Текст книги "Уродливая Любовь (ЛП)"

Автор книги: Колин Гувер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2

Майлз

Шесть лет назад

Я открываю дверь в офис администрации и подхожу к столу секретаря со стопкой бумаги. Перед тем как я успеваю повернуться и уйти обратно в класс, она останавливает меня вопросом. – Ты ведь в выпускном классе  занимаешься английским у мистера Клейтона, так ведь Майлз?

– Да, – отвечаю я Миссис Борден. – Нужно что-нибудь ему передать?

Телефон на ее столе звонит, и она кивает, поднимая трубку. Она закрывает ее рукой. – Подожди здесь минуты две, – говорит она, кивая головой в сторону кабинета директора. – У нас новая ученица, которая только что поступила, у нее сейчас урок у Мистера Клейтона. Мне нужно, чтобы ты проводил ее до класса.

Я соглашаюсь и шлепаюсь на один из стульев возле двери. Я осматриваю офис и понимаю, что впервые за четыре года старшей школы я сижу на одном из этих стульев. А это означает, что я успешно отучился четыре года без того, чтобы быть вызванным в кабинет директора.

Моя мама гордилась бы мной из-за этого, однако я немного разочарован в себе. Каждый ученик старшей школы хотя бы раз должен быть наказан и оставлен после уроков. У меня еще есть время до окончания выпускного года, чтобы исполнить это, чего я с нетерпением жду.

Я достаю телефон из кармана, втайне надеясь, что Миссис Борден увидит меня с ним и решит наказать меня. Когда я поднимаю на нее глаза, она все еще говорит по телефону, мельком взглянув на меня. Она просто улыбается и делает свои обязанности секретаря.

Разочаровавшись, я качаю головой и открываю сообщения, чтобы написать Йэну. Здесь не требуется особых усилий, чтобы удивить народ. Никогда ничего не происходит.

Я:Сегодня зачислили новую девчонку. В выпускной класс.

Йэн:Она горячая штучка?

Я:Не видел еще. Собираюсь провести ее в класс.

Йэн:Сделай ее фотку, если она та еще штучка.

Я:Сделаю. Кстати, сколько раз тебя наказывали в этом году?

Йэн:Дважды. А что?

Дважды? Да, мне нужно немного побунтовать перед выпуском. Мне определенно нужно задержаться со сдачей домашки.

 Я жалок.

 Дверь в кабинет директора открывается, поэтому я выключаю свой телефон. Я убираю его в карман и поднимаю глаза.

 И больше никогда не хочу смотреть вниз.

 – Майлз проведет тебя в класс Мистера Клейтон, Рейчел. – Миссис Борден указывает Рейчел в мою сторону, и идет ко мне.

 Я сразу же понимаю, что мои ноги стали ватными.

 Язык онемел.

 Руки забыли, как протянуться и представить человека, которому они принадлежат.

 А сердце,не дожидаясь пока представиться девушке, пытается выскочить из груди и дотянуться до нее.

Рейчел.

 Рейчел.

 Рейчел, Рейчел,Рейчел.

Она словно поэзия.

 Как проза, любовные письма и лирика, сбегающие вниз по центру страницы.

Рейчел, Рейчел, Рейчел.

 Я произношу ее имя снова и снова в своей голове, потому что уверен, что  это имя следующей девушки, в которую я влюбился.

 Вдруг я встаю. И иду к ней. Я, наверное, улыбаюсь, делая вид, будто эти зеленые глаза, которые я надеюсь, однажды будут улыбаться только мне, никак на меня не влияют. Или эти огненно-рыжие волосы, как и моё сердце, не выглядят так, будто их цвет изменяли с того момента, как Бог создавал их специально для нее.

Я разговариваю с ней.

Я говорю ей, что меня зовут Майлз.

Я говорю ей, что она может иди за мной, и я покажу ей дорогу  в кабинет Мистера Клейтона.

Я пристально смотрю на нее, так как она все еще молчит, но ее кивок – это самая изумительная вещь, которую девушка когда-либо мне говорила.

Я спрашиваю ее, откуда она, она говорит, что с Аризоны.

– Финикс, – уточняет она.

Я не спрашиваю ее, что привело ее в Калифорнию, но я говорю ей, что мой отец ведет бизнес в Финиксе, так как владеет там несколькими зданиями.

Она улыбается.

Я говорю ей, что никогда там не был, но хотел бы однажды побывать.

Она снова улыбается.

Мне кажется, что она ответила, что это хороший город, но мне сложно разобрать ее слова, так как все, что я слышу в своей голове, это ее имя.

Рейчел.

Я собираюсь влюбиться в тебя, Рейчел.

Ее улыбка вызывает во мне желание поддерживать разговор, поэтому я задаю ей еще один вопрос, когда мы идем мимо кабинета Мистера Клейтона.

Мы продолжаем идти.

Она продолжает отвечать, потому что я продолжаю задавать ей вопросы.

На некоторые она кивает.

На некоторые она отвечает.

На некоторые она поет.

Или мне так кажется.

Мы подходим к концу коридора, когда она говорит  что-то о том, как надеется, что ей понравится эта школа, потому что уехать из Финикса она не была готова.

Она не выглядит счастливой из-за переезда.

Она не знает, насколько я счастлив из-за ее переезда.

– Где кабинет Мистера Клейтона? –  спрашивает она.

Я пристально смотрю на рот, который только что тот задал вопрос. Ее губы не симметричные. Ее верхняя губа немного тоньше, чем нижняя, но пока она не говорит, это не заметно. Когда слова слетают с ее губ, я удивляюсь, почему слова, сказанные ею, намного лучше, чем кем-либо другим.

И ее  глаза. Ее глаза определенно созерцают более красивый и спокойный мир, чем все другие.

Я пристально смотрю на нее несколько секунд; затем я указываю на дверь позади меня и говорю, что мы прошли кабинет Мистера Клейтона.

Ее щеки наливаются румянцем, мое признание повлияло на ее таким же образом, как и она на меня.

Я снова улыбаюсь.

Я киваю в сторону кабинета Мистера Клейтона.

Мы идем в том направлении.

Рейчел. 

Ты влюбишься в меня, Рейчел.

Я открываю для нее дверь и даю знать Мистеру Клейтону, что Рейчел здесь новенькая. Я так же хочу добавить, ради блага всех остальных ребят в классе, что Рейчел им не принадлежит.

Она моя. 

Но я ничего не говорю.

Мне не следует этого делать, потому что единственный человек кому надо знать, о том, что я хочу Рейчел – это сама  Рейчел.

Она снова смотрит на меня, занимая единственное свободное место, в конце класса.

Ее глаза говорят мне, что она уже знает, что она моя.

Это лишь вопрос времени.

Я хочу написать Йэну и рассказать ему, как она великолепна. Я хочу рассказать ему, что она пылкая, но он посмеялся бы над этим.

Вместо этого, я осторожно фотографирую ее с того места, где сижу.

Я отправляю Йэну фотографию в сообщении и пишу: «Все ее дети будут от меня».

Мистер Клейтон начинает урок.

Майлз Арчер становиться одержимым.

• • •

Я познакомился с Рейчел в понедельник.

Сейчас пятница.

Я и слова ей не сказал с того дня, как познакомился с ней. Я не знаю почему. У нас вместе три предмета. Каждый раз, когда я вижу ее, она улыбается мне, будто хочет, чтобы я поговорил с ней. Каждый раз я набираюсь смелости начать разговор.

Раньше я был более уверенным.

Пока не появилась Рейчел.

Сегодня мне надо это сделать. Если я не наберусь смелости

сегодня, я упущу свой единственный шанс быть с ней. Девушки, как Рейчел, не остаются надолго одинокими.

Если она вообще свободна.

Я не знаю ее истории и остался ли у нее парень в Финиксе, но есть только один способ узнать это.

Я стою перед ее шкафчиком, ожидая ее. Она выходит из кабинета и улыбается мне.

–Привет, – сказал я,когда она подошла к своему шкафчику. Я улавливаю едва заметное изменение цвета ее кожи.

Мне это нравится.

Я спрашиваю, как прошла ее первая неделя. Она говорит, что неплохо. Я интересуюсь, завела ли она каких-нибудь друзей, она пожимает плечами и отвечает: – Несколько.

Я незаметно вдыхаю ее аромат.

Она все равно замечает.

Я говорю ее, что она хорошо пахнет.

Она отвечает, – Спасибо.

Мой разум пробивается сквозь безумное биение сердца в ушах.

Я не обращаю внимания на свои запотевшие ладони.

Я заглушаю желание произносить ее имя  вслух раз за разом.

Я забываю про все это и смотрю на нее, когда спрашиваю, хочет ли она позже заняться чем-нибудь.

Я отодвигаю все это в сторону и предоставляю ей возможность для ответа, потому что это единственное, чего я хочу.

На самом деле, я хочу тот кивок. Тот, что не требует слов?

Просто улыбку?

Я не получаю ее кивок.

У нее планы на сегодняшний вечер.

Все мои волнения возвращаются ко мне в десятикратном размере, окутывая меня, как наводнение, но я плотина.

Биение, потные ладони, ее имя, новообретенная нерешительность, которую я раньше никогда не испытывал, все это я прячу в своей груди. Все это возвращается вновь и такое ощущение, будто это выстраивает стену вокруг нее.

– Хотя, завтра я не занята, – говорит она, разрушая стену своими словами.

Я даю пространство этим словам. Очень большое пространство. Я позволяю  им завоевать меня. Я впитываю эти слова, словно губка.

Я забираю их из воздуха и проглатываю.

– Завтра подойдет, – говорю я. Я достаю свой телефон из  кармана, даже не пытаясь спрятать улыбку.

– Какай у тебя номер? Я позвоню тебе.

Она говорит мне свой номер.

Она взволнована.

Она взволнована.

Я сохраняю ее номер в контактах, зная, что он будет там надолго, очень надолго.

И я собираюсь использовать его.

Часто.

Глава 3

Тейт

Обычно, когда просыпаешься, открываешь глаза и видишь сердитого парня, который смотрит на тебя с дверного проема спальни, первое желание – закричать. Можно даже начать кидаться вещами. Можно даже убежать в ванную комнату и закрыться изнутри.

Но я ничего такого не делаю.

Я также пристально смотрю, потому что не совсем понимаю, как он может быть тем пьяным парнем, который вырубился в коридоре. Как он может быть тем же парнем, который плакал вчера, пока не уснул?

Этот парень опасен. Этот парень зол. Этот парень смотрит на меня, как будто я должна извиниться перед ним или объяснить свое поведение.

Однако, это все тот же самый парень, потому что на нем надеты те же джинсы и та же черная рубашка, в которых он уснул прошлой ночью. Единственная разница в его внешнем виде между прошлой ночью и сегодняшним утром это то, что сейчас он в состоянии стоять без посторонней помощи.

– Что случилось с моей рукой, Тейт?

Он знает мое имя. Он знает его, потому что Корбин ему сказал, что я въезжаю, или потому что он на самом деле помнит, что я сказала ему вчера? Я надеюсь, что ему сказал Корбин, потому что не очень хочу, чтобы он помнил прошлую ночь. Я вдруг чувствую себя немного неловко, от того, что он может помнить то, что я его утешала, когда он плакал, пока не уснул.

Хотя, очевидно, он понятия не имеет, что случилось с его рукой, так что я надеюсь, это означает, он ничего не помнит, что случилось после этого.

Он опирается на дверь спальни со скрещенными руками на груди. Он выглядит насторожено, будто это я виновата, что у него была паршивая ночь. Я переворачиваюсь, так как еще не совсем проснулась, даже если он думает, что я должна ему что-то объяснить. Я натягиваю одеяло на голову.

– Закрой дверь, когда будешь уходить,  – говорю я, надеясь, что он поймет намек на то, что я сейчас не очень рада его компании.

– Где мой телефон?

Я закрываю глаза и пытаюсь заглушить спокойный звук его голоса, когда он доносится до моего слуха и проходит сквозь каждый нерв моего тела, согревая меня там, где не согрело тонкое одеяло.

Я напоминаю себе, что человек, кому принадлежит этот страстный голос, сейчас стоит в дверном проеме, нагло требуя вещи, не осознавая, что вчера вечером я ему помогла. Я бы хотела знать, где мое  Спасибо.

Или  Привет, Я Майлз. Приятно познакомиться.

Ничего такого я не получаю. Он слишком обеспокоен своей рукой. И,по-видимому, своим телефоном. Слишком обеспокоен собой, чтобы позаботиться о том, скольких людей могла потревожить вчера его беспечность. Если этот парень и его поведение будут моими соседями следующие несколько месяцев, мне бы уж лучше его сразу приструнить.

Откидывая одеяло, я встаю, затем подхожу к двери и смотрю ему в глаза.  – Сделай мне одолжение и сделай шаг назад.

Удивительно, но он так и делает. Я продолжаю смотреть в его глаза, пока дверь не захлопывается перед его носом, и я гляжу на дверь. Я улыбаюсь и иду обратно в кровать. Я ложусь и накрываюсь одеялом с головой.

Я выиграла.

Я уже говорила, что я не жаворонок?

Дверь снова открывается.

  Распахивается.

– Да в чем твоя проблема? – кричит он.

  Я стону, а затем сажусь и смотрю на него. Он снова стоит в дверном проеме, и все еще смотрит на меня, будто я должна ему что-то.

– В тебе ! - кричу я в ответ.

Он выглядит, будто действительно потрясен моим ответом, тем самым ставя меня немного в неловкое положение.

Наверное.

Он начал это.

Наверное.

Еще пару секунд он настойчиво смотрит мне в глаза, а затем слегка наклоняет голову и поднимает бровь.

 – У нас …, – он указывает пальцем то на себя, то на меня. – Мы переспали вчера? Ты поэтому бесишься?

Я смеюсь, потому что он подтверждает первое, о чем я подумала.

Он ведет себя как придурок.

И это здорово. Мой сосед – парень, который напивается по выходным до потери пульса и в процессе явно приводит домой так много девушек, что даже не может запомнить, с какой именно переспал.

Я открываю рот, чтоб ответить, но меня прерывает звук закрывающейся входной двери и голос орущего Корбина.

– Тейт?

Я немедленно вскакиваю и бросаюсь к двери, но Майлз все еще не дает мне прохода, и пялится на меня, ожидая ответа. Я смотрю ему прямо в глаза, чтобы ответить, но на короткое время его глаза застают меня врасплох.

Это самые кристально чистые голубые глаза, которые я когда-либо видела. Совсем без тяжелых век и красных глаз после вчерашнего вечера.

Его глаза настолько голубые, будто совсем бесцветные. Я продолжаю смотреть ему в глаза, как бы ожидая увидеть волны, если только присмотрюсь. Я бы сказала, что его глаза такие же голубые, как и воды Карибского моря, но я никогда не была на Карибском море, так что я не знаю.

Он моргает, и это немедленно возвращает меня из Карибского моря обратно в Сан-Франциско. Обратно в спальню. Обратно к последнему вопросу, который он задал, перед тем как Корбин вошел в входную дверь.

– Не уверена, что так можно назвать то, чем мы вчера занимались, – шепчу я.

Я пристально смотрю на него, ожидая пока он не уйдет с моего пути.

Своей позой и напряженным телом он выстраивает невидимую стену из брони, становясь при этом выше.

По-видимому, ему не нравится представлять нас двоих целующимися, основываясь на том непреклонном взгляде, с которым он смотрит на меня. Как будто бы он смотрит на меня с отвращением, из-за чего я еще больше испытываю чувство неприязни к нему.

Я не отступаю, и никто из нас не отводит взгляда, когда он отходит в сторону и пропускает меня. Корбин сворачивает с коридора, когда я выхожу из комнаты. Он смотрит то меня, то Майлза, поэтому я быстро кидаю на него взгляд, давая понять, что здесь нет даже намека на что-то большее.

 – Привет, сестренка, – говорит он, обнимая меня.

Я не видела его почти полгода. Иногда легко забыть, как сильно ты скучаешь по человеку, пока не увидишь его. Но не в случае с Корбином. Я всегда скучаю по нему. Насколько бы его склонность меня оберегать не проявлялась временами, она доказывает, насколько мы близки друг к другу.

Корбин отпускает меня и берет прядь моих волос. – Они длиннее, – говорит он. – Мне нравится.

Это,наверное, самое долгое, когда мы не видели друг друга. Я поднимаю руку и дотрагиваюсь до его волос, которые свисают со лба. – Как и у тебя, – говорю я. – Но мне  не нравится.

Я улыбаюсь, давая ему понять, что я шучу. На самом-то деле, мне нравится его более лохматый вид. Люди всегда говорили, что мы похожи, но я этого не вижу. Его кожа темнее, чем моя, чему я всегда завидовала. Наши волосы одинаково насыщено-каштанового цвета, но наши черты лица совсем не похожи, особенно глаза. Мама всегда говорила нам, что если мы соединим наши глаза, то они будут выглядеть, как дерево. Его глаза зеленые, как листва, мои карие, как ствол.

Я всегда завидовала, тому, что у него глаза цвета листвы, потому что зеленый мой любимый цвет.

Кивая, Корбин здоровается с Майлзом. – Привет, старина. Тяжелая ночка? – спрашивает он, смеясь, так как мы оба знает, какая вчера у Майлза была ночь.

Майлз подходит к нам. – Я не знаю, – отвечает он. – Я ничего не помню. – Он идет на кухню и открывает шкаф, доставая чашку, будто он чувствует себя здесь довольно комфортно.

Мне это не нравится.

Мне не нравится Майлз, который чувствует себя комфортно.

“Комфортный” Майлз открывает другой шкаф и достает аспирин, наливая в стакан воду и закидывая две таблетки себе в рот.

 – Ты уже занесла свои вещи? – спрашивает меня Корбин.

 – Нет, – отвечаю я, глядя на Майлза, когда отвечаю. – Я вчера была немного занята твои соседом.

Майлз нервно откашливается, пока моет стакан и ставит его обратно в шкаф. Его неудобство, от того что он ничего не помнит, веселит меня. Мне нравится, что он понятия не имеет, что случилось вчера вечером. Я могу даже поддерживать такое обстоятельство дел ради своего удовольствия.

  Корбин смотрит на меня, будто понимает, чего я хочу. Майлз выходит из кухни и смотрит в мою сторону, затем обратно на Корбина.

 – Я бы уже ушел к себе, но не могу найти свои ключи. У тебя есть запасные?

 Корбин кивает и подходит к ящику на кухне. Он открывает его, достает ключи и кидает их Майлзу, который ловит их на лету. – Ты можешь прийти через час помочь мне разгрузить машину Тейт? Я хочу сначала сходить в душ.

Майлз кивает, и сразу же смотрит на меня, как только Корбин уходит в спальню.

 – Мы поговорим, когда будет не такая рань, – говорит мне Корбин.

Может быть, мы и не жили друг с другом уже семь лет, но он очевидно до сих пор помнит, что я не очень разговорчива по утрам. Как жаль, что Майлз не знает этого обо мне.

После того, как Корбин уходит к себе, я поворачиваюсь и снова смотрю на Майлза. Он уже выжидающе смотрит на меня, ожидая, когда я отвечу на его вопросы, заданные ранее. Я просто хочу уйти, поэтому отвечаю одним текстом.

 – Ты отключился в коридоре прошлой ночью, когда я приехала. Я не знала кто ты такой, поэтому, когда ты попытался попасть внутрь квартиры, я дверью ударила тебя по руке. Ничего не сломано. Я проверила, максимум будут синяки. Просто приложи лед на пару часов. И нет, мы не переспали. Я затащила тебя в квартиру, и потом пошла спать. Твой телефон на полу у входной двери, там, где ты его выронил вчера, когда напился до потери сознания и не мог идти.

Я поворачиваюсь в сторону своей комнаты, так как просто хочу избежать напряженности его взгляда.

Я поворачиваюсь, когда подхожу к двери. – Когда ты придешь через час, и у меня будет возможность проснуться, мы можем попробовать снова.

  Его челюсть напрягается. – Попробовать  что снова? – спрашивает он.

– Начать с чистого листа.

Я закрываю дверь, ставя барьер между мной и тем голосом.

И тем  взглядом.

• • •

– Сколько у тебя коробок? – спрашивает Корбин, обуваясь около двери. Я беру свои ключи от машины.

– Шесть плюс три чемодана и вещи на вешалках.

Корбин подходит к двери в конце коридора и стучит по ней, а затем поворачивается и направляется к лифту. Он нажимает на кнопку вызова. – Ты сказала маме, что хорошо добралась?

– Да, написала ей вчера ночью.

Как только дверь лифта открывается, я слышу, как дверь его квартиры открывается, но не поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он оттуда выходит. Я захожу внутрь, и Корбин придерживает дверь лифта для Майлза.

Как только он появляется в поле зрения, я проигрываю битву. Битву, которую даже не знаю, что веду. Такое не часто случается, но когда я нахожу парня привлекательным, лучше бы, чтобы это происходит с человеком, с которым я хочу, чтобы это произошло.

А Майлз не тот человек, к которому я хочу испытывать какие-либо чувства. Я не хочу, чтобы мне нравился человек, который пьет до потери сознания, плачет из-за девушек, и даже не может вспомнить, было ли что-нибудь прошлой ночью. Но трудно не заметить его присутствие, когда оно заполоняет все пространство.

– Должны управиться за пару раз, – говорит Корбин Майлзу, когда нажимает на кнопку первого этажа.

Майлз пристально смотрит на меня, и я не совсем могу оценить его поведение, поскольку он до сих пор бесится. Я так же смотрю на него, так как независимо от того, насколько парень красив своим поведением, я все еще жду свое  Спасибо, которое еще не получила.

– Привет, – наконец-таки говорит Майлз. Он подходит ближе и полностью игнорирует этикет лифта, подходя слишком близко и протягивая руку. – Майлз Арчер. Я живу в конце коридора.

Я в замешательстве.

– Я думаю, мы уже разобрались с этим, – отвечаю я, смотря на его протянутую руку.

– Начинаем сначала, – говорит он, поднимая бровь. – С чистого листа?

Аа. Да. Я что-то такое говорила.

Я пожимаю ему руку. – Тейт Коллинс. Сестра Корбина.

То, как он делает шаг назад и держит свой взгляд на мне, заставляет меня чувствовать немного неуютно, так как Корбин стоит всего лишь в футе от меня. Корбину походу и дела нет. Он игнорирует нас обоих, уставившись в телефон.

Майлз наконец-таки отворачивается и достает телефон из кармана. А мне предоставляется возможность изучить его, пока его внимание не направлено на меня.

  Я прихожу к выводу, что его внешний вид полностью противоречив. Будто два создателя разругались, когда создавали его. Ярко выраженные скулы контрастируют с мягкими, привлекательными губами. Они кажутся невинными и заманчивыми, по сравнению с резкостью его черт и неровным шрамом, который проходит по всей длине правой стороны его челюсти.

Его волосы будто не могут определиться, быть им темными или светлыми, вьющимися или прямыми. Его индивидуальность находится где -то между гостеприимностью и бессердечным равнодушием, запутывая мою способность отличить горячее от холодного. Его непринужденная поза борется с тем неистовым пылом, который я видела в его глазах. Его хладнокровие сегодня утром противоречит его состоянию опьянения прошлой ночью. Глаза не могут определиться, смотреть им на телефон или на меня, потому что они постоянно дергаются туда-сюда несколько раз, перед тем как двери лифта открываются.

Я перестаю смотреть на него и первой выхожу из лифта. Кэп сидит на стуле, как всегда на страже. Он мельком смотрит на нас троих, выходящих из лифта, и, опираясь на ручку стула, встает в свою пошатывающуюся позу. Оба Корбин и Майлз кивают в его сторону и продолжают идти.

  – Как прошла первая ночь, Тейт? – спрашивает он с улыбкой, останавливая меня в полушаге. Тот факт, что он уже знает мое имя, меня не удивляет, потому что он уже знал, на какой этаж мне надо было вчера.

  Я смотрю обратно на Майлза, когда они продолжают идти без меня. – На самом деле, насыщено. Я думаю у моего брата плохой вкус в выборе друзей.

Я смотрю на Кэпа, а он уже тоже смотрит на Майлза. Его морщинистые губы соединены в тонкую линию, и он немного качает головой. – А, этот мальчишка ничем не может помочь, – говорит он, не обращая внимания на мой комментарий.

Я не уверена, к Корбину или к Майлзу он обращается, когда говорит «этот мальчишка»,  но я не уточняю.

Кэп отворачивается от меня и начинает шаркать ногами по полу в направлении уборных. – Мне кажется, я обмочился, – бормочет он.

Я смотрю, как он уходит в уборную, удивляясь в какой момент в жизни человек больше не может сдерживать себя. Хотя Кэп даже не  похож на человека, которому нужно фильтровать свою речь. Мне даже немного нравится в нем это.

– Тейт, пошли! – кричит Корбин с другого конца холла. Я догоняю их и показываю, как пройти к моей машине.

Мы управляемся за три раза, а не за два.

Целых три поездки, за которые Майлз не говорит мне ни слова.