Текст книги "Затерянный город"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Пол Кемпрекос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Охранник приказал всем выйти из автобуса, а потом показал Трауту и обеим женщинам на близлежащие коттеджи, расположившиеся рядом с домом Маклина. Траут и Гэмей направились в свой коттедж, который состоял из одной комнаты, металлической кровати, небольшого стола и ванной комнаты. Обстановка была спартанской, зато внутри все было чисто и аккуратно убрано. Они быстро сбросили с себя пыльную одежду и долго наслаждались горячим душем, после чего Траут тщательно побрился специально оставленной для него безопасной бритвой.

На кровати лежала пара аккуратно сложенных костюмов, до отвращения похожих на робы заключенных. Полу и Гэмей совсем не хотелось надевать тюремную униформу, но их собственная одежда так пропахла потом и смрадом животных, что пришлось снять ее. Костюм Траута оказался немного коротковат в руках и ногах, но в остальном показался ему вполне удобным. Галстук-бабочка совершенно не подходил для такого наряда, но упрямец все-таки надел его. Что же до Гэмей, та выглядела элегантно даже в тюремной робе.

Сэнди находилась в соседнем коттедже, но, когда супруги зашли за ней, уже крепко спала. Они решили не беспокоить ее и навестили Маклина. Тот встретил их с радостью и показал свое жилище. Оно практически ничем не отличалось от их собственного; правда, в его комнате был бар, забитый самыми разнообразными напитками. Во время разговора он попросил их называть его просто Мак, а потом налил три стакана шотландского виски и даже прихватил с собой бутылку, когда они вышли на свежий воздух. Воздух действительно был свежий и даже прохладный, но при этом они никакого дискомфорта не испытывали.

– Боюсь, что мою комнату прослушивают, – пояснил он, когда они вышли во двор. – Полковник Стрега очень осторожный и подозрительный человек.

– А мне совсем не понравилось его чувство юмора, – заметила Гэмей.

– Да, но он известен своими другими качествами. Международный суд до сих пор разыскивает его в связи с массовыми убийствами в Боснии. Как вам виски?

– Прекрасно, лучше, чем в частном клубе, – пошутила она.

– Когда мне совсем плохо, я пытаюсь представить, что нахожусь на отдыхе на каком-нибудь отдаленном курорте, – сказал Маклин.

– На тех курортах, где мне приходилось бывать, – вмешался Траут, – обед доставляли не в клетках для крыс.

Наступило неловкое молчание, которое нарушила Гэмей:

– Скажите, пожалуйста, кто эти ужасные существа, которых мы видели в клетках?

Маклин ответил после продолжительной паузы:

– Это ошибки.

– Будучи сами человеком науки, – деликатно заметил Траут, – вы, вероятно, не станете возражать, если мы попросим вас быть более обстоятельным и точным.

– Извините, может быть, мне действительно стоило бы начать с самого начала.

Маклин налил себе еще немного виски, выпил его одним большим глотком и уставился рассеянным взглядом куда-то в пространство.

– Сейчас мне кажется, что все началось очень давно, хотя на самом деле всего лишь три года назад… Небольшая научно-исследовательская компания, офис которой расположен неподалеку от Парижа, наняла меня для изучения свойств энзима, фермента протеина, который производят живые клетки организма. Точнее, нас интересовала роль этого фермента в старении организмов. Компания имела ограниченные возможности для проведения масштабных исследований, и вскоре она была поглощена огромным конгломератом.

– Кто же стоял за этим конгломератом? – решил уточнить Траут.

– Мы этого не знали и знать не хотели, – откровенно признался Маклин. – Не знали даже имени владельца этого конгломерата. Нам пообещали щедрое финансирование и практически безграничные ресурсы для продолжения исследований. Разумеется, мы не стали возражать против работы на новых владельцев даже тогда, когда нам настойчиво предложили совершенно новые условия.

– О каких именно условиях вы говорите?

– Новое руководство навязало нам постоянную охрану и чрезвычайно жесткий график работы. Эти люди находились в лаборатории, были одеты в такую же форму, что и мы, но на самом деле были вооруженными до зубов охранниками. Все наши передвижения были строго ограничены. Мы жили в одном большом доме рядом с лабораторией. Нас отвозили на работу и привозили обратно на специальных машинах. Правда, семейным сотрудникам изредка позволяли встречаться со своими родными и близкими, но при условии соблюдения строжайшей секретности. Мы не имели права сообщать о своей работе и даже подписали на этот счет специальный контракт. Конечно, это было глупо с нашей стороны, но вы должны понять: в то время мы были крайне легкомысленны и не понимали сути происходящего. Речь шла не о каком-то заурядном исследовании, а об открытии настоящего философского камня!

– Я думала, что вы химик, а вы, оказывается, алхимик, – удивилась Гэмей. – Насколько я помню, философский камень представляет собой субстанцию, с помощью которой можно превращать любой металл в драгоценный.

Маклин кивнул:

– Это общее заблуждение. Многие древние люди полагали, что на самом деле философский камень представлял собой легендарный «эликсир жизни». Если смешать это таинственное вещество с вином, то этим составом можно успешно лечить раны и болезни, восстанавливать молодость и продлевать жизнь. Так вот, мы искали именно такой философский камень.

– Бессмертие, – снисходительно хмыкнул Траут. – Думаю, было бы легче превратить свинец в золото, чем отыскать такое средство.

На губах Маклина промелькнула слабая улыбка.

– Во время наших исследований меня тоже часто посещали подобные сомнения. И я всегда приходил к выводу о принципиальной невозможности решения этой задачи.

– Вы далеко не первый, кто потерпел неудачу, пытаясь найти ответ на этот вопрос, – глубокомысленно заметил Траут.

– О нет, доктор Траут, вы меня не поняли. У нас не было неудачи!

– Да бросьте вы, Мак, – отмахнулся Траут. – Уж не хотите ли вы сказать, что получили этот загадочный эликсир жизни?

– Да, именно это я и хочу сказать. Мы нашли его на дне океана, возле гидротермальных источников Затерянного города.

Супруги уставились на Маклина, как будто желая понять, не повлияла ли атмосфера этого ужасного острова на рассудок шотландца.

– Я много раз брал пробы с океанского дна, – сказал Траут после долгого молчания. – И никогда мне не попадалось вещество, которое хотя бы отдаленно напоминало по своим свойствам этот загадочный «фонтан молодости».

Гэмей сокрушенно покачала головой.

– Вы должны понять мой скептицизм, но я, как специалист в области морской биологии, лучше знакома с гидротермальными подводными источниками, чем Пол, и скажу честно: понятия не имею, о чем вы говорите.

Голубые глаза Маклина сверкали от удовольствия.

– На самом деле вы знаете гораздо больше, чем вам кажется. Скажите, пожалуйста, почему многие ученые всего мира так взбудоражены открытием микроорганизмов, обнаруженных вокруг океанских гидротермальных источников?

– Очень просто, – ответила Гэмей, пожимая плечами. – Эти бактерии не похожи ни на одну из форм жизни, которые были известны раньше. Точнее, их можно рассматривать как «живые окаменелости». Дело в том, что условия вокруг Затерянного города очень близки к тем, которые существовали при зарождении жизни вообще. Иначе говоря, если вы наблюдаете, как зарождается жизнь вокруг этих источников, вы тем самым можете составить представление о зарождении жизни на Земле и, возможно, на других планетах.

– Совершенно верно. Моя исследовательская работа началась с самого простого предположения. Если вы имеете в своем распоряжении некое вещество, способствующее созданию жизни, то почему оно же не может служить ее продолжению? Наша компания получила доступ к образцам тех микробов, которые были добыты во время ранних экспедиций в район Затерянного города. А ключом к решению проблемы стал энзим, который вырабатывали эти микробы.

– Ключом? Каким образом?

– Все живые существа на нашей земле запрограммированы на одну задачу – воспроизводить себя в максимально возможном количестве экземпляров. Как только эта задача ими выполнена, они становятся излишними. Таким образом, все живые организмы имеют в себевстроенный ген саморазрушения, который ускоряет их гибель, чтобы освободить место для будущих поколений. Что же до человеческих существ, то у них ген саморазрушения может активизироваться намного раньше, и тогда мы имеем синдром Вернера, когда восьмилетний ребенок выглядит, как восьмидесятилетний старик. Вот мы и предположили, что, если этот ген старения можно активизировать, стало быть, его можно с таким же успехом «выключить». И в результате мы можем самым серьезным образом замедлить процесс старения.

– И как вы проверите эту теорию на практике? – допытывался Траут. – Ведь придется сперва подвергнуть опыту какие-либо существа, а потом десятилетиями ждать, чтобы определить степень старения их организма и сравнить полученные результаты с данными контрольной группы.

– Хороший вопрос, – согласился Маклин. – Здесь еще и проблема терпения. Просто ваше терпение может иссякнуть задолго до того, как вы получите нужный продукт и он поступит на соответствующий рынок. Но этот фермент, энзим, не только «выключает» ген саморазрушения, но и служит в качестве сильнейшего антиоксиданта, нейтрализующего пагубные воздействия свободных радикалов. Другими словами, он не только замедляет процесс старения, но и восстанавливает молодость организма.

– Тот самый философский камень?

– Да. Надеюсь, теперь вы поняли, в чем тут дело?

– И вы действительно преуспели в получении этого фермента? – недоверчиво спросил Траут.

– Да, все испытано на лабораторных животных. Мы взяли мышей, которых можно считать старыми по человеческим меркам, и в значительной степени вернули им молодость.

– В какой именно степени?

– По человеческим стандартам эти мыши находились в возрасте примерно девяноста лет, а мы сократили их возраст до сорока пяти.

– То есть вы хотите сказать, что наполовину омолодили их?

– Именно. Мышечная активность. Структура костей. Уровень жизненной активности. Репродуктивная способность. При этом сами мыши были даже больше удивлены этими переменами, чем мы, исследователи.

– Впечатляющее достижение, – задумчиво сказала Гэмей. – Но человеческие существа намного сложнее, чем мыши.

– Да, – согласился Маклин и тяжело вздохнул. – Теперь мы это сами хорошо понимаем.

Гэмей подхватила эту мысль, почувствовав недосказанное.

– Вы провели эксперименты на людях, не так ли?

– Да, но это сделали не члены моей первоначальной исследовательской группы. Прежде чем начинать эксперименты на людях, должно было пройти много лет. Мы могли бы пойти на это только при самых благоприятных обстоятельствах. – Он поспешно сделал большой глоток виски, будто хотел стереть из памяти какие-то неприятные воспоминания. – Мы представили хозяевам полученные нами предварительные результаты и долго ждали ответа. Потом нам сообщили, что наша группа распускается, лаборатория закрывается. Все было сделано вполне цивилизованно. Нам жали руки, добродушно улыбались и даже выплатили хорошие премиальные. А некоторое время спустя, когда один из коллег стирал файлы с нашего компьютера, он совершенно случайно наткнулся на видеозапись эксперимента с участием людей. Опыты проводились на каком-то безлюдном острове.

Траут ткнул пальцем себе под ноги:

– Здесь?

– Вполне разумное предположение, – грустно улыбнулся Маклин. – Разумеется.

– И что случилось дальше?

– Дальше мы сделали вторую фатальную ошибку, явно недооценив жестокость и коварство этих людей. Мы отправились всей командой в главный офис компании и потребовали прекращения эксперимента. Нам сказали, что все участники – добровольцы и что это дело нас вообще больше не касается. Тогда мы пригрозили, что предадим огласке результаты исследования, и в особенности то, что эксперименты ставятся на людях. Нас попросили немного подождать, а потом с учеными стали происходить загадочные несчастные случаи. Одни попали в автомобильные аварии, другие погибли во время пожара, третьи стали жертвами неумелого обращения с электрическим током или инструментами в домашних условиях, а несколько человек умерли от сердечных приступов. В общей сложности погиб двадцать один человек.

Траут даже присвистнул от удивления.

– Вы полагаете, все были убиты?

– Я точно это знаю.

– А полиция поняла, что речь идет о какой-то грязной игре? – спросила Гэмей.

– Да, в отдельных случаях они о чем-то догадывались, но так и не смогли ничего доказать. Некоторые из моих коллег вернулись домой, в разные страны. К тому же, как я уже сказал, мы работали в обстановке полной секретности.

– Но вы же все-таки уцелели?

– Мне просто повезло, я был на археологических раскопках, чем увлекаюсь уже много лет. А когда вернулся домой, то обнаружил послание от одного из своих коллег, в котором он предупреждал о грозящей мне опасности. Чуть позже он тоже погиб при невыясненных обстоятельствах. Я сбежал в Грецию, но прежние хозяева каким-то образом выследили меня и силой заставили вернуться на этот остров.

– Почему же вас не убили, как остальных?

Маклин рассмеялся, но это был грустный смех.

– Мне решили поручить создание новой исследовательской группы. Похоже, что они пострадали от собственной глупости. Уничтожив почти всех ученых, они вдруг обнаружили, что не в состоянии справиться с возникающими научными проблемами. Нужно было изучить новый комплекс полученных материалов, а без нас они этого сделать не могли. Их ужасные «ошибки» вы имели возможность наблюдать недавно… в клетках.

– Вы хотите сказать, что открытый вами эликсир жизни стал причиной появления этих ужасных монстров? – поразился Траут.

Маклин вяло улыбнулся:

– Да, мы предупреждали этих идиотов, что требуется много исследований, прежде чем приступать к опытам на человеческом организме. Вы ведь сами только что сказали, что люди гораздо более сложные существа, чем мыши, и энзим мог оказать на них совсем другое влияние. Если уточнить, речь идет об оптимальном балансе фермента. При неправильной пропорции это может убить подопытных или запустить механизм ускоренного старения организма. Что же касается этих несчастных существ, то неправильное использование полученного препарата привело к возрождению каких-то древних первобытных инстинктов и фактически вернуло их в те времена, когда главным фактором выживания наших предков были ярость и безудержная агрессивность. И пусть вас не вводит в заблуждение их внешний вид. Полковник Стрега хорошо знает, что у них все еще сохранился человеческий интеллект!

– Что вы имеете в виду?

– Есть два типа подобных существ. Группа «Альфа» была частью первоначального эксперимента, который начат много лет назад, а «Бета» – существа, созданные в ходе последних опытов. Это было недавно, и некоторым из них удалось сбежать. Вероятно, во главе группы беглецов стали представители группы «Альфа». Они соорудили примитивный плот и перебрались на другой остров, где убили несколько случайно оказавшихся там людей. Полковник Стрега долго охотился за подопытными и в конце концов вернул их обратно. В качестве назидания для остальных он зверски истязал их, а потом убил. И все это происходило на глазах остальных существ.

– Если они доставляют так много хлопот, то зачем вообще их держат в клетках? – спросила Гэмей.

– Вероятно, наши работодатели считают, что они могут представлять какую-то ценность… или что-то вроде того. Сейчас их держат просто как использованный материал. Кстати, последние опыты проводились на нелегальных иммигрантах из бедных стран. Беднягам сказали, что они едут в Америку или Европу, где их ожидают высокооплачиваемая работа и лучшая жизнь.

Траут сжал зубы.

– Это самый отвратительный эксперимент из всех, о которых я когда-либо слышал, – сказал он. – Но я одного не могу понять. – почему ваши работодатели, эти мерзавцы, решили похитить наш подводный аппарат вместе с нами?

– Дело в том, что полученный нами энзим имеет очень короткий срок годности. Они построили подводную лодку, с помощью которой можно извлекать этот препарат в любых количествах и в любое время. Похоже, что они знали о вашей экспедиции и испугались, что все это подводное предприятие будет раскрыто. Вы совершенно случайно оказались в двух шагах…

– Далеко не случайно, – запротестовала Гэмей. – Мы искали источник распространения водорослей-«сорняков», которые получили у нас название горгоны.

– Ну, теперь моя очередь удивляться, – улыбнулся Маклин. – Что такое горгона?

– Мутация самой обыкновенной морской водоросли, – пояснила Гэмей. – Но этот мутант так быстро расползается по Мировому океану, что стал представлять собой огромную опасность для всего живого. Источник этой водоросли был локализован в районе Затерянного города. А мы решили провести исследования, выяснить причины мутации и раскрыть механизмы ее распространения. Разумеется, мы не рекламировали экспедицию, чтобы не вызвать у людей преждевременную панику. На самом деле ситуация намного хуже, чем обычно говорят об этом открытым текстом.

– Почему?

– Если позволить растению свободно развиваться, – ответила Гэмей, – то вскоре весь Мировой океан станет огромным резервуаром для этой гадости. Океанская торговля станет совершенно невозможной, все морские порты будут закрыты, бесследно исчезнут многие виды рыбы, что неизбежно нарушит веками создававшуюся пищевую цепь. Кроме того, это приведет к резким изменениям климата, начнется голод, города будут охвачены беспорядками, падут правительства и в конечном итоге это приведет к гибели миллионов людей по всему миру…

– Боже мой! – воскликнул Маклин. – Я давно подозревал, что нечто подобное должно рано или поздно случиться.

– Что вы хотите этим сказать? – насторожилась Гэмей.

– В своем естественном окружении открытые нами микроорганизмы являются совершенно безвредными, но велика вероятность того, что они начнут мигрировать, если кто-то разрушит среду их обитания. По всей видимости, они скрестились с более развитыми организмами и распространились…

– Этот процесс обратимый?

– Есть вероятность того, что результаты нашей нынешней работы могут помочь в решении этой проблемы.

– Как вы думаете, полковник Стрега примет наше предложение исследовать пути возможного спасения мира от неконтролируемого распространения горгоны? – спросил Траут.

Маклин громко рассмеялся:

– Полковник Стрега считает, что весь мир – его лагерь, а себя мнит богом.

– Тем более есть причины для бегства, – сказал Траут.

– Те люди, которые нас похитили, должны знать, что скоро начнутся интенсивные поиски нашего подводного аппарата и пропавших людей, – вмешалась Гэмей.

Маклин посмотрел на дно пустого стакана, а потом перевел взгляд на нее.

– Стрега сказал, что справится с этой ситуацией. Правда, он не вдавался в подробности, но совсем недавно с острова были вывезены несколько мутантов. Полагаю, это каким-то образом связано с их планом по срыву поисковых работ.

– И никаких подробностей?

Маклин покачал головой.

Траут заставил себя продолжить.

– Вы сказали, что вас привезли сюда для организации новой исследовательской группы? – спросил он.

– Да, здесь сейчас находятся еще шесть несчастных душ, которые заняты нашими опытами, как, впрочем, и те иммигранты, которым обещали хорошую работу. Вы увидите всех во время ужина. Наши работодатели оказались очень предусмотрительными и сделали все, чтобы этих несчастных не искали ни члены семьи, ни знакомые.

– Сколько у нас осталось времени?

– Мы все прекрасно понимаем, что будем уничтожены сразу же после получения чистого эликсира жизни. Конечно, мы делаем все возможное, чтобы максимально затянуть окончание работы, но вместе с тем вынуждены демонстрировать хоть какие-то результаты. Понимаете, это очень деликатная проблема. Пока мы находились на субмарине, отсюда ушло одно судно с эликсиром.

– Что это может означать для нас?

– Как только хозяева убедятся, что эликсир получен и нужный эффект достигнут, мы станем лишними.

– А он действительно будет получен?

Маклин кивнул:

– О да, в этом нет никаких сомнений. Уже первые результаты будут иметь для нас самые драматические последствия. Как только полковник Стрега получит соответствующий приказ, он сразу же начнет скармливать нас по одному этим чудовищам. – Шотландец сокрушенно покачал головой. – Боюсь, я спас вас только для того, чтобы впутать в этот кошмар.

Траут встал на ноги, внимательно обвел взглядом лагерь и подумал, что первозданная красота этого острова совершенно несовместима с тем ужасом, который он недавно видел.

– Есть какие-нибудь идеи? – спросил он.

– Думаю, было бы хорошо, если бы Мак рассказал нам как можно больше об этом острове, – предложила Гэмей. – Я имею в виду каждую деталь, каждую мелочь, какой бы глупой или бессмысленной она ни показалась.

– Если вы все еще надеетесь сбежать, – грустно сказал Маклин, – забудьте. Отсюда нет обратного пути.

Гэмей посмотрела на мужа.

– Выход есть всегда, – сказала она с загадочной улыбкой. – Просто мы иногда не знаем, в чем он состоит и где находится.