Текст книги "Человек в Африке"

Автор книги: Колин Тернбулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Священные общества

Специалисты, которых мы можем назвать жрецами и пророками, существуют не везде. И бог и предки демонстрируют свое могущество через одиночных посредников только в чрезвычайных обстоятельствах. Религия находит отражение не столько в деятельности жрецов и общественном отправлении культа, сколько в повседневном поведении людей и признании ими вездесущей природы духовного мира, а также в деятельности различных специализированных религиозных обществ, которые правильнее именовать священными обществами, хотя часто их называют тайными.

У народа йоруба в Нигерии существует высокоразвитая и сложная религиозная система, в рамках которой действуют многочисленные культы и общества. Широкая публика даже не знает обычно, кто является членом этих обществ и каковы их обряды, но всем известно, что они существуют и играют определенную роль в жизни народа. Так, например, могущественное общество Огбони занимает важное место в юсударстве, и когда традиционные правители потеряли власть, оно хорошо адаптировалось к современным условиям и стало эффективным орудием локального управления. Другие культы, вроде Элегба, Шанго и Ошун, объединяют различные группы людей с помощью взаимосвязанных верований и способствуют укреплению государственной и моральной систем.

Само существование культов не допускает бесконтрольной власти политических лидеров, ибо признает наличие высшей духовной силы, и зачастую члены культа проявляют больше лояльности своему обществу, чем королю. Если король охраняет политический порядок, то священные общества охраняют моральный порядок и напоминают народу, что власть правителя уходит корнями в духовную область – главный источник всякого порядка. У правителя есть власть, но она бесполезна, если не подкреплена более высокой духовной властью священных обществ. В чрезвычайных случаях, когда Огбони сочтет, что король неспособен править, общество дает ему знать, что он обязан покончить жизнь самоубийством или ожидать еще более суровой кары.

^{Слева – маска члена женского общества, народ сенуфо. Справа – головной убор, который надевают мальчики во время инициации, народ бамбара.}

Членом священного общества можно стать, только пройдя церемонию инициации, к которой допускают самых достойных. Церемония инициации бывает различной, в зависимости от функций того или иного общества – политических, моральных, юридических или экономических. Одна из них испытывает моральную стойкость человека, другая – политические способности или знание истории и обычаев племени. За инициацией наступает период тренировки, которая должна помочь развитию в человеке нужных качеств. Эмблемами этих обществ служат маски и статуэтки, по которым можно определить ранг или особую роль их владельца. При помощи сложного символизма и ассоциирующихся с ним пословиц священные общества добиваются, чтобы люди постоянно думали о высшей духовной силе, которой они обязаны своим существованием. Такие общества часто становились движущей силой в антиколониальном сопротивлении. Они боролись против преступлений колониальных властей так же. как боролись и против злоупотреблений своих собственных традиционных властей.

Инициация объединяет членов общества обязательствами по отношению друг к другу. Расширяются социальные горизонты членов общества, связывающего воедино людей, которые при других обстоятельствах были бы разобщены. Она ставит посвященных под власть духов, и именно посвященным в первую очередь грозит несчастье, если они нарушат законы племени. Что касается профессиональных обществ, которые являются своего рода гильдиями, то посвящение в них налагает на человека обязательство жить по справедливости, добиваться высокого мастерства в ремесле и уважать своих коллег. Специализированные юридические общества мы рассмотрим в главе о лесах Западной Африки.

В более сложных обществах Конго, например у народа рега на востоке страны, которым правит король, священные общества сходны с обществами лесных районов Западной Африки. У рега есть знаменитое общество Бваме с крайне сложной иерархической системой, при которой пребывание в каждом разряде налагает на членов общества особые обязанности. Различные эмблемы из слоновой кости указывают разряд владельца. В более сегментных обществах культы не были так строго организованы – они скорее просто способствовали сохранению порядка в целом, а не выполнению особых заданий, связанных с разрядом члена общества. Одним из ярких примеров служит Аньота – общество людей-леопардов у бали в лесах Итури. Многие другие народы считают леопарда символом духовной силы и носят как талисман зубы или шкуру леопарда, чтобы показать свою принадлежность к этому культу. Однако леопардовые общества, разбросанные по всему континенту, ничем не объединены. Все, что мы говорили об Аньота, не имеет отношения к другим подобным обществам.

Членов Аньота подбирают из высокоморальных молодых людей. Церемония инициации служит испытанием как моральной силы, так и физической силы и смелости. После церемонии на животе посвященного остается шрам, будто от когтей леопарда. Тем самым он открыто и с гордостью подтверждает свою принадлежность к обществу, ибо считается, что члены его заслуживают почета, что они честные и справедливые люди. Но, подобно своему символу – леопарду, с которым члены общества вступают в особые мистические отношения, они должны быть сильными, беспощадными и в борьбе за справедливость не щадить чужой жизни. Они признанные защитники социального порядка и играют решающую роль в критические моменты жизни общины, например, если племени грозит раскол из-за спора о наследнике вождя.

Во время обряда установления правомочного наследника любой член общества может впасть в транс и действительно «превратиться» в леопарда. Тогда он становится опасным животным и не успокоится, пока не убьет и не съест жертву. Когда он выходит из транса, он может даже не осознавать, что сделал, так как тут же избавляется от леопардовой шкуры, закрывавшей тело и лицо, от привязанных к рукам металлических когтей, которыми он рвет яремную вену жертвы, и от заостренной деревянной палки, оставляющей на теле жертвы следы словно от когтей леопарда. Однако люди знают, что убийство – чаще всего одного из их сородичей – совершил член общества, и в ужасе от содеянного (догадываясь, что человек был съеден) они быстро улаживают все споры, приходят к компромиссу, ибо убийства будут продолжаться, пока не восстановится порядок. Это выглядит излишне жестоким способом улаживания споров, но в таких лесных обществах, как у бали, внутренний разлад легко приводил в прошлом к гибели племени, особенно когда шла борьба за землю.

Для большинства лесных обществ более обычна форма инициации, которую часто называют просто rite de passage, то есть переход ребенка во взрослое состояние, но на самом деле церемония имеет гораздо большее значение. Речь идет о принятии ребенка в такое же священное общество, как Бваме, и такое же политическое общество, как Огбони или Аньота, ибо отныне он переходит во взрослое состояние, которое священно само по себе.

^{Церемония инициации – нкумби (Заир). Проходящий инициацию надевает костюм, закрывающий все тело, и наручники из рафии, изображающие мифическую птицу; погремушкой он отгоняет злых духов; тело его покрыто пятнами, символизирующими священного леопарда. Такое одеяние должно запугать всех, кто еще не проходил инициацию; участник церемонии держит в руке басовую палочку переносного ксилофона, именуемую маката и применяемую только во время инициации.}

Церемония инициации нкумби известна у многих племен в лесах Итури и считается основным фактором сохранения социального порядка. Она проводится раз в три года, и во время церемонии совершается обрезание мальчиков в возрасте от 9 до 12 лет.

Мальчик не знает, что его ожидает, и знахарь предстает перед ним в одеяниях, которые должны запугать ребенка, но которые одновременно символизируют и тотемных животных или птиц, играющих особую роль в мифологии племени. Мальчик перепуган и тем, что его куда-то уносят, и операцией, которую знахарь, правда, совершает осторожно и умело. Затем несколько месяцев длится тренировка, когда мальчики набираются сил и смелости и изучают обычаи и верования племени, которые они, теперь уже как взрослые люди, должны будут поддерживать.

Постороннему наблюдателю могут показаться бессмысленными и даже жестокими те запреты и муки, которым подвергают мальчиков. Но за несколько коротких месяцев тренировки мальчики многому научатся и станут настоящими взрослыми мужчинами, способными принять на себя большую ответственность. Такова еще одна важная черта нкумби и подобных церемоний rites de passage – они публично определяют статус индивидуума и не оставляют места для сомнений и двусмысленности, которые характерны у нас для постепенного процесса взросления. Помимо того что дети готовятся вступить в общество взрослых, отрываются or семьи и входят в более широкую семью клана или даже племени, этот процесс имеет и политические последствия для общества.

На время инициации различные кланы в таких фрагментированных обществах вынуждены сотрудничать, и обычно автономные деревни выходят из изоляции. Как выяснил Таулс [27]27
  Джозеф А. Таулс вел полевые работы от имени Национального научного фонда среди бира и ндака в Итури в 1970–1972 гг.


[Закрыть], каждому клану предназначается особая роль, и, таким образом, по крайней мере раз в три года кланы действуют как единый коллектив. Таулс выяснил также, что в этот период могут происходить перемены и на политической арене, так как благодаря перенесению места действия ритуальной власти меняется и место пребывания светской власти. Этому способствует и соперничество практикующих знахарей, которые во время нкумби стараются занять ведущее место в общине. Если знахарь выделится среди других знахарей и приобретет авторитет, то его клан и родичи на протяжении трех лет тоже будут пользоваться особым влиянием в деревенских делах.

^{Как и маски, танцевальные костюмы должны скрыть личность танцора; они могут символизировать ритуальный обмен ролями между мужчиной и женщиной, как это видно из рисунка Камерун.}

Таким образом, церемония инициации не только приносит пользу детям, но и позволяет решить многие другие проблемы. Пока детей учат тому, чего они не знали раньше, одновременно и взрослые обновляют свои знания, поскольку всем взрослым мужчинам положено участвовать в обучении детей, в пении и танцах.

Танцы в Африке – неотъемлемый элемент религиозной жизни, и танцуют во время любого праздника, чтобы лишний раз укрепить верования и моральные принципы. Костюмы символичны; они должны скрывать личность танцующих. Как и маоки, они признаны концентрировать внимание на духовной сущности танца, а не на самом танцоре и его мастерстве. Иногда танцорами бывают старшие посвященные юноши, известные своей чистотой, так как, надевая костюм, они вызывают духов предков. Светские танцы, как таковые, почти неизвестны в Африке. Даже для танцев, изображающих флирт, обязателен определенный символизм, хотя он и вносится в танец ненамеренно. Танец – это тоже орудие сплочения общества, позволяющее людям ощущать вездесущий мир духов, мир предков.

Музыка

Все, что оказано о танце, относится и к музыке, роль которой выходит далеко за рамки простого развлечения, хотя даже в ритуальных формах музыки можно тоже найти наслаждение. Музыка – один из самых богатых видов искусства на континенте, это не только пение, но и игра на различных инструментах. По акустическим свойствам инструменты можно разделить на четыре класса: инструменты, в которых звук производится вибрирующей кожей (мембранофон), вибрирующей колонной воздуха (аэрофон), вибрирующей струной (хордофон) или вибрацией самого инструмента, как, например, гонга, колокольчиков и т. п. (идиофон). Используется любой материал – слоновая кость, бамбук, дерево, кожа, металл, тыквы, рог, лианы, даже камни. По африканским инструментам можно судить не только о любви африканцев к музыке, но и об их способности создавать чудесные инструменты при помощи самых простых орудий и материалов. Какие бы материалы ни были под рукой, африканец тотчас использует их для извлечения музыкального звука, и нужно полагать, что в свое время он начал с самого главного инструмента – человеческого тела. Он и сейчас как бы исполняет музыку всем своим телом – танцует, притоптывает, прихлопывает в ладоши и прежде всего распевает.

Музыка, как и религия, проникает во все сферы жизни, и они тесно связаны друг с другом. То, что кажется простым развлечением, на самом деле служит удовлетворению социальных потребностей. Музыка и танцы всегда сопровождают встречи молодых людей. Молодежь группами идет от деревни к деревне, распевая и танцуя, приглядывая невест и женихов. Танец может ознаменовать установление добрых отношений с соседней деревней или племенем Такие значительные события, как рождение, инициация, свадьба и смерть, обычно отмечаются музыкой и танцами, хотя с первого взгляда может показаться, что люди просто развлекаются.

Некоторыми инструментами, например ручным пианино – санза, пользуются только во время неритуальных событий. Но даже в него, как и в барабан, иногда закладывают крошечную гальку или к нему прикрепляют гудок, чтобы одновременно звучал и другой, духовный голос, говорящий через инструмент Музыкальными инструментами пользуются во время работы, что помогает преодолеть усталость и поддержать ритм тяжелого коллективного труда.

^{Дагомейское изображение королевской процессии Во время праздников музыка должна была привлекать внимание подданных и служила символом высокого статуса и власти короля.}

Но у музыки есть и непосредственные связи с экономикой. Возможно, что она родилась из музыкальных и ритмических движений работающего человека. Музыка и ритм присутствуют в ударе кузнечного молота, а сам кузнец нередко орудует мехами так, чтобы получился музыкальный эффект. Две-три женщины толкут ямс в одной ступке и в промежутках между перемежающимися и синкопированными ударами они стучат пестиком о пестик, создавая еще более сложный ритм. Рыбаки, прислушиваясь к ритму весел, добавляют к нему тональные вариации, постукивая рукой по бортам лодки, то ли аккомпанируя песне, то ли подавая сигналы другим рыбакам или жителям своей деревни. Земледелец рубит деревья, чтобы расчистить поле, охотник прислушивается к звону колокольчика, подсказывающему ему, где находится собака, – всюду, даже на работе, их сопровождает музыка. У африканцев даже ритм шагов превращается в музыку и танец.

Нередко музыка помогает поддерживать законность к порядок в африканском обществе. Иногда истец песней излагает свое дело, и судьи выносят приговор в зависимости от того, хорошо ли он пел, забывая о вине его или невиновности. Смысл в том что нужно поддержать порядок и можно ограничиться порицанием виновного, но не клеймить его как преступника, особенно если это его первый проступок. Достаточно осмеять истца как плохого певца, и что само по себе уже серьезное наказание. Поскольку дело слушалось (или было пропето) публично, считается, что осмеянный прямо в зале суда человек уже разоблачен и должен отныне следить за каждым своим шагом. Иногда при разборе дела применяют длинную погремушку, внутри которой насыпаны семена, медленно падающие вниз через изгибы и колена, и человек может говорить в суде только пока падают семена. В африканской юридической системе предупреждение преступления играет более важную роль, чем наказание В королевских судах при помощи песен и музыки стараются напомнить, каков был «образ жизни предков». Певцы бродят по стране и поют не только о текущих событиях, но и обо всем, что могло бы быть приятно предкам, о том, как хорошо должны вести себя все люди в жизни.

Музыка в Африке – прежде всего средство общения. Как и язык (а может быть, и лучше), музыка способна передавать не только конкретное содержание, но и идеи, мысли, надежды, желания и веру. «Говорящий барабан» действительно может «говорить», имитируя тональное звучание языка. Гонг при помощи ритмического кода и двухтонных вариаций передает почти такие же сложные послания, как и барабан. Так музыка помогает общению людей. Но все это мелочи, если учесть, что музыка дает возможность человеку говорить с самим богом. Для общения с предками слов недостаточно, в них нет необходимой силы. Такая сила есть у музыки, так как жизненная сила составных частей инструментов (дерева, кожи, кости, клыка слона) сочетается с силой самого музыканта, который становится сильнее благодаря тщательной тренировке и соблюдению ритуальной чистоты. Музыка передает не слова, а чувства – непосредственно и просто. Все это одинаково относится как к профессиональным музыкантам, так и к пигмеям, которые сидят ночью у костра и поют своему лесному богу. Именно через музыку живые могут общаться с потусторонним миром, понять его волю и получить благословение.

Глава 5. Пустыня

 
В тот день, когда мы умрем, подует ветер,
Он унесет нас, сотрет следы наших ног,
Ветер несет пыль, которая покроет
Следы там, где мы ходили.
 

Песня бушменов

Точно так же, как семья служит моделью более широких общественных отношении, так и человеческая организация на самом низком уровне развития техники, то есть организация охотников-собирателей, служит в Африке моделью более сложных форм общественной организации. В пустыне, казалось бы самой неприветливой окружающей среде, мы находим экстремальные образцы организации – самой сложной и самой простой.

В Калахари бушмены бродят такими же кочевыми охотничьими группами, как и пигмеи в лесу. У бушменов минимальная техника, а их общественная организация бесформенна. Они не приспосабливаются к пустыне, а подчиняются ей: они принимают как должное то, что она им предлагает, и соответственно строят свою жизнь. Как и пигмеи, они избегают индивидуального лидерства или какой-либо формы централизованного правления. Сферы власти распределяются в группе по возрасту и полу, от которых и зависит степень влияния, хотя никто не имеет права на полный контроль. Таким образом, группа в целом вынуждена существовать как кооперативная единица. Всякая попытка утвердить индивидуальное лидерство нарушила бы принцип кооперации, который в условиях, обеспечивающих лишь самое скудное существование, является основой их жизни. Чувство солидарности у них так сильно, что если во время перехода от одного колодца к другому человек заболеет или сломает ногу, он добровольно остается позади, не надеясь на спасение, лишь бы остальные могли спокойно дойти до следующего колодца, пока их еще не свалила жажда. Колодцы иногда находятся на расстоянии трех дней пути друг от друга, а в пустыне человек может просуществовать без воды только три дня.

Совсем иной образ жизни у берберов в североафриканской пустыне – они пасут верблюдов и коз, а каста сервов в определенные сезоны обрабатывает в горах немногочисленные поля. Небольшую часть года бербер проводит в горах, возвышающихся над пустыней, но его родной мир – это пустыня. Здесь почти весь год небольшие семейные группы берберов бродят со стадами в поисках пастбищ и воды. Такая двойная форма существования, форма сезонного передвижения со скотом, требует особой формы общественной организации, которая гарантировала бы порядок и тогда, когда берберы разбросаны по пустыне и разделены на фрагменты, и тогда, когда они живут вместе, в горных селениях. Ситуация осложняется все возрастающей потребностью в земле, а в прошлом берберам угрожали нападением соседи и арабские завоеватели.

Военная организация стала насущной необходимостью, и тем не менее берберам удавалось сохранять весьма гибкую общественную систему, которая способствовала обороне, но в то же время отличалась той простотой, какую мы видели в лесных и пустынных охотничьих обществах. Система родства у берберов сложнее, она делает возможными гораздо более многоступенчатые отношения между людьми и группами. Здесь не происходила централизация власти, которая в других местах вела к наследственной монархии (по «отеческому» образцу). Берберы создали выборную систему, при которой власть рассеяна и переходит по очереди к различным сегментам племени. Однако влияние географических факторов и родственных отношений таково, что сегменты не изолированы друг от друга, и поэтому легко предотвращается злоупотребление властью одним из сегментов. Таким образом, ни одна семья и ни один сегмент не пользуются властью слишком долго, чтобы злоупотреблять ею, но все же власть и централизация в племени существуют и служат военным интересам. Благодаря этой системе безболезненно проходит и ежегодная фрагментация племени, когда оно расходится по пустыне.

Даже в африканских наследственных и более централизованных монархиях есть различные общественные институты, которые успешно предотвращают злоупотребления властью, и частенько говорят: «короля должно съесть», то есть что любым накопленным им богатством может распорядиться народ. В случае голода король обязан открыть двери своих амбаров, наполненных данью подданных, а если король не выполнит этого обязательства или вообще злоупотребит своим положением и властью, его могут отстранить и заменить соответствующим родичем.