Текст книги "Арийская теорема"

Автор книги: Константин Пензев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

МАЛЕНЬКИЕ УСЛОВНОСТИ БОЛЬШОЙ ИСТОРИИ

Сейчас, читатель, попробуем немного порассуждать о некоторых странностях в исторической науке. На каких-нибудь конкретных примерах. Так, А. Е. Супрун в книге «Введение в славянскую филологию» ²⁷⁶ доводит до нашего сведения: «Письменная история о славянах до нашей эры ничего не сообщает». Это очень верное и важное замечание, поскольку письменная история также ничего не сообщает о каких-либо индоевропейцахдо нашей эры. Кроме того, письменная история ничего не сообщает и о каких-то китайцахдо нашей эры. Представьте себе, читатель, что письменная история стала сообщать о китайцахначиная где-то с XIX века, и то в России, во всяком случае еще в издании 1768 года «Родословная история о татарах» Абул-гази (пер. В. К. Тредиаковского, СПб.) пишется о хинцахи Хине.Письменная история также ровным счетом ничего не сообщает о тюркахдо н. э. Однако в свет выходят солидные научные труды, в которых утверждается, что хунну– это тюрки, между тем, опять же повторюсь, письменные источники не сообщают о тюркахдо нашей эры. Т. е., с одной стороны, их, тюрков, нет, а с другой – они есть, но уже в виде хуннов. Между тем та логика, которой пользуются историки в отношении тюрков, допуская их существование до нашей эры в виде хуннов, сразу же признается порочной, когда дело доходит до славянской истории. Существование славян до нашей эры не признается ни в каком виде. Почему? Потому, что письменная история ничего не сообщает о славянах.Но еще раз повторяю, письменная история ровным счетом ничего не сообщает об индоевропейцах, о чем тогда спорят историки?

Посмотрим же, когда письменная история начинает сообщать о славянах. «Этноним славяневпервые встречается у византийских авторов VI в., которые именовали их «склавены». Это слово связано с греческим глаголом «клуксо» («омываю») и латинским «клуо» («очищаю»). Самоназвание славян восходит с славянской лексеме «слово» (то есть славяне – те, которые говорят, понимают через словесную речь друг друга, считая чужеземцев непонятными, «немыми»)». Так пишет для широкого круга пользователей Л. Пушкарев в современной интернет-энциклопедии «Кругосвет», и, естественно, не он один. Почти слово в слово об этом пишут сотни авторов.

Сейчас попробуем осознать полученную информацию.

По схеме, практикуемой Л. Пушкаревым, и, конечно же, не им одним, можно утверждать, что «этноним гуннывпервые встречается у китайских авторов, которые именовали их хунну».Однако многие историки вполне справедливо возражают: «Простите, но что связывает, только конкретно, европейских гуннови китайских хунну, кроме похожести их этнонимов. И то на русском языке». На других это может звучать и как сюнну, хуни, хоны, хиониты, хиныи еще бог знает как. Таким образом, существует даже целая научная дискуссия «об утверждении родственности сюннуи гуннов» ²⁷⁷ .

А сейчас давайте спросим себя, что мы знаем о дискуссии по поводу тождественности этнонимов славяне, словенеи склавены? Разве этноним славянепроисходит от греческого глагола «клуксо» («омываю») и латинского «клуо» («очищаю»)? И каким образом от этого греческого глагола происходит этноним словене?

Самое интересное, что хотя этноним склавеныи не имеет ничего общего с этнонимом славяне, кроме некоторого созвучия под ним все-таки в VI веке скрывался славянский народ. Это явственно следует из последующего его распространения. Австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» сообщает в 1549 году:

«Славянский язык, ныне искаженно именуемый склавонским (Sclavonica), распространен весьма широко: на нем говорят далматинцы (Dalmatae, Dalmatiner), босняки (Bossnenses, Bossner), хорваты (Chroati, Chrabaten), истрийцы (Istrii, Isterreicher) и далее вдоль Адриатического моря до Фриуля, карны (Carni, Carster), которых венецианцы ( НГ ²⁷⁸ и итальянцы (Waelhisch)) называют карсами (Charsi), а также жители Крайны (Carniolani, Crainer), каринтийцы (Carinthii, Khaerner) до самой реки Дравы (Dravus, Traa), затем штирийцы (Stirii, Steyrer) ( НГв четырех милях) ниже Граца (Graetz) вдоль Мура (Muer) до Дуная ( НГи далее по Драве и Саве (Saw)), мизийцы (Mysii, Mysy), сербы (Servii) ( НГкоторых мы теперь обычно именуем Sirven и Raetzen), болгары (Bulgarii) и другие, живущие до самого Константинополя; кроме них чехи (Behemi, Beham), лужичане (Lusacii, Lausitzer), силезцы (Silesii, Schlesier), моравы (Moravi, Marher) и обитатели берегов реки Вага (Vagus, Waag) в Венгерском королевстве, а еще поляки и русские [властвующие над обширными территориями] и черкесы-пятигорцы (Circasi-Quinquemontani, Circassen in fuenff pergen) у Понта и, наконец, остатки вандалов (Vandali, Wenden), живущие кое-где на севере Германии за Эльбой. Все они причисляют себя к славянам, хотя немцы, пользуясь именем одних только вандалов, называют всех, говорящих по-славянски, одинаково вендами (Wenen), виндами (Windi) или виндскими (народами) (Windische)» ²⁷⁹ .

Из сообщения Герберштейна мы со всей определенностью узнаем, что в его времена славянские народы в Западной Европе (по крайней мере в Австрии) называли склавонами, практически точно так же, как и тысячу лет назад при Иордане, а немцы называли славян вендами, а вандалы, все-таки, говорили на славянском наречии. Почему же Герберштейн считает слово склавонскийискажением от славянский, можно объяснить тем только фактом, что в Московии XVI века термин славянебыл уже в ходу (если, конечно, перевод абсолютно точен).

Итак. О чем все-таки речь? Речь идет о том, что всякий окунь это рыба, но не всякая рыба это окунь. Таким образом, всякие склавены это славяне, но не всякие славяне это склавены, точно так же всякие словены – это славяне, но не всякие славяне – это словены. Все эти термины интерферируют, но они не тождественны.

Сейчас посмотрим, какая странная ситуация сложилась в исторической науке. По общему соглашению, которое есть продукт непротивления сторон, термины склавеныи славяне отождествляются. Отсюда следуют практические шаги, как-то: соответствующие переводы источников. Так, византийского автора VI века Прокопия Кесарийского переводят следующим образом: «Эти племена, славяне и анты…», тогда как следовало бы: «Эти племена, склавены и анты…». В первом случае читатель разумеет дело так (сообразно переводу), что анты это не славяне, тогда как анты это не склавены. Здесь присутствует огромная разница. Прокопий далее пишет об этих народах: «У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский. И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темно-красные. Образ жизни у них, как у массагетов, грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же» ²⁸⁰ .

Т.е. склавены и анты говорили на одном языке, ничем по внешнему виду не отличались и имели общее происхождение (общее имя в прошлом). Но самое любопытное, что анты, несмотря на прямое указание Прокопия, не относятся некоторыми историками к славянам (например, Г. В. Вернадский относил их к «иранцам»), несмотря на то что слова Прокопия подтверждает, повторюсь, Иордан: «…происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов».

Как бы там ни было, первое упоминание, но не о славянских народах вообще, а о склавенах, т. е. об отдельном славянском народе, действительно относится к VI веку. А первое упоминание о других славянских народах, как-то: венетах и антах (ими перечень, конечно же, не исчерпывается) – относится к более ранним временам. Читателю достаточно просто посмотреть в БСЭ, чтобы лично в этом убедиться. По мнению этого легкодоступного и уважаемого издания, «венеты, венды (лат. Venedi, Veneti) – древнейшее наименование славянских племен, по-видимому, относящееся к их западной ветви» ²⁸¹ .

Опять же, посмотрите сами, в случае с венетами, как и в случае со склавенами, речь идет только об отдельных, причем западных, славянских народах. О восточных славянах византийцам мало что известно или известно, но они в их описаниях фигурируют под иными названиями, которые на сегодняшний день не отождествляются историками твердо со славянством.

Если название склавенывстречается в письменных источниках с VI века, то название венетывстречается уже с I в. н. э. Они, по свидетельству некоторых авторов, проживали по Висле и побережью Балтийского моря, по свидетельству других, к северу от Карпат и на Нижнем Дунае. Не исключено, что часть венетов вошла в состав восточных славян, а именно в состав вятичей, чей этноним произносился как вентичи.Финны по сию пору именуют русских venaja.

Однако венетский вопрос не разрешен удовлетворительно и по настоящую пору. Во-первых, территория на которой отмечен как этноним венеты (венеды), так и группы топонимов, связанных с этим этнонимом, огромна. Это позволяет некоторым историкам усомниться в том, что мы имеем дело с одним и тем же народом. Во-вторых. В литературе зачастую можно встретить мнение, что есть указания и на якобы неславянское происхождение венетов, к примеру, Тацит (ок. 58 – ок. 117 гг.) в «Германии» сомневался, куда их причислить, к германцам или сарматам: «Здесь конец страны свевов. Относительно племен певкинов, венетов и феннов я не знаю, причислить ли мне их к германцам, или к сарматам… Более похожи венеты на сарматов по своим нравам и обычаям» ²⁸² . Плиний Старший (23 или 24–79 гг.) писал о венедах в своей «Естественной истории» следующее: «Некоторые писатели передают, что эти местности вплоть до реки Вистулы (Вислы) заселены сарматами, венедами, скифами, гиррами» ²⁸³ . На основании данных слов Плиния некоторые историки почему-то утверждают, что он считал венедов сарматами, каковое утверждение, при здравом рассмотрении текста, выглядит экзотически ²⁸⁴ . Птолемей (ок. 90 – ок. 160 гг.) помещал венедов в Сарматии: «Сарматию занимают очень большие племена: венеды вдоль всего Венедского залива; над Дакией господствуют певкины и бастарны; по всей территории, прилегающей к Меотийскому озеру, – языги и роксоланы; в глубь страны от них находятся амаксобии и аланы – скифы» ²⁸⁵ .

Во-первых, то, что имя венетовотмечается на огромной территории, еще ни о чем, собственно, определенно не говорит. Точно так же мы отмечаем на огромной территории и имена русии кельтов.Следует отличать три обстоятельства: 1. Существовали собственно венетские народы. Иордан утверждает: « От истока реки Вислы на неизмеримых пространствах основалось многолюдное племя венедов. Хотя названия их изменяются теперь в зависимости от различных племен и местностей, однако главным образом они именуются склавенами и антами» ²⁸⁶ . Отсюда явственно следует, что уже во времена Иордана этноним венетыимел обобщающее значение и под этим названием имелась в виду целая группа этносов, распределенная, кстати, по словам Иордана, на огромных пространствах. 2. Могли существовать народы, в которых венеты играли роль правящего слоя (то же справедливо и в отношении к кельтам и руси). Эти народы, чуждые венетам этнически, могли называться их именем. 3. Под именем венетовмогли выступать и просто этнические торговые группы, раскиданные по всей Европе и группы пиратов и различных наемников.

Во-вторых, то, что Тацит в «Германии» сомневался, причислить ли венетов к германцам или сарматам, также ни о чем еще не говорит. К сожалению, сомнения Тацита, вообще-то, свидетельствуют не только о его нетвердом знании венетов, но еще и о его нетвердом знании сарматов и германцев.

Однако вот что здесь следует отметить особо. Судя по последнему сообщению Иордана, венеты как раз и являлись более широкой, суперэтнической общностью, в которую входили склавены и анты и др. народы. Точно такую же смысловую нагрузку несет на себе в настоящее время и суперэтноним славяне, который включает в себя и русских, и поляков, и сербов, и пр. Данное обстоятельство вкупе с тем обстоятельством, что одних толькосклавенов нельзя считать предками славян, дает нам полное право утверждать, что постулат о появлении славян на исторической арене в VI веке есть не более чем домысел, спекуляция, основанная на нарушении элементарной логики и на пренебрежении к фактам, и похоже на то, что к настоящему времени историческая наука от этого постулата отказывается. Так, акад. В. В. Седов в своем капитальном труде «Происхождение и ранняя история славян» отмечает: «Своим именем славяне в античных источниках не называются. Античные авторы знают венедов, и имеются все основания считать, что под этим этнонимом скрываются славяне» ²⁸⁷ . В принципе, некоторое удревнение славянской истории за счет венетов немного что решает и на многие вопросы не дает ответов, однако здесь снимается «синдром VI века», а склавены перестают претендовать на исключительную роль славянских предков. Тем не менее венеты, анты и склавены – это только лишь западная часть раннесредневековой славянской общности, но еще не вся эта общность. И здесь, прежде чем продолжить раговор о раннесредневековых славянах, следовало бы взглянуть в сторону Востока.

Есть вопрос, который, как я думаю, не имеет в данный момент верного решения. Это вопрос о так называемых «иранцах», вернее сказать о скифах как «иранцах». В настоящее время принято утверждать, что скифы говорили на одном из диалектов северной подгруппы восточной группы иранских языков, доказательством чему обычно считается «Словарь скифских слов» В. И. Абаева, опубликованный им в очерке «Скифо-сарматские наречия» ²⁸⁸ . По поводу методов составления данного словаря есть достаточное количество критических замечаний, высказанных, в частности, Г. И. Дреминым в статье «Скифо-сарматские» наречия и «скифский» словарь В. И. Абаева» ²⁸⁹ : «Абаев для своей реконструкции отбирал только такой словарный материал, который имел очевидное «иранское» происхождение. Мы видим, что такой подход оставляет за бортом около 70 % лексики, не имеющей «иранских» корней, но которая, несомненно, является скифской. Так из семи имен скифского пантеона богов Абаев ссылается только на имена бога Папая и богини Табити. Из 60 имен скифских царей и знатных скифов, приведенных в перечне, он упоминает только 18 имен. Таким образом, пытаясь воссоздать скифскую лексику исключительно на «иранской» основе, Абаев, с одной стороны, проигнорировал значительную часть действительно скифских слов, а с другой стороны, интенсивно использовал иноязычный ономастический материал сарматского и аланского происхождения».

И далее: «Очевидно, что скифская лексика, даже в том виде, в каком она сохранилась до наших дней, не укладывается целиком в прокрустово ложе представлений об ее исключительно «иранском» происхождении. Ситуация со скифским языком оказывается более сложной, чем это представляется сторонникам «ираноязычия» скифов. Оперируя «иранскими» именами из эпиграфических памятников Северного Причерноморья, Абаеву удалось воссоздать часть сарматской или аланской лексики. Однако нет никаких оснований называть словарь, составленный из полученных подобным образом лексем, «Словарем скифских слов».

Между тем дело заключается еще и вот в чем. Словарь В. И. Абаева включает в себя чуть более двухсот слов, из которых три четверти имеют соответствия в языке авестийских ариев, но много ли лингвистические данные В. И. Абаева содержат какой-то информации о грамматике и морфологии скифского языка? Между тем, к примеру, в книге видного российского индолога Н. Р. Гусевой «Славяне и арьи. Путь богов и слов» ²⁹⁰ собран впечатляющий лингвистический и топонимический материал, свидетельствующий о связи великорусского языка и санскрита и который может в том числе свидетельствовать об их общих корнях, однако никто не торопится зачислять эти два языка в одну группу. Впрочем, касаясь темы иранских языков, следует отметить, что и сам В. И. Абаев понимал определенную ограниченность доступного ему материала, так он отмечал, что «наш очерк о некоторых явлениях скифской речи весьма далек от того, чтобы его можно было назвать описанием языка. Он дает не более полное представление о всей системе скифской речи, чем несколько уцелевших обломков от разных частей тела могут дать представление о действительном строении древней статуи. Достаточно сказать, что из нашего описания почти полностью выпадает такой фундаментальный раздел грамматики, как морфология. Ограниченность и специфичность материала – почти исключительно собственные имена, – полное отсутствие фразеологии, ставят исследователя в тесные рамки. А дефектность передачи вносит во многие предлагаемые разъяснения элемент неуверенности и гадательности» ²⁹¹ . По большому счету, мы не имеем достаточно оснований отнести «скифский» язык к ИЕ языковой семье даже общим порядком, не говоря уже о его принадлежности к какой-то конкретной группе, тем более что далеко не всегда в том или ином народе могут иметь хождение имена собственные только лишь туземного происхождения. Так, имя автора этой книги греческое, но он не является греком.

Здесь, кстати, уместно задаться вопросом, а что же представляет из себя группа иранских языков? Если язык есть инструмент мысли, то можно ли утверждать, что иранские языки являются инструментами арийской мысли? Безусловно, в моих словах присутствует некоторый элемент иронии, тем не менее, по большому счету, он вполне корректен. Как считает видный языковед Д. И. Эдельман: «Совершенно очевидно, что в отличие от славянских и других индоевропейских языков Европы, о прародине которых ведутся дискуссии, но которые все же распространены в относительно компактном ареале – Европе, иранские языки ни в одном из регионов их нынешнего бытования не являются автохтонными» ²⁹² . При этом если древнеиранские языки в той или иной мере могут быть причислены к ИЕ языкам, с учетом субстратного влияния местного неарийского населения, то новые иранские языки имеют в большей степени вид пиджинизированных языков, креолов на ИЕ основе. Впрочем, говорить в данном случае об основе, было бы, возможно, определенным преувеличением.

Что же касается тех же скифов (греч. Skythai), то следует сказать, что скифский вопрос очень сложен, как и все вопросы кочевых ариев, племена которых были распространены от Дуная до тихоокеанского побережья Дальнего Востока. Скифы заселяли степи Северного Причерноморья, а Северное Причерноморье, при беглом рассмотрении его истории, представляется этаким проходным двором. В различные времена здесь отмечены собственно скифы, готы или же геты (зачастую бывает довольно сложно различить тех и других), сарматы, аланы, гунны, хазары, половцы, моголы и т. д. Однако при ближайшем рассмотрении возникает впечатление, что, несмотря на обилие этнических наименований, перед нами все время предстает или один и тот же народ, или группа близкородственных этносов. Именно это имел в виду Г. В. Вернадский, когда писал: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной и, несмотря на то что некоторые группы эмигрировали, большинство местного населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев» ²⁹³ .

К этому еще следует добавить мнение выдающегося антрополога акад. В. П. Алексеева: «…скифы не появились в южнорусских степях с юго-востока, как можно думать в соответствии с археологическими и лингвистическими наблюдениями, не появились они и с юго-запада, как заставляет думать приводимая у Геродота легенда об их происхождении, а сложились они на том же месте, где их застает история. Антропологический материал не исключает инородных этнических включений в состав скифов, но преимущественное значение придает все же местным истокам их этногенеза» ²⁹⁴ .

А также и следующее его замечание: «Несомненно, что большая часть населения, проживавшая в южнорусских степях в середине I тыс. до н. э., является физическими предками восточнославянских племен эпохи Средневековья» ²⁹⁵ .

Посему уверения исторической науки в том, что история скифов закончилась с разгромом их готами, следует воспринимать с осторожностью, т. к. эти самые готы могли быть, просто-напросто, одним из скифских народов, который получил известность в определенное время в связи с определенными же событиями. Также стоит скептически воспринимать и утверждения о германоязычии готов, равно как и утверждения об ираноязычии скифов.

Дело в том, что попытка определить, на каком языке говорили скифы, выглядит сомнительной по определению, т. к. из Геродотовой «Истории» достаточно явственно следует, что уже в его времена скифы представляли из себя целый конгломерат народов. Ко временам Аттилы (V в.) ситуация в корне не изменилась и скифами продолжали называть различные этносы, в том числе и готов и гуннов. Как пишет Приск Паннийский, лично наблюдавший скифскую жизнь того времени: «Скифы, будучи сборищем разных народов, сверх собственного своего языка варварского охотно употребляют язык уннов, или готфов, или же авсониев в сношениях с римлянами; но нелегко найти между ними человека, знающего эллинский язык, исключая людей, уведенных в плен из Фракии или из приморской Иллирии» ²⁹⁶ .

Иордан, который писал свою «Гетику» в том числе и по мемуарам Приска Паннийского, отождествлял готов и гетов: «А геты эти, как мы уже показали выше, то же, что и готы ²⁹⁷ , – и добавлял: – Готы же преимущественно заимствуют имена гуннские» ²⁹⁸ .

Но самую интересную информацию можно почерпнуть у византийского автора Феофилакта Симокатты: «Войска гетов, а иначе говоря, – толпы славян, сильно опустошали область Фракии…» ²⁹⁹ . Очевидно, что здесь имеются в виду склавены, которых переводчик текста, в соответствии с общепринятой точкой зрения, именует славянами, впрочем немногим погрешив против истины.

Далее Симокатта дает некоторые подробности о тактических навыках склавенов-гетов: «Они столкнулись с шестьюстами славянами, везшими большую добычу, захваченную у ромеев. Еще недавно были опустошены Залдапы, Акис и Скопис, и теперь они вновь ограбили несчастных. Они везли добычу на огромном числе повозок. Когда варвары увидали приближающихся ромеев и в свою очередь были ими замечены, они тотчас же бросились убивать пленных. Из пленников мужского пола были убиты все бывшие в цветущем возрасте. Так как это столкновение для варваров было неизбежным, то они, составив повозки, устроили из них как бы укрепление лагеря и в центре этого лагеря укрыли женщин и детей. Приблизившись к гетам (так в старину называли этих варваров), ромеи не решились вступить с ними в рукопашный бой: они боялись копий, которые бросали варвары в их коней с высоты этого укрепления» ³⁰⁰ .

Прошу читателя обратить внимание на две детали. Способ обороны склавенов-гетов характерен для степных скифских народов. Это первое. Второе состоит в том, что Симокатта сообщает чрезвычайно важную информацию, склавеныназывались гетамив древние для автора времена. Таким образом мы получаем как бы мост в еще более далекое прошлое, нежели конец VI века.

Так вот, вполне может быть, что именно информация Симокатты позволяет пролить свет на некоторые моменты происхождения тохар, о которых много выше по тексту уже говорилось. Каким образом? Ю. Рерих указывает, что гетипередается в китайской транскрипции как юэчжи ³⁰¹ . А с юэчжи обычно и отождествляют тохар. Здесь мы вступаем на скользкую дорожку созвучий этнонимов, вроде склавены-славяне, гунны-хунну, однако в данном случае мы не собираемся ничего определенно утверждать и рассуждать будем чисто гипотетически.

На этническую принадлежность юэнжисуществует два взгляда. Такие видные исследователи древней Азии, как Намио Эгами, Кадзуо Еноки, Г. Хэлоун, связывают юэчжей со скифо-сакской этнокультурной общностью. С тохарами их связывает один из крупнейших лингвистов современности В. В. Иванов, а также Э. Пулиблэнк.

Любопытно, что войско тохар, по словам С. Г. Кляшторного, было устроено по десятичному принципу – «стотысячная армия подразделялась на отряды в десять тысяч воинов (тохарское A tmäm, тохарское В tumane– «десять тысяч», «десятитысячный отряд»). Позднее эта военная структура была полностью заимствована гуннами и от них унаследована тюрками (древнетюркское tümen), а затем от тюрков – монголами» ³⁰² .

Здесь следовало бы добавить, что под тюрками С. Г. Кляшторный имеет в виду народ туцзюэ (тукюэ, тукю, тупо), который общепринято считается тюрками и, кстати говоря, в большей степени именно на основании некоторого созвучия тюрки-тукю.В реальности данное отождествление, на мой взгляд, далеко не бесспорно, о чем я и писал в своей книге «Арии Древней Руси». Что же касается упомянутых С. Г. Кляшторным монголов, то, по мнению византийских и армянских авторов (Магакия, Пахимер, Акрополит), это и есть тохары. Пахимер прямо пишет: «… из туземных тохарцев ( τοχάριοι – К.П.), которые назывались монголами ( μογούλιοι) ³⁰³ ».

Вывод отсюда следует немаловажный: поскольку язык тохар максимально близок именно славянским языкам, то слово тумен(десять тысяч) есть не более чем слово однокоренное с древнерусским тьма, также означавшим десять тысяч.Также становится понятным и происхождение слова орда, которое, очевидно, ведет свое начало от индоевропейского корня орд-(ср. орден, ордери пр.). Эта этимология тем более вероятна, что процесс формирования тюркских орд полностью копировал таковой у арийских кочевых народов ³⁰⁴ . Из арийских языков, и в частности тохарского, выводятся не только ордаи тумен, но, как ни странно, и широкоизвестное шаман(в тохарском samane = «буддийский монах» и в согдийском smn = saman) и сейчас, кстати, я рекомендую читателю превосходную книгу М. Элиаде «Шаманизм: Архаические техники экстаза», откуда эта информация и получена.

Здесь возникает весьма интересный момент. Дело в том, что теория индоарийского единства, т. е. теория происхождения авестийских и ведических ариев от одного народа, доказана в настоящее время. Таким образом, и древнеперсидский, и санскрит являются производными от некоего протоиндоарийского языка. Но что мы можем предложить в качестве данного первичного языка? Некую очередную искусственную реконструкцию? Я предполагаю, что в роли протоиндоарийского языка в свое время выступил тохарский, вернее древнетохарский, так будет точнее. В конечном итоге, данное предположение нельзя назвать таким уж фантастическим.

Однако это, как говорится, еще не все. Если встать на скользкую дорожку фонетических созвучий (впрочем, по этой дорожке ходили и ходят многие, в том числе и такие исторические зубры, как Г. В. Вернадский и др.), то следует отметить, что первое упоминание о юэчжиможно отнести ко временам 645 г. до н. э., когда китайский автор Гуань Чжун в трактате «Гуаньцзы» описывает народ ючжи, или нючжи, который поставляет нефрит ко двору императора Поднебесной. Данное известие интересно еще и тем, что нючжи(нюйчжи) – это одно из названий хорошо известных чжурчжэней, и сам этот этноним в русском языке, быть может, пошел от еще одного их названия, жучжи(жучжэнь) ³⁰⁵ , но любопытнее всего, что в Синьцзяне, в частности в эпоху Хань, также жили некие жоучжи, которых зачастую отождествляют с юэчжи.

Итак. Выше по тексту я уже указывал: очень возможно, что племена мэнгуи дадань(пресловутые татаро-монголы) происходят из клана хэйшуй мохэ, т. е. от тех же нюйчжи.Таким образом, нет ничего необычного в том, что моголы унаследовали армейскую организацию тохар. Практически это один и тот же народ, что, собственно, и утверждают византийские авторы и армянский инок Магакия.

Однако и это еще не все. Как пишет С. Г. Кляшторный: «Не позднее IV в. до н. э. на территории Внутренней Монголии, близкой к Ордосу, в непосредственном соседстве с гуннами, появились юэчжи, что засвидетельствовано и археологически. Как показала Эмма Банкер, только с юэчжами можно соотнести многочисленные находки во Внутренней Монголии блях с изображенными на них сценами борьбы мифических хищников, вполне пазырыкского облика, хорошо датируемых IV в. до н. э. Юэчжи вели активную военную политику не только на западе от Алтая, о чем свидетельствуют некоторые «трофеи» пазырыкских вождей, но и на далеком востоке Великой степи(курсив мой. – К.П.)» ³⁰⁶ . Таким образом, связь между нючжи-юэчжиСиньцзяна и нюйчжиМаньчжурии вовсе не выглядит невероятной.

Наша скользкая дорожка фонетических созвучий началась со склавенов-гетов, гетами же мы ее и продолжим. Известно, что во многих языках звук гтрансформируется в дж, к примеру, Гоги Магог, они же Яджуджи Моджудж.Логично было бы поискать упоминание не только о гетах, но и о джетах.Такие упоминания в истории Азии есть, и они относятся хотя и к поздним, но весьма интересным для нас временам, и, главное, они относятся к событиям, которые близки нашей теме. Л. Н. Гумилев пишет в книге «От Руси к России» о временах Тимура (конец XIV – начало XV вв.): «Последние монгольские ханы боролись со своими эмирами, а эмиры – с джетэ (слово «джетэ» означает «разбойничья банда», «партизанский отряд»). Джетэ, составлявшиеся из всех желавших жить грабежом и не слушать никакого начальства, имели немалые успехи. Они создали отдельное от Джагатайского улуса государство Могулистан в Семиречье…» ³⁰⁷ . Я уж, право слово, и не знаю, правда ли, что слово джетэимело в те времена именно и только такое толкование ³⁰⁸ , как утверждает Лев Николаевич, но то, что джетэорганизовали государство Могулистан, хоть о чем-то, но говорит.

Между прочим, хотя и не гетами, но готами еще называли половцев, причем так называли их западноевропейские авторы: «Половцы – это племя, обитавшее по северному берегу Эвксинского моря, за Меотидскими болотами, которое другие называют готтами (Gotthos)» ³⁰⁹ . Если же кто-то станет утверждать, что половцы – это германцы, то я буду несказанно рад, поскольку проблема германского этногенеза в этом случае становится значительно более захватывающей.

То обстоятельство, что сегодняшние историки в большинстве своем считают готов германцами, принципиально еще не означает, что они таковыми и были в реальности. Кого мы все-таки имеем в виду под этими «германцами»? Те неарийские местные племена, что проживали на территории современной Германии, которые вместо индоевропейских звуков р, t, k произносили германские f, ф (произносится как английское th) и h? Или индоевропейские племена, что пришли в Германию с востока?