355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Константин Иосифов » Чудо-компасы » Текст книги (страница 4)
Чудо-компасы
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 01:08

Текст книги "Чудо-компасы"


Автор книги: Константин Иосифов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Берут слово орнитологи



Температурный компас, да?

Помнишь, ты приставал ко всем знакомым с вопросом: «А как, по-вашему, птицы находят дорогу к дому?»

Ручаюсь, большинство ответов можно было бы свести к следующему:

– А очень просто! Осенью птицы летят в жаркие страны, а весной в холодные. Вот и выходит, что осенью они летят на тепло, а весной на холод. Температурный компас у них – вот какой!

Что ж, многие ученые раньше тоже так же думали. Ну, а сейчас поняли, что дело обстоит гораздо сложнее.

Да, конечно, температура играет большую роль в путешествиях птиц. Однако «температурный компас» – очень ненадежный компас, и полагаться на него никак нельзя.

Температурные излучения распространяются по прямой линии, а поверхность Земли кривая. Не почувствует птица, находясь в районе Москвы, холоднее или теплее к югу. Да и далеко не всегда весной теплее к югу и холоднее к северу. Это только в большом масштабе так.

Птица, оказавшаяся весной чуть севернее большого озера, почувствует, что воздух здесь теплее, чем над озером, потому что над водной поверхностью температура обычно ниже, чем над сушей.

А бывает и наоборот.


Глаза глазами, однако…

– Конечно, в своих миграциях птицы больше полагаются на глаза, – говорят сторонники визуальной ориентации. – Сокол, например, способен обнаруживать малую гусеницу на расстоянии в двести метров. А про орлов и говорить нечего. Люди недаром придумали выражение «орлиный взор». И у птиц глаза расположены по обе стороны головы тоже не случайно. У человека зрение охватывает немногим больше ста шестидесяти градусов, а у птицы все триста! Вот она и видит, не поворачивая головы. Это для навигации.

Летят птицы по поднебесью да посматривают вниз. А внизу проходят непрерывной чередой села, реки, озера, леса, города, – один ориентир лучше другого! Хорошо птице!

Однако не всегда хорошо.

Летят наши друзья журки, поглядывают на разные ориентиры, курлычут о том о сем…

Но вот разноцветная земля кончилась, и потянулась облачная пелена – такая мрачная, если смотреть на нее снизу, и такая белоснежная, радостная при взгляде сверху. Исчезли за пеленой земные ориентиры. Приземляйтесь скорее, журки. Заблудитесь!


Но не появляется в курлыканье журавлей беспокойства. Они летят себе и летят в прежнем направлении.

Сторонники зрительной ориентации говорят:

– Что мы, люди, знаем о зрении птиц? У моего брата нормальное зрение, а у меня дальтонизм – я плохо различаю некоторые цвета. Я не могу представить, каким видит мир мой брат, а он не представляет, каким вижу я мир.

Мы, люди, не знаем, на что способны глаза птиц. Нельзя все измерять по своей человечьей мерке. Пчеле достаточно увидеть хотя бы маленький кусочек чистого неба, и она уже знает, где находится солнце. Не исключено, что птицы видят в инфракрасных лучах, а инфракрасные лучи, как говорят физики, пронизывают облака и туман. Птицам нетрудно следить за земными ориентирами и в непогоду.

А журки летят себе и летят…

Вот началось море, и не увидишь теперь земли ни в обычных, ни в инфракрасных лучах. И впереди не маячит земля. Поверните обратно, журки! Вы же не крачки, не утки, не лебеди. Вы сухопутные птицы, вы потонете!

Но не внемлют предостережению журавли. Не боятся они заблудиться, а уверенно следуют дальше.

Возникает ветер. Он норовит сбить с курса пернатых путников. Но птиц этим не очень запугаешь. Они мигом меняют курс и летят теперь под углом к прежнему направлению на цель, и угол этот – его называют углом упреждения – точно такой, каким он должен быть при данной скорости полета, при данном расстоянии до цели, направлении и силе ветра. Пловец, переплывая бурную реку, намечает на противоположном берегу, выше того места, где ему надо выбраться из воды, какой-нибудь заметный ориентир: высокое дерево, заводскую трубу или колокольню – и держит курс на него.

И горе пловцу, если падет туман и скроет от него этот ориентир – не сможет он тогда учесть этот угол, не доплывет до места.

А вот птицы могут.

Очень благодарны птицам были бы наши летчики, если бы те раскрыли свою навигационную тайну – умение, не видя ориентиров, определять направление сноса и находить нужный угол упреждения.

Сторонники зрительной ориентации настаивают:

– Так-то так… Но ведь птице стоит подняться выше – и кругозор ее вырастет во много раз. Находясь над Крымом на большой высоте, птица может увидеть берег Турции. Поднявшись над Италией – берег Африки. По ним можно определить и угол упреждения.


Однако тут слово берут перепела, чтобы высказать свое «но».

Перепела летят над самой поверхностью воды и никаких ориентиров, кроме катящихся волн и небесных светил, не видят. Волны же похожи друг на друга, и сегодня они катятся в одном на правлении, а завтра в другом. Нельзя полагаться в странствиях на волны.

Серьезные возражения и у золотистой ржанки.

Если бы среди пернатых путешественников устанавливались рекорды за «прицельную точность» полетов, то, конечно, одна из первых премий была бы присуждена золотистой ржанке. Ей бы можно было присудить и премию за опровержение всяких теорий птичьей навигации, и премию за количество вызовов, брошенных науке.

Ржанка не морская птица, сухопутная. Если сядет она на воду, перья ее пропитаются водой, и потонет она. Негде ржанке отдохнуть на всем пути – разве что на снастях какого-нибудь встречного корабля. Но корабли не так-то часто оказываются в нужный момент и в нужном месте, да и не станет уважающая себя перелетная птица без крайней необходимости прибегать к помощи человека – слишком уж он коварный друг.

На Аляске и у нас, в Восточной Сибири, живет эта скромная птичка. Гнездо свое она мостит среди карликовых деревьев и мшистых кочек. Осенью улетает на Гавайские острова.

Летит ржанка, ветры сбивают ее с пути, норовят закружить, пустить вспять. Туманы скрывают все вокруг, но ржанке все нипочем.

И хотя Гавайские острова выглядят на теле океана, как выглядели бы лягушачьи бородавки на теле кашалота, ржанки не пролетают мимо островов.

Ошибка в доли градуса занесла бы их на сотни километров в сторону, но они не делают этой ошибки. Ведь там смерть, в воде!

Чтобы увидеть Гавайские острова, скажем, от берегов Аляски, ржанке пришлось бы подняться на высоту какого-нибудь космического спутника, построенного руками человека, – дело, прямо скажем, для птицы недоступное.


Есть и еще одно «но»

Безусловно, зрительные компасы – самые надежные компасы. И острое зрение, и широкий кругозор даны птице не только для охоты, но и для нахождения пути. Однако по зрительным ориентирам можно находить дорогу, либо если помнишь, в каком порядке они идут друг за другом, либо если у тебя перед глазами карта.

Штурману о порядке ориентиров скажет карта-лоция. Ну, а птицам и другим мигрантам?

Сторонники зрительной ориентации говорят:

– У птиц прекрасная память. Первый раз дорогу показывают старики – опытные птицы. Молодежь запоминает при первом полете приметы пути, а на следующий раз уже может найти дорогу самостоятельно. Недаром во многих стаях есть и старые и молодые птицы – например, у аистов и журавлей.

Но тут в разговор вмешивается кукушка. У нее на этот счет свое мнение. Всем своим образом жизни она опровергает эту теорию: кукушки не вьют гнезд и заботы о потомстве препоручают другим птицам.


Выгонит кукушка-мама славку или зорянку, снесет в ее гнезде яичко – кстати, яйцо будет маленьким, таким же, как яйца зорянки или славки, и такой же окраски, это чтобы приемные родители не обнаружили обмана и не выкинули яйцо. И на этом кончаются заботы кукушек о продлении рода. Пусть приемные родители выкармливают подкидышей. У кукушки-папы есть заботы поважнее – попробуй прокукуй всем бездельникам, сколько им лет осталось жить! А кукушка-мама уже зарится на новое гнездо.

Приемные же родители старательно кормят кукушонка, хотя и удивляются: почему этот детеныш такой огромный и прожорливый? И им невдомек, что кукушонок не их сын, и что растет он что-то чересчур быстро, и что он выкинул всех неродных братиков и сестриц и теперь один пожирает их порции.

Да, ваши инстинкты, птицы, мудры и сложны, но как часто они делают нелепые и печальные осечки!

Глупые, смешные птицы!

Вы вьете ловкие гнезда. Вы обладаете точными и мудрыми компасами, от которых не отказались бы и штурманы океанских лайнеров, но вы не можете отличить прожорливого подкидыша от своих деток, хотя он совсем не похож на них.

А может, вы понимаете, что это подкидыш, но инстинкт – стремление запихнуть червяка в прожорливый желтый клюв – берет верх?

На юг кукушки-родители улетают гораздо раньше своих потомков. Их не беспокоит, найдут ли дети дорогу или не найдут.

Приемные же родители летят своими собственными маршрутами, которые не совпадают с кукушечьими.

А кукушата прекрасно обходятся и без настоящих родителей, и без приемных. Они и сами находят дорогу.

Известно, аисты летят семьями, молодые птицы вместе со старыми. Не исключено, что молодое поколение учится у старшего. Так заведено у людей, так заведено у птиц и у всяких других живых созданий.

Ну, а найдут ли молодые аисты дорогу, если им старики не укажут, куда лететь?

Ученые отделили от родителей молодых аистов, которые еще ни разу не отправлялись в далекие странствия, и продержали их взаперти до тех пор, пока не улетели старики.

Когда же, судя по времени, те добрались до места, молодых аистов выпустили.

Долго кружили они у опустевших гнезд, видимо удивляясь и беспокоясь, а потом легли на обычный аистиный курс – на юго-запад.

И прилетели на места своих зимовок.

Тогда ученые сказали:

– Очевидно, аисты могут находить дорогу и без родительской подсказки. В течение бесчисленных поколений аисты летали по одному и тому же маршруту и запомнили все приметы пути. Карта-лоция передается им по наследству.

Опыты усложнили.

Аисты, живущие в Западной Германии, всегда улетают на юго-запад. Аисты, живущие в Восточной Германии, направляются на юго-восток.

Исследователи отвезли восточных аистов и выпустили их в Западной Германии на берегах Рейна.

Чтобы опыт был чистым и местные аисты не оказали ненужного влияния на гостей и не увлекли бы их с собой в свои полеты, аистов выпустили лишь после того, как хозяева улетели в своем юго-западном направлении.

Молодые аисты долго кружили над местным ландшафтом, пытаясь понять: как это так? Вроде никуда не летели, сидели все время в темной тюрьме и вдруг оказались в незнакомом месте?

Потом аисты разделились.

Одни полетели в привычном направлении, на юго-восток. Видимо, они так и не поняли, что очутились в незнакомом месте, за много километров от дома и что, следовательно, привычное юго-восточное направление отцов заведет их в сторону.

Ну, а другие легли на курс местных аистов. Можно было подумать, что они нашли в какой-то печной трубе записку от местных аистов: «Внимание! Всем залетным аистам рекомендуется лететь вслед за нами. Вон туда – на юго-запад!»

Да… Загадали ученым загадку аисты – ничего не скажешь! Как же обстоит дело с другими птицами?

Оказывается, молодежь часто летает отдельно от родителей и без всяких поводырей.

Молодые жуланы-сорокопуты отправляются в дорогу гораздо позднее своих родителей. Маршрут у них путаный. Выбравшись из Европы, они пересекают Средиземное море, добираются до Судана, зимуют в Южной Африке, а домой возвращаются через Красное море, Сирию, Балканы.

И таких примеров сколько угодно.


Слово берут репейницы

То же говорят и наблюдения над перелетами бабочек. Всем ребятам мира знакома пестрая бабочка репейница. Гусеницы ее питаются чертополохом, осотом и другими сорняками, и поэтому появление ее всегда радует крестьян.

Порхает бабочка репейница, веселя взрослых и детей, и редко кому приходит в голову, что ведь она либо недавно прибыла из далеких стран, либо скоро отправится туда.

Как только наступает осень, репейницы стаями улетают на юг. Не спеша размахивая крылышками, репейницы покрывают тысячи километров пути. Они переваливают через горные хребты, пересекают моря, пустыни, и много их гибнет тогда. Но все же миллионы их добираются до цели – одни до Центральной Африки, другие до Ирана, Афганистана. Здесь они дают жизнь потомству и погибают. А когда приходит время, их дети, молодые репейницы, летят дорогой родителей, но в противоположном направлении – с юга на север. Те, кто послабее, оседают в Южной Европе, ну, а кто посильнее, расселяются на севере, добираясь до самой Финляндии.

Так и летят репейницы путем птиц. Однако птицы по нескольку раз повторяют свои перелеты, а бабочки летят только в один конец. Одно поколение летит на юг, второе – на север, третье – на юг, четвертое – на север.

Так неужели карта-лоция передается через поколение, от дедов к внукам, минуя отцов?


Монархи задают загадки

Бабочки монархи поражают ученых прицельной точностью своих полетов.

Живут они в Канаде и на зимовку летят на юг, в Калифорнию и в Мексику.

Каждым своим полетом они бросают вызов науке: «Что вы там про птичьи компасы разговоры разговариваете? Попробуйте-ка наши компасы разгадать».

Перезимовав в Калифорнии, монархи весной отправляются в Канаду.

Путь в Канаду долог, скорость у бабочек не ахти какая. Не добравшись до места, монархи откладывают яички и летят дальше.

И бабочки, народившиеся в пути, летят на юг курсом своих родителей и забираются на те же самые деревья, на которых зимовали их папы и мамы, бабушки и дедушки.

Верные обычаю всех бабочек, монархи летят низко-низко, на высоте одного-двух метров над землей. Встретится на пути пропасть или овраг, бабочка не полетит от края до края, а опустится на дно, старательно обогнет, глупенькая, каждый выступ, каждый камень и продолжит путь по другой стороне оврага, не отклонившись от своего генерального направления.


Ну, а если по пути встанет дерево, то она не подумает облетать его. Она полетит поверх дерева.

Очень любят лететь прямиком бабочки.

Очевидно, при таком низком полете бабочка видит лишь то, что лежит перед самым ее носом. От столба к столбу, от дерева к дереву, от камня к камню летит бабочка.

Да, трудно находить вам дорогу, бабочки. Птица поднялась ввысь – и ей видны основные ориентиры на сотни километров. Их запомнить не так уж трудно, и по наследству можно передать карту-памятку о них. Но ведь вы, бабочки, далеко не видите!

Однако нельзя мерять способности насекомых человеческой меркой. Человек не ощутит, например, запаха самой надушенной дамы, если она будет сидеть от него на расстоянии в десять театральных рядов, а вот бабочка сатурния найдет подругу, даже если та будет находиться в десяти километрах.

Может, у бабочек монархов удивительная память, и они способны запомнить всю цепочку мелких ориентиров на протяжении нескольких тысяч километров – вот овражек, за овражком держи курс на одинокое дерево, а там на холмик, озерцо, группу деревьев, на речушку…

Что ж, допустим, память об этой цепочке ориентиров досталась бабочке от предков. Но как тогда бабочка умудряется не заблудиться в местах, где человек выстроил новый город, создал огромное водохранилище, выкорчевал лес? Ведь этих изменений не видели ее предки.

Не ответили еще на этот вопрос монархи.


Магнитные стрелки?

Конечно, Андрейка тут же воскликнет:

– Я же говорил! И у бабочек и у птиц есть какой-то магнитный компас. Осенью ей хочется лететь к южному магнитному полюсу, а весной к северному! Все мореплаватели пользуются магнитными компасами. И бабочки и птицы тоже!

Что ж, эта теория не нова – ее выдвинули более ста лет назад. И количество ее сторонников меняется из десятилетия в десятилетие в зависимости от последних открытий в области магнетизма и биологии.

Споров здесь много.

– А вам случалось наблюдать, как скворцы пролетают мимо радарных установок? – говорят одни. – Нет?! Ну тогда молчите. Подлетая к антенне радара, стая скворцов рассыпается в разные стороны. Когда же скворцы минуют радар, они вновь сбиваются вместе и летят дальше. Радарная установка, как вам известно, дорогой коллега, излучает мощное электромагнитное поле. Поскольку электромагнитное поле по своему действию ничем не отличается от магнитного, то я беру на себя смелость утверждать со всей категоричностью: да, скворцы чувствуют магнитное поле. А раз так, то ничто не мешает им ориентироваться по магнитным линиям Земли.

– Во-первых, не кажется ли вам, дорогой коллега, что не стоит отождествлять высокочастотное электромагнитное поле радара с магнитным полем Земли. И еще… Не приходилось ли вам наблюдать, как пролетают скворцы мимо ветряной мельницы? А пролетают они ее, судя по вашему красочному описанию, как пролетают мимо радара. Мельница ничего не испускает, если не считать некоторого количества мучной пыли. Мельница всего-навсего вращает крыльями, так же как вращает антенной радарная установка. Будь я скворцом, я бы тоже держался подальше от этой страшной, непонятной, вращающейся штуковины – антенны. А как бы вы повели себя, дорогой коллега?

– Давайте не будем сводить наш разговор к неуместному сарказму. Во время магнитных бурь птицы отсиживаются на суше, видимо опасаясь заблудиться. Это я часто наблюдал во время своих многочисленных путешествий.

– А я сколько раз наблюдал, как птицы сидят на берегу и не во время магнитных бурь. Человек склонен замечать только то, что ему хочется замечать. Мне приходилось плавать по морям и океанам, и я часто видел, что птицы продолжают лететь, хотя магнитная стрелка во время магнитной бури ведет себя крайне неспокойно.

– Вы сегодня настроены отрицать все, что бы я ни сказал. Но вы, думаю, не станете утверждать, что Курская магнитная аномалия не существует.

– Конечно, нет! Курская магнитная аномалия – это запасы магнитного железняка под Курском. Они так велики, что заставляют магнитную стрелку компаса сильно отклоняться от северного направления.

– Очень рад, что вы признаете хоть это. Так вот знайте: я со своими сотрудниками завозил московских голубей в район Курской аномалии и выпускал их там. И они, представьте себе, прилетали позднее контрольных голубей, выпущенных в тот же день, с такого же расстояния, но из других мест, где стрелка не отклоняется. А многие совсем не вернулись.

– Повезло кошкам.

– А не думаете ли вы, что они заблудились из-за того, что у них магнитные компасы были сбиты магнитным полем аномалии?

– Я бы так думал, если бы в ваших опытах было обеспечено равенство всех прочих условий. Если бы на всем протяжении полетов ваших подопытных и контрольных особей ветры на всех высотах дули в одном и том же направлении. Если бы кошки, ястребы, мальчишки с рогатками и прочие мелкие хищники, учитывая, что ваши голуби не просто голуби, а подопытные, щадили их.

– Все живое существует и развивается в магнитном поле. Разве может магнитное поле не влиять на состояние организмов, живущих в нем? Надо заняться исследованиями.

– Ага! Это уже серьезный разговор. Итак, вы хотите выяснить, способны ли птицы почувствовать направление на северный магнитный полюс и на южный, как, скажем, мы с вами способны ощущать, с какой стороны находится раскаленная печурка, а с какой бочка с ледяной водой? Так, да? Что ж, давайте проверим это экспериментально. Но как?

Известно, когда какой-нибудь орган живого организма работает, он испускает слабые токи – биотоками называют их ученые. Биотоки очень слабы, но существуют чуткие приборы, которые улавливают их.

Приборы обнаруживали и записывали работу и сердца, и почек, и селезенки, и крови, а вот работу органов направления так и не удалось обнаружить.

Что же делать? Какие исследования проводить?

Вот если бы да кабы взять планету Землю и лишить ее на время магнитного поля, а потом, окольцевав множество птиц, пустить их – куда они полетят?

Неплохо было бы перемагнитить земной шар. Пусть северный магнитный полюс будет там, где сейчас южный, а южный там, где северный. Если бы полярные крачки полетели осенью на север, а весной на юг, то можно было бы считать доказанным, что у них есть магнитные компасы.

Но, увы, не научились еще люди перемагничивать планеты. Компасы умеют перемагничивать, а планеты нет.

Стоп! А почему бы не перемагнитить магнитные стрелки птиц, если, конечно, они есть у птиц?


Испортим магнитный компас

Вы, вероятно, и сами не раз подносили ключ или кусочек железа к компасной стрелке и смотрели, как она ведет себя. Стрелка тогда изменяла своему обычному направлению и отклонялась в сторону ключа.

На современных кораблях много железа и стали – стальная обшивка, машины, краны. Они и заставляют компасную стрелку корабля отклоняться от магнитного меридиана Земли.

Это отклонение и называется девиацией компаса.

Если не уничтожить девиацию или не учитывать ее при прокладке курса, то корабль приплывет не туда, куда надо. И таких случаев история мореплавания знает сколько угодно. Раз, например, шаровая молния ударила в судно, перемагнитила компасную стрелку, так что она стала показывать вместо севера на юг, и корабль пошел в обратном направлении. А в другой раз…

Чтобы уничтожить девиацию, специалисты прикрепляют поблизости от компасной стрелки в нужных местах разные магниты, и магнитики, и полоски железа. Они противодействуют влиянию корабельного железа на стрелку и заставляют ее указывать на северный магнитный полюс.

Что ж, можно попытаться вызвать у птиц искусственную девиацию – отклонить стрелку от северного направления магнитиками.

Если после этого птица не прилетит на место, то будет ясно, что она слушалась неверного компаса. А значит, при дальних перелетах она руководствуется магнитными силовыми линиями Земли.

Для опытов выбрали почтовых голубей. Необычные путешественники почтовые голуби! Они любят свой дом и именно поэтому большие мастера находить к нему дорогу. Навигационные способности перелетных птиц можно изучать только дважды в год – во время весенних и осенних перелетов. Почтовый же голубь всегда готов добираться домой.

Не так-то просто найти меченого скворца, журавля или коростеля.

А голубя ищи на голубятне. И ловить его просто.

Орнитологи прикрепляли к головам, лапкам, грудкам голубей магнитики и пластинки железа и выпускали голубей вдалеке от дома.

Опыты эти не дали определенных ответов. Одни голуби возвращались с опозданием, другие совсем не возвращались, зато третьи прилетали скорее контрольных. И из числа контрольных голубей тоже многие исчезали и опаздывали.

Однако теория магнитной навигации не отвергнута окончательно.

Не исключено, что к птицам прикрепляли чересчур сильные магниты или чересчур слабые. Может, свойство биологического магнитного компаса таково, что птица чувствует его показания, даже если на нее действуют другие магниты. Всяко может быть.

Наконец, можно предположить, что магнитные компасы у птиц есть, но есть и другие компасы. И птицы перестают полагаться на магнитные указатели, когда видят, что их показания не совпадают с показаниями других компасов. К тому же выводы, относящиеся к голубям, могут не относиться к другим птицам, зверям, насекомым.


Наши радиомаяки не для вас, птицы!

Есть на самолетах радиокомпасы, которые показывают направление на береговые радиомаяки.

Настроит штурман свой радиокомпас на радиомаяк и узнает, в каком направлении находится тот. А по сигналам двух или трех радиомаяков можно определить и свое место в океане.

Вы, я полагаю, уже мыслите, как настоящие биологи, и вы, конечно, и без моей подсказки с негодованием отвергнете предположение, что птицы ориентируются в полетах по людским радиомаякам.

Нет, мы не будем говорить, что-де птицы не способны лететь по радиопеленгу только потому, что у них нет транзисторных или иных радиоприемников. И не будем переносить на птиц свою неспособность слушать радиопередачи непосредственно из эфира без приемников.

Нет! Мы лучше допустим, что какая-нибудь пичуга, возможно, ощущает работу радиопередатчиков и, высиживая яйца в лесу, слышит и последние известия, и музыку Рахманинова, и сигналы радиомаяков.

Однако радиомаяки не могут служить ориентирами для птиц по той простой причине, что птицы летают своими маршрутами тысячелетия, а радиомаяки существуют всего несколько десятков лет. Как же птицы находили дорогу, когда их не было? Да и не мог же за такой короткий срок образоваться новый инстинкт.

Хорошо – тогда обоняние!

Птицы, за исключением немногих, не могут похвалиться хорошим обонянием. Да оно и не нужно птицам при дальних полетах: не так-то много ароматов в разряженном воздухе больших высот.

Не так-то просто было бы улавливать запах, скажем, Гавайских островов или Индии, находясь где-нибудь у берегов Франции.

А может, вам уже давно хочется воскликнуть:

«А мы знаем, как ориентируются птицы! По солнцу!»

По солнцу? Но ведь когда вы оказались посреди океана без секстана и хронометра и специальных знаний, вы не знали, куда плыть.

Мы с вами не раз повторяли: не надо переносить свои способности или неспособности на другие существа. Эта дурная привычка очень мешает понять разные секреты животных.

Известно, некоторые запахи собака улавливает в миллион раз лучше человека.

Собаки-саперы обнаруживают запах мины, закопанной в земле. Собаки-геологи находят залежи пирита, даже если они лежат в земле на глубине семи метров. Все это так…

Однако неужели допустить, что птицы лучше человека знают географию Земли, астрономию и способны производить сложные расчеты, без которых невозможна навигация по небесным светилам? Ведь это же не что-нибудь, а знание! Наука!

Недавно стали раздаваться робкие голоса:

– Мы, конечно, понимаем всю абсурдность этого предположения… Ну, а вдруг птицы все-таки способны ориентироваться по солнцу и по звездам? Как бы это исследовать?

И действительно – как?!

Наблюдения в естественной обстановке ничего не говорят. Вот если бы можно было заставить солнце двигаться в несвойственном ему направлении, а потом, переметив огромное количество птиц, проследить, куда они полетят в этом случае, мы бы могли точно сказать, играет ли солнце какую-либо роль в птичьей навигации или нет.

Но, к счастью для всего живого, люди еще не научились производить подобные фокусы со светилами.

Значит, сваливать все на «инстинкт», на «шестое чувство», на «чувство направления», на «врожденную способность находить дорогу» и на этом успокоиться? Нет, так нельзя!

Хорошо бы провести эксперименты в искусственных, лабораторных условиях. Однако какие?

Недавно скворец подсказал способ, который позволяет «запускать» солнце в любом направлении. Способ этот дает много неожиданных ответов.



    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю