Текст книги "Помещик (СИ)"

Автор книги: Константин Беличенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

   Влияние отца огромное, кому угодно не поручат, только очень преданным. Там люди с оружием среди царственных особ крутятся. Несчастные и "несчастливые" случаи случаются периодически на таких охотах.

   – А как Вас зовут, милостивый государь – дочь купца Розова. Более энергичная из девушек.

   Что же ответить? Своим именем я называться категорически не хочу, а после такого тем более. Своих, тоже предупредил, чтобы держали язык за зубами. А возьму псевдоним...буду Василием Тёркиным, почему-то пришло на ум. А что, я с началом погони я не брился, так что потом узнать меня будет тяжело. Да и вряд ли будут девушек таскать на опознания. Есть шанс остаться неузнанным. Так что создаём... фантом. А на будущее надо лица закрывать, целее будем.

   А теперь другой вопрос, может просто так здесь оказаться его дочь? Правильно, не может. Если при этом учесть, что тут замешены англичане, так тем более. В 1801 году убили Павла-1 свои же дворяне на деньги англичан, причём показательно и жестоко. Весьма активную роль играл, а, как многие утверждают, и руководил заговором британский посол Чарльз Витворт, кстати, масон высокого градуса. Витворт был, пожалуй, одним из первых, если не первым, кто стал распространять слух о сумасшествии Павла. 6 марта 1800 г. он заявил в своей депеше в Лондон: "Император буквально с ума сошёл... С тех пор, как он вступил на престол, психическое расстройство его стало постепенно усиливаться...". Насколько я помню, за убийство Павла-1 англичане заплатили 2 миллиона рублей золотом. Пусть потратили ещё миллион на прикормку вечно в долгах аристократии. То выходит, что всего за 3 миллиона изменили политику целой империи, заставив её воевать за свои интересы с Наполеоном. Ну что же молодцы, стоит только поаплодировать. Вот только я никак не могу понять наших аристократов, о чём они думали. Они же интриганы ещё те. Мне пока не понятно.

   Во главе заговора встали вице-канцлер Никита Панин, генерал-губернатор Петербурга Петр Пален, последний фаворит Екатерины Великой Платон Зубов вместе с братьями Николаем и Валерианом. Общее количество лиц, вовлеченных в заговор, к началу марта 1801 года составляло от 180 до 300 человек. Причём запугали царскую династию настолько, что даже сам факт убийства Павла Петровича венценосная семья признала только спустя 100 лет, в 1901 году. До этого в ходу была официальная версия апоплексического удара.

   Убили и за то, что Павел за 4 года, 4 месяца и 4 дня своего правления не сделал ни копейки долгов! И другим не давал. Тот государственный долг, с которым Россия пришла к войне 1812 года – это 100 миллионов гульденов золотом (80 млн остались от матушки Екатерины и 20 млн долгов наделал Александр Первый). Отменил и дворянские вольности, дарованные матерью. Запретил подавать коллективные прошения.

   Павел-1отказался от участия в военных коалициях, так как не видел в них пользы для России. Несмотря на непростые отношения с Александром Васильевичем Суворовым, Павел-1 устроил ему государственные похороны в российской столице и сам с сыновьями принимал в них участие, воздавая почести почившему военачальнику. Чем вызвал недовольство многих аристократов.

   По его повелению Суворову был установлен памятник. Для сравнения, после окончания войны 1812 года император Александр не только не установил памятника главнокомандующему Кутузову, но напротив, проезжая через Селезию, через год после его погребения (Кутузов умер в Бунцлау 16 апреля 1813 года) – даже не посетил его могилу. В общем, много чего наделал и хорошего и плохого, "наломал дров знатно". За четыре с небольшим года было издано 7864 указа. Это в два раза больше чем за сорока трехлетнее правление Петра-1. А по армии вообще 14207 указа. Представляю какой бардак был.

   Новый император Александр-1 сразу же оказался перед лицом британской агрессии. В январе 1801 г. британское правительство приказало захватить все русские, шведские и датские суда в английских портах. Одновременно началось формирование Балтийской эскадры в составе 20 кораблей, 5 фрегатов, 7 бомбардирских кораблей и 21 мелкого судна. Во главе экспедиции был поставлен адмирал Гайд-Паркер, вторым флагманом назначили вице-адмирала Нельсона.

   Александр-1 фактически капитулировал перед англичанами. Немедленно были сняты эмбарго с английских торговых судов и имущества в российских портах. 5 июня 1801 г. между Россией и Англией была заключена конвенция. В сущности значительно изменяющая правила вооруженного нейтралитета Екатерины II и разрушающая цель, к которой стремился Павел-1 при образовании союза северных держав. Вот под таким страхом всю жизнь и правил Александр-1, даже побоялся тронуть заговорщиков убивших отца.

   Россия после войны с Наполеоном стала постепенно восстанавливаться, но англичане не дремали. Опять расплодилась куча разных обществ, те же декабристы. Целью Англии было то, что в результате такой смуты Польша и Финляндия сразу же вышли из состава Российской Империи. А шведы, воспользовавшись ситуацией, смогли бы отвоевать Петербург: эта территория в XVIIIстолетии была отобрана у шведов Петром-1.

   И вот теперь, перед Крымской войной я сталкиваюсь с дочерью распорядителя царской охоты...случайно. Ну, всё достали! Если действительно выясниться, что тут опять будут задействованы джентльмены, буду отстреливать. Как они к нам, так и мы к ним. И не потому, что я плохо отношусь к англичанам как таковым, хотя убийство английских царей мы вроде не финансировали.

   Патриотизма у англичан больше, чем у наших людей, и это надо честно признать. Но сейчас мы находимся по разные стороны баррикад, и каждый старается сделать для своей родины всё. Другое дело, что джентльмены переходят всякие границы и нарушают все законы. Причём буду отстреливать как коренных, так и наших любителей "английских" клубов.

   – Василий Тёркин – представляюсь я.

   – А как долго мы тут пробудем?

   – Не знаю милые дамы. Как только лошади отдохнут, так сразу домой.

   А потом сбегаю. Лучше буду общаться по минимуму.

   – Так, Качуков. Что Вы, давали девушкам?

   Выяснилось, что давал опиумную настойку с порошком Довера, который изготавливали из рвотного корня (ипекакуаны).  Наркотик стоил куда дешевле, чем вино и пиво, поэтому позволить его себе мог и самый низкооплачиваемый рабочий.  Неудивительно, что в первой половине XIX-го столетия количество людей пристрастившихся к нему неуклонно росло. Например, студенты перед экзаменом, желая избавиться от стресса, нередко обращались к этому "спасительному" и широкодоступному средству. Но вот у этих "студенток" деньги были, и как только, что сделано явно специально, мне на ум не приходило. Беда была и в некоторых продуктах, в которых содержался кокаин. Их можно условно разделить на три группы: препараты для местной анестезии (порошок от зубной боли), препараты от простуды, облегчающие головную боль и кашель, и так называемые "медицинские вина", использовавшиеся как средство от многих болезней и не только. До 1906 года, когда был введен запрет на добавление в продукты питания наркотических препаратов, самым известным напитком, содержащим кокаин, была кока-кола. Однако даже после введения запрета компания отказалось поменять свое название. Так что скорее началось, как обычно, а потом уже воспользовались ситуацией.

   И что мне делать, с этими малолетними наркоманками? А была, не была ...нагружу я их физической работой, чтобы с потом всё выходило. Баней и обильным питьём.

   Сначала обследовал трофейные дилижансы, в ящиках оказалось, 10 новых штуцеров. Ствол калибром 6,5 линий (16,51 мм), имеет 8 нарезов и особый прицел в виде двух взаимно перпендикулярных щитиков, вращающихся на общей оси: таким образом, перекидной целик позволяет регулировать прицел относительно дальности стрельбы. В нескольких сантиметрах от дульного среза помещена латунная мушка. Ствол штуцера длиной. (65,5 см.) Он имеет грани не только в казенной части, но и по всей своей длине. Вместо граненого штыка к штуцеру промыкался длинный клинковый штык, именуемый "кортиком" – справа у дульного среза для его крепления имеется специальный прилив. Замок кремневый, совершенно исправен. Превосходно сохранилась заводская гравировка: "ТУЛА 1806". Ответная часть замка и закрывающая спусковой крючок скоба, изготовлены из латуни. Также как и кольцо, и устье шомпольного входа. Шомпол стальной, с латунной головкой.

Приклад и ложа штуцера деревянные (вероятнее всего – из березы). Ствол крепится к ложе при помощи двух стальных штифтов. Приклад с латунным затыльником имеет выступ под щеку с левой стороны и сдвижную крышку пенала с правой. С левой стороны приклада прослеживаются остатки надписи. На прикладе расположен шпенек, а на ложе – кольцо для крепления плечевого ремня. Достаточно редкое и дорогое оружие.

   Обнаружил и бочонок с порохом, и мешки с пулями. Так же, к ним пару ручных пулейки, похожих на щипцы для колки орехов.

   Это что, тоже англичанам за оплату? Ох, не смешите мои тапки. Что-то много разных концов, не поймёшь, за какой дёргать. А раз так, с выводами спешить не будем. С учетом шести новых трофейных короткоствольных кавалерийских штуцеров образца 1803 года.( Масса 2.65 кг, калибр 16.51 мм. Ствол нарезной. Дальность стрельбы до 600м. скорострельность 2-3 выстрела в минуту. – историческая справка). Плюс три капсульных пистолета и одного двуствольного, у нас целый арсенал. Есть, чем встретить супостата, и это не считая гладкоствольных ружей контрабандистов.

   В других ящиках, обнаружился весь ассортимент новой продукции Тулы. Ну, кто бы сомневался. Промышленная разведка у англичан всегда была на высоте. Но вот доноса и каких-либо других бумаг, как я ожидал, я почему-то не обнаружил. Чёрт, опять какая-то фигня.

   – Как же это так? – и почесал голову.

   – Ну что девушки поели? Есть у меня для Вас работа, надо конюхам помочь – на меня уставились удивленные глаза. – Жаловаться будете потом, ...по приезду домой. А сейчас за работу.

   Понятно, что толку не будет, но хоть умаются. Отдал распоряжение Савве с Гришей, чтобы приглядывали за тремя "добровольцами".

   Мы же в это время готовились к осаде. Надо как-то пять дней продержаться. Подготовили и баню. Тут она на греческий манер, называлась лаконикумом и что удивительно была. Это я выяснил у двух оставшихся добровольно-принудительных помощников. В результате проведенной экскурсии, я выяснил, что небольшое отдельное сооружение, лаконикум представлял собой помещение круглой формы, выложенное из тесаных камней. Округлые формы как нельзя лучше способствовали равномерному распределению жара во всей бане, по мнению греков. В центре находился открытый каменный очаг, в котором для топки применялся древесный уголь. Иногда применялись камни, которые разогревались снаружи, а потом уже вносились в лаконикум. Для вывода дыма в куполе помещения была предусмотрена крышка на бронзовых цепях, которая открывалась во время топки очага.

   Нагрев тела в греческих банях происходил за счет "сухого" жара от камней очага, углей костра, а также от горячих стен помещения. После активного потоотделения греки переходили к гигиеническим процедурам очищения тела. При этом в ход шли деревянные, металлические или костяные скребки, стригли, которыми в прямом смысле слова выскребали загрязнения.

   Очень даже ничего. С учетом того что в Туле на данный момент, не было не одной общественной бани. И опять утвердило меня во мнении, что праведным трудом местные жители себя не отягощали.

   Так прошло ещё два дня, я разговаривал с пленниками. Пообещал отпустить, если с доктором всё подтвердится. Ага счас, обещать, не значит выполнить. Мне надо чтобы они сейчас только чего-нибудь не учудили. У меня и так людей мало, а с пленниками и так много проблем, упаковывай-распаковывай. Никак не могу решить, что мне делать с Мордвиновым. Просто так я его убить не могу. Везти в центр, подписать себе и своим людям смертный приговор. Папа сенатор позаботится. Объяснять, тому же Пётру, бесполезно, не поймёт. Может понять Савельев, но вот в нём у меня уверенности нет никакой. С ним тоже что-то надо решать. Да ещё девушки. Мне с каждым разом всё труднее и труднее, приходилось придумывать им работу. А они всё больше и больше капризничали, "ловя отходники". У меня, от отчаяния, даже промелькнула мысль напоить их опиумной настойкой. Нет, не буду я больше рыцарем. Баста.

   На третий день со стороны Ростова-на-Дону показались четверо конных. Рассматривая их в подзорную трубу, сделал вывод, что это казаки.

   Пока четверо конных неспешно подъезжали к нам, со стороны Таганрога, показался отряд быстро скачущих всадников человек в пятьдесят – шестьдесят. И, похоже, тоже казаков, так как у некоторых всадников заметил пики.

   – Ну, вот и дождались "гостей". Обложили ...демоны – подвожу итог наблюдения в подзорную трубу и отдаю команду. – Срочно зарядить всё оружие. Приготовится к бою.

   Конечно, при таком численном перевесе шансов у нас, скорее всего, и нет. Надежда только на количество огнестрельного оружия и достаточно крепкий дом. В таком случае они нас сразу всей массой вряд ли задавят. Но постараемся, всё же как-то договорится. Тут ещё о корабле надо не забывать, который должен прийти. Первая четверка, тоже заметила всадников и немного забеспокоилась. Как мне показалось. Друзей,.. так точно не встречают.

   – Опа, а тут не всё так просто – подвожу итог, продолжая рассматривать и тех и других всадников. – Значит, наши шансы растут.

   Четверо остановились, дождались остальных, о чём-то переговорили и всей массой направились к нам. Причём я заметил, что четвёрка держится обособленно. Да и одета и снаряжена она намного лучше. Основная масса казаков, кто во что горазд. В одежде от бурок, до халатов. На голове шапки, кушаки, колпаки и казахские малахаи. В общем, сборная солянка какая-то. У нас бы назвали маскарадом. С оружием, такая же история. У некоторых, не то, что ружей, сабель не было. А вот это сейчас, меня очень порадовало. Значит, легче договорится, будет.

   Вся толпа остановилась метров за 200, внимательно осматривая хутор. Да учить их ещё и учить. Я хоть и не специалист в военном деле, но если мы сейчас начнем стрелять, одну треть точно положим. Надо будет поговорить со старшим. Они что, совсем о нарезном оружии представления не имеют. Вот так и будут поначалу воевать в Крымскую войну, пока потери не заставят задуматься. Нет, так дело не пойдет. Наших казаков мне жалко.

   Глава – 12.

   – Эй, и что вам надо? – кричу из-за баррикады.

   – А кто ты есть, мил человек? – спрашивает представитель четвёрки.

   – Я то есть. Да не про твою честь. Кто вы и что вам надо?

   – Сотник-атаман Щерба. А вот ты, если не выйдешь, на кол сядешь – злится главный из отряда с Таганрога. Явно пытается запугать. Я смотрю на него, и у меня создаётся такое впечатление, что это с него художники рисовали Стеньку Разина. Мужику явно годков сорок, плюс, минус копейки. Тёмные курчавые волосы, выглядывают из-под папахи с красным верхом. Золотое кольцо в ухе. Такая же курчавая борода вызывающе торчит вперед. Явно не славянской наружности или скорее метис. Серая куртка с газырями, перепоясанная широким красным поясом. За ним пара кремневых пистолетов. На поясе сабля. Под ним хороший рыжий конь с чёрными ногами. В общем, красавец и лихой разбойник. Для войны одет, в моём понимание хреново, для парада сойдет.

   – Ну, а второй кто?

   – Хорунжий Павел Когальников.

   А вот тут, совсем другая противоположность, хотя возраст у них примерно равный. Сразу выделяются пышные черные усы, на бритом подбородке и "злые и колючие" карие глаза, смотрящие с презрением на окружающих. Из-под очень высокой папахи, как будто это боярская шапка, выглядывают волосы с сединой. Одет, в черную куртку-мундир, с дорогого сукна и синие штаны. На руках белые перчатки. В высоких кавалерийских сапогах, сверкают начищенные шпоры. Подпоясанный, тоже красным поясом, на котором слева подвешена сабля. Восседал на абсолютно чёрном жеребце, где седло и попона отделана красным кантом. Вот же любители красного и яркого, сороки, матюгнулся я.

   – Ну и что вы хотите, господа?

   – Чтобы ты отпустил моих друзей Мордвинова и Качукова – хорунжий.

   – И семью Катракис – добавляет сотник.

   Всё-таки тут они ещё наивные. Врать почти не умеют и считают, наверное, это позором, даже на войне. И имя тоже не скрывают. Однако, учтём.

   – А ничего, что они контрабандой занимаются?

   – Ну и что? Кого этим тут удивишь. Жить-то всем надо – сотник.

   – Жить то надо. Вот только живут все по-разному – отвечаю.

   – А это, не твоё дело. Ты у себя дома командовать будешь. А тут наша земля – сотник.

   Боевые действия начинать никто не хочет. Они не уверенны и боятся больших потерь. Плюс сначала хотят добиться освобождение заложников. А я не хочу убивать казаков Щербы, у меня возникли на счёт его сотни другие планы. Пытаюсь выяснить, для чего приехал Когальников. То, что он тут замешен каким-то боком понятно, но вот каким? Так же я пытаюсь придумать, как спровоцировать конфликт с ним и не поссорится с бандой Щербы. План...мистер Фикс...план. Мы ещё переругиваемся некоторое время, а потом я произношу.

   – Сотник. А ты знал, что они русских девушек в Турцию продают – кричу ему.

   – Врёшь – опешил сотник.

   – Кому Семён, ты веришь. Иногороднему? – хорунжий.

   – А если я приведу друга Когальникова, и он подтвердит? Мало того, пытаются продать дочку царского егермейстера. Сотник, ты понимаешь, чем это кончится – я кричу специально громко, чтобы услышали все присутствующие.

   В рядах казаков началось шевеление, послужившее тому, что четверо остались как бы с правого бока отдельно. Ага, зацепило, обрадовался я. А вот дальше надо пройти по краю и ...выжить. Просил приключение, нате распишитесь.

   – Но веди своего видока, послушаем – злится сотник.

   Это слишком серьёзное обвинение и большой позор для казаков. Это не значит, что такого явления совсем не было, было. Нажива была слишком большая, но и наказание за неё не меньше. А тут ещё и дочка питерского аристократа оказывается.

   Освобождаю Мордвинова из ковра, связываю ему руки сзади и закрепляю там палку. Это позволит быстро дергать в правильном для меня направлении пленника. Заталкиваю ему в ром кляп, но так чтобы сразу это понять было невозможно. С Куликом, Ремезом и Петром согласовываем действия. Петру это совсем не нравится.

   – Пётр, мне тут тоже много чего не нравится. Но, продажа наших женщин в Турцию мне нравится ещё меньше. Так, что заткнись и делай, то я говорю. Домой приедешь и там опротестуешь. Если тебе не нравится с нами, я тебя больше брать не буду – подвожу итог спору. Чего-то слишком много я демократии развел в отряде, а это не есть гуд. Понятно, что мои действия и решения для местных кажутся слишком радикальными. Но, я всё равно буду делать, как считаю нужным. Надо быстрее закругляться, пока у казаков терпение не кончилось. Собираюсь, беру с собой мариэтту и двуствольный пистолет. Начинаю пихать по удобнее пистолеты и сразу вспоминаю про разгрузки. Сам я ими не пользовался, но общее представление имею. Тем более, что жилеткой рыбака пользовался, тут главное по приезду домой не забыть.

   Мордвинов идёт плохо, постоянно спотыкаясь. Понятное дело, провести почти три дня в ковре, это не шутки. Я выдвигаюсь на двадцать метров вперед за баррикаду и останавливаюсь около маленькой канавы. Левой рукой держусь за палку за спиной Мордвинова.

   – Этот что ли твой видак? – насмешливо спрашивает Когальников, подъезжая с Щербой ко мне.

   – Да пошёл ты н.... Кто ты такой, что будешь тут тявкать. И вообще ты какого х... припёрся – я специально провоцирую хорунжего, не оставляя ему выбора. На это я как раз и надеюсь. Возможно, где-нибудь в Москве, мне бы за это ничего и не было. Но тут, на своей земле, да ещё и при всех, это слишком.

   Когальников выхватывает небольшой пистолет, я даже не увидел, где он его прятал, и стреляет в меня. А вот этого я как раз и добивался. Резко дергаю на себя Мордвинова, заслоняясь им, а сам перемещаюсь за него. Потом выхватываю двуствольный пистолет из-за спины и стреляю в ответ два раза. И тут же заваливаюсь в канаву, прикрываясь уже, наверное, мертвым Мордвиновым. Откидываю разряженный пистолет и вытаскиваю мариэтту. Слышаться выстрелы. Около меня пуля попадает в кочку. Аккуратно выглянул из-за своего "щита", поднимая мариэтту.

   Сейчас я окончательно убедился, что боевики по телевизору я не зря смотрел. Можно многое из них, взять себе на вооружение. Главное вспомнить и правильно все повторить. Накал боевых действий тут ещё не достигнул такого ожесточения, как 21 веке. Пока идёт по моему плану.

   Щерба пытается сделать два действия сразу. Вытащить второй пистолет и успокоить коня. Рядом на траве валяется хорунжий сжимающий уздечку лошади. Его конь вынужден нагнуть голову, но явно возбужден и готовый к прыжку. Выстрелов больше не слышно, и образовалась тревожная тишина.

   – Сотник брось ты это дело. Я с тобой воевать не хочу. Но если ты направишь на меня пистолет, пристрелю – направив на него мариэтту, спокойно говорю.

   – Ты это специально сделал, ч...– злится он.

   – Слазь и отпусти коня. Сотник, не всё так просто. Я не соврал. Неужели ты думаешь, что весь сыр-бор из-за твоей контрабанды?

   – Так кто же ты такой, мать тебя так? – убрав руку с пистолета, пристально и зло смотрит на меня.

   – Ты читать умеешь?

   – Ну ...так.

   – Зови сюда, только одного, кто умеет – мне и не хочется показывать, но и выбора нет. Надо восстанавливать отношения. Да и надеюсь на иную помощь от них, если честно.

   – Вахмистр Вербовский – кричит Щерба, немного поиграв со мной в "гляделки".

   Я в это время выбрался из канавы уже полностью, опустив пистолет. Казаки соскочили с коней и попрятались. Сразу разобраться, каков результат не представлялось возможным. Я отдавал приказ стрелять только по людям Когальникова. К нам подбежал довольно молодой казак, мой ровесник. Левой рукой достаю из-за пазухи пенал, и бросаю ему. Он внимательно читает.

   – Тут сказано, что Вы, командир особого ертаула третьего отделения жандармов его величества – удивленно уставился на меня казак.

   – Знаком с таким? – спрашиваю Щербу.

   – Так, что мать т..., тут происходит? – атаман.

   – Заговор против царя. Действительно украли дочь царского егермейстера.

   И тут за спиной хлопает выстрел. Подскакиваю к сотнику, который сразу же схватился за пистолет. Тупо сбиваю его с ног и вместе падаем. Щерба видать, не зря звался сотником-атаманом, успел ударить с левой руки мне в грудь. Даже не знаю, чем бы такой удар кончился для меня, ни будь на мне кирасы. Но всё равно, мне показалось, как будто кувалдой врезали.

   – Т..твою...м.. – хриплю я. – Сдурел.

   Слышу ругательство от сотника, который трясёт рукой. Вербовский, явно растерялся. Присел на ногах, втянул шею и застыл, держа мой мандат. Если бы я раньше не настроил себя на что-то подобное то, наверное, стоял бы рядом с ним и тупо пялился, как и он. Нет, тренировка – тренировкой, а практика просто необходима, а то так и будут меня бить, все кому не лень. И так больше всех достаётся, почему-то.

   – Дмитрий Иванович, Вы там живы – слышу голос Кулика.

   – Степан, какого х..., зачем стрелял? – пытаюсь встать, а потом чтобы присесть на пятки.

   – Всё как Вы и приказывали. Добить если пошевелятся.

   – Кого добить? – рычит сотник и машет левой рукой.

   – Людей Когальникова, кого ещё. Видать за оружие схватились. Крикни, чтобы твои не стреляли.

   Опять слышу ругательства от сотника. Вот не может наш народ без этого дела.

   – Саша иди, разберись, что там – отдаёт приказ Щерба.

   – Вахмистр отдавай сюда документ. Вывих, наверное. Сейчас пойдем к нам лечить будем.

   Через некоторое время с руганью, но разобрались. Действительно, кроме людей Когальникова, никто больше не пострадал. С их трупами, пусть разбираются сами. Казаки, тоже активно стреляли но, слава богу, не в кого из моих людей не попали. Мордвинов, как я и рассчитывал, умер. Убедившись, что из его людей никто не пострадал, сотник согласился зайти в дом. Во двор запустили только Щербу и Вербовского, остальные пока остались на лугу. Зашёл в дом, посмотрел на себя любимого, опять на груди синяк будет. Вот же везёт, так везёт. Хотя мои люди, в отличие от Петра, мной восхищались. Вправил руку сотнику и туго перемотал бинтом. Вывели девушек, и Щерба их дотошно расспрашивал, что и как. Я абсолютно не вмешивался.

   – Ну, что сотник, убедился?

   – М..да.

   Он то, может и убедился, а вот у меня вдруг возникли сомнения. Если тут замешены англичане, то не думаю, что тут банальное продажа девушек в Турцию. Что-то тут явно посерьёзней и с далеко идущими целями для них.

   – Ну а кто такой, этот Когальников? – задаю вопрос. Мы присели на лавку около дома.

   – Хорунжий Павел Когальников из станицы Нижне-Чир. У него вдруг откуда-то.. теперь, понятно, откуда с..., появились большие деньги. Он начал покупать и привозить крепостных крестьян из центральных губерний. Скупает земли, мудрит с общинной землей и личными наделами в округе. Помогает ему во всём казак Лобов, и дьяк Попов – сплюнул сотник. – Ну, хоть вы их угомонили.

   – Понятно, что плохой казак. То-то вы с ним объединятся, не хотели – да, на окраинах империи ещё меньше закона соблюдают. Кто сильнее или с деньгами, тот и прав. Учтём.

   – Слушай, а хорошо у тебя люди вооружены. Может, поделишься?– перескакивает сотник на другую тему.

   – Может и поделюсь, если поможете корабль захватить.

   – Какой корабль? Тут в основном баркасы ходят – удивился Щерба.

   – Да нет, сейчас именно корабль будет. Как тут хоть место называется?

   -Хутор Седова и Цыплакова, а река Грузский Еланчик – потом помолчал. – А с семьёй Катракис, что решим.

   – Это где? – показываю карту. Ага, значит, на местности я всё перепутал. Мы где-то между Таганрогом и Мариуполем. – Да ничего решать не будем. Захватим корабль и выпустим твоих контрабандистов. Нужны они мне.

   – А то, что ты убил одного, как?

   – А то, что они помогали девушек в Турцию переправлять, как?... Сам решишь. Хочешь виру заплати со своей доли, а хочешь, повесь – усмехаюсь. – Я бы честно,... их повесил, за такую помощь. Не дай бог, завтра война с Турцией... Первые же предадут.

   – Думаешь, будет война?

   – Почти уверен.

   Мы помолчали, думая каждый о своём.

   – Если захватим корабль, как делить будем? – Щерба.

   – Мне груз, бумаги и пленников. Тебе корабль.

   – А не много барин, тебе будет? – рычит атаман.

   – Самый раз. Да и весь груз забрать я не смогу. А без моей помощи, тут и там, ты корабль на себя не оформишь. Заберут.

   – И зачем мне корабль?

   – Деньги зарабатывать. А как, я научу.

   – Ты меня не с кем не спутал. Я тебе что, торгаш?

   – А кто сказал, что я тебе торг предлагаю – изумляюсь я.

   – Э...а что?

   – Вот захватим, потом и объясню – рассказывать, что тут ещё и ляхи замешаны каким-то боком, я не стал. Может и надо, но решил, что хватит с сотника и таких сведений. Выяснил, что сюда сотника позвал, сбежавший от нас молодой грек. Вся семья Катракисов, кроме рыбалки, занималась и контрабандой, покупая с турецких судов товар в море в нейтральных водах. За это мзду платили в Керчи.

   – Стоп, а где их баркас? – забеспокоился я.

   В результате выяснилось, что баркас стоял арестованным в Таганроге с тканями и шерстяными коврами. Не как не могли сойтись на размере взятки чиновникам.

   – Вот жулики, что те, что другие – только и выговорил я.

   – Так что, Дмитрий Иванович, поможешь мне с баркасом? А я тебе с кораблём – и Щерба хитро прищурился одним глазом.

   – Э...то есть, ты изначально это планировал, как только твой вахмистр зачитал мандат – догадался я.

   – Да, а что? Ты мне, я тебе.

   – Да-а. А теперь я тебя спрошу, а не много тебе будет?

   – Нормально. Тебе же нужен штиён и бумаги? Нам, точно нет.

   – А как же ...– растерялся я.

   – А чего тут разведывать. В Керчи к войне не готовы. Ни пушек, ни укрепления, ни войск нет. Что в Таганроге, что в Ростове, такая же история – махнул он рукой. – Так, что нам шпиён не нужен, а людей я могу потерять.

   Всё больше убеждаюсь, что в империи общий системный кризис. Как она держится и не разваливается, а наоборот прирастает территорией, мне понять очень сложно. Ну, что же придётся соглашаться.

   – Подожди. Ты же говорил, что не торгуешь?

   – Я и не торгую. Но надо же мне как-то сотню собрать и вооружить, вот и приходится – неопределенно помахал пальцами правой руки.

   – Молодец. Ладно, давай так. Я попытаюсь помочь, но результат не гарантирую.

   – Идёт. – Мы жмём друг другу руки в знак согласия.

   Дальше занялись хозяйскими делами и подготовки к встрече "дорогих" гостей.

   На третий день, вдалеке заметили двух мачтовое судно, идущее довольно быстро, но уже начинающее убирать паруса. И это при том, что погода была не слишком ветрена. Если бы мы её не ждали, то и скорее всего не сразу и заметили. В отличие от картинок, судно имело грязно-серые паруса, сливающиеся на фоне неба. Корпус тоже был в серо-чёрных тонах. Я так понял, что сделали всё возможное, чтобы придать малозаметность. Зато капитан, явно знал куда шёл.

   На судне невозможно было различить названия, так как она довольно сильно сидело в воде. Но самое неожиданное, что на ней развивался российский Андреевский флаг.

   И что мне теперь делать? Хотя с другой стороны, а что я ждал, английский флаг в территориальных водах России? Сейчас ещё не Крымская война.

   Когда начали готовить ячейки для стрельбы на берегу и маскировать, Щерба окончательно поверил, что мы особый ертаул. Так, только пластуны действуют, заявил он. А вот нарезного оружия, у нас явно не хватает, чуть больше двадцати. Да и обычного тоже. У казаков, оказалось только двенадцать гладкоствольных ружей, плюс два от Когальникова и два греков. Не сотня, которой ещё и нет, а банда какая-то, матюгнулся я. С другой стороны, я не прав. Я же знаю, что сотник собирает казаков, и они оружие покупают за свои деньги. Хорошо, хоть помочь согласились. Интересно, а как бы я без них такое судно захватывал?

   На пистолеты надежды нет, слишком расстояние большое. Вот и выходит, что моя четырехстволка, самое серьезное оружие. Но создали ударный отряд с пистолетами и саблями, им и двойная оплата.

   Рассматриваю судно в подзорную трубу. Корабль по размерам, наверное, чуть больше двадцати метров в длину, а шириной раза в три меньше длины. Высокие мачты смещение ближе к центру. Сзади небольшое помещение. Твоё ж.... На корабле находятся по четыре небольших пушки, на каждом борту. И главное заряженные. Канониры находятся рядом с ними. Я, конечно, всех предупреждал, но не думал, что их будет столько. На палубе человек пятьдесят, а с учётом нашего везения явно есть и ещё. Как бы их не оказалось больше, чем нас. Около руля стоят, трое. Один, тоже рассматривает, в подзорную трубу берег.