Текст книги "Тропою смерти. Книга 2. Часть 1. Сломанная Печать (СИ)"

Автор книги: Константин Храбрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

   Боги окружили город непроходимым лесом, который и окружает город по сею пору. Три эпохи царил мир, в то время как за границей непроходимых лесов менялся мир. Люди сумели выжить и приспособиться, как это бывало всегда. Возникли новые города, пришли молодые боги.

   Так разразилась вторая война – война за наследие древних. Она была куда кровопролитнее, но уже не так сильно поменяла облик мира. Тогда великий наместник бога на земле Фараон Тетриорх решил взять в свои руки бразды правления миром, пока глупые люди не разрушили только-только восстановившуюся тонкую грань равновесия мира. Тысячи кораблей взмыли в воздух сея смерть и разрушения, обратив жадность людей в страх. Следом пришли эмиссары старой веры, взяв потерянных грязных и голодных людей под свое крыло.

   Сейчас существует сто сорок семь городов людей. Во главе каждого сидит эмиссар-наместник, поклявшийся своей сутью, верой и правдой хранить город от великой ошибки, которую допускали предки тех народов.

   Сейчас царствует уже сто сороковая династия, кровью и сталью правящая гелиополисом. Под властью Наместника бога, Верховного Фараона Амхотерпа.

   – Истории разных миров весьма похожи. Я читал о истории около сотни похожих миров. Но далеко не все смогли достигнуть даже вашего уровня развития социума.

   – Господин, вам стоит отдохнуть. Если вы желаете я продолжу рассказ об истории мира, но хотя бы прилягте.

   – Скажи мне одну вещь, сначала.

   – Каким ты меня видишь?

   – Таким, каким вы описаны в книге смерти, хранимой в сердце храма. Черный плащ с капюшоном, скрывающим от глаз простых смертных. Выбеленный до блеска скалящийся череп, и туманные зеленые огни глаз с укором смотрящие на мир простых смертных.

   – Оригинально.

   Наряд женщины, и ее поведение были настолько манящи, что мои мысли сбивались в кучку, чтобы потом разлететься стаей разбуженных ос. Заставив меня лечь, она принялась разминать мои руки и ноги...

   – Ты так и не сказала своего имени.

   – Вы можете называть меня как вам будет угодно.

   – Но все же?

   – Риандра.

   – Красивое имя.

   – Спасибо господин.

   Ее пальцы пробежались по мышцам груди нажимая на только ей одной известные точки, заставляя мышцы сначала напрячься, после чего расслаблено распуститься. Я сам и не заметил как провалился в сон.

   Риандра дождалась пока молодой «повелитель» уснет, после чего расслаблено вздохнула.

   "Да, худшего развития дня, я и не ожидала! Если кто-то узнает о произошедшим, а в храме даже стены имеют уши – я могу потерять статус свободного, не говоря и звания старшей жрицы!"

   Обычный способ избавиться от проблемы – здесь не выход, сомнительно чтобы жнеца, даже в человеческом обличье смог убить смертный. Можно попытаться обмануть, обмануть на право сохранить все в тайне, а после спровадить его куда подальше из Гелиополя. С виду он юн, даже младше меня, но для существа над которым время не властно, он может оказаться старше даже молодых богов. Возможно он даже и не спит!

   Осторожно, чтобы не сбить сон девушка опустила ладонь на размерено вздымающуюся грудь существа назвавшего себя "Куртом", (странное имя – отметила для себя жрица), после чего вспомнила все, чему ее учили с младых ногтей. Он спал, спал, провалившись в глубокий сон.

   "Видимо Гелиополь встретил тебя куда более жестоко, чем встречает обычных путешественников, решивших посетить этот мир. Да ты не первый, и далеко не последний. Но я надеюсь ты покинешь этот мир унеся с собой тайну моего наказания!"

   Соскользнув с кровати, девушка грациозно, словно поток ветра пронеслась через покои и выскользнула за дверь, сумев даже не потревожить пламя ароматических лампадок.

   Спустившись к алтарю, жрица склонилась ниц перед отлитой из черной бронзы статуи шакалоголового божества. Беззвучно шевеля губами молитву своему богу. Храмовая стража застыла словно изваяние, боясь даже взглянуть в сторону полуобнаженной жрицы.

   Закончив с молитвой, жрица встала и развернулась в сторону жертвенного алтаря. Нагое тело провинившейся рабыни в свете пламени чадящих факелов отливало темно-матовым оттенком.

   – Ты снова меня подвела Гхань. Я предупреждала моя "бывшая рабыня", еще один проступок, и алтарь твой. Я открою тебе тайну, почему ты сейчас на алтаре. Ты посмела клеймить слугу Анубиса, а великий бог Дома ночи такое не прощает.

   Глаза девушки наполнил нескрываемый ужас, от осознания того что ее может ожидать после смерти.

   – Да, ты правильно испугалась Гхань!

   Риандра взяла в руки жертвенный клинок и, произнеся формулу на "старом" языке пронзила сердце жертвы. По залу прокатился эхом потусторонний крик боли. Послышалось рычание пришедшего за жертвой слуги бога, после чего крик прекратился, а со стороны статуи Анубиса послышалось тихое клацанье когтей по каменному полу.

   "Следом должны умереть слуги привезшие жнеца сюда! А те, кто продал его на аукционе, покинут мир живых еще до восхода Ра! Когда я выполню все это, думаю смогу просить у бога прощения, и освобождения от унижения!"

   – Вижу, жертва пришлась богу по вкусу, хороший выбор дочь! – Раздался из-за спины слегка рокочущий голос верховного жреца Темного бога Анубиса.

   – Отец! – Кинжал звякнул о камень алтаря. – Надо поговорить.

   – А разве здесь мы не можем этого сделать?

   – Можно, но тогда придется отправить к стопам Анубиса всю смену храмовой стражи!

   – Тогда идем в мои покои, если тебя не смущают мои наложницы.

   – О, уж их-то под нож пустить я всегда рада, отец! Но у меня действительно важная новость.

   Глава 8.

   Наложницы Верховного жреца темного бога Анубиса, в страхе скрылись за створками дверей личной спальни своего повелителя. Сказать, что он был в гневе – значит, ничего не сказать. Таким его еще никто и никогда не видел.

   Его любимая старшая дочь, она же старшая жрица храма Анубиса стояла на коленях и орошала слезами пол. Никто не слышал ни слова произнесенного жрецом, только всхлипы испуганной старшей жрицы.

   – Теперь она попадет в немилость! – Радостно оскалилась старшая наложница Дарна. – Поделом проклятой су...

   – Тише! Ты забываешь, что у стен есть уши!

   – Если только в эти уши скажешь ты, или Саелта!

   – Что?

   – Тише вы, иначе повелитель переменит свой гнев на нас! В отличие от вас двух блудливых кошек, я не намерена попасть в мужские бараки, как это сделали с Райлой! Она была отдана на съедение шакалам после трех ночей! – В глазах наложницы застыли слезы страха.

   Внезапно дверь распахнулась и в покои, где сидели наложницы, влетела заплаканная Риандра.

   – Можешь реветь сколько хочешь! Ты остаешься здесь, пока мне придется улаживать твои ошибки! – Тут его взгляд упал на колено преклонных девушек склонивших при его появлении головы. – А вы вон отсюда! И не попадайтесь мне до ночи на глаза!

   – Да повелитель! – в один голос ответили испуганные девушки, вскакивая на ноги и исчезая в дверном проеме.

   – И посмей еще выбросить подобный фортель, и у меня не только не будет дочери, но и поменяется старшая жрица, а ты пойдешь в гарем фараона как главный подарок от меня! Ты слышала?

   – Да отец! – некогда величественную и волевую женщину била крупная дрожь.

   – Не приведи, о Великий Анубис, ты ослушаешься...

   Я пришел в себя прикованный к узкой деревянной пластине, которую несли четверо дюжих мужчин с загорелой кожей и весьма тяжелым немигающим взглядом. Ошейник на моей шее жестко фиксировал мою голову, мешая двигаться. На спине у двоих несущих такие нестандартные носилки спереди, был искусно вытатуирован аист со сложенными крыльями в прямоугольнике с закругленными концами.

   – Не дергайся отрыжка Тота! – Послышалось откуда-то сбоку. – Давайте живее, госпожу нельзя заставлять ждать!

   Носилки сильно затрясло. Похоже, носильщики перешли на бег. Великая тьма, все понимающая и ничего не прощающая! ГДЕ Я МОГ ТАК ПРОКОЛОТЬСЯ, когда попал в этот мир?

   Резкая смена обстановки, и яркий белый свет больно резанул по глазам.

   Носилки рукоятями воткнули в специальные гнезда в полу, после чего послышался механический клац.

   Это были покои и явно женские, судя по убранству и спящей брюнетке на широкой белой кровати (Олес такие называл имперским траходромом, хотя я так и не понял, что он имел в виду, впрочем – это обычное дело, когда приходится общаться с ним).

   Пока я ждал пробуждения спящей особы, то успел внимательно осмотреть убранство, изучить мелкие трещинки в потолке, и практически все изгибы нагой красавицы. Да, девушка спала нагишом, что в свете здешних температур вполне естественно (от двадцати пяти до сорока пяти).

   Блин! (О теперь и слова паразиты от Олеса начинаю перенимать). Если бы не печати, давно бы уже покинул с другом этот весьма негостеприимный мир!

   Перед мысленным взором появился фонарик Хелльмгарды, с нитью к сосуду души Олеса. По крайне мере он в Гелиополисе Анхорн...

   Сладко зевнув, молодая девушка потянулась, заставляя мужские гормоны моей человеческой ипостаси взвыть. Да давненько я уже не был в женских объятиях...

   Вдох-выдох... Восстановить дыхание... Прогнать кровь... Успокоиться.

   Открыв глаза, я увидел объект созерцания последних трех часов буквально в метре от себя, в небрежно накинутой на загорелые плечи накидке.

   – Тир! Почему ЭТО в моей спальне, и в таком виде!

   Сбоку от меня появилась еще более молодая, лет пятнадцати, служанка в рабском ошейнике из темной меди. Одета была... да какое одета, белая лента на груди, и набедренная повязка.

   – Госпожа Клерайна, ваш троюродный дядя отправил данного раба вам с четкими инструкциями.

   Девушка слегка изменилась в лице и принялась меня разглядывать:

   – Значит, он сумел достать мне необъезженного чужака... прекрасно, прекрасно! – Ее пальцы пробежались по моей груди, спускаясь к животу... небрежным движением, она сорвала с меня нижнее белье и отошла в сторону, разглядывая. – Не лучший образчик... Мои купальни готовы?

   – Да госпожа!

   – Хорошо. Переоденьте его, отмойте, а то он него до сих пор воняет сандаловым маслом, терпеть его не могу!

   – Да госпожа! – Служанка склонилась еще ниже.

   Особа, которую согнутая в три погибели служанка, назвала госпожой Клерайной подошла ко мне в плотную, и посмотрела мне в глаза. Нетипичные формы скул для этой местности, не говоря про цвет глаз. Такое чувство, что они меняют свой цвет, с голубого на темно зеленый. Интересно.

   – Как твое имя раб?

   – Курт.

   – Курт... имя как у пустынного шакала... – Поморщилась девушка. – Возраст?

   – Сто восемнадцать лет, три месяца и шестнадцать дней...

   – Пять плетей за ложь своей хозяйке! Восемнадцать значит... чуть младше меня.

   Отойдя в сторону, она придирчиво еще раз осмотрела меня с ног до головы, после чего выдала:

   – Жилист, но худоват. Вроде неплохо сложен, но... а ладно! Тир! Привести раба в порядок, и объяснить ему его обязанности! Если к вечеру не сможет выполнять часть из них, ты и остальные отведаете плети! Ах, да, еще пять плетей Хурту в качестве назидания, к моему имени надо добавлять госпожа!

   – Мое имя Курт. Не Хурт, Хорт или как-нибудь иначе.

   – Еще пять плетей! Мне плевать, как тебя зовут, ты мой раб! Тир, я в купальни! Когда придет сестра, передай ей, что я не собираюсь сегодня в Ден-Джа, а буду дома.

   – Да госпожа.

   После двенадцатого удара я потерял сознание. Спина даже не горела, а представляла собой покрытый коркой от запекшейся крови очаг боли. Меня привели в сознание, после чего экзекуция продолжилась. Пока меня линчевали палачи Дома Аиста, где я оказался, с легкой руки госпожи фортуны, служанка-рабыня Тир вводила меня в курс дела. Ни разу не сбившись с явно выученного за годы текста.

   Суть сводилась к тому, что я теперь никто. Кем я был раньше – никого не интересует. Мое имя не более чем номинальность, ибо "хозяйка" может семь раз на день менять мое имя, словно кличку собаки. Так же в мои обязанности будет входить уборка покоев "госпожи", прислуживание, приготовление постели и многое другое. Непослушание будет наказываться. Наказывать будут не только меня, но и тех, кому поручена моя дрессировка...

   Как говорил один классик – здесь не будет друзей и товарищей, только рабы системы и ценностей. Никому не доверяй, особенно речам взбалмошной девицы. Ничем себя не проявляй, только те у меня позволяющие выжить...

   Да Старейшие, наказание действительно суровое. Почувствовать свою беспомощность перед силой, не имея прежних сил. Что ж посмотрим, что покажут пески времени, когда я вновь обрету себя!

   Так начались мои дни в доме Аиста.

   – Обходишь трон госпожи справа, и подливаешь вино в приподнятый кубок. Если заденешь ее рукой или кувшином – получишь плетей, если прольешь на нее, хотя бы каплю вина – получишь плетей, если поднимешь глаза на нее или гостей...

   – Получу плетей.

   – В лучшем случае – да, в худшем забьют до полусмерти на потеху публике.

   Тир-на-Тонг, так звали рабыню, которая пыталась вбить в мой разум, в котором она сомневалась рабские обязанности. Попытка сбежать сейчас – закончу на алтаре какому-нибудь местному божку, либо просто отдадут на съедение крокодилам. Как-никак священное животное, в котором перерождаются многие свирепые войны и правители. Бред слепо верующего смертного. Разум перерождается только в разум, иное не дано.

   Надо отметить одну радостную вещь – я узнал, куда делась сфера телепорта. Этой дамочке преподнесли его как осколок древних знаний народа Гелиополя Анхорна. Осталось только найти Олеса, и сбежать... в романах все просто. Нашел, спланировал, прокопал и сбежал, а мне как быть?

   Уже вторую неделю в этом Доме аиста, меня обучали рабским обычаям и поведению. Для пополнения знаний о смертных весьма забавно, а касательно моей ситуации весьма плачевно.

   Еще убивает то, что ходить заставляют в одной набедренной повязке. Типа большего ты не заслуживаешь...

   – Скажите старейший, почему я не могу вмешаться и не забрать обоих придурков обратно? – Из-под капюшона говорившей девушки выбивалась прядь серебристо-серых волос.

   – Еще не время. Он сам выбрал мир, в котором он почувствует все прелести человеческих чувств и ощущений, тем более испытание его воли только началось. – Ответил Безымянный. – Мой тебе совет не мешай ему проходить испытание.

   Безымянный исчез, уйдя на более глубокие мировые слои, оставив девушку неофита удрученно смотреть, как горстка смертных избивает палками провинившегося ее сородича.

   – Все-таки я не понимаю!

   – Однажды поймешь дитя, однажды поймешь... – пронеслось на грани слуха.

   – Великая Тьма дай мне сил! Связалась же с двумя остолопами, причем непонятно кто из них еще хуже!

   Клерайна из дома Аиста еще не успела покинуть купальню, как внезапно ее что-то схватило за щиколотку и девушка, испуганно вскрикнув, упала в воду. Напавший (или напавшая) сдавив горло, тянул девушку ко дну бассейна. От сильного удара головой о дно бассейна Клерайна потеряла сознание.

   Девушка провела под водой несколько секунд, после чего мощный фонтан воды выплеснулся из бассейна с силой, отбросив двух служанок которые бросились спасать госпожу. Не выжила ни одна из них.

   Из бассейна взглядом абсолютно черных глаз неторопливо поднималась новая обладательница тела и бьющейся в страхе и ужасе души.

   Сняв с вешалки чудом не промокшее одеяние на подобие банного халата, девушка босыми ногами прошла по холодному полу в свои покои.

   – Приберитесь и избавьтесь от тел, – без тени эмоции скомандовала девушка, вернув естественный цвет глаз.

   Проводив скучающим взглядом слуг, девушка подошла к огромному зеркалу в человеческий рост и, сбросив только что надетый халат на пол, оценивающе оглядела себя со стороны.

   – Неплохо, неплохо. Но! Мое прежнее тело было куда сексапильнее этого худого подростка!

   Проведя ладонями по волосам, девушка что-то прошептала, изменяя цвет волос на кроваво-красный оттенок. Следом ее губы потемнели и слегка изменили форму. Проведя ладонью по зеркалу, словно стирая с него свое отражение, девушка произнесла фразу на древнем языке нижнего мира.

   – Ниира Сет-тага!

   – Я тошше рад с-с-слыш-шать и видеть тебя доч-чь моя!

   В зеркале отразилась рослая мужская фигура с головой змеи. На пару секунд, словно мир замер, и по комнате пролетел холодный, сухой ветер, вырвавшийся из зеркала. Лампы погасли, помещая комнату в полумрак. Тело девушки слегка светилось кроваво-красным, создавая на стенах причудливую игру света и тени.

   – Отец, я нашла того кто убил моих братьев и сестер, а также детей твоих! Он заперт в смертном теле, и смерть его будет долгой и мучительной!

   – Ты с-с-с-слиш-ш-шком торопиш-ш-шься дочь моя! С-с-сейчас он с-с-смертен! И это для бес-с-смертного с-с-самое с-с-страш-шное! С-сделай его ш-шис-с-снь невынос-с-симой! Пус-с-сть он с-с-страдает

   Девушка рухнула на колени и склонила голову.

   – Слушаюсь отец! Его жизнь будет наполнена такой болью и унижением, что он будет просить о с-смерти!

   Комнату наполнил довольный шипящий смех бессмертного существа.

   – Помни, тебе запрещено вторгаться в храмы других богов и их сектора. Верховный Сет не простит, если ты ослушаешься его повеления. – Голос демона со змеиной головой потерял всякое сходство со змеиным шипением, и теперь буквально обволакивал слух своими мягкими интонациями.

   – Отец. Я...

   – Я не закончил! – Голос прозвучал как удар хлыста, заставив демонессу в теле Клерайны вздрогнуть и упасть ниц. – Ты не позволишь ему умереть до момента, как с его рук сойдут печати. Иначе это покажет нашу слабость. Нет. Ты лично всадишь ему клинок в маску, в тот момент, когда он вернет свои силы. Об остальном я позабочусь сам.

   Отражение вновь расплылось, и отразило коленопреклонную фигуру обнаженной девушки и лежащем перед ней дымчато-сером кинжале с простой, грубой рукоятью.

   – Да, отец! Он заплатит за жизни моих братьев и сестер!

   В одной из прочтенных мною книг отцовской библиотеки было полное описание промывания мозгов смертных с подробным описанием и ссылками на разные народы, веры и расы. Долгие тысячелетия разумные доминируя над своими собратьями по духу, по крови, или просто по интересам насильно заставляли принимать нужную для определенных лиц линию поведения. Фанатики, ордена, партии, сообщества, клубы, кружки. Перечислять можно бесконечно, факт остается фактом.

   – Эй ты, бледное подобие человека! Госпожа вызывает к себе!

   Встав на ноги, я последовал за покрытой многочисленными узорами татуировки спиной громилы из личной охраны Клерайны. Личную охрану подбирали среди наиболее верных и крайне агрессивных рабов с возможностью заслужить свободу. Ради надежды эти люди гибли по любой, даже малейшей прихоти местного дворянства, возведшего себя в наместники богов. Боги в данном отношении куда более практичны, они выбрали стадо овец, пастушьих собак и волков, чтобы держать свои стада в страхе и повиновении. Вот только пастухи слишком много о себе возомнили.

   Закутанная в широкие белые ленты женской одежды Клерайна восседала на троне словно королева. Слуги застыли в позе покорности и восхищения своей госпожой. А то, что ощутил я, было куда хуже...

   Сквозь человеческие глаза, на меня облизываясь, смотрел демон. Даже пребывая в человеческом теле без своих сил, ты прекрасно ощущаешь чужеродную силу духа. Особенно когда аура демонессы буквально полыхала пожаром первобытной ярости.

   – Ниит шеттага?

   Лицо Клерайны исказилось от злобы.

   – Узнал, значит, отрыжка темной бездны и Сумасшедшего бога!

   – Не тебе называть Суть Тьмы – Сумасшедшим богом, ты не достойна и толики ее, пожиратель чужих душ.

   Легкий взмах рукой и стоявший каменным изваянием слуга врезал в живот, точно в солнечное сплетение. Мне дали во всей полноте ощутить все болевые ощущения, после чего подняли на ноги.

   – Ты не в том положении Шир-Даал, – насмешливо сказала демонесса. – Сто ударов плетью. Моего личного медика направить следить за его самочувствием. Если палач будет халтурить, то он разделит с ним его участь.

   – Да повелительница.

   Глаза пустые. Либо околдованы, либо их готовят для призыва и замены души. Скверно, весьма скверно.

   Глава 9.

   Полумрак камеры, запах прелой соломы и нервирующие звук монотонные шаги охранника для Олеса были самыми невыносимыми в этом мире.

   "Интересно, в какой временной промежуток появится Курт? Этот мир осточертел хуже тертой редьки! Или в этот раз мне придется изыскивать способ выбираться самому?"

   Камеру обыскивали дважды в неделю, однако схрон с камешками-рунами они так и не нашли. Полгода у Олеса ушло на то чтобы подготовить схрон и закрыть его магией. Так вот, камни-руны Олес готовил для того чтобы организовать побег из золоченой клетки обреченного на гладиаторские бои. Само изготовление рун-камней – это довольно старая магия, от которой многие отказались, когда было создано направление магии узоров и артефактов пятимерной системы.

   То что Олес создавал, были старые руны использовавшие магию огня для того чтобы в момент активации проецировать в трехмерном пространстве огненный шар диаметром от метра и более, в буквальном смысле этого слова уничтожая органическую материю и разрушая сложные структурные связи.

   – Эй, Сетова отрыжка! Не вздумай завтра продуть свой бой, иначе мой проигрыш тебе аукнется очень хорошо на том свете!

   Надзиратель радостно загоготал своей шутке.

   – Не волнуйся, шакалоголовые примут тебя как родного, а я так и быть замолвлю за тебя словечко, и тебя не бу...

   Лицо надзирателя исказилось гневом, и он сжал жезл подчинения, так что костяшки пальцев побелели. Легкие словно обожгло огнем. Дышать стало слишком тяжело. Тело от сильной боли выгнуло дугой.

   – Твое счастье помет бегемота! Если бы ты не был бы так ценен для хозяина, я бы радовался, как ты корчишься от боли сутками напролет!

   Боль отпустила.

   Олес тяжело вздохнул, после чего подхватив выпавшую из руки недоделанную руну, что-то прошептал и сделал бросательное движение в сторону стоящего по ту сторону прутьев надзирателя.

   Любитель пыток не успел ни уклониться, ни среагировать. Короткая вспышка, и на пол медленно осел невесомый пепел.

   – Вот и поговорили.

   Это был уже третий надзиратель за месяц. Больше откладывать побег уже нельзя. Завтрашний бой, и все. Дальше возможности может не представиться, тем более мне намекали на то, что мою бренную жизнь и тело хотят продать одной из представительниц "золотой молодежи" этого мира. А это, во-первых, ошейник полного подчинения, а во-вторых, куда большие проблемы, нежели смерть на арене. Из частных секторов Гелиополя живыми сбежать невозможно, об этом особенно следят стражи секторов. Не говоря уже о работе постельной игрушки какой-нибудь толстой уродины, у которой кроме из достоинств только длинное родовое древо.

   Свет факела заслонила худая фигура в набедренной повязке.

   – Так значит это все-таки правда!

   Олес вздрогнул, зажав в руке камень-руну, готовясь пустить ее в ход в любую секунду. Однако худая фигура никак не могла быть очередным надзирателем или стражником Арены.

   – Ходили слухи, что великий гладиатор, не проигравший ни одного смертного боя, обладает скрытыми умениями, но все считали все слухами завистников.

   – Кто ты и чего ты хочешь?

   – О где мои манеры. – На сухом лице блеснули слегка водянистые карие глаза. – Мое имя Колт хум Ахвел. Я послан от имени "Вар-тагаш". С предложением, от которого ты не откажешься.

   – "Спящие на дне". Мне всегда казалось, что ваша организация вымысел рабов, лелеющих надежду о свободе и свержении трона Наместника бога на земле.

   Тонкие губы визитера слегка дрогнули, изображая легкую улыбку.

   – Так и должно было быть! Мы приложили к этому множество усилий, чтобы все считали нас не больше чем вымыслом.

   Олес быстро обдумывал сложившуюся ситуацию. То, что он попал в круг интересов этого "подполья", которое за несколько веков существования не смогло никак повлиять на окружающую действительность, приносило только больше проблем, чем пользы. Их внимание – значит, что они решили найти новый расходный материал.

   – И что от меня хочет подполье?

   – Завтра будет подтасовочный бой. Против тебя выставят заведомо слабых противников, после чего Наместник бога на земле, – титул правителя он произнес, сплюнув на пол, – объявит о твоей свободе, и назначении одним из телохранителей одной из семи дочерей главы Дома Аиста. Тебе поставят клеймо дома и наденут браслеты полного подчинения воли.

   Олес непроизвольно вздрогнул. Об этих браслетах он знал не понаслышке.

   – Так вы предлагаете убить Фараона? Это невозможно, телохранители не позволят и пальцем пошевелить при нем.

   – Твои умения убивать тюремщиков весьма дорогого стоят. Когда тебе будут дарить мнимую свободу Фараон обязан возложить тебе руки на голову, после чего торжественно произнести молитву богу Ра. Твои наручники и кандалы будут красивым и бесполезным муляжом. Точнее не так сами браслеты будут настоящими, а вот цепочка соединяющая их между собой будет муляжом. Главное не порви ее раньше нужного срока.

   Олес расхохотался. Он хохотал долго и от души, смеясь над наивностью человека пришедшего договориться об убийстве Наместника бога на земле. При каждом звуке смеха он мелко вздрагивал и оглядывался в сторону выхода из подземелья.

   – И что я получу за это?

   – Ты войдешь в легенды, и песни о тебе будут передавать от дедов к детям, увековечивая твой героизм...

   Отмахнувшись от пафосной речи явного фанатика, которому весьма качественно промыли мозги, прежде чем отправить сюда, Олес произнес насмешливо, и издеваясь, растягивая слова пародируя речь своего нежданного собеседника:

   – И вы действительно решили, что делаете предложение, от которого я не откажусь? Убийство верховного Фараона Амхотерпа? Да пусть он сдохнет от старости, у меня к нему ни дел ни претензий.

   – "Да-а-а... свернуть шею этому напыщенному павлину мечта многих домов. То как он играется с людскими жизнями многим не по нутру. Но все боятся. Он окружил себя телохранителями, поговаривают даже то, что он набирал охранников за пределами земель Гелиополя, чтобы не смогли взять под контроль родню его телохранителей. Значит, он будет на расстоянии вытянутых рук. Заманчиво, ничего не скажешь, заманчиво. По крайней мере перед сменой мира есть возможность расплатиться по долгам".

   – А чего ты желаешь? Богатство? Женщин? Если слава и почет героя тебе не нужен.

   – Мне не интересен почет и лавры смертника. Я так и думал, что вам мне нечего предложить.

   – Есть! – Глаза собеседника зло блеснули, а ладони рук сжались в кулаки. – Мы готовы выполнить любое твое желание.

   – Любое?

   – Абсолютно любое.

   Колт позволил себе чуть расслабиться, а вот это было весьма неосмотрительно с его стороны. Послали дилетанта договариваться. Значит он не больше чем разменная монета в переговорах.

   – Что случилось с девушкой из камеры напротив?

   – Она вернулась в храм богини Бастет, как младшая жрица. За нее просили сами посланники богини.

   – Ясно. Лови.

   Брошенный камушек с активированной руной за секунду преодолел по дуге расстояние от Олеса к визитеру и был автоматически подхвачен им. В следующий миг его охватило пламя, мгновенно обратив в медленно оседающий невесомый пепел.

   – Подтасовочные бои значит. Что ж, стоит выспаться, завтра будет весьма насыщенный день.

   Мои мучители постарались сделать все, чтобы в подвешенном состоянии я ни на секунду не забывал о боли терзающей меня вторые сутки. Демоны имеют самый большой опыт в пытках над человеческим существом. Впрочем, как и над другими расами.

   Сосредоточиться на печатях.

   Дикая неконтролируемая вспышка боли, превращающая тело в единый сгусток болевых ощущений. Тело мгновенно покрылось испариной, из носа потекла темная струйка крови.

   Да за самовольное снятие печатей по голове не погладят, но сейчас не до этого. Это пока мелочи...

   Новая вспышка боли свела судорогой все мышцы, затрудняя дыхание. Изо рта вырвался сдавленный хрип.

   Печать поддавалась едва-едва. Уже две недели я ломал ее, доводя себя до предела. Пару раз приходил в себя прикованный к столу лекарей, после чего форменный ад продолжался. Демонесса скорее всего даже не подозревала насколько опасную игру она затеяла. Она вторглась в чужой для нее мир, и ассимилировала тело девушки совсем иной религии. Здешний мир еще слишком молод и боги все еще вмешиваются в жизнь людей, и вряд ли кому из богов понравится, что какое-то существо нижних планов присосалось к его кормушке. Вторая ошибка, заключается в том, что демонесса дала волю чувствам – это была ее самая большая глупость. И наконец, третья, и главная ее ошибка в том, что решила поиграть в кошки-мышки. На эмоциях горят даже высшие боги.

   Глубоко вздохнуть и новая попытка.

   Руки словно опускаешь в чан с расславленным свинцом. Хочется кричать, но ты не можешь. Все тело бьет в припадке, словно через него проходит разряд переменного тока.

   Печати на руках покрылись кровью, тонкими струйками, стекавшими мне на спину и грудь. Охранник это заметил и занервничал. Веревка опустилась ниже и, меня сняли с этого пыточного приспособления.

   Сознание померкло.

   Пришел я в себя лежа на холодном полу покоев экс хозяйки. Или как она себя величает.

   – Смотрю, ты все еще держишься проводник. Никаких криков, стенаний, мольбы о пощаде... – Голос демонессы отражал глубокую грусть. – А я так надеялась, что все будет иначе. Но ничего, торопиться нам же с тобой некуда. Целая вечность впереди.

   Конечно вечность. Сущность демона – весьма неплохая подпитка для косы. Именно по этому они нас так и невзлюбили, мы уводим "корм" у них из под носа, у нас нет жажды наживы, к которой так падки люди. Мы живем дольше их.

   Последняя война между демонами и жнецами как нас любят называть смертные, была около двенадцати тысяч лет унесшая жизни миллионов разумных существ вовлеченных в нашу битву. Демоны пытались и вполне успешно использовали против нас одержимых демоном людей вооруженных артефактным оружием.

   Множество сущностей было развоплощено и отправлено на скитания в Лабиринт. Откуда вернулась едва ли треть моего народа.

   – Молчишь. А я ведь такая сентиментальная хотела ненадолго попрощаться "мой дорогой скелетик". – Сколько насмешки в ее голосе. – Я покину тебя на несколько дней. Не скучай.

   В следующее мгновение тело девушки безвольно упало в кресле, на котором она восседала. Охранники и слуги упали там, где стояли, роняя оружие, подносы с едой и напитками. Спелые плоды раскатились по полу.