Текст книги "Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Огромный урон авторитету советской власти в этот период наносило то, что карьеру начали делать те люди, которые не заслуживали уважения, злоупотребляли своими служебными полномочиями и при этом внушали страх.

«Те, кто раньше не хотели работать или те, кто пастил коров, сразу же пошли в милицию. Получив винтовку, начали раскулачивание, не забывая в свободное время пить и гулять. При Советах было распространено то, что к власти пристраивались лентяи и пьяницы»[238]238
  Болейко Г. В., г. Волковыск Гродненской обл., запись воспоминаний 2003 г.


[Закрыть].

«Можно сказать, что пришла не только советская власть, но и какая-то вседозволенность. Я отлично помню, когда мою мать и отца могли запугать любые сопляки, которые ничего в этой жизни не сделали, а только были у этой власти. Вот люди и боялись. Мне не нравилось это. Многим тоже… Все стали чего-то побаиваться…».

«Партийные и советские работники, присланные в Западную Беларусь из СССР, вели себя на этой территории как большие чиновники, люди, имеющие власть. Общались они только с коммунистами, а местное население «раскулачивали» и отправляли в Сибирь. Были одеты в кожаные куртки и плащи, на ногах носили хромовые сапоги, на голове – фуражку с красной пятиконечной звездой; все партийные и советские работники имели при себе оружие-пистолет. Местное население боялось советских работников»[239]239
  Пипко С. Ф… д. Дрочево Малоритского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2005 г.


[Закрыть].

Многие респонденты вспоминают атмосферу страха и подозрительности: боялись голосовать против предложенных на выборы кандидатур, боялись соседей, боялись доносов, боялись пошутить и рассказать анекдот.

Мы не можем понять исторический период, если не будем знать и изучать различные представления, которые бытуют о нем. Люди старшего поколения транслируют не единую универсальную, а множество своих моделей прошлого, они не взяты из учебников истории и из научных монографий. Эти модели – результат собственных наблюдений, ощущений, опыта и памяти. Такие конструкции, безусловно, не свободны от стереотипов, от влияния различных идеологий, от предубеждений и заблуждений. Они субъективны, но тем и ценны. Официальные исторические схемы нередко нивелируют то многообразие, ту сложность, которая всегда присуща событиям и процессам прошлого. Историческая наука укладывает прошлое в прокрустово ложе, отсекая «лишнее», то, что не вписывается в востребованную научную концепцию или, наоборот, искусственно раздувая не самые значимые факты истории до вселенских масштабов. Историки конструируют прошлое в угоду окружающей социополитической действительности, зачастую пренебрегая теми моделями, которые предлагают живые свидетели событий. Каждый рассказ устной истории – это индивидуальная интерпретация событий прошлого. Для историка знакомство с такой живой историей – это возможность изучить прошлое на микроуровне, увидеть по-новому причинно-следственные связи событий и их последствия.

Исторические факты порой до неузнаваемости различно отражаются в воспоминаниях очевидцев. Но таковы особенности коллективной памяти. Живые устные рассказы жителей западных областей Белоруссии обозначают ключевые моменты периода советизации 1939–1941 гг., указывают основные факторы, которые подрывали доверие к новой власти. На первый взгляд оценки событий, которые представляют наши респонденты, могут показаться поверхностными и даже примитивными. Акцентирование внимания на внешнем виде красноармейцев или «восточников» – казалось бы, на второстепенных и не принципиальных деталях – в действительности свидетельствует о наблюдательности людей, житейской мудрости, умении анализировать и правильно интерпретировать тот минимум информации, который был в распоряжении жителей «кресов всходних». Как показывает изучение материалов устной истории, наибольшее недовольство жителей западнобелорусских территорий вызывала начатая политика коллективизация и раскулачивания, негативные процессы в сфере торговли (дефицит товаров, очереди, закрытие частных магазинов и пр.), развернутая антирелигиозная пропаганда. Следует отметить, что в документах НКВД, в которых отражались антисоветские настроения западнобелорусского общества и фиксировались главные проблемы, вызывавшие критику советской власти, мы находим практически те же сюжеты[240]240
  Подробнее см.: Еленская И. Э. Западно-белорусское общество в свете материалов НКВД. 1939–1941 гг. // Polska i jej wschodni sąsiedzi w XX wieku: Studia i materialy oliarowane prol.dr.hab. Michałowi Gnatowskiemu w 70-lecie urodzin Bialystok, 2004. – S. 393–400.


[Закрыть].

Характерным для значительной части респондентов является определенное ностальгирование о жизни «за польским часом», но многие отмечают, что после вхождения Западной Белоруссии в состав БССР и СССР, жизнь в некоторых аспектах изменилась в лучшую сторону. К положительным переменам респонденты относят возможность получения бесплатного образования, придание белорусскому языку статуса государственного, избавление от социального угнетения.

Не нужно бояться истории. Прошлое неизменно. В 1939 г. произошло поворотное событие в истории белорусской государственности: установление новых границ (заметим, границ, которые, за малым исключением, обозначают контуры современной суверенной Республики Беларусь). Никакие, даже самые резкие и нелицеприятные воспоминания о способах и средствах советизации западных областей Белоруссии не могут оспорить этот факт. А вот игнорирование историками существования такого источника как устные воспоминания приводит к искажению прошлого. Жители Западной Белоруссии не были бездумными автоматами, сознанием, эмоциями и реакциями которых легко управляли власть предержащие. Изучение собранных материалов устной истории показывает, что в большинстве люди, несмотря на лояльность по отношению к советской власти, оценивали ее критически. Вместе с тем, в сумме воспоминания дают поразительный результат – адекватную оценку событий, происходящих в западных областях Белоруссии в канун Великой Отечественной войны.

С. В. Струнец
Этнические окраины многонациональных государств в кризисные периоды военно-политической нестабильности (осень 1938 – осень 1939 годов)

В результате Первой мировой войны и крушения старых европейских многонациональных империй – Германской, Австро-Венгерской и Российской – в Центральной и Восточной Европе образовался целый ряд новых полиэтнических государств – Вторая Речь Посполитая, Королевство СХС (Югославия), Румыния, Чехословакия Определение новых границ в регионе зачастую проходило на фоне многочисленных конфликтов между формировавшимися государственными образованиями. Реализовывая идею национального возрождения, политические лидеры старались максимально расширить территории своих государств, в том числе за счет исторически сложившихся этнокультурных пограничий, освобождая своих соотечественников от векового бремени чужеродных угнетателей. В результате этих причин Версальско-Рижская система международных договоров получила значительный конфликтогенный потенциал. С разной степенью интенсивности в течение всего межвоенного периода государства-соседи напоминали друг другу о необходимости ревизии прежних договоренностей. В их «диалоге» проблема статуса различных национальных меньшинств в сопредельных странах имела ключевое значение. В этот период оформился так называемый «национализм родины», направленный на граждан других стран, воспринимаемых в качестве этнокультурнородственных. «Родина» при этом считала своим правом и обязанностью следить за тем, как живут «соплеменники» за ее пределами: оказывать всякого рода помощь, поддерживать политическую активность помогать общественным организациям и пр.[241]241
  Брубейкер Р. «Диаспоры катаклизма» в Центральной и Восточной Европе и их отношения с родинами // Диаспоры. Независимый научный журнал. 2005. № 3. С. 49.


[Закрыть].

В этот период идея национального «освобождения-возрождения» трансформировалась в идею «освобождения-реванша». В этом отношении действиям нацистской Германии как локомотива данных процессов всегда уделялось достаточно много внимания. Однако в передел политической карты региона под такими же лозунгами включились Польша и Венгрия. Чехословацкий кризис стал своеобразной матрицей, обращаясь к которой в последующие несколько лет более сильные государства делили либо уменьшали в размерах своих слабых соседей, при фактическом самоустранении Франции и Англии. Спустя год схожий сценарий был разыгран в отношении Польши.

Несмотря на то, что операции по разделу Чехословакии в 1938 г. и Польши в 1939 г. имели целый ряд существенных различий, в процессе их проведения можно выделить целый ряд похожих, а часто и идентичных элементов.

1. Подготовительная стадия

Заользье

Уже в 1934–1935 гг. польская разведка в сотрудничестве с МИД начала работу по созданию широко разветвленной сети подпольных групп в Заользье, целью которых в будущем была бы демонстрация негативной реакции польского населения по отношению к чешской политике. Определенная работа проводилась в этот период и на территории Закарпатской Руси[242]242
  В национальных исторических традициях государств Центральной и Восточной Европы эта территория именовалась по-разному: Карпатская Русь, Прикарпатская Русь, Угорская Русь, Подкарпатская Украина, Закарпатская Украина, Карпатская Украина, Подкарпатье, Закарпатье и т. д.


[Закрыть], которая в польско-венгерских отношениях считалась сферой интересов Будапешта[243]243
  Samuś P., Badziak К., Matwiejew G. Akcja „Lom". Polskie działania dywersyjne nа Rusi Zakarpackiej w swietle dokumentów oddzialu II Szlabu Glównego Wojska Polskiego. Lodż – Warszawa, 1998. S. 28.


[Закрыть]. В результате постоянно растущей польской активности чехословацкая сторона предприняла ряд превентивных мер, которые привели к стабилизации ситуации[244]244
  Januszewska-Jukiewicz J. Zaolzie w polityce rządu i opinii społeczeństva polskiego (1925–1937). Katowice, 2001. S. 142–164.


[Закрыть]. После многомесячного перерыва экспозитура Второго отдела польского Главного штаба[245]245
  Главной задачей подразделения являлась организация диверсии за границами Польши, прежде всего на территории соседних государств, а также подготовка на случай войны диверсионных ячеек в тех районах II Речи Посполитой, которые во время боевых действий могли быть заняты войсками противника. Реферат «В» (Восток) экспозитуры занимался подготовкой диверсии против СССР, вел «прометеевскую акцию» среди нерусских народов, создавал законспирированные организации на пограничье с БССР и УССР. Реферат «А» (Запад) занимался подготовкой диверсионной работы в остальных направлениях. Подреферат «АР» реализовывал эту задачу в Восточной Пруссии и Гданьске, подреферат «AZ» в Германии, подреферат «AN» в Чехословакии.


[Закрыть] при поддержке консульского департамента МИД[246]246
  Директор консульского департамента МИД В. Дример курировал политические акции министерства среди польского меньшинства заграницей.


[Закрыть] приступила к активизации ранее сформированных и созданию новых подпольных групп на сопредельной территории ЧСР, а также на приграничной территории Польши на случай возможной диверсионной акции в регионе.

Параллельно с развертыванием диверсионной акции польское командование отдало приказ 19 сентября 1938 г. о переброске дополнительных армейских частей на юг страны, что совпало по времени с ультиматумом Англии и Франции к Чехословакии. Принятие Прагой 21 сентября этих условий привело к тому, что Польша сразу же предъявила собственные аналогичные требования в отношении территории ЧСР, населенной поляками[247]247
  В ходе обсуждения польских предложений на заседании чехословацкого кабинета министров, президент ЧСР Э. Бенеш заявил о необходимости сохранения дружеских отношений с Польшей и готовности пойти на территориальные уступки на взаимовыгодных условиях. При этом чехословацкий президент отметил, что независимо от того «…договорятся ли западные сверхдержавы с Германией, полякам будет необходим договор с нами, так как в случае союза Германии и России поляки окажутся в нашем сегодняшнем положении». См.: Záznam jednáni cś. vladу 29. zaŕi 1938 – polske ultimátum. Режим доступа: http://www.fronta.cz/ dokument/zaznam-jednani-cs-vlady-29-zari-1938-polske-ultimatum.


[Закрыть].

Главную роль в последовавших событиях сыграли созданные ранее подразделения польской «Боевой организации» и ее Тешинской подгруппы, сформированные по обе стороны польско-чехословацкой границы и приведенные в состояние боевой готовности 18 сентября 1938 г. Первая задача подпольных групп, находившихся на территории ЧСР, была чисто демонстративной и не предполагала применения оружия. По мере переброски оружия через границу начался переход к следующей фазе, т. е. непосредственно к вооруженным действиям[248]248
  Болee подробно об организации и проведении акции см.: Морозов С. В. Когда Польша нападёт на Чехословакию. Деятельность польских диверсионных отрядов во время Чехословацкого кризиса в сентябре 1938 года // Военно-исторический журнал. 2006. № 2. С. 16–19.


[Закрыть]. Фактически с 23 сентября с разной степенью успеха польские подпольщики начали уничтожение коммуникаций и, по мере возможностей, живой силы противника на чехословацкой территории. На 30 сентября, в момент наибольшего развития акции, в составе всех боевых групп насчитывалось 276 человек. После того, как ЧСР 1 октября 1938 г. приняла польские требования, данные подразделения были реорганизованы в 29 патрулей по 3 человека в каждом, с целью их использования в предполагаемой операции в Закарпатской Руси[249]249
  Sprawozdanie z dzialalnosci lajnej organizacji Komitetu Siedmiu. (1938 okolo 15 pazdziernika, Warszawa) // Ibidem. Dokument nr. 54. S. 122–127; Brulion sprawozdania z dzialalnoóci Oddzialów Bojowych krajowych (1938 pazdziernik. Cieszyn) // Ididem. Dokument nr. 60. S. 145–153; Sprawozdanie z dzialalnosci Oddzialow Bojowych na Zaolziu (1938 listopad, Warszawa) // Ibidem. Dokument nr. 62. S. 154–167.


[Закрыть].

Одновременное мобилизацией боевых групп на территории Силезского воеводства началось формирование легиона «Заользье», полувоенного добровольческого формирования, которое должно было поддержать «спонтанные» выступления польского меньшинства в Чехословакии. 30 сентября в ожидании мобилизации, планировалось только для первого броска сформировать 14 рот численностью около 1 700 человек. Первоначальными целями легиона были подъем восстания и ведение партизанских действий на территории Заользья. Однако, в силу скоротечности событий, в активной фазе операции части легиона участия не принимали. Следует отметить тот факт, что формирование данного соединения велось фактически только на территории 4-х поветов Силезского воеводства. В тоже время, по мнению его командования, если бы не ограничения на прием добровольцев, связанные с начавшейся мобилизацией в польскую армию, даже на этой небольшой территории можно было бы завербовать как минимум 15000 человек[250]250
  Sprawozdanie L. Zycha z dzialalnosci Legionu „Zaolzie" (1938 okolo 9 pazdziernika, Bielsko) // Ibidem. Dokument nr. 56. S. 131–140. Польский историк Э. Длугайчик отмечает, что многие мероприятия во время поведения и реализации Заользинской акции носили больше пропагандистский, чем реальный характер. Это в свою очередь способствовало участию в происходивших событиях случайных людей, руководствовавшимися далеко не идейными соображениями. Так, при формировании легиона «Заользье» в одном из населенных пунктов использовались обещания помощи в трудоустройстве. После получения этими добровольцами предложения работы в Германии, из 200 человек в составе легиона осталось 65. См.: Dlugajczyk Е. Tajny front nа granicy cieszyńskiej. Wywiad i dywersja w latach 1919–1939. Katowice, 1993. S. 160.


[Закрыть].

После того как Варшава предъявила Праге свой ультиматум, в чешском Тешине начались массовые волнения поляков, было совершено нападение на полицейский участок. До вооруженных столкновений, однако, не дошло, так как чешская полиция не стала вмешиваться в происходящее. На следующий день, 22 сентября 1938 г., в Варшаве после многотысячной демонстрации, посвященной событиям в Заользье, Союз силезских повстанцев в Польше начал формирование по всей стране еще одной полувоенной организации – «Заользинского добровольческого корпуса». Количество желающих было настолько велико, что после того, как число их перевалило за 80000, дальнейший набор был остановлен. О пять таки из-за быстрого развития конфликта корпус не участвовал в каких-либо акциях на территории ЧСР и был распущен 1 октября 1938 г.

Подготовка диверсионной операции в отношении ЧСР, равно как и ее последующее освещение, сопровождалась спланированной и массивной пропагандистской кампанией, которую курировал польский МИД. Ликвидировалась любая возможность альтернативной интерпретации событий. Пресса сознательно преувеличивала масштабы происходившего в регионе, особенно «чешского террора». Катовицкая радиостанция транслировала на чешскую территорию обращения «чехов» к своим землякам с предложением сдаться. В Польше начался сбор средств в поддержку Заользинской операции. Характерной чертой этой кампании стало проведение античешских митингов. Как вспоминал один из участников такого митинга, состоявшегося в г. Катовице 19 сентября 1938 г., собравшаяся многотысячная толпа скандировала: «Бить чехов… создать добровольческий корпус. Вождь, веди нас на чехов, дальше за Ользу, долой коммунистическую Прагу, уничтожить гнездо беспокойств и провокаций в Праге и т. д.». В соответствующей тональности были составлены и проекты листовок, которые планировалось распространять на территории Заользья[251]251
  «Наступает день, от которого зависит будущее наших и ваших детей. Наступает день расплаты между польским и чешским народом. Чехи предательски захватили извечно польскую Тешинскую Силезию, а также части Спиша и Оравы… Мало им было выдрать у Польши её земли… так они начали искоренять там польскость, уничтожать польские школы, выбрасывать польского рабочего с его работы, преследовать польские организации…Святое право самоопределения народов, это право не только для одних народов, это право для всех. И если это право будет нарушено, то поляки сами возьмут свою судьбу в свои руки и сами решет за себя, не оглядываясь на жуликов и врунов, на канцелярии международного мошенничества и торговли народами…». См.: Projekt tekstu pierwszej ulotki skierowanej do Polakow zamieszkalych па obszarze Czechoslowacji (1938 sierpieri, Bielsko) // Samuś P., Badziak K., Matwiejew G. „Powstanie na Zaolziu” w 1938 r… Dokument nr. 16. S. 66–68. «Правление чешского централизма, стремившегося к денационализации и уничтожения польскости на ваших исконно польских землях, заканчивается, и никто уже не сможет спасти это правление. Государство, созданное из лоскутков при помощи мошенничества и вранья, рушиться при первых испытаниях своей прочности. Поляки! Наступил тот день, когда за совершенные преступления виновные понесут заслуженное наказание… Здесь справедливость должна быть полной, а виновные не должны скрыть перед глазами мира ни одного греха, ни одно преступление не смеет скрыться в тишине и не быть отомщенным! Поляки! Вы являетесь свидетелями, что право не подкрепленное силой и отважным действием является посмешищем! Право ваше должно быть подкреплено вашими действиями и вашей самоотверженной организационной работой…». См.: Projekt tekstu drugiej ulotki skierowanej do Polakow zamieszkalych na obszarze Czechoslowacji 11938sierpien, BielskoJ // Ibidem. Dokument nr. 17. S. 68, 69.


[Закрыть].

Спиш и Орава

6 октября 1938 г. в Жилине словацкие политические лидеры провозгласили курс на автономию Словакии в составе обновленной Чехословакии, но не пошли на провозглашение независимости. В связи с этим Варшава четко дала понять Братиславе, что в таком случае будет требовать от нее определенных территориальных уступок (чего не сделала бы в отношении независимой Словакии), а также поддержит Венгрию не только в ее претензиях на Закарпатье, но и на земли восточной и южной Словакии. Параллельно с этим в Польше начала разворачиваться пропагандистская кампания о необходимости возвращения Спиша и Оравы. Чехословацкая разведка сообщала, что польская сторона формирует так называемый «Словацкий легион», вербуя добровольцев как в Заользье, так и на территории Словакии. До его использования дело не дошло ввиду того, что польская нота была принята.

Южная Словакия

Будапешт во время мюнхенского кризиса пошел по пути координации своих действий главным образом с Берлином, и в результате первого Венского арбитража 2 ноября 1938 г. при посредничестве Германии и Италии отторгнул от Чехословакии южную часть словацких земель общей площадью 10390 км, где проживало 853 670 человек. В отношении этих территорий со стороны Будапешта был разыгран сценарий, фактически идентичный тому, который Варшава использовала в отношении Заользья.

В течение подготовительного периода в приграничных населенных пунктах начались массовые демонстрации венгерского меньшинства. Так, например, 5 октября манифестации с антигосударственными лозунгами прошли в Комарно и Новых Замках. Демонстрации должны были сопровождаться действиями венгерских диверсионных групп[252]252
  Венгерское правительство еще 1 октября 1938 г. поручило бывшему министру внутренних дел М. Козму организацию тайных террористических подразделений «szabadcsapatok», которые после краткого военного обучения нелегально переходили на чехословацкую территорию, где осуществляли различные диверсии и противоправные акции против чехословацкого государства. Эти подразделения массово использовались в последствии в основном на территории Закарпатья.


[Закрыть]. 12 октября 1938 г. министр иностранных дел Венгрии К. Каня информировал Варшаву о том, что на территорию Подкарпатской Руси удалось перебросить 750–800 человек. При этом в Венгрии не делали секрета из того, что после занятия чехословацких земель члены данных групп будут терроризировать тех, кто не симпатизировал венгерскому правительству.

Соответствующим образом было организовано и пропагандистское обеспечение этих акций. Подчеркивался исконно венгерский характер территорий, на которые распространялись претензии, говорилось об их предательском захвате чехами и т. п. Активно обыгрывалась идея «освобождения» от чешского ига как венгров, так и «словацких братьев», которым в будущем будут обеспечены их национальные права.

Закарпатье

Венгрия осталась не полностью удовлетворена итогами Венского арбитража. Прежде всего, это касалось территории Закарпатской Руси. Претензии Будапешта на этот регион были отклонены арбитрами. Однако венгерское руководство не оставляло попыток решить данный вопрос в свою пользу. На этом фоне с новой силой возобновились польско-венгерские контакты в дипломатической и военной сферах. Уже в начале октября 1938 г. Венгрия предложила Польше совместную военную акцию и захват Закарпатья. Варшава категорически отказалась, пообещав лишь дипломатическое содействие. В этой связи особенно важна была возможная реакция Румынии на венгерскую интервенцию против ЧСР. Варшава после безуспешных попыток добиться румынского одобрения действий Венгрии в Закарпатье, перешла к более тесному сотрудничеству с Будапештом.

19 октября 1938 г. польский Главный штаб отдал приказ относительно организации и проведения операции «Лом», предполагавшей развертывание диверсионной деятельности в регионе. 20 октября в Будапешт была выслана координирующая группа[253]253
  К этому времени венгры уже несколько дней безуспешно пытались разжечь в Закарпатье пожар народного восстания против чехословацких властей. Каждый день по нескольку групп численностью б человек перебрасывались к границе, где получали задания вести разведку, совершать диверсии, изучать настроения населения на территории ЧСР, а так же вооружать местное венгерское население. См.: Meldunek l.dz. 368/Tj/38 К Lurskiego о wfęierskich dzialaniach dywersyjnych na Rusi Zakarpackiej. 20 pazdziernika 1938 r. // Samuś P.,Badziak K., Matwiejew G. Akcja „Lorn”. Polskie dzialania dywersyjne na Rusi Zakarpackiej w swietle dokumentow oddzialu II Sztabu Gtdwnego Wojska Polskiego. Lodz – Warszawa. 1998. Dokument nr. 8. S. 73, 74.


[Закрыть].

Во второй декаде октября в районе Мукачево уже действовал венгерский отряд численностью около 500 человек. На польской стороне границы был создан лагерь для участников венгерских диверсионных групп, которые в силу сложившихся обстоятельств были вынуждены перейти на польскую территорию. Действия венгерских отрядов были мало эффективными, а к началу ноября около 340 диверсантов было взято в плен чехословацкой стороной.

В ночь с 22 на 23 октября была отправлена первая польская диверсионная группа из трех человек и два проводника. В ночь с 24 на 25 выслано еще 22 диверсанта. Следующей ночью планировалось перебросить такую же группу. Таким образом, набирала обороты и польская диверсионная деятельность, нацеленная на коммуникационные линии между Закарпатьем и Словакией. Вероятно, предполагался и индивидуальный террор. Так, венгерская сторона просила поляков в рамках персональных диверсий ограничиться полицейскими, чиновниками фискальных органов и Национальной гвардии, так как среди других служащих у венгров было много сочувствующих[254]254
  Ibidem. S. 79. 80.


[Закрыть]. После 5 ноября начался постепенный переход к структурной реорганизации польских диверсионных отрядов, постепенно усиливалась пропагандистская кампания. 6 ноября начальнику Главного штаба Войска Польского были представлены предложения по смене тактики ведения диверсионной работы.[255]255
  C 4 ноября началось формирование шести самостоятельных рот численностью до 100 человек каждая. Эти отряды должны были не позднее 11 ноября пересечь границу и действовать в южном направлении с целью встречи предположительно действовавших там венгерских отрядов. Командный состав этих подразделений должен был быть укомплектован действующими офицерами польской армии. Так же армия должна была предоставить оружие, обмундирование и провиант на 500 человек. Набор добровольцев в партизанские группы обеспечивали специально созданные для этого во Львове и Перемышле законспирированные политические комитеты, в состав которых вошли председатели всех полувоенных союзов.
  См… Relerat I dz. 3601 / 11/2/38 opracowany przez S. Kijaka dla W. Stachiewicza w sprawie reorganizacji akcji dywersyjnej na Rusi Zakarpackiej. 6 listopada 1938 r. // Ibidem. Dokument nr 44. S. 127–131; Rozkaz L. 360I/K/38 J. Ciastonia regulujqcy reorganizacji akcji dywersyjnej na Rusi Zakarpackiej. 8 listopada 1938 r. // Ibidem. Dokument nr. 52. S. 141–147.


[Закрыть] Венгры переносили начало масштабной акции в связи с тем, что на сопредельной территории находились крупные силы чехословацкой армии.

Будапешт по-прежнему рассчитывал на совместную с Варшавой oпeрацию. В случае продолжения диверсионной работы Будапешт собирался использовать около 1500 человек, которые начали бы действовать с 12 ноября. Варшаве предлагалось задействовать около 1000 диверсантов.

На этот раз Польша так же отказала в прямой военной поддержке, но пообещала интенсифицировать диверсионные действия[256]256
  Ibidem. S. 47.


[Закрыть].

На территории Венгрии был сформирован добровольческий корпус численностью 1 400 человек, в составе четырех батальонов и продолжалось комплектование пятого. Части корпуса были выдвинуты к границе 11 ноября. Кроме того, в состоянии боевой готовности находились отряды группы «С», численный состав которой был увеличен до 400 человек.

10 ноября венгры начали оживленную пропагандистскую кампанию на территории Закарпатья под лозунгом «автономии Руси, свободы русинской культуры, языка и религии». В качестве инструмента были использованы мелкие патрули, которые доставляли через границу журналы и газеты на русинском языке, а также продовольствие. В ночь с 13 на 14 ноября начались действия добровольцев. В первой волне должно было быть задействовано около 500 человек, однако границу перешла только группа в 60 человек. Ее задачей было уничтожение небольших отрядов чехословацкой армии, жандармерии и полиции, а также коммуникаций между Ужгородом и Мукачево. От успеха действий этой группы зависело дальнейшее развертывание акции. Части регулярной армии планировалось использовать в случае обращения правительства автономной Закарпатской Руси, чего Будапешт ожидал в течение недели. 21 ноября части венгерской армии заняли позиции на границе, но к вечеру были возвращены к местам прежней дислокации.

Фактически под давлением Италии и, главным образом, Германии, имевшей свое видение будущего этого региона, Будапешт приостановил любые активные действия в отношении Закарпатья и предложил Варшаве последовать его примеру. 25 ноября польское командование отдало приказ о завершении операции «Лом»[257]257
  Ibidem. S. 48. В течение первого периода с 20 октября по 10 ноября было уничтожено либо повреждено:1 железнодорожный мост, железнодорожные пути в одном месте, 10 мостов, 1 шлюз, 1 здание почты и переговорного пункта, 12 телефонных линий, 1 высоковольтная линия. В результате диверсий чехословацкая сторона предположительно потеряла 9 убитых, 5 раненных, 20 пленных. Кроме того, 5 человек было разоружено и отпущено. В ходе второго периода, после формирования дополнительных 7 рот численностью 80 человек каждая, уничтожено 2 шоссейных моста, 15 телефонных линий, в 14 населенных пунктах распространены листовки. Предположительные потери противника составили 14 убитых, 10 раненных. Потери польских диверсантов составил и 11 убитых и 10 раненых, 2 захваченных чехами. Всего в 56 проведенных операциях границу Закарпатской Руси перешло 772 человека.
  См.: Meldunek l.dz. 4051 /112/38 Oddzialu II w sprawie strat poniesionych podczas polskiej akcji dywersyjnej na Rusi Zakarpackiej. 12 grudnia 19.38 r. // Ibidem. Dokument nr. 124. S. 275–283.


[Закрыть].

Тем не менее, Польша не стала отказываться от роли активного игрока. Одновременно с процессом ликвидации операции «Лом» был разработан проект новой диверсионной акции в Закарпатье. Предполагалось создать новую подпольную сеть, опираясь на местное население, а также используя для тылового и подготовительного обеспечения территории, занятые Венгрией. В задачи операции входили продолжение саботажа против чешских властей, уничтожение коммуникаций, связывавших Подкарпатскую Русь со Словакией и Румынией, расширение пропаганды, использование настроений населения в собственных целях[258]258
  Projekt nowej akcji dywersyjnej na Rusi Zakarpackiej (po 23 listopada 1938 r.) // Ibidem. Dokument nr. 112. S. 236–241.


[Закрыть].

Северо-восточные воеводства II Речи Посполитой

О подготовке СССР к «польской кампании» известно не так много. Наверняка соответствующие службы Советского Союза имели оперативные планы на случай вторжения в Польшу. Логично было бы предположить, что любая операция такого масштаба должна была сопровождаться массированной диверсионной и пропагандистской кампаниями.

Некоторые польские историки, основываясь на ряде советских и польских источников, предполагают, что на территории восточных воеводств Польши к 17 сентября 1939 г. на базе бывших организационных структур Коммунистической партии Польши (КПП), Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ), Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ) советские разведорганы развернули крупную шпионско-диверсионную сеть[259]259
  Wierzbicki М. Polacy i Bialorusini w zaborze sowieckim. Stosunki polsko-bialoruskie na ziemiach polnocno-wschodnich II Rzeczpospolitej. 1939–1941. Warszawa, 2000. S. 64, 65; Grzelak Cz. Dzialania Armii Czerwonej na Bialorusi we wrzesniu 1939 r. // Spoleczenstwo bialoruskie, iitewskie i polskie na ziemiach polnocno-wschodnich II Rzeczypospolitej w latach 1939–1941. Warszawa, 1994. S. 74.


[Закрыть]. Заметим, однако, что подтверждающие эту версию документы ответственных советских органов пока не известны. Согласно же некоторым польским источникам, обстановка в регионе до 17 сентября оставалась спокойной, никаких случаев диверсий и антиправительственных выступлений местного населения отмечено не было. Так, в отчетах польской полиции по Полесскому воеводству ничего не сообщалось о деятельности советской агентуры или активизации просоветских элементов накануне войны[260]260
  Государственный архив Брестской области (далее ГАБО). Ф. 2029. Оп.2. Л. 19. Л. 18. Обзорные сведения воеводской коменды государственной полиции и органов «КОП» об общественно-политическом состоянии на территории Полесского воеводства и о случаях происходивших на польско-советской границе. Ситуационный отчёт за июнь 1939 года.


[Закрыть]. Виленский воевода А. Марушевский так характеризовал ситуацию на территории Виленщины: «…до самого конца не было на Виленщине ни одного случая саботажа или диверсии. Национальные меньшинства вели себя лояльно». Ничего не сообщалось о подобного рода фактах и на территории Новогрудского воеводства. Активисты КПЗБ также не проявляли никакой активности даже в тех районах, где были выступления около года назад в период польской акции в Заользье. Возможно это спокойствие было мнимым и имело целью усыпить бдительность польских властей.

В тоже время накануне 17 сентября на территории СССР не была развернута пропагандистская кампания в поддержку братских украинского и белорусского народов. Советский народ был проинформирован о действиях своего государства в последний момент. Освещение последовавших далее событий происходило уже в рамках установления в регионе советской власти.

Таким образом, подготовительная фаза действий СССР носила скрытый, не демонстративный характер и, в отличие от аналогичных действий Польши и Венгрии, проходила в иных внешнеполитических условиях. К 17 сентября Советскому Союзу уже не требовалось осуществлять давление на Варшаву с целью каких-либо уступок. По всей вероятности, главной задачей была минимализация репутационных издержек, которые бы повлекли за собой ввод советских войск на территорию Польши. Возможно, что масштабная диверсионная акция не была реализована и по другим причинам. Репрессии второй половины тридцатых годов, роспуск КПП, КПЗБ и КПЗУ, существенно снизили возможности советских разведслужб на территории Польши, и организовать крупномасштабную операцию в тылу врага Москва оказалась просто не в состоянии. Вероятно, этому мог способствовать и тот факт, что решение о советско-немецком союзе было принято в последний момент, и в результате времени для развертывания операции оказалось недостаточно.

2. «Переходный период» и установление временной военной администрации

Заользье

Так как Прага приняла польские условия, вхождение польских войск в Тешинскую Силезию прошло без каких-либо серьезных эксцессов[261]261
  Небольшой инцидент произошел при занятии Богумина, крупного железнодорожного узла и промышленного центра. Местные немцы приготовились встречать части Вермахта, а тем временем польские диверсанты сорвали немецкие флаги и уничтожили мост, чтобы не дать возможности вывезти из города машиностроительное оборудование, затруднить продвижение к нему немецкой армии и не позволить Германии включить вопрос об этом населенном пункте в более широкий контекст в качестве разменной монеты за Гданьск и экстерриториальное сообщение с ним. См.: Dlugajczyk Е. Tajny front nа granicy cieszyńskiej… S. 172.


[Закрыть]. На присоединяемой территории происходили торжественные встречи частей Войска Польского местным польским населением[262]262
  Dziennik Polski, 5.10.1938, № 228 // Wystawa «Zaolzie 1938. Dokumenly – relacje – opinie» Режим доступа: http://www.kc-cieszyn.pI/zaolziel938/zaolzie/jpg/relacje/3. jpg; Dziennik Polski, 11.10.1938, № 233 // Ibidem. Режим доступа: http://www. kccieszyn.pl/zaolziel938/zaolzie/jpg/relacje/5.jpg; Kurier codzienny. 8.10.1938. № 278 // Ibidem. Режим доступа: http://www.kc-cieszyn.pl/zaolziel938/zaolzie/ jpg/relacje/9e.jpg


[Закрыть]. Очевидец так описывал события этих дней на территории Заользья, где компактно проживало польское население: «Польская армия перешла границу и заняла весь регион с Тшинцем и Яблонковым. Население этих городов с нетерпением ожидало прихода польской армии. Только к полудню стало ясно, что армия прибудет во вторник. С самого раннего утра население всего региона активно готовилось к встрече. Вдоль шоссе и дороги построены многочисленные триумфальные арки. В Тшинце и Яблонькове жители с утра самостоятельно начали замазывать чешские надписи и вывески. На улицах, по которым должна была пройти армия, выстроились толпы детворы с охапками цветов, флажками национальных цветов и в народных одеждах… Надпись на триумфальной арке гласила – «Да здравствует польская армия, да здравствуют освободители»[263]263
  Jak w Jablonkowie i Trzyncu witali Wojska Polskie. Kalendarz Cieszynski. 1939 // Ibidem. Режим доступа: http://www.kc-cieszyn.pl/zaolziel938/zaolzie/jpg/ relacje/22b.jpg


[Закрыть]. В чешском Тешине еще до прихода польской армии была организована гражданская стража, состоявшая из местных поляков, которая накануне атаковала гранатами представителей властей ЧСР. Атмосфера в городе была настолько напряженной, что чехословацкая полиция, оставив оружие, заранее покинула город[264]264
  Ryt J. Sprawozdanie z dzialalnosci Policji Wojewodztwa Sląskiego przy zajmowaniu Sląska za Olzą // Od Zaolzia po Jaworzynę. Rewindykacje graniczne jesienią 1938 roku. Materialy z seminarium naukowego zorganizowanego w 60 rocznicę powrotu Zaolzia i Jaworzyny do Polski. Pracy komisji historii wojskowosci. T. 111. Nowy Targ, 2004. S. 150.


[Закрыть]. Впоследствии польская сторона будет не раз прибегать к использованию вооруженных отрядов из местного населения для охраны предприятий, учреждений и т. п. Кадровым резервом для формирований такого рода являлись члены различных полувоенных общественных организаций. Фабричная стража оставалась на тех объектах, которые по различным причинам переставали охранять полиция и армия.

В Польше царила атмосфера всеобщей радости. Риторика «освобождения братьев за Ользой» продолжала звучать повсюду. Манифест Комитета борьбы за Силезию за Ользой (который фактически курировал подготовительные работы к диверсионной акции) гласил: «…граница государства совпала с границей народа. Ольза, эта исконно польская река, которая столько раз наполнялась жертвенной кровью лучших сынов этой земли, с сегодняшнего дня несет свои воды, как и издревле, снова в границах Польши. Исторический момент настал! Заользинская Силезия вернулась к своей давней роли закаленного и несгибаемого бастиона Речи Посполитой на ее западных рубежах. Трудно полностью словами выразить нашу радость, когда мы несем весть об этом всюду, где только бьются польские сердца. Слава полякам, которые своей кровью отстояли польскость этой земли. Слава им за то, что своей жертвой приблизили минуту объединения…». Одна из польских газет Заользья так резюмировала события последних дней: «Мы – граждане свободной Польши. Польское население вздохнуло с облегчением. Долголетняя борьба за права, свободу и справедливость польского народа закончилась внушительным успехом…»[265]265
  Robotnik Sląski, 10.10.I938, № 41 // tbidem. Режим доступа: http://www.kc– cieszyn.pl/zaolziel938/zaolzie/jpg/relacje/l3.jpg. Определенное представление об общественных настроениях в Польше этого периода дают заголовки газет, выходивших в октябре 1938 г.: «Да здравствует Польша! Да здравствует польская армия! Население Заользия браталось с польским солдатом – польская армия заняла Тешин и окрестности»; «Заользье наше. Сегодня входим в Тешин»; «Над тешинской землей распростер свои крылья белый орел»; «Вся Польша звучит победной песней»; «Польша сама решит судьбу братьев за Ользой»; «Маршировать за Ользу – приказывает главнокомандующий»; «Что Бог соединил, пусть человек не разделяет…»; «Когда Силезия переживала свои великие мгновения».


[Закрыть].

До введения гражданской администрации, в переходный период, вся полнота власти на занятой территории принадлежала военному командованию. Фактически распоряжения административного характера издавал делегат Силезского воеводы при командующем оперативной группой «Силезия». Одним из первых документов было распоряжение, касающееся официального языка на территории Заользинской Силезии:

«1. На территории Силезии за Ользой официальным языком всех публичных властей и публично-правовых институтов является исключительно (выделено в оригинале – С. С.) польский язык.

2. Названия улиц, площадей, парков и т. д., равно как и названия фирм, институтов, предприятий и т. д., не взирая на характер собственности, должны иметь исключительно польское звучание.

3. Исполнение данного распоряжения поручить директору полиции в Тешине».

11 октября 1938 г. декретом президента II Речи Посполитой занятые территории были объявлены интегральной частью Польши.

27 октября 1938 г. были приняты законы о распространении действия некоторых польских правовых актов на «возвращенные земли Заользинской Силезии, а также об административном делении и организации администрации, которые детализировали и уточняли механизмы управления на данной территории.

В то же время процесс установления новой власти сопровождался гонениями части чешского населения. Так, в одном из населенных пунктов региона «карательный отряд, прибывший из Польши, захватил 13 человек. Исполнение приговора было жестоким. Например, старик, который до этого себя никак не проявлял политически, был избит за то, что не хотел уезжать. Остальным голову обвязывали чехословацким флагом и избивали через него». Согласно воспоминаниям чешского генерала А. Вехерека, поляки «преследовали и терроризировали чешское население, увольняя с работы, выгоняя из домов, забирая имущество. Уничтожалось все чешское. Чешские язык и приветствия были запрещены (поздравление «Nazdar» наказывалось штрафом 4 злотых, в итоге появилось поздравление «4 злотых» ретушировались чешские надписи на надгробиях, памятник погибшим в боях за Тешин чехам в Орлове был разбит, а осколки отвезены на свалку…)».

Вопрос o мероприятиях польских властей, безусловно, требует дополнительного изучения, равно как и вопрос о ситуации, сложившейся в регионе после его занятия польской армией. Уже в сентябре 1938 г. приграничные районы начали заполняться большим количеством «туристов»: от добровольцев до обычных преступников, что беспокоило власти, так как влекло за собой различные проблемы с обеспечением правопорядка. Еще больше обстановка осложнилась после перехода поляков к активным действиям. Польский историк Э. Длугайчик отмечает: «Польские источники не упоминают о деятельности боевиков в период между принятием ультиматума и вхождением частей польской армии в конкретные районы. Это время абсолютного хаоса запомнились чехам больше всего остального. Для многих наступило время сведения личных счетов. Занятые территории Польша рассматривала как освобожденные от чешской оккупации… Были закрыты чешские школы, введено управление комиссаров. Вне закона объявлены чехословацкие политические партии и объединения, конфисковано их имущество, с работы уволены чиновники и служащие, применены массовые депортации чужеродного элемента. В Заользье направилась масса польских государственных функционеров, учителей, технического персонала предприятий, торговцев и обычных любителей легкой наживы. Для большинства местных поляков произошедшие изменения оказались полезными, однако многие так и остались гражданами второй категории, только другого государства. Поводов для радости не было и у немцев. Их также коснулись итоги повальной полонизации. Они утверждали, что из «чешского дождя попали в польскую сточную трубу»[266]266
  Ibidem. S. 187.


[Закрыть]. В целом же отношение к немецкому населению со стороны польских властей было лояльным. Новая администрация в этот период не реагировала да же на то, что немецкая молодежь всячески демонстрировала свои симпатии к Рейху[267]267
  Caputa A. Zaolzie – Mobilizacja – Wrzesien 1939. Режим доступа http://members. shaw.ca/torum/capula/cap04a.htm


[Закрыть].