Текст книги "Гагарин и гагаринцы"

Автор книги: Константин Симонов

Соавторы: Иван Уханов,Юрий Гагарин,Александр Возняк,Георгий Серков,Ю. Северов,Юрий Сердюков,Вильям Савельзон,Лев Шерстенников,Мария Залюбовская,Владимир Кулагин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

ШАГАЙ ВПЕРЕД, КОМСОМОЛЬСКОЕ ПЛЕМЯ!

Иван Мирошников
ЮРИЙ ГАГАРИН

 
Не обольщался ты почетом,
Влюбленный в новую мечту,
Вся жизнь твоя была полетом,
И сердце смолкло на лету.
 
 
И солнце тучами закрыло,
Как будто мраморной плитой,
Но никогда не дрогнут крылья
Перед манящей высотой.
 
 
И мы пройдем в далеком завтра
Ухабы Млечного Пути,
Тебе клянутся космонавты
Твой подвиг к звездам донести.
 

В. Савельзон
ДОРОГА К ЦЕЛИ

– Видел ли я из космоса свою родину – в узком смысле слова, место, где родился? Да, видел.

Мы стартовали на своем «Союзе-26» 10 декабря 1977 года в 4.19. Зимние ночи длинные, и мы ушли в космос, когда большая часть Советского Союза была покрыта тьмой.

А увидеть родные места я жаждал страстно. И вот, постепенно – с Тихого океана, с Дальнего Востока наша страна стала «открываться». Когда мы утром встали, под нами как раз начинался рассвет, и мы увидели камчатские вулканы.

Потом все ближе, ближе: Сибирь, Уральский хребет. И я ждал, когда же увижу характерный изгиб Волги у Жигулей. Увидел – и от него, от Куйбышева повел глазами по ниточке железной дороги на Оренбург.

А надо вам сказать, что зимой, на фоне снега, из космоса, с высоты 300 километров, отлично видны дороги, города, реки подо льдом. И я увидел, как в реку Самару впадает извилистая Боровка, увидел большое темно-серое пятно. Это был Бузулукский бор. Дело в том, что с такой высоты, да еще по контрасту с белым снегом, зелень приобретает серый оттенок. Это в Африке мы потом различали изумруд джунглей, там дело другое.

Да, это был Бузулукский бор. И сердце мое дрогнуло: вот здесь, в этом уголке земли, в поселке Колтубановском, а проще – Колтубанке, и появился я на свет.

Подозвал к иллюминатору борт-инженера Георгия Гречко.

– Смотри! Вон моя родина!

Успел сделать несколько фотографий.

В общем, это был для меня большой праздник. Я был счастлив.

Юрий Викторович Романенко улыбается. Чувствуется, что это непривычное для него состояние: мечтательно-лирическое. Уже после встречи с ним, листая подшивку «Известий» зимы 1977—1978 годов, когда Романенко летал, я прочел, что в «Звездном городке» его дружески зовут – Чкалов. Точно! Бодр, энергичен, жизнерадостен, тверд в решениях – летный характер.

Такая уж у него работа.

Юрия Алексеевича Гагарина до его великого полета в космос знали несколько сотен человек, не больше. А 12 апреля 1961 года узнали миллиарды жителей Земли.

В отличие от Гагарина и большинства других космонавтов, Романенко стал известен задолго до полета, когда он был объявлен членом дублирующего экипажа в советско-американском космическом эксперименте «Союз» – «Аполлон». Газеты опубликовали его биографию и фото. Мы впервые увидели это волевое лицо, очень живые черные глаза, молодую улыбку.

Но тогда в космос ушел не он. До его «звездного часа» было еще далеко.

В той биографии упоминалось, что родился Романенко в поселке Колтубановском. Первый космонавт, родившийся на оренбургской земле…

В моем репортерском блокноте космонавт нарисовал по памяти план Колтубанки: железную дорогу, станцию, улицу. На ней здание поселковой больницы и рядом – тот самый домик, где он родился.

Дом родной… Где бы ни был потом человек, кем бы он ни стал, эти два слова имеют волшебно-притягательную силу. Здесь – твоя колыбель. Здесь – твой первый вдох. Здесь ты впервые увидел мир.

Отец космонавта, Виктор Петрович, – по профессии военный моряк, и когда Юре исполнилось полгода, родители увезли его с собой, к студеному океану. Но до 1965 года каждое лето непременно приезжал Юрий к дедушке и бабушке – родителям матери. Набираться сил, здоровья, солнца.

Дед – Григорий Яковлевич Васин – был фельдшером, внука любил, но не баловал. Когда случалось ехать на вызов, запрягал больничную лошадь, сажал с собой мальчонку и ехал по деревням. Пусть мир смотрит, людей узнает, к дедовой работе приглядывается, может, еще и врачом будет.

А бабушка была не по имени-отчеству, а просто «баба Оля», преподавала она географию в поселковой школе, за доброту и душевность ее очень любили и взрослые, и дети. Детей в доме собиралось множество – особенно когда приезжал с Севера ее внук и мальчишки отправлялись в путешествия по бору.

– Это же не передать словами, что такое Бузулукский бор. Смолистый воздух. Громадные сосны шумят в знойном июле. Под ногами шуршит хвоя и хрустят шишки.

Я этот воздух всю жизнь помню, и в космосе вспоминал, когда увидел в иллюминатор темно-серое пятно бора. Вкуснее и здоровее его нет, наверное нигде.

Дед любил вечерами чаевничать и самовар ставил непременно на еловых шишках. Чая вкуснее я потом тоже не пил нигде.

Ну, как полагается, бегали мы с мальчишками по лесным тропинкам, а сосна у нас в бору растет не только на ровном месте, но и на песчаных буграх. Тут и в прятки играть, и в войну – шишками обстрел вести. И по грибы ходили, там грузди хорошие были.

А иной раз просто лежишь, смотришь, как сквозь сосновые верхушки голубеет небо и плывут облака. Потом вдруг – осторожный шелест. Повернешься: красавец-лось идет по чаще. Хозяин бора. А то дятел сядет на соседнюю сосну и начнет шишку раздалбливать, до смолистых семян добираться. Побарабанит, прислушается – и давай дальше.

На Боровку рыбачить бегал. Боровка – это моя первая любовь. Тихая речка, мелкий песок, через весь бор течет, потому такое название у нее. Только-только рассветает, туман струится над поймой, а я уже проснусь, иду по шпалам, тороплюсь, не опоздать бы. Пескарей таскал, не так уже много, конечно, но клевало.

Речка мелкая, солнце прогревает до дна, блаженство бултыхаться, шлепать по воде. Потом – на песок. Пожаришься – и опять в воду. Это сейчас я понимаю: даже не речка, а речушка. А тогда для меня она была целым океаном.

И так целыми днями. Счастливое время – детство!

Библиотеку вспоминаю поселковую. Каждое лето брал там книги о путешествиях, о войне – зачитывался.

На станцию любил бегать. Она маленькая, не все поезда останавливаются. И все равно интересно: налетит поезд, прогрохочет – и нет его, умчался, увез кого-то или в Москву, или в Ташкент. А у тех, что останавливались, – тоже интересно: встречи и проводы, дальние дороги.

В маленьком музее Бузулукского бора любил бывать. Кости доисторических зверей, орудия первобытного человека… Даже не верилось: на том самом месте, где я стою, когда-то охотились косматые люди в звериных шкурах.

Странно, но помнятся сейчас с любовью даже всякие мелочи. Вот морс помню. Нынешние мальчишки не знают, что это такое. А это такая красная, вкусная, прохладная вода.

Ну, и неизгладимое впечатление – самолет Як-18 крутит петли в небе. Лезет вверх по вертикали – мотор ревет, тяжело ему. А потом падает камнем – в тишине. И мы, мальчишки, горячо спорили: выключает он двигатель или просто уменьшает обороты?

Не знал Юрий Романенко, что в эти дни крутит петли над Оренбургом его тезка – курсант с удивительной улыбкой и ясными глазами. Юрий Гагарин… Не знал, что через несколько лет имя это услышит планета, над которой первый космонавт сделает свой исторический виток. Не знал, что во многом повторит Юрия Гагарина: летное училище – отряд космонавтов – космический полет.

Потом, из космоса, Романенко и Гречко увидят Оренбург и вспомнят в который раз своего «старшего брата» – так новое поколение космонавтов называет Юрия Алексеевича Гагарина.

…В апрельский день в школе города Калининграда, которую заканчивал Юра Романенко, включили громкоговорители:

– Говорят все радиостанции Советского Союза!

Это было потрясающе! В космосе – человек! Наш, советский человек!

Весь мир сразу привык к этому имени – Гагарин, газеты переходили из рук в руки: вот он какой. И хоть по радио сообщение уже слышали, все равно жадно перечитывали биографию космонавта: «…Родился в городе Гжатске… Закончил Оренбургское авиационное училище…»

Юрий Романенко был сыном моряка и, несмотря на детский восторг при виде самолета, крутившего петли над бором, мечтал о море. Отец его командовал эсминцем, а потом служил старпомом на крейсере. И Романенко-младший, конечно, облазил корабли от киля до клотика.

Но в 61-м победило небо… Сделали свое дело и беседы, которые проводили в школе асы Великой Отечественной.

Год после Школы Юрий поработал – сначала бетонщиком, потом слесарем. Это пригодилось, попробовал рабочей жизни, окреп.

В 1962-м приехал в Черниговское авиационное училище. Поступил. Отлично учился и летал. Стал инструктором – учил летать других.

А в это время с Байконура уходили в космос огромные ракеты, и по радио все чаще звучали торжественно-радостные слова:

– Говорят все радиостанции Советского Союза!

Новые имена гремели в газетах, по телевидению и радио. Новые парни в такой же форме – с авиационными эмблемами на погонах – рапортовали правительству о выполнении заданий.

А Романенко летал над землей, учил курсантов взлетать и садиться. Был ли он доволен своей судьбой? Да. Любимая работа. Друзья. Жена. Мечтал ли он о космосе?

Когда его неожиданно вызвали к начальнику училища, то в голове даже не мелькнуло: намечается перелом во всей жизни. Вошел, доложил по форме. И тогда лишь узнал того, кто сидел в кабинете начальника. Титов! Герман Степанович Титов! Космонавт-2!

Доброжелательно и оценивающе Титов задавал вопросы:

– Службой довольны?

– Доволен.

– Женаты?

– Уже неделю.

Титов улыбнулся. Потом задал главный вопрос:

– Хотите переучиться на новую технику?

Да, это был главный вопрос. Если о новой технике спрашивал Титов – значит, космос, «Звездный городок», отряд космонавтов.

…Гагарина в «Звездном городке» Романенко уже не застал. Вот по этой самой бетонированной дорожке ушел он в свой последний полет за два года до того, как прибыл сюда невысокий, плотный, черноволосый летчик Юрий Романенко.

И космонавтов теперь провожал в полет и встречал после полета Гагарин-памятник. Смотрит он: как вы, ребята? Держите марку тех, кто летал первыми? Летаете дальше нас, успеваете сделать больше?

«Ты с нами, ты с нами идешь на задание, первый, верный, испытанный друг…» Из окон домов, в которых живут космонавты, виден этот памятник. «Все дети на свете играют в Гагарина». Играют в Гагарина и сыновья Юрия Викторовича Романенко. «Не будет, не будет полета последнего, помнят люди твой первый полет…»

…Час с лишним пробыл в космосе Ю. А. Гагарин в том первом полете. 96 суток должны были летать Ю. В. Романенко и Г. М. Гречко.

Далеко вперед шагнула космонавтика на гагаринском пути!

На предполетной пресс-конференции им задали последний вопрос:

– Верите ли вы в свою удачу?

Ответил Романенко:

– Мы верим не в удачу, а в успех. Удача – вещь случайная. А мы летим с верой в то, что громадная подготовительная работа, проделанная на Земле, обязательно приведет к успеху в космосе.

И вот на них бело-синие скафандры, вот рапорт председателю Государственной комиссии. Лифт поднял их в космический корабль. Грохот и пламя. Ракета отделяется от земли. Поехали!

«Сообщение ТАСС…

Подполковник Романенко Юрий Викторович. Командир космического корабля «Союз-26». Юрий Викторович Романенко родился в 1944 году в поселке Колтубановский Бузулукского района Оренбургской области.

В 1966 году он с отличием окончил Черниговское высшее авиационное училище летчиков. Затем служил летчиком-инструктором в Военно-Воздушных Силах.

Юрий Викторович член КПСС с 1969 года.

В отряд космонавтов Ю. В. Романенко зачислен в 1970 году. Он прошел полный курс подготовки к полету по программе пилотируемого корабля «Союз» и орбитальной станции «Салют». Кроме того, он готовился также к совместному космическому полету кораблей «Союз» – «Аполлон» в качестве командира корабля.

В настоящее время Ю. В. Романенко учится на заочном факультете Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина».

…Мне улыбнулась журналистская удача видеть, как Романенко впервые смотрел на свой полет со стороны, из кинозала. Фильм «Космос дальних дорог» шел в московском кинотеатре «Космос». Это, если можно так сказать, самое космическое место столицы. Напротив – обелиск в честь покорителей космоса и аллея с бюстами С. П. Королева и космонавтов. Чуть дальше, в рощице, дом, в котором жил Королев; там на лестнице, которая ведет на второй этаж, – знаменитая «думательная ступенька»; уж очень хорошо думалось на ней Генеральному конструктору. Еще дальше – купол павильона «Космос» на ВДНХ.

Вот и кинотеатр назвали «Космос», и, как правило, именно в нем идут премьеры фильмов о полетах во Вселенную.

Вообще-то никто не любит, когда в кинотеатре шепчутся и комментируют фильм. Здесь – дело иное. Я шепотом расспрашивал Юрия Викторовича, он тоже шепотом объяснял, и рядов пять впереди нас и столько же позади, мне кажется, больше прислушивались к тому: «А что он сказал?», чем к голосу диктора. А Романенко – человек непосредственный; ему и самому хотелось с кем-то сопереживать, делиться.

В самом деле, разве не интересно, почему некоторые кадры сняты с заметной тряской? А это, оказывается, естественно: в невесомости двигатель в кинокамере дает отдачу, вот и дрожит изображение. Романенко сам снимал добрую половину этого фильма – и станцию, и космос, и Землю.

Или идет кадр: кусок планеты в иллюминаторе. Темно-коричневые складки, голубое пятно. Что это? Романенко шепчет: «Африка, озеро Ньяса».

Вот в кадре Романенко и Гречко – открыли почтовое отделение, штемпелюют открытки. Юрий Викторович улыбается там, на экране, и смеется здесь, в зале: «Обратите внимание: Гречко для такого случая даже галстук нацепил. Как же: начальник почтового отделения!»

На экране минуты разрядки, отдыха. И снова – работа. Сутки за сутками.

Во время очередного сеанса связи с «Салютом-6» состоялся такой разговор:

Земля, центр управления полетом:

– Как самочувствие?

Космонавты:

– Отличное! Нет ни одной свободной минуты…

– Может быть, отдохнете? У вас по программе личное время.

– А у нас к вам контрпредложение: поработайте, пожалуйста, с нами и в эти часы… А «сверхурочные» приплюсуем к отпуску после возвращения. Договорились?

На Земле рассмеялись и облегченно вздохнули: раз там, в космосе, шутят и хотят работать как можно больше – значит, все в порядке.

А работы все 96 суток полета было столько, что космонавты полусерьезно передавали: «Если бы не состояние невесомости, то можно было бы сказать, что мы с ног от усталости валимся».

Но они были готовы к такой работе: на Земле за каждую комплексную тренировку они теряли в весе по 2,5—3 килограмма.

Дело не только в физических нагрузках. По фильму особенно понимаешь, как густо нашпигован космический корабль разного рода аппаратурой и приборами. Их на борту полторы тысячи! И чтобы работать с ними, вести научные исследования, нужны обширнейшие знания и умения. Космическая станция, кроме нужд чисто космической науки и техники, обслуживает и промышленность, сельское хозяйство, мореходство, геологию, рыболовство, охрану природы.

По просьбе геологов, например, космонавты изучали так называемые «кольцевые структуры» на Земле. Их происхождение не ясно. Может быть, миллиарды лет назад Земля была подобием Луны с ее кратерами? Исследование этих структур многое должно дать астрофизикам и геологам…

Или: На борт «Салюта-6» с Земли передано было сообщение о катастрофе, постигшей два американских танкера у Южной Америки. Космонавты проследили дрейф в океане огромного нефтяного пятна, ведь в программе их исследований – и определение степени загрязненности Мирового океана.

О заснеженности ледников, о лесных пожарах, пылевых бурях, туманах, смерчах – многом и разном докладывали из космоса Романенко и Гречко.

Понятно, что кроме физической и научной подготовки нужна была космонавтам и морально-психологическая.

«Звездный дом» Романенко и Гречко был не так уж и мал: 20 метров в длину, максимальный диаметр 4 метра, а общий объем свыше 100 кубических метров. Но представьте себе, что вам несколько месяцев предстоит жить и работать, не выходя из вашей квартиры, без всяких связей с внешним миром, кроме радио. Представляете, какая психическая нагрузка эти многомесячные полеты?

Да, очень сложное испытание представляет собою каждый полет в космос, хотя мы уже вроде бы и привыкли к сообщениям ТАСС о новых запусках…

Зал аплодировал часто и щедро, когда на экране Романенко и Гречко взлетали в космическом корабле, когда состыковывались с космической станцией, когда вышли в скафандрах в открытый космос и принимали там гостей – экспедицию посещения.

Кстати, интересные детали: неподалеку от Колтубанки в годы войны формировались части Народной чехословацкой армии, и Людвиг Свобода написал потом книгу «От Бузулука до Праги». Здесь, в Бузулуке, Клемент Готвальд провозгласил лозунг, который живет в сердце каждого чеха и словака: «С Советским Союзом – на вечные времена!»

И в космосе гостем экипажа Романенко стал первый космонавт Чехословакии Ремек. С Советским Союзом и на земле, и в космосе!

Газопровод, который назвали так же, как и космический корабль «Союз», в Оренбуржье помогали строить болгарские друзья. Между прочим именно Романенко был командиром дублирующего советско-болгарского экипажа.

Зал аплодировал. И подвигу космонавтов там, на экране, и им самим, сидевшим в 17-м ряду, здесь же, в этом зале.

Юрий Викторович смотрел, не отрываясь, заново переживая то, что он в те 96 суток сделал, что он тогда снял на пленку. Он работал там, на экране, его голос звучал в записях радиопереговоров – и в то же время он шепотом комментировал мне самого себя здесь, в зале.

Это было одно из тех впечатлений, которые остаются на всю жизнь.

А после фильма мы долго еще беседовали, и магнитофонная запись, когда я ее прослушиваю снова и снова, сохраняет обаяние, жизнелюбие этого человека, спокойную уверенность его в своих силах. И еще, несмотря на полковничьи погоны. Золотую Звезду и ордена – что-то иной раз совсем мальчишеское, азартное, – от того Юры Романенко, который «сражался» с приятелями в Бузулукском бору и бегал рыбачить на Боровку.

Вспоминается: в день приземления Ю. В. Романенко и Г. М. Гречко я позвонил в Калининград Романенко-старшему и записал на пленку это телефонное интервью. И голосом Виктор Петрович схож с сыном, и, чувствуется, характером. Голос в некоторых местах чуть подрагивал: сообщение только что прозвучало по радио, но был он  р о м а н е н к о в с к и м – жизнерадостным, сильным.

И еще вспомнилось, как Юрий Викторович стал расспрашивать об урожае в Оренбуржье – был октябрь 1978 года, ездил я в «Звездный городок» вместе с героями битвы за хлеб.

Космонавты рассказывают, что из иллюминаторов своих космических кораблей они различают поля: уже убранные и те, на которых еще работают степные корабли-комбайны.

А комбайнеры в час, когда уже ночная роса падет и надо хоть на несколько часов прекратить работу, видят, как среди созвездий плывет яркая точка – рукотворная звезда, космический корабль.

И насколько связаны эти корабли – космические и степные – с особой остротой стало понятно в тот раз, когда мы оказались в «Звездном».

В сыром тумане бесплотными контурами проступали здания центра подготовки космонавтов, дома, в которых живут космонавты и персонал Центра подготовки, шагал нам навстречу бронзовый Юрий Гагарин – какой-то очень живой, совсем не парадный памятник первому космонавту мира. А на Доме культуры «Звездного городка» алел транспарант, очень неожиданный: «Привет героям битвы за урожай 1978 года!»

Впрочем, ничего неожиданного не было: в уборочную страду сотни звеньев соревновались за право получить вымпел имени Гагарина, и вот победители приглашены в «Звездный городок».

В оренбургской делегации были Нургали Хайсанов из колхоза «Россия» Первомайского района, который ее своим звеном дал выработку, одну из самых высоких за все оренбургские жатвы, и три брата Жареновы из Соль-Илецкого района, и Григорий Чердинцев, комбайнер совхоза «Рассвет» Сакмарского района, и другие герои жатвы.

И в других делегациях были замечательные труженики. Можно сказать, не боясь высоких слов, цвет советского села собрался в этом славном зале.

И к ним обращался человек, который уже три раза побывал в космосе, – генерал-майор, дважды Герой Советского Союза Петр Ильич Климук:

– Уважаемые товарищи, дорогие друзья! Сегодня у нас в «Звездном городке» большой праздник. Мы встречаем передовиков сельского хозяйства. Сегодня все вы прошли по такому же пути, по которому идут все летчики-космонавты при возвращении.

Сегодня мы с вами находимся в зале, где летчики-космонавты докладывают партии, правительству, советскому народу о той программе, которая выполнена на космических летательных аппаратах.

В этом году вы поднялись на космическую орбиту: никогда еще страна не имела такого урожая.

Любые успехи нашей страны начинаются с земли. За этот огромный труд большое вам спасибо.

Вы знаете, что после июльского Пленума 1978 года летчики-космонавты вошли с предложением, чтобы учредить приз имени Юрия Гагарина победителям в социалистическом соревновании в области сельского хозяйства.

Это почетный приз и для вас, и для нас, и для всей нашей страны, потому что полет Юрия Алексеевича Гагарина был первым в истории нашей земной цивилизации.

У нас принято, что перед народом отчитываются народные избранники – депутаты. Но и космонавты в какой-то мере народные избранники, наши посланцы в космос, поэтому Петр Ильич Климук и представил собравшимся передовикам сельского хозяйства отчет о том, как они, космонавты, поработали.

Конечно, каждая делегация – а были представлены области РСФСР от Балтики до Урала – привезла с 190 собой подарки космонавтам.

Что дарят туляки? Конечно, самовар. Что дарят смоляне? Изделия из льна. Калининградцы – янтарный макет космической ракеты. Калужане – портрет их земляка Циолковского.

Ну, а оренбургские хлеборобы? На сцену поднялся Григорий Чердинцев:

– Разрешите по нашему оренбургскому обычаю вручить вам рапорт отряду космонавтов, наш оренбургский сноп и наш оренбургский каравай.

Космонавты аплодировали, благодарили, бережно приняли дорогой подарок.

Вообще, не из местного, оренбургского патриотизма, а истины ради, надо сказать, что Оренбуржье, оренбургская делегация пользовались особым вниманием. И заслуженно. Ведь область дает стране из года в год хлеба больше, чем любая другая область или край.

Об оренбуржцах упоминали почти все – и космонавты, и министр сельского хозяйства РСФСР Леонид Яковлевич Флорентьев, и писатель Михаил Николаевич Алексеев. А вот как обратился к космонавтам и хлеборобам член ЦК ВЛКСМ Григорий Чердинцев:

– Дорогие друзья! Я – хлебороб. Мое главное назначение в жизни – выращивать хлеб. Слова «хлеб» и «жизнь» неразделимы. Люди отдавали жизнь за хлеб. Меня, хлебороба, глубоко взволновали строки военного донесения из тревожного 1943 года:

«На захваченной нашими десантными частями земле в районе Станички оказались участки, засеянные озимой пшеницей. Урожай выдался на славу хороший. С 20 июля подразделения бригады Потапова приступили к уборке урожая. Бойцы, жертвуя сном и отдыхом, под носом у противника собирали колосья пшеницы. А днем, просушив на солнце, обмолачивали ее. Собрано, обмолочено и сдано на продсклад 1336 килограммов первосортного зерна.

Начальник политотдела 18-й армии Брежнев».

Нам непривычно слышать об уборке урожая в килограммах. В наших нынешних сводках миллионы пудов. Но ведь это – зерна нашей победы и нашего бессмертия.

В нашем большом каравае, я считаю, есть и большая доля труда космонавтов. Они в это горячее время уборки присылали нам телеграммы прямо с борта своих космических кораблей на корабли степные. И за это им спасибо.

Нас, оренбуржцев, волнует, что первый космонавт мира Ю. А. Гагарин учился в нашем Оренбургском училище. Приятно, что и сегодня с нашими космонавтами у нас очень тесная связь.

Дважды Герой Советского Союза П. И. Климук, докладывая о работе космонавтов, рассказал о том, как они пробуют выращивать в космосе растения. Григорий Чердинцев подхватил эту мысль:

– Из выступления П. И. Климука я сделал для себя вывод. Петр Ильич, если что-то вы вырастите, я даю вам слово, что мы первыми напишем вам рапорт, что мы всем звеном поедем и с честью уберем, без потерь.

Смеялись, аплодировали.

– Ай да молодец Григорий. Такого, действительно, и в космос можно послать – не подведет.

Красные вымпелы с портретом Ю. А. Гагарина получили в тот день первые лауреаты этой награды. Из рук, которые управляли космическими кораблями, принимали награды руки, знакомые со штурвалами комбайнов.

И те, и другие – трудовые, рабочие, золотые руки.

Жаль только, что не удалось Юрию Викторовичу побывать на этой встрече с нашими земляками-хлеборобами.

– И я очень жалею. Единственное оправдание – очень был занят подготовкой к совместному советско-болгарскому полету, в тот день долго работал на тренажере.

За Оренбуржье свое я душой болею, всегда слежу, как там дела, какие успехи в промышленности, как хлеборобы растят хлеб для советского народа.

Очень хочется побывать на родине, встретиться со славными нашими людьми. В Колтубанку приехать, снова услышать дятла в бору, вдохнуть смолистый здоровый воздух, пойти к тихой Боровке.

И еще хочу побывать в Оренбурге, там, где Гагарин летал. Оренбургская земля дала путевку в небо Юрию Алексеевичу. Верю, что даст еще многим путевки в космос.

Знаю, что растут в Оренбурге юные космонавты из школы имени Гагарина при авиационном училище. Что хотел бы им пожелать? Многого. А главное – кем бы потом ни стали, стремитесь, ребята, к достижению своей цели, своей космической высоты в любой профессии, которую вы себе выберете. Идите к своей цели так, как шел к ней Юрий Алексеевич Гагарин.