Текст книги "Механическая пустошь (СИ)"

Автор книги: Константин Нормаер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

–    Что?

–    У них так ничего и не вышло, – победоносно произнес Рыжий. – Потому что на такой случай, у нас есть особое противоядие. Так что если ты станешь лукавить, то десять раз подумай: стоит ли это делать.

–    Не имею привычки пустословить, – сухо откликнулся странник.

–    Стало быть, ты считаешь, тебе удастся беседа с самим Суховеем?

–    Всенепременно.

  Рыжий надул губы, вновь прищурил взгляд и щелкнул костлявыми пальцами.

   Самая юная представительница коалиции медленно покинула свое место и прошелестев полами длинной одежды, скользнула между двух громадных кресел. Через секунду она оказалась рядом с Даром.

   Самая юная представительница совета не просто отличалась от остальных землероев – она была абсолютно другой. Чистый, незатуманенный нехваткой света взгляд, правильные, почти идеальные черты лица. Даже пахла она как цветущий сад. Хотя здесь, под-Панцирем, о таких запахам и слыхом не слыхивали.  Жители Черепахи источали лишь зловоние прелой земли и серой плесени, которая давно обосновалась на стенах космического челнока.

–    Что приуныл, странник? Неужели тебе расхотелось делиться своими секретами? – слегка воодушевился Рыжий.

   Дар ничего не ответил. Дождался, пока Видящая сделает вокруг него один круг, а когда она прикоснулась к его плечу своими тонкими пальчиками,  сдвинул шляпу чуть назад и полностью открыл лицо.

–    Начинай говорить, – попросил женский голос, легкий как прибрежная волна. – А я почую, обман это или истина.

 Она замерла у него за спиной, пытаясь уловить легкие нотки его голоса.

  Но странник продолжал упрямо молчать.

–    Чего ты медлишь? – не выдержав, взъярился глава совета.

–    Я не ярмарочный зазывала! – внезапно рявкнул Дар. – Подвергнуть мои слова сомнению, значит оскорбить мой род! До самого последнего предка!

   Обеспокоенность наполнила рубку управления до краев. По всей видимости, коалиция еще никогда не получала в ответ подобного отпора. Резкого и обвинительного, словно пощечина.

   Жалкие землерои – они умели хитрить, выкручиваться, а еще  закапываться свои опасения в сырые норы, но реагировать на грубую силу, они были не в состоянии.

  -Я, Дар из рода Маршалов, предлагаю вам свою помощь. Если в том есть нужда, принимайте ее, если нет – так и скажите. Лезть ко мне в голову ради прихоти старых, вонючих крыс, я не позволю!

  Растерянные взгляды внезапно обрели твердость. Видимо даже трусам порой надоедает трястись, забившись в темный угл.

– Это торг, странник. Ты сам высказал предложение. Хочешь, чтобы мы пустили тебя к Суховею – плати. Наша услуга в замен твоей. Так что говори или убирайся прочь. Других условий мы неприемлем! – Седовласая слегка поправила пышную прическу и стукнула кулаком по подлокотнику. Идти на компромиссы никто не собирался.

–    Вот как? Ну что ж, хорошо, – с непонятной легкостью согласился Дар. – Так тому и быть.

  Резко обернувшись, он схватил Видящую за руку, словно собирался закружить ее в танце, и прижавшись практически вплотную, так чтобы их тела соприкоснулись, прошептал:

–    Мои мысли – твои мысли, милости прошу. Но запомни: мой язык не произнесет ни слова.

 Она  растеряно закрутила головой пытаясь найти поддержку старейшин. Но все вокруг, как всегда, выказали свое равнодушие.

   Дар прошептал тихо, но уверенно:

–    Делай свое дело, несчастная. Но учти, знания что ты получишь, навсегда останутся с тобой.

   И не дожидаясь согласия, резко прижал ее к себе, так что бы она ощутила его твердое, словно камень тело. Видящая напряглась и вздрогнула, когда на нее навалился тяжелый запах пыльной дороги. Тысячи оттенков, полутонов, случайных мазков бесконечного тракта – весь путь, что преодолел странник за долгие десять лет. Встречи, расставания, разговоры и недомолвки, но главное – смерть. Яркие картинки, обрывки и совсем четкие образы – все разом навалилось на нее непосильным грузом. Боль и страх, ненависть и сострадание – весь калейдоскоп чувств бессовестно ворвался к ней в голову, навел там сущий беспорядок.  И тут же бесследно исчез, оставив после себя лишь невыносимую обреченность.

   Секунду она еще держалась на ногах, а затем медленно села на колени, и затихла.

  Дар поддержал ее пока это было необходимо, но вскоре отпустил. Его строгий взгляд уставился на осоловелые лица советников. Он выполнил свое условие торга – и теперь настал их черед предъявить свои сокровенные тайны.

 4

   Тальпа дожидалась странника возле Восточной хорды – широкого выхода в пустоту бесконечных коридоров. Землерои не обращали на нее внимания, занимаясь своими привычными делами,  а девушка, в свою очередь, мысленно отгородившись от соплеменников, даже не смотрела в их сторону.

–    Ну что там было? Что они сказали? – заметив Дара накинулась она с вопросами.

–    Они поверили, – уклончиво ответил Дар и присел рядом.

–    Поверили чему? – не поняла Тальпа.

–    Мне, – буркнул он себе под нос. И устроившись поудобнее в одном из выступов, начал устраиваться на ночлег.

–    И что теперь? – растеряно поинтересовалась девушка.

–    А теперь надо нам нужно немного отдохнуть и перекусить, – сказал Дар, выдержал паузу и добавил: – Когда длинная стрелка совершит три круга нас отведут к Суховею. Я задам ему пару вопросов, и я покину пределы Черепахи. Наши договоренности остается в силе.

–    Нас?! – из всех слов Тальпа вырвала лишь одно. – Ты сказал – нас? Нет, погоди. Мы так не договаривались! Я обещала тебя проводить до Восточного огрызка. Того самого, что выведет к Ветвистой горе. Но про Суховея уговора не было. Ну уж нет!

  Странник улыбнулся уголками рта:

–    Не переживай, мы заглянем к нему ненадолго. А потом к Огрызку. Если я не ошибаюсь, нам же по пути.

–    Нет-нет и еще раз нет, – внезапно возмутилась землеройка. – Что угодно, но только не Ветряной клык. Мне плевать какие у тебя дела с этим выжившим из ума существом! Слышишь! Хочешь шептаться с Суховеем – на здоровье. Но не надо втягивать меня в эту дурную затею. Я здесь изгой. И с этим, знаешь ли, смирилась. Но если раньше, мне хотя бы позволялось возвращаться сюда, в скромный уголок каюты U-21. То что будет теперь? После того как ты потребовал визита к советникам, землерои стали считать меня разносчиком заразы. Понимаешь, о чем я виду речь? Ты уйдешь, а мне здесь оставаться. Но по всей видимости, такая роскошь мне не грозит. Скажи, о чем ты беседовал с коалицией, а? Хотя нет, постой! Лучше не говори, это не мое дело. Просто ответь: я совершила большую ошибку, когда взяла тебя с собой на Черепаху или еще есть шанс все исправить?

 Вместо ответа, не открывая глаз, Дар тихо спросил:

–    Скажи, почему ты сюда возвращаешься? Чем тебя держит это место?

  Тальпа могла возмутиться, и продолжить взволнованно обвинять во всем пыльного странника, но вместо этого она присела рядом и скрестив руки перед собой, прошептала.

–    Мои предки. – Ее голова безвольно опустилась. Может быть так было даже лучше, чтобы случайные слезы остались незамеченными для других. – Мы хороним землероев в отсеке «Би-полярной инженерии» среди огромных масляных механизмов. Знаешь, там существует множество таких крохотных ящиков для консервации инструментов, которые мы приспособили под иссушенные тела наших родных. Там идеальные условия. Они почти герметичны и не способны разлагаться... Слепой Порпе ловко высекает на информационных табличках имена и принадлежность семьи. – Она тяжело вздохнула. – Вот, пожалуй, единственное, что связывает меня с Черепахой.

–    Не так уж много, – равнодушно изрек странник.

–    Но и не мало, – не согласилась Тальпа. – Три шкафчика: отец, мать и старший брат, которого я никогда не видела. – Она немного помедлила и утерев рукавом слезы, продолжила: – Обычно землерои жгут торфяные свечи в знак памяти. Знаешь, такие пузатые, в ярких колбах или вазах. В кромешной темноте, выглядит очень красиво. А я поступаю иначе: каждый новый цикл приношу им с поверхности цветы. Правда сухие, на живые существует запрет.

–    Землерои боятся заразы, которую ты можешь притащить с поверхности? – догадался Дар.

–    Возможно, – кивнула Тальпа. – Впрочем, они не зря опасались. И ты тому лучшее доказательство.

   Дар молча согласился, а затем закинув руки за голову, довольно буднично произнес:

–    Когда у власти стоят трусы, будущее туманнее Гнидовых болот.

–    Что ты этим хочешь сказать? – голос землеройки наполнился тревогой.

 Она прекрасно знала, что коалиция весь осторожна в своих поступках, но ей подобные методы всегда казались вполне оправданными.

–    Если ты останешься –  поймешь. Правда, будет уже поздно,  – сухо констатировал Дар.

–    Это ты о чем? – землеройка недоверчиво уставилась на собеседника.

–    Запад гонит в вашу сторону большую беду, и вскоре она достигнет стальных боков Черепахи.

–    Хочешь сказать: нам угрожает опасность?

–    Перед этой напастью не устоят даже стены великого Вавилона.

   Тальпа хотела что-то возразить, но заметив взгляд странника, передумала. Нет, он не врал и не преувеличивал значимость собственных слов. Тень ужасной угрозы уже достигла пределов Черепахи. И тому имелось множество знаков. И если раньше она не понимала их значение, то сейчас, взглянув в голубые глаза Дара, землеройка ощутила некую обреченность.

–    Что же теперь будет? – растерянно прошептала она.

–    Зависит от выбора, – не раздумывая ответил странник.

–    А разве он есть?

–    Пока мы живы – мы вольны в своих поступках, – напомнил Дар давно забытую истину.

–    И ты считаешь, что землерои все-таки осмелятся покинут свою стальную крепость?

–    Я говорю сейчас не о них,  а о тебе, – сказал странник.

5

  Недоверчивые взгляды, топот босых ног и тяжелые запах сырой земли остались далеко позади. Черепаха раскинула свои владения на многие мили – несколько сдвоенных ярусов, больше сотни производственных и исследовательских корпусов. Раньше здесь била ключом жизнь, а теперь, среди пустоты коридоров, гулял бродяга-сквозняк, создавая звуковую иллюзию – толи свист, толи томительное завывание. Огромные брошенные территории, – поскольку поселение землероев умещалось на крохотном пятачке всего в пятнадцать отсеков. Остальные девяносто пять процентов Черепахи были погружены во мрак запустения.

   Ржавый мох рос прямо на стенах, жадно пожирая крепкий на вид сплав, а с потолка пробивались сточные воды, – и всюду была земля. Откуда она здесь взялась странник не знал, но кое-какие догадки на этот счет все-таки имелись. С каждым годом Черепаха все глубже погружалась в податливую почву, которая словно трескучая змея, находила себе брешь даже в самой идеальной защите.

–    Как часто ты сталкивалась с Призраками? – внезапно спросил Дар и немного помедлив, добавил: – Здесь...

   Тальпа вздрогнула и слегка замедлила шаг. Ей ужасно не понравился вопрос, но она поняла – от разговора ей не уйти. Уж если собеседник чем-то заинтересовался, то не отстанет, как бы она не юлила.

–    Мы называем их Хрипунами.

–    Хрипунами? Интересно почему?

  Девушка повела плечами:

–    Потому что слишком громкие. Землерои передвигаются тихо, а эти... – Она немного сбилась,  набрала в грудь побольше воздуха и добавила:  – Громыхают, а еще если тебе повезло – успел спрятаться, то просто бестолково крутятся на месте, хрипят, а еще иногда мерцают. Могут внезапно исчезнуть и также внезапно появится в новом месте.

–    А когда они появились в Черепахе? Я имею в виду, первый раз?

–    Не знаю, – вздохнула Тальпа. – Мне кажется они были всегда. По крайне мере еще в детстве нас пичкали страшными историями о пустоголовых страшилах, которые за непослушания уволокут тебя в темноту. В школе даже был предмет посвященный этим существам.

–     Поэтому вам запрещалось пересекать границу территории, – продолжил Дар.

–    Да, именно так.

–    Скажи, а кто-нибудь пострадал после встречи с этими самыми хрипунами?

–    Пострадал? – девушка грустно улыбнулась. – Нет, честно сказать не припомню ничего такого. Нас слишком хорошо обучили чуять их присутствие. Так что повстречав Хрипуна мы успеваем либо спрятаться, либо убежать –  не то что ты.

–    Отличная тактика, – согласился странник. – Затаиться, выждать и уползти.

В полумраке раздался протяжный вздох:

–    Зачем тогда выспрашивать? По-моему ты и так прекрасно осведомлен о том как живет мой народ.

–    Я просто хочу разобраться.

–    В чем?

–    Почему твой народ живет именно так. И последний вопрос: там где они появляются есть световые контуры?

–    Световые контуру?

–    Я говорю об электрическом освещение или какой-то иной машинерии.

–    Не знаю, трудно сказать. Но в отключенных от сердца Черепахи секторах, лично я Призраков не встречала. А разве это так важно?

–    Пока не знаю, – уклончиво ответил Дар.

    Дальше они шли молча. Миновали узкую кишку коридоров, свернули направо, и вновь прямо.

   Согласно табличке у входа, здесь располагался «Центр Альфа-контакта». А чуть ниже имелось предупреждение:

   Будьте осторожны при работе с лямда-частицами

   Поврежденные части тела не восстанавливаются.

    О каких-таких частицах идет речь и почему работа с ними так опасна странник конечно же не знал. Но он хорошо помнил что в его родном челноке имелись точно такие же указатели. А еще он освежил в памяти один очень примечательный момент, когда  отец наконец подписал указ заменить старые таблички новыми, отражающими окружающую действительность Рубежа.

–    И еще один вопрос.

  Тальпа сразу поняла, что разговор не окончен и странник лишь взял паузу. Ему нужно было все хорошенько обмозговать. Вот только о чем именно размышлял Дар из рода Маршалов, она даже не подозревала.

–    Хорошо, задавай. Все одно ведь не отстанешь.

 Странник кивнул.

–    Скажи, девушка что умела разгадывать послания Суховея...

–    Учида.

–    Именно, Учида. Кто научил ее разгадывать послания?

–    Ее отец, отца его отец.

–    Получается секрет переходил по мужской линии? – предположил Дар.

–    Насколько я знаю, да. Но в семье толкователей в последнем поколении родились лишь дочери.

  Задумчиво помяв подбородок, Дар покосился на землеройку:

–    И что же, ее предсказания отличались от тех, что озвучивал ее отец.

–    Кажется, – растеряно протянула Тальпа. – Я никогда не задумывалась об этом... впрочем, чем-то они действительно отличались. Было в них что-то такое... как бы это сказать...

–    В них появилась надежда, – помог ей странник.

 Пораженная услышанным, землеройка кивнула. Это слово слишком точно отражало пророчества, что озвучивала последний толкователь Суховея.

–    Скажи, а разве в вашем рубеже не было оракула? – внезапно спросила Тальпа.

–    Нет, –  ответил Дар. – У нас были учителя. Мы назвали их – вераго. Что значит, прозорливый. Они учили нас разным наукам, премудростям.

–    Например, как пользоваться твоим огненным оружием...

–    И  это тоже. Но гораздо важнее было научится добиваться своей цели  без его помощи.

–    И ты освоил это науку?

  Их разговор прервал случайный шорох. Тальпа с тревогой заводила световой колбой, вырывая из темноты покрытые мхом и паутиной стены.

  Дар даже не шелохнулся. Он будто заранее знал: нет причин для волнения.

  Заложив руку за пояс, странник подошел к узкой круглой лестнице и с интересом уставился наверх, в пустоту, где виднелось крохотное пятнышко света.

–    Там обитает ваш хваленый оракул?

 Тальпа на мгновение отвлеклась и повернула голову. Сверилась с картой, которую передал им совет, коротко кивнула:

–    Кажется да.

–    Тогда пора наведаться к нему в гости. Ветер сейчас то что надо.

–    Ветер? – не поняла землеройка.

–    Ты же сама рассказывала: Суховей живет среди ветров, – напомнил Дар. – А какой разговор может быть в штиль?

 Ухватившись за выступ, он ловко подтянулся на руках и собирался уцепиться за следующую перекладину, когда механические пальцы впились в его плечо.

–    И все-таки, ответь: зачем мы идем к Суховею? Чего тебе от него надо?

–    Хочу дать шанс твоему народу.

–    Какой шанс?

–    Шанс спасти свои жалкие душонки, – спокойно ответил Дар.

 Ослабив хватку, Тальпа растеряно застыла на месте, а потом, обхватив железный прут, без всяких сомнений отправилась следом.

 Глава 5  Совиное пророчество

   Космические поселенцы называли это место Гранью мира. Да и как иначе можно было его именовать: ведь огромная смотровая площадка возвышалась над кораблем на добрую сотню футов. Широкая и плоская словно блин, она вмещала в себя трех ярусный зал на пятьсот мест. Обычно здесь проходили жаркие диспуты или чествования героев.

   Но в день, когда челноки совершили жесткое приземление, многое изменилось. И в первую очередь, предназначение Грани мира.

   Дар хорошо помнил как на вышке проводили ритуал рыцарей рубежа. Затерявшись в толпе инженеров и прочей ученой братии, он наблюдал за тем, как отец вручает знак доблести трем отличившемся воинам. Высокие, хмурые лица скрывались под широкополыми шляпами. Оружия тоже не было видно – кобуры лишь проступали через толстую материю дорожных плащей. Но Дар знал наверняка – у каждого из  рыцарей как минимум два револьвера, у каждого из которых свое имя и особенность в стрельбе. К тому времени юный Маршал уже получил первые уроки защиты от старика Берга, и понимал что такое смерть и откуда она берется.

   Вначале их звали перегринами. Они попадали на планету прямо с орбиты, на легких челноках «Искра». Их целью была наука, изучение Одичалого мира, который упрямо захлебывался в собственной жестокости. А потом... потом произошла катастрофа и поселенцы оказались на средневековой планете. И вот тогда перегринам пришлось взвалить на себя новые обязанности. Каждый из них стал рыцарем рубежа. Конечно у них не было сверкающих лат и шлемов с плюмажем, ну так это и не важно. Главное, что бывшими учеными двигала благородная цель защитить своих соплеменников, от кошмаров Одичалого мира. А внешний вид – лишь пустой, ничего не значащий, атрибут...

   Когда они добрались до небольшой коморки, которую раньше использовали в качестве подсобного помещения, Тальпа окончательно потеряла самообладания, и прижавшись к стене нервно замотала головой.

–    Я дальше не пойду... Ни за что на свете моя нога не переступит границ владений Суховея.

  Быстро осмотревшись, странник приблизился к ней вплотную, и хорошенько встряхнул ее за плечи.

–    Послушай меня внимательно. Ваш оракул пустой звук. Чихнешь и он обратится в пыль!

–    Если ты говоришь правду, то зачем тебе я? – задала Тальпа вполне закономерный вопрос. – Иди, чихни и возвращайся. А я подожду здесь.

–    Ты должна увидеть это своими глазами.

  Она уняла нарастающую дрожь, подняла на странника наполненный тревогой взгляд.

–    Что ты собираешься с ним сделать?

  Дар осторожно прислушался к тишине и убедившись, что их никто не слышит, тихо произнес:

–    Я хочу развеять тот страх, что держит твой народ в плену.

2

   Говорят что деревьям необходима почва. Что им нужна влага, а еще свет и пространство. И ни один росток не в состоянии пробиться сквозь камень, дав всходы. Возможно так оно и было раньше, до той самой поры, пока мир не сорвался с петель.

  Огромные изогнутые корни, выгнувшись дугой, впивались в металл и исчезали под толстой обшивкой. А широкие стволы, словно змеи тянулись вдоль стен, пронзая кронами стеклянные потолки.

   Кое-где виднелись сухие листья. И если бы Дар не знал, для чего изначально использовали Грань мира, он с легкостью мог обмануться, приняв обитель Суховея за старую заброшенную оранжерею.

  Он сделал осторожный шаг вперед. Прислушался, и подал знак Тальпе – она  подслеповата огляделась по сторонам, щурясь от утреннего света.

  Над горизонтом забрезжил рассвет. Робкие солнечные лучи уже проникли сквозь стеклянные стены и разрушенный потолок. Среди кривых стволов началась игра света и тени. Тонкие линии потянулись вдоль массивных преград, озарив верхние балки. Дар поднял голову и обомлел. Куда бы он не направил свой взгляд – абсолютно везде – красовались рваные серые ленты. Суховей будто нарочно украсил ими каждый дюйм своего убежища.

–    Он где-то здесь? – прошептала Тальпа.

–    Уверен, что даже ближе, чем тебе кажется, – откликнулся Дар.

  Вместе с рассветом на открытую площадку ворвался пронизывающий ветер. И Грань мира ожила, заговорила. Шелест тысячи лент наполнил зал. А следом откликнулись и деревья – протяжный скрип, сменился легким постукиванием.

–    Так вот как он вел с вами беседу, – догадался Дар.

  Тальпа кивнула и поежилась. Ее потаенные страхи, те что были родом из детства, и все это время дремали где-то внутри, внезапно проснулись и резко вырвались наружу. Странник оказался прав: землероев будто нарочно пичкали историями о могущественном оракуле.

  Стук повторился. Но на этот раз чуть ближе. Глухой и быстрый, словно кто-то барабанит по пустотелому стволу.

   Дар насторожился. Он, также как и его спутница, всем телом ощущал стремительное приближение Суховея.

3

    Его тощая фигура довольно сильно клонилась к земле, отчего в области спины виднелся небольшой горб. Впрочем, плотная накидка с капюшоном, скрывала этот возрастной недостаток. Суховей слегка прихрамывал на правую ногу, отчего передвигался медленно, часто останавливаясь. При этом, каждое его движением сопровождалось двумя стуками и легким шелестом лент. Только после этого странного созвучия он осмеливался сделать следующий шаг.

   Когда расстояние между хозяином и гостями сократилось до прямой видимости, оракул остановился и замер у трех сросшихся деревьев. Его крохотная трость взметнулась вверх и соприкоснулась с пустотелым стволом.

  Тук-тууууук-пауза-тук-тук-тук-туууук-тук...

   Дар улыбнулся и разведя ладоши в стороны, повторил хлопками такт.

–    Тебе известен язык оракула? – поразилась Тальпа.

 – Это Азбука Фрейда. Звуковая последовательность созданная одним из основателей космических трассеров, – объяснил странник.

   Девушка кивнула, и вновь посмотрела на Суховея.

   Оракул потоптался на месте, а затем выдал свой ритмичный ответ.

  На этот раз послание оказалось длинным. Дар выслушал его до конца, а затем нахмурившись, покачал головой.

–    Чего он хочет? – переполняемая любопытством, поинтересовалась Тальпа.

–    Он требует от вашего народа нового толкователя! – шепнул странник.

–    А как же ты?

–    Он не собирается общаться с чужаком. А еще он гневается! Говорит, что совет, не имел права пускать к нему пыльного странника.

   Удивительно, но Тальпа только сейчас задалась этим вопросом: как Дару это удалось? Какое оружие он пустил вход, чтобы те позволили ему визит к Суховею? Свое красноречие? Или простой обман? А что если он использовал против совета свои огненные трубки? Но все это были лишь предположения.

  Выслушав Суховея, Дар немного поразмыслил. И вместо хлопков, громко произнес:

–    Совет наделил меня правом говорить от его имени...

 Прозвучало это как приговор – решение, которое нельзя оспорить.

 Суховей вздрогнул. Ленты  зашелестели от очередного порыва ветра, а сгорбленная фигура внезапно исчезла, но вскоре вновь возникла чуть левее, под широкой аркой из кривых ветвей.

–    Значит так поступает великий оракул! Убегает от ответа, прячась за гнилыми пустырниками ? – возмутился Дар.

  Из-за преграды послышалось недовольное бурчание, а потом оракул запрокинул голову назад. Из-под глубокого капюшона свет вырвал крохотный рот с острыми, словно клыки зубами. Раздалось неприятное стрекотание.

–    Хватит! Здесь тебя никто не боится! Отвечай на вопрос! Мне нужны слова, а не твой глупый клекот, – потребовал странник.

  Оракул перестал издавать неприятный звук и исчез в серой чаще.

  Теперь он начал появляться в разных местах, но перед этим раздавалась барабанная дробь послания – то в одном месте, то в другом.   Это ужасно раздражало и потрясало одновременно. Обхватив покрепче стеклянную болванку, словно та могла хоть как-то избавить Тальпу от влияние этой пугающей магии, девушка попыталась унять охватившую ее дрожь. А вот странник – напротив, вел себя спокойно. Присев на один из выгнутых корней, неспешно раскурил сигару, выпустив к потолку струйку сизого дыма. В отличие от Суховея он никуда не торопился и давая тому возможность вдоволь насладиться этой странной игрой.

Когда окурок стал меньше мизинца, Дар внезапно вскочил и стремительно ринулся вглубь оранжереи. Раздался отчаянный крик, – и тело оракула покатилось по полу, словно кожаный бурдюк.

–    Ну что, повеселился? – уточнил странник, прихватив Суховея за грудки.

 От увиденного Тальпа вздрогнула: ее мысли в очередной раз устроили сумасшедший хоровод. Образ грозного и кошмарного оракула внезапно разлетелся в дребезги, словно стеклянный кокон светоча. В жалком старикашке не оказалось и десятой доли той силы, которую приписывали ему землерои.

   Прижав Суховея к стене, странник резко сорвал с него капюшон.

  Невероятно – но старик, мало чем отличался от обычного человека. Разве что внешний вид был искусственно обезображен: поверх век виднелись грубые стишки ниток, а кожа – напоминала жеваную бумагу. Впрочем, мир настолько извратил собственную суть, что человеческое уродство уже давно стало некой обыденностью.

   Заскрипев острыми зубами, оракул издал крик подобный сычу-перевертышу.

–    Что-то не по нраву? – злорадно улыбнулся странник.

–    Оттттпустииииии, – проскрежетал Суховей.

–    Иштар и сын его торговец! Хорошо, подавись своим шансом, жалкий слизняк. – Ослабив хватку,  странник с силой оттолкнул старика.

 Отряхнув плащ Суховей поднял голову и уставился на странника гнилыми нитями, –  землеройке даже почудилось, будто лишенный глаз, оракул все равно имел возможность видеть.

–    Неукротимый нрав, напористость, глупость – узнаю старину Маршала, –  скривился старик. – Вот уж не думал, что один из его отпрысков забредет в мои владения.

–    Кто ты? – спросил Дар, и теперь в его голосе чувствовалась некая растерянность.

–    Удивлен? – на испещренном морщинами лице, появился уродливый оскал, который слабо напоминал привычную улыбку. – Я оракул. Тот кто предсказывает будущее, читает прошлое, и управляет настоящим.

  Странник коротко кивнул.

–    И о чем же ты хотел поговорить со мной, Дар из рода Маршалов?

–    Я пришел не говорить, а торговать.

–    Хм, очень интересно. – Суховей оперся на клюку и не спеша присел на корягу. – Я внимательно слушаю тебя, потомок вераго.

 Приблизившись к оракулу, странник сплюнул под ноги и спокойно произнес:

–    Я оставлю твой секрет не тронутым, если до заката ты покинешь пределы Черепахи.

–    Вот как? И куда же ты прикажешь мне отправиться? – спросил Суховей. Складывалось впечатление, что данная ситуация, его не столько пугала, сколько забавляла.

–    Мне плевать, куда ты отправишься, – рявкнул странник.

  Суховей тяжело вздохнул:

–     Слишком быстрые суждения, слишком туманные выводы.

–    Ты это о чем?

 Оракул издал птичий клекот:

–    Не скрою, ты довольно ловко сопоставил все факты...

– Более чем, – мгновенно отреагировал странник. – Но главное, я хорошо уловил твою суть. Ты паразит, который живет за счет других. Ты клещ, который вгрызается в людские умы и плетет там паутину лжи. Именно по этой причине ты сгубил последнего толкователя. Она давала людям надежду, а тебе это было не нужно. Скажи, разве я не прав?

    Суховей не ответил. Почесав весок, он выдернул из кожи кусок старой нити и задумчиво покрутил ее подушечками пальцев.

– Острый ум, и такая невероятная самонадеянность, – старик нахмурил брови. – С другой стороны, чего я ожидал: Маршалы никогда не отличались особой дальновидностью. Ты считаешь себя рыцарем круглого стола, потомком великого Жака Моле? Глупец! Да что ты вообще знаешь об этом гнилом мире?

–    Достаточно, чтобы вышвырнуть тебя отсюда, колдун.

–    Непроходимый упрямец, – отрешенно прошептал Суховей. И затих.

   Ветер в его жилище усилился и в ледяную прохладу вплелись частички будущей жары. Местный край был полон сюрпризов. Здесь, земля прогревалась настолько стремительно, что порой достаточно было пары часов, чтобы из утренней прохлады попасть в Адскую парилку. Именно так здесь называли южный ветродуй, который рождал песчаные бури и ураганы.

–    Я не стану просить дважды! – сказал Дар.

–    О как благородно с твоей стороны, – скривился оракул. – Только, прости, слабо вериться. Тебе не обмануть слепца! Разве об этих жалких грызунах ты печешься? – кивнул он в сторону землеройки. – Не думаю. Да и потом, с чего ты взял, будто они собираются покинуть свою нору?

–    А это уже не твоя забота!

–    Ошибаешься, именно моя, – не согласился оракул. – Пока что я их покровитель, а не ты. И вот что еще, заруби себе на носу. Черепаха живет по своим законам. И менять их никому не позволено.

–    Которые установил ты.

–    Какая разница кто. Главное, что до сегодняшнего дня, у меня получалось сохранять жизни землероев.

–    При помощи обмана? – недовольно скривился странник.

–    Зато он оказался лучше всяких уговоров. Поверь, здесь тоже самое, что с малым ребенком. Лучше запереть засов, чем объяснять, что за дверью его может ждать опасность. Поверь, я старался им помочь, сберечь несмышленых потомков великой космической братии.

–    Загнав их в эту нору?

–    Это был их выбор! – взревел Суховей. – Я лишь слегка подтолкнул их к этому решению.

–    Подтолкнул или принудил? – возмутился Дар. – Ты сделал из них подобие крыс, которые способны лишь ковыряться в земле в поисках кореньев!

–    Пусть так, – кивнул оракул. – Но, между тем, повторюсь, они до сих пор живы. Все триста восемьдесят две особи.

Странник нахмурился и тихо произнес:

–    Они люди – а не особи! Ты меня слышишь? Люди! Они сами в праве выбирать нужен им тот мир, что находится за пределами Черепахи или нет! – странник приподнял шляпу и внимательно уставился на лишенного глаз старика. – Одного не пойму, ради чего ты все это затеял?

–    Ради чего? Ради того чтобы выжить! – прогремел Суховей. – Мы чужие в этом мире, и у нас нет иной надобности, кроме как сохранить свою достаточно хрупкую жизнь. Все подчинено одной цели, – он указал на свои зашитые нитками глаза, – и это тоже. Пожертвовав одним чувством, я приобрел дюжину иных.

–    Симптомы, – вздрогнув, выдавил из себя Дар.

 В ответ Суховей только усмехнулся, коротко с нескрываемой надменностью.

–    Абсолютно пустое название. Эта планета дала нам иммунитет, новую способность, а вы вместо того чтобы ее принять, окрестили ее признаком болезни. Именно по этой причине погибли практически все Рубежи. И твой Гриф в том числе, странник. Впрочем, нет, в твоем случае существовала другая причина. – Он выставил вперед ладонь, и подушечками пальцев коснулся легкого ветряного потока. Ленты нежно подрагивали на ветвях, а пустые стволы отозвались едва уловимым свистом. Мелодия вчерашнего дня открыла Суховею еще одну тайну далекого прошлого.