Текст книги "Игрок (ЛП)"

Автор книги: Клэр Контрерас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Это ты? – спросил человек.

Я посмотрела на старика рядом, как я надеялась, взглядом, который кричал: «Оставьте меня в покое!» Я не могла дать ему даже немного мелочи, потому что пыталась просчитать каждый пенни, чтобы узнать, смогу ли позволить себе поездку к моему парню.

Мужчина снова посмотрел на меня, кивнул и снова спросил:

– Это ты?

Я проследила за его взглядом, и мои глаза превратились в блюдца, когда я увидела рекламный баннер. Я схватилась за поручень и отступила на шаг, ударившись о закрытую дверь. Конечно, там была я. Точнее, это были мы. Фотография, которую мы сделали на вечеринке, и рядом слова: «Люди способны творить глупости из-за любви».

У меня перехватило дыхание.

– Бог мой!

Рядом висел еще один баннер, снимок, который я видела в Манчестере, только сейчас под ним была надпись: «Только для Камилы». Я засмеялась и достала телефон, чтобы сфотографировать. Затем прошлась вдоль поезда, дабы удостовериться, что все задокументировала. Еще на одной рекламе белые буквы на черном фоне гласили: «Ради тебя я готов обо всем позабыть».

Именно это заставило меня остановиться прямо посреди поезда. Я могла только смотреть на надпись, чувствуя, как эмоции поднимаются в моей груди и в глазах. К счастью, поезд с визгом остановился, и я врезалась в леди передо мной. Наспех извинившись, я вышла на своей остановке. И сразу мое внимание привлек рекламный щит. Там была фотография футбольного мяча и слова: «Моя жизнь не это. А ты».

Я остановилась, безвольно опустив руки. Вытерев слезы, проверила телефон. По-прежнему никаких звонков. Огляделась по сторонам, но не увидела знакомых лиц, поэтому поднялась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

На моем этаже ждал Уоррен. Мое сердце так сильно стучало, что я могла потерять равновесие. Разинув рот, окинула его быстрым взглядом. На нем были синие баскетбольные шорты, футболка с эмблемой «Янкиз», повязка на левом колене и костыль. Волосы были аккуратно зачесаны назад, и хотя он не улыбался, в его глазах плескалось веселье. Когда мой мозг, наконец, пришел в себя, я поняла, что Уоррен действительно стоял передо мной. Я подбежала к нему, обняла и уткнулась лицом в его шею. Когда он прижал меня к себе, я снова заплакала.

– Прости, что меня там не было. Я не знала, куда себя деть. Искала билеты на самолет по дороге домой, – тараторила я. Он нежно гладил меня по спине и крепко сжимал. Взяв себя в руки, я отстранилась от него. Он обхватил мое лицо и вытер слезы большими пальцами.

– Эй, все нормально.

– Я видела... баннеры, – улыбаясь, доложила я. Затем накрыла своими руками его ладони, которые все еще покоились на моем лице.

– Не слишком ли банально?

Я подавила смешок.

– На краю.

– На краю, – повторил он, глаза его были полны озорства. – Видела бы ты другую нашу фотографию, которую я собирался использовать.

Тепло затопило мои щеки. Я игриво шлепнула его по руке, когда он начал смеяться.

– Я думал, что ты не оценишь, – сказал он, убрав руки с моего лица.

Я не могла перестать улыбаться.

– Ну, ты же не сделал мне предложение на одном из них.

Он громко рассмеялся, запрокинув голову, и снова обнял меня. Затем куда-то повел.

– Тебе нужен костыль, чтобы ходить? – спросила я. Он тяжело вздохнул, вцепившись в костыль другой рукой.

– Не совсем, но доктор хочет, чтобы я не тратил силы, – объяснил он, прислонившись к стене «Макдоналдса». Я сделала то же самое и посмотрела на него.

– Но ничего не сломано?

Он улыбнулся.

– Со мной все будет в порядке.

– Уоррен, там... – прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Я на мгновение оторвала от него взгляд. – На конференции...

–Ты смотрела?

Я кивнула.

Он повернулся ко мне и обхватил ладонями мое лицо, глядя на меня с обожанием.

– Я играл всю свою жизнь, но никогда не был настолько в нее не вовлеченным. Моя голова была в другом месте, как и эмоции... Я совсем не мог сконцентрироваться...

В груди снова стало больно.

– Из-за меня.

– Может быть, – сказал он.

– Почему ты не расстраиваешься? – спросила я. – Ты живешь футболом. Я испортила важную часть твоей жизни.

Он поймал мой взгляд, поднял костыль и указал на место на противоположной стороне тротуара, где стоял поезд метро с надписью: «Ты выйдешь за меня замуж?» белыми буквами на черном фоне. Я ахнула, широко распахнув глаза. Затем снова посмотрела на Уоррена.

– Ты – моя жизнь, Камила. Ты. Я люблю футбол. Люблю своих фанатов. Люблю каждый день бегать по полю, но все это ничего не значит, если я не могу наслаждаться этим с тобой. И нет ничего, что я люблю больше, чем тебя.

Он опустил руку в карман, вытащил оттуда кольцо и протянул его мне. Мой рот все еще был приоткрыт, а по щекам текли слезы.

– Я делаю перерыв, чтобы провести время с тобой, и мне больше нигде не хочется быть.

– Ты будешь жалеть об этом. Тебе станет скучно, и ты возненавидишь меня.

– Нет, детка, – сказал он. Когда я покачала головой, он обнял меня рукой и прижал к своей груди. – Ничего нет. Абсолютно ничего, что я предпочел бы делать, чем проводить свои дни с тобой.

– Что будет, если ты решишь вернуться на следующей неделе?

– Тогда и будем думать, – сказал он мне в волосы.

– А что, если ты будешь отдыхать слишком долго, и тебя не примут обратно, потому что ты слишком стар и твои колени будут уже не те?

Он посмотрел на меня со смесью удивления и обиды.

– Что ж, тогда мне придется устроиться на работу в «Уинзор».

Это меня рассмешило.

– Но что...

– Не спорь со мной, Рокки, – прошептал он, прижимаясь ко мне губами в мягком целомудренном поцелуе. – Выходи за меня.

– Да, – наконец выдавила я дрожащими губами. – Да. Конечно, да.

Его улыбка стала такой широкой, что я пожалела, что не сказала «да», как только заметила его. Он надел кольцо мне на палец, но оно оказалось немного великовато.

– Бл*дь. Так и знал, что не стоит доверять Ванессе.

– Ты сказал Ванессе? – завопила я.

Он хмыкнул и снова поднял костыль, указывая на другую сторону улицы. Я нахмурилась, пытаясь понять, что он хотел показать, пока не увидела его черный внедорожник, Антуана, который снимал нас на телефон, и мою сестру, делающую то же самое. Отсюда было видно, что она плакала. Мама рядом с ней тоже хлюпала носом. Как и папа. Мой брат же просто стоял и улыбался вместе с Чарли. Адам победоносно махал руками.

Я громко рассмеялась и посмотрела на Уоррена.

– Я безумно тебя люблю.

– Не так сильно, как люблю тебя я, – сказал он, снова меня целуя.

Глава 45

Уоррен

– Каково быть жителем Вашингтон-Хайтс? – спросил брат, входя в комнату с бутылкой вина и под руку с женой.

– Отлично, – ответил с улыбкой.

И я не шутил. Сделав Камиле предложение, я сразу переехал к ней, не оставив ей выбора. Я заявился со всеми своими вещами и освободил для них место в ее ящиках. Это было несколько недель назад, но между бумажной волокитой в «Бельмонте», которую нашей семье пришлось пройти, моей физиотерапией, интервью, переговорами со спонсорами (там мне пришлось всех убеждать, что я действительно скоро вернусь) и всем остальным, я почти не спал. Так было до тех пор, пока два дня назад Камила не отняла мой телефон и не сказала:

– Хватит! Через пару дней к нам приедут гости. Собери вещи в гостиной, отнеси кроссовки в шкаф и прекрати отвечать на звонки хотя бы сутки. Один день, Уоррен, —вспылила она, и в ее глазах появился блеск, который она каким-то образом умудрилась изобразить как мольбу.

Я не мог с ней спорить. Камила не просила многого, но когда ей что-то было нужно, отказать ей было невозможно. Весь день она готовила рис, бобы, жареную курицу, жареные бананы и испекла торт, который украсила фигурками Капитана Америки для Кайдена. Парень, только увидев его, подбежал к торту, а затем крепко обнял Камилу. От улыбки на ее лице я забыл о накопившихся делах и муторной подготовке к этому дню.

– Каждый раз, когда ты смотришь на нее, у тебя текут слюнки, – заметил мой брат, подавая бокалы с вином.

Мой взгляд упал на него.

– Разве можно меня винить?

Он улыбнулся и посмотрел на нее и свою беременную жену.

– Нет. Я просто не могу поверить, что тебе не скучно без профессионального спорта.

Я пожал плечами. Я определенно скучал по футболу. Не мог лгать об этом. Каждый день, когда Камила спрашивала меня об этом, я отвечал искренним «да». Но променял бы я ее на прежнюю жизнь? Нет. Это нельзя было сравнить. Футбол научил меня многому: терпению, победе и поражению. Камила научила меня смотреть на вещи иначе. Ценить вещи так, как я, вероятно, никогда бы сам не смог.

У нас уже были серьезные разговоры о переезде, чтобы я мог вернуться к игре, и она, казалось, была в теме. Но я не давил на нее. Я просто ждал, пока она не будет готова поехать со мной.

– Я в порядке, – сказал я.

Том усмехнулся.

– Это я вижу. Думаешь, ты вернешься?

– Да. Думаю, она готова.

– С Еленой разобрался? Она сказала, как узнала место жительство Камилы?

Я тяжело вздохнул, мое настроение мгновенно испортилось при упоминании ее имени.

– Она видела наши фотографии в интернете с мероприятия фонда «Уинзор» и кое-что раскопала. Не могу поверить, что когда-то считал себя влюбленным в такого паразита.

– Я пытался предупредить тебя, – напомнил он. И я закатил глаза.

Вскоре приехали Ванесса и Адам, за ними родители и Джонни. Моя мама пришла последней и принесла с собой сыр. Когда мы все собрались, Камила подошла с корзинкой в руках.

– Все должны положить сюда свои телефоны. На выходе получите их обратно.

У нас отвисла челюсть.

– Деееетка, – протянул я, но ее взгляд заставил меня закрыть рот. Я пожал плечами и оглядел комнату. – Она у нас босс.

Все засмеялись, но сделали, как было велено. Это было самое лучшее время, что я провел со своей семьей. Единственное, я жалел, что отца не было рядом, и он не мог разделить происходящее с нами.

Спустя какое-то время я понял, что зря потратил столько лет, держась за обиду. Жаль, что я не попытался поговорить с ним и навестить его, пока не дождался, что он заболел.

И все же, смотря на любимых людей, которые сидели вместе, мое сердце наполнилось радостью. Я знал, что все сложилось именно так, как должно было сложиться.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Камила

– Непривычно видеть его в этой форме, – сказала я дедушке Уоррена, который сидел рядом со мной.

– Он был рожден, чтобы носить эту форму, – хрипло ответил он.

Я рассмеялась над ворчливым тоном старика. Проведя пару месяцев в Нью-Йорке, я всех удивила, подав заявление на увольнение в «Уинзор». Нэнси это не застало врасплох, и она предложила мне работать дома. Когда я объяснила ей, что собираюсь переехать в Барселону, она настояла на удалённой работе. Хотя бы временно, пока я не найду себе другое занятие, а она – замену. Уоррен был потрясен этой новостью. И обрадовался. Он остался верен своему слову и ни разу не заговорил о переезде, но время от времени я приходила домой на обед и видела, как он расхаживал по гостиной, наблюдая за игрой. Всякий раз, когда плохо играли или пропускали голы, все здание слышало его крики. Казалось, что в любой момент он нырнет в телевизор и появится по другую сторону экрана.

Мы проводили много времени с его мамой – одной из самых милых женщин, которых я когда-либо встречала. Она много рассказывала о том, каково быть мамой футболиста и как гордилась Уорреном, когда он решил переехать к ее родителям в Барселону в погоне за своей мечтой.

– У многих ли такие амбиции в четырнадцать? – сказала она со слезами на глазах. Когда его не было рядом, она рассказывала, что винила себя из-за того, что не помирила Уоррена с отцом раньше. – Я пыталась, но они оба такие упрямые.

Несмотря на чувство вины за то, что Уоррен так долго не появлялся на поле, часть меня была счастлива, что он был в Нью-Йорке вдали от всего, что связано с его напряженной карьерой. Ему нужно было время, чтобы исцелиться и поскорбеть с семьей. Так же, как мне нужно было время, чтобы исцелиться и полностью принять своего отца обратно в свою жизнь. Он был в восторге, когда я сказала ему, что переезжаю. «Ненадолго, – сказала я. – Мы вернемся раньше, чем ты успеешь оглянуться». Я не была уверена, как долго там протяну, но каждый раз, когда толпа кричала «Уор-Зон» и камера поворачивалась ко мне во время игры (что, к моему смущению, было довольно-таки часто), Уоррен смотрел на экран и посылал мне воздушный поцелуй. Каждый раз. И с каждым разом я чувствовала, что таяла все больше.

– Ты ничего не поела, – сказала бабушка, снова присоединившись к нам.

– Я в порядке.

– Ты уверена? – ее взгляд упал на мой живот.

Я рассмеялась. Нет, я еще не была беременна, но она только об этом и говорила. И его мама. И моя мама. А теперь и моя беременная сестра.

– Уверена, – ответила я, улыбаясь.

– Просто проверяю, – хмыкнула она. – Думаешь, он сегодня забьет?

– Ты его сглазишь, – шикнул на супругу дедушка.

Когда Уоррен оказался перед воротами и толпа начала скандировать его имя, я вскочила с места и сложила руки перед губами, чтобы тихо скандировать вместе с ними. Сердце подскочило к горлу, когда он ударил по мячу и убежал от противника, затем догнал мяч, обходя двух игроков, и... ГОЛ!

Толпа обезумела. Я любовалась, как он бежал по полю с поднятыми руками, как его товарищи по команде подбежали и обняли его. Я широко улыбнулась. Мне полюбился новый клуб, хотя в старом тоже меня приняли и уже приветствовали с распростертыми объятиями. Подружки футболистов были милыми, дети – очаровательными, а мужчины относились уважительно.

Уоррен взглянул туда, где, как он знал, мы сидели, и послал воздушный поцелуй, одними губами произнеся:

– Это было для тебя.

Я послала ему ответный поцелуй, хотя знала, что он меня не видит. Широкая улыбка на его лице заставила меня задуматься, а не почувствовал ли он его.

Бонусный эпилог

– Значит, слухи все-таки были правдой? – спросила репортер.

Уоррен усмехнулся и откинулся на спинку стула.

– Что? Какие-такие слухи?

– Ах, не надо скромничать. Вы женатый мужчина и с вами заключен новый контракт в совершенно новом городе. Весь мир следит за вашей историей уже несколько месяцев.

Уоррен продолжал улыбаться, глядя на нее.

– И что это за история?

– Я только что о ней рассказала, – посмеялась репортер. – «Барселона», похоже, приняла ее с распростертыми объятиями, поклонники посвятили несколько аккаунтов в социальных сетях вам двоим. Они называют ее своей королевой.

Уоррен склонил голову набок.

– Что ж, они правы. Она – моя королева.

– Говорят, чтобы приручить дракона, нужна принцесса. Расскажите нам побольше о вашей нью-йоркской девушке.

– Моя нью-йоркская девушка? – медленно протянул Уоррен. – Ну, судя по слухам, она никогда не была моей нью-йоркской девушкой. Она моя жизнь и причина, по которой я вернулся на поле.

– Расскажите нам о ваших планах по созданию семьи? Я где-то читала, что она хочет усыновить ребенка.

– Мы думаем об этом. Но не исключаем возможности родить собственных. – Он посмотрел в камеру. – Но сейчас мы просто вместе гоняемся за моментами. В конце концов, разве не в этом смысл жизни?