Текст книги "Книга 2. Проклятье Дальних Берегов (СИ)"

Автор книги: Константин Храбрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Хранитель аж поперхнулся от моей наглости. Наконец он пришел в себя. Видимо давненько ему не приходилось торговаться.

– Что вы хотите.

– После выполнения всех условий я хочу получить копию Книги.

Хранитель напоминал светофор, ну или не совсем светофор. Побледнел, покраснел, пошел пятнами, снова побледнел, снова покраснел... Я все ждал, лопнет или нет. Даже вспомнился анекдот про девочку "А ты налей и отойди..."

– Неприемлемо!

Я пожал плечами.

– Тогда мы не договоримся.

Хранитель, закусив нижнюю губу отвел взгляд в сторону.

– Я не смогу снять защиту, даже если выпью всю магическую энергию из города. Защиту ставил великий архимаг дней минувших. Такие как он рождаются раз в тысячелетие, и я не уверен, что ты найдешь мага за категорией...

Принцесса... случайностей не существует. Кто-то видимо прознал о книге и решил под шумок ей завладеть. Предсказатель мог дать дату рождения мага вне категорий, а все остальное сложить так чтобы суметь завладеть бесценным артефактом... Хранитель только что подтвердил мою догадку.

– Усильте охрану книги. Восемнадцать лет назад родилась девушка чья сила может оказаться достаточной чтобы снять защиту. Такие артефакты стоит оставлять ненайденными, и им нельзя видеть свет. Иначе ваши предсказания вашего оракула будут исполнены именно так, как вы этого боитесь.

Я встал и, закрутив древний глобус планеты, произнес:

– Я приму три яблока в качестве оплаты. Как и те записи, что я собрал в библиотеке. Это моя цена. Если что-то не нравится, ищите себе другого проводника и умельца по артефактам.

Уже выходя из кабинета, я метнул заклинание в корону Короля Личей, и заспешил спуститься пока Хранитель, бегая по кабинету, будет пытаться стащить ее со своей макушки.

А что? Я ему падение глобуса еще не забыл и не простил!

Принц, помогший мне собрать вещи, отвел меня к огромному стационарному порталу, который умели делать только древние народы. И пожав руку, переместил меня на несколько километров севернее и на километр над уровнем моря...

Свежий воздух. Птички. И быстро приближающаяся полоса зеленого леса возле морского портового города... заклинание сработало как нельзя лучше для меня, и до смерти перепугав Лунного тигра, у которого до сих пор были сежи в памяти воспоминания о летающих кедровых шишках.

Ах, как он драпал со мной на спине...

Я правда все боялся в этой дикой скачке прикусить свой язык.

В портовый город я под испуганные крики разбегавшихся в ужасе горожан и стражников влетел сидя задом наперед на спине Лунного Тигра, где эта полосатая скотина сбросила меня со спины и, с испуганным ревом драпануло обратно в свои пенаты.

Подхватив дорожную сумку, чудом не выпавшую по неспокойной "дороге", я направился в алхимическую лавку, где долго наблюдал прелюбопытную картину как хозяин-алхимик, пытался толстыми хомячками выманить Ящура из лаборатории, где настаивались и хранились мои зелья.

– День добрый.

Звук моего голоса заставил бедолагу подпрыгнуть и выронить хомячка, которого тут же счавкал довольный Ящур.

– Спасибо что подкармливали моего питомца.

– Г-господин эр Дан?

Алхимик смотрел на меня словно на привидение.

– Да Жарл, это я. А что не похож?

– А-а-а... эм... Говорили, что вас охотники на нежить убили!

– А что я похож на нежить? – Пройдя в лабораторию, я стал проверять тигли. – Или на некроманта?

– Н-нет конечно!

– Вот и славно! Это вам, за аренду лаборатории, в течение тех дней, что я отсутствовал. – Я вручил в руки опешившего хозяина литровую емкость настоя. – Это настой Буржевельника. В любой столице такой объем потянет на тысячу в золоте. Повезло, что так хорошо настоялся. Да вы, кстати, обещали обеспечить меня колбами и пробками к ним...

Жарл Толло вцепился в склянку мутного стекла, словно от этого зависела вся его дальнейшая жизнь. Осторожно вынеся емкость с настоем, словно та была наполнена чем-то вроде серной кислоты, он водрузил ее на пустую полку шкафа с травами. После чего принялся носиться по кладовым, гремя и переворачивая все верх дном. Сто двенадцать маленьких колбочек и сотня средних.

Мне столько не унести, но пригодятся.

Часа четыре мы вдвоем переливали, запечатывали, обливали воском, и описывали колбы с составами. Вскоре лабораторные столы были завалены довольно редкими в этих краях настойками и эликсирами. Часть я за умеренную сумму сбагрил все тому же сыну травника, остальное я упаковал в специально сшитую для этого походную сумку. За моими заказами Жарл бегал лично, даже не заикнувшись о надбавке за вредностью.

Рассчитавшись по всем счетам, я вышел из лавки алхимика, и едва не был сбит с ног вороненком, спикировавшим с неба и перекинувшимся в полете.

– Ма-а-астер!

Блин! Со всеми своими передрягами и приключениями я совсем забыл о Кар-Карыче. Потрепав мальчишку по его прическе из вороньих перьев, я повел его в таверну. За пару дней бедняга весьма исхудал, видимо питался мышам, и чем придется...

Завсегдатаи "Рогатого пони" при виде меня застыли. В зале воцарилась мертвецкая тишина. Даже служанка разливавшая пиво по кружкам из деревянного кувшина промахнулась, и золотистая пенная жидкость теперь лилась прямо на лысину низкого мужичка в крестьянской рубахе.

– Хозяин Пива и мяса! Я мертвецки хочу есть!

С воплями "Спасайся, кто может!" и "Мертвяк нас всех сожрет!" из "Рогатого пони" в страхе ломанулся весь народ. Застрявшей в окне служанке, недавно разливавшей пиво, пытаясь протолкнуть наружу, упираясь в ее тыл, с довольной улыбкой на лице суетился тот лысый крестьянин.

Минута и трактир был пуст.

Вошел хозяин и обведя взглядом, опустевший зал хмыкнул себе в усы, после чего кивнув мне головой на ряд пустых столиков схохмил:

– Садись мертвячок, ща кого-нить поймаю на ужин! – После чего довольный своей шуткой скрылся на кухне.

С улицы послышался звук громкой пощечины, и в таверну вернулась красная как маков цвет дородная служанка. Видимо мужичок слишком увлекся, распуская руки. Вскоре на столе уже дымился молодой молочный поросенок в блоках, а в кувшинах пенилось светлое пиво и ключевая вода для вороненка.

Вскоре таверна снова заполнилась шумным людом. Темой для обсуждения было мое чудесное воскрешение, и толпа охотников на нежить, которые даже чародея прихлопнуть не могут, не то, что мертвяка.

Проблема с отплытием состояла в том, что последний корабль отбыл два дня тому назад, и теперь мне нужно было ждать целый месяц, чтобы убраться отсюда. Картина складывается, скажу вам малоприятная. Еще месяц в этом дурдоме я терять ну никак не могу.

Однако на выходе из Таверны нас ждали неулыбчивые ребята в серых хламидах с эмблемой ордена на груди.

– Ты живуч некромант, но это был твой последний ужин на этом свете.

– На том свете я уже был, там вообще не кормят! – Пробормотал я, ударив цепной молнией по окружившим меня бойцам ордена.

Рекорд по прыжкам в высоту с места из сапог и шнурованных ботинок им обеспечен! Кар-Карыч тому свидетель! После чего скинув неудобную сумку вороненку, я выхватил эсток, и отбив, брошенный мне в шею стилет, ударил в ответ магическим тараном. Нападавшего отбросило, словно им выстрелили из пушки!

Раз-два-три по почкам...

Раз-два-три по печени...

– А ты, куда морда лезешь? – Пнув любителя падать в ноги и хвататься за них руками, я каблуком сапога разбил нос, после чего кубарем перелетел через него, так как какая-то вражина пыталась ударить чем-то со спины по голове, но физический щит выдержал!

Что ж, похоже, настало время исполнять обещание, данное мною в башне. Весь веселый настрой как рукой сняло.

Заклинание штормового ветра сорвалось с языка, словно я отрабатывал его в течении всей жизни!

Поднялся шквальный ветер, поднимая с земли, тупи мелкого песка и мелкую щебень, скрывая улицу от чужих глаз. С ближайшей фигуры в серой робе слетел капюшон, и я столкнулся со злым взглядом девушки с лимонно-желтыми, слегка светящимися в темноте волосами.

Вот и снова свиделись.

– Тебе нет места среди живых некромант! Твое черное учение больше не коснется глупых и неразумных умов студиозусов, чей путь защищать страну от тьмы, которая следует за тобой по пятам! – В ее голосе было столько злости и ненависти, что мне стало немного не по себе, но ожидать чего-то иного от фанатично настроенного человека я не стал! – Сегодня я смою свой позор, и твое существование с лица мира живых! Я...

– Мне за стулом сходить, или ты еще не наговорилась? Скажу честно актриса ты никакая. Бродячие актеры и то более опытнее в...

Четыре болта веером отлетели от комбинированной защиты, и исчезли в пылевом облаке. Послышался чей-то испуганный вскрик.

– Ну да, кто критику любит? – Пробормотал я, бросая в атаку очередную цепную молнию...

Два раза заклинание такого типа не используешь, но вот заряженный по всем правилам амулет, как нечего делать!

– Кутос! Верста! Гекхайос! – На груди охотницы вспыхнул амулет, и девушка, лишившись практически всех жизненных сил, рухнула на землю без сознания, а в мою сторону, несмотря на свирепый ветер, понеслись четверо прибывших с девушкой орденцев.

Первого подбежавшего я проткнул в сердце, после чего второму в повороте вынимая из тела эсток, ткнул под капюшон второго, в район правого глаза. После чего меня схватили по рукам и ногам, вырвали из руки оружие, которое так и осталось в правой глазнице, а третий и четвертый нападавший замахнулись огромными боевыми топорами.

Вот и конец...

– Вертиго ноктре...

Топоры соприкоснулись с невидимой пленкой абсолютного щита, и без какого-то визуального эффекта рассыпались в прах, а мои пленители разрубленные пополам тонкой кромкой абсолютного щита без единого звука упали на землю. Благодаря этому я лишился сразу половины магического резерва, и без того не резинового! Ветер крепчал, видимость снизилась настолько, что я с трудом мог разглядеть что-то дальше длины собственных рук, пришлось закрыть глаза и произнести заклинание магического зрения... Вот чего не люблю так это магическое зрение, мир в нем словно расколотая серая пелена, искаженная кривыми зеркалами...

Передо мной стояли самые натуральные магические зомби третьего порядка. Последний раз я видел нечто подобное до своей гибели, в войну техники и магии. Люди чтобы защитить свой дом добровольно шли под нож магу-некроманту, чтобы стать полу-разумной тварью способной лишь убивать, и выполнять чужие приказы.

Да что черт вас всех раздери, происходит? Орден борцов с нежитью использует нежить?!

Эсток, повинуясь мысленному приказу, пробил голову магического зомби насквозь и вскоре посреди набирающего силу урагана стоял черный факел.

Остался последний...

– Ты слишком многое себе позволил Рин. Слишком многое...

– Говорящий зомби – магия просто творит чудеса!

Зомби подошел к телу лежащей без сознания девушки и, сняв с ее пояса кошель, вынул какой-то амулет и, сломав, бросил в воздух. Пару секунд ничего не происходило, кроме того, что амулет по всем законам физики и динамики должен был быть подхвачен ветром и отброшен далеко в сторону, но он завис на месте, а в следующий миг полыхнула ослепительная вспышка в магическом зрении, в один миг охватив весь ураган, после чего ветер исчез. Разом, полностью! Мелкий щебень, камешки и песок дождем упали на землю и чудом уцелевшие в свирепом ветре крыши домов.

– Кто ты такой?

Зомби механически рассмеялся.

– А я считал, что ты уже догадался Рин! Теряешь хватку... – зомби демонстративно покачал головой.

Я открыл глаза, глядя своими глазами, и одновременно глядя на магический мир внутренним зрением. Зомби со всех сторон словно пронзали черные нити, которые терялись где-то метрах в двадцати-тридцати.

– Ты правильно понял Рин, это всего лишь марионетка, как и тот, кто ей управляет. Ты был дважды предупрежден, но не послушался! Теперь можешь больше не рассчитывать на свою удачу, так как ты не найдешь на планете укромного уголка где тебя не найдут мои слуги. Можешь бежать со всех ног! Прятаться, скрываться, менять внешность! Я найду тебя даже у черта на куличках, и на тринадцатом круге ада!

Зомби, сломав еще один амулет бросил его по дуге на тело девушки со светящимися лимонно-желтым волосами и, закатив глаза, упал мне под ноги быстро остывающим трупом. Тело же девушки исчезло в вихре одноразового портала. О ее недавнем пребывании в здешнем бардаке говорил только четкий отпечаток ее фигуры, оставленный в пыли на дороге перед таверной.

Подобрав Черный эсток, словно могильный крест, торчавший из груды человеческого пепла, я обернулся на заваленное телами мертвых недавнее поле боя. Девушка отдала почти все жизненные силы, а вот все остальные отдали еще и жизнь, чтобы напитать парочку магических зомби. Для чего было идти на такие жертвы, я просто не понимаю?! Если "он" хотел покрасоваться и пустить пыль в глаза – есть куда более простые и надежные способы, не говоря уже об огромном объеме магической энергии, которая была затрачена на все это.

Что ж, враг, знающий меня настолько хорошо и желающий моей смерти, уже кое-что. Это не абстрактный орден куда набирают "по объявлению" в поисках пушечного мяса, нет, это уже куда хуже.

Значит можно поздравить себя с первой ниточкой, осталось вспомнить, кто мог создавать магического зомби-добровольца третьего уровня, да и притом который мог спокойно общаться, без желания нарушить приказ и вцепиться зубами в глотку противника.

На ум пока приходил только Б... Я помотал головой, отгоняя дурную мысль. Они мертвы, и не стоит беспокоить покой мертвых частым упоминанием в их адрес.

Что ж теперь я получил дополнительный стимул поскорее убраться из здешнего захолустья. Если верить слухам, то в море на островах существуют затерянные города, где-то скрыт остров полный воительниц-амазонок в золотых доспехах с луками, бьющими на добрую милю, все как на подбор прекрасные, словно богиня Артемида, сошедшая с Олимпа на грешную землю. А из моря в сопровождении русалок и ундин, заманивающих корабли на рифы, всплывает огромный кальмар, топящий корабли и утаскивающий моряков на дно морское. Надо же как-то пропитание искать.

С неба спикировал вороненок, а из ближайшей кучки песка высунулась хитрая морда Ящура. Осталось только самый минимум – найти судно. Нет не ночной горшок, а корабль способный пересечь море! До учебного года еще месяц с хвостиком, или того больше, забыл уточнить у алхимика.

– Ну что, найдем корабль, и тогда сам Кракен и сотня ундин нам не враг!

– Кар-р!

– Фс-с-с...

Эпилог.

Пиратский галеон приблизился к порту на расстояние полета снаряда тяжелой противокорабельной катапульты, и стал спускать на воду лодки с абордажными командами. Зеленый диск Хелебра ярко светящие на небе звезды, заслонили возникшие словно из ниоткуда, быстро разрастающиеся в небе грозовые облака.

Атака должна была быть неожиданной, молниеносной и сулящей огромную выгоду, вот только в ту злополучную ночь на пиратской команде свет клин клином не сошелся.

Стоило только шлюпкам отплыть на сотню метров от спрятанного магом-погодником в тумане корабля как начались странности: то уключины начинали противно скрипеть, действуя не сколько на нервы абордажной команде, сколько демаскируя; то магические фонари, которые должны были вспыхнуть уже на пирсе стали мигать разным светом, выдавая в туманной дымке полторы дюжины пиратских лодок; то у старпома заныл золотой зуб, который начинал ныть, стоило приблизиться какой-нибудь серьезной опасности на море; но страшнее всего стало, когда кто-то замогильным голосом, пробирающим потусторонним холодом до самих костей начинал скрипуче напевать в такт с уключинами:

– День и ночь, день и ночь,

Мы плывем по Африке...

День и ночь, день и ночь ,

Все той же самой Африке...

(скорректированные строфы стихотворения Пыль Киплинга).

И тут появился он.

Пираты в немом ужасе наблюдали как мимо них от пирса, в сторону их же корабля абсолютно спокойно, не всколыхнув ровной глади воды, проплыла весельная лодка, на носу которой в горделивой позе, с саквояжем в левой руке, стояла фигура странного человека в черном дорожном плаще и черным вороном на плече. Одет незнакомец был в весьма странные одежды, и лик его был нечеловечески бледен...

Несмотря на полное отсутствие ветра и гребца в лодке, весла работали сами, словно заведенные поддерживая приличную скорость даже для двух гребцов. Никто не успел и слова вымолвить, как лодки пиратов подхватило сильное течение неторопливо начавшего образовываться у причала водоворота.

Выжившие в ту ночь пираты долгие годы рассказывали страшные байки про странного чародея, захватившего в одиночку пиратский корабль, и уплывшего прочь от портового городка.

А пропавший пиратский корабль, долгие годы, путешествуя по Аргосскому морю, сеял страх и ужас в души самых страшных и свирепых морских волков, которых только видел белый свет!

Так появилась легенда о корабле призраке, за годы обросшая ворохом страшных баек и пугающих легенд.

Но в одном они все говорили правду – не стоит попадаться навстречу черному кораблю с фонарями, горящими призрачным зеленым огнем!

Часть 2. Ужас Аргосского Моря.

Пролог.

На песчаном берегу острова Кьёльк, полным ходом шла подготовка к праздничному сожжению пленного колдуна, захваченного бесстрашными воительницами племени Айрун!

Цепь островов "Песчаная челюсть Дракона" жила по правилам и законам, установленным еще задолго до того, как рухнувшие в небытие древние сверкающие города, по легендам созданные из чистого золота, заставили людей расселяться на никому не нужные песчаные острова. Здесь царил закон и порядок, установленный и поддерживаемый вождем племени. Великим и сильнейшим воином племени амазонок. Мужчины по какому-то древнему проклятию в племени не рождались, и если такие полпадали на остров, то в течение тридцати дней умирали в странных и страшных муках: они просили пощады, молили о смерти, кричали, стонали, выли... и многое-многое другое, от чего старшее поколение старалось оградить молодняк. Но иногда попадались и крепкие мужчины, сумевшие прожить более полугода на острове, но и они умирали в страшных муках.

Это и было причиной того что магия на островах была под строжайшим запретом. Увидел колдуна – убей! Отруби его голову, вырежи его сердце и сожги его на медленном огне в пляске посвященной Матери-Воительнице!

Дети наравне с остальными членами племени таскали высохшие и смоляные листья, а также обломки сухого корабельного дерева, которое в изобилии каждый раз приносит прилив. Чтобы не скапливать и не загрязнять остров всяческим напоминанием о внешнем мире, было принято использовать хорошее дерево для костров, благо корабельная сосна хорошо горела.

Колдуна раздели, оставив на нем странную белую набедренную повязку в черный горошек, и привязали к столбу. Каждый час верховная жрица племени опаивала пребывающего в счастливом полубреду пленника, после чего ему затыкали рот кляпом из плотно скрученных побегов растения Вайхо, сводившего судорогой челюсти, если колдун попробует разгрызть кляп и попытаться колдовать.

– А он довольно симпа-а-атичный, даже не скажешь, что колдун! – Две девушки, обкладывавшие костер кусками дерева и сухими ветвями пальмовых деревьев даже, забыли про работу, засмотревшись.

– Даже жаль, что колду-у-ун...

– А может наши воительницы ошиблись? Может он обычный моряк? И даруют его для ночи любви в честь праздника?

– Брысь отсюда вертихвостки! На большой земле себе отца ребенка найдете! – Прикрикнула сторожившая пленника воительница – копейщица.

Девушки, бросив последние пальмовые ветви в будущий костер, со смехом убежали.

– Вот ведь настырные! – Пробормотала воительница и обернулась к вкопанному столбу, к которому привязан пленник...

– Ка-а-ар! – раздалось с темнеющего неба воронье карканье, что было удивительно, так как воронье племя на островах не обитало.

Столб был пуст, только обрывок веревки говорил о еще недавнем его пребывании, ну и конечно длинная цепочка следов, ведущая к лесу, которую оставляла полуголая мужская фигура, удирающая во все лопатки.

– Тревога! Пленник сбежал!

После чего поднявшая тревогу неудавшаяся надсмотрщица за пленным колдуном со всех сил ринулась в погоню, так как вождь племени не оценит безалаберности юной воительницы, как и потерю главного элемента будущего праздника и плясок вокруг костра!

Глава 1.

У страха глаза велики. Раньше не верил, но после того как меня привязали к столбу и стали готовить к триумфальному ужину в племени прекрасных деву... людоедов, точнее людоедок... Теперь я поверил!

Проклятье, узлы были слишком хорошо завязаны, и на ходу развязать руки у меня не получалось. От кляпа я избавился в первую очередь, стоило мне добежать до пальмового леса... бр-р-р... мой и без того пустой желудок подкатил к горлу, когда я вспомнил привкус этого кляпа. Скулы до сих пор сводит от омерзения...

Позади послышался охотничий клич, и над головой пролетело несколько стрел с пестрым оперением.

Тут же появилось и второе дыхание, и третье, и сил, словно готов оттолкнуть Атланта и подержать небосвод... секунд этак тридцать... или десять...

Вж-ж-жух...

Пролетавшая стрела больно задела хвостовиком и оперением по правому уху, после чего глубоко вошла в дерево. Меткие дамочки попались!

– Ка-а-а-а-ар! Ду-у-у-ры косогла-а-а-зые!

Кар-Карыч отвлек на себя часть погони и стрелков, вытворяя в воздухе фигуры высшего пилотажа.

Внезапно лес кончился, и я понял, что стою возле каменных ступеней огромной пирамиды. Воспоминания о прошлой похожей пирамиде были не очень приятными, я вам скажу. Но что делать, похоже у меня или судьба такая, или кто-то решил сыграть со мной злую шутку! Вот посмотреть в глаза бы этому шутничку!

В каменные плиты пирамиды глубоко уйдя в камень воткнулись длинные бамбуковые стрелы... Думаю можно засчитывать новый рекорд по преодолению длинной каменной лестницы храма, подумал я про себя пытаясь отдышаться.

Тут справа и слева меня подхватили под руки в голове, словно разорвалась шашка с тротилом.

Пришел я в себя уже в цепях, распятый и прикованный к какому-то каменному идолу в черной маске с павлиньими перьями в хохолке.

Тринадцать полуголых девиц в набедренных повязках и резных деревянных масках, изображавших каких-то загадочных богов или морды монстров лихо отплясывали в такт ритмичной музыке барабанного боя вокруг огромного жертвенного алтаря, на котором была водружена большая золотая чаша с витыми ручками по бокам. Из чаши било яркое голубое пламя.

– Фш-ш-с...

Из-под правой ступни идола высунулась зеленая морда Ящура. Уже через пару секунд он довольно быстро стал перегрызать золото кандалов. Да забыл добавить, кандалы были отлиты из чистого червонного золота.

Итак, похоже, главные пляски окончились и теперь жрица, ну если судить по ее улыбающейся покрытой золотой краской маске и целому павлиньему хвосту на голове танцуя, подошла ко мне.

– О великая мать! Прими душу нечестивого колдуна, нарушившего твою волю, и ступившего на твою землю! Да при...

Мертвый язык предвечных. Мама родная, откуда в такой глуши знают это наречие?! Да за все время, что я пребываю в этом мире, я встречал его всего пару раз...

– Виффт... шиммша таффа! – Завязки вместо кляпа немного затрудняли речь, однако жрица видимо сбилась с такта и, прекратив возлагать молитву каменному идолу. – Гуурох таффа ваак!

Жрица, подскочив к жертвенному алтарю, схватила золотой искривленный нож для жертвоприношений и, приблизившись ко мне, без замаха полоснула острой кромкой лезвия по завязкам, едва не отсекла мне ухо! По щеке к подбородку побежала горячая дорожка.

– Кто ты, чужак, говорящий на языке богов?! - Рица сняла с лица маску, открывая красивое, загорелое лицо с тонкими чертами лица.

Кончик ножа для жертвоприношений больно кольнул в подбородок.

– Говори, иначе твоя кровь будет отдана богине раньше назначенного часа!

– У вас красивые глаза. Этот язык так же зовут языком демонов. Более шести с половиной тысяч лет назад им владел каждый разумный, который имел хотя бы крупицы дара богов. Итергоот неек шиш-ша! – Усмехнулся я, глядя, как испуганно расширились ее голубые глаза, и она с грацией лесной лани отпрыгнула назад, словно для защиты выставив перед собой клинок жертвенного ножа.

И чего она только испугалась, я только отдал дань ее красоте. А что вы хотите? Красивая девушка, в наряде из своей загорелой кожи и павлиньих перьев, еще и танцы зажигательные танцует! Комплимент он и в Африке комплимент.

С громким хрустом Ящур перекусил последнюю цепь, и я устало опустил руки с браслетами и обрывками золотых цепей.

Немая пауза.

Я произнес заклинание ослепляющей магии, после чего ринулся к выходу, спотыкаясь и падая. Наступив на обгрызышь цепи, я рухнул на кого-то испуганно вскрикнувшего мне в левое ухо. Мало мне красных и зеленых кругов в глазах, теперь еще и оглох на одно ухо.

Вскочив на ноги, я почти вошел в дверной проем. Это почти меня и спасло, так как, если бы я нормально вбежал в коридор, то боюсь, меня бы накололи на длинное золотое копье на бамбуковом древке. А так только сбил с ног любительницу острых предметов, и завладел копьем, которое тут же пришлось выбросить, слишком мешало в беге по коридорам, и было немного тяжеловато для меня!

– Схватить его!

– Не дайте ему уйти!

Ну, кто так строит? Уже через пять минут я понял, что не просто свернул, не туда и потерялся, я в ужасе понял, что нахожусь не, сколько внутри пирамиды, а где-то глубоко под землей, в скальных недрах острова. Еще немного и смогу честно взять себе новое прозвище: "Тоннельный Ужас в трусах в горошек!"

Следующую тюремщицу я усыпил магией и, подхватив на руки девушку, далеко не пушинку, осторожно прислонил ее спиной к дверному косяку. И чем их только кормят?

Это были камеры длительного содержания пленных. Грубо выдолбленные в камне небольшие камеры, закрытые толстыми железными прутьями. В некоторых были прикованы к вмурованным в толщу камня кронштейнам цепями с кандалами и ошейниками...

Немая пауза...

– Мир, однако, тесен Ваше высочество! Какими судьбами? Решили сесть на диету у странного диетолога?

Из полутемной камеры на меня удивленно и испуганно смотрела все так же прекрасная принцесса-валькирия, с которой тогда познакомился на балу. Александриния де Дегорс собственной персоной!

– Рин?! Как ты здесь оказался? – Тут ее взгляд опустился ниже. – И почему ты голый?

– Вам как по порядку? Или потом рассказать страшную историю?

– Алекса. Да потом расскажешь! Как ты сбежал?

Хмыкнув, я приложил палец к губам и, сбегав до тюремщицы с ключами, протянул Ее высочеству связку бронзовых ключей. О женщины! И как вы находите силы находить столь много вопросов в то время, когда надо быстро спасать свою шкуру? Хорошо хоть про придворный этикет не вспомнила...

Когда она вышла из камеры, туго затягивая на груди обрывки какой-то грязной ветоши, я непроизвольно сглотнул, и отвел взгляд в сторону. Жрице с ее прелестями до Алексы пока далеко...

Сжалившись, я отвел девушку до тюремщицы, после чего последняя лишилась всей одежды, украшений, и оружия. Причем Ее высочество очень сетовала, что это бронзовое бикини ей немного жмет! Нет, она издевается?!

– А где ваша телохранительница?

– Эллона? – Лицо девушки в полумраке тюремных факелов потемнело от гнева. – Они за это заплатят!

– Так что с ней?

– Когда на корабль напали, ее смертельно ранили, а после привязали к мачте и привязали к ее плечам канат от паруса... – голос девушки дрогнул.

От представленной в моем и без того буйном воображении данной картины, мне стало немного не по себе.

– Есть здесь еще кто-нибудь, кого стоило бы освободить? Предупреждаю, всех защитить я не смогу, мой магический резерв почти пуст, а все мои вещи мне еще предстоит найти! По крайней мере, где мое оружие я знаю.

Принцесса кивнула, и сняв с кронштейна факел, ударила деревянным концом в висок зашевелившейся тюремщицы. Та тут же затихла.

В самой дальней камере на куче тряпья испуганно вжавшись в дальний угол дрожала девочка лет двенадцати – четырнадцати. Как только мы подошли я непроизвольно вздрогнул, от девочки веяло магией. Настолько сильной, что моя спина от такой мощи покрылась "гусиной кожей"!

– Если уж магию почувствовала я, то думаю, ты по...

– Давно она здесь? – В горле непроизвольно пересохло, хотя тут возможно остаточное действие кляпа из той дряни.

– Неделя, как и я. Мы плыли на одном корабле, пока на нас не напали.

Взгляд на нее истинным зрением едва не выжег мне глаза. Я не знаю кто она. Но в ней сосредоточено столько магической энергии, что хватит, чтобы пустить остров не только на дно, но и опустить всю континентальную плиту, на которой расположен архипелаг.

Я протянул ключи:

– Открывай ты, мне рядом с ней будет тяжело, слишком много энергии в этой девочке... Кстати ты не в курсе почему тут одни ба... одни женщины? – Тут же поправился я. – Такое ощущение, что всех мужиков пустили под нож, и съели на праздничном ужине.

Принцесса, возившаяся с замками на ошейниках девочки (бедного ребенка сковали добрым десятком цепей), ответила, и этот ответ мне весьма не понравился:

– На острове с давних времен умирают мужчины, в страшных муках. По словам той жрицы, в павлиньих перьях – на остров наложено проклятье, убивающее мужчин.

Если это так надо срочно делать отсюда ноги! Не хватало еще подхватить какую-нибудь фантастическую неизлечимую болезнь... Стоп! Меня готовили сначала к костру, а потом хотели моей кровью окропить статую. Что-то здесь не сходится...

– Как зовут?

Ребенок испуганно вцепился в руку Алексы, и спрятался за ее спиной.

– Ее имя – Елин. Она дочь какого-то купца-путешественника, плывшего на том корабле с грузом, и теперь как понимаешь Елин – круглая сирота.

– Вы плохой! От вас веет тьмой, и пахнет, словно от свежей могилы!

Я хмыкнул.

– Ну, хорошим я себя никогда не называл дитя, а насчет свежей могилы. – Я наклонился в перед и борясь со слезящимися глазами, портящими весь эффект и произнес в лицо пятившейся задом Елин: – Поверь, на том свете меня тоже долго не утерпели, выгнали обратно.

В заключение я клацнул зубами, и тут же получил по шее от принцессы, которая вздрогнула не хуже девочки.

– Вы злой! Бу... – Потирая шею, я смотрел на жизнерадостного ребенка, показывающего мне язык.

На выходе пришлось снова убаюкать зашевелившуюся тюремщицу. Девочка не осталась в стороне, больно пнув ее по хм... правда, потом полдороги прыгала на одной ноге, сильно ушибив пальцы. Видимо неделя без сладкого выдалась дочке купца куда хуже самого плена.

Мое оружие звало меня глубже под землю, и это мне очень не нравилось!

От внезапного визга, поднятого ребенком у меня едва не лопнула голова. Звуки отражались от каменных стен, усиливаясь, разнося крик далеко по коридорам.