Текст книги "Сладостный обман"
Автор книги: Колин Фолкнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
– Здр-р-равствуйте… Здр-р-равствуйте… Кр-р-расавица… – Попугай почистил перышки и снова закричал: – Какая кр-р-расавица…
Собравшиеся у столика Эллен актеры весело хохотали и хлопали в ладоши.
– Эллен, расскажи, откуда у тебя такая прелесть? – сыпались вопросы.
– Пр-р-р-релесть… Пр-р-р-релесть… – проголосил попугай, встряхивая ярким оперением.
– Он, наверное, из Африки, – мечтательно произнесла одна из актрис. – А кто научил его говорить?
Люси, с которой Эллен часто менялась ролями, тронула пальцами тонкие золоченые прутики клетки.
– Я слышала, что у леди Дюмуа тоже есть говорящий попугай. Только он говорит по-французски. Сколько леди ни билась, глупая птица так и не научилась произносить ни единого английского слова, – Люси презрительно фыркнула. – Какая бескультурщина, – не знать английского.
Попугай похлопал крыльями и перевернулся вниз головой. Повисев так немного, он вспорхнул на прутья клетки и, косясь на Люси, важным голосом прокричал:
– Сэр-р-р-р Кэвин… Кэвин… Сэр-р-р-р…
– Ах, так вот откуда эта птичка, – улыбнулась Люси. – Совсем не из Африки. Тогда откуда же?
Эллен, не отрывая глаз, смотрела на попугая, на его синие и зеленые перышки, на смешной с золотым отливом хохолок. Клюв у попугая был желтый, изогнутый, а глазки – черненькие, словно бусинки. Клетку принес какой-то мальчишка. Записки на этот раз никакой не было, но Эллен не составило труда догадаться, кто прислал подарок.
– Согласитесь поужинать со мной? – вдруг деловито спросил попугай.
– Ну так кто же тебе прислал этого сэра Кэвина? Наверное, все тот же прекрасный Ричард? – Люси насмешливо смотрела на Эллен.
Попугай попрыгал сначала на одной ноге, потом на другой и забормотал:
– Сэр Кэвин… сэр Кэвин… сэр Кэвин… Кр-р-расавица… пр-р-росто кр-р-расавица…
– Это подарок от одного знакомого, – ответила Эллен и набросила на клетку накидку из пурпурного бархата.
Птица замолчала, и актеры начали расходиться. Эллен подождала, пока все они не ушли, задернула ширму и начала снимать грим. Она уже почти привела себя в порядок, когда за ширмой раздался мужской голос:
– Тук-тук.
Эллен сразу узнала его, но ничего не ответила. Разумеется, она сейчас же отдаст подарок, он слишком дорог даже для очень богатого человека.
– Выходит, что, кроме попугая, здесь никого нет? – удивленно спросил все тот же голос.
Эллен рассмеялась и, немного отодвинув ширму, увидела улыбающееся лицо сэра Кэвина.
– Благодарю вас, но я вынуждена отказаться от вашего подарка, – сказала она. – Попугай необычайно красив, но не стоило вам его присылать, – сухо произнесла Эллен.
– Почему же? – удивился Кэвин. – Разве он вам не понравился? Странно, я надеялся, что он немного позабавит вас.
Улыбка этого мужчины была такой естественной и заразительной, что Эллен, сама того не желая, тоже заулыбалась.
– Где вы его отыскали? – спросила она.
Кэвин вздохнул.
– Один мой хороший приятель только что приплыл с островов и привез с собой эту милую птичку. Однако жена не разрешила ему принести домой нашего бедненького попугайчика. Так что он круглый сирота. Попугайчик сирота, не приятель, – шутливо пояснил Кэвин.
Эллен дотронулась до пурпурной накидки.
– Давайте я вам заплачу за него, – предложила она.
– Я согласен, – с готовностью ответил Кэвин.
Эллен подняла глаза. Он стоял так близко, что протяни она руку, могла бы дотронуться до его лица. С трудом сдержав вспыхнувшее желание, она встала. Глаза их встретились.
– Тогда назовите цену. Я не ношу с собой денег, но я вам дам записку, и мой ювелир отсчитает вам столько золота, сколько вы запросите.
Кэвин дотронулся до выбившегося из прически Эллен длинного локона, покрутил его и задумчиво произнес:
– Меня не интересуют деньги, Эллен. Вы хотите знать мою цену? Но вы же ее знаете – всего один ужин. Разве такая птица не стоит того?
Девушка повернулась к зеркалу.
– Вы заставляете меня повторяться. Это невозможно, я не могу пойти с вами.
Кэвин взял ее за плечи и повернул к себе.
– Всего один ужин, – настойчиво прошептал он. – Всего один, и после я навсегда исчезну из вашей жизни.
– Почему вы не хотите взять деньги? Не бойтесь, я щедро заплачу вам.
Кэвин прижал к своим губам ее ладони и начал покрывать их поцелуями.
– Только один ужин, и после вы меня никогда не увидите. Соглашайтесь, для вас сделка очень выгодная.
Эллен почувствовала, как дрожь томительного желания пробежала по всему ее телу. Поцелуи Кэвина заставили трепетать ее сердце.
– Сегодня я не могу пойти с вами, – тихо ответила она. – Сейчас за мной заедет Ричард, и мы отправимся в таверну поужинать. Если только завтра…
– Полагаю, что мне лучше не заезжать за вами? – Кэвин вопросительно посмотрел на Эллен.
– Я вольна ехать куда угодно и с кем угодно, но мне бы не хотелось оскорбить чувства Ричарда.
Услышав фразу «оскорбить чувства Ричарда», Кэвин почувствовал внезапный приступ ревности.
– Хорошо, мисс, – ответил он. – Я буду осмотрителен и осторожен.
Эллен взяла плащ и клетку с птицей. Ей следовало поторопиться, Ричард уже наверняка ожидал ее внизу.
– Я покидаю вас, – сказала она. – Скажите, куда мне приезжать?
– В «Шесть пенсов». Знаете, где находится эта таверна? – торопливо заговорил Кэвин.
– Знаю, на Кинг-стрит. Она недавно открылась.
– Совершенно верно, – Кэвин отступил, давая Эллен пройти. – Я буду ждать вас ровно в семь. Договорились?
– В восемь, – поправила Эллен.
Кэвин снял шляпу и, галантно поклонившись, произнес:
– Ваш верный раб ждет вас ровно в восемь.
Эллен погрозила ему пальчиком:
– И помните свое обещание. Это будет наш первый и последний ужин. После него вы оставите меня в покое. В моем сердце нет места для Кэвина Меррика.
– О да, конечно же, – насмешливо ответил он. – Клянусь более не докучать вам.
Пытаясь скрыть улыбку, Эллен отвернулась и, покачивая клеткой, заторопилась к выходу.
4
Кэвин вытянул обутые в ботфорты ноги, откинулся на спинку удобного кресла и взял со стола бокал с бургундским. Через десять минут он поедет в таверну «Шесть пенсов», где его ждет встреча с прелестнейшей из женщин – Эллен Скарлет.
Прямо напротив кресла, где сидел Кэвин, у стены, стоял портрет, тот самый, что он привез из Хаверинг-хауза. Он задумчиво разглядывал картину.
Поиски невестки, убившей его брата, зашли в тупик. Леди Вакстон исчезла, словно в землю канула. Друзей у нее не было, родственников – тоже. «Куда она могла скрыться? Кто дал ей приют? – мучительно раздумывал Кэвин. – Она ускакала из Хаверинг-хауза ночью, одна, практически в никуда. И тем не менее она нашла убежище, и очень надежное». Расспросы Кэвина ни к чему не привели, Каролина Вакстон пропала, не оставив и следа. Словно ее никогда и не было.
И только прекрасный портрет служил доказательством ее существования.
Со злости он с грохотом водрузил бокал на стол. Это из-за нее, этой грязной преступницы, его несчастный сводный брат, который всегда был так добр к нему, гнил в могиле. Это из-за нее Кэвину, несмотря на его клятву никогда не возвращаться в Англию, пришлось добираться сюда из Мэриленда, рисковать жизнью, переплывая бушующий океан.
Чем больше он рассматривал профиль изображенной на портрете девушки, тем больше у него возникало вопросов: «Очень странно, просто невероятно. Куда ты могла отправиться? Без денег, без друзей, без знакомых. Кто мог приютить тебя в твоем одиночестве?»
«А может быть, ты нашла прибежище у кого-нибудь из слуг? Но у кого?» Кэвин пытался выяснить, кто служил у его брата два с лишним года назад, но узнать ему удалось немного. После смерти Уолдрона часть прислуги была уволена, а другие просто разбежались.
Была, правда, одна зацепочка. Болтливый ювелир как-то намекнул Кэвину, что знает одного человека, который мог бы кое-что рассказать о Каролине. «Несмотря на ее замкнутую, почти монастырскую жизнь, – сказал ювелир, – есть кое-кто, кто знал вашу невестку немного лучше остальных. Это герцог Хант, и мне кажется, что он сможет вам помочь в поисках».
Кэвин очень рассчитывал на то, что так и случится. Он был в доме Ханта, но дворецкий сказал ему, что герцог вот уже долгое время находится во Франции, откуда скоро должен возвратиться. Кэвин решил, что, как только герцог прибудет в Лондон, он обязательно встретится с ним. «Не исключено, что этот Хант сможет пролить свет на события, которые произошли той ненастной ночью. Кто знает, может быть, у него и есть ключ к разгадке тайны твоего исчезновения. Будем ждать», – задумчиво произнес Кэвин.
Не раз ему приходила мысль, что Каролина умерла. Равно как она могла и покинуть Англию.
Он поднял глаза и устремил взгляд на таинственную девушку, изображенную на портрете. «Нет, ты жива, я чувствую это». Внезапно он вскочил с кресла и закричал:
– Ты не только не умерла, но ты здесь, в Лондоне. Некуда тебе было бежать, кроме как сюда! Здесь, здесь ты скрываешься от меня! – кричал разгневанный мужчина, и гулкое эхо разносило его слова по всему дому. – И я найду тебя, найду, и ты своей жизнью заплатишь за смерть моего брата.
Часы пробили ровно семь. Был тихий летний вечер, и Кэвин, поднявшись, потянулся к плащу. Карета уже ждала его. Ему хотелось появиться в таверне «Шесть пенсов» пораньше и посмотреть, все ли там сделано так, как он просил. Эта недотрога Эллен Скарлет задела его за живое, и он решил, что если поведет себя тактично, но настойчиво, то не позже полуночи недоступная актрисочка будет лежать в его постели.
Его нисколько не волновал тот факт, что ей приходилось обманывать своего покровителя. Да кто она такая, чтобы он стал задумываться о ее чувствах? Она всего лишь одна из многих, кто зарабатывает на жизнь своим телом. А оно-то Кэвину и нужно. Его не беспокоили переживания девушки, и ему было безразлично, что творится у нее на душе. К тому же эка важность, содержанка убегает от своего хозяина. Что с того? Он не рассчитывал на длительное знакомство, просто хотел провести с Эллен несколько ночей – и все. Как только он найдет убийцу своего брата, то сразу же уедет. А в том, что ему удастся ее найти, Кэвин не сомневался.
Бросив последний взгляд на портрет таинственной леди Вакстон, он схватил с кресла плащ, набросил его на плечи и вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.
Кинг-стрит, на которой располагалась таверна «Шесть пенсов», была одной из самых дорогих улиц, правда, таких же грязных, как и все остальные. В ее восточной части стояло множество шикарных особняков, а в западной – ряды таверн, охотно посещаемых и богачами, и беднотой. К тому времени, когда карета, нанятая Эллен, подъехала к «Шести пенсам» и остановилась у весьма потрепанной непогодой вывески с изображенными на ней шестью блестящими монетами, она так разволновалась, что даже чувствовала легкое головокружение.
Она принялась одеваться сразу же после ухода Ричарда. Для встречи с Кэвином она выбрала свои самые модные вещи. Эллен надела темно-зеленую кофточку с длинным рукавом и кокетливым вырезом и множество пышных юбок, отделанных бантами и пестрыми лентами. Небольшой корсет сжимал ее талию и высоко поднимал полную грудь. На ногах у нее были тонкие нежно-зеленого цвета чулки и черные туфли. Тщательно завив волосы и немного припудрив лицо, Эллен подошла к зеркалу и придирчиво оглядела себя. Внезапно она вдруг предположила, что Кэвину будет совершенно безразлично, во что она одета. Однако ей не хотелось об этом думать.
С приходом к власти короля многое изменилось не только в жизни Англии, но и в жизни самих англичан, к примеру, мужчины-придворные стали уделять много внимания своей одежде и внешности. Многие мужчины превратились в этаких ловеласов и пустых щеголей. Эллен достаточно насмотрелась на подобных типов, ежедневно осаждавших театр, и презирала их. Они были озабочены лишь одной мыслью: заманить в постель очередную актрисочку. «Нет, Кэвин не похож на них, – убеждала себя Эллен. – Он хоть и одет по последней моде, но в нем нет нахальства и лицемерия».
Карета подъехала к «Шести пенсам», Эллен вышла и расплатилась с извозчиком. В ту же секунду в дверях таверны появился Кэвин. Подойдя к девушке, он поклонился, воровато поцеловал ее руку и повел внутрь.
Когда Эллен проходила по залу, несколько мужчин с любопытством рассматривали ее. Кое-кто легонько присвистнул, но брошенный в их сторону угрожающий взгляд ее кавалера заставил всех притихнуть и заняться тем, для чего они сюда и пришли, – выпивкой. Эллен шла, ни на кого не глядя, и внутренне молилась, чтобы в таверне не оказалось никого из знакомых Ричарда. В душе она корила себя за то, что не догадалась надеть маску или вуаль.
– Я очень рад, что вы не переменили своего решения, – прошептал ей на ухо Кэвин, увлекая за собой наверх.
– Я всегда держу свое слово, – ответила она. Только поднявшись наверх, где располагались отдельные комнаты для знати, дрожавшая от напряжения девушка облегченно вздохнула.
– И все-таки я очень боялся, что вы не придете, – сказал Кэвин, принимая у Эллен ее легкую накидку.
Посередине комнаты стоял хозяин таверны, увидев посетителей, он подобострастно поклонился.
– Ваш ужин будет подан немедленно, – угодливо проговорил он, вытирая толстые пальцы о передник и стараясь тайком рассмотреть Эллен.
Она подошла к окну и стала внимательно разглядывать улицу.
– Чем еще я могу быть полезен милорду? – заискивающе ворковал хозяин. – Может быть, желаете послушать баллады? Я могу прислать сюда певцов и музыкантов.
Кэвин открыл дверь, давая хозяину понять, что в нем больше не нуждаются.
– Благодарю, когда мне что-нибудь понадобится, я дам вам об этом знать, – раздраженно сказал он.
Выпроводив чересчур назойливого хозяина, Кэвин закрыл дверь и повернулся к своей спутнице. Она отошла от окна и смотрела на него. Эллен никак не могла подавить в себе влечение к совершенно незнакомому ей человеку. Он манил, притягивал ее к себе, и она ничего не могла с собой поделать. Но в то же время она понимала, что не может руководствоваться только чувствами. Сейчас, когда ее новая жизнь только-только началась, ей следовало быть крайне осторожной и никоим образом не выходить за рамки, предначертанные ей самой судьбой. И Ричард был прав, на каждом шагу Эллен могла подстерегать опасность.
Но разве могла она думать об опасностях, находясь рядом с этим влекущим к себе мужчиной? Эллен смотрела на него глазами влюбленной женщины. Ее взгляд был красноречивее всяких слов: она хотела любить и быть любимой.
Кэвин положил накидку Эллен на стул и снял свой плащ. Он был одет в рубашку из дорогого полотна, отделанную кружевами, и короткие штаны. Одежда очень шла ему. Она соблазнительно облегала его тело и подчеркивала его красоту и силу. От внимания Эллен не ускользнул крупный бугорок, выступающий из-под обтягивающих его бедра штанов. На ногах были высокие сапоги, каких в Англии никто не носил. «Наверное, в колониях теперь такая мода», – подумала Эллен.
Колониальный загар, тонкие усики и очаровательная улыбка делали лицо Кэвина неотразимо красивым. Его длинные пушистые волосы, блестевшие под лучами заходящего солнца, ниспадали до самых плеч. Эллен почувствовала непреодолимое желание коснуться его лица, и щеки ее вспыхнули. С большим трудом заставила она себя оторваться от его чарующего взгляда. Но, даже отвернувшись, она чувствовала, что он не сводит с нее глаз.
– Вы сказали, что совсем недавно приехали из колоний, – прервала Эллен напряженное молчание. – Мне часто доводилось слышать об Америке, но среди моих знакомых нет никого, кто бы бывал там, – проговорила Эллен, задумчиво глядя в окно. С улицы послышались крики и веселый смех, к таверне подъехала телега с подвыпившими студентами.
– У меня там земли, – ответил Кэвин, пододвигая стулья к столу. – В Мэриленде, – прибавил он. – Я плантатор.
Эллен обернулась и увидела, что Кэвин уже сидит за длинным, занимавшим добрую половину маленькой комнатки столом и снимает с принесенного ужина накрахмаленные салфетки.
– А правду говорят, что земли там пустынны и кругом никого нет, кроме аборигенов, таких же диких, как тамошние животные?
– Дикари и животные там действительно есть, – с улыбкой проговорил Кэвин. – Но земля там совсем не напоминает пустыню. Я бы сказал, что она прекрасна. Мне, во всяком случае, не доводилось видеть более красивых мест. А я попутешествовал по свету немало. – Он показал Эллен на стул: – Присаживайтесь, не то наш ужин остынет.
Ужин оказался изысканным: дымящийся луковый суп, утка с устрицами, сыр, хлеб с хрустящей корочкой и на удивление вкусный соус со сладким горошком. Кэвин принялся рассказывать Эллен о колониях, и она, совершенно очарованная его низким волнующим голосом, забыла о времени. Рассказ Кэвина был таким красочным, что Эллен порой казалось, что она видит перед собой и волны бушующего океана, и непроходимые заросли величественных лесов, и неописуемо красивые экзотические цветы, и колючий кустарник. Она расспрашивала Кэвина о людях, местных плантаторах, интересовалась, что их держит в такой дали, и он охотно отвечал ей.
Еще никогда ни с одним мужчиной Эллен не чувствовала себя так спокойно. Кэвин относился к ней как к равной. Иногда слова его были смешны, а иногда заставляли ее задумываться. Он обладал удивительным чувством юмора, умел подшучивать не только над окружавшими его людьми, но и над собой, и это придавало его рассказам определенную прелесть. Часто Эллен, не в силах себя сдерживать, радостно смеялась, поблескивая на Кэвина влюбленными глазами.
Вскоре в комнату вошла служанка; убрав остатки ужина, она внесла вазы с орехами и сушеными фруктами. Кэвин достал колоду карт, и они немного поиграли. Эллен нравилось играть в карты. Дома, в Хаверинг-хаузе, ее суровый отец запрещал дочери даже притрагиваться к ним, здесь же, в Лондоне, не без помощи Ричарда, она научилась неплохо играть и знала несколько игр.
Почти час они играли, попеременно обыгрывая друг друга. Эллен радовалась, как ребенок, смеялась и шутила. Кэвин тоже был очень весел. И только иногда он так красноречиво смотрел на нее, что ей становилось неловко. В такие моменты она, стараясь отвлечь его внимание картами, улыбалась, но улыбка выходила какой-то натянутой.
– Вы все время спрашиваете, – внезапно произнес Кэвин. – Позвольте и мне спросить вас. Расскажите, пожалуйста, о себе.
Эллен насторожилась.
– Да мне, собственно, и нечего особо рассказывать, – пожала она плечами. – В моей жизни не случалось ничего интересного.
– Вот уж никогда не поверю, что с вами не может случиться ничего заслуживающего внимания, – проговорил Кэвин, кладя на стол руки. – Расскажите, как вы стали актрисой? Когда я уезжал отсюда, здесь никто и не думал о театре. Откуда вы родом и как попали на сцену? – продолжал допытываться ее собеседник.
– Вас интересует, что заставило меня пасть так низко? – раздраженно уточнила Эллен.
– Ну, что вы, – замялся Кэвин. – Я совершенно не имел в виду…
Эллен бросила на стол карты и резко поднялась со стула.
– Простите, уже поздно. Мне пора идти.
– Эллен, куда вы? – Кэвин тоже встал и подошел к ней. – Простите меня, Эллен, но я действительно не хотел вас обидеть. И мне, по правде говоря, совершенно безразлично, кто вы и чем вы занимаетесь.
Эллен отошла к окну.
– Мне пора, – сухо повторила она. – Ричард, наверное, уже вернулся… – заговорила она и вдруг осеклась. Кэвин быстро подошел к ней и, прежде чем Эллен смогла остановить его, обнял ее.
Его запах, близость разгоряченного мужского тела, выпитое вино, волнение – все вдруг ударило ей в голову. Она дрожала словно в лихорадке. Эллен понимала, что ей следует оттолкнуть этого настойчивого мужчину, уйти, но у нее не было сил оторваться от него. Во взгляде его зеленых глаз было нечто, что сковывало ее движения. Она почувствовала, как его сильные руки легли ей на талию. Кэвин нежно привлек ее к себе и поцеловал в самые губы. От этого опьяняющего прикосновения его губ голова у бедной девушки совсем пошла кругом. В последнем усилии оттолкнуть его от себя она подняла ослабевшие руки и, проведя ладонями по его волосам, опустила их на плечи Кэвина. Поцелуй был недолгим, почти мимолетным, но даже и этого Эллен хватило, чтобы забыть обо всем на свете.
– Пойдем ко мне, – прошептал Кэвин, поглаживая щеки Эллен. – Одари меня своей любовью. Сделай меня счастливым, моя неуловимая Эллен.
Некоторое время Эллен стояла неподвижно, ошеломленная услышанным. Она понимала, что он имеет в виду под словом «любовь». В тоне, каким было сказано это слово, звучала страсть, которой был лишен Уолдрон, когда тщетно пытался обладать ею. Ричард называл любовью физическую близость между мужчиной и женщиной и в душе страдал, что никогда не сможет воспользоваться радостью, которую дарует человеку эта любовь.
Эллен открыла глаза.
– Мэри! – позвала она служанку. – А вы отпустите меня, – с внезапным негодованием в голосе произнесла она, поняв, за кого ее принимает этот нахальный тип. Весь этот ужин, все эти разговоры были всего лишь ширмой, за которой скрывалось желание переспать с хорошенькой шлюшкой. «Да-да, именно такой он и видит меня, – думала Эллен. – Конечно. А кто же я для него? Доступная актрисочка, которой можно попользоваться». – Ричард ждет меня, – вслух проговорила она, продолжая игру, начатую и придуманную ее спасителем. «Пусть он думает, что я продаюсь. Пусть! Мне все равно. Главное, что я знаю, что никогда не стану содержанкой». Эллен вырвалась из объятий Кэвина и подошла к двери. Кэвин словно разгадал ее мысли.
– Я хорошо заплачу вам. Пойдемте, вы не пожалеете.
Эллен бросила на него уничтожающий взгляд и выскочила из комнаты. Она едва сдерживала подступающие слезы: «Так вот, значит, какова цена этого приглашения – оскорбленное достоинство, унижение. И это цена не только приглашения, это цена моей свободы. Как же был прав Ричард, предупреждая меня об опасностях! Он все предусмотрел, все предвидел, он знал, что меня может ожидать».
Кэвин бросился за Эллен. Догнав ее у самой лестницы, он умоляюще сложил на груди руки и зашептал:
– Простите меня. Пожалуйста, простите. Я знаю, что оскорбил вас своим предложением. Но я просто подумал…
– Что имеете дело со шлюхой? – закончила за него Эллен. – Так ведь? С актрисой, живущей на содержании. Да, это так, но для вас это ничего не значит.
– Я… я знал, что у вас есть… покровитель, – Кэвин старался говорить как можно мягче. – Вы и сами о нем мне рассказывали. И простите, но я подумал, что вы – одна из тех, кого можно нанять. Многие женщины так зарабатывают. – В его голосе не было упрека, он просто сообщал общеизвестные факты.
– Так знайте же теперь, что немногие, – огрызнулась Эллен, застегивая накидку. – А теперь, сэр, посторонитесь и дайте мне пройти.
– О, прошу вас, успокойтесь, – Кэвин взял ее за плечи. Эллен видела, как вспыхнули его глаза, и снова почувствовала, как начинают алеть ее щеки.
– Заклинаю вас, простите меня, – повторил он. – Я принял вас…
– За проститутку. И ошиблись. Да, Ричард – мой покровитель, но это еще ни о чем не говорит.
Удрученный происшедшим, Кэвин продолжал легонько сжимать ее плечи.
– Вот так всегда, – вдруг горько усмехнулся он. – Жизнь постоянно преподносит мне какие-то сюрпризы.
Эллен склонила голову, пораженная внезапным изменением в поведении этого мужчины. Он нравился ей, очень нравился. Она хотела его и в то же время боялась. Приподняв голову, она посмотрела в его глаза.
– Благодарю вас за приятный вечер и за вашу… доброту.
– Смогу ли я снова увидеть вас? – с надеждой в голосе спросил Кэвин.
– Еще раз? – удивилась Эллен.
– Хорошо, хорошо, я молчу, – торопливо заговорил он. – Я обещал вам и сдержу свое обещание. Но если вы захотите пригласить меня, то я готов явиться к вам в любое время.
Она внимательно смотрела на него, стараясь угадать его мысли.
– Зачем я вам нужна? – тихо произнесла Эллен. – Ведь вы же знаете, что я принадлежу другому, и ни вторая, ни третья наша встреча ничего не изменят. Почему бы вам не обратить внимание на других женщин?
– Я не знаю, что со мной происходит, – прошептал Кэвин. Он провел ладонью по ее волосам. – Не пойму, почему меня так тянет к вам. Я постоянно думаю о вас. Мне хочется получше узнать вас, понять, кто вы и о чем думаете… Я хочу знать, что за человек этот Ричард. Мне грустно думать, что не я, а он сжимает вас в своих объятиях.
– Наверное, ваши слова – это часть роли. Так говорят все мужчины, когда хотят соблазнить женщину.
Кэвин с сомнением покачал головой:
– Не знаю, возможно, но только я… Нет, Эллен, вы мне нравитесь, и я не стану скрывать, что хочу вас. Да вы и сами это видите. Но вы столь красивы, – он посмотрел в ее глаза. – Едва ли на свете найдется хотя бы один мужчина, кто отказался бы провести с вами ночь. И тем не менее я согласен быть вашим другом. Пожалуйста, не обижайтесь на меня и позвольте иногда приглашать вас. Мне будет достаточно просто видеть вас рядом.
Эллен знала, что ее единственным ответом должно было быть твердое «нет». Стоит ли обижать Ричарда, связывая себя ненужными ей обещаниями? Ему будет крайне неприятно узнать о том, что она встречается с каким-то неизвестным мужчиной. И кто такой этот Кэвин Меррик? Действительно ли он плантатор из Мэриленда? Нет, все говорило против продолжения знакомства.
Но Кэвин скоро уедет. Он как-то обмолвился, что уже заканчивает свои дела и через несколько недель покинет Лондон. Да, он надеялся получить королевский грант на земли. И еще он говорил, что на этот раз уедет из Англии навсегда. «Так что ж плохого в том, если я поужинаю с ним еще пару раз?» – думала Эллен.
– Ричард ничего не должен знать об этом, – произнесла она вслух.
Кэвин поднес к губам палец.
– Я буду нем как рыба, – прошептал он.
– И обещайте мне никогда не подходить ко мне в театре. Нас могут увидеть.
– Хорошо, – кивнул Кэвин. – Если захотите меня увидеть, пошлите записку на мое имя по адресу Тре-флер, Ковент-Гарден.
Эллен, вздохнув, кивнула:
– А теперь мне действительно пора идти. Прощайте.
Он с видимой неохотой опустил руки и отошел в сторону:
– И когда теперь я смогу вас еще увидеть?
Эллен задумчиво покачала головой.
– Не знаю, – ответила она.
– Но когда же? Через день? Через месяц?
– Приблизительно в это время, – усмехнулась Эллен.
– Пойду позову вам карету, – любезно предложил Кэвин.
– Не нужно, это сделает хозяин таверны, – отказалась она и, обернувшись, тихо произнесла: – Благодарю вас за прекрасный вечер.
– Наверное, потому что вы чаще выигрывали, – пошутил Кэвин, и они оба весело рассмеялись.
– Спокойной ночи, Кэвин, – Эллен смотрела на него и видела, что ему хочется еще раз поцеловать ее. Да ей и самой этого тоже безумно хотелось. Испугавшись, что сама может упасть в его объятия, она резко повернулась и торопливо пошла вниз.
Уже затих стук каблучков Эллен, а незадачливый кавалер все еще стоял у лестницы и смотрел куда-то в пустоту. Эта женщина принадлежала другому, а Кэвин вовсе не желал переходить кому-то дорогу. Но он ничего не мог с собой поделать, его непреодолимо тянуло к ней. Почему? Да, она красива, умна и женственна. Но разве не было этих качеств в других женщинах? Были, но отныне они перестали существовать для него, их затмил образ Эллен, очаровательной Эллен, прекраснейшей из женщин.
У нее есть покровитель? Так и что из того? Кэвин почувствовал приступ острой ревности к Ричарду Чэмбри. У Кэвина никогда не было постоянных женщин, напротив, он избегал длительных связей, они сковывали его, становились впоследствии тяжкими оковами. Не хотел он связывать себя длительным романом и с Эллен, в его планах было лишь необременительное знакомство. Кэвин считал, что это не будет подлостью по отношению к Ричарду, ведь он не собирался отбивать у него женщину, он просто брал ее напрокат, всего на несколько часов.
Он вошел в комнату, налил в бокал остатки рейнского, выпил и, взяв со стула плащ, направился вниз. Найдя хозяина, он заплатил за ужин и вышел из таверны. Оставалось уладить еще кое-какие дела. Ему необходимо было навестить Ханта.
