Текст книги "Последний триумф Вермахта. Харьковский «котел»"

Автор книги: Константин Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Не прибавил радости легионерам и расстрел одного из военнослужащих 369-го полка, о чем нам также рассказал Драган Клякич:

«Точно в годовщину „несчастной и постыдной войны“, 6 апреля [444]444
  6 апреля 1941 года Германия и Италия напали на Югославию. Немецкая авиация нанесла массированные бомбовые удары по Белграду и Загребу. Итальянская авиация бомбила приморские города в Далмации (Хорватия).


[Закрыть], и за четыре дня до годовщины провозглашения Независимой Державы Хорватской [445]445
  10 апреля 1941 года немецкая армия перешла в наступление с территории Австрии на Загреб. Один из лидеров усташей, С. Кватерник, зачитал по радио текст декларации о провозглашении «Независимого государства Хорватия» (НГХ). Вечером в Загреб без боя вошли немецкие части.


[Закрыть]руководство полка исполнило кошмарный „приговор именем немецкого народа“. Согласно тексту приговора, домобран второй сотни Джемаль Имамович (Dzemal Imamovic), родившийся в 1912 году в селе Вуковье под Тузлой, решением военного суда приговаривался к смерти. „В то время, когда 2-я сотня занимала оборону на реке Миус, подсудимый, с некоторым количеством своих товарищей, был наряжен в передовое охранение. Нужно было находиться поблизости от одного бункера. Контрольная проверка немецким офицером выявила, что Имамович не находился на своем месте, а залез сам в бункер, то есть покинул свой сторожевой пост перед неприятелем“, – говорилось в приговоре.

Джемаль Имамович был прижат морозом и бураном. И поэтому задумался о том, где нести службу далее – возле бункера или внутри него. Поскольку продолжало холодать, он залез в бункер. Это и стало „преступлением, предусмотренным ст. 141 немецкого военно-уголовного кодекса“.

Имамович апеллировал к высшим немецким инстанциям, к штабу армии и к Берлину. Но ни там, ни там не было ему помилования. Казнь подтвердил сам фельдмаршал Кейтель, подписав приговор – смерть через расстрел.

Его казнили по всем правилам, распоясав и сняв оружие, поставив перед строем домобранов с завязанными глазами. Имамович не вырывался. Так он закончил свое участие в войне.

– Какая прекрасная смерть! Песня! – сказал после расстрела подполковник управления штаба Иван Бабич (Ivan Babic). Если бы Имамович был ликвидирован непосредственно по усташскому закону, который имел у нас силу в 1932 году, в эмиграции, тогда бы он совсем по-другому распрощался с жизнью. От его тела отрезали бы кусок за куском, пока он не сдох бы. Немецкие законы милостивы!» [446]446
  Dragan Kljakic. – S. 67.


[Закрыть]

369-й полк в майском Харьковском сражении.27 апреля 1942 года легионеры Усиленного 369-го пехотного полка направили в адрес Гитлера телеграмму, в которой поздравили вождя Рейха с днем рождения. В своей ответной телеграмме Гитлер поблагодарил их за поздравление и выразил уверенность, что легионеры «…и в дальнейшем будут честно и до конца выполнять свой долг в моих войсках…»

«…Лучше всего выполнил свой долг в те дни, – сообщает нам Драган Клякич, – врач 1-го батальона Йосиф Бабогредац (Josip Babogredac), который, получив замену, вернулся в Загреб. Как завидовали ему легионеры! „Благо ему!.. Мы тут и дальше будем гнить в ожидании своего часа, а он уже в воскресенье будет шататься по Елачич-плацу“.

В те же дни Степан Томаш (Stjepan Tomas), поручик, записал в своем дневнике:

„Смерть косит всех вокруг. Погибли мои товарищи надпоручик (natporucnik) Дервиш бег Сельманович (Dervis beg Selmanovic) – 20.V.42 под Серафимовской (Seravimovske) [447]447
  20 мая 369-й полк в составе 100-й лпд вел бои против частей 2-го кавалерийского корпуса под Серафимовкой – населенным пунктом в 28 км к востоку от Барвенково.


[Закрыть]. В том же сражении пали поручики Векослав Чусич (Vjekoslav Cusic) и Франьо Гиларди (Franjo Gilardi). Под Перекопкой (Perekopke) – поручики Горчевич (Grcevic) и Чатич (Catià), после этого – командир (zapovjednik) 1-го батальона сотник Геза Майербергер (Geza Majerberger)…“

… 17 мая 1942 года легион начал наступление на Гусаровку [448]448
  Гусаровка – населенный пункт в 8 км западнее Барвенково, на реке Сухой Торец.


[Закрыть]– в первый раз на Восточном фронте он наступал в полном своем составе. Это было начало операции „Фридерикус“ – битвы за Харьков» [449]449
  Dragan Kljakic. S. 59.


[Закрыть].

Выражении за Харьков 369-й пехотный полк участвовал и ранее. В истории усташско-домобранского легиона Драгана Клякича сообщается о действиях артиллерии хорватского полка под Харьковом в 1941 году:

«Наш артиллерийский отдел (topnicki odjel) поддерживал наступление немецкого 54-го пехотного полка [450]450
  54-й полк принадлежал известной нам 100-й легкой пехотной дивизии.


[Закрыть], – записал сотник Драган Юрак (Dragan Jurak), офицер снабжения (opskrbni casnik) артиллерийского отдела. Мы имели задачу разбить русские укрепленные позиции в секторе Кочубеевка – Искровка. Уже пять дней продолжалась борьба. Однажды, в предвечерье, мы увидели на стороне противника сильные пожары. Русские подожгли все, что могло гореть в селе Искровка, и начали отход. Этот русский военный метод известен еще со времен похода Наполеона.

Началось преследование в направлении села Коломак. Неприятель оборонял каждый населенный пункт. В городе Валки скопилось много большевиков. Казалось, что они намереваются здесь упорно обороняться, так как это было предградье Харькова. После наших первых снарядов, которые упали на Валки, противник покинул город, и в него вступили наши подразделения…» [451]451
  Dragan Kljakic. S. 61.


[Закрыть]

В начале новой битвы за Харьков, которая для 369-го полка началась 17 мая 1942 года, полк по-прежнему входил в состав 100-й легкой пехотной дивизии, которая находилась на правом, восточном, фланге 3-го моторизованного армейского корпуса генерала кавалерии фон Макензена. Исходным положением корпуса было верхнее течение реки Самара. Войска корпуса располагались с запада на восток в такой последовательности: 20-я румынская пехотная дивизия, 1-я горная дивизия, 14-я танковая дивизия и итальянская боевая группа Барбо (всего около 170 танков), 100-я легкая пехотная дивизия. Во втором эшелоне Макензена находилась 60-я моторизованная пехотная дивизия. Основные силы первого эшелона – пять пехотных полков и 170 танков – были сконцентрированы на узком 20-км участке от Александровки до Голубовки. Здесь им противостояло всего два советских соединения – 341-я (полковник А.И. Щагин) и 106-я стрелковые дивизии. Такая же картина наблюдалась и в полосе наступления немецкого 44-го армейского корпуса (восточнее корпуса Макензена), где на 20-км участке фронта 12 немецким полкам и 170 танкам противостояли лишь две советские стрелковые дивизии 9-й армии – 335-я и 51-я [452]452
  Glantz David M.Kharkov 1942. Anatomy of a Military Disaster. Sarpedon Rockville Centre. NY (Published in the United States by Sarpedon, 1998, by David M. Glantz). P. 167.


[Закрыть].

17 мая корпус нанес удар на север, в направлении Барвенково – в стык советским 341-й и 106-й сд 9-й армии (это фактически был и стык между 9-й й 57-й армиями Южного фронта). Ось удара корпуса Макензена совпадала с осью январского наступления и февральского отступления 5-го кавалерийского корпуса Южного фронта: Барвенково – Александровка – Барвенково.

Непосредственным противником 100-й дивизии и, следовательно, 369-го полка, была 106-я стрелковая дивизия 9-й армии.

«Атаку советских позиций легион начал в 4 часа, – продолжает рассказывать нам о действиях 369-го полка Драган Клякич. – В 5 часов, переступая через тела своих мертвых товарищей, полк захватил Громовую Балку, в 5.30 – Очеретино, в 8.30 – Бессарабовку [453]453
  Скорее всего, речь идет о селе Беззаботовка.


[Закрыть](Besarabovka). На взятых позициях легионеры окопались и перешли к обороне.

Подразделения Красной Армии, находящиеся напротив, были ловко застигнуты врасплох. Кажется, что их разведывательные службы не смогли вскрыть немецкую группировку и направление удара. Тысячи советских солдат были захвачены и отправлены в плен. „Мы продолжили наступление в 14.30, – пишет хроникер. – В 20.10 неприятель еще раз попытался организовать сопротивление с высоты 156,4 на пути Некренское – Гусаровка (Nekrenskoe [454]454
  Очевидно, имеется в виду село Некременное.


[Закрыть]– Gusarovka). В 20.30 цель наступления была достигнута. Сопротивление было сломлено. Захвачено в плен 365 советских солдат. Наши потери: погибло 6 подофицеров, 26 домобранов [455]455
  Подофицер – унтер-офицер, домобран – «ополченец, защитник родины, военнослужащий фашистской армии в Хорватии во время Второй мировой войны» ( И.И. Толстой.Сербскохорватско-русский словарь. – М.: «Русский язык», 1976). 369-й полк называют усташско-домобранским, имея в виду то, что он был сформирован из усташей-добровольцев.


[Закрыть]. Ранено 2 офицера, 9 подофицеров и 130 домобранов…“» [456]456
  Dragan Kljakic.S.60.


[Закрыть]

Рядом с селом Некременное, которое в хорватских документах названо Некренским, находилось село Викнино. Задержать продвижение врага на Гусаровку и Барвенково в районе этих населенных пунктов пытались подразделения 106-й советской стрелковой дивизии. «До полка пехоты с 14 танками атаковали восьмую роту 442-го полка 106-й стрелковой дивизии. Возглавляемые командиром 8-й роты офицером Минаевским, советские воины стойко сражались, отражая яростные атаки врага. Противник, потеряв восемь танков, не добился успеха и во второй половине дня начал обходить роту со стороны Викнино» [457]457
  «Фронтовая иллюстрация». Бои за Харьков в мае 1942 года. Андрей Галушко, Максим Коломиец. – 2000. – № 6. См. также: Glantz David M.Указ. соч. С. 171.


[Закрыть], – сообщается во «Фронтовой иллюстрации». Возможно, пленные, о которых говорится в истории 369-го Усиленного пехотного полка, были взяты именно в результате обхода Викнино.

К вечеру остатки 106-й стрелковой дивизии заняли оборону к северо-востоку от захваченного противником Барвенкова. Здесь, в районе сел Ильичевка, Новая Дмитровка, Краснозоревка и Григоровка, 106-я сд и 34-я кавдивизия полковника А.Н. Инаури пытались задержать продвижение немецких войск на Изюм, однако попали под удар 14-й и 16-й танковых, 384-й и 389-й пехотных дивизий немцев.

«Первая задача корпуса – взятие Барвенкова и форсирование реки Сухой Торец восточнее его – была выполнена уже в первый день, – сообщал о результатах дня 17 мая фон Макензен. – Прорыв через главную полосу обороны противника везде удался в одном броске, к которому тотчас же присоединился удар к реке Сухой Торец и через нее… Несмотря на трудности, в итоге и фланговым дивизиям (справа – 100-й легкопехотной, слева – 1-й горной дивизии) также удалось очень быстро достичь целей своего первого задания. Задуманная внезапность для противника благодаря мастерству войск при ее подготовке была полностью достигнута. Вскоре противник повсюду побежал в тыл к реке Сухой Торец и через нее. Были взяты большие трофеи. Вечером 17 мая все дивизии стояли своими передовыми частями на северном берегу реки Сухой Торец, Барвенково прочно находилось в руках горных егерей» [458]458
  Макензен Э.Указ. соч. – С. 300.


[Закрыть].

Составленная нами хроника дальнейшего участия усиленного 369-го пехотного полка в Харьковском сражении выглядит таким образом:

18 мая.100-я легкая пехотная дивизия и введенная в бой правее нее 60-я пехотная моторизованная дивизия находились восточнее Барвенково и, прикрывая 3-й моторизованный корпус с востока, откуда на соединение с ним шли войска 44-го армейского корпуса, зачищали местность от частей 349,106 и 335-й советских стрелковых дивизий.

19 мая.100-я лпд, с включенным в ее состав 369-м полком, изменила направление наступления с севера на запад и находилась в 16 км к северо-западу от Барвенково, между селами Большая Андреевка и Ивановка. Задачей такого построения была защита левого фланга 14-й и 16-й танковых дивизий, продолжающих наступать в северном направлении с целью установления контакта с 6-й армией Паулюса и захлопывания кольца окружения вокруг наступающих на Харьков советских войск. Имея справа от себя 60-ю пехотную моторизованную дивизию, а слева – 1-ю горную дивизию, 100-я лпд отбивала атаки идущего с запада к Большой Андреевке 2-го кавалерийского корпуса.

20 мая.16-я танковая дивизия повернула на запад и заняла место между 100-й лпд и 60-й пд (мот.). Целью такой пертурбации было отсечение 57-й армии Южного фронта от 6-й армии и армейской группы Бобкина Юго-Западного фронта. В этот день 16-я танковая дивизия, 100-я лпд и 1-я горная дивизии перешли в наступление и, прорвав фронт 2-го кавалерийского корпуса (полковник Г.А. Ковалев), в 12.00 захватили Большую Андреевку. Ось немецкого наступления проходила через удерживаемую советскими войсками Лозовую и упиралась в 1-ю и 4-ю румынские пехотные дивизии 6-го армейского румынского корпуса.

«Недостаточная оперативность в работе штабов и нечеткая постановка задач, – описывал ситуацию Москаленко, – приводят к тому, что войска 6-й армии (ЮЗФ) опаздывают сосредоточиться на рубеже Большая Андреевка – Петровское. Тем временем немецко-фашистское командование, усмотрев в активных действиях 2-го кавалерийского корпуса угрозу своему флангу южнее Барвенково, перебрасывает туда ночью танковую дивизию. Последняя, прорвав оборону кавалерийского корпуса, овладевает Большой Андреевкой до сосредоточения там частей 6-й армии» [459]459
  Москаленко К.С.На Юго-Западном направлении. 1941–1943. Воспоминания командарма. Книга 1. – М.: Наука, 1973. – С. 202.


[Закрыть].

Однако этим дело не ограничилось. В этот же день 369-й хорватский пехотный полк вышел к Серафимовке, находящейся в 18 км к юго-западу от Большой Андреевки.

21 мая.369-й полк вместе с 100-й легкой пехотной дивизией продолжал боевые действия фронтом на запад. Противниками полка были части 2-го кк, 99-й сд и 14-й гвардейской стрелковой дивизии. 16-я танковая дивизия вновь ушла на север.

22 мая.В этот день пробивающаяся в северном направлении 14-я танковая дивизия захватила Байрак и соединилась с войсками немецкой 6-й армии. С этого момента войска советской 6-й армии, армейской группы Бобкина и 57-й армии оказались в окружении, 100-я лпд с 369-м полком, продолжая наступать на запад и юго-запад, в сторону Лозовой, захватила Старые Близнецы и вышла к реке Бритай.

23 мая.Сдав свой участок фронта 2-й и 20-й румынским пехотным дивизиям, 100-я лпд срочно отправилась в район Мечебилово. Развернувшись фронтом на север, совместно с 389-й и 384-й пехотными и 60-й пехотной моторизованной дивизиями, 100-я дивизия и хорваты приняли участие в блокировании прорывающихся на восток советских войск. По советским данным, противниками 100-й лпд в эти дни были части 2-го кавалерийского корпуса, 341-й сд и 14-й гв. сд.

24 мая.Совместно со 2, 1 и 20-й румынскими (слева) и 389-й (справа) пехотными дивизиями 100-я лпд нанесла удар на север через реку Бритай по 351-й и 99-й стрелковым дивизиям, частям 2-го кк, по 341-й стрелковой, 14-й гвардейской стрелковой и 248-й стрелковой дивизиям. Советские части отошли к Миролюбовке и Федоровке на реке Берека.

25 мая.100-я лпд вместе со своими соседями, продвинувшись к Миролюбовке и Федоровке, продолжала блокировать южную границу Харьковского котла.

26 мая.100-я лпд и 20-я румынская пехотная дивизия с юга, 1-я горная и 60-я пехотная моторизованная дивизии с севера нанесли удар навстречу друг другу и отсекли от общего котла окруженных наиболее продвинувшуюся на восток часть советских войск. Согласно картам, составленным Дэвидом Гланцем и трофейным немецким картам, приведенным в атласе Гланца [460]460
  Glantz David M.Atlas and Survey. The Soviet Kharkov Offensive, 12–29 May 1942 (David Glantz Products, 1998). Карты 63–65.


[Закрыть], в этом отсеченном «очаге» могли находиться части 23-го танкового корпуса (6А, генерал-майор Е.Г. Пушкин), 411-й (6А, полковник М.А. Песочин), 248-й (6А, полковник А.А. Мищенко), 99-й сд (57А, командир – полковник В.Я. Владимиров, комиссар – H.H. Шакин) и 14-й гв. сд (57А, генерал-майор И.М. Шепетов, бывшая 96-я сд второго формирования). Восточная граница этого «очага» находилась всего в 8 км от «Большой земли».

27 мая.369-й хорватский полк в составе 100-й лпд участвует в ликвидации окруженных советских войск в районе Миролюбовки, Зеленого Гая, р. Лозовенька. Противник 100-й лпд – части 99-й сд и 14-й гв. сд. Соседи: слева – 20-я румынская, справа – 1-я горная дивизии.

Ветеран 99-й Краснознаменной стрелковой дивизии К.И. Чернявский оставил нам небольшое описание прорыва дивизии из Харьковского окружения:

«Совершив трудный марш в условиях весенней распутицы, дивизия сосредоточилась в районе железнодорожной станции Близнецы [461]461
  Это район, во взятии которого участвовал 369-й хорватский полк, оборонялся 99-й сд и 14 гв. сд.


[Закрыть], на юге Харьковской области, и поступила в подчинение 57-й армии. Здесь по приказу командующего армией генерала К.П. Подласа она сменила находившуюся в обороне группу войск генерала Камкова [462]462
  Ф.В. Камков – с 23 марта 1942 года – генерал-лейтенант. В 1942 году командовал 18-й и 47-й армиями. С 12 февраля по 24 апреля 1942 года командовал конно-механизированной группой войск Южного фронта, которая находилась на Барвенковском выступе, южнее Лозовой. Перед Харьковской операцией группа Камкова была заменена стрелковыми дивизиями 57-й армии. Противником этих сд 17 мая были соединения 6-го румынского армейского корпуса.


[Закрыть], заняла ее позиции на Барвенковском выступе. В этом районе разгорелись ожесточенные бои, немалая тяжесть которых выпала и на долю 99-й стрелковой дивизии. „Только за одиннадцать часов 17 мая, – вспоминал начальник политотдела дивизии И.М. Червов, – наши части отбили девять яростных атак“… В районе поселка и станции Лозовая дивизия отбила за два дня 17 атак, уничтожив за это время большое количество вражеских солдат и офицеров. За проявленную стойкость 21 мая 1942 года Военный совет 57-й армии объявил 99-й дивизии благодарность.

Однако фашистам [463]463
  Когда в мемуарах пишут «гитлеровцы» и «фашисты», но не употребляют слова «немцы», то это зачастую, хотя и не всегда, верный признак того, что противником были румыны, словаки, хорваты или венгры – наши будущие союзники по социалистическому лагерю.


[Закрыть]удалось окружить воинов дивизии. Собрав командиров и комиссаров частей, полковник Владимиров заявил:

– Положение у нас тяжелое, но не безвыходное. Надо решительным ударом в направлении города Изюм прорвать вражеское кольцо и вывести свои части на восточный берег Северского Донца. Стремительность и внезапность действий будут нашими союзниками в этом бою.

Командир дивизии поставил задачу одновременным ударом воинов 197-го и 206-го полков, усиленных двумя дивизионами артиллерии, прорваться между селами Дмитровское и Петровское и обеспечить выход остальных частей. Первый полк с одним артиллерийским дивизионом отходил в арьергарде и обеспечивал прикрытие. Рота разведчиков должна была активными действиями в районе оставленных частями позиций создать видимость наступления.

В ночь на 23 мая войска снялись с позиций.

Двигаясь в авангарде, батальон капитана Ф.В. Дупленко достиг во втором часу ночи Дмитровки и вошел в село, зная, что там противник. Фашисты приняли нашу колонну за своих. На улицах и переулках стояли орудия и тягачи, у школьного здания – штабные автобусы; солдаты спали в домах, лишь у орудий и пулеметов находились часовые.

Бойцы нашего батальона были готовы к решающему бою. Но главной их задачей было прорваться. Командир дивизии приказал огонь открывать только в крайнем случае. И они прорвались без единого выстрела. Только когда батальон скрылся за околицей села и подошли другие подразделения полка, фашисты спохватились и открыли беспорядочный огонь.

На подходе к Дмитровке были уже другие части. Требовалось новое решение, и командир 206-го полка подполковник Егоров приказал 6-й роте, усиленной пулеметным и минометным взводами, атаковать гитлеровцев с юго-восточной окраины села и связать их боем. С этим отрядом пошел батальонный комиссар С.Е. Юрьев. Все, кто находился в составе отряда, понимали, какая на них ложится ответственность. Возможно, ценою своей жизни они обеспечат прорыв главных сил.

Тем временем подполковник Егоров, собрав основные силы полка, нанес удар в северо-восточном направлении и пробился. Но отряд, возглавленный Юрьевым, вынужден был отойти под огнем противника, и лишь к концу дня ему удалось выйти из окружения.

Еще труднее пришлось подразделениям 197-го полка, пробивавшимся в направлении села Петровское. Ожесточенный бой начался во второй половине дня 24 мая и не прекращался до утра. Пулеметные и автоматные очереди, разрывы мин и гранат, крики „Ура!“ слились в единый гул. Прорвав два последних рубежа обороны гитлеровцев, воины дивизии переправились на восточный берег Северского Донца. Переправа через реку под огнем противника оказалась чрезвычайно тяжелой. Многим не суждено было добраться до восточного берега.

Нелегко пришлось и арьергардным подразделениям 1-го полка, вместе с которыми пробивался начальник политотдела дивизии И.М. Червов.

Бой был яростным. Обе стороны понесли большие потери. Все понимали, что наступил критический момент. Враг намного превосходил нас по численности. Все же до роты советских воинов прорвали вражеские заслоны. Но те, кто отстал, были прижаты огнем к земле. Многие из них так больше и не поднялись. При прорыве совершила подвиг медицинская сестра Нюра Ткач. Она втащила в воронку от авиабомбы четверых раненых и стала их перевязывать. В это время прорвавшееся подразделение было уже далеко. А когда гитлеровцы окружили воронку, Нюра открыла огонь из автомата. Затем пошли в ход гранаты. Отважная девушка вела бой до последнего дыхания и погибла как герой. Дорого обошлась гитлеровцам жизнь советской патриотки» [464]464
  Чернявский К.И.Всегда с бойцами. – М. 1979. – С. 111–113.


[Закрыть].

После окончания зачисток котла, 369-й усиленный пехотный полк остановился на отдых в районе недавних боев.

«В Красном Лимане штаб 100-й немецкой дивизии официально поздравил 369-й полк за битву под Харьковом, „при этом под Харьковом данная единица впервые была использована в полном составе в союзе с немцами. Зиг Хайль Фюреру! Za dom spremni!“, – сообщается в истории 369-го полка. – За „отличие в битве под Харьковом“ пришли поздравления от командиров группы армий „Юг“ – фон Клейста [465]465
  Эвальд фон Клейст с ноября 1940 по ноябрь 1942-го командовал 1-й танковой армией. Группой армий «Юг» с января 1942 года командовал фельдмаршал Федор фон Бок.


[Закрыть]и генерал-полковника фон Макензена.

Эту похвалу лучше всего ощутили сотник Франьо Андучич (Franjo Anducié) и надпоручик Мартин Ботз (Martin Botz). Они „благодаря связям“ получили новое назначение и вернулись домой. Никола Джоречич (Nikola Doresié), сотник и священник в штабе полка, испытал такое же счастье. Не найдя своего бога тут, он вернулся в Загреб.

Большие потери, которые понесли подразделения полка в Харьковской битве (май – июнь 1942 года), серьезно расшатали мораль, что отметило в своем извещении Министерство Домобранства НДХ и командир легиона. Кроме неточных цифр в „ратных дневниках“, нигде не сообщалось о подлинном числе убитых, пропавших и тяжело раненных. Об этом знали только командиры подразделений» [466]466
  Dragan Kljakic. S. 61–62.


[Закрыть].

Гибель 369-го хорватского полка.31 мая 1942 года, в день официального окончания Харьковской битвы, немецкое командование поздравило хорватов со взятием в плен 5000 советских военнослужащих. Однако военное счастье переменчиво…

После Ивана Маркуля, который командовал полком под Харьковом, командиром усиленного 389-го пехотного полка стал Виктор «Витязь» Павичич (Viktor «Vitez» Pavicic), который и привел полк в Сталинград. Сражаясь на наиболее ответственных участках, в том числе и за завод «Красный Октябрь», хорватско-боснийский полк нес тяжелые потери. К 13 октября 1942 года в нем оставалось в живых 983 человека. К концу ноября живыми числилось 5 офицеров, 9 унтер-офицеров и 110 рядовых солдат.

23 января 1943 года из Сталинграда были эвакуированы 18 раненых хорватов, в том числе и сержант Юрич (Juric), который вывез с собой журнал боевых действий 369-го полка.

Судьба командира полка до сих пор остается неизвестной. В 20-х числах января 1943 года полковник Виктор Павичич якобы был эвакуирован из Сталинграда на самолете. Однако этот самолет больше нигде не приземлился. По другой версии, Павичич был казнен немцами за трусость. Основанием для такой версии послужила задокументированная просьба Павичича к командованию 100-й дивизии о своей замене.

^{«Сталинградский» командир 369-гo полка оберст Виктор Павичич.}

«Поскольку у него больше не осталось солдат, кроме нескольких раненых, он чувствовал свою бесполезность. Он предложил, чтобы полковник Месич (командир артиллерии полка) заменил его, а он (Павичич) вылетит из Сталинграда обратно в Штокерау, где к тому времени было сформировано немецко-хорватское соединение для борьбы с партизанами на Балканах», – пишет об этом Ален Милич [467]467
  Крестовый поход на Россию. – М.: Яуза, 2005. – С. 390.


[Закрыть].

И похоже, что в версию трусости командира, забывшего о своем воинском долге, как только смерть или плен стали неизбежны, мы готовы поверить больше, чем в полет в неизвестность. Возможно, что немецкое командование плохо отреагировало на просьбу Павичича, и он был расстрелян. Впрочем, гибель Павичича в сбитом самолете была бы не менее позорна – ведь своих солдат он все-таки бросил…

Через несколько дней после исчезновения Павичича, 2 февраля 1943 года, последние 70 человек из состава 369-го полка во главе с артиллерийским подполковником Марко Месичем [468]468
  В 1947 году Марко Месич был выдан Югославии и казнен.


[Закрыть](он возглавлял полк с 20.01 по 2.02.1943) сдались в советский плен.

Оказавшиеся там же, их немецкие братья по оружию сообщили нам следующее: «Хорваты, которые принадлежали австрийской дивизии, стали собираться вместе. В отношении языка они действительно могли хорошо договориться с русскими и пытались использовать это для того, чтобы выбить себе преимущества. К похожим мыслям приходили и австрийцы… Некоторые из них, заменив немецких орлов со свастикой на австрийские красно-бело-красные кокарды, сотрудничали с теперь германофобско улаживающими свои дела хорватами, которые, впрочем, боролись на нашей стороне до конца, как хорошие солдаты. Так непредсказуемы были народы Балкан» [469]469
  Dr. Wigand Wüster. Göttingen – Stalingrad – München. Überleben war für uns nicht vorgesehen. Selbstverlag, 2004 (электронное издание бывшего артиллериста 71-й пехотной дивизии вермахта).


[Закрыть].

Непредсказуемость народов Балкан выражалась еще и в том, что, как сообщил нам Карл К. Савич, «некоторые из хорватских военнопленных позже перешли на другую сторону и боролись как часть Красной Армии, как „1-я Королевская югославская Бригада в Советском Союзе“…»

Что касается 100-й легкой пехотной (егерской) дивизии, то она погибла в Сталинграде вместе с хорватским полком. Вторично 100-я дивизия была сформирована в Хорватии в 1943 году. Однако героического будущего у нее уже не было: Балканы, Тернополь, известный котел под Бродами, опять Балканы, Силезия и сдача в русский плен…

Противник 369-го хорватского усиленного полка, 100-й легкой пехотной дивизии, 14-й танковой дивизии и 60-й пехотной моторизованной дивизии в первые дни немецкого наступления.В 1945 году, уже после войны, Г.К. Жуков прибыл поохотиться на остров Рюген, на котором в ту пору находилась 90-я стрелковая дивизия:

«Мы выпили за всех. Не выпили за командиров дивизий. Это была главная опора наша с начала и до конца войны. Командиры дивизий играли решающую роль и в обороне, и в наступлении, и при формировании, и в обучении. Это наши кадры, самые нужные. Один из них здесь», – сказал Жуков охотникам и предложил тост за командира 90-й Ропшинской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова 2-й степени стрелковой дивизии.

В 1953 году Маленков, листая дело кандидата на должность коменданта Москвы, возмутился: «Что вы мне подсунули такую кандидатуру? Он же должен не просто Москву, а и руководство страны охранять, а разве с такой биографией человеку можно доверять? Он в Испании неизвестно что делал, незнамо с кем встречался, а в Отечественную семь раз в окружение попадал…»

^{Командир 106-й стрелковой дивизии Н.Г. Лященко.}

В обоих случаях речь шла о Николае Григорьевиче Лященко – командире многострадальной 106-й стрелковой дивизии [470]470
  Состав 106-й сд в 1941 году: 397, 442 и 534-й сп, 553-й ап, 201-й оиптд, 430-я зен. батр (449-й озад), 167-я рр (167-й рб), 156-й сапб, 500-й обс, 143-й медсанбат, 77-я орхз, 197-я атр (197-й атб), 145-й пах, 16-й двл, 734 (650) – я ппс, 37-я пкг.


[Закрыть], которая в мае 1942 года приняла на себя удар правого фланга 3-го моторизованного корпуса Макензена.

К 17 мая106-я сд 9-й армии занимала оборону фронтом на юг между Андреевкой и Яковлевкой в верхнем течении Самары. Западным соседом дивизии была 341-я сд, восточным – 335-я сд и 349-я сд. По 106-й сд пришелся удар частей 14-й танковой дивизии, 60-й пехотной моторизованной дивизии и 100-й легкой пехотной дивизии. Последняя, как мы уже знаем, была усилена Усиленным 369-м хорватским полком и одним полком 60-й мд. В первый же день немецкого наступления 106-я сд оказалась разорванной на две части. Одна часть была отброшена к северу, к Барвенково, и заняла оборону северо-восточнее Барвенково, пытаясь преградить немцам дорогу на Изюм. Другая часть дивизии была отброшена к северо-востоку, где южнее Сухого Торца вместе с частями 335-й и 349-й сд сразу же оказалась зажатой между «александровской» (3-й моторизованный АК) и «краматорско-славянской» (44-й и 52-й АК) немецкими ударными группами.

К 18 маяпервая часть 106-й сд отошла на запад, в сторону Большой Андреевки, где фронтом на восток отбивалась от частей 14-й тд и 60-й мд. Второй части 106-й дивизии, окруженной 100-й лпд с 369-м хорватским полком, частями 68-й пд, 389-й пд, 60-й мд и 14-й тд, удалось продвинуться на север и переправиться через Сухой Торец.

19 мая106-я сд на картах Гланца обозначена уже на северном берегу Северского Донца. Поскольку там же обозначена и 335-я сд, то речь идет, очевидно, о второй группе, которой, переправившись через Сухой Торец, удалось и переправиться через Северский Донец, и вырваться тем самым из окружения.

«9-я армия в составе 349, 343, 106, 335, 51 и 296-й стрелковых дивизий, двух полков 333-й стрелковой дивизии, 39, 34 и 60-й кавалерийских дивизий и четырех танковых бригад, закрепившись на левом берегу реки Сев. Донец, должна была из района Студенок организовать наступление на Долгенькую, а частью сил очистить от противника Изюм», – сообщает «ФИ» со ссылкой на Боевые распоряжения Главкома направления № 0141, 0142 и 0143 от 19 мая. Очевидно, здесь идет речь о той части 106-й сд, которая вместе с частями 335-й сд и 349-й сд прорвалась на северный берег Северского Донца западнее Изюма. И совершенно очевидно, что наше командование не имело представления о фактическом состоянии прорвавшихся дивизий: по советским документам они продолжали числиться как дивизии, а на немецких картах, приведенных Гланцем, – как «части дивизий».

В записи переговоров по прямому проводу начальника Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенанта А.М. Василевского с Главнокомандованием Юго-Западного направления от 19 мая, говорится о подчинении 6-й армии «106-й сд 9-й армии, находящейся в подчинении 5-го кк». Очевидно, здесь идет речь о той части 106-й сд, которая отходила на запад – в полосу 6-й армии. К сожалению, нам не удалось найти упоминаний о 106-й сд в советских документах, датированных после 19 мая.

20–21 маяна картах Гланца 106-я сд обозначена на левом берегу Донца в районе, лежащем напротив правобережных сел Петровское и Завгороднее – западнее Изюма.

22 мая– 106-я сд, по Гланцу, находится уже северо-восточнее Изюма.

25 мая– немецкие карты обозначают части 106-й сд северо-восточнее Изюма.

Сам командир 106-й сд полковник Н.Г. Лященко вспоминал о тех днях:

«В марте 1942 года меня назначили командиром 106-й стрелковой дивизии. В январе 1942-го Ставка планировала развернуть общее наступление Красной Армии. Войска Юго-Западного и Южного фронтов провели Барвенковско-Лозовскую наступательную операцию. Части нашей дивизии сражались южнее Беззаботовки. Мы взяли населенный пункт Громовую Балку. И Ларин (ЧВС Южного фронта. – Авт.) поздравил меня с первым успехом в новой должности. Помогли нам и наши „ястребки“, дравшиеся самоотверженно и умело. Глядя на них, высоту за Громовой Балкой мы взяли в считаные минуты. А фашисты перешли в наступление в общем направлении на Барвенково, пользуясь поддержкой большого количества авиации.

Обстановка осложнялась с каждым часом. Связь с армией была потеряна. Наши войска планировали взять Харьков, в дальнейшем форсировать Днепр и завладеть Днепропетровском. Я оставался в обороне. Дивизия у меня была неполнокровной, ее поддерживали артиллерийский дивизион и противотанковый полк – 11 пушек. И все. А обороняли мы 32 километра вместо положенных 8–10. Причем на ровном месте, против фашистских танков. Наши 57-я и 6-я армии пошли в наступление. Гитлеровцы нанесли контрудар вдоль Северского Донца от Харькова до Донбасса. И окружили нас в один день.

Штаб также подвергся налету авиации противника. Меня должна была поддерживать 121-я танковая бригада полковника H.H. Радкевича и рядом стояла 333-я стрелковая дивизия. Для танков мы уже оборудовали окопы. Однако танков не оказалось. Бригаду и дивизию бросили на правый фланг, где они должны были взять село Маяки. Но завязался встречный бой, село не взяли, и те, кто уцелел, переправились за Северский Донец. Я остался один. Четверо суток мы с дивизией выходили из окружения. Я потерял четыре с лишним тысячи человек, полдивизии. А шли так: два полка впереди, один сзади, в середине – артиллерия…

Танки идут, у нас снарядов нет, пушек нет. Для дивизии оставался один путь – отходить к Северскому Донцу. Подошли к реке. Ни лодок, ни паромов, как переправляться? К тому же с нами были банно-прачечный женский отряд 57-й армии и личный состав отходящих складов. Что делать? Это была настоящая трагедия. Стали рубить елки для плотов. Объяснил, как можно переплыть реку на лошади. Но ведь этому тоже надо научиться. Не у всех получается. Начальник штаба сломал ногу. А в довершение всего налетели самолеты фашистов – началась бомбежка переправы. Да, вот так и выходили. А последний раз выходил из окружения, когда пошел к казакам на Дон летом 1942-го. Я вел дивизию на переформирование, под Россошь. Было приказано сдать все оружие, людей, командный состав до ротного. Вряд ли, конечно, это было разумно. Мы остаемся без актива, который так необходим при переформировании. Правда, сознаюсь, я кое-чего приберег: и солдат, и оружие.