Текст книги "Сахара"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

16

– Никаких признаков жизни?

Гримз покосился на развалины Асселара:

– Ни собаки, ни козла.

– Деревня выглядит определенно вымершей, – сказала Ева, щуря глаза от солнца.

– Мертвее, чем лягушка, раздавленная на шоссе, – пробормотал Хоппер, вглядываясь в бинокль.

Они стояли на пустынной каменистой возвышенности, разглядывая Асселар. Единственным признаком, указывающим на присутствие людей, были следы покрышек, ведущих к деревне с северо-востока. У Евы возникло ощущение, что у ее ног раскинулся древний город, заброшенный в незапамятные времена. Все чувства ее обострились; от жуткой тишины, нависшей над этим зловещим местом, томительно засосало под ложечкой.

Хоппер обратился к Батутте:

– Очень любезно с вашей стороны, капитан, что вы сотрудничаете с нами и даже позволили нам приземлиться здесь, но очевидно, что это селение давно заброшено и опустело.

Сидя за рулем открытого «мерседеса», Батутта невинно пожал плечами:

– Караванщики из соляных копей у Тауденни сообщили о вспышке болезни в Асселаре. Больше мне вам сказать нечего.

– Ну, если мы здесь кое-что посмотрим, от нас не убудет, – сказал Гримз.

Ева согласно кивнула:

– Надо взять пробу воды из колодца, чтобы удостовериться в ее безопасности.

– Если вы желаете идти туда, – сказал Батутта, – то я вернусь к самолету и привезу ваших помощников.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, капитан, – согласился Хоппер. – Можете заодно перевезти и наше оборудование.

Не проронив ни слова в ответ, Батутта развернулся в туче пыли и помчался к стоящему вдали самолету, без труда приземлившемуся на длинной ровной полосе каменистой почвы.

– Чертовски странно, что он вдруг стал таким любезным, – проворчал Гримз.

Ева согласно кивнула:

– Слишком любезным, сказала бы я.

– Меня это не очень волнует, – отозвался Гримз, всматриваясь в молчаливую деревню, – но если бы это был американский фильм-вестерн, то я бы сказал, что мы направляемся в засаду.

– Ну, засада или нет, – невозмутимо сказал Хоппер, – но давайте сходим и отыщем каких-нибудь здешних обитателей.

Он широкими шагами пустился вниз по склону, с виду совершенно не озабоченный полуденным солнцем и жаром, излучаемым каменистой почвой. Ева и Гримз поколебались с минуту, а затем двинулись следом.

Десять минут спустя они ступили на узкие, словно ходы в лабиринте, улочки Асселара, которые наглядно демонстрировали полное отсутствие заботы о чистоте и гигиене. Тут и там путешественники натыкались на кучки высохших нечистот и груды всяческого хлама и разбросанного мусора, покрывавшие, казалось, каждый квадратный метр поверхности. Легкий горячий ветерок внезапно изменил направление, и в ноздри им ударил запах разложения и гнили. С каждым следующим шагом эта жуткая вонь только усиливалась. Казалось, она выплывала из каждой двери, каждого зияющего темнотой оконного проема.

Хоппер воздерживался заходить в дома, пока они не добрались до рыночной площади. Здесь перед ними предстало на редкость отвратительное зрелище, подобное которому трудно было вообразить даже с помощью самой извращенной фантазии. Разбросанные обломки человеческих скелетов, аккуратно выложенные, словно выставленные на продажу, черепа, развешанная на деревьях потемневшая и высохшая кожа с кишащими в ее складках червями.

Ева сначала решила, что видит останки жертв какой-то резни или военной операции. Но она быстро отбросила эту версию, поскольку та не объясняла расположения черепов или вывешенной кожи. Случившееся здесь не укладывалось в рамки обычных злодейств опьяневших от крови солдат или бандитов. Это стало еще более ясно, когда она опустилась на колени и подняла кость, распознав в ней плечевую. Холод пробежал по ее жилам, когда она обнаружила, что вмятины и царапины на ней были, бесспорно, сделаны человеческими зубами.

– Каннибализм! – прошептала она в шоке.

Заунывное жужжание мух и слова, произнесенные Евой, только подчеркнули мертвенное безмолвие деревни. Гримз осторожно взял кость из ее руки и вгляделся в зазубрины.

– Она права, – сказал он Хопперу. – Какие-то озверевшие маньяки сожрали всех этих бедняг.

– Судя по запаху, – заметил Хоппер, морща нос, – где-то должны остаться тела, еще не превратившиеся в скелеты. Ты и Ева оставайтесь здесь. Я осмотрю дома и поищу – может, кто остался в живых.

– А мне не нравится, как здесь обращаются с незнакомцами, – запротестовал Гримз. – Я думаю, нам лучше побыстрее вернуться к самолету, пока мы не угодили в местное меню.

– Ерунда, – фыркнул Хоппер. – Мы столкнулись с чрезвычайным случаем аномального поведения. И причиной его как раз и может оказаться то самое токсичное загрязнение, которое мы ищем, и я не уйду отсюда, пока не выясню все до конца.

– Я с вами, – решительно сказала Ева.

Гримз пожал плечами. Воспитанный в старых традициях, он не рискнул выказать недостаток мужества в присутствии женщины.

– Хорошо, будем искать вместе.

Хоппер похлопал его по спине:

– Прекрасно сказано, Гримз. Сочту за честь оказаться вместе с вами в качестве ингредиента в каком-нибудь местном вареве.

В первом же доме, куда они проникли, обнаружилось сразу два тела: мужчины и женщины, умерших, по меньшей мере, неделю назад. Жара уже высушила их плоть и туго натянула кожу. После беглого осмотра мумифицированных останков Хоппер определил, что смерть их была долгой и мучительной. Последовала она в результате отравления, но не быстродействующим ядом, а медленным, вызывающим длительные страдания.

– Без патологоанатомического исследования ничего сверх этого сказать нельзя, – заключил доктор.

Гримз невозмутимо оглядел высохшие трупы:

– Эти люди скончались дней семь-восемь тому назад. Полагаю, мы добьемся большего, разыскав пару-тройку сравнительно недавних жертв.

Для Евы его слова прозвучали слишком холодно и цинично. Ее все время знобило, но больше всего потрясли ее не эти трупы, а груды маленьких костей и черепов в одном из углов смежной комнаты. Она не могла поверить, что супружеская пара убила и съела собственных детей. Мысль была настолько мерзкой, что она отбросила ее прочь и постаралась забыть о ней, направляясь вслед за коллегами в дом напротив.

Они прошли через арочный проем, выгодно отличающийся в чисто архитектурном плане от соседних жилищ, и очутились в Г-образном внутреннем дворике, чистом и выметенном. Пожалуй, даже вызывающе чистым по сравнению с другими, заваленными мусором и занесенными песком. В этом доме зловоние было особенно сильным. Ева намочила маленький носовой платок водой из фляги, прикрепленной к поясу, и вошла внутрь, переходя от комнаты к комнате. Стены были выбелены мелом, а крыша состояла из матов, закрепленных на столбах. Многочисленные окошки, выходящие во внутренний двор, пропускали много света.

Это был один из самых больших домов города, вероятно принадлежавший какому-то купцу, решила Ева, отметив удобные стулья и столы, каким-то образом оставшиеся на своих местах, в то время как в других домах вся мебель была переломана и разбросана. Она медленно шагнула в дверь большой прямоугольной комнаты. И тут же задохнулась и застыла, едва сдерживая тошноту при виде груды гниющих человеческих конечностей, которыми была почти битком набита эта чудовищная кухня.

Ева внезапно ощутила заброшенность и страх. Оторвавшись от мерзкой картины, она, шатаясь, перешла в спальню. Потрясение следовало за потрясением. Она оцепенело уставилась на мужчину, лежащего на кровати в расслабленной позе и с широко раскрытыми глазами. Голова его лежала на подушке, а руки были раскинуты по сторонам, ладонями вверх. Он смотрел на нее невидящими глазами, которые, должно быть, взял напрокат у дьявола. Зрачки глаз имели розоватый оттенок, а белки были ярко-красными. На какое-то пугающее мгновение она подумала, что он жив. Но грудь не вздымалась, а сатанинского цвета глаза не моргали.

Ева простояла там, казалось, целую вечность, всматриваясь в лицо мертвеца. Наконец, собрав все свое мужество, она подошла к кровати и дотронулась кончиками пальцев до сонной артерии. Пульса не было. Она наклонилась и подняла его руку. Трупное окоченение только начало затрагивать мышцы. Заслышав позади шаги, она выпрямилась, обернулась и увидела Хоппера и Гримза.

Они обошли ее и склонились над телом. Хоппер внезапно рассмеялся – смех его жутким эхом раскатился по пустому дому.

– С тебя выпивка, Гримз. Сам говорил, что тебе требуется свежий труп для вскрытия. Вот и займись!

* * *

Сделав последнюю ездку к деревне с группой исследователей ООН и их портативной аппаратурой для анализов, Батутта остановил «мерседес» у самолета. Под яростными атаками солнца кабина самолета и пассажирский салон превратились в духовку, и экипаж расположился на отдых в тени одного из крыльев. Ранее демонстрировавшие перед пассажирами равнодушие к присутствию Батутты, теперь они вскочили по стойке «смирно» и отдали, ему честь.

– В самолете кто-нибудь остался? – спросил Батутта.

Первый пилот покачал головой:

– Вы их всех перевезли в деревню. Самолет пуст.

Батутта поощрительно улыбнулся высокому молодому человеку в форме летчика гражданской авиации с тремя шевронами на рукаве.

– Прекрасно сыграно, лейтенант Дьемма. Доктор Хоппер заглотил приманку. Вы его полностью одурачили, изображая настоящий экипаж.

– Благодарю вас, капитан. А заодно и мою южноафриканскую матушку, выучившую меня английскому.

– Мне необходимо связаться по радио с полковником Мансой.

– Если вы подниметесь в кабину, я настроюсь на нужную частоту.

Подняться в кабину было все равно что ступить в ведро с расплавленным свинцом. Хотя лейтенант Дьемма и оставил для вентиляции открытыми боковые иллюминаторы, от жары у Батутты перехватило дыхание. Он уселся, страдая, пока замаскированный под гражданского пилот малийских военно-воздушных сил вызывал штаб-квартиру Мансы. Когда связь была установлена, Дьемма передал микрофон Батутте и с облегчением покинул дымящуюся кабину.

– Здесь Фалькон-один. Ответьте.

– Слушаю, капитан, – донесся знакомый голос полковника. – Можете отбросить кодированные слова. Сомневаюсь, чтобы вражеские агенты подслушивали. Как у вас дела?

– Все жители Асселара мертвы. Западники уже вовсю работают с телами. Повторяю, все жители деревни мертвы.

– Так их поубивали эти чертовы каннибалы?

– Да, полковник, до последней женщины и ребенка. Но доктор Хоппер и его люди убеждены, что все они были отравлены.

– И у них есть доказательства?

– Нет еще. Сейчас они заняты анализом воды из колодца и вскрытием трупов.

– Ну и шайтан с ними. Продолжай игру. Как только они закончат свои жалкие эксперименты, отправляй их самолетом в Тебеццу. Генерал Казим уже приготовил дружескую встречу.

Батутта мог себе представить, что генерал приготовил Хопперу. Батутта ненавидел этого здоровяка-канадца; он ненавидел его и его коллег всеми фибрами своей мелкой и завистливой душонки.

– Я уже вижу, как их засыпает песок.

– Заканчивайте вашу миссию, капитан, и я могу гарантировать вам продвижение по службе.

– Благодарю вас, полковник. Заканчиваю связь.

* * *

Гримз развернул свое хозяйство в том самом доме, где Ева обнаружила мертвого мужчину. Это был самый большой и чистый дом в деревне. Пока он проводил вскрытие тела, найденного в спальне, Ева занималась анализом крови. Хоппер проводил химический анализ воды из источников, снабжавших местечко. Остальные члены группы приступили к изучению сохранившихся тканей и костей умерших. В одном из складов позади рыночной площади они нашли разбитые «лендроверы» сафари, участники которого попали в бойню. Оказавшимся, несмотря на отсутствие фар и стекол, на ходу автомобилям быстро нашлось применение: они перевозили оборудование из самолета в деревню. А капитан Батутта все это время в основном бесцельно бродил вокруг.

Смрад от трупов был слишком силен, чтобы позволить уснуть, и они проработали всю ночь и до следующего вечера, прежде чем прерваться на отдых. Лагерь разбили вокруг самолета. Позавтракав после короткого сна консервированной говядиной, группа Всемирной организации здравоохранения расположилась вокруг бензиновой печки, нужда в которой была очевидна, поскольку ночью температура падала на 60° по сравнению с дневной в 44° Цельсия. Батутта, играя роль радушного хозяина, заварил им экзотический африканский чай и теперь внимательно прислушивался, анализируя высказывания.

Хоппер от души пыхнул трубочкой и кивнул Гримзу:

– Уоррен, предлагаю тебе начать. Сообщи нам о результатах осмотра единственного приличного трупа, найденного нами.

Гримз взял папку у одного из своих помощников и с минуту изучал бумаги в свете лампы Коулмена.

– За все годы моей практики я еще никогда не встречался с таким количеством осложнений у одного человека. Ярко выраженное покраснение глаз, особенно белков, и кожных покровов. Сильно увеличена селезенка. Почки поражены. Печень и поджелудочная железа – в рубцах. Очень высокий гемоглобин. Дегенерация жировых прокладок. Не удивительно, что эти люди впадали в буйство и поедали друг друга. Сложите все эти симптомы вместе, и вы получите неконтролируемый психоз.

– Неконтролируемый? – переспросила Ева.

– Жертва постепенно сходила с ума, по мере обострения состояния организма, особенно мозга, и практически превращалась в агрессивного безумца, что доказывают следы каннибализма. По моим скромным подсчетам, это чудо, что он прожил так долго.

– Каково твое диагностическое заключение? – поторопил новозеландца Хоппер.

– Смерть вызвана обширной полицитемией, болезнью, причины возникновения которой науке пока неизвестны. Ее основные симптомы – резкое увеличение количества красных кровяных телец и гемоглобина в системе кровообращения, что приводит к непоправимым поражениям внутренних органов жертвы. А поскольку элементы, сворачивающие кровь, не присутствуют в адекватном количестве, сердце не останавливается от инфаркта, но по всему телу идет покраснение, особенно проявляясь на коже и глазах. Это все равно как если бы ему ввели мощные дозы витамина Bi2, который, как вы знаете, является основой для образования красных кровяных телец.

Хоппер обратился к Еве:

– Ты делала анализ крови. Что там насчет эритроцитов? У них нормальный вид? Я имею в виду: круглая форма и уплотненная сердцевина?

Ева покачала головой:

– Нет, у них такая форма, какой я еще не видела. Почти треугольная, с выступами, как у спор. Как заявил доктор Хоппер, количество их невероятно высоко. У среднего взрослого человека на кубический миллиметр крови приходится пять и две десятых миллиона красных кровяных телец. В крови нашей жертвы их в три раза больше.

Гримз добавил:

– Могу сообщить также, что я обнаружил и признаки отравления мышьяком, которое рано или поздно убило бы его.

Ева кивнула:

– Подтверждаю диагноз Уоррена. В пробах крови обнаружено содержание мышьяка выше нормы. Также сверх нормы и содержание кобальта.

– Кобальта? – Хоппер выпрямился в своем походном кресле.

– Ничего удивительного, – сказал Гримз. – В витамине Bi2 содержится почти четыре с половиной процента кобальта.

– Обе ваши находки прекрасно подтверждаются моими анализами воды в общественных колодцах, – сказал Хоппер. – В чашке воды из колодца мышьяка и кобальта достаточно, чтобы свалить верблюда.

– Содержимое подземных вод, – вставила Ева, глядя на отблески огня в печке. – Они могут постепенно просачиваться сквозь геологические залегания кобальта и мышьяка.

– Насколько я помню из университетского курса геологии, – перебил ее Хоппер, – наиболее распространенный арсенит – это николит, минерал, часто встречающийся в сочетании с кобальтом.

– Все это только догадки, – осторожно заметил Гримз. – Двух упомянутых элементов недостаточно, чтобы привести к столь серьезному осложнению. Для такого увеличения количества кровяных телец и уровня токсичности выше допустимого предела нужны другие вещества или составляющие, которые бы выступили как катализаторы для мышьяка и кобальта.

– А тут еще и мутация телец, – добавила Ева.

– Таинственного ничего тут нет, все уже обнаружено, – произнес Хоппер. – В моих анализах есть кое-что еще. Я отметил высокий уровень радиоактивности.

– Допустим, что радиация проникла в воду недавно, – предположила Ева.

– Реальное предположение, – признал Гримз. – Но все же остается загадка неизвестного вещества, которое и убивает.

– У нас нет оборудования на все случаи жизни, – пожал плечами Хоппер. – И если мы имеем дело с новой разновидностью бактерии или какой-то комбинацией экзотических химических соединений, мы можем и не определить их на месте. Нам придется забрать образцы в наши лаборатории в Париже.

– Какой-нибудь промежуточный синтетик, – задумчиво пробормотала Ева. Затем она жестом обвела окружающую их пустыню. – Но откуда ему тут взяться? Очевидно, что источник не здесь.

– Комплекс по переработке вредных отходов в Форт-Форо? – предположил Гримз.

Хоппер изучал чашечку своей трубки.

– Двести километров на северо-запад. Далековато, чтобы ветры донесли его и сбросили на это местечко. Опять же ваша гипотеза не дает объяснения повышенному уровню радиации. Да и сооружение в Форт-Форо не предназначено для уничтожения радиоактивных отходов. Кроме того, все вредные материалы там сжигаются, и им никак не проникнуть в грунтовые воды. Даже если бы они потом переносились подземным течением, то адсорбировались бы почвой.

– О'кей, – согласилась Ева. – Что же нам дальше делать?

– Сворачиваемся и летим с образцами в Каир, а затем – в Париж. Также заберем с собой и нашего бедолагу. Хорошенько его заверните и поместите в бортовой холодильник, тогда он в сносном виде прибудет в Каир, где мы перегрузим его в ящик со льдом.

Ева кивнула:

– Я согласна. Чем быстрее мы перенесем наши исследования в нормальные условия, тем лучше.

Хоппер повернулся и посмотрел на Батутту, который слушал молча, изображая равнодушие, в то время как диктофон под его рубашкой записывал каждое слово.

– Капитан Батутта?

– Доктор Хоппер?

– Мы решили первым же делом с утра отправиться в Египет. Это соответствует вашим планам?

Батутта расплылся в широкой улыбке и подкрутил кончики усов.

– Сожалею, что должен остаться и доложить начальству о положении в деревне. Вы же вольны продолжать ваши дела в Каире.

– Но мы не можем бросить вас здесь.

– В автомобилях полно горючего. Я просто возьму один из «лендроверов» и вернусь в Тимбукту.

– Это же перегон в четыреста километров. Вы знаете дорогу?

– Я родился и вырос в пустыне, – усмехнулся Батутта. – Я выеду на рассвете, а в сумерки буду уже в Тимбукту.

– А изменение ваших планов не связано с полковником Мансой? – спросил Гримз.

– У меня был приказ помогать вам, и я его выполнил, – покровительственно улыбнулся Батутта. – Так что тут никаких проблем. Жаль только, что я не смогу сопровождать вас в Каир.

– Ну, так тому и быть, – сказал Хоппер, поднимаясь из кресла. – Сразу с утра грузим оборудование и отваливаем в Египет.

Когда совещание закончилось, а ученые отправились к палаткам, капитан задержался у печки. Он выключил спрятанный диктофон, затем поднял фонарик и дважды мигнул им в окно кабины самолета. Минуту спустя первый пилот сбежал по трапу и предстал перед Батуттой.

– Вы сигналили? – спросил он тихо.

– Эти заграничные свиньи улетают завтра, – ответил Батутта.

– Мне связаться с Тебеццой и предупредить о нашем прибытии?

– И напомнить, чтобы они устроили доктору Хопперу и его друзьям соответствующую встречу.

Пилота невольно передернуло.

– Отвратительное место эта Тебецца. Как только о пассажирах позаботятся, сразу же улетаю оттуда.

– Вам приказано лететь обратно в аэропорт Бамако, – сообщил Батутта.

– Прекрасно. – Дьемма слегка наклонил голову. – Спокойной ночи, капитан.

Ева совершила небольшую прогулку, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться звездным ковром на небесах. Вернулась она в то самое время, когда пилот направился к самолету, оставив Батутту у печки.

«Слишком уж он угодлив и чересчур послушен, – подумала Ева. – Надо быть настороже. – Она покачала головой, отгоняя эту мысль. – Снова ты со своей женской подозрительностью. Как он может остановить нас? Как только мы окажемся в воздухе, уже ничего не изменишь. Мы будем далеко от этого ужаса и на пути в более приветливое и открытое общество».

Ева испытывала удовлетворение от сознания того, что больше никогда сюда не вернется. Но глубоко запрятанное где-то внутри чувство – возможно, интуиция – предостерегало ее от расслабляющего ощущения безопасности.