Текст книги "Чудо-компасы"
Автор книги: Константин Иосифов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Нет, плохой указатель направления – океаническое течение! Вряд ли оно ведет угрей к цели. Да и не только угрей, но и других великих мигрантов – лососей, китов, дельфинов, черепах.
Тогда что же?
Ароматные пеленги
Экспедиционные суда многих стран бороздят моря и океаны во всех направлениях.
Придет судно в какое-нибудь еще не изученное место, бросит якорь – и сейчас же гидрологи опускают в воду термометры, чтобы измерить температуру на разных глубинах. Потом наносят результаты на особую карту.
Гидрохимики достают воду с разных глубин и узнают, сколько разных солей приходится на один литр океанской воды в этом месте – и на одной глубине, и на другой, и на третьей. И заносят результаты на особые карты.
Ихтиологи бросают в воду тралы и вытаскивают множество океанских жителей – рыб, осьминогов, кальмаров, каракатиц, омаров. Они записывают, где, когда, с какой глубины вытащили свою добычу. И судно уходит на новое место.
Когда же экспедиция закончится, ученые обрабатывают результаты своих и чужих исследований.
Метеорологи соединяют линиями точки, где вода имеет одинаковую температуру, и получают линии – изотермы.
Гидрохимики соединяют линиями точки, где вода содержит одинаковое количество солей на литр воды, и получают изогалины – линии, которые показывают места с одинаковой соленостью.
Метеорологи и гидрохимики сравнивали изотермы и изогалины Атлантического океана и увидели, что самая «теплая» изотерма океана – плюс семнадцать градусов – совпадает с линией самой высокой солености.
Ихтиологи отметили на карте места, где трал вытаскивал лептоцефалов угрей, и соединили кривой линией эти точки.
И тут обнаружилось, что эта линия совпадает с самой «теплой» изотермой и самой «соленой» изогалиной и что направляется она по Гольфстриму в Саргассово море.
Простой человек, неисследователь, подивился бы этому совпадению и скоро забыл бы про него, увлекшись какой-нибудь особенно интересной телепередачей. Но исследователь тем и отличается от неисследователя, что он не только удивляется, но и пытается понять, почему оно произошло. И даже когда он смеется, смотря забавный кинофильм, он умудряется помнить про свою загадку.
Ученые подумали: совпадение не случайно. А что, если угри находят дорогу, плывя вдоль самой соленой изогалины, по самой теплой изотерме? Соленость и температура – вот два пеленга, которые проводят угрей через Атлантику.
Ура! Все ясно, все понятно, и давайте скорее переходить к другим угриным загадкам, тем более что их очень много. Так, да?
Однако настоящий исследователь тем и отличается от ненастоящего, что, придумав теорию, он сам же ищет в ней слабые места, не дожидаясь, когда это сделают другие.
Давайте вдумаемся.
Тебе завязали глаза, и ты шагаешь по шоссе. Через десяток шагов ты почувствуешь, как под ногами зашуршала щебенка. Ты знаешь – еще два-три шага, и ты будешь барахтаться в канаве.
Чтобы не потерять дорогу, надо обязательно ощущать ее границы.
Помнишь, ты описывал круги, шагая по футбольному полю с завязанными глазами, ибо ты не видел цели и не ощущал границ дороги.
Однако у футбольного поля ширина в несколько десятков метров, а у океанического течения – несколько сот километров. Так неужели угорь мечется от одной границы Гольфстрима к другой, от одной границы солености к другой?
Или он плывет на границе двух встречных течений и ощущает органами боковой линии, что с одной стороны вода движется чуть-чуть не так, как с другой?
И еще проблема: допустим, угорь нашел границы этой дороги. Но где на ней указатели «вперед» и «назад»?
Представь, ты ходил-бродил по всяким кривым и запутанным московским улочкам-закоулочкам, заблудился и вот наконец вышел на прямую улицу, ту самую улицу, какую ты искал. Однако куда идти – направо или налево?
Но ты человек, ты можешь прочесть указатели на перекрестках, определить по номерам домов и в какой стороне находится центр, либо спросить, куда тебе идти, у любого прохожего.
Никаких номеров и стрелок в морском течении нет. И встречные рыбы не будут показывать дорогу плавником.
Может, дело в запахе? Дескать, рыбы обладают тонким обонянием не случайно. Оно им нужно и чтобы успешно охотиться, и чтобы ориентироваться в водной толще. У каждой речушки, каждого озерка и моря есть свой собственный запах-вкус (для рыб и запах и вкус – это одно и то же чувство), и запах этот сложный: он состоит из запахов водорослей, горных пород, ложа водоема и обитателей, живущих в нем. Вот по этим-то запахам рыбы и находят свои места.
Возможно и так: когда лептоцефала несет течением к берегам Европы, он запоминает запахи Гольфстрима. Всю жизнь угорь хранит воспоминание об этих запахах, и, когда приходит время, он плывет на них. Как охотничья собака, почувствовав издалека запах дичи, стремится к ней по ароматному пеленгу, так и серебристый угорь, находясь где-нибудь у берегов Европы, плывет на запах Саргассова моря по запаху. Недаром у них такое удивительное обоняние!
Да, это верно – угри обладают удивительным обонянием.
Доказано: если пустить в Онежское озеро полнаперстка пахучего вещества финилэтилалкоголя – на наш человеческий нос оно пахнет розой – да размешать его равномерно по всему озеру, то угорь отличил бы эту воду от онежской воды, взятой до прибавки.
Если бы у наших докторов было такое тонкое обоняние, то они распознавали бы болезни носом. Понюхает доктор в своей приемной и скажет:
– У вас малярия, а у вас желтуха. А у тебя, друг сердечный, болезней нет, а есть хроническая лень и нежелание идти в школу, потому что ты не приготовил урок по русскому языку. И учти: неминуемое осложнение при этой болезни – двойка!
Ученые проверяли способность разных рыб ориентироваться по запахам. Они замазывали воском ноздри лососевых рыб и выпускали их в воду, и те не находили свои нерестилища, а контрольные рыбы с незакрытыми ноздрями находили. Все это так… Но неужели допустить, что запах саргассовых водорослей проходит через всю Атлантику, пробирается через Гибралтар в Средиземное море, доходит до берегов Италии и там щекочет органы обоняния угрей, только что выплывших из рек?
А еще говорят: угри плывут в самое соленое, самое теплое место Атлантики. Так как таким местом является Саргассово море, то они и попадают туда.
Но тут возникает возражение: ведь в Средиземном море вода и теплее и солонее атлантической воды. Зачем же тогда угрям выбираться из Средиземного моря?
Нет, не очень надежны эти компасы.
Дело тут, видимо, гораздо сложнее.
Нужно думать, у великих путешественников есть целый комплекс разных компасов. Они-то, действуя в сочетании, и приводят путешественников до цели.
«Монарх всяческих тайн»
И тут, я предчувствую, главный электрик нашего славного Общества испытателей природы Андрейка воскликнет:
– А я знаю! У рыб есть магнитные компасы! У птиц нет, а у рыб есть!
Лет сто тому назад возникло предположение, что птицы в своих полетах руководствуются магнитными компасами – дескать, они ощущают магнитные силовые линии Земли и по ним находят путь.
Позднее, не найдя убедительных доказательств этой теории, люди отвергли ее. Когда же ученые побольше узнали о влиянии магнитного поля на живые организмы, они опять стали задумываться над теорией магнитной навигации.
Немало сторонников ее среди ихтиологов. И это понятно. Птицы и разные наземные животные могут не полагаться на магнитные компасы, поскольку в их распоряжении есть более надежные и точные средства ориентации – возможность находить путь по видимым ориентирам. Водным жителям труднее наблюдать за небом и неподвижными предметами. Им без магнитных компасов обходиться труднее.
Известно, Земля – это огромный магнит. Магнитные силовые линии ее могли бы указывать летящей птице или плывущей рыбе, движется ли она в меридиальном или же широтном направлении.
Направление же на юг или на север путешественница могла бы определить по наклону силовых линий – у полюсов наклон их значительнее, чем у экватора.
Выяснено, что в атмосфере Земли существует электрическое поле, направленное вертикально к земной поверхности, причем у самой Земли оно заряжено отрицательно, а вверху положительно. Напряженность этого поля зависит от широты – она выше у экватора и убывает к полюсам. Нетрудно предположить, что наши великие путешественники могли бы по усилению или убыванию напряженности его уточнять курс – узнавать, где лежит экватор и где полюс.
Электрические токи бродят в морях и океанах. Они бы могли послужить пеленгами для водных путешественников.
Однако все это пока лишь предположения. Подкрепляются ли они чем-либо более существенным, чем умозрительные соображения?
Что ж, поговорим с учеными.
Прежде всего надо выяснить, способны ли живые организмы ощутить магнитные, электромагнитные, электрические поля и электрический ток?
Проще всего дело обстоит с электрическим током.
Электрический ток мы ощущаем, и чем выше его напряжение и сила, тем заметнее его действие.
Если, стоя на сырой земле, схватиться голыми руками за неизолированный электропровод, то почувствуешь сильный удар, который может отправить человека в больницу.
В Соединенных Штатах приговоренных к смерти убивают электрическим током.
Если коснуться кончиком языка проволочек, идущих от полюсов батарейки карманного фонаря, то почувствуешь солоновато-кисловатый вкус. Это на органы вкуса подействовал слабый ток батарейки.
Но все же это токи чудовищной силы по сравнению с естественными токами, которые могли бы указывать путь животным в воде и на земле.
Ну, а способны ли живые существа ощущать магнитное и электромагнитное поля?
Тут не все ясно, не все понятно. И много неожиданного, что ставит в тупик и физиков и биологов.
Известно, птицы, рыбы, звери и мы, люди, состоим в основном из воды – от 75 до 90 процентов.
Установлено: магнитное поле действует на воду.
В одном из автохозяйств города Харькова шоферы мучились из-за того, что радиаторы автомобилей быстро зарастали белесоватым налетом – это оседали соли, содержащиеся в харьковской жесткой воде. Накипь выводила из строя радиаторы, вызывала перегрев моторов.
Кто-то надоумил шоферов: мол, попробуйте намагничивать воду. Шоферы так и сделали. Они стали пропускать воду через трубку, вставленную в кольцо, на котором смонтированы маленькие магнитики. И – о чудо! – накипи стало меньше.
То же происходит с водой в котлах и в чайниках.
Цемент, замешанный на магнитной воде, быстрее твердеет.
Магнитная вода хуже смачивает тела.
Установлено: магнитная обработка меняет и плотность воды, и ее электропроводность, и ряд других свойств.
Наука установила: в присутствии магнита одни химические реакции ускоряются, другие замедляются. Ну, а третьи остаются равнодушными к его действию.
Очевидно, многие из химических реакций, происходящих в живом организме, зависят от магнитов.
Если магнитное поле действует на многие химические реакции, проходящие в организме, и к тому же меняет свойства воды – этого основного вещества, из которого состоят организмы, – то почему бы магнитному полю не воздействовать и на все живое?
Вот что говорят разные исследования.
Школьники одной из школ Краснодарского края намагничивали воду и поливали ею семена растений, и семена эти давали лучшие всходы, чем контрольные. Цыплята, вскормленные на этих семенах, росли быстрее контрольных.
Экспериментаторы помещали беременных мышей в магнитное поле, напряженность которого во много раз превосходила напряженность земного магнитного поля, и у мышей рождались ненормально маленькие мышата.
В другом опыте мышата, попав в магнитное поле, росли медленнее.
У партии мышей вызывали искусственный рак, а потом этих больных раком мышей помещали в домики, которые находились в сильном магнитном поле. Здоровые мыши, находящиеся в магнитном поле, погибали, а больные раком выздоравливали. Никто не ожидал подобных результатов.
Если высадить семена кукурузы или пшеницы, направив их корешком зародыша к южному полюсу магнита, то они прорастут быстрее, чем семена, высаженные корешком к северному полюсу.
Бактерий помещали в экранированную камеру, где магнитное поле Земли было уменьшено в десять раз, и количество и размеры колоний бактерий уменьшались в пятнадцать раз по сравнению с контрольными колониями, находившимися в естественном магнитном поле Земли.
Магнитное поле влияет на состав крови людей и самочувствие.
В магнитном поле более активными становятся белые кровяные шарики, или лейкоциты, а их прямая обязанность – бороться со всякими болезнетворными бактериями.
Кровь быстрее свертывается в магнитном поле. Быстрее и лучше рассасываются злокачественные опухоли.
Великий врач средневековья Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм Парацельс, или попросту Парацельс, называл магнит «монархом всяческих тайн» и считал, что он излечивает «истечения из глаз, ушей, носа, лечит раскрытые раны на бедрах, фистулы, рак, оттягивает грыжу, исцеляет переломы, прекращает желтуху и оттягивает водянку».
Зато другие врачи считали магниты ядом, от которого можно спастись только с помощью чеснока.
Но ощущает ли человек действие магнита? Осознает ли его присутствие?
Попроси приятеля завязать тебе крепко-накрепко глаза, и пусть он подносит магнит то к одной части твоего тела, то к другой, то к третьей, не касаясь при этом тебя.
Скорее всего, ты не обнаружишь, где сейчас находится магнит, если, конечно, его местопребывание не выдаст какой-нибудь другой сигнал – скажем, шелест одежды экспериментатора.
Может, наши великие путешественники способны ощутить магнитное поле лишь в тех случаях, когда оно меняется, когда они движутся в нем, пересекают его магнитные силовые линии?
Если вдоль проводника провести магнитом, то в проводнике возникнет электрический ток.
То же самое получится, если вдоль неподвижного магнита провести проводником. И в том, и в другом случае меняется напряженность магнитного поля, наводя, или индуцируя, ток в проводнике.
И птицы, и рыба, и звери, и вы, и я – все мы проводники электричества. Когда мы движемся, мы пересекаем магнитные силовые линии, и в нас, хотим мы этого или не хотим, возникает электрический ток.
Птица, летя, машет крыльями, и она сама и ее крылья пересекают магнитные силовые линии Земли. В них неминуемо должен возникнуть ток, хотя и очень незначительный.
Есть ток! Остается вопрос: а ощутит ли его птица?
И вообще способны ли живые существа ощущать столь незначительные колебания переменного электромагнитного поля?
Когда на обезьянку воздействовали электромагнитными волнами метрового диапазона, она настораживалась и скоро впадала в сон. Пробуждалась – и сейчас же приходила в возбужденное состояние.
Многие люди, очутившись недалеко от сильных электромагнитов, как бы «видят» непонятные, неотчетливые зрительные образы.
Работники телевизионных станций и радиостанций, когда они находятся вблизи от мощных передатчиков, часто жалуются на общую слабость, недомогание, ухудшение зрения и головные боли.
Сантиметровые электромагнитные волны вызывают у человека чувство, что где-то в области виска слышатся непонятные звуки.
Однако никто никогда не объяснял дорогу, скажем, так: «Идите все прямо и прямо, а когда ваша затылочная область мозга почувствует сантиметровые излучения, то поворачивайте и двигайтесь в их направлении к их источнику».
Да, моряки и летчики ориентируются по радиомаякам, но улавливают их сигналы не своими органами, а приборами.
Ни затылочные области, ни височные, ни какие другие органы не сообщат человеку, где находятся источники излучения. И это, пожалуй, к лучшему, ибо в противном случае жизнь была бы невыносимой: ведь мы окружены со всех сторон всевозможными излучателями электромагнитных волн.
Выходит, в организме происходят какие-то процессы, вызываемые колебаниями магнитных и электромагнитных полей, а организм этого не знает?
Возможно ли такое?
Очень даже возможно.
Многое мы не ощущаем из того, что делается внутри нас.
Желудок не говорит нам, что именно он переваривает сейчас – сладкие пирожки, кислые яблоки или перец. Мы не чувствуем, как по нашим сосудам течет кровь, как работает селезенка, желудок – при том, конечно, условии, что они работают нормально.
Известно: наши органы чувств во многом уступают органам чувств некоторых животных. То, что недоступно нам, очень легко воспринимается другими живыми существами.
Наблюдения показывают, что мухи, как правило, садятся независимо от положения Солнца вдоль магнитных силовых линий, либо поперек их, в направлении запад – восток. Они стараются сохранить это направление, а если и меняют, то меняют скачком, под углом в 90 градусов.
Если муху поместить в поле постоянного магнита, то она придет в возбужденное состояние, и потом расположится параллельно его силовым линиям.
Если верить этим наблюдениям (а некоторые ученые ставят под сомнение их чистоту), то муха способна ориентироваться по магнитным линиям Земли.
Очень чувствительны к электрическим и магнитным полям рыбы.
Кое-где электрическим током оберегают купальщиков от акул. Акулы, как и многие другие рыбы, проявляют болезненное пристрастие к положительному полюсу – аноду. Стоит акуле почувствовать, что по воде проходит ток, как она, хочет она этого или не хочет, тут же устремляется в сторону анода.
Люди воспользовались этой ее особенностью. Они выносят за пределы зоны купания положительный полюс и включают ток. И акулы, оказавшиеся поблизости, направляются не туда, куда зовет их здравый акулий смысл – к аппетитным купальщикам, а к какой-то несъедобной штуковине.
Видит вкусную снедь акулий глаз, да акулий зуб неймет.
Электрическим током загоняют рыб в сети.
Подводными электрическими изгородями отделяют места, где присутствие рыб нежелательно.
Водится в Ниле удивительная рыба мормирус, прозванная водяным слоном за длинный хоботок, которым она копается в донном иле, выискивая личинки насекомых и поднимая при этом облака мути, такой густой, что рыба сама себя не видит.
У основания хвоста мормируса находится своеобразный генератор электрического тока. Когда рыба разряжает генератор, вокруг нее возникает электрическое поле. Любой предмет, попав в это поле, вызывает в нем изменения, которые отмечаются приемным органом мормируса.
Чувствительность его удивительна! Поймать мормируса в сеть просто невозможно. Мормирус улавливает своим локатором нити сети и удирает.
Он ощущает присутствие человека, подошедшего к аквариуму.
Электрические разряды, которые возникают, когда человек причесывается гребенкой, заставляют мормируса метаться в панике.
Подобные локаторы есть у многих рыб.
Ну, а способны ли рыбы ощутить направление магнитных силовых линий Земли?
Чтобы ответить на этот вопрос, давайте съездим в Борок.
Там, в Борке, на берегу Рыбинского водохранилища, расположен Институт биологии внутренних вод.
Здесь изучают магнитные компасы рыб
Поехали в Борок
Борок… Когда-то здесь было родовое поместье Николая Александровича Морозова, замечательного человека, талантливого естествоиспытателя, революционера, просидевшего более тридцати лет в царских тюрьмах.
Первый вопрос, который задают здесь приезжему, всегда один и тот же:
– Ну, а в гостях у Морозова вы уже побывали?
Вот мы с вами прежде всего и пойдем в дом, где родился, жил и умер Николай Александрович, – там сейчас мемориальный музей его имени.
К тому же с этим замечательным человеком полезно познакомиться, а особенно нам, будущим испытателям природы. Ведь Морозов был одним из нас, естествоиспытателей.
Посетители неслышно ступают в войлочных туфлях по тихим комнатам старинного бревенчатого барского особнячка, рассматривают картины, фотографии, мебель, арестантский халат, в котором Николай Александрович вернулся из тюрьмы, перелистывают книги, которые тот написал, и незаметно для самих себя подпадают под обаяние этого человека.
Скоро посетителю становится ясно: ведь свою детскую улыбку, открытое доброе лицо и душевную чистоту Морозову удалось сохранить потому, что он всю жизнь руководствовался большим жизненным правилом: человек должен смотреть на себя как на орудие счастья для других.
Морозов прожил, подчиняясь этому правилу, и, вероятно, был гораздо счастливее других, кто не знал нужды, кто не провел тридцати лет в страшных казематах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Отсюда идет и его любовь к жизни, и жизнерадостность. «Иногда в Шлиссельбурге я просыпался с такой радостью и легкостью в душе, что начинал петь. Я чувствовал, что могу быть счастливым здесь, в этих стенах, и что ничто не сломит моей души», – писал Морозов.
Морозов любил природу и считал, что близость к ней, естественные науки и революция принесут счастье людям, человечеству. После Октябрьской революции он, видный ученый, создал биологическую станцию в своем поместье и отдал ее народу.
Ну, а сейчас вокруг морозовского домика раскинулись постройки института.
А отойдешь несколько шагов в сторону – и началось сказочное лукоморье: того гляди, возникнет дуб, а на дубе том кот ученый…
Чуть дальше – Рыбинское водохранилище, а там гудят волжские пароходы, качаются в институтском порту суда…
Зайдем к ихтиологам.
Много разных вопросов изучают здесь, – вопросов, связанных с жизнью рыб. Очень интересуются здесь и рыбьей навигацией. И это понятно: проблема навигации рыб имеет не только теоретическое, но и практическое значение.
Многие рыбы после нагула в Каспийском море идут вверх по Волге, чтобы, отметав икру в излюбленных местах, скатиться в море. Проходит некоторое время, и их детишки-мальки плывут в Каспий. Однако река во многих местах перегорожена плотинами. Всюду возникли огромные водохранилища – как тут плыть рыбе?
Люди построили рыбоходы, соединяющие верхний бьеф с нижним, водохранилище с рекой. И как ведут себя рыбы, оказавшись перед плотиной? Находят ли они дорогу в рыбоходы?
Что делают они в верхнем бьефе, когда нарушены привычные условия жизни и исчез компас, указывавший рыбе путь на место нереста – течение реки? А нельзя ли как направить рыб на новые места нереста?
Мы с вами исследователи, а исследователи тем и отличаются от неисследователей, что их интересует все, но больше всего любимый вопрос. Тут уж они хотят знать не только то, что знают другие, но и то, что никто не знает и что надо исследовать самому.
Наш любимый вопрос – это вопрос ориентации. Вот мы и отправимся в лабораторию, где им занимаются.
Здешние ихтиологи гостеприимный народ, и они вовсе не считают, что если тебе немного лет, то ты обязательно истребитель и истязатель всего живого, мастер ломать тонкие приборы и специалист совать свой длинный нос туда, где он меньше всего нужен. Местные ребята готовы помочь взрослым в их исследованиях, и взрослые готовы принять их помощь.
Нас проводят в большую комнату, уставленную аквариумами, аккумуляторами, опутанную проволоками, – рай для Андрейки.
Посреди комнаты два массивных бетонных пьедестала. На них устанавливаются аквариумы, когда проводятся самые тонкие эксперименты и есть опасность, что рыбешки воспримут дрожание пола от шагов за какой-нибудь сигнал.
Рядом с пьедесталом стоит длинный ящик на высоких ножках. Он наполнен водой, и в нем плавает несколько рыбок – это аквариум. На аквариум как бы надеты два кольца, очень похожих на велосипедные колеса, но только без втулок и спиц. На колеса намотана тонкая звонковая проволока. Наш Андрейка не заслужил бы звания великого электротехника нашей эпохи, если бы не уставился глазами на обмотку и проводку.
Аквариум разделен на два отсека тонкой непрозрачной перегородкой. В перегородке лаз для рыбешек. Над каждым отсеком горит по лампочке: над одним яркая – это «светлый» отсек. Над другим более тусклая – это «темный» отсек.
По аквариуму шныряют рыбешки.
Наши склоненные фигуры они даже не замечают. Но обижаться на них за это мы не будем. Мы учтем, что рыбешек специально приучили к склоненным фигурам посетителей и экспериментаторов. Чтобы опыт был чистым, вовсе не обязательно устанавливать аквариум на бетонном основании. Если рыбешки часто будут слышать человеческие шаги, человеческую речь, видеть фигуры посетителей, слышать их разговоры, то у них не образуется никаких дополнительных рефлексов ни на фигуры, ни на шаги, ни на разговоры.
И тут к нам подходит человек с бородой точно такой же, как у Морозова. Ясно – ученый!
– Хотите с нашими подопытными рыбешками познакомиться? – говорит он и гладит бороду. – Очень даже похвально. Особенно если учесть, что они у нас не очень-то простые.
– А чем они замечательные? – спрашивает Лешка.
Лешка такой человек – он с любым заговорит, словно расстался с ним пять минут назад.
– Небось думаете, что только в сказках человек разговаривает с золотыми рыбками? Глубоко ошибаетесь! Наши рыбки, хоть они вовсе и не золотые и не сказочные, прекрасно понимают человеческую речь.
– И вовсе мы так не думаем! Мы знаем, что ученые часто разговаривают со своими подопытными особями, – говорит Павлик. – Один орнитолог всегда начинает свой опыт так: «Ну что ты мне сообщишь сегодня, скворушка?» А кончает так: «Молодец, скворушка! Ты мне сегодня ответил на главный вопрос».
– О-о-о! – говорит ученый с уважением. – Оказывается, я имею дело с эрудированными товарищами. Но одно дело птицы, и совсем другое – рыбы! Для рыб нужно другое заклинание. Без этого заклинания не состоится никакой разговор. Итак, смотрите, что будет ровно через две минуты.
Мы все смотрим на часы. Ровно через две минуты ученый начинает:
– Рыбешки вы, рыбешки! Вы у нас самые умные, вы у нас самые разумные. Вот я прошу вас покорно: проследуйте, пожалуйста, в темный отсек. Тут на экскурсию приехал опытный народ – надо не ударить лицом в грязь.
Едва кончились эти слова, как рыбешки, вильнув хвостиками, шмыгают в лаз и скоро оказываются в темном отсеке.
Чудеса!
– А я знаю! – кричит Лешка. – Это вы выработали рефлекс на человеческий голос. Вовсе не важно, что именно вы сказали. Рыбы услыхали ваш голос и поэтому поплыли. Голос – это сигнал.
– О-о-о! – говорит с еще большим уважением Бородач. – Даже последователь учения Павлова налицо! Что ж, может, он и объяснит, почему рыбешки раньше не направлялись во второй отсек? Ведь они и перед этим слыхали и вашу речь и мою. Выходит, они уловили смысл слов?
– Не знаю! – отвечает растерянно Лешка. – Я еще не думал.
– Ну, а теперь смотрите, что будет ровно через две минуты.
С этими словами Бородач наклоняется над аквариумом и снова произносит заклинание.
– Рыбешки вы, рыбешки! Вы у нас самые умные, вы у нас самые разумные. Вот и прошу я вас оказать нам любезность – переправиться в светлый отсек через две минуты. Дополнительных сигналов не ждите.
Мы стоим не шевелясь, смотрим то на аквариум, то на часы, то на Бородача. Ровно через две минуты в лазе показывается первая рыбешка. За ней вторая, третья, четвертая. Скоро они все перебираются в светлый отсек.
– А я знаю! – восклицает Павлик. – Это биологические часы работают. У них часы типа песочных с двухминутным заводом. Так, да?
– Час от часу не легче! – восклицает Бородач и гладит бороду левой рукой. – Один – знаток учения Павлова. Другой знает, что существуют не только наручные часы, но и биологические. Однако часы тут ни при чем. Назначайте свое время. Через сколько минут вы хотите, чтобы рыбешки направились в темный отсек?
– Через шесть минут и тридцать шесть с половиной секунды! – выпаливает Лешка.
– Прекрасно! Насчет секунд не ручаюсь, а насчет минут – следите!
Рыбешки плавают туда и сюда и не обращают ровно никакого внимания ни на нас, ни на часы. Да и что толку им смотреть на часы, если из-за преломления света в воде им не уловить ни циферблатов, ни стрелок. А если бы они и увидели, то не родилась еще рыбешка, которая могла бы определять время по стенным часам. Да и зачем, спрашивается, рыба стенные часы, если у нее есть свои, биологические?
Мы смотрим во все глаза на ученого, пытаясь уловить сигнал. Он молчит, смотрит на часы, лукаво улыбается. Может, его рыбешки так уж приучены: если экспериментатор лукаво улыбается, то плыви в темный отсек? Если не улыбается, то – в светлый?
– А я знаю! – кричит Андрейка. – Это вы электромагнит незаметно включаете. А переключатель у вас в кармане. Вот и проволочки идут в карман! – С этими словами Андрейка тянет за тонкие проволочки, которые скрываются в кармане Бородача.
– Сдаюсь! – говорит Бородач. Он вынимает руки из карманов и поднимает их вверх. От одной руки тянутся проволочки к обмотке на установке.
– Вы включаете электромагнит над светлым отсеком – и рыбы удирают от него в темный отсек. Так, да? А потом включаете электромагнит над темным отсеком, и рыбы плывут в светлый. Да? Или наоборот?
– И вовсе не так, и вовсе не наоборот! – говорит Бородач и предлагает Андрейке проследить всю схему. И тут выясняется, что в руке у него вовсе не переключатель, а простая кнопка от электрического звонка.
– Такой кнопкой нельзя включать попеременно то один отсек, то другой. Ею можно включать весь агрегат в целом. Нет, не убегают рыбешки от магнитного поля!
Оказывается, рыбешек долго учили – вырабатывали у них рефлекс на магнитное поле по отрицательной методике.
Делалось это так.
Экспериментатор включал спаренные секции электромагнита – обе обмотки вместе – при таком сдвоенном магните силовые линии распределяются равномерно по всему аквариуму – и начинал гнать рыбешек стеклянной палочкой из светлого отсека в темный. И через некоторое время рыбешки поняли: происходит что-то непонятное с водой – удирай в темный отсек, а то погонят.
Когда же они чувствовали, что магнитного поля нет, то не беспокоились и сновали туда и сюда.
А потом уж и палочки не требовалось.
Выходит, чувствуют магнитное поле рыбешки!
Пора нам отправляться в плавание, ихтиологи!
Но разве можно считать ихтиологом человека, который ни разу не поднимался на борт экспедиционного судна? К тому же часто бывает и так, что жизнь опровергает то, что говорит лаборатория.
Скоро ихтиологи отправятся в экспедицию. Может, Бородач возьмет и нас? Все-таки мы ведь не абы кто, мы исследователи. И в плавание мы хотим пойти вовсе не для того, чтобы потом хвастать: «Как сейчас помню, когда мы выплыли в Рыбинское море, разыгрался штормяга. И мы чуть было не попали на завтрак Нептуну».
Нет, мы отправляемся в плавание ради науки, ради исследований, будем помогать ученым.
Узнав о нашем непреклонном желании отправиться в плавание, Бородач погладил бороду вначале правой рукой, потом левой.
– Гм… Конечно, я мог бы сказать, что наше суденышко не приспособлено к приему целого научного общества, и к тому же ребячьего, которое в некоторых отношениях заткнет за пояс десяток взрослых обществ. Но я смотрю вперед. Я вижу – вы прославите себя удивительными открытиями, станете знаменитыми учеными. И я вовсе не хочу признаваться тогда с краской стыда на своем морщинистом лице: «Позор на мою седую голову! Да, я не взял с собой в плавание их. Но разве я мог предполагать, что из этих шкетов вырастут такие замечательные испытатели природы?!» Нет уж! Лучше я скажу с гордостью: «Я взял их в свое плавание потому, что уже тогда увидел в них задатки будущих раскрывателей секретов природы». И тогда люди будут подходить ко мне и с уважением дотрагиваться до меня пальчиком, потому что людям не часто предоставляется возможность коснуться пальчиком человека, который первым угадал в этих головорезах будущих ученых… К тому же в плавании нам без вас не обойтись! У нас нет штатного электрика на судне, а предстоит заизолировать изрядный кусок проводки, идущий от антенны, – работенка для вашего главного электрика Андрейки. Затем, у нашего лаборанта выработался нежелательный рефлекс: как только начинает светиться экран осциллографа, так он моментально засыпает и уже не записывает наблюдения. Предстоит разрушить этот рефлекс методом щекотания петушиным пером в его лаборантском носу – эту работу мы поручим вашему последователю Павлова. Ну, а Аленушка будет отучивать команду от бесконечного забивания козла. Методика тут простая – надо прятать костяшки домино в разных укромных уголках судна. Моя фантазия в этом вопросе уже истощилась, и я просто не могу находить таких уголков. Ну, а четвертый расскажет нам об опытах на Куршской косе. Там хоть и работают орнитологи, но и ихтиолог может порой – правда, не часто! – почерпнуть кое-что у орнитолога.
