Текст книги "Один шаг до перемен (СИ)"
Автор книги: Клара Колибри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Что происходит? – спросила себя, чувствуя беспокойство от собственной реакции на любое отстранение от меня этого мужчины, а взгляд мой при этом сместился с удаляющейся спины Дмитрия на вид за окном.
Красивый такой был вид. Вечерняя Москва. Огни, огни, огни! И их отсветы в воде реки.
– Вот и я. Правда, ведь, уходил ровно на одну минуту?
– Наверное. Не засекала. У меня появилось предложение. Что если нам пойти прогуляться? Как ты на это смотришь?
– Положительно. И ты сегодня совсем не была на воздухе.
Спустились вниз, и мне указали направление, где можно было выйти на набережную. Я любила воду, смотреть на нее, слушать плеск волн, и с удовольствием пошла навстречу реке. И вот мы неспешно прохаживались вдоль забранного в камень берега. Шли молча. О чем думал Ткачев, угадать не старалась. Все больше была занята собственными размышлениями. А мысли в голове как-то, все больше, путались и не приносили спокойствия душе. Так получалось, что начала корить себя за решение приехать в этот город. Он красив, бесспорно, но был мне чужим. Я ощущала себя здесь туристкой. Нет, не так, хуже. Как будто путешествовала по миру автостопом и была сильно зависима от чьего-то настроения и просто от обстоятельств. Хотя, откуда мне было знать что-то про автостоп? Просто никогда ранее не ощущала себя настолько уязвимо и нестабильно, как на этот раз. Все потому, что ранее досконально продумывала и планировала до мельчайших подробностей свою жизнь. А теперь? Что стало бы в следующий час, не знала.
– Тебе холодно? – в голосе моего спутника звучало беспокойство и забота. Это было приятно, оттого я ему и улыбнулась.
– Нет. Все нормально.
– Почему тогда ежишься? Прими-ка мой пиджак, Ира. Так лучше? А пойдем вон в тот торговый центр. Он работает допоздна, если совсем не круглосуточно. Купим тебе что-то потеплее.
– Зачем? У меня все есть.
– Не спорь. Мне виднее.
И мы пошли на огни рекламы, которыми сверкал первый этаж соседнего здания. Перед распахнувшимися дверями бутика я немного сбавила темп, но властная рука Ткачева меня к ним решительно подтолкнула. Так оказались в ярко освещенном модном магазине и тут же попали под заботливое внимание его продавцов. Две миловидные девушки, как нас завидели входящими в зал, так больше не отходили ни на шаг. Далее пошли примерки. Что интересно, за меня наряды выбирали. В основном, это делал Дмитрий. Но пару платьев в примерочную принесла брюнетка с бейджиком «Людмила». Я не сопротивлялась. Почему? Наверное, все еще думала над вопросом, что здесь делала. Скорее всего, это он отвлекал меня от действия вокруг, и я пассивно плыла по течению судьбы.
– Считаю, что надо взять вот эти, – вывел меня из задумчивости голос Ткачева, когда я закончила, наконец, устраивать перед ним дефиле. А служащая вынесла из примерочной целый ворох нарядов, посматривая вопросительно на моего мужчину.– Как сама считаешь? Почему плечами пожимаешь? Не уверена? Не хочешь ничего? Нет, более теплые вещи тебе обязательно нужны: и смена погоды может произойти, и осень не за горами. Девушка, упакуйте вот эти наряды. Да, вы все правильно поняли. Все это и туфли с сумками тоже сюда добавьте.
– Ты о чем? – ожила я. – К чему мне столько всего? Ткачев, это немыслимо.
– Может, мне хочется баловать свою женщину? – и посмотрел каким-то таким непонятным взглядом.
У меня в душе немедленно поднялось двоякое чувство. Или даже совершенно два разных чувства. Одно было реакцией на его фразу, второе – на взгляд. Последнее укололо точно иголкой и в сердце, раны не нанесло, но дало почувствовать острие. Первое заставило то же самое сердце биться чаще.
– Черт знает, что такое! – к чему относились эти мои слова, сама не поняла.
– Ничего себе! Первый раз подобное слышу от своей возлюбленной, да еще, когда осыпаю ее подарками, – Ткачев, похоже, тоже меня не понял, а еще, вполне вероятно, обиделся. Не поэтому ли позволил себе сделать выпад на мои слова? Ведь, глупцом он никак не был. Ранее за ним непродуманных фраз точно не замечала.
– А знаешь?! Не надо, пожалуй, на меня тратиться, – вскинула я голову выше, приняв для себя некоторое решение. – Не пригодятся мне все эти наряды.
– Что еще за утверждение? – прищурился на меня, но успел ухватить за локоть и потащить за собой на выход из магазина и подальше от заинтересованных взглядов продавщиц. – Идем быстро домой, и там мне все расскажешь, что за бред поселился в твоей голове.
– Почему сразу бред? Наоборот. Я вдруг взглянула на свои проблемы с большей ясностью.
– Из примерочной бутика?!
Ого! Он решил напомнить мне себя прежнего, такого, каким предстал передо мной в первые моменты знакомства. Этот взгляд, тон и порывистость в движениях! И как могла забыть, насколько жестким способен быть?
– Выходит, что так, – я поневоле засмеялась. Ведь, он же в самую точку попал.
– Знаешь, я начинаю догадываться, почему ты в свои двадцать семь до сих пор не замужем. Вот ведь все при тебе, но характер…
– Точно! Все дело в характере. И он, скорее всего, уже не переменится, раз достигла такого солидного возраста, – мое веселье набирало силу, и никак не могла унять вызывающую улыбку даже тогда, когда меня уже, довольно грубо сжимая руку, провели в подъезд дома и запихнули в лифт.
Мужчина гневался. Теперь уже открыто. Об этом говорили и сталь, появившаяся в серых глазах, и сведенные на переносице брови, и довольно резкий удар по кнопке нужного ему этажа. Но тут наше тет-а-тет было нарушено. Не успели двери лифта закрыться, всего лишь только дернулись на месте, а в кабинку стремительно заскочила молодая женщина. Длинноногая красавица, платиновая блондинка, одета она была в вечернее сильно декольтированное платье. За ее спиной маячил громоздкий мужской силуэт, как потом догадалась, это был личный охранник дамы.
– Валерик! Ты свободен на сегодня, – встала она в самых дверях лифта, широко и зрелищно раскинув в стороны руки, не давая створкам захлопнуться.
Охранник сообразил ей помочь. Он тоже придержал двери, облегчая своей хозяйке задачу уберечься от защемления. Но она в его сторону даже не взглянула, хоть и продолжала еще некоторое время обращаться именно к нему.
– А завтра будьте с машиной как обычно. Ты меня понял? – но ответ ее явно не интересовал, внимание дамы концентрировалось теперь исключительно на Ткачеве. – Какая встреча! – взглядом его словно облизала всего. – Дмитрий Олегович! Собственной персоной!
– Добрый вечер, – пришлось ему ответить, как оказалось, соседке с верхнего этажа.
Явление этой писаной красоты меня заинтересовало. Уж больно яркая была особа сама по себе, так еще и интерес к моему спутнику демонстрировала нешуточный. А еще я ей была благодарна за разрядку ситуации, что возникла между мной и Ткачевым, не встреть мы гражданку, быть бы грозе. Теперь же мужчине пришлось утихнуть. Он уперся взглядом куда-то в потолок лифтовой кабины, но было похоже, что блондинка, не была согласна с таким положением дела, не нравилось ей такое невнимание к ее исключительной особе.
– Что-то ты пропал, мой друг?! – мурлыкнула роковая красавица и попыталась сделать круг рядом с ним.
Дмитрий не реагировал. Ни словом, ни взглядом, и движений никаких не предпринимал. А прелестница, меж тем, успела показать ему себя со всех сторон, особенно, похоже, рассчитывала на внимание к своему бюсту и открытой в низком вырезе платья спине.
– Как ты объяснишь такое резкое охлаждение к своей детке, Дима? Конечно, сейчас скажешь, что был очень занят?
– У тебя, как посмотрю, отличное настроение сегодня, Вика.
Он, наконец, посмотрел на нее. Блондинка, будто ждала этого, тут же возложила ухоженные пальчики с замысловатым маникюром ему на широкую грудь. Мужчина некоторое время не шевелился, а потом сгреб ее запястья одной левой и убрал подальше от себя.
– Мы приехали, – констатировал тот факт, что на табло зажглась цифра пятьдесят, а фантастический голос еще раз это подтвердил.
Я думала, что дама постарается задержать его. А еще сомневалась, что мы сможем просочиться в ту щель, что образовалась между проемом открывшихся дверей и ее крутым бедром. Однако, Ткачев и здесь показал свою грубость. Надо же ему было, так бесцеремонно отодвинуть бывшую пассию. Нет, жесткий он был человек совершенно точно, как на язык, так и в действиях политесами не отличался.
– Спокойной ночи, – пожалуй, только это его пожелание бывшей подружке и вписывалось в мое представление о нормальном поведении. – А ты, что встала? – это уже обращался ко мне, и именно на меня начал сверкать глазами. – Здесь спать собралась?
И дернул меня снова за руку. Да так, что я с пару метров пролетела, не чувствуя пола под ногами. Нахал! И к такому типу имела глупость обратиться за помощью! А потом еще и вообще всю себя вверила! Но о последнем думать совсем не хотелось.
– Милая у тебя новая подружка, – неслось нам в спины. И я на голос взяла и обернулась. И увидела лицо женщины. Только теперь на нем читались не смелый призыв и не обещание неземного блаженства, а усталость и еще обида. Блондинка снова застыла в проеме и расставленными в стороны руками придерживала двери, считая, что им еще рано закрываться. – Только как долго ее тебе хватит?! Уверена, что наиграешься быстро. А как эта «птичка-невеличка» тебе надоест, возвращайся снова ко мне. Может, и приму. Как знать?! Ты слышал меня, Дмитрий?
Но он уже захлопывал входную дверь. Как это сделал, так толкнул меня в сторону холла, а все покупки, что нес в одной руке, еле ухватив за шелковые ручки упаковочных пакетов, швырнул в угол прихожей. Они так и упали там яркой кучей.
– Зачем срывать раздражение на мне? – выровняла я туловище и приняла горделивую позу, только без вызова. – Сам закопался в связях, а я…
– Замолчи!
– Это угроза? – похоже было на то. А в голове пронеслось сомнение, не мог ли этот человек ударить женщину. Что я вообще о нем знала? Получалось, что не так и много. – Может, мне удалиться с глаз долой?
– Что имеешь в виду? – подошел ближе, а мне так и хотелось попятиться. Еле сдержалась.
– Мне кажется, что лучше было бы тебя покинуть сейчас.
– Это как? Запереться в одной из комнат?
– Можно и так. А вообще-то я хотела сказать, что…
– Бежать от меня без оглядки собралась? Так? Без паспорта? – и заглянул мне в глаза. Мне показалось, что с ехидством. Или с превосходством? Не разобрала, но внутренне вздрогнула. – А еще без денег. И в город, где тебя никто из друзей не ждет. Где машину твою обстреляли, а саму чуть не сцапали два бугая сомнительной наружности.
– Ты…ты запугать меня хочешь? Что ты вообще от меня хочешь, Ткачев?
И тут его глаза почернели. И смерили меня с ног до головы. А я чуть язык себе не прикусила и пообещала впредь со словами быть поаккуратнее. Все же, находилась на его территории. И кроме нас двоих никого в этой необъятной квартире не было. Захоти он меня обидеть, кто ему помешал бы? И призыв о помощи просто потонул бы в пространстве и толще железобетонных стен. Да, следовало быть осмотрительнее.
– В глазах твоих сейчас читаю, что снова причислила меня к лагерю врагов. Угадал? А, может, хватит уже твоих неуемных фантазий?! – снова схватил за руку, теперь за предплечье, и развернул лицом к гостиной. Потом был толчок в спину, и вот я уже там. Усадить меня на диван было еще проще – чуть толкнул в плечо. Это что, была демонстрация силы? – Еще скажи опять, что все, с тобой произошедшее, спланировано целиком мною.
– Мне кажется, что мы это уже обсуждали, – смотреть на него дала себе слово нейтрально, без страха или вызова. Вроде, получалось.
– Это точно. И ты тогда, мне казалось, согласилась со мной. Почему же сейчас вижу одно сплошное недоверие?
– Э, э… Моральный твой облик несколько…
– А что с ним? – тоже мне, театр одного актера! Брови вскинул так, будто и не был дважды за один день уличен в связях и последующем их обрыве, сугубо по собственному усмотрению.
– Не удивлюсь, что в скором времени познакомлюсь с еще несколькими твоими «детками».
– Вот оно что. Приревновала.
– Я?! И зачем оно мне? Я же и не планировала серьезно связать с тобой свою судьбу.
– Не планировала, значит? – как бы кивнул мне утвердительно. – Просто приняла мою руку помощи. Так? Угу. А что же теперь занервничала? Мчаться в свой город собралась без оглядки. Не отрицай. Я уже научился читать по твоему лицу.
– Я осознала, что наши отношения зашли слишком далеко. И хотела…
– Далеко, значит! Угу. Согласен. Они действительно уже зашли. И что же делать дальше? У тебя есть решение? Только не начинай снова лопотать про возвращение к морю.
– А как иначе? Не могу же долго злоупотреблять твоим гостеприимством?
– Допустим, ты за него уже частично расплатилась.
– Вот, подонок! – сжала кулаки и зубы.
– Не забываешься ли ты, детка? – он, как ни странно, тоже изобразил оскорбленное достоинство.
– Не смей меня так называть! – голос не удержала, получился гневный вскрик.
– Вчера и сегодня в первой половине дня тебе такое обращение нравилось, – противно так на меня прищурился.
– Не смей, сказала! – снова получилось очень гневно, но уже успела опомниться, так как разум вернул мысли о нашем уединении в квартире и его силе против моей беспомощности.
– Так! Вижу, что ты переутомилась, – встал он вдруг резко из кресла. – Решим так: отправимся немедленно спать.
– И не подумаю! – закрутила, упрямо набычившись, головой.
– Я имел в виду, что выделю тебе теперь другую спальню, гостевую. Раз, тебя так раздражает мой аморальный облик. Пойдем, покажу комнату. А вещи свои завтра туда перенесешь. Что сидишь на месте? Что еще за новая акция протеста? Даже по коридору ходить со мною рядом не хочешь? Принято. Тогда запоминай. Твоя комната находится слева от библиотеки. Поняла? Спокойной ночи, детка!
Утро я ощутила всем организмом и резко распахнула глаза, проснувшись. Оказалось, что это я прочувствовала чужой взгляд на себе спящей, так как на краю моей новой кровати заметила Ткачева, наблюдающего за таким экстренным пробуждением.
– Напугал? Извини. Не хотел. Зашел сказать, что уеду на пол дня на фирму. Не писать же было записку, в самом деле. А что буду отсутствовать некоторое время, так, может, оно и к лучшему. Ты спокойно займешься своими вещами, пока меня не будет дома, потом поразмышляешь над своим вчерашним вызывающим поведением. Что так смотришь? Считаешь, нормально кусать протянутую тебе руку помощи? В общем, мне некогда тут сидеть с тобой. И так запустил дела прилично. Вставай. И да, с тебя готовка. Вернуться планирую часам к пяти. Пока!
Я не успела ничего придумать в ответ, как он уже вышел из комнаты. А потом уже хлопок входной двери подтвердил тот факт, что и в квартире осталась одна. И снова последнее слово осталось за ним. Это было обидно, однако. Но Ткачев был прав, мне надо было хорошенько подумать над всем, что творилось вокруг меня, со мной и, что творила я сама. До вечера времени было достаточно, надеялась со всем этим разобраться, пока же, стоило заняться утренними водными процедурами и завтраком. Решено – сделано.
Чашечка кофе отлично меня взбодрила, прибавила организму энергии и повысила настроение. По всему, утро началось вполне неплохо. Если еще повезет не получить никаких раздражителей, как телефонные звонки, то могла бы, наверное, пожить здесь с недельку. А там что-нибудь должно было и проясниться. Например, очень рассчитывала, что объявится Селиверстов. Должно же было такое произойти? Должно, раз его персона не зарегистрирована ни в одной тревожной сводке происшествий за все эти дни. Кстати! Надо было проверить сообщения по интернету за вчерашние сутки. С такой мыслью я и проследовала к компьютеру Ткачева. Уселась перед ним, и следующий час моего времени пролетел, как один миг. И результат поисков радовал, так как получила подтверждение, что с Леонидом Павловичем все должно было быть в порядке.
– Плохие известия, говорят, приходят много быстрее, чем хорошие. А времени уже прошло немало. Возможно, все же, улетел или уехал куда-нибудь отдыхать. Странно, конечно, что так неожиданно покинул коттедж, – зашептала еле слышно, увлекшись новыми соображениями. – А что, у богатых свои причуды… Вот и Дмитрий сказал тогда, что подобное очень даже в духе его отца. Но если Селиверстов получает удовольствия где-то в заграничном отеле или каком-то другом своем владении, то сколько следует ждать его возвращения?
Так я пыталась придумать разумные сроки ожидания хороших вестей от него или возвращения. Хотя, мог бы и просто позвонить, мне бы и этого было достаточно для успокоения. И если не со мной связаться, то со своим сыном. Неужели не догадывался, что о нем могли волноваться? И в каком положении оставил меня? А Дмитрия? Я же просто обязана была связаться с его сыном и сообщить Ткачеву об исчезновении Селиверстова. Это как дважды два равно четырем. Нет, если улетел на отдых вот так, никого не предупредив, то поступил, все же, по-свински.
Дальше поломала голову над тем, когда же со мной начали происходить странности. Постаралась точно припомнить все события не только той ужасной ночи, но и за несколько дней перед этим. Но ничего такого, настораживающего, на ум не приходило. И так выходило, что именно ночное происшествие и было в начале цепи моих страданий. Хотя… Что-то пришло в голову, но в четкую мысль не складывалось. Или…
– Погодите! – начала ерзать в компьютерном в кресле. Старалась занять такое положение, чтобы лучше думалось. – А в то утро?! Когда я поехала в город…еще мне один мужчина показался подозрительным. Точно! Было такое! Я его еще потом в витрине магазина высматривала, а первый раз заметила в кафе. Он проявлял ко мне нездоровый интерес. И зачем-то пошел следом. Надо о нем рассказать Диме. Или не надо? Нет, он же точно за мной следил. С чего бы это? Ох! Голова моя сейчас треснет. Надо немного отвлечься от накатившего волнения. Пойду-ка я в ванную, полежу в воде с солью. Расслаблюсь.
Уже в ванне вернулась в мыслях к нашим отношениям с Ткачевым. Расслабилась, называлось! Но с этим тоже следовало разобраться, а то связь с этим мужчиной стремительно набирала обороты, душа и тело мои начали ощутимо к нему тянуться, а разум вопил, что нельзя надеяться на долгосрочную связь. И не только разум, что уж там, судьба начала напрямую подбрасывать свидетельства его несерьезного отношения к женщинам. Одна брошенная дама, другая…
– А какой по счету буду я? – нахмурилась и в раздражении хлопнула по поверхности воды ладонью, поднимая брызги. – И, какого черта, не устояла перед его соблазнениями? Не малолетка уже! Двадцать семь лет исполнилось, как, ни как. И интуиция мне сразу подсказывала держаться от этого мужика подальше! А я сглупила, сама к нему потом кинулась. А все почему? От страха. Или не только? Он достоин женского внимания, бесспорно, но я же не должна была…слово же себе давала. И ясно, что он теперь не желает отказываться от получаемых от меня удовольствий. Самолюбие его, наверняка, тоже пострадало после моих взбрыкиваний. Но я же не просто так начала давать задний ход. У меня тоже и самомнение, и эгоизм есть, как без них, а еще и гордость имеется. Или все мои теперешние переживания только из ревности? Эх, как сложно-то все!
Однако, вода остыла, и надо было выбираться из ванны. Закутавшись в полотенце, прошла в свою комнату, чтобы одеться. Пока выбирала наряд и одевалась, снова задумалась над прежним вопросом.
– И что теперь? Собраться и уйти из этого дома? Вот так, без копейки денег, без документов, с парой летних вещей? Могу, конечно, позвонить маме. И что она? Денег пришлет, если только на билет до своего города, а нотацию будет читать нескончаемую. И что потом? Что стану делать в городке, состоящем из нескольких десятков улиц? Работу там точно не найду. А если так, то и звонить ни к чему. Что же тогда предпринять? Дать знать о моих проблемах Тамаре? Подруга у меня, что надо. Она точно пригласит к себе. Но до Питера еще доехать надо. Снова занимать деньги придется. У Томки или у Ткачева. Они, скорее всего, дадут. И вот, я окажусь в городе на Неве. И стану приживалкой? А Тамара еще и на восьмом месяце беременности. До меня ли ей? Еще и разволную! Как ни верти, а все складывается плачевно. Но тогда зачем мне менять эту столицу на северную?
Я повздыхала так несколько минут, а потом отправилась на кухню готовить обед. Вот! Надо было отрабатывать свое здесь проживание. Только, если учесть, сколько и каких обнов накупил мне Ткачев, поварихой я здесь должна буду остаться на полгода, если не дольше.
– Ага! Но этот гад сказал, что некоторый долг он мне списал. Надо думать, имел в виду наши недавние постельные отношения. Нахал! Ранить словами меня хотел. Его обидело отсутствие у меня восторгов от его ухаживаний, а еще мое стремление побыстрее его покинуть и вернуться в свой город. Стоп! И куда это? А ведь, в его словах и правда была. Ничего хорошего меня там не ждет. Иначе бы я так легко не согласилась ехать сюда. И что тогда? По всему выходит, что Ткачев предложил мне наилучший выход из положения, в которое попала. Вот оно, как обернулось! Но ведь, он желает не просто мне помогать, а еще и мое тело! И искренно считает, что я уже дала согласие на именно такие отношения. А, разве, нет? Было! Один раз переступила черту, так что же теперь-то пятиться? Да, все так, но у меня столько здоровья нет, если мне каждый день будут мозолить глаза его бывшие подружки. И что теперь делать? Не лучше ли потерпеть? А что?! А если подойти к проблеме проще. Взглянуть, так сказать, на нее теми же глазами, что и этот мужчина. Он желает отношений без обязательств и на некоторое время. За все согласен платить. Шмотками, подарками, предоставлением жилья и защиты. Последние два пункта мне очень нужны. Просто жизненно необходимы. А если принять его условия как честную сделку? Душу такое царапает, несомненно. Но где другой выход? Нет его. Эх, хоть бы документы мои нашлись. Кстати, надо позвонить в отделение полиции. Вдруг там есть по этому поводу новости? Угу! И еще пойду снова к компьютеру. Стану искать для себя работу. Что без дела сидеть? А так, занятие!
От полицейских хороших новостей добиться не получилось. Одна была радость, что голос мой там стали узнавать, хоть долго и нудно не потребовалось напоминать о себе и моей беде. Но, вообще, было похоже, что машину мою никто не разыскивал. Иначе, отчего они меня бесконечное число раз переключали на разные телефоны, а в итоге связь прервалась. И гневаться было бесполезно, догадывалась, какие они работнички. Остудить себя и отрешиться от разочарования получилось, когда стала запрашивать вакансии по трудоустройству. Потом даже получилось увлечься. Оказалось, что найти работу можно было. В Москве уж точно. В спортивном комплексе «Олимпийский» требовался тренер. Я бы им подошла, если бы ни отсутствие у меня паспорта.
– И как с этим быть? Надо поговорить с Дмитрием. Может, смог бы замолвить за меня словечко? А там и что-то разрешилось бы. Быть может.
От раздумий меня отвлек звонок. Мне показалось, что снова телефонный. Но нет, это звонили в дверь. Подумала, что Ткачев мог забыть ключи, вот и поспешила в прихожую, чтобы ему открыть. Уже около самой двери притормозила, припомнив блондинку с какого-то верхнего этажа. Что если, это была она? С ней встречаться мне нисколько не хотелось. Приникла тогда к глазку, чтобы разобраться с визитером. Глаз мой разобрал, что прямо напротив, заслоняя собой лестничную клетку, стоял мужчина. И с чего решила, что это точно Дмитрий, когда, не задумываясь больше, крутанула замок и дернула, открывая, дверь?
– Это ты?! – округлила глаза от изумления, так как за порогом стоял Глеб.
– Это ты?! – он был поражен не меньше моего.
Пока я стояла и хлопала ресницами, из-за его спины вышла молодая особа лет двадцати, не более, и мило мне улыбнулась.
– Здравствуйте! – глаза голубые и лучистые, волосы спелой пшеницы и волнами, на щеках ямочки.
Вот по ним я ее и узнала. Эта девушка чуть меньше месяца назад сидела на коленях моего бывшего возлюбленного, когда я без предупреждения примчалась к нему на спортивную базу. Спутать не могла: и видела ее тогда с достаточного расстояния, и сердце мне подсказало, что это именно та девчушка.
– Как ты здесь оказалась, Ира?!
– Как ты здесь оказался?!
Выговорили мы эти слова с Глебом почти в один голос, при этом он смотрел исключительно на меня, я – на его новую возлюбленную. Вот ведь, ее он с собой в Москву взял, а мне потом даже и звонить не захотел. От этих мыслей стало больно. Дальше о причинах щемящего чувства в груди задумываться не стала, так понимала, что делать этого не следовало. Интуитивно догадалась, что тогда нагрузку на свой многострадальный организм еще усилила бы. А он у меня в последнее время многое перенес и был раним. Вот я его и пожалела, собрав волю и силу в единый кулак. Это помогло добиться спокойного выражения от лица, а тело расслабить.
– А…я к Дмитрию, – Соломатин пришел в себя, все же, первым. – По делу. Вот…с коллегой.
– Я так и поняла, – покивала ему головой, переведя, наконец, взгляд на него.
А выглядел он молодцом. Энергия от него исходила ощутимая, и мне показалось еще, что стал красивее. Вот ведь, несправедливость! Хотя, с чего ему было чахнуть-то? Это же не его бросили, а как раз наоборот.
– Может, пустишь нас в квартиру? Или нет? – смерил меня вопросительным взглядом, а еще, как бы оценил и мой внешний вид, раз уж представилась такая возможность.
– Наверное, могу, – пожала плечами и распахнула дверь пошире. – Проходите. Гостиная прямо по коридору.
– Я знаю, – он прошел вперед уверенно. Вот значит, как – бывал уже здесь ранее.
– Только Дмитрия сейчас нет дома. Но обещал подойти к пяти часам.
– Да? – он вскинул к глазам руку с часами. – Должен скоро быть, – снова поднял глаза на меня. – Присядем? Можно?
– Конечно, – махнула рукой на диван с креслами и стала свидетельницей, как молодая особа порхнула к нему под бок и прижалась, словно ласковый котенок. А дальше заметила на щеках Глеба растекающийся румянец. Вот оно как, застеснялся, значит. Ну, да, он у нас всегда был стеснительный. Не от этого ли не решился открыть мне вовремя глаза на свое ко мне охлаждение?
Угу! А так ли это было? Смущение смущением, а глаза его по моей фигуре прошлись вполне с определенной целью. Прощупал взглядом очень даже ощутимо. Исследовал на предмет, как разлука с ним на мне сказалась, не иначе.
– А ты вроде как похорошела? – он скорее утверждал это, чем спрашивал. Во всяком случае, выражение его лица заставило меня порадоваться за свой внешний вид, вот бы еще и нервам с сердцем подобные смотрины понравились бы. Но нет, в душе что-то сжалось, и пришлось снова призвать на помощь силу воли.
– С чего бы это? Нет, не думаю. Платье вот сегодня надела новое. На нас, женщин, тряпки оказывают влияние. Может поэтому глаза искрятся?
Он хотел мне что-то ответить, а еще чуть отстранил от себя подружку, очень уж начавшую стеснять его прижиманиями, но не успел, так как в следующий момент послышался звук открывшейся входной двери.
– О! Дима пришел, – подозревала, что моя улыбка была в тот момент очаровательной.
Хотела, было, юркнуть в холл, чтобы встретить хозяина квартиры, в которой мы так мило расположились в его отсутствие, но Ткачев меня опередил. Он уже возник на пороге гостиной и присматривался к своим непрошенным гостям.
– О, привет! – Глеб спешно поднялся с дивана и подошел, чтобы пожать руку Дмитрию. – Был в этом районе по делу. Дай, думаю, зайду. А тут такая встреча. Дверь открыла Иришка, вся такая красивая… Вот, думаю, какая неожиданность.
– С чего бы это? И зачем явился? – буркнул Ткачев и спрятал руки в карманы брюк, а еще сосредоточил колючий взгляд на Соломатине. А потом он перевел его с него на меня.
И что имел в виду? Зачем надо было нас с Глебом так сверлить глазами?
– У меня к тебе один вопрос, Дим, – похоже, поведение Ткачева настораживало только меня, Соломатину все было нипочем, и на лице его играла приятная улыбка, сам же выглядел вполне раскованно. – Мне Хабаров задал одну задачку.
– А я здесь причем? – Ткачев обошел кресло и встал напротив меня. – Детка, я голоден, как волк. Организуй мне обед. – и чтобы у меня не было времени на обдумывание его приказа, ухватил за руку, начав поднимать.
– Хорошо, – пожала плечами, точно различив в его голосе сталь и решив не тратить силы на объяснение ему, что обычно принято употребление других слов и интонаций в разговоре, если хотят мира в доме. Догадывалась, что случай был для этого неподходящий. – А гости твои, они будут обедать?
– Нет, – был мне его же немедленный ответ. Думала, что на этом он и остановится, но заметив мой удивленный взгляд, соизволил выдать пояснение. – Они же спортсмены. У них режим, диета и прочее. Не стану их смущать твоими кулинарными шедеврами. Ты же постаралась для меня и сегодня, детка?
– Вложила душу в твой обед, Дима, никак не меньше.
И тут его рука легла мне на талию. Властно так легла. Потом притянула к нему ближе, но всего на минуту, и лишь для того, чтобы он мог поцеловать меня в висок, а в следующий момент подтолкнула по направлению к кухне. Я так и заскользила по паркету по заданной траектории. Остановилась уже рядом с плитой и, не откладывая, принялась разогревать обед. Но при этом старалась действовать тихо. Шум посуды или кастрюль мог бы мешать мне подслушивать. А было очень любопытно, о чем они там без меня разговаривают.
– Я тебе не нянька, Глеб, – различила вскоре поучение Соломатину. – И жить ты должен своим умом. А если, все же, не сможешь обойтись без подсказок, то ты знаешь номер моего мобильного.
– Что с тобой, друг? Какая муха тебя укусила? Ты не доволен, что я заявился сюда? Не должен ли я все это понять, как…
– Думай, что хочешь, – рыкнул на него Ткачев. – Но вниманием моим впредь не злоупотребляй.
– Так, значит? – теперь и Глеб завелся, а еще послышался невнятный писк, по всему, девочка Соломатина попыталась вклиниться между мужчинами.
– Заткнись, ты! – была поставлена на место немедленно своим возлюбленный. – Иди на выход!
– Вот-вот! Вам пора! – это уже был голос Ткачева.
– Не ожидал от тебя, Дмитрий. Друг, называется! И из-за чего, главное?!
А вот тут мне сделалось особенно интересно. Навострила уши, чтобы лучше расслышать причину их теперешней размолвки, но в чайнике закипела вода, и ее громкое бульканье не дало такой возможности. Чертыхнулась и быстро выключила его, только момент был уже упущен. Так поняла, что гости успели покинуть этот дом. А раз так, то поспешила накрыть стол для Ткачева. Потом подумала и поставила еще один прибор, для себя. Но время шло, а он все не шел. Куда пропал? Переодевался? Возможно. Пошла взглянуть.
