть дверь ко мне, или я к тебе. Это очень удобно. Ты можешь открыть дверь даже в незнакомое место, если там нахожусь я. И энергии на это потратится лишь чуть-чуть больше, чем обычно. И еще, это тоже важно: если что, ты теперь сможешь меня позвать. Просто мысленно представь мой образ по моей капле крови, и позови. Нити Духа передадут мне твой зов, и я постараюсь прийти и помочь тебе. Правда, есть и минус: любой хранитель, раздобыв твою каплю крови, сможет попасть к тебе, вне зависимости от твоего желания, если ты не находишься в своем доме Духа. И ты так же, раздобыв по капле крови всех целителей, в любой момент сможешь навестить их.

Пришла Аля и принесла чай. Мы сидели за столом, ели печенье, запивая его чаем. Я рассказывал, как мы ходили на встречу с мистиками. Мой рассказ о диггере заинтересовал деда:

– Ты знаешь, ваш диггер вполне мог наткнуться на настоящий источник. Возможно, даже никому не принадлежащий. Если ты долго живешь под землей, или просто проводишь там много времени, Дух замечает тебя. Начинает выделять из общей массы. То, что диггер видит нити Духа, говорит о том, что он вполне сможет стать Хранителем. Примерно так это все и происходит.

– Я сам был беспризорником. Наша деревня сгорела. Были тяжелые времена. Крепостное право. Почти вся моя семья погибла, и я пробрался в Москву. Жил в подвале, бродил по катакомбам. Ах, какие тогда были катакомбы! Мечта просто, – он закатил глаза и причмокнул губами, – воровал, конечно, но немного, есть же надо было что-то. Потом прибился к компании таких же, как и я, беспризорных. Тут уже было посерьезней. Грабили склады, подводы. Могли в переулке прижать всяких заезжих. Все было. Но больше всего времени я проводил в подвалах. Там мне было тепло и уютно. Да и нити Духа, которые я видел уже лет с десяти, давали достаточно света. Я, в отличие от остальных, чувствовал себя там, как дома. Но потом меня отловили, и я пошел служить. И только вернувшись, уже, можно сказать, другим человеком, я смог открыть дорогу к Духу, и стать хранителем. Хотя это все дела давно минувшие, и вряд ли это вам, молодой человек, интересно, – он прервался, и в мечтательной задумчивости стал пить чай. Прошло минут пять. Мы молчали, каждый думал о своем.

– А сколько всего духов и целителей в мире? – я решил прервать затянувшееся молчание.

– О, ну, не так и много, как считают некоторые. Думаю, порядка тридцати, может, сорока. Не знаю. Знаю, что в нашей стране их всего порядка пяти. Москва, Ленинград, точнее, теперь уже Санкт-Петербург, Казань, Владивосток, и еще где-то есть, наверное. Как правило, в самых крупных городах. И тут еще вопрос: что причина, а что следствие. Скорее всего, величина и развитость города, – это как раз следствие наличия Духа в нем. То, как они появляются, и откуда берутся, я не знаю. Лучше у Али спрашивай, она девчонкой часто общалась с нашим Духом. А я как-то до душевных разговоров с ним не дорос.

Он достал часы на цепочке, откинул крышку и посмотрел на время:

– Что ж, похоже, мне уже пора. Очень рад, молодой человек, что у вас стало получаться, и вы смогли открыться Духу. Признаться честно, в начале, как я вас увидел, у меня были большие сомнения на ваш счет, но я рад, что ошибался. Надеюсь, скоро увидимся, – и он встал, всем своим видом показывая, что мне уже давно пора. Мы попрощались, и Аля вывела меня обратно в музей.

Я чувствовал, что опять полон энергии. Все-таки дом деда, точнее, бывшее жилище целителя, – это не только надежная крепость, но и мощный аккумулятор, от которого я получил хороший заряд энергии. Я, можно так сказать, горел энтузиазмом. У меня что-то наконец-то стало получаться. Я по-настоящему могу лечить людей. Я вижу нити Духа, опоясавшие мой город. Я могу открывать двери! Я просто захлебывался восторгом.

Правда меня остужала мысль, что такой энтузиазм на меня не похож. Такие колебания настроения мне несвойственны. Вообще, многие друзья считают меня интровертом. Сам я себя к ним не отношу. Да, бывает, устаю от людей. Не люблю общаться со скучными собеседниками, но, когда мне интересно, я отлично могу вести оживленную беседу. А вот чтобы так скакало настроение – мне самому непривычно. Я вспомнил, что Аля предупреждала о чем-то подобном. Моя новая кровь усваивается организмом, и сам организм проходит некоторую перестройку. При этом скачут гормоны и, как следствие, настроение. Я постарался успокоиться. Возможно, я просто «перезарядился» в доме Деда. Там было разлито столько энергии Духа, что я до сих пор чувствую, как она меня переполняет. А если посмотреть на себя «особым» зрением, то я просто свечусь.

«Вот бы и мне такую комнату для подзарядки! Но это потом, все еще будет», – решил я.

Аля, видя мое состояние, взяла меня под руку и, с видом готовой нашкодить девчонки, предложила:

– Сегодня будет что-то типа вечера долгожителей. Периодически те, кому за сто, встречаются поговорить, перекусить, послушать музыку. Там много бывших дворян. Людей, еще помнящих балы в царской России. Да и европейские балы не так давно были достаточно частым явлением. Вот они и встречаются, так сказать, «тряхнуть стариной», пересчитаться и пообщаться. Дед будет занят и не сможет там быть, а мы с тобой можем сходить на пару часиков. Посмотришь, как люди живут, и кому, в основном, достается живая вода.

– Ну, я не знаю, я, наверное, одет неподходяще. И манерам не обучен, – сказал я, улыбаясь. Было очень приятно чувствовать такую близость Али. Она прижималась ко мне всем телом, не отпуская мою руку, и просяще заглядывала в глаза.

– Я все организую. Одной мне там очень скучно. А появиться надо. Тебя просто представим, как моего спутника. Там много и молодых людей. Так что ты будешь вполне к месту. – Сначала просящие нотки перешли в более твердые, а потом вообще в приказные – «Так умеют только девчонки» – подумал я.

Ну, как я мог отказать, когда так умело просят? Не научился я еще противостоять женским чарам. Да и, честно говоря, мне хотелось провести чуть больше времени с Алей. И, желательно, разговаривая не только о моих делах и проблемах.

Услышав мое согласие, Аля быстро взялась организовать нам выход в свет. Первым делом, она открыла дверь и притащила меня в магазин. Хотя магазином, в моем понимании, это было назвать сложно. Мы оказались в большой, шикарно обставленной комнате. В центре комнаты стоял невысокий столик с фруктами и напитками, а рядом пара кресел. На стенах было много зеркал в шикарных золоченых рамах, а в углах комнаты находились ширмы, как я понял, для переодевания. Аля достала телефон и набрала номер:

– Михаил Эрнестович? Это Алевтина. Я тут с молодым человеком зашла к вам переодеться. Пришлете кого-нибудь к нам? Да, собираюсь на вечер. Да, там увидимся, до встречи. – Аля смешно жестикулировала разговаривая по телефону, как будто ее собеседник находится рядом с ней и смотрит на нее.

Мы сели в кресла и стали ждать. Буквально через пару минут дверь в нашу комнату открылась, зашли две девушки и молодой человек, все в приличных костюмах, с именными бейджами. Нас подняли, осмотрели, посоветовались с Алей, и быстро исчезли, чтобы появиться вновь с ворохом одежды. Меня утащили в угол, и я, под присмотром, перемерил кучу одежды, пока Аля не дала свое добро. В итоге – строгие коричневые полуботинки, свободные брюки без стрелок, рубашка и пуловер составили мой наряд. Но, конечно, все смотрелось очень дорого и стильно. Не привык я к такой одежде, но, что уж тут скромничать, мне явно шло. Я покрутился у зеркала и стал дожидаться, когда Аля закончит переодеваться. Она надела темно-синее свободное платье с достаточно глубоким декольте, туфли на высоком каблуке; маленькая сумочка дополняла ее образ. Внимательно осмотрев меня, Аля вынесла свой вердикт:

– Пойдет. Похож на мажора, – потом о чем-то задумалась, – все-таки мажор – это не совсем то, что нам нужно. – Она поманила пальцем продавца и куда-то отправила его. Он вернулся, неся пару коробочек с часами.

– Часы – это очень важный элемент, – говорила Аля, примеряя на меня разные модели, – ты можешь быть одет недорого. В джинсы, скажем, и футболку. На ногах могут быть кроссовки. Но часы сразу выдают твой статус. Мы с тобой не будем увлекаться, думаю вот эти – Вашерон Константин – тебе вполне подойдут. Не супер дорого, но при этом со вкусом. Рукава собери поближе к локтю, вот так, – она поправила мой пуловер, и снова осмотрела меня. – Отлично, теперь ты не совсем мажор, скорее, молодой успешный бизнесмен. Руководитель какого-нибудь стартапа, с офисом в силиконовой долине. Мы готовы, одежду оставь здесь, потом вернемся, переоденемся, – сотрудники магазина, получив кивок от Али, вышли из комнаты, и мы, открыв дверь, прошли в большой зал.

Я стоял у стены и осматривался. Все было, как в фильмах про царское время. Большой зал, в торце которого расположился настоящий живой оркестр. Под потолком – огромные люстры, на стенах бра в виде свечей. Широкие окна, почти до пола, прикрыты бархатными гардинами.

Вдоль стен стояли столики с легкой закуской. По залу сновали официанты с подносами, на которых стояли полные бокалы с призывно пузырившимся шампанским. Рядом с оркестром была небольшая площадка, как я понял, – для танцев, там танцевало всего несколько пар. Людей в зале было достаточно много. Были как молодые, так и достаточно пожилые. Многие разбились по группам. Я присмотрелся повнимательнее. Тут и там мелькали знакомые по телевизору лица. Депутаты, министры, бизнесмены и певцы. Аля периодически кивала головой, приветствуя своих знакомых, которых, судя по всему, было больше половины зала. Взяв пару бокалов, Аля протянула один из них мне и, взяв меня под руку, повела по залу.

– Как тебе здесь? – Наклонившись почти к самому моему уху спросила она меня.

– Необычно. Я никогда не был в таком месте. И что, они все долгожители? – удивленно спросил я оглядывая заполненный зал.

– Да нет. Тут, конечно, основной костяк – те, кому за сто, но хватает и их детей, и знакомых. Это такое место, куда простому человеку очень трудно попасть. А если ты оказался здесь, значит, твоя жизнь удалась. Пойдем, познакомлю тебя кое с кем, – мы приблизились к группе наиболее солидных людей. – Это бывший мэр, и несколько президентов нефтяных компаний. Они рулят просто огромными деньгами, – прошептала она мне на ухо. Нас встречали довольно благожелательно.

– Алевтина, давно не виделись! Позвольте вашу ручку? – первым заговорил достаточно плотный мужчина в деловом костюме с белой рубашкой и, нагнувшись, поцеловал ручку Але. – Как здоровье нашего Деда? Что-то он пропал, давно его не видно. – Слегка отступив к своим спутником поинтересовался он.

– Ах, Вагит, вы, как всегда, весьма галантны. У Деда все в порядке, не волнуйтесь. Просто много дел, – Аля поздоровалась со всеми по именам и представила меня, как своего спутника по имени Александр. Нас достаточно быстро отпустили. И мы отправились гулять дальше.

Мы, не спеша, перемещались, останавливаясь периодически у разных компаний. Многие галантно целовали ручку Але, практически все осведомлялись о здоровье деда. Вообще, вели себя с Алей очень вежливо, даже иногда заискивающе. Это выглядело странно и неожиданно. Я даже спросил у Али об этом.

– Хорошо, что ты это заметил. Понимаешь, тут такое дело. Живой воды очень мало, и стоит она очень больших денег. Всем хочется пожить подольше, или хотя бы на время вернуть былую молодость. Но, как я говорила, воды мало, на всех не хватает. И тут уже от хранителей зависит, кому она достанется. Мы, в общем, не нуждаемся в деньгах. Поэтому с нами могут расплачиваться и услугами. Или хорошим отношением, например.

– Звучит не очень приятно. Получается, многое зависит от благосклонности хранителя? – Удивленно уточнил я.

– А что поделать? Большинство из них, – Аля обвела рукой зал, – пробовали живую воду один или два раза. И мечтают о том, чтобы мы не обошли их стороной и продали еще. Обрати внимание, многие женщины тут выглядят старше своих мужей. Им живой воды не досталось, и как они пилят своих супругов, даже страшно представить. – Я присмотрелся, действительно, большинство мужчин в зале выглядели намного моложе своих спутниц. Никакие пластические операции не могли скрыть их истинный возраст. Женщины были разодеты в вечерние платья, в ушах у многих сверкали серьги с бриллиантами. Они хищно следили за нашими передвижениями и старательно улыбались мне и Але.