Текст книги "Феномен Руси, или Народ, которого не было"

Автор книги: Константин Пензев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

К этому моменту в один узел связались следующие обстоятельства. Во-первых, часть русского и литовского княжеского корпуса, очевидно, оказалась готова уступить натиску немецких рыцарей, поддержанных папской курией. Так, после неудачной борьбы с Ливонским орденом, в католическую веру крестился литовский князь Миндовг. К союзу с папой оказались склонны Даниил Романович Галицкий [472]472
  Даниил Романович – (1201–1264), князь галицкий (1211–1212 и с 1238 гг.) и волынский (с 1221 г.), сын Романа Мстиславича. Объединил галицкие и волынские земли; поощрял строительство городов (Холм, Львов и др.), ремесло и торговлю. В 1254 г. получил от римского папы титул короля.


[Закрыть]и Михаил Всеволодович Черниговский [473]473
  Михаил Всеволодович (1179–1246) – князь черниговский, сын Василия Святославича Чермного, причтенный к лику святых. Некоторое время, с 1216 г., был переяславским князем, затем один год, после калкской битвы, новгородским и с 1225 г. – черниговским. С 1229 г. по 1232 г. враждовал с Ярославом Всеволодовичем; в 1234 г. занял Галич, а через два года – Киев; в 1239 г., убил могольских послов в Киеве и бежал в Венгрию, оттуда в Польшу. Пробыв опять несколько лет в Венгрии, по случаю женитьбы своего сына (Ростислава) на дочери Белы IV, вернулся в Чернигов (1245 г.), отправился в Орду и там был убит (20 сент. 1246 г.).


[Закрыть]. Неоднозначной в данном отношении представляется позиция Великого князя Юрия Всеволодовича и даже его брата Ярослава. Последний, как кажется, запутался в интригах, которые и закончились его отравлением при дворе могольского кагана. Во-вторых, в лагерь противников крестоносцев встали иерархи Русской церкви, поддержанные константинопольским Патриархатом, пребывавшем в никейском изгнании, и часть солидарных с ними русских князей.

В этот момент, как мы знаем, в южнорусских степях объявилась новая военная сила – моголы. Моголы, обосновавшиеся на Нижней Волге в 1228 году, преследовали свои цели. Для них жизненно важным мероприятием была ликвидация куманской угрозы, но наличных сил у моголов на этом направлении явно не хватало. В распоряжении Бату находилось около десяти тысяч бойцов и даже при наличии поддержки из метрополии (временной, кстати сказать), он не мог рассчитывать на серьезное влияние во всей Восточной Европе, не говоря уже о Европе Западной. Между тем, моголы несли с собой как новые принципы военной организации, в частности мобилизации, так и новые принципы государственного устройства, заимствованные ими от цзиньцев и внедренные среди моголов киданьским сановником Елюем Чуцаем [474]474
  Елюй Чуцай (3.8.1189—2.6.1243), монгольский государственный деятель и ученый. Происходил из киданьского императорского рода. Получил китайское классическое образование. В 1218 стал советником Чингисхана, которого сопровождал в завоевательных походах в Среднюю Азию.
  При преемнике Чингисхана Угедее (1229–1241) был назначен главой центральной ханской канцелярии, но ведал делами только Северного Китая.


[Закрыть].

На мой взгляд, именно соглашения Бату, нуждавшегося в мобилизационной базе и князя Ярослава Всеволодовича, нуждавшегося в опоре на военную организацию способную противостоять натиску тевтонской военной машины, и привели к созданию Орды, первого прототипа регулярной российской военной системы. То, что эти соглашения присутствовали, увы, нельзя подтвердить документально, тем не менее, их существование вполне реально, поскольку в 1239 году Батый и Ярослав совместно нападают на Черниговское княжество.

В 1234 году князь Ярослав, утвердившийся в Новгороде, сумел нанести сильный удар ливонским рыцарям. Новгородское ополчение, поддержанное суздальскими полками наголову разбило войска Ордена Меченосцев на реке Эмайыге (Эмбах). По мирному договору, заключенному с крестоносцами, Новгород сохранял свои права в Латгалии и части Эстонии. В частности, Юрьев стал платить дань Новгороду, которая, кстати говоря, послужила впоследствии поводом для Ивана IV Грозного начать Ливонскую войну.

Орден Меченосцев попал в весьма затруднительное экономическое положение и, пытаясь выправить его, предпринял в 1236 г. поход на Литву. Поход закончился полным разгромом ордена в битве при Шяуляе и гибелью его руководства, включая и самого магистра. В 1237 году остатки Меченосцев были включены в Тевтонский орден. В следующем году, в Стенби, между немецкими и датскими рыцарями было заключено новое соглашение о союзе против русских княжеств. Свежие пополнения поступали в Ригу и Ревель из Германии и Дании. Таким образом, готовилось новое наступление на Русь. Однако именно в этот год ситуация резко изменилась.

Впрочем, подробнее об этом см. книгу «Царь Батый», здесь же необходимо заметить следующее.

Лозунг «Натиск на Восток» (Drang nach Osten) впервые прозвучал вовсе не в XIX или XX в., а гораздо ранее. Практически же он начался во времена Генриха Птицелова (919–936 гг.) и всегда в своей основе имел не только попытку физического порабощения славян, но, прежде всего, еще и смену их культурной доминанты.

Достаточно вспомнить времена того же XIII века, когда папа Гонорий III обращаясь к «королям Руси» писал:

17 января 1227 г.

Всем королям Руси привет и всяческие плоды благодати [шлет] Гонорий епископ, раб рабов Божиих. Радуемся во Господе, ибо, как вы слышали, послы ваши, отправленные к достопочтенному брату нашему, епископу Моденскому, нашему легату апостольского престола, смиренно просили его посетить края ваши, ибо, желая здраво внимать спасительному учению, вы готовы полностью отказаться от всех заблуждений(выделено мной. – К.П.), которые совершили, как было сказано, из-за недостатка проповедников, за что Господь, разгневавшись на вас, доныне подвергал вас многим бедствиям, и ждет вас еще более тяжелое несчастье, если не сойдете с тропы заблуждений и не вступите на путь истины. Ведь чем дольше будете коснеть в заблуждении, тем больших напастей вам следует страшиться. Потому, даже если и не гневается Господь ежедневно, то все же над теми, кто пренебрегает крещением, навис, наконец, меч его возмездия. Итак, желая от вас получить подтверждение, хотите ли вы принять легата Римской церкви, чтобы под воздействием его здравых наставлений вы постигли истину католической веры, без которой никто не спасется, всех вас настойчиво просим, увещеваем и умоляем, чтобы об этом желании вашем сообщили нам в посланиях и через надежных послов. Пока же, поддерживая прочный мир с христианами Ливонии и Эстонии, не мешайте распространению веры христианской и тогда не вызовете негодования божественного апостольского престола, который при желании легко может воздать вам возмездием. Но лучше, если бы, соблюдая истинное послушание и божественные обряды, при всепрощении Господнем вы заслужили бы от обоих милость и любовь. Дано в Латеране, XVI Календы февраля, год XI [понтификата нашего] [475]475
  Цит. по: В. И. Матузова, E. JI. Назарова. Крестоносцы и Русь. М., 2002.


[Закрыть].

Итак, несмотря на то, что тот же Тевтонский орден комплектовался преимущественно немецкими рыцарями, он ни в коем случае не представлял собой какого-либо этноса. Орден являлся сугубо военно-организационной структурой специально созданной для покорения славянских земель, обращения их населения в католичество и контроля за торговыми центрами и путями. Последнее хорошо иллюстрируется борьбой орденов, как Ливонского, так и Тевтонского, за контроль над Новгородом.

Точно так же и Орда, изначально созданная, скорее всего, в противовес военным структурам подчиненным Ватикану и при живейшем интересе Русской Церкви, вовсе не являлась этнической организацией. Само это слово, орда, обозначает не что иное, как армию и ряд связанных с военной организацией понятий (ставка военачальника, военный лагерь) [476]476
  Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на гласные. М., 1974, с. 471.


[Закрыть]. Ничего этнического в Орде не было, как бы ни стремились доказать это нынешние историки. Что же касается ее экономических оснований, то их можно охарактеризовать словами Н. К. Арзютова: «Настоящим главой государства (Орды. – К.П.) было купечество, торговая буржуазия. Купцом же являлся, говоря по существу, сам хан. Вся военная политика сводилась к тому, чтобы удержать в своих руках такие торговые магистрали, как с севера на юг – Волгу, и с запада на восток – сухопутный» [477]477
  Арзютов Н. К. Золотая Орда. Саратов, 1930, с. 9.


[Закрыть].

ГОСУДАРСТВО И КОРПОРАЦИИ

Итак. Мысль о том, что термин русь является не этнонимом, а соционимом, приходила в голову не только автору этой книги и первооткрывателем в этом случае он не является никоим образом. Так, А. Л. Никитин в книге «Основания русской истории» указывает, что аксиоматичное представление о «руси», как обитателях Среднего Поднепровья с центром в Киеве, было поколеблено обнаружением этой же лексемы в разных точках Центральной и Восточной Европы, зафиксированной документами и нарративными текстами X–XI вв. «Нельзя сказать, что это оказалось совершенной новостью. О «руси» в Северной Германии, Фризии, в Подунавье, Трансильвании и Закарпатье, на берегах Черного и Азовского морей, на Днепре и на Каспии в IX–XI вв. было известно еще в прошлом столетии, когда обсуждался пресловутый «варяжский вопрос». И хотя все необходимые компоненты решения загадки «руси», полученные в результате сбора и анализа самого разнообразного исторического, лингвистического и археологического материала уже были в руках исследователей, признать «русь» интерэтническим суперстратом(выделено мной. – К.П.), схожим с социумом викингов Северной Европы, они еще не могли».

Слова А. Л. Никитина можно проиллюстрировать некоторыми сведениями из «списка Кузьмина» (полностью см. Приложение).

Так, прикаспийский автор XV века Захир-ад-дин Мараши упоминает русов в районе Северного Кавказа (применительно к VI веку).

В поэме «Фольк из Кандии» (XII в.) Ганита Прекрасная получает в удел Русь и «аморавов». В отсутствие отца она сдает город франкам и принимает крещение.

Географ Баварский (ок. 821 года) называет русов рядом с хазарами, а также неких росов (ротсов) где-то в междуречье Эльбы и Салы: Атторосы, Вилиросы, Хозиросы, Забросы.

Чешская хроника Пулкавы конца XIV века включает в состав Моравии эпохи моравского князя Святополка (871–894) Полонию и Руссию.

Чешский хронист Хагеций (ум. 1552) напоминает, что Руссия прежде входила в состав Моравского королевства.

Устав турнира в Магдебурге (ок. 935 года) называет в числе участников Велемира, князя (принцепса) Русского, а также выступающих под знаменем герцога Тюрингии Оттона Редеботто, герцога Руссии, и Венцеслава, князя Ругии. Документ опубликован в числе других магдебургских актов Мельхиором Гольдастом (XVII в.).

Мельхиор Гольдаст со ссылкой на Хагеция сообщает, что Генрих IV возвел в королевское достоинство Братислава II Богемского и подчинил ему трех маркграфов: силезского, лужицкого и русского. Козьма Пражский в своей хронике воспроизводит грамоту, датированную этим же годом, о границах пражской епархии. Названные маркграфства в нее не включаются. Но под 1087 годом сказано, что ранее в вечное владение от императора была получена Сербия, то есть область, на которой располагались лужицкое и «русское» маркграфства. Речь могла идти именно о Тюрингской Руси. Ведя трудную борьбу с саксонскими феодалами, Генрих IV таким путем стремился создать опору на ближайших подступах к центрам Верхней Саксонии.

Герцог Австрии и Штирии Оттокар IV (ок. 1191 года) в уставе городу Эннсу назначает размер платы за провоз соли «на Русь» и «из Руси». Соляные источники в Подуна-вье находились в районе Зальцбурга и в верховьях притока Дуная Трауна.

Петр Дюсбургский (начало XTV в.) говорит о прибытии рутенов в землю скаловитов (устье Немана) за девять лет до прихода тевтонских рыцарей (ок. 1221 года). «Земля Руссия» помещается автором между Мемелем (Неманом) и Мазовией.

Южнорусский переписчик Жития св. Кирилла, живший в XVII веке, сделал следующий комментарий к сказанию о «Русской грамоте»: «И не токмо муравляне (т. е. моравы), чехи, козари, карвати, сербы, болгары, ляхи и земля Мун-таньская (южное Прикарпатье), вся Далъматия и Диоклития, и волохи быша Русь».

И т. д.

Акад. П. П. Толочко также отмечает: «Среднее Поднеп-ровье не единственное место, где источники называют русов. Они известны в Прибалтике (о-в Рюген), Подунавье (Рутенская марка), Тюрингии и Саксонии (Рейсланд), Прикаспии(выделено мной. – К.П.) и даже в Северной Африке…» [478]478
  П. П. Толочко. Откуда есть пошла русская земля // Славяне и Русь (в зарубежной историографии). Сб. науч. тр. АН УССР. Киев, 1990, с. 99—121.


[Закрыть].

Увы, ни одна из существующих на сегодня теорий о происхождении руси, а они в большинстве своем имеют узкоэтнический характер, не может объяснить всего массива фактов, накопленных на сегодняшний день.

Сейчас мы должны дать ответ на вопрос– могла ли русь стать основой восточнославянской государственности, впрочем, как и любой государственности вообще?

Для начала мы посмотрим на самый интересный момент в истории руси, а именно на период ее «оседания» на землю. Так вот, важнейшим явлением в жизни государства является кодификация (систематическое изложение) правовых норм. Всякий новый свод гражданских законов, по мысли законодателя, юридически оформляет и закрепляет победу, одержанную новым общественным устройством над старым порядком.

Первое упоминание о русском законодательстве в известных источниках относится к 907 году: « В лето 6415(907). Царь Леонъ и Александръ миръ сотвориста со Олгомъ, имемься по дань, и роте заходиша межди собою, целовавше крестъ, а Олга и мужи его водиша на ротоу по Рускомоу закону(выделено мной. – К.П.), кляшяся оружиемъ своимъ и Пероуномъ, богомъ своимъ, и Волоасомъ, си богомъ своимъ» (Типографская летопись).

Однако документы столь раннего периода не сохранились.

Тем не менее хорошо известно, что с 1068 по 1072 год Изяслав, Святослав и Всеволод – трое сыновей Ярослава Мудрого «и их мужи Коснячко, Перенег, Никифор» разработали новый свод законов под названием «Правда Ярославичей». Данный свод не являлся совершенно новым законодательством, а дополнял и преобразовывал старую «Русскую правду», нормы которой, к тому времени, устарели.

Новое законодательство в пространной редакции гласило: «Аже оубиеть мужъ мужа, то мьстити брату брата, любо отцю, ли сыну, любо брату чадо, ли братню сынови; аще ли не будеть кто его мьстя, то положити за голову 80 гривенъ, аще будеть княжь моужь или тиоуна княжа; аще ли будеть русинъ, или гридь, любо купець, любо тивунъ боярескъ, любо мечникъ, любо изгои, ли словенинъ, то 40 гривенъ положит и за нь. По Ярославе же паки совкупившеся сынове его: Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ и мужи ихъ: Коснячько, Перенегъ, Никифоръ, и отложиша оубиение за голову, но кунами ся выкупати; а ино все якоже Ярославъ судилъ, такоже и сынове его оуставиша» [479]479
  По Троицкому списку второй половины XIV в.


[Закрыть].

Если у кого-то из читателей возникли трудности с переводом, то привожу переложение пространной редакции на современный русский язык: «Убьет муж мужа, то мстит брат за брата, или сын за отца, или двоюродный брат, или племянник; если не будет никто мстить, то 80 гривен за убитого, если будет княжеский муж или княжеский управитель; если будет русин, или гридь, или купец, или боярский управитель, или мечник, или изгой, или Словении, то 40 гривен за убитого» [480]480
  Цит. по: Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до 1861 года / Сост. П. П. Епифанов и О. П. Епифанова. М., 1987.


[Закрыть].

Здесь следует пояснить, что изгоями в Древней Руси XI–XII вв. назывались люди, вышедшие из своей социальной категории (крестьяне, ушедшие из общины, вольноотпущенные или выкупившиеся холопы и пр.). Тот факт, что за их убийство платится вира наравне с русинами и словенами, говорит о том, что изгои, по крайней мере, в это время, не считались лицами отверженными, пораженными в правах.

Итак. Согласно «Русской правде», в XI веке существовали две социальные категории людей, убийство которых карается наложением виры: первая категория – княжеские люди, за них положено платить виру в 80 гривен; вторая категория – русины, словене, изгои, мечники, купцы и пр., за них положено платить 40 гривен. Русины, в данном случае, это представители русских военно-торговых корпораций.

Есть определенные сложности со словенами, поскольку данный термин не имеет явного социального значения. Как трактуют вышеприведенный текст антинорманисты?

Антинорманисты под «русинами» имеют в виду жителей Киевской Руси, так как собственно Русью во времена Средневековья называлась именно Киевская земля. Поскольку «Русская правда» дана была в Киеве, то она ставит русина-киевлянина под княжескую защиту, как киевских княжих людей, так и купцов. Некоторые исследователи считают, что слова: «аще изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положите за нь» – вероятно, являются припиской, сделанной или в Новгороде и/или в угоду новгородцам, поскольку словенин тогда означал новгородца. Таким образом, антинорманисты трактуют «Русскую правду» в территориальном, «земляческом», смысле.

Норманисты же, не мудрствуя лукаво, утверждают, что русины – это скандинавы, а словен принимают за славян, тогда как, и выше мы уже упоминали об этом, всякий словен является славянином, но не всякий славянин является словеном. Таким образом, согласно утверждениям норманистов, в «Русской правде» мы имеем чуть ли не закон об этнической сегрегации.

Однако никакой этнической сегрегации и дискриминации в «Русской правде» нет и в помине. И княжеских людей, и русинов, и изгоев, и др., однозначно объединяет одна социальная черта – это все люди, выделившиеся из общины в результате разложения родоплеменного строя.

В краткой редакции фраза, перечисляющая категории подпадающие под уплату виры в 40 гривен за их убийство, выглядят следующим образом: «Аще боудеть роусинъ, любо гридинъ, любо коупчина, любо ябетникъ, любо мечникъ, аще изъгои боудеть, любо словенинъ…». Т. е. «если будет русин (далее, очевидно, перечисляются категории русинов) или гридин (княжьи телохранители, жившие во дворцовых помещениях, гридницах), или купец, или ябедник (первоначально – боярский управитель), или мечник, если будет изгой, или Словении».

Акад. Б. Д. Греков полагает следующе: «Добавочный в ст. 1 «Правды» перечень всех общественных группировок(выделено мной, общественных, а не этнических. – К.П.): русин, гридин, купчина, ябетник, мечник, изгой и Словении, по видимому, является той вставкой, которая была сделана Ярославом в 1016 г., когда он напутствовал «Правдой» возвращающихся из Киева новгородцев, помогших ему овладеть Киевским столом, всем им обещая право на 40-гривенную виру, т. е. равное право защиты жизни судом» [481]481
  Б. Д. Греков. Киевская Русь. Л., 1953 (WWW).


[Закрыть].

Под «словенами», без всякого сомнения, подразумеваются новгородцы. Какая же категория новгородцев постоянно обреталась в Киеве? Ответ не составит труда – купцы и вооруженная охрана. Таким образом, в «Русской правде» под «словенами» подразумеваются члены новгородских военноторговых корпораций, которые, безусловно, занимали в Киеве весьма значительные позиции.

Какие же выводы можно сделать из «Русской правды»?

Во-первых, к XI веку корпорация Русь оказалась прочно вмонтирована в общественное и государственное устройство восточных славян. Во-вторых, выделение княжих мужей (именно государственного слоя) в категорию виры в 80 гривен, т. е. в качестве высшей социальной ступени, свидетельствует о том, что хотя роль руси в становлении восточнославянской государственности являлась достаточно высокой, тем не менее она не являлась определяющей.

Зададимся простым вопросом. Какими потребностями славянского населения (в данном случае речь идет о нем) оказался вызван к жизни институт государственного управления, а именно княжеской власти? Очевидно, что княжеская власть удовлетворяла двум главным потребностям славян, а именно: необходимости организации военной обороны и необходимости организации правовой системы, т. е. княжеского суда.

Я думаю, что вряд ли погрешу против истины, если возьмусь утверждать следующее. Всякая власть в те времена определялась соотношением двух вооруженных сил, обеспечивавших, во-первых, организацию суда и племенной обороны, во-вторых, безопасность торговых путей.

Власть, основанная на вооруженной силе обеспечивающей оборону и суд, это неторговая власть. Для подобной власти большое значение имеет территориальный вопрос, поскольку ключевой проблемой существования всякого племени (нации) является вопрос ареала обитания. По своей природе она монархична.

Власть, появление которой, в основном, было вызвано потребностью охраны коммерческих экспедиций, это торговая власть, ее базой стали подразделения бойцов, нанимаемых для охраны торговых караванов и предприятий. По своей природе она демократична, во главе ее стояли выборные воинским кругом атаманы (ханы, каганы и пр.). Это кочевая власть, территориальная проблема ее мало волнует, для нее имеют значение отдельные стратегические пункты, в частности рынки, и торговые маршруты.

Первый род власти характерен для Москвы, второй род власти был присущ Новгороду и, в определенной степени, Киеву.

Примеров организации власти второго рода, т. е. торговой, вполне достаточно, но прежде всего, мы должны вполне четко сознавать, какие цели стоят перед государственной организацией и корпорациями. Здесь я напомню, что корпорацией(от позднелат. corporatio – объединение), называются всякие объединения, союзы и общества, а в праве – совокупность лиц, объединившихся для достижения какой-либо цели. В общем и целом, понятие «корпорация» может трактоваться сколь угодно широко.

Каковы цели корпорации? Здесь существует множество мнений. Корпорацией можно назвать и общество защиты диких животных, которое декларирует своей целью эту самую защиту. В реальности же мало кого волнуют разного рода декларации и заявления. Если мы возьмем, к примеру, сегодняшнюю корпорацию «Газпром», то ее интересует только прибыль и ничего кроме прибыли. И если ее вдруг заинтересует что-либо другое, хотя бы и царство Божие на земле, то я буду утверждать, что эта организация близка к развалу.

Корпорация Русь однозначно не ставила перед собой целей защиты восточнославянского населения, поскольку нередко нападала на селения своих же соплеменников с целью захвата рабов на продажу. В этом своем обыкновении она нисколько не отличалась от тех же скандинавских викингов. Ее целью являлась прибыль и ничего, кроме прибыли. С этой целью она торговала, ходила походами на Царьград, выколачивая из него звонкую монету, грабила монастыри и пиратствовала в Балтийском море. Ситуация изменилась во времена Олега, когда русь взяла власть в Киеве и приняла на себя еще и государственные полномочия.

Настоящая история именно русского государства начинается не с Рюрика, который выполнил свою историческую «миссию» прихода к ильменским словенам и кроме этого своего «прихода» ничем отмечен не был, а с Олега, силой захватившего власть в Киеве. Вот так это было.

« Въ лето 6390[882]. Поиде Олегь, поимъ воя многи, варяги, чюдь, словеии, мерю, весь, кривичи, и приде къ Смоленьску съ кривичи, и прия градъ, и посади мужь свои. Оттуда поиде внизъ, и взя Любець, и посади мужь свои. И придоста къ горамъ хъ киевьскимъ, и уведа Олегь, яко Осколдъ и Диръ княжита, и похорони вой в лодьях, а другая назади остави, а самъ приде, нося Игоря детьска. И приплу подъ Угорьское, похоронивъ вой своя, и приела ко Асколду и Дирови, глаголя, яко «Гость еемь, идемъ въ Греки от Олга и от Игоря княжича. Да придета к намъ, к родомь своимъ». Асколдъ же и Диръ придоста, выскакав же вси прочии изъ лодья, и рече Олегь Асколду и Дирови: «Вы неста князя, ни рода княжа, но азъ еемь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сынъ Рюриковъ». И убиша Асколда и Дира, и несоша на гору, и погребоша и на горе, еже ся ныне зоветь Угорьское, кде ныне Олъминъ дворъ; на той могиле поставилъ Олъма церковь святаго Николу; а Дирова могила за святою Ориною. И седе Олегь княжа въ Киеве, и рече Олегь: «Се буди мати градомъ русьскимъ». И беша у него варязи и словени и прочи, прозвашася русью. Сей же Олегь нача городы ставити, и устави дани словеномъ, кривичемъ и мери, и устави варя-гомъ дань даяти от Новагорода гривенъ 300 на лето, мира деля, еже до смерти Ярославле даяше варягомъ» (Лаврентьевская летопись).

Таким образом, в 882 году произошло нечто вроде государственного переворота. Летопись представляет Аскольда и Дира дружинниками Рюрика: «И бяста у него 2 мужа, не племени его, но боярина, и та испросистася ко Царюгороду с родомъ своимъ» (Лаврентьевская летопись). Однако данное представление нельзя назвать истинным.

Комментируя вышеуказанные события, изложенные в ПВЛ, А. А. Шахматов видит их в следующем свете: «Здесь сказалась историко-политическая концепция составителя Начального свода, ставившая единство земли Русской в связь с единством княжеского рода. Этот единый княжеский род является эмблемой единой Русской земли. Но если княжеский род исконно един, то другие князья, князья не этого рода, должны быть: или признаны самозваными – этим признанием устранялось значение предания о князьях Аскольде и Дире; или – это не князья, а воеводы княжеские, действовавшие по поручению и от имени князя; князь Олег превращен в воеводу» [482]482
  А. А. Шахматов. Разыскания о русских летописях. М., 2001 (WWW).


[Закрыть].

Скорее всего, Аскольд и Дир были в Киеве князьями, причем православного вероисповедания. В противном случае киевляне вряд ли бы поставили на могиле Аскольда церковь святого Николая. Более того, об Аскольде с Диром помнили спустя полтора столетия, т. е. при Несторе.

Дело в том, что есть многочисленные свидетельства византийских авторов (патриарх Фотий, Георгий Кедрин, Константин Багрянородный, Иоанн Куропалат Скилица, Михаил Глика), что крещение Руси произошло намного раньше времени княжения Владимира Святославича, а именно при Аскольде и Дире. Если это так, то в 882 году произошел не только государственный переворот, а еще и, возможно, откат к язычеству, поскольку Олег был язычником.

Олег, очевидно, не зря носил свое прозвище «Вещий». Об этом его прозвании Типографский летописец сообщает: «И прозвашя Олга «Вещий», бяху бо людие погани и невегласи» или в современной адаптации: «И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещенными».

Между тем, данное объяснение автора ПВЛ не выглядит убедительным. Следуя подобной логике, к примеру, о св. Петре можно заявить, что его прозвали «Святым», так как прозватели его «были люди христианами и просвещенными». Но вообще-то, прозвание «святой», как и «вещий», люди получают за что-то, за какие-то деяния или свойства, хотя и особенности прозывателей должны быть учтены. Вряд ли мы ошибемся, если будем утверждать, что Петра именовали «Святым» оттого, что он совершал соответствующие поступки и был чист в помыслах. Дело в том, что слово «вещий», означает «мудрый», «знающий», а если следовать значению этого слова у кашубов (на территории «варяжского Поморья»), то и «оборотень», «упырь» [483]483
  Первольф И. Германизация балтийских славян. СПб., 1876, с. 55, прим. 2.


[Закрыть].

Скорее всего, Олег являлся не только князем, но и имел определенное отношение к языческому жречеству, причем именно к славянскому жречеству, поскольку при подписании договора с греками в 907 году русы клялись Перуном и Велесом, а вовсе не Одином. Здесь вспомним показания Типографской летописи: «Царь Леонъ и Александръ миръ сотвориста со Олгомъ, имемься по дань, и роте заходиша межди собою, целовавше крестъ, а Олга и мужи его водиша на ротоу по Рускомоу закону, кляшяся оружиемъ своимъ и Пероуномъ, богомъ своимъ, и Волоасомъ, си богомъ скотиемъ».

Итак, более чем очевидно, что при Олеге произошло возвращение руси к язычеству и отпадение ее от христианства. Это видно хотя бы из того, что в окружении Олега христиан нет. Между тем, уже при Игоре среди русов присутствуют как язычники, так и христиане, о чем свидетельствует следующая запись в ПВЛ (Типографская летопись): «И покладоша оружиа своа и щиты и злато, и ходи Игорь роте и моужи его, елико поганыхъ Роуси, а христианную Русь водиша къ кресту въ церкви святаго Илии, иже есть надъ ручаемъ, конець Пасыньча беседы и Козары, се бо бе соборная церкви, много бо бе Варягь хрестьяныхъ».

Очевидно, возврат к язычеству не был поддержан славянским обществом, во всяком случае, киевской землей точно. Почему? Потому, что при подписании договора Олега с греками среди имен Олеговых послов много имен явно неславянских. Т. е. Олег опирался при перевороте на «варягов». Что это были за «варяги», сказать сложно (вероятнее всего – руги). Этническая их принадлежность никакого особенного значения не играет. Факт состоит в том, что они были явно пришлым и чуждым для киевлян элементом. Кстати, Нестор особо отмечает, что «новушродыда, ти суть людье ноугородыда от рода варяжьска, преже бо беша словени», а Олег прибыл в Киев из Новгорода. При Игоре среди послов появляется уже много легко определяемых славянских имен и, соответственно, появляются христиане. Так что при Игоре начинается возврат к христианству и преодоление языческой реакции.

Конфликт IX века вовсе не является конфликтом каких-то пришлых скандинавов или хазар или еще кого-то, столь же пришлого, со славянами. Речь идет (кроме того, что в это время столкнулись государство и корпорация) о столкновении язычества и христианства, об угасании язычества и перемене общественного сознания и бытия.

Однако возникает вопрос, почему корпоратисты-язычники восстали против христианского миропорядка на Руси? Так ли уж была в них сильна языческая вера, что и сил с ней расстаться они не нашли и не потерпели распространения христианства среди славян?

Ответ на этот вопрос можно получить из приведенного много выше по тексту Окружного послания Фотия, в котором он пишет, что «они (русы. – К.П.) переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения(выделено мной. – К.П.)».

Таким образом, корпорацию Русь совершенно не устраивала христианизация восточнославянского населения. Имея Византию в качестве объекта грабежа и вымогательства, она вовсе не осталась довольна тем обстоятельством, что крестившиеся «элементы» корпорации, равно как и другие братья-славяне, вдруг воспылали к Византии нежною любовью. Ничего личного, это просто бизнес. (Вспомним здесь историю с обращением некоторой группы руси в мусульманство.)

После 882 года корпорация Русь интегрируется с восточнославянскими государственными образованиями и получает доступ к их материальным и людским ресурсам. Вот что об этом говорится в ПВЛ:

« Въ лето 6391[883]. Поча Олегь воевати деревляны, и примучивъ а, имаше на них дань по черне куне.

Въ лето 6392[884]. Иде Олегь на северяне, и победи северяны, и възложи на нь дань легьку, и не дастъ имъ козаромъ дани платити, рекъ: «Азъ имъ противень, а вамъ не чему».

Въ лето 6393[885]. Посла къ радимичемъ, рька: «Кому дань даете?». Они же реша: «Козаромъ». И рече имъ Олегъ: «Не дайте козаромъ, но мне дайте». И въдаша Ольгови по щьлягу, якоже и козаромъ даяху. И бе обладая Олегъ поляны, и деревляны, и северяны, и радимичи, а съ уличи и теверци имяше рать(выделено мной. – К.П.)» (Лаврентьевская летопись).

Однако, на каких же варягов-язычников опирался Олег при захвате власти в Киеве? На мой взгляд, ответ на этот вопрос не составляет труда в том случае, если мы вспомним, что западные источники называют Ольгу (Елену), жену Игоря, королевой ругов, а остров Рюген [484]484
  Рюген (Rugen), остров близ южного побережья Балтийского моря, в составе Германии (земля Мекленбург – Передняя Померания).


[Закрыть]именуют еще и Руссией.

Именно Рюген был оплотом и цитаделью западнославянского язычества.

Повторим свидетельство Адама Бременского об этом весьма примечательном острове: «Другой остров (Рюген. – К.П.) расположен напротив страны вильцов. Его населяет могучее склавское племя ранов [или рунов]. По закону, без учета их мнения не принимается ни одно решение по общественным делам. Их так боятся по той причине, что с этим племенем водят близкую дружбу боги, а вернее, бесы, поклонению которым они преданы более чем прочие. Оба острова переполнены пиратами и безжалостными разбойниками, которые не щадят никого из проезжающих. Ибо всех, кого другие пираты обычно продают, эти убивают» [485]485
  Адам Бременский. Деяния архиепископов гамбургской церкви / Из ранней истории шведского государства. М., 1999, с. 90.


[Закрыть].

О том, что Рюген представлял собой последий бастион славянского язычества на Балтике, свидетельствует Гельмольд в своем сообщении об обращении жителей Рюгена в христианскую веру.