Текст книги "Помещик (СИ)"

Автор книги: Константин Беличенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

   А вдруг, это наша пограничная шхуна делает обход или ловит контрабандистов? Придётся срочно менять план.

   Выводим Качукова в его одежде на причал. Руки привязали плотно к туловищу, а сверху надели его кафтан. В рот засунули кляп. Повесили саблю, за пояс пистолет. Что-либо добиться большего от него не удалось, да и сомневаюсь, что он что-то ценное скажет. Похоже, он своих хозяев боится больше чем нас или ненавидит сильно русских, если поляк. Пытать его, я Щербе не дал, мне важнее захватить судно.

   С Качуковым иду я и ещё один переодетый казак. Я и не планировал этого делать, но опять обстоятельства, заставляют быть впереди всех. Мне принимать решение об атаке и мне придется, если что отвечать за последствие. Эх, тяжела, шапка Мономаха. Вместо меня остался командовать Щерба, остальные знают, что делать и куда стрелять.

   Для выхода пришлось даже польское полосатое платье одевать. У меня мариэтта, двуствольный пистолет за спиной и два за поясом. С одного бока венгерско-польская сабля, с другого сумка с зарядами для пистолетов. Казак одет почти так, только у него за поясом два пистолета и всё. На спине прицепили наш щит. Ему главное успеть накинуть канат на кнехт причала. Я с Качуковым остановился чуть подальше на причале.

   Глава -13.

   Названия корабля я так и не увидел, что меня очень поразило. Судно с убранными парусами идёт по инерции, направляемое моряками с большими метров шести шестами, стоящими по бортам матросами. Очень ловко подрулили к причалу. Тут в самом устье река наибольшая по ширине, около пятнадцати метров. Дно в речке каменистое, вода довольно прозрачная и видно дно. Это уже потом, когда шахты и заводы нарушат подземный ток вод, многие небольшие речки поменяют русло. А другие превратятся в болотные стоки. Сейчас же глубина метра три, максимум четыре, да и то вряд ли. Течение не сильное, но есть. Дальше река сужалась и немного милела. Меня сразу насторожило уверенное поведение капитана корабля. Говорило или о большой практике и выучке команды или то, что судно уже тут не раз швартовалось.

   Наши...хотя где тут свои, где чужие сразу и не разберёшь.

   Казак ловко закрепил сначала один конец с носа, а второй с кормы.

   – Принимай гостей – раздалось с судна. Поставили сходни.

   Вот это неожиданность. Я тут штурмовать корабль готовлюсь, а тут гостей привезли.

   – Давай – кричу я и машу рукой.

   На причал сошло трое. Если судить по одежде, то господин и двое его слуг, больше похожих на солдат. Моряки стали передавать их вещи, составляющие несколько саквояжей-чемоданов расположенных на палубе. По-моему кивку, казак принялся помогать приезжим.

   – Добрый день господа. Позвольте представиться доктор Джозеф Белл из Эдинбурга – подошёл к нам высокий, жилистый человек. С темными волосами, внимательными глазами и худыми плечами. Это придавало ему ещё и визуальную высоту. Двигался он резко и нескладно. Голос резкий и "скрипучий", как у несмазанной телеги. По-русски говорил достаточно хорошо, но сразу чувствовался иностранный акцент. В руках держал большой коричневый саквояж.

   – Добрый день – чуть склонил голову – господин Мордвинов с девушками ждут вас в доме. Прошу – показываю рукой. Мне, в который уже раз приходится всё менять на ходу. Как меня это всё достало и чего мне в Туле не сиделось?

   Англичанин смотрит на меня недоверчиво, но и деваться ему уже некуда.

   – Мне защиту и безопасность гарантировал губернатор-князь Захар Семёнович Херхеулидзев. У меня есть мандат – проскрипел Джозеф, еле выговаривая слова. При этом сверяясь с блокнотом, который достал из кармана.

   Значит, ответ я "провалил", дальше будет труднее.

   – Сделаете, зачем приехали и поедете обратно. Трофим проводи – а сам подмигиваю ему.

   Англичанин не двигается с места. Опытный, гад.

   – Господин капитан, я возвращаюсь в Керчь – произносит доктор довольно громко, стоящему на палубе офицеру на английском. Его слуги тоже перестали сгружать вещи и застыли статуями. А казак молодец, не зря его хвалил Щерба, сразу отошёл за спины к самому судну. Ему и так стрелять лучше и спрятаться за бортом, хоть немного можно.

   С английским у меня лучше, чем с французским, поэтому я его понимаю.

   – Что случилось мистер Белл? – подходит к нам молодой человек моего возраста в темно-синей форме с кругляшками на погонах. – Месье? – обращается ко мне.

   – Капитан, мы же в России. Перейдите на русский язык – перевёл взгляд на него. Но и не выпускаю англичанина из вида. Сам перемещаюсь за спину Качукова и вытаскиваю у него пистолет. Он в это время пытается что-то мычать, но я тут же упираю ствол ему в спину. Это всё, не осталось незамеченным для офицера и он, очень удивлён. Так же, он видит, что у нас довольно много пистолетов. На палубе, его команда уже расслабилась и отошла от орудий, не обращая на нас никакого внимания. Все стали заниматься своими делами.

   – Лейтенант Антон Никитич Скоробогатов. С кем имею честь, господа – чуть поморщился офицер.

   Опа, а не будущий ли это знаменитый капитан "Флоры".

   – Пройдёмте лейтенант на берег, там и поговорим – приглашаю я.

   – А в чём собственно дело?

   – Капитан, я хочу вернуться в Керчь. Князь обещал мне защиту. Вы обязаны меня защитить – влез англичанин.

   – А я Вас приглашаю в дом. Вы же за этим приехали?

   – Ничего не понимаю? – Скоробогатов.

   – Я некуда не пойду – англичанин.

   -Не заставляйте меня стрелять в Вас – смотрю на лейтенанта. – Ваши люди, Вам не помогут. А вот мои, ...если что их просто перестреляют.

   – Так что тут происходит? – опешил капитан шхуны.

   – Всё очень просто. Вы привезли английского шпиона. Если Вы будите мешать, я Вас убью – произношу я.

   – Что Вы несёте? Какой английский шпион? Это гость самого князя Херхеулидзе – выпалил лейтенант.

   – Лейтенант, я офицер третьего жандармского отделения. По приказу его Величества, ловлю английского шпиона виновного в покушение на царя – и улыбаюсь ему, а сам ещё сильнее жму стволом в спину Качукову.

   А вот это уже серьёзное обвинение. Тут можно и на каторгу угодить, невзирая на чины и звания.

   – А Вы уверенны? – Скоробогатов.

   – Вот пойдёмте и разберёмся. Доктор скажите, чтобы ваши люди не делали глупости. Иначе и Вы, и они легкой смертью не умрут.

   – Ви варвары. Я буду жаловаться – выдохнул англичанин, при этом стал заикаться.

   Лейтенант вообще растерялся. Видать в такой ситуации, ему ещё ни разу доводиться не приходилась. Хотя если честно и мне тоже. Меня и моё поведение опять спасают просмотренные боевики 21 века.

   Опять тут сказалась глупость нашего командования, которое выручило меня. С 1810 г. подразделения морских солдат, входившие в состав флота с петровских времен, передали армии. Стрелковые и абордажные партии с этого времени в случае необходимости формировались из матросов. На кораблях на случай десанта хранилось по одному-два легких орудия на армейских станках (чаще всего – горные единороги). Возможно, они и подстраховали бы лейтенанта, всё-таки это была их прямая обязанность. А сейчас, в случае вооруженного столкновения реальную помощь ему его подчиненные вряд ли окажут.

   – Хорошо, идёмте – выдохнул лейтенант.

   Молодец не трус.

   Мы всей гурьбой потопали к дому. Зайдя во двор, англичанина и его слуг тут же связали.

   – Снять всю одежду и переодеть в польские платья. Потом закатать в ковры. Глаза завязать – отдаю распоряжения старшему Ремезу. Он знает, что я на него сердит, так что надеюсь, всё исполнит правильно. Хотя я потом и проверю.

   Скоробогатов, на такое моё распоряжение вообще растерялся. Тем более, я тут же сунул ему свой мандат прочитать.

   – Это какое-то варварство. Так нельзя. Цивилизованные люди так не поступают – попытался протестовать упавшим голосом.

   – А кто сказал, что я цивилизованный. Мне плевать на вашу любимую Европу, европейцев и всех остальных, кроме граждан нашей империи. И своих людей, не зависимо от сословия, я ценю больше. И разных "случайных" и не случайных смертей не потерплю – смотря прямо в глаза Антону Никитичу, давая неожиданный для него ответ. За моей спиной одобрительно зашумели казаки.

   – Мало того эти "хорошие" господа хотят оторвать от нас, с таким трудом и кровью завоеванный Кавказ. Создать там рабовладельческую Черкесию. Вы знаете, что они от четырех до пяти тысяч невольников в год вывозят? – а вот это, я помню из истории.

   – Жандарм... Но что я скажу князю? – скривился Скоробогатов. Но и его явно ошеломили такие цифры.

   – Так и скажите. Что его гость арестован командиром специального отряда жандармерии. А теперь скажите. Что потом, Вы должны делать с англичанином.

   – Отвезти его на купеческий пароход "Меджари – Теджарета", который будет с завтрашнего дня ждать в нейтральных водах на выходе из пролива.

   – А почему в нейтральных водах?

   – Ну, он идёт с мукой из Одессы в Константинополь. Не хочет заходить, так как и так потерял много времени. А с нашими чиновниками в таком случае, он долго простоит, да и платить придётся.

   – Даже так...А не кажется это Вам странно, Антон Никитич?

   – Нет. А я причём. Правил он не нарушает. Войны с Турцией сейчас нет – уже пришёл в себя Скоробогатов и начинает "лезть в бутылку" показывая, что он военный моряк и ничего не боится.

   – Спокойней лейтенант, а то можешь и сухопутным рядовым стать, где-нибудь на Кавказе. Значит так, переходишь в моё подчинение. Будем брать пароход.

   – И не подумаю. И никуда я шхуну не поведу. И вообще,... Вы мне не начальник. То, что Вы задумали это пиратство и не один честный моряк, а тем более дворянин, на это не пойдёт.

   Ну как с такими деятелями можно войну выиграть? Приказам не подчиняются, думать не хотят, зато гонору много. Наверное, я и не справедлив, ну и пусть. "Солдаты с головой льва, офицеры с головой осла и генералы без головы". Эту хлесткую характеристику русской армии времен Крыма выдали еще французы, штурмовавшие Севастополь. На первый взгляд она куда ближе к истине, нежели ходульное представления о том, что крепостническая Россия проиграла военно-технологическую гонку странам Запада. Вспомнилась мне когда-то прочитанная статья одного из историков о Крымской войне, который изучал разные источники, а не только русские. Англичане у своих берегов такого бы точно не потерпели, обязательно бы обыскали. Да с такими командирами, мне только и остаётся, как сделать огромную бомбу и самому зашвырнуть на Париж или Лондон. По-другому выиграть будущую войну просто невозможно.

   – Неплохо, но глупо. Сначала бы к себе критично отнеслись. Попались как баран. А если бы, я неприятелем был? Почему канониров сразу отпустили, а не проверили? А где ваши абордажники? Что, нечего сказать? В ковёр его, пусть подумает – отдаю распоряжение.

   – Да как Вы смеете... да я Вас на дуэль вызываю – гневно воскликнул капитан шхуны.

   – А я тебя нет. А будешь сопротивляться, я тебе просто мозги с пистолета вышибу – рявкнул я ему в лицо. – Всё игры закончились. Как нормально Родине послужить так у Вас кишка тонка. Только и можете, что трупами русских солдат врага закидывать, да и сами тупо гибнуть – злюсь, как не знаю кто. Ох, и "наломаю я дров" чувствую,... хотя уже начал. В общем, остается только наломать такой лесоповал, чтобы скандал не выгодно было раздувать.

   – Одно слово жандарм – выпалил напоследок Скоробогатов, когда его тоже заворачивали в ковер. Благо этого добра тут достаточно.

   – Так атаман, что ты там за баркас должен? – перехожу к Щербе, который скалится. – Что понравилось, а вот мне, нет. Вечно с ними проблемы – машу рукой.

   – 100 рублей.

   – На тебе 300. Забери свой баркас и найми какую-нибудь парусную галеру, чтобы пароход захватить. Подбери ещё бойцов. Купи продуктов, овса с ячменем для лошадей и давай быстро сюда.

   – О вот это дело...А ты точно знаешь, что делаешь? – с этими словами, сотник махнул десятку казаков, и они умчались в Таганрог.

   Потом кивнул казакам, и мы небольшой толпой направились на шхуну. Спокойно зашли, на судно. Полнейшая расхлябанность, подумал я и это военный корабль? Подошли к трём офицерам, которые что-то обсуждали возле небольшой надстройки.

   – Так, господа. Ваш капитан отказался нам помочь в поимке контрабандистов в нейтральных водах, за что и арестован. Поэтому прошу, постойте пока спокойно тут. Если уж не хотите помогать, то хотя бы – не мешайте. Договорились.

   Офицеры немного впали в ступор от такого заявления. С другой стороны им так даже лучше.

   – Простите, а кто Вы будите? – несколько смущенно спросил один, явно старший из них и по возрасту и по званию. Хотя все они были мои ровесники, в отличие от рядового состава. На палубе же я видел несколько дядек, явно лет пятидесяти. Одеты матросы крайне бедно. Все в поношенной форме, на ногах у большинства самодельные вязаные тапки.

   – Специальное жандармское подразделение – даю ответ. – Вот мандат.

   – А, понятно – толи осуждающе, толи констатирует сам факт, спрашивающий.

   – Возьмите лучше на берегу сети и попытайтесь поймать рыбу. Только потом, назад их повесьте.

   Дальше сходим на берег и идём заниматься хозяйскими делами. А их, к сожалению очень много и не все, удаётся решить нормально. Самая большая проблема с продуктами, которые банально закончились. Оставил лишь немного для женщин. Ну да, такая-то орава людей. С девушками тоже постоянно, какие-то проблемы, хорошо хоть пристрастились на конях верхом ездить и с лука учиться стрелять. Сначала, когда я это им предложил, да ещё и в мужской одежде, мне чуть вселенскую истерику не закатили. А сейчас ничего, нравится. Гриша с Саввой водят коней под уздцы по двору, а они гордо восседают. А лук я самый плохой забрал у казаков. В отличие от регулярных войск, некоторые казаки ими пользуются, но больше конечно для охоты. Будет "подарок" домашним и знакомым, когда девицы домой вернутся. Потом ухаживают за лошадьми, в общем, пока заняты.

   Казаки, так и остались за двором, построив шалаши, но им не привыкать. Отдали им печь с жаровницей на время, некоторые другие вещи и продукты. Оружие, которые мы раздали, боюсь, что назад забрать и не получится, уж больно в него казаки вцепились. Ладно, договоримся как-нибудь.

   Грека, ещё раньше захоронили свои соплеменники, которых после просьбы и поручительства Щербы выпустили. Но я настоял, чтобы они временно пожили на другом хуторе, но нашего отъезда. Когальникова со товарищами и трупы поляков захоронили в овраге. С новых трофеев мне достались сёдла, сумки с походными вещами и немного серебряных денег. Остальные вещи, включая трёх коней, отдали казакам. Одного раненого коня пришлось добить, а потом и съесть.

   Я специально не стал брать ничего другого. Не все казаки были довольные даже таким распределением. Но Щерба заверил меня, что всё нормально, а когда здесь закончим, то он наведается в Нижне-Чир и наведёт там шороху. Роль Колальникова я так и не понял, если честно. Скорее всего, приехал получать указания, ну и возможно оружие для него тоже.

   Зашёл в дом и проверил новых пленников. Выслушал обвинение Скоробогатова, отвечать не стал. Сел за стол и подвинул все вещи, что сняли с англичан. Больше всего, сначала заинтересовал массивный перстень доктора. В этом времени многие состоятельные, и не только, люди носили много перстней. И большинство из них играло далеко не декоративную функцию. Так и тут оказалось, в перстне был спрятан желтоватый спрессованный порошок.

   Разбирался я долго, потом принялся за вещи. Если бы я не представлял, что искал, то вряд ли бы их нашёл. Я же искал спрятанные письма, без них я точно рискую оказаться на каторге. Они были спрятаны в медицинском саквояже с двойными стенками. Причём стенки устроены так хитро, что не сразу и нашёл. Там лежало два письма, на французском языке, без адреса. В самом саквояже, полном всяких медицинских инструментов и фармацевтических препаратов. Также много разных бумаг и документов. Бегло пролистав, я так понял, что это медицинский журнал и другие разные наблюдения. Хотя могут быть и зашифрованные записи. Нашёл и мандат от губернатора – князя Захара Семёновича Херхеулидзе разрешающий доктору Джозефу Белл находится  в Керчь-Ениколе и во всём Керченском округе. "Хорошая бумажка", припрячем. Ладно, мне это пока не интересно, дома со всем этим будем разбираться. Так же обнаружил английские и русские деньги, и довольно приличную сумму.

   – Ну, что скажите на это – показываю письма англичанину.

   – Как вы смеете. Ви не цивилизованные люди. Нельзя читать частную почту – возмутился он.

   – Может кому-то и нельзя, а мне можно. А вот передача таких писем у нас, как раз на 20 лет каторги тянет – хотя если честно, я даже не представлял, кому эти письма и что в них. Будем брать на понт.

   – Это письма меня попросили передать. И что тут такого? – попытался извернуться он.

   – Да ничего. Двадцать лет каторги вам обеспеченно и всего-то.

   – Странные ви русские. Ваш царь совсем не заботится о своём народе, а вы ему верно служите.

   – Продолжайте.

   – Разве вы не знаете, что его называют жандармом Европы. У вас подавляется всякая свобода.

   Потом он ещё что-то говорил.

   Можно подумать в Европе не так. А что до нас, так не управляется Россия по-другому. Чуть только правитель "отпустит визжи", так местные "князьки" готовы разорвать страну на свои частные уделы. Либералы тут же кричат о свободе и свободе слова. Но вот почему-то все великие художественные произведения, картины и кинокартины созданы при жесточайшей цензуре. Вот кто, например, на память назовёт созданные кинофильмы за последние 25 лет – никто. Потому, что не создали, хотя никакой цензуры не было. Зато советские кинофильмы помнят все.

   – Я понимаю, что вы на службе...но может мы, сможем договориться, как все нормальные люди?

   Твоё м..., чуть не заснул. Быстро ударил себя по щекам. Ах ты гад, он меня что загипнотизировал или я так устал, за всё это путешествие? Подскочил к нему и быстро натянул колпак на голову. Всё хватит экспериментов, пусть этим другие занимаются. Хотя нет, он такой шустрый, может и вывернутся. Да ещё со связями. Надо, что-то придумать. Пора со всем этим заканчивать и ехать домой, а то тут до бесконечности можно разбираться и не разберёшься.

   На следующий день подошла парусная галера на треть меньше шхуны. Капитан и владелиц галеры старый друг сотника и как я подозреваю компаньон по контрабанде. Пришёл и одномачтовый десятиметровый баркас, гружённый коврами. К сожалению, Щербе удалось привлечь в свою сотню дополнительно только два десятка человек. Может на других условиях, он бы набрал и больше, но у него там свои игры. Сильного сопротивления на гражданском пароходе мы тоже не ожидали. Главное спокойно нам к нему подойти. Разгрузили продукты, где даже были живые бараны и куры, и назавтра приготовились к выходу в море. Я сразу отклонил ночную атаку, там тоже не дураки. Оказывается, мелкое каботажное пиратство, всё ещё довольно распространено, а даже на торговом пароходе сейчас есть пушки. Значит, пароход будет где-то на дальнем рейде Керчи. Тем более раз тут замешан губернатор, в той или иной степени. После долгого совещания решили рискнуть и спокойно подойти к пароходу на галере, как будто везём англичанина. Баркас будет болтаться вдалеке, и только потом подойдёт. Теперь начали искать людей похожих на англичан для переодевания.

   Глава -14.

   Вот казалось, чего это я попёрся на купеческий пароход, искать на одно место приключение? Да всё просто, из-за денег. Вот не верю, чтобы турки шли из Одессы и не везли контрабанду. Может много, и не стрясём денег, а Щербе хватит. Ему надо сотню укреплять, авторитет у других атаманов, а мне связи у казаков. Так что всё банально, опять всё упирается в презренные деньги. Вот и приходится идти на банальный грабеж. Что делать, если надо много материальных средств разом, а взять их больше негде. Надежды на русские части у меня окончательно растаяли, как на сухопутные части, так и на моряков. Я же действительно хочу вмешаться в Крымскую войну, но без союзников мне не обойтись. А без денег тем более.

   – Иван, иди сюда. Ты там подкинь немного продуктов матросам, а то мне на них без слёз, смотреть больно – отдаю распоряжения полицейскому. – Ну и с барахла чего-нибудь юнгам подбери. А то вон смотри, мальцы у них совсем оборванцы.

   – Вот не как я пойму Вас, Дмитрий Иванович – пробурчал он.

   – Чего ты не поймешь? Что мне жалко хороших русских людей, а плохих нет? Привыкай. Жить надо и по совести, а не только по закону.

   – Ох и чудной Вы, барин – удивляется он. В интонации его голоса, я, наконец, услышал одобрительные нотки, которых так добивался.

   Я всё больше и больше рушу стереотипы находящихся со мной людей. Мне надо, чтобы за мной они пошли и в "огонь и в воду". И чтобы их в дальнейшем не перекупили. А если и перекупят, то я об этом должен знать. Других людей у меня нет, приходится "воспитывать" какие есть.

   Как я понял, нам надо было пройти чуть более 30 русских верст, или 130 английских миль или 250 километров по прямой. С учётом того, что максимальная наша скорость может быть около 3 -4 узлов, а это что-то около восьми километров в час. Значит, нам надо полтора-два дня добираться.

   Так и получилось. Только к концу следующего дня мы и нашли пароход, дрейфующий недалеко от Керчи. Повезло, что вблизи и на рейде не было других пароходов, и он выделялся своими двумя трубами и гребными колесами по бокам.

   В первый день нам ещё и небольшой дождик помешал, который моросил весь день. Продрог как собака, пришлось, садился за весла галеры гребцом, чтобы согреться. Опасались за порох, но тут у нас всё оказалось нормально. Зато выскочила другая проблема с холодным оружием, о которой я раньше и не подозревал. Это удержание мокрых рукояток сабель в мокрых перчатках. Не зря делали натыльники в виде клювов и душки, которые выполняли не только защитную функцию, но и для удержания. Так же обязательно нужен и темляк, которым обматывали руку. Придётся опять пересмотреть устройство сабли. В общем, в очередной раз практика доказала, что она самый лучший учитель.

   Сделали небольшой крюк, как будто идём из Керчи. Основной десант, при подходе спрятали под парусом, изобразив небольшую аварию. Пароход был и так не большой осадки (три метра, как я узнал потом), а сейчас полностью груженный. Поэтому борта над водой, даже с фальшбортом возвышались метра на полтора. Наша же галера, чуть более полуметра, над водой. Перепрыгнуть на борт я думаю, у нас проблем не возникнет. Главное сделать всё четко и быстро, пока противник не опомнился. Как мне рассказали казаки, турки очень хорошо владеют холодным оружием. Для меня, это оказалось очень неприятной новостью. Из-за этого я настоял на проведение нескольких тренировок на берегу, и из-за этого своих, кроме Кулика никого не взял. В случае успеха, основными ценностями будут пароход и мука, которые я не смогу забрать. Так, какого... я буду своих людей терять, которых у меня и так немного.

   Финт с переодеванием сыграл на всё сто. Оказывается турки такие же разгильдяи, как и наши. Спокойно подпустили галеру, к передней части парохода, и дали отшвартоваться. Я бы предпочёл к корме, потому что там находились командиры. Но у вы, он был развернут кормой в сторону Турции и наверное Мекки. Пришвартовались недалеко от пушки, довольно таки большого калибра.

   И тут вся наша орава в 35 человек, резко полезла на борт. Встречающих десяток турок, резко уронили на палубу и начали вязать. Для этого оставили пятерых казаков для упаковки и охраны. Остальные вместе со мной и Щербой, двумя согласованными отрядами кинулись вперёд по разным бортам парохода к корме. Там на возвышении, возле штурвала находилось семь человек. Вначале бежали казаки только с холодным оружием, а впереди моего отряда Кулик. Стрелки шли спокойно сзади, высматривая опасность, потом те, кто вяжет пленных. Я настоял именно на такой тактике. Большую часть мы преодолели, просто сбивая подвернувшихся турок с ног. Но на корме турки опомнились, и начали хвататься за оружие. Послышались первые выстрелы.

   Меня сразу привлёк турок, который выхватил странный четырех ствольный пистолет и попытался навести на нас. Стволы у него в одной плоскости и смотрели во все стороны. Мне тут же пришлось разрядить трофейный штуцер, чтобы не дать ему выстрелить. А вот стоящий рядом с ним турок оказался хитрее и сразу юркнул за бухту канатов.

   Прошло буквально каких-то двадцать секунд, и мы захватили пароход. Остались свободными только четверо или пятеро турок отступивших на верхнюю корму, и спрятавшиеся за бочками и канатами. Казаки приготовились ринуться вверх по лестницам на противников.

   – А ну стоять – крикнул громко, перекрывая шум.

   – Почему? – Щерба.

   – А потому. Если у них есть револьверы, то людей потеряем много. А я не хочу.

   – Револьверы? А что тогда делать?

   – Или договариваться, или щиты делать. Раз уж упустили.

   Пока казаки с турками переругивались, которые наотрез отказались сдаваться, мы строили баррикаду из бочек. Связали шесть бочек вместе, используя доски. Подняли и трое казаков начали двигать её вперед. Лучшие стрелки, в том числе и я, их подстраховывали. Остальные разбрелись по пароходу, вытаскивая и связывая оставшихся турок.

   Пароход, по местным меркам, был и не маленький. Длиной более 40 метров, а ширеной 10.( "Midar-i-Ticaret", вооруженный пароход, построен в Лондоне в 1846 году, водоизмещение 426 тонн, деревянный, колесный, два цилиндра, 1 котел, 200 л.с., экипаж 63 чел., вооружение – 4 пушки. Калибр не указан, в русском флоте стояли 4 фунтовые (где-то 3-3,5 дюйма, 80 мм), думается, это еще "с турецких времен". Длина парохода – 42 метра, ширена -10 метров, осадка 3 метра. Имел парусное вооружение на двух мачтах, которое в основном и использовал.) Возвышенная кормовая надстройка была не такая и большая, метров восемь в длину. На неё вели две узкие лестницы по разным бокам, позволяя подниматься только по одному.

   Почему турки кинулись в самоубийственную атаку, как только баррикада продвинулась на два метра, я понял только потом. Никакой пользы она им не принесла, кроме ранения казака и то, по его глупости. Атакующие нарвались на дружный залп от нас и эти всё закончилось. Даже наличие одного револьвера им не помогло, тем более я и ждал нечто подобное.

   – Ты какого ..., полез с турком рубиться? – бушевал я. Сначала мне пришлось зашить, а потом и перевязывать плечо казака. Других "докторов" у нас не оказалось. – Семён, почему у тебя казаки приказы не выполняют?

   – Ну...кто знал. Бывает – промямлил он.

   – Бывает, когда в голове мозгов, не достаёт. А если он рукой больше владеть не сможет?

   – На всё божья воля – Щерба.

   – А это что за детский сад на палубе? – не могу успокоиться от такого отношения к судьбе и приказам. Анархисты хреновы, приказам подчиняются, как бог на душу положит.

   – Пленники. Везли из Одессы в Турцию – показывает нам казак.

   На палубе стояло три паренька и четыре девчонки и все разного возраста в окружение казаков.

   – Работорговля, да ещё детьми. Жаль, что их командиры так легко умерли – зло констатировал я.

   – Старших мальцов мы заберём, а остальных ты пристрой – сотник с невинным видом, как будто о домашних животных говорит.

   – Вот не было печали. И что я с ними буду делать? Да ещё в таком количестве? – опешил я. Мне, что теперь ещё и с этим разбирайся?

   Пароход действительно оказался гружённый мукой и немного кожей. Хотя как сказать немного, телег пять будет, а может и больше. В результате боя погибло двенадцать турок, и трое было ранено. Это те, кто оказал активное сопротивление. Раненых тут же добили, раздели и выкинули за борт. Экипаж нового турецкого парохода раньше составлял семьдесят человек. Семь было европейцев, из которых выжило трое и все они из машинной команды. Они обучали турок управлять пароходом. Остальной экипаж сборная солянка, из разных наций, причём турок меньшинство.

   Машиной руководил Пьер Ожан, французский инженер, с которым я кое-как объяснился на английском. Успокоил его, что все у него будет нормально. Развели пары и отправились домой, привязав галеру и бот за кормой. Туда же спустили большую часть экипажа, забрав весла и паруса. Оставили только машинную команду. Машина на корабле была очень слабенькая и наша скорость не превышала 5 узлов. Мне постоянно приходилось спускаться к котлу и контролировать работу. Всё оказалась на удивление примитивным и никаких сложностей я не увидел. Доверия к "нашим добровольным помощникам" я не испытывал и очень боялся пожара. Пришлось выставить охрану. Мне очень помог капитан галеры, со смешной кличкой Бых и его люди. Как он ориентировался на местности в море, без каких-либо приборов для меня осталось загадкой. Сам Бых был явно не русским, скорее какая-то смесь всех народов и наций. С большим кавказским носом и светло-рыжими волосами и бородой. Глаза зеленые. Сам высокий и сильный, но с кривыми ногами и поэтому чудно переваливался при походке. Хотя может у него и какое-то заболевание ног, типа артрита. Напористый, как танк среди машин на шоссе. Своё явно не упустит, да и чужое готов прихватить, хотя тут все такие. Сразу себе потребовал всех пленных, за себя и свою команду.

   – И что ты с ними будешь делать? – удивляюсь.

   – Как что? На весла посадим.

   – А что, разве это ещё практикуется?

   – Да всё каботажное плавание так идёт. А как по-другому? – теперь уже удивляется он.

   И тут работорговля. И чему я тогда всё удивляюсь? Жизнь такая. Пришлось согласиться, кроме пяти человек машинной команды. Заодно добавлю двух слуг англичанина и Качукова. Но предупредил, чтобы он недолго прожил. Ну и бог с ним, а то я всё ломал голову, куда столько пленных пристроить. Пока дошли, я вымотался, как не знаю кто. Да, собачья это работа, быть капитаном, сделал я вывод. Больше что-то не хочется.

   За время перехода поделили трофей. Я забрал себе всю судовую кассу, часть пороха, кое-что из оружия и одежды. Одежду больше набрал для образцов в Тулу. Так же хочу забрать большую часть кожи, только не решил пока, как довезти. "Наложил лапу" на каюту капитана, где оставил за собой отличные две подзорные трубы, секстант и астролябию. Много было карт и разных записей. Тут, жил погибший английский наёмник, обучающий турок. Так что каюта меня порадовала и другими вещами, особенно серебряной посудой. Пришлось выдержать напор казаков, у которых разбежались глаза от жадности.