Текст книги "Сахара"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

– Я знала, – прошептала она, – еще тогда знала, в тот вечер в Каире, что не смогу устоять.

– А я тогда подумал, что мы уже больше никогда не увидимся, и мне стало ужасно грустно и одиноко, – признался Питт.

– После того как мы убежим отсюда, ты собираешься возвратиться в Вашингтон?

Она сказала это так, будто их освобождение было решенным делом.

Он пожал плечами, не отпуская ее.

– Я уверен, они захотят, чтобы я присоединился к работе группы, занятой проблемой нейтрализации красной волны. А ты куда подашься, когда отдохнешь и подлечишься? Отправишься с очередной благотворительной миссией в какую-нибудь слаборазвитую страну, пораженную неизвестным заболеванием?

– Это моя работа, – тихо вздохнула она. – Помогать спасению жизней – это то, к чему я стремилась с детских лет.

– На любовь остается мало времени, не так ли?

– Мы оба пленники наших профессий.

К ним подошла наблюдательница.

– Вы должны спуститься вниз, чтобы никто вас не заметил, – сказала она несколько смущенно. – Мы же не можем позволить себе проявлять беспечность сейчас, правда?

Ева притянула к себе голову Питта, заросшего щетинистой бородой, и прошептала ему на ухо:

– Ты не будешь думать обо мне как о развратной шлюхе, если я скажу, что хочу тебя?

Он лукаво улыбнулся:

– Я с первого взгляда отличаю развратных шлюх от приличных женщин.

Она незаметно поправила волосы и одернула грязную и оборванную одежду.

– Но вряд ли бы ты угадал ее в той, которая не мылась две недели и у которой остались лишь кожа да кости, как у изголодавшегося уличного кота.

– О, трудно сказать. Немытая голодная женщина, должно быть, знает, как разбудить во мне зверя.

Не говоря больше ни слова, Питт повел ее вниз к плацу, а затем в маленькую кладовую, служившую некогда кухней и столовой. Там было пусто, если не считать бочонка, наполовину наполненного железными костылями. Никого не было видно. Он оставил ее на минуту, а затем вернулся с двумя одеялами. Разложил одеяла на грязном полу и запер дверь кладовки.

Они едва различали друг друга в свете, проникающем из-под двери, и он вновь сжал ее в своих объятиях.

– Извини, что не могу предложить тебе шампанское и кровать королевских размеров.

Ева изящными движениями поправила одеяла и встала на колени, глядя вверх на его смутно различимое лицо, словно высеченное из гранита.

– А я закрою глаза и представлю, что нахожусь с моим красавцем любовником в самых роскошных апартаментах самого шикарного отеля Сан-Франциско.

Питт поцеловал ее и тихо рассмеялся.

– Леди, у вас фантастическое воображение.

51

Главный помощник Массарда Феликс Веренн вошел в кабинет босса:

– Исмаил Йерли звонит из штаб-квартиры Казима.

Массард кивнул и взял трубку телефона.

– Да, Исмаил. Я надеюсь услышать хорошие новости.

– Жаль огорчать вас, мистер Массард, но новости какие угодно, только не хорошие.

– Разве Казим еще не накрыл эту команду ООН?

– Нет, их еще ищут. Мы думали, что их самолет уничтожен, и так оно и есть. Но сами они исчезли в пустыне.

– Почему же ни один патруль Казима не пошел по их следу? – сердито спросил Массард.

– Ветер занес песком все следы их отхода, – спокойно ответил Йерли.

– А что на руднике?

– Заключенные взбунтовались, убили охранников, сломали оборудование и разграбили кабинеты. Ваши инженеры также мертвы. Понадобится шесть месяцев, чтобы вновь запустить рудник на полную мощность.

– Что с О'Баннионом?

– Исчез. Никаких следов его тела. Однако мои люди отыскали труп его надзирательницы-садистки.

– А-а, той американки, которую звали Меликой?

– Заключенные из мести изувечили ее тело почти до неузнаваемости.

– Должно быть, нападавшие захватили О'Банниона с собой, чтобы он дал показания против нас, – предположил Массард.

– Офицеры Казима только что начали допрос заключенных, – продолжал Йерли. – Так вот, могу сообщить еще одну новость, которая вряд ли улучшит вам настроение, а именно: один из оставшихся в живых охранников узнал тех самых американцев, Питта и Джордино. Оказывается, они неделю назад каким-то образом смылись из рудника, добрались до Алжира и вернулись с боевой группой ООН.

Массарда как громом поразило.

– Боже милостивый, это же означает, что они добрались до столицы, до Алжира, и связались с заграницей!

– Я тоже так думаю.

– Почему же О'Баннион не сообщил нам, что они сбежали?

– Очевидно, испугался того, как вы с Казимом отреагируете. Но самая большая загадка – как они прошли четыреста километров по пустыне без пищи и воды?

– Если они поведали о работе пленных рабов на руднике своему начальству в Вашингтоне, то они рассказали и о тайне Форт-Форо.

– У них нет документальных доказательств, – напомнил Йерли. – Чего стоят голословные утверждения этих двух иностранцев, которые нелегально пересекли границу суверенного государства и совершили ряд уголовных преступлений на его территории? Уверяю вас, их показания не примет всерьез ни один международный суд.

– Если не считать того, что мое предприятие осадят журналисты и наблюдатели за охраной окружающей среды со всего мира.

– Не беспокойтесь. Я посоветую Казиму закрыть границы для всех иностранцев, а если они все же проникнут в страну, высылать их.

– Вы забываете, – сказал Массард, пытаясь сохранить спокойствие, – о тех французских инженерах и подрядчиках, которых я нанял строить это предприятие и бросил в Тебеццу. Как только они окажутся в безопасности, то тут же раззвонят об их захвате и заточении. А главное, что еще более опасно, они расскажут о незаконном захоронению отходов, направленных для уничтожения. Корпорация «Массард энтерпрайзиз» будет атакована по всем фронтам, и мне предъявят обвинение в каждой стране, где у меня есть офис или предприятие.

– Никого не останется в живых, чтобы дать показания, – успокоил Массарда Йерли так, словно дело уже было сделано.

– Что предпринимается дальше? – спросил Массард.

– Воздушная разведка Казима и его моторизованные патрули не обнаружили следов перехода алжирской границы. Это означает, что они по-прежнему в Мали, затаились и ждут помощи.

– Которую не допустят войска Казима.

– Разумеется.

– А не могут они направиться на запад, в Мавританию?

Йерли покачал головой:

– Нет, поскольку между ними и первой деревушкой с водой более тысячи километров. У них элементарно не хватит горючего для преодоления такого расстояния.

– Их надо остановить, Исмаил, – простонал Массард, не скрывая отчаяния. – Их надо уничтожить!

– Так и будет, – пообещал Йерли. – Клянусь вам, они не выберутся из Мали. Изловим всех до последнего. Они могут одурачить Казима, но не меня.

Эль Хадж Али сидел на песке в тени своего верблюда и поджидал проходящий поезд. Он прошел и проехал более двухсот километров от своей деревушки Арауан, чтобы подивиться на железную дорогу, о которой как-то рассказал ему проезжий англичанин, руководивший группой туристов, путешествующих в пустыне.

Когда Али исполнилось четырнадцать лет, отец в качестве подарка разрешил подростку взять одного из двух верблюдов семьи – великолепное белое животное, – чтобы отправиться на север, к сияющим рельсам и самому посмотреть на громадное стальное чудовище. Хотя Али уже видел автомобили, а высоко в небе и самолеты, другие же чудеса, как фотоаппараты, радио и телевизоры, оставались для него тайной. Ну а уж если он действительно увидит, а может быть, и потрогает локомотив, то тогда ему будут завидовать все парни и девушки их селения.

Ожидая, он пил чай и посасывал сладости. Прошло три часа, но поезд не показывался, и тогда Али сел на верблюда и направился вдоль железной дороги к Форт-Форо, чтобы рассказать семье и односельчанам хотя бы об этой гигантской стройке, поднявшейся среди пустыни. Проезжая мимо давно заброшенного форта Иностранного легиона, окруженного высокими стенами, он повернул от рельсов и из любопытства подъехал к воротам. Большие, выбеленные солнцем, они были плотно закрыты. Али спрыгнул с верблюда и пошел вдоль стен, высматривая другой вход, чтобы попасть внутрь, но, обнаружив только спекшуюся грязь и камень, оставил попытки и пошел обратно к железнодорожному пути.

Он глядел на запад, следя за тем, как далеко вытянулись эти серебряные рельсы, чуть извивающиеся в волнах жары, поднимающихся от разогретого солнцем песка. И пока он стоял на шпалах и смотрел, его взгляд вдруг что-то заметил. Появилась какая-то точка и поплыла среди волн тепла. Она увеличивалась и приближалась к нему. Великое стальное чудовище, подумал он в волнении.

Но по мере приближения этого предмета Али сообразил, что оно уж слишком мало для локомотива. И тут он различил двух людей, едущих на чем-то, похожем на автомобиль, движущийся по рельсам. Али сошел с железнодорожного полотна и встал рядом с верблюдом, а моторная тележка подкатила вплотную и остановилась перед ним.

Один из мужчин оказался белым иностранцем. Он мельком взглянул на подростка и отвернулся, а второй, темнокожий мавританец, окинул восхищенным взглядом белого верблюда и поздоровался:

– Салям алейкум.

Али вежливо поклонился и ответил на приветствие.

– Откуда ты пришел, парень? – спросил мавританец на языке туарегов.

– Из Арауана, чтобы посмотреть на стальное чудовище.

– Ты проделал большой путь.

– Путешествие было легким, – похвастался Али.

– У тебя прекрасный верблюд.

– Отец позволил мне взять самого лучшего.

Мавританец посмотрел на золотые наручные часы.

– Тебе недолго осталось ждать. Поезд из Мавритании пройдет примерно через сорок пять минут.

– Спасибо. Я обязательно дождусь.

– Заглянул бы пока в старый форт. Там много интересного, тебе наверняка понравится.

Али покачал головой:

– Я не смог войти. Ворота заперты.

Двое мужчин в тележке обменялись многозначительными взглядами и несколько минут разговаривали по-французски. Затем мавританец снова обратился к мальчику:

– А ты уверен? Форт всегда открыт. Ведь мы там храним шпалы и оборудование для ремонта железнодорожного полотна.

– Я не лгу. Сами посмотрите.

Мавританец вылез из тележки и пошел к форту. Через несколько минут он вернулся и снова заговорил с белым по-французски:

– Парень прав. Створки ворот закрыты изнутри.

Француз-обходчик встревожился:

– Мы должны немедленно доложить об этом начальству. Поехали.

Мавританец кивнул и забрался в тележку. Он помахал Али:

– Не стой близко у дороги, когда пойдет поезд, и покрепче держи своего верблюда.

Запыхтел моторчик, и тележка покатилась по рельсам в направлении предприятия по уничтожению отходов, оставив Али смотреть им вслед, а верблюда – стоически рассматривать горизонт и плевать на железную дорогу.

Полковник Марсель Левант понимал, что он никак не может помешать невесть откуда взявшемуся мальчишке, а вслед за ним и обходчику осмотреть форт снаружи. Дюжина автоматных стволов сопровождала каждое движение любопытствующих пришельцев. Их легко можно было бы подстрелить и затащить в форт, но Леванту было не по нутру убивать ни в чем не повинных гражданских, и потому их пощадили.

– Что вы об этом думаете, сэр? – спросил Пемброк-Смит, когда тележка остановилась у поста охраны на въезде.

Левант посмотрел на мальчика и его верблюда, прищурив глаза, как снайпер. Они все еще стояли у железной дороги, должно быть, ожидая поезда.

– Если те двое обходчиков расскажут охранникам Массарда, что форт закрыт, нам надо ожидать вооруженного патруля с проверкой.

Пемброк-Смит посмотрел на часы:

– До темноты еще добрых семь часов. Будем надеяться, что они не будут спешить.

– Есть новости от генерала Бока? – спросил Левант.

– Мы потеряли связь. Рацию стукнули во время поездки из Тебеццы и повредили там какие-то схемы. Мы больше не можем передавать, а прием очень слабый. Последнее послание генерала пришло с такими искажениями, что трудно его правильно растолковать. Единственное, что радист разобрал, так это что-то об американских спецвойсках, которые собираются вытащить нас отсюда и прибыли для этого в Мавританию.

Левант в недоумении уставился на Пемброк-Смита:

– Что американцы прибыли, это замечательно, но за каким дьяволом они прибыли в Мавританию? Боже милостивый, это же более трехсот километров отсюда! На кой черт они нужны нам в Мавритании, если на нас нападут еще до того, как мы доберемся до границы?

– Послание было неразборчивым, сэр, – беспомощно пожал плечами Пемброк-Смит. – Наш радист сделал все, что мог. Но не исключено, что он чего-то и не понял.

– А нельзя ли приспособить рацию к нашим боевым системам связи?

Пемброк-Смит покачал головой:

– Он уже думал об этом. Эти системы не стыкуются.

– Мы даже не знаем, правильно ли адмирал Сэндекер прочел шифровку Питта, – устало сказал Левант. – И все, что нам известно, так это то, что мы бродим кругами по пустыне или прорываемся к границе с Алжиром.

– Мне бы хотелось верить в лучшее, сэр.

Левант тяжело осел и привалился к крепостной стене.

– Никаких шансов прорваться. Даже горючего не хватит. Почти наверняка на открытом пространстве нас накроют малийцы. Нет связи с внешним миром. Боюсь, что многие из нас просто помрут в этой крысиной дыре, Пемброк-Смит.

– Будьте оптимистом, полковник. Возможно, американцам приказано прорваться сюда, подобно Седьмой кавалерийской бригаде генерала Кастера.

– О Господи! – в отчаянии взмолился Левант. – Не хватало еще поминать этого безрассудного идиота!

* * *

Джордино лежал на спине под транспортером и снимал рессору, когда в поле его зрения показались башмаки и ноги Питта.

– Где тебя носило, чудовище? – недовольно проворчал Ал, проворачивая головку соединительного болта.

– Предавался слабости, – жизнерадостно ответил Питт.

– Ну так теперь предайся созданию твоей чудесницы или как ее там. Можешь использовать балки из офицерской казармы. Они хоть и сухие, но крепкие.

– А ты тут, я вижу, постарался на славу.

– Чего не скажешь о тебе, – буркнул Джордино. – Кстати, не пора ли подумать, как скрепить воедино весь этот хлам:

В поле зрения Джордино появился небольшой деревянный бочонок.

– Проблема решена. В бывшей столовой я обнаружил бочонок с костылями для крепления шпал.

– В столовой?

– В кладовке столовой, – поправился Питт.

Джордино рывком выкатился из-под автомобиля и подозрительно осмотрел Питта с ног до головы, мгновенно отметив развязанные шнурки ботинок, полурасстегнутый камуфляжный костюм и растрепанные волосы. Когда он наконец заговорил, голос его за милю отдавал ядовитым сарказмом:

– Держу пари, что в кладовке ты обнаружил не только бочонок.

52

Когда из Форт-Форо в штаб-квартиру сил безопасности Казима пришло донесение от бригады обходчиков, оно было прочитано и отложено в сторону майором Сиди Ахмедом Гованом, офицером личной разведки генерала. Он не нашел в сообщении ничего ценного, чтобы направлять его этому турецкому выскочке Исмаилу Йерли, поскольку не усмотрел никакой связи между заброшенным фортом и неуловимой группой коммандос, бесследно исчезнувшей в четырехстах километрах севернее. Железнодорожных рабочих, настаивающих на том, что форт заперт изнутри, майор счел назойливыми стукачами, ищущими любой повод, чтобы выслужиться перед начальством.

Но по мере того, как проходили часы, а отряд ООН не объявлялся, майор Гован начинал воспринимать это донесение под иным углом зрения, и подозрения его возрастали с каждой минутой. Он был вдумчивым и способным молодым человеком, к тому же единственным офицером в силах безопасности Казима, получившим образование во Франции и ставшим выпускником Сен-Сира, знаменитого французского военного училища. Тщательно обдумав ситуацию, он пришел к выводу, что у него появился редкостный шанс не только снискать в случае удачи благодарность и расположение шефа, но и утереть нос хваленому импортному специалисту по разведке, выставив Исмаила Йерли жалким дилетантом в глазах генерала.

Гован схватил телефонную трубку и вызвал командующего малийскими военно-воздушными силами, потребовав немедленно провести воздушную разведку района южнее Тебеццы с обращением особого внимания на отпечатки автомобильных шин на песке. В качестве подстраховочной меры он посоветовал диспетчеру Форт-Форо временно приостановить движение поездов как в сторону предприятия, так и из него. Если отряд ООН все же прошел через пустыню на юг, не будучи замеченным, размышлял Гован, возможно, он затаился на дневное время в старом форте Иностранного легиона. Скорее всего, горючее у них на исходе, так что они, вероятно, будут дожидаться темноты, чтобы затем попробовать захватить поезд и двинуться к мавританской границе.

Все, что нужно было Говану, чтобы укрепиться в своем подозрении, – это воздушная разведка, которая обнаружила бы свежие отпечатки автомобильных колес, ведущие от Тебеццы к железной дороге. Уверившись, что он на правильном пути, майор позвонил Казиму и изложил новые аспекты, открывающиеся в поисковой операции.

* * *

Время внутри форта тянулось со скоростью нажравшейся снотворного улитки. Все считали минуты, оставшиеся до темноты. Каждый прошедший спокойно, без появления посторонних, час воспринимался как дар свыше. Но к четырем часам пополудни Левант понял, что спокойствию приходит конец.

Он стоял на крепостной стене и в бинокль рассматривал комплекс, когда появился Пемброк-Смит в сопровождении Питта.

– Вы посылали за мной, полковник? – спросил Питт.

Левант, не опуская бинокля, отрывисто заговорил:

– Когда вы и мистер Джордино проникали на территорию предприятия отходов, вы засекали время прохождения поездов?

– Да, входящие и уходящие поезда чередовались: один въезжал ровно через три часа после отъезда другого.

Левант опустил бинокль и уставился на Питта.

– Как же вы объясните тот факт, что вот уже в течение четырех с половиной часов не появился ни один из них?

– Какой-нибудь проблемой с железной дорогой, неисправностью оборудования, поломкой. Может быть куча изменений в расписании.

– И вы верите в это?

– Ни на грамм.

– Тогда что же вы об этом думаете? – настаивал Левант.

Питт уставился на рельсы, бегущие перед фортом.

– Если бы я держал пари на годовое жалованье, я бы сказал, что это из-за нас.

– Вы считаете, что движение приостановили, чтобы не дать нам сбежать? Питт кивнул:

– Если Казим просек конечный маршрут и если его воздушные патрули заметили следы машин, идущие на юг, к железной дороге, то он догадался, что наша цель – захват поезда.

– Малийцы сообразительнее, чем я полагал, – признался Левант. – Вот теперь мы в ловушке, да еще без связи, чтобы сообщить о сложившейся ситуации генералу Боку.

Пемброк-Смит прокашлялся:

– Если позволите, сэр. Я вызываюсь добровольно прорваться к границе, чтобы встретиться там с отрядом американских спецвойск и привести их сюда.

Левант с минуту сурово смотрел на него:

– В лучшем случае самоубийственная попытка.

– Это может оказаться нашим единственным шансом отправить кого-нибудь отсюда. С вездеходом я бы оказался за границей через шесть часов.

– Вы оптимист, капитан, – возразил Питт. – Я ездил по этой части пустыни. Стоит только развить приличную скорость по кажущейся плоской равнине, как на пути непременно возникает какой-нибудь овраг. И если вы окажетесь в Мавритании завтра поздним утром, считайте, что вам еще повезло.

– Я собираюсь ехать по прямой, по железной дороге.

– Гибельная затея. Не проедете и пятидесяти километров, как на вас набросятся патрули Казима, если они уже не блокировали путь.

– И потом, разве вы забыли, что у нас недостаток горючего? – добавил Левант. – Не хватит даже и на треть этого путешествия.

– Мы можем слить остатки из транспортеров, – не уступал Пемброк-Смит.

– Даже в этом случае вы рискуете не дотянуть, – заметил Питт.

Пемброк-Смит пожал плечами:

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Одного я вас не отпущу, – сказал Левант.

– Ночью в пустыне одному трудновато, – поддержал полковника Питт. – Вам необходим второй водитель и штурман.

– Я и не собирался ехать один, – сообщил Пемброк-Смит.

– Кого же вы выбрали в напарники? – спросил Левант.

Смит с улыбкой посмотрел на высокого парня из НУМА.

– Или мистера Питта, или его друга, мистера Джордино, поскольку они уже прошли ускоренный курс выживания в пустыне.

– От гражданского мало проку при стычках с патрулями Казима, – предупредил Левант.

– Я планирую облегчить пескоход, сняв с него всю броню и вооружение. Мы возьмем только запасное колесо и инструменты. Плюс запас воды на двадцать четыре часа и личное оружие.

Левант тщательно обдумал сумасшедший план Пемброк-Смита в своей обычной педантичной манере. Затем кивнул:

– Хорошо, капитан. Займитесь подготовкой автомобиля.

– Есть, сэр.

– Постойте.

– Сэр?

– Не хотелось бы расстраивать ваш план, но вы все-таки мой заместитель, и я не имею права вас отпустить. Придется вам отправить кого-то вместо себя. Я предлагаю лейтенанта Штайнхольма. Если не ошибаюсь, он однажды участвовал в ралли Монте-Карло.

Пемброк-Смит не пытался скрыть разочарования. Он даже начал что-то говорить, но вовремя спохватился, прикусил язык, отдал честь и поспешил по лестнице вниз к плацу.

Левант посмотрел на Питта:

– Вы можете вызваться только добровольно, мистер Питт. Я бы не хотел пользоваться своей властью и приказывать вам.

– Вот что я вам скажу, полковник, – обаятельно улыбнулся Питт. – За прошедшую неделю за мной гонялись по всей Сахаре, я был в миллиметре от смерти от жажды, в меня стреляли, кипятили, как омара, заковывали в кандалы и били плетьми. Я навидался столько дерьма, сколько другому за всю жизнь не встретится. У меня выработалась аллергия на ночные поездки по пустыне. Я собираюсь ехать на поезде и потому остаюсь. С лейтенантом Штайнхольмом пойдет Ал Джордино.

Левант усмехнулся:

– Вы блефуете, мистер Питт, нахально и беспардонно блефуете. Так же как и я, вы отлично знаете, что остаться здесь – верная смерть. И дать возможность вашему приятелю уйти отсюда – благородный жест. Со своей стороны позвольте выразить вам глубочайшее уважение.

– Благородные жесты не по моей части. Просто у меня привычка не бросать незаконченной работу.

Левант посмотрел вниз, где под защитой стены создавалась какая-то машина.

– Вы имеете в виду вашу катапульту?

– На самом деле это разновидность натяжного пружинного лука.

– И вы всерьез полагаете, что эта штука эффективно сработает против бронированных машин?

– О, она сработает, – уверенно заявил Питт. – Правда, черт ее знает, насколько хорошо.

* * *

Сразу же после заката от главных ворот убрали мешки с песком и другие части самодельной баррикады, и массивные двери раскрылись. Лейтенант Штайнхольм, рослый светловолосый австриец, пристегиваясь ремнем и сидя за рулем автомобиля, получал последние инструкции от Пемброк-Смита.

Джордино, стоя рядом с облегченным вездеходом, прощался с Питтом и Евой.

– Ну пока, старый приятель, – сказал он Питту, пытаясь выдавить улыбку. – Вообще-то это нечестно – отправлять меня вместо себя.

Питт быстро и крепко обнял Джордино.

– Не забывай об ухабах, оврагах и корягах.

– Мы со Штайнхольмом вернемся к обеду с пивом и пиццей.

Эти слова ничего не значили. Ни один из них ни на секунду не сомневался, что к полудню следующего дня от форта и всех, кто в нем окопался, останутся лишь воспоминания.

– Не буду выключать свет в окошке, – ответил Питт.

Ева легонько поцеловала Джордино в щеку и протянула ему небольшой сверток, завернутый в пластик.

– Тут немного еды на дорогу.

– Спасибо.

Джордино отвернулся, чтобы они не видели его увлажнившихся глаз, и забрался в вездеход с внезапно исчезнувшей улыбкой и с печалью на лице.

– Жми на газ, – сказал он Штайнхольму.

Лейтенант кивнул, включил скорость и вдавил педаль акселератора. Вездеход прыгнул вперед и пролетел сквозь открытые ворота, с ревом удаляясь в сторону гаснущего оранжевого заката и поднимая задними колесами петушиные хвосты песка.

Джордино обернулся. Питт стоял в воротах, обнимая Еву за талию. Он махал рукой на прощание. Джордино еще долго различал колдовскую улыбку Питта, пока песочная пыль не скрыла его из виду.

И долго еще бойцы группы смотрели вслед вездеходу, летящему по пустыне. Одни с сожалением, другие – с верой в успех, пока автомобиль не превратился в едва видимую точку в сгущающихся сумерках. Теперь все надежды на то, что они останутся в живых, возлагались только на Джордино и Штайнхольма. Затем Левант отдал приказ, и коммандос, закрыв ворота, снова забаррикадировали их мешками с песком.

* * *

Майор Гован получил долгожданное донесение от пилота патрульного вертолета, проследившего по еле заметным признакам исчезнувшую колонну машин Леванта до железной дороги. Дальнейшая разведка была прекращена из-за наступившей темноты. Несколько самолетов малийских военно-воздушных сил с приборами ночного видения на борту не могли взлететь из-за технических неисправностей. Но Гован уже не нуждался в дополнительных данных. Он точно знал, где затаилась его добыча, и связался с Казимом, чтобы утвердиться в оценке ситуации. Его непосредственный начальник в восхищении пообещал ему звание полковника и награду за отличную службу.

Участие Гована в операции было исчерпано. Он закурил сигарету, закинул ноги на стол и налил стакан дорогого коньяка «Реми Мартен», который хранился в его столе для особых случаев.

К несчастью для его главнокомандующего, генерала Казима, вся проницательность Гована и могущество его дедукции были провалены остальными участниками операции. И позднее, как раз тогда, когда Казиму позарез требовалась помощь главы его разведки, новоиспеченный полковник отправился в отпуск на свою виллу на берегу Нигера с любовницей-француженкой, ничего не ведая о буре, собирающейся на западе пустыни.

* * *

Массард внимательно выслушал телефонный доклад Йерли о поисках группы.

– Мы их обнаружили, – торжествующе объявил Йерли, присваивая себе плоды интуиции майора Гована. – Они полагали, что обхитрят нас, направившись в глубь Мали, но меня не обманешь. Они в ловушке в заброшенном форте легиона, недалеко от вас.

– Счастлив слышать это, – облегченно вздохнул Массард. – Что собирается предпринять Казим?

– Требовать их сдачи, чтобы потом выпотрошить.

– И если они согласятся?

– Предъявить коммандос и их офицерам обвинение во вторжении в его страну. После вынесения приговора они будут содержаться как заложники и будут освобождены в обмен на некоторые экономические уступки со стороны Организации Объединенных Наций. Заключенные из Тебеццы будут возвращены в в тюремные камеры, где вскоре тихо скончаются от различных заболеваний типа рака или сердечной недостаточности.

– Мне не нравится это решение. Слишком долго и слишком рискованно. Единственный верный способ обрубить все концы – это уничтожить их всех как можно быстрее. Никто не должен остаться в живых и заговорить. С нас хватит осложнений. Я настаиваю, чтобы вы уговорили Казима покончить с этим делом немедленно.

Его требование было таким настойчивым, таким резким, что даже Йерли ошеломленно замолчал на несколько секунд.

– Хорошо... – медленно заговорил он после паузы. – Я постараюсь убедить генерала приступить к атаке с первыми лучами солнца, сначала истребителями, а затем вертолетами со штурмовыми командами. К счастью, по соседству с тем местом недавно проходили маневры, и там у него четыре тяжелых танка и три роты пехоты.

– А он не может атаковать форт ночью?

– Ему необходимо время, чтобы собрать войска и скоординировать действия. Это невозможно сделать до раннего утра.

– И присмотрите, чтобы этот Казим сделал все возможное, чтобы не позволить Питту и Джордино сбежать вновь.

– Именно по этой причине я и принял меры, приостановив движение поездов в Мавританию и из нее, – солгал Йерли.

– Где вы сейчас?

– В Гао, перед посадкой на борт командного самолета, который вы с такой щедростью преподнесли в дар Казиму. Он планирует лично наблюдать за штурмом.

– И помните, Йерли, – медленно и веско сказал Массард, – никаких пленных.