Текст книги "Механическая пустошь (СИ)"

Автор книги: Константин Нормаер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

–    Терпи!

–    Не могу, страсть как напирают!

–    Клич подмогу с противоположной стороны!

  Беззвучные от крика голоса, вскоре окончательно увязли в нарастающем гуле. Толпа ухнула, подалась вперед и ворота раскрылись.

–    Стойте!

–    Куда вы, глупцы?! Ничего у нас не выйдет, –  махнул беглецам вслед Клюк.

–    Я его поймал! Поймал! Клянусь Вангом-провидцем! – глухой бас заставил застывшую у ворот горстку стражей обернуться.

 Местный следопыт по кличке Герг-Торопыга приближался к ним, залихватски постукивая новыми сапогами. И шел он не один – с добычей. Его крепкая рука держала стоптанный ботинок, а тело скользило по песку.

–    Вы только гляньте! Это ж, шакалье вымя, сам душегуб!

  Остановившись, Герг ослабил хватку и смачно высморкался прямо на человека. Тот лишь застонал, но глаза так и не открыл. Видимо, следопыт здорово оглушил его своим могучим кулачищем.

 – Ты где его сцапал? – поинтересовался Клюк.

  – Как где? – удивился Герг. – Прямо возле кривого амбара. Сбежать пытался, сучий потрох!

 – Крепко ты его! – подметили остальные стражи.

– А это шоб не повадно было, – пояснил следопыт. – А то глянь, чего в городе учинил!

– Да, это уж точно, – согласились все присутствующие.

– Чего только с ним делать теперь? – задумался Клюк. – Ума не приложу.

– Как чего? – удивился Герг.– Народ собрать, да четвертовать. И так уж дел натворил!

– Верно мыслишь, – согласился один из стражей. Тощий и высокорослый, словно местные кактусы-фыркуны, Герг приблизился к пленнику, нагнулся, чтобы получше рассмотреть его заплывшую от синяка физиономию, и...

   Кровавый фонтан брызнул из шеи стража, а следом, заостренная дуга впилась уже в ногу распорядителя. Тот взвыл от боли. На лице пленника возникла хищная улыбка. Он размахнулся снова, но стражу повезло: не устояв на месте, тот повалился на землю и пополз в сторону несуществующих ворот.

    Здесь он и столкнулся с путником.

   Оглушительный выстрел прозвучал хлестко, словно плеть. Странник убрал револьвер в кобуру и зло выругался – этой гребанной твари  опять удалось ускользнуть!

   Приблизившись к телам погибших, странник извлек кровавую дугу из тела следопыта. Грузное тело медленно осело и повалилось на огромные ржавые весы. Клюк следил за происходящим с немым оцепенением.

  – Я кажется задолжал тебе порцию влаги? -уточнил путник.

   Распорядитель нервно хихикнул, а потом быстро закивал.

–    Держи, не расплескай! – Странник швырнул Клюку пузатый бурдюк, который забрал у мертвеца. – Мой отец учил: оставлять долг великий грех... Ну так как, в расчете?

   Ответом было невнятное блеянье. Но его вполне можно было расценить как согласие. Так странник и поступил.

  Поправив дорожный плащ и шляпу, он устремился в самое сердце Колючей пустыни, куда вел след беглеца.

  Марево за его спиной становилось все ярче и вскоре застило собой все вокруг, даже звезды. А вскоре, на песке возникла длинная, кривая тень бредущего по пескам человека. Именно она долгие годы и была его путеводной стрелой, уводившей рыцаря все дальше от дома, в дикие земли Изначального мира.

  Глава 2  Мельница каменотеса

    Это странное сооружение – с большим водяным колесом и остроконечной крышей, где примостился ржавый флигель,  торчало посреди белых песков как бельмо на глазу. Деревянный круг давным-давно врос в землю, фундамент заметно просел, а место для окон было заложено серым булыжом – камнем из которого местные жители мастерили разве что хлев, либо хранилища.

   Странник остановился на пригорке и долго рассматривал мельницу пытаясь отыскать в ней как можно больше изъянов. Раньше, когда мир был вполне нормален и прост, ему частенько доводилось видеть водные мельницы, как две капли воды похожие на эту. Возле таких мест нередко крутилась ребятня да неторопливые грузчики. Здесь находилось место для всех. Дети плескались у колеса, работники таскали мешки к повозкам, которые мохнатой гусеницей обвивали подъездной путь. Одно следовало из другого, подчиняясь привычным правилам человеческого бытия. Но так было раньше. А теперь, когда мир окончательно слетел с петель, – все изменилось до неузнаваемости.  Каменный желоб, по которому раньше текла вода и приводила в действие огромный механизм, сейчас был заполнен мелкой крошкой. На первый взгляд ничего удивительного, сушь привела все в запустение: тропа давно поросла пустырником, после чего, песок, повинуясь ветру подчистил все следы. Так что заброшенное место вряд ли могло таить все какую-нибудь опасность.

    Такая мысль могла прийти в голову кому угодно, но только не страннику. Учитель не зря научил его выжидать.

  «Очертя голову ринуться на амбразуры ты всегда успеешь», – говаривал старый Берг.  – « Гораздо тяжелее немного повременить, осмотреться, так сказать: уловить такт. Почувствовать чем дышит мир. Поверь, научившись этому, ты станешь практически не победим. Просто почувствуй ритм».

   Устроившись на краю выступа, странник сложил руки на коленях и принялся наблюдать. Конечно, он мог поступить иначе. Выбить дверь, ворваться внутрь и вытрясти из мельника его хрупкую жизнь, пока тот не даст ему нужную информацию. Но уроки вераго  еще никогда не подводили его, спасая от собственной же глупости. Поэтому заснув свое нетерпение куда подальше, странник решил хорошенько изучить близлежащие окрестности и сам дом. Зевнув, он слегка прищурился и мысленно принялся считать: сначала расстояние до мельницы – прикинул приблизительное расположение зала и коморки мельника, а затем перешел к количеству ступеней на крыльце и повозок, что были небрежно свалены в кучу, слева от водяного круга.

2

   Примерно через час, когда солнце принялось клониться к закату, наблюдение принесло первые плоды. Южный ветер сорванцом ворвался в долину и взбаламутил все вокруг. Подхватив крохотный пещаник, он потащил его в сторону водяного колеса,  словно речной поток. Камешки, по привычки, запрыгнули на лопасти, приведя в движение деревянный механизм. Протяжный скрип возвестил о возобновление работы. Ход был медленным, но через какое-то время заметно ускорился. Мельничные жернова принялись молоть острые камни с двойным усилием.

   Странник напрягся, встал на ноги. В голове крутились добрая сотня всевозможных мыслей. Большинство из них были абсолютно бесполезными. Но если хорошо покапать и собрать все во едино, картина вырисовалась вполне понятная.

  – Мельница рабочая – это факт нельзя было оспорить,  это раз, – буркнул себе под нос странник. – Следы человека без тени привели меня именно сюда, это два. И выбор этой остановки, явно не случаен, это три. Если бы он хотел, повернул на запад к Сухим холмам или попытался запутать следы на территории Болотной коалиции. Но нет, он выбрал именно эту каменоломню. Значит его здесь ждут, четыре и пять. А значит и мое появление здесь не станет новостью... – Странник хотел добавить еще что-то, но посчитал все остальные выводы своевременными.

   Добавив в барабан еще пару патрон, он принялся медленно спускаться с холма, навстречу водяной мельнице, которая сейчас больше всего напоминала старого, готовящегося к смерти гробовщика.

   Требовательный стук в дверь не вызвал никакого переполоха. Внутри было тихо, словно в погребе. Рука путника нащупала в патронаже крохотную мензурку с деревянной пробкой. Правда внутри оказалась не жидкость, а трава. Слегка поразмыслив: стоит ли тратить сухой жан без реальной необходимости, странник решил, что лишняя предосторожность все же не повредит.

  Дожевав горький лист, он с трудом проглотил ставший в горле сухой ком. Зато теперь, можно было дышать полной грудью не пугаясь ведьминых уловок.

   Кулак вновь уткнулся в хлипкую дверь. Но не успел он ударить посильнее, как та резко распахнулась. Яркий свет вихрем ворвался внутрь темного, затхлого помещения.

    Странник пригнул голову, чтобы поместиться в проем, и для начала,  хорошенько принюхался. Затем, послюнявив указательный палец, выставил перед собой, словно пытаясь определить направление ветра. На самом деле, таким нехитрым способом он искал ведьму. Таким вещам учили его там, откуда он был родом. Еще на первом этапе взросления умный Берг преподал ему десять важнейших уроков, как избежать ведьминных силков.

   Только вездесущий сквозняк, никакого постороннего присутствия.

   Нагнувшись еще ниже, чтобы не задеть верхний косяк, странник зашел внутрь. Но осмотреться так и не успел. На пороге пыльного тамбура возникла массивная фигура мельника. Был он крупнотелый, с выпирающим животом и длинными седыми волосами заплетенными в тугой хвост.  Вытерев руки о широкие плотные штаны на лямках, хозяин звякнул подковами, которые крепились на узконосые сапоги, и ничего не объясняя, кинулся на не прошеного гостя.

–    Эй, а ну прочь отседова! Ить, ить, ить, – замахал он руками, словно гнал из дома глупых цыплаков.

   Странник даже не пошевелился. Только когда мельник приблизился почти в плотную, он ловко отступил в сторону. Одновременно с этим, он схватив мельника за горло и пригвоздил того к стене. Теперь можно было вести диалог.

–    Где он?

–    Кто?! – не понял мельник.

–    Тот, кто пришел с востока. И кто не способен отбрасывать Тень.

–    Впервые слышу. Ко мне никто не приходил.

–    Вспоминай!

–    Зря стараешься. Отпусти меня, грингас!

  Слова мельника вызвали у странника некое замешательство. Ослабив хватку, он позволил хозяину сползти по стене и коснуться сапогами пола. Жадно хватая ртом воздух, тот принялся растирать покрасневшую шею.

–    Убирайся прочь, чужеземец? – проревел хозяин. – Тебе здесь нечего искать, пыльнобокий!

–    Не указывай что мне делать. – Странник отошел в сторону и задумчиво скрестил руки на груди.

–    Как бы не так! Захочу не просто скажу – а поганю метлой. Прошло ваше время, грингас!

–    Времена прошли, а мы остались, – остановил его странник. – Так что не тряпи языком понапрасну.

–    Может и так, но это не надолго, – зло хихикнул мельник.

   В этот момент тишину нарушил посторонний звук – скрипнули и тут же затихли жернова. Снизу, где должен был располагаться бункер с ящиком дозатором, что-то неприятно хрустнуло. И механизм вновь заработал в прежнем режиме.

–    Что это? – поинтересовался странник.

 Растерянный взгляд мельника мгновенно метнулся куда-то в бок, а на лице возникла растерянность.

–    Эээ...эээ, крупный камень, всего-то. Что тут такого? С кем не бывает?

–    Крупный? – задумчиво повторил гость.

  В два прыжка странник достиг огромных каменных колес, но дальше двинуться так и не смог: огромное тело мельника повисло у него на спине, с силой потянув назад,  к выходу. Только сейчас рыцарь понял, что неверно оценил сложившуюся ситуацию – помимо объемного живота, в его спину упирались еще и две пустотелые груди.

 Рыча и фыркая, женщина пыталась впиться страннику в шею. Но у нее ничего не получалось.

  Попятившись назад, странник со всего маху влетел в стену. Та, что выдавала себя за мельника, ослабила хватку.

   Развернувшись, странник оттолкнул ее ногой и одним движением извлек из кобуры револьвер. В ответ, хозяйка мельницы зло осклабилась:

–    Напрасно стараешься, мурянмук! У тебя все равно ничего не выйдет.

  Странник задумался, а потом быстро кивнул.

–    Возможно ты и права. Но с твоего позволения, я все-таки попробую.

–    Чушь! Ты даже не представляешь себе с кем связался! К тому же ты опоздал!

–    Уверена? – гость, прищурился, и внимательно осмотрел крохотное помещение.

  Сломав одну из деревянных жердей, которые создавали некую конструкцию под желобом, неуклюже соединяя его с жерновами, странник продел палку под одеждой мельничихи и ловко подвесил ее под самым потолком, словно огородное пугало.

    Хозяйка пыталась лягаться и прыскать слюной, но ее пленителю было все равно. Он прекрасно понимал: когда ее злость иссякнет, останется лишь обреченность. Вот тогда-то и нужно будет приниматься за работу.

  Ждать пришлось недолго. Ее хватило всего на пару грозных проклятий и протяжный вой.

   – Успокоилась? – уточнил рыцарь, продолжая точить длинный, с зазубринами, нож.

   – Тебе это так с рук не сойдет! Слышишь меня?!– рявкнула пленница.

   – Сильно сомневаюсь.

   – Запомни! Прольется кровь – целый реки крови!

   – Что-то такое я уже где-то слышал.

   – Грязный муренмук! Будь ты проклят!

  Странник остановился, посмотрел на нее снизу вверх.

–    Стало быть, и такие как ты тоже способны испытывать страх?

  Хозяйка затихла, обдумывая услышанное, а потом в мгновение ока сменила гнев, на слабость.

–    Прошу, убей меня! Ты обязан это сделать! Вырви из меня жизнь!

–    А она у тебя разве есть? – удивился странник.

   Запрокинув голову, хозяйка замерла, и внезапно, зал наполнился птичьи клекотом, а затем звериным воем.

    Убрав нож в ножны, странник загадочно улыбнулся. Ему понравилась ее реакция. Хлопнув в ладоши, он быстрым шагом направился к жерновам.

 Глава 3

  Первое время после Потопа люди затаились. И забившись в норы, словно животные, стали ждать новой волны. Но она так и не пришла. Не через год, не через десять лет. Только тогда к выжившим стало приходить осознание. Мир изменился, и не в лучшую сторону. Стал более циничным и непредсказуемым в своей жестокости. Но главное, что старые и новые боги окончательно утратили способность внимать человеческим молитвам. Люди остались один на один со своей бедой.

   По истечении времени, мало кто помнил по какой причине небесный огонь, который обрушился на грешную землю назвали Потопом. Людям было не до того. Занявшись строительством нового мира, они напрочь позабыли о старом. Но были те, кто свято хранил воспоминания вчерашнего дня, полагая, что лишь благодаря им можно избежать наступления нового Потопа.

– Зачем ты молишь камни? – поинтересовался странник изучая странные, похожие на пресс жернова.

–    А сам не догадываешься?

–    Догадываюсь, – кивнул он.

–    Серая пыль сейчас на вес золота, – нашла в себе силы рассмеяться хозяйка.

–    И сколько же сейчас дают за мешок этой дряни? – странник пнул носком пузатый холщовый бок.

  В ответ раздалось недовольное фырчанье.

–    Спроси у Дорожных менял. А мое дело: поддерживать хозяйство в порядке и молоть камни.

–    Так ты стало быть у нас в слугах?

–    Ахаааа, – толи рассмеялась, толи харкнула хозяйка. – Ну уж точно не проводник!

   Пока она говорила – странник внимательно изучал хитроумный механизм мельницы. Его интересовала любая мелочь, даже наполненный потом и пылью тяжелый воздух. А разговор оставался лишь предлогом, или лучше сказать, отвлекающим маневром. Ничего не значащие вопросы и такие же бессмысленные ответы. Закончив осмотр зала, странник спросил еще о чем-то, и перешел к следующей стадии. Теперь он собирался копнуть глубже и заглянуть в не такое далекое прошлое. Скажем, во вчерашний день, когда мельницу посетил некто оставивший на дереве и камне глубокие темные вкрапления – следы своего мерзкого присутствия.

  В тех местах, откуда странник был родом, это называлось Танцем Мнема. Никакой магии – сплошная наука.

   Настраиваясь на определенную волну, при помощи особых трав и источающего ими аромата, он мог уловить некий энергетический след, который хранило в себе Пространство. Призрачный запах, эхо слов, даже трассер движение были доступны странному танцу. Для этого необходимо было лишь поставить свою ногу в «точку начала». Первое движение – оно самое важное. Дальше проще. Все равно что плыть по течению.

    Правда со стороны это выглядело довольно необычно, поскольку танцор должен был пародировать некие особенности искомого объекта. Но для начала, надо было уловить ритм, такт, манеру. И лишь потом погружаться во временной поток с головой. В этот самый момент танцор терял контроль над собственным телом. Больше оно не принадлежало ему. По крайне мере на время танца.

   Все вокруг искривлялось  и плыло, словно во сне. Вещи меняли привычное расположение наполняя пространство событиями дня предыдущего. Кому-то удавалось исполнить танец и на большее расстояние, скажет неделя или даже полный оборот луны, но страннику подобное умение было не доступно.

    Он нащупал чужой шаг, подстроился под него, и слегка прихрамывая на правую ногу, прошелся по залу. След был совсем свежий и легко дал себя скопировать.

   Получалось, что Тень был здесь не так давно. Какие-то два, может быть три часа назад. Странник захотел выругаться, но тело уже погрузилось в танец лишив его привычного контроля.

   Теперь каждое прикосновение к полу отдавалась мощными ударами. Но это чужие шаги. Странник привык передвигаться осторожно, почти крадучись, а вот Тень, напротив, проявлял в этом вопросе удивительную небрежность. Но почему? Был взволнован? Возможно. Чего-то боялся? Отнюдь. Впрочем, некая тень раздражения все-таки присутствовала. Эмоция с легкостью проникло в тело странника. И он смог ощутить ее на языке, как плохо приготовленное блюдо. Это была ярость.

   Рука резко метнулась вправо, затем влево. Образы возникали калейдоскопом живых картинок. Странник видел как Тень швыряет деревянные стулья, потом переворачивает стол. Еще чуть-чуть и примется за стены. И наверняка разнесет мельницу в пух и прах. Силы ему сейчас не занимать.

  Но что-то его останавливает. Он усмиряет злость и успокаивается. Делает несколько шагов в направлении самого темного угла, где прямо на стене расположен рабочий инвентарь. Тень тихо опускается на пол и замирает, словно в этом человеке не осталось и грамма жизни.

    Тем временем хозяйка устраивается напротив него. И с щенячьей преданностью ждет новых распоряжений. Ее бьет мелкая дрожь. Только нетерпением тут и не пахнет. В отличие от Тени, который не способен испытывать страх, она ощущает эту эмоцию за двоих.

     Тень молчит. Сейчас, он всего лишь человеческая оболочка. Как одежда, которая выглядит пустой и безликой, пока ее не оденут вновь.

  Интересно, чего ты ждешь? – думает про себя странник. Но ему доступны лишь картинки. Никаких голосов или мыслей.  Поэтому он продолжает ждать, наблюдая за происходящим как бы со стороны.

   Размытые фигуры, словно рыбы в аквариуме, погружены в сонную тишину.  Никаких шевелений губ, сплошные жесты.

   Внезапно события из вялого однообразия превращаются в водоворот страстей.  Встрепенувшись, Тень начинает орать на хозяйку. Грозит ей кулаком и указывает на дальнюю часть комнаты, прямо на дверь ведущую в чулан.

  Странник продолжает наблюдать.

  Перестав кричать, Тень ударяет хозяйку по лицу. Это финальный штрих Танца Мнема. Прошлое выплевывает странника наружу, в мрачную реальность.

  Жуткая боль пронзила правую ногу, заставив танцора недовольно скривиться. Закон весов проявил себя во всей красе – изменяя Пространство, в ответ получаешь хлесткую пощечину. Напоминает пружину, чем сильнее сжал, тем быстрее и сильнее она разожмется.

  Обернувшись, странник уставился на подвешенную к потолку пленницу и требовательно указал на чулан, как это сделал Тень.

–    Что у тебя там?

  На лице хозяйки возникло некое замешательство, а потом она сощурилась, смерив опасного гостя взглядом.

–    А ты проверь.

–    Интересное предложение.

  Приблизившись к неприметной, покосившейся двери, странник осторожно принюхался. Никакого отталкивающего запаха. Притронулся к деревянной болванке, которую использовали в качестве ручки, дернул на себя. Дверь не поддалась.

   Хозяйка разразилась птичьим клекотом.

–    Смотри не обделайся, муренмук!

 Положив руку на револьвер, странник аккуратно отклонил защелку. Но дверь и не подумала отрываться – даже когда он потянул ручку на себя, хлипкая преграда продолжила сдерживать хранившийся в ней секрет.

   Хозяйка состроила взволнованную рожицу:

–    Ну что такое? Никак не получается?!

–    Заткни свою поганую пасть, падаль! – рявкнул странник.

  Следующий рывок оказался мощнее предыдущих.

  Дверь не просто открылась, а вмиг лишилась крепежей. Наружу вырвалась плотная занавесь тьмы, словно кто-то дунул на тлеющий костер.

    Не успев вовремя отскочить, странник споткнулся и упал на спину. Следом за клубами пыли и затхлости из недр чулана показалось тело. Худое, изможденное, словно его глодала стая степных койотов. Едва не коснувшись странника, оно нависло над ним, как погремушка над кроваткой новорожденного.

    Раздраженно сплюнув, рыцарь поднялся на ноги.

   Мертвец покачивался на четырех цепях, которые острыми крюками впивались в закостенелую плоть.

– Ну как я тебя повеселила? – задыхаясь от смеха, поинтересовалась хозяйка.

–    Великолепно, – раздраженно брякнул странник.

   Поправив шляпу, которая благодаря завязкам оказалась за спиной, он обошел мертвеца кругом и вернувшись в исходную точку, коснулся запачканной кровью церковной манишки. Получалось, что сам того не желая, странник отыскал таки бывшего капеллана Жаровни. Того самого, копченого Грина, которого забрала ужасная скверна.

   Присев на стул, рыцарь извлек из внутреннего кармана огрызок сигары, сунул ее в рот, но поджигать не стал: без табачного дыма думалось как-то легче.

 4

   История вырисовывалась очень даже простая. На второй день полнолуния человеку без тени все-таки удалось оторваться от преследования. Произошло это у  Вонючей щели, куда свозили трупы больных волов и прочего разъездного скота подхватившего какую-то хворь. Такое мясо ненужно никому, даже Кривоногим шалунам, что промышляют на торговых трактах.

   Измазавшись свежей кровью и, тем самым, сбив след, Тень направился на север, а не восток, как ранее предполагал странник. Только через сутки, он понял, что идет по ложному пути. Но было уже поздно – беглец оторвался на приличное расстояние. И если бы не хозяйка мельницы,  Тени все бы получилось. Но как говорится: слепой случай вмешался в четкие планы. Пожелав свежей крови, мельничиха обманом завлекла бедолагу капеллана в свое убежище.

   Это в больших городах поборников веры как грязи, а в одичалых поселениях – они на вес золота. И благодарная паства пойдет на что угодно, лишь проповеди о лучшей жизни продолжали случаться каждое воскресенье в полуденный солнцепек. Ведь во времена отчаянья правильное слово ценнее глотка живительной влаги. Именно по этой причине жители Жаровни, словно оголтелые кинулись на поиски копченого Грина. Но следопыты, видимо, слегка заплутали и вместо старого маразматика обнаружили человека без тени, который двигался по Зыбкой тропе, что тянулась вдоль опасных серных болот. Учуяв в нем гадостную сущности, они не стали больше утруждать себя поисками и обвинили его во всех смертных грехах.  Вот почему хозяйка получила от Тени заслуженную оплеуху и сейчас, собственной смертью, пыталась искупить перед ним свою вину.

–    Спасибо тебе, – уныло сказал странник.

–    Что? – не поняла хозяйка. Смех тут же стих, сменившись тяжелым дыханием.

–    Благодаря тебе, я вновь напал на его след.

–    Что?

–    Но знаешь, – странник извлек из походной сумы тонкую веревку, – пожалуй, я задержусь здесь. Ненадолго. Так сказать, дам твоему господину немного форы. Так будет даже честно.

–    Что!

  Странник не стал утруждать себя пустой болтовней. Вместо этого он соорудил скромную виселицу – перекинул через верхнюю балку веревку, закрепил второй конец, связал кольцо. И закончив работу присел на скамью, чтобы немного передохнуть. В зубах все еще покоился кусок сигары, а в руке крутилась серебряная зажигалка. Какое-то время странник взирал на ее яркий бок и в конце концов сдался. Полумрак озарило крохотное пламя.

   Курево было для него единственным спасением. Как исповедь для заблудшего грешника. Только оно было способно отвлечь странника от неизбежной жестокости этого извращенного во всех отношениях мира. Укрывшись за дымовой вуалью он не боялся быть жестоким. Оправдывая себя, странник повторял, словно мантру одну неоспоримую истину: он избавляет мир от зла, не важно в какой форме оно находится и какие цели преследует.

    Только есть ли в этом прок? Ведь легиону, что ему противостоит, нет числа. И может быть стоит снять с себя маску палача и прекратить эти бессмысленные попытки?

    Он тысячу раз задавался этим вопросом. И не находил ответа.

    Просто продолжал идти вперед, выполняя свою работу. Ведь любое большое дело начинается с малого. Так что странник верил, когда он доберется до конечной точки своего пути – у легиона не останется шанса.

   Он поставил хозяйку на самый край жерновов. Отошел в сторону и выпустил струйку сигарного дыма.

   С каждым разом подготовка к казне занимала все меньше времени.  Это первый раз ему понадобились целый сутки – ну а сейчас он мог уложить в одну короткую минуту. Никаких тебе долгих бесед и отчаянных молитв. Годы странствий изменили в нем слишком многое. И все же некоторые уроки, что странник усвоил еще в детстве, продолжали оставаться для него главным жизненным ориентиром.

     Берг вбивал в своих учеников знания жестко., но доходчиво. Может быть именно по этому каждая встреча с учителем была сродни особому событию. .

    «Не считайте смерть обыденностью. Это такое же таинство как и рождение человека. Никогда не забывайте об этом, – прохрипел вераго и удалился прочь, дав возможность подростком оценить всю ценность этих слов».

   Они встретились на следующий день, когда их ждало очередное испытание.  На плече Берга дремал старый серый-черный филин.

5

–    Ну, так кто отважится быть первым? – поинтересовался седобровый Берг.

 Все вокруг замешкались и принялись бросать друг на дружку растерянные взгляды.

–    Может быть ты Дар? Ну живо отвечай! Что там кроется в твоей хитрой башке?!

   Филин уставился на мальчика своими янтарным глазами, как на беззащитного кролика – выступающие вперед белесые перья заметно вздрогнули.

–    Говори, время ценно! – поторопил его учитель.

  Но мальчик промолчал, просто пожал плечами и виновато опустил голову.

–    Неужели никаких мыслей? – Вераго был явно разочарован. – Запомни, учись думать быстро. Время ценно.

    Немного помедлив Берг обратился к остальным послушникам. Но в ответ услышал лишь неразборчивый галдеж, а когда прикрикнул – осторожное бормотание. Каждый желал заслужить похвалу вераго, но как это сделать не зная правильного ответа.

–    Неопытные вы птенцы, пустые созвездия! И ничего-то не смыслите в этой жизни. Лишь седина в висках и глубокие шрамы на сердце помогут вам опериться. Лишь тогда вы будете способны расправить крылья и совершить своей первый полет, – тяжело вздохнул Берг.

–    Но ведь это еще так долго! – произнес кто-то из учеников.

–    Торопишься жить? – тут же откликнулся вераго. – Что ж, не так уж это плохо. Стремление – отличная движущая сила. И сегодня я подарю вам первое перо.

 Послушники переглянулись и осторожно прошептали:

–    Испытание...

 Берг хмыкнул и заложив руки за спину, наставительно сказал:

–    А почему бы и нет. Итак, вот моя подсказка: смерть не терпит равнодушия. Но я сейчас говорю не о раболепстве и страхе, я имею ввиду лишь черствость сердца. Особенно, когда судьба наделяет тебя правом лишить жизни одного из тех, кто населяет этот долбанный мир. Делайте это холоднокровно, но с уважением. Иначе в том убийстве не будет прока. Ведь здешний мир не терпит к себе неуважения.

–    Простите, но возможно, нам еще слишком рано рассуждать о таких вещах? – подал голос Карстер, сын местного казначея.

Учитель смерил его серьезным взглядом:

–    Сколько весен?

–    Девять, – раздался робкий ответ.

–    А в каком возрасте твою сестру утащили в сыпучие норы Говорливые кайоты?

Мальчик вздрогнул и тут же стал белее мела.

–    Только пять исполнилось. Мать уже второй год оплакивает ее могилку.

–    Значит это я опоздал рассказав тебе об этом только сейчас, – небрежно бросил учитель.

  И тут же обратился ко всем присутствующим.

–    Ваше сегодняшнее обучение начнется с подарка. Но не обольщайтесь – жизнь часто преподносит сюрприз, в аккурат перед серьезным испытанием. – Его перст указал на возвышающуюся стену из деревянных клеток. – И это ваш первый урок Взросления. Выберайте себе по сове. Той самой, что придется по сердцу. Белую, Лупастую, Чернокрылую, Безглазую или даже Длинобровую. Забирайте ее к себе в дом. Дайте ей имя, накормите и начинайте воспитывать. Так как это делаю я с вами...

–    И в чем же суть этого урока, учитель? – подал голос светловолосый юноша в  рваной шляпе с высокой тульей, которую он этим утром умыкнул у отца.

–    Вначале исполни все слово в слово, Дар сын Маршала. И возможно тогда ты поймешь все сам, без моей подсказки, – отрешенно ответил Берг. – Урок Сострадания не терпит суеты.

   6

   В тот день он приобрел себе самого преданного друга. Черное, словно смоль перо, желтые, почти кошачьи глаза, и белый коготь-клюв. Очковая сова пойманная Бергом в перелеске у самых Гнилых гор. Именно ее выбрал мальчик по имени Дар.

–    Сострадание, – тихо, по слогам, произнес странник.

–    Не убивай меня! Прошу, не убивай!

   Хозяйка не умоляла, а верещала во всю глотку. Но табачный дым доносил лишь ее придушенный шепот.

   Поправив шляпу, странник приблизился к жерновам на которых стояли пухлые ноги хозяйки.  Она все еще цеплялась за жизнь. Неумело, на грани истерики. Ее большие пальцы почти срослись с шершавой поверхностью каменного круга. Хлипкая надежда – потому как любое неловкое движение, даже банальный чих, может свергнуть ее с этого губительного пьедестала. Тогда страннику не пришлось бы ничего делать самому. Удавка с легкостью стянула бы шею, отправив хозяйку мельницы в царство гребаного Френка Горбуна. Но Смерти необходимы действия, а не фатальные оплошности.

  Отложив сигарный огрызок в сторону, странник тихо произнес.

–    Разделяю с тобой каждый прожитый день, голодный и сытый, дрянной и веселый. – Хозяйка перестала причитать, замолчала, прислушалась. – Но я осуждаю содеянное тобой зло. Намеренное и ненамеренно. Отвергаю голос твой, что несет хулу. Отвергаю руки твои, которыми ты наводишь напраслину. И отвергаю помыслы твои, направленные на служению тому,  кто отверг дневной свет.  – Немного помолчав, странник сменил тон и спокойно объяснил: – Как видишь, я в полной мере проявил уважение. Так что не обессудь! Оставить тебе жизнь, я просто не имею права.

     Услышав последние слова, хозяйка резко дернулась. Пальцы попытались найти опору, но тщетно. Колесо стало двигаться по часовой стрелке и удержаться на нем было уже невозможно.

   Протяжный стон и затихшие конвульсии свидетельствовали о скорой кончине. Еще одним воином легиона в этом мире стало меньше.

    Проверив отсутствие пульса, а затем и дыхания, странник подошел к столу, за которым не так давно восседал Тень. Зачерпнул золы из самодельной печи, он рассыпал ее по столешнице.