Текст книги "Один шаг до перемен (СИ)"

Автор книги: Клара Колибри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Стрельба – это факт. Игнорировать его не получается. В мужика в армейских ботинках тоже начинаю потихоньку верить. Эй! Не надо так на меня смотреть! Я честен сейчас с тобой. Говорю то, что есть. И еще думаю, что скоро все разрешится. Посидим здесь немного, осмотримся, и, возможно, разберемся, что к чему.

– Очень на это надеюсь, – вздохнула глубоко и постаралась успокоиться после нахлынувшей волны волнения, вызванной новой загадкой. Да, совсем мелочь пустой холодильник в доме, где такого никогда не бывало, и о нем не кинешься сообщать в полицию. Тем более, что в местном отделении я теперь была на не очень хорошем счету. Вспомнив об этом, вздохнула еще раз. – Что, может, начнем ужинать?

– Конечно, – Дмитрий отодвинул для меня стул. – Прошу. М, м! Вина? Красного? Попробуй это, мне оно нравится. Как? Я же говорю! Поможет нам справиться с этой пиццей.

– Сегодня, да. А завтра, давай, съездим за продуктами? Как считаешь? И я стану помогать тебе готовить. Просто так решила. Нет, ничего не надумала. А где здесь есть магазин, не знаешь? Ближе к шоссе? Точно, я его тоже видела. У перекрестка, на той стороне. Но как нам до него добраться?

– В гараже стоит старый Порше. Завтра взглянем на него.

– Почему завтра? А давай сейчас! Пошли!

И мы отправились к гаражу. Когда вышли на воздух, небо уже темнело, а в воздухе чувствовалась вечерняя свежесть.

– Тебе холодно? – Дмитрий сразу заметил, как поежилась, и положил мне на плечо свою теплую ладонь, неспешно привлекая ближе к себе. – Сказал же, что утро вечера мудренее.

– Хочу убедиться, что машина на месте.

– А моего слова тебе не достаточно? Я его видел сегодня, когда полицейские искали твой Мерседес.

– Да? А почему я не увидела? Вроде, тоже там присутствовала?

– Потому что ты думала только о своем Мерсе, а еще о несправедливом повороте твоей судьбы. А проще говоря, не отошла тогда еще от шока.

– Похоже на то. И где машина? И, правда, стоит. Надо же! А она ездит? Выглядит не очень хорошо.

– Нормально она выглядит. Просто, запылилась очень. Столько лет стоит не востребованная…

– Сколько?

– Года два точно, – он подошел плотную к Порше и провел пальцем по капоту. – Видишь? Но мотор должен быть в норме, как и все остальное. И не говори мне, что хочешь, чтобы я сейчас же полез все проверять. Имей совесть. У меня нет на это настроения, да и ключи от машины еще надо поискать. Все! Пошли отсюда.

– И что дальше станем делать? Пойдем доедать пиццу?

– У тебя есть другие предложения? – его бровь вскинулась, а губы искривились в характерной усмешке.

«Не дождешься приглашения в спальню». – Именно это хотела сказать ему в ответ, но потом решила просто проигнорировать подобный, чисто мужской выпад.

– Значит, идем в кухню, а потом отправимся по своим комнатам. У меня что-то слабость никак не проходит, а тело так ощущаю, будто меня побили. И не смотри на меня сейчас этими своими глазами. Ничуть не желала снова привлечь твое внимание к себе. Оставь в покое, Ткачев, мои ноги и все остальное тоже, кому говорю.

– Не кипятись. Вина? А я выпью, раз ничего лучше не предвидится.

Наутро мы с ним заявились в кухню одновременно. Поэтому и завтрак готовили сообща: он разогревал неизменную пиццу, я варила нам кофе. После того, как перекусили, отправились в гараж. Как иначе, машина же нам для поездки в магазин нужна была. Вот и начали свои действия с поиска ключей от нее. Но в гараже их не оказалось, хоть нам и удалось сразу же обнаружить специальный шкафчик для них.

– Пойду в дом. Может, в кабинете они? Поищу там. Ты со мной? Нет? Здесь останешься? Зря уселась на этот ящик, он тоже пыльный. И что, джинсы? Посмотри теперь на…

– Ладно! Я с тобой, – отряхнулась и поплелась за Дмитрием.

Так и ходила за ним хвостом: куда он, туда и я. Ключи от старого Порше нашлись в комнате Виктора. Но машина с первого раза не завелась. Со второго тоже. Ткачев решил, что дело было в аккумуляторе. Пришлось поставить его на зарядку. Из этого следовало, что обедать нам предстояло снова пиццей. Нет, можно было отправиться в магазин пешком и купить продукты, но тогда тащить до дома их пришлось бы на себе. Этого не хотелось, вот и решили отложить поездку до вечера. Но заряженный аккумулятор делу не помог, из-за этого Дмитрий уже более основательно внедрился под капот старой машины и вылез оттуда, когда солнце почти совсем село.

– Черт! – стал он вытирать грязные руки ветошью. – В чем же здесь дело?

Он все еще, хоть и в мыслях теперь, но был поглощен решением технических проблем автомобиля, а я сидела на том самом ящике, с которого согнал меня утром, и рассматривала этого мужчину. Ранее, в первые минуты знакомства, он представлялся мне холодным и отстраненным, теперь таким точно не казался. Считала его не так давно грубым и резким, сейчас оценила его иначе: подметила в нем упорство и целеустремленность, сосредоточенность на проблеме тоже. И еще удивилась, что взялся сам разбираться с машиной, в наше время далеко не каждый мужчина на такое способен.

– Что ты так на меня смотришь? – провел он тыльной стороной ладони по лбу, убирая с него челку. – Удивилась, что я ремонтирую автомобиль? Откуда все это знаю? В юности был всем этим увлечен. Сейчас, как видишь, пригодилось.

– Думаешь, у тебя получится ее завести?

– Уверен. А ты, женщина, иди готовить ужин. Нечего меня отвлекать. Пока ты разогреешь нам пиццу, хочу проверить еще одну свою догадку. Скорее всего, дело в… Ты еще здесь?

– Нет меня, нет. Уже ушла. Трудись. Не стану больше отвлекать.

– Как ужин будет готов, кричи.

Я это делала раза три. Кричала и кричала, потом снова. Пиццу, что грела несколько раз, пришлось отправить в мусорный контейнер – пересушила. Потом он явился. Весь перемазанный маслом и машинной смазкой, но в хорошем настроении.

– Так понимаю, ты справился. – Подняла на него глаза, полные уважения.

– Да. Завтра, с утра пораньше, поедем в магазин, как и задумали. А сейчас я бегом в душ, потом за стол. Жди.

Мне ничего другого не оставалось. Сидела на кухне и дожидалась. А когда он явился, открыла от изумления шире глаза.

– И что это ты вырядился, Ткачев? Разве, не видел, что я в тех же джинсах и футболке, что и днем? Что это значит? Вчера надо мной посмеивался, а сегодня сам к ужину вышел этаким франтом.

– Все просто. Заметил твои взгляды на меня в гараже, вот и поспешил поднять свою оценку еще повыше. Мне удалось, не так ли?

– Вполне. А если завтра машина, все же, заведется и поедет…

– Не сомневайся, так оно и будет, – он горделиво выпятил грудь. – Так что? Могу сегодня рассчитывать на потепление в наших отношениях? – А глаза его при этом подозрительно заблестели.

– Можешь. На потепление. И ни на что больше.

– Так значит?! Спим по-прежнему в разных комнатах? Понял. Но до меня никак не доходит, что должен для тебя сделать, чтобы ты…

– Тебе чай или кофе? Точно, кофе? А я чай, так как после него сразу же отправлюсь спать.

Я видела его неудовольствие моим поведением. И мне от этого было весело. А еще очень даже на душе приятно. И в свою комнату удалилась под его внимательным взглядом, как если бы не верил, что всерьез решила оставить его одного. Да, мужчина до последней минуты надеялся, что приглашу следовать вместе. Не вышло. Я удалилась, как ни в чем ни бывало, только с легкой улыбкой на устах. Он тоже не выглядел огорченным, задумчивым – да, расстроенным – нет. Что же, завтра тоже будет день, и он обещал, что, возможно, узнала бы о Ткачеве еще что-нибудь новое. А пока я была настроена лечь спать. Одна.

Приняла душ, облачилась в пижаму, взбила повыше подушку и… не удержалась, подошла к окну, чтобы поинтересоваться, что там делал Дмитрий. А он прохаживался по садовой дорожке под моими окнами и курил. Встала за занавеску и продолжила его рассматривать. Мужчина смотрелся отлично. Летний костюм сидел на фигуре ладно, светлая рубашка даже в свете луны оттеняла и подчеркивала его красивый загар. То что Ткачев отлично сложен и собой неплох знала не первый день. Но теперь и характер его стал казаться мне вполне переносимым. Поймала себя на мысли, что планомерно искала в нем все больше и больше достоинств и глубоко задумалась, зачем я это делала. Не для того ли, что пыталась оправдать себя, поняв, как он ставился мне все желаннее? Возможно. Но приняла решение не торопиться. Особенно сейчас, когда столько непонятного кругом творилось. Именно! Вся моя жизнь разладилась, у полиции не вызывала доверия, а меня на романтику потянуло!

– Черт знает, что! – фыркнула на себя и приготовилась решительно закрыть окно шторой, когда заметила, что Дмитрий как-то напрягся весь там, на дорожке, и вовсе не от холода.

Что он увидел в стороне забора? Я тоже повернула туда голову. Пока пыталась всмотреться в сумерки, не заметила, как дорожка под моим окном опустела. Должно быть, мне показалось, что Ткачева что-то насторожило.

– Просто человек пошел к себе в комнату, – проговорила для себя самой. – И тебе, Ира, пора отдыхать. Эх, что же завтрашний день готовит?

Зашторила, наконец, окно, и развернулась к кровати. И только нырнула под одеяло и устроилась на подушке, как в мою дверь постучали.

– Ира! Спишь?

Я ему не ответила. Притихла и слушала, как постоял немного на пороге и потом ушел к себе в комнату. Правильно повел себя, между прочим. Не любила я навязчивых мужчин. А так он смог разбудить во мне приятные фантазии, с ними я еще и полежала минут двадцать, не меньше, пока сон не заставил смежить веки и выключиться.

– Доброе утро! – у меня было отличное настроение на следующий день, и порхала в тоже новом платье, словно экзотическая бабочка, когда накрывала для завтрака стол на веранде.

– Разве, сегодня не мое дежурство по кухне? – спросил меня Дмитрий, а выглядел не выспавшимся и от этого, наверное, немного хмурым.

– Я тебя от него освобождаю, так как ты вчера неплохо потрудился. Починку машины имею в виду. А я в то время только тебе мешалась.

Он смолчал. Зря. Мне хотелось, чтобы опроверг бы слова о моей бесполезности, я же, помнится, старалась ему помочь, несколько раз какие-то железяки подавала. Но теплых слов никаких не дождалась. А на что, собственно, надеялась? Это же Ткачев!

– Хм! – поджала я губы. – Тебе снова кофе?

– Да. И что снова не так сказал? Сейчас же утро, так почему не могу пить кофе? Ладно, вчера ты меня осудила, что употреблял кофеин, на ночь глядя. Теперь-то что?

– Ничего. Пей, что хочешь, мне-то, какое дело!

Дальше мы жевали пиццу молча и даже не смотрели друг на друга. А как с нею было покончено, моментально стали собираться в магазин. Поэтому уже через десять минут после завтрака встретились рядом с гаражом.

– Надеюсь, сегодня тебе удастся вывести машину из ворот.

– Я тоже, – он решительно прошел к автомобилю, распахнул его дверь и вставил ключ в замок зажигания. – Приготовься рукоплескать, – сказал спокойно и повернул ключ.

Со второго раза, но мотор заработал. Мне честно было радостно, но внешне не выдала этого своего светлого чувства. Как была серьезна, так и прошествовала до пассажирской двери. И мы поехали в магазин. Нельзя сказать, что дорога заняла много времени, раз расстояние до нашей цели было всего ничего, но мы успели обменяться несколько раз довольно колючими взглядами. Я это делала оттого, что он испортил мне утреннее настроение. Отчего хмурился Дмитрий и глаза его казались не серыми, а стальными, не догадывалась, просто приписала это его характеру, по неведомой причине снова ставшему противным.

– Приехали, – остановил он машину перед супермаркетом. – Выходим.

Я не стала дожидаться, когда закрыл бы машину и присоединился ко мне, сразу направилась к раздвижным дверям. Но Ткачев догнал меня уже в следующую минуту, поравнялся и взял под локоть.

– Давай не удаляться особо друг от друга? Идет? Хочу, чтобы была постоянно у меня на глазах.

– Хорошо. Берем одну тележку. Ты умеешь ею управлять?

– Издеваешься? Давай, следуй за мной.

Дальше мы дружно заполняли это средство для транспортировки покупок. Получилось с горкой. Но радовало то, что очереди на кассе почти не было.

– Может, зря столько всего набрали? – посмотрела я на выгружаемые на ленту транспортера продукты. – Как будто собираемся ждать Селиверстова в его коттедже не менее месяца.

– Ошибаешься, у меня бывает отличный аппетит, могу съесть все это гораздо раньше, – сказал и протянул банковскую карту кассиру, собираясь расплатиться. – Ты куда пошла? Машина стоит в другой стороне.

– Я на минуту. Дойду только до киоска союзпечати.

– Зачем?

– Мне нужна газета, с объявлениями о работе.

– А Селиверстов? А интернет, в конце концов?

– Одно другому не мешает. А теперь я вообще снова в подвешенном состоянии. Не находишь? А у меня свое мнение на проблему, знаешь ли. Ты иди к машине, догоню тебя через пару минут.

Я так и сделала, направилась к нему даже ранее, так как нужных мне объявлений не было. Но дойти до старенького Порше без приключений не получилось. Все из-за неизвестно откуда взявшегося мужика в рабочей одежде то ли грузчика, то ли монтера. Он неожиданно как вырос на моем пути и преградил дорогу. Я отлично видела припаркованную в дальнем углу стоянки нашу машину и Дмитрия, перекладывающего пакеты из тележки в ее багажник, и от этого нисколько не испытала тревоги, когда неизвестный тронул меня за плечо. И продолжала молча наблюдать, как Ткачев распрямился и глянул в мою в сторону, а потом лицо его сделалось напряженным. В следующий миг он бросился в мою сторону, а меня схватили поперек туловища и потащили к открытым дверям каких-то ржавых Жигулей.

– А! – Только и успела вскрикнуть.

А потом сообразила, что совсем не желаю, чтобы меня загрузили в тот обшарпанный салон, да и в никакой другой тоже. Вот и постаралась раскинуть пошире руки и упереться ими в крышу автомобиля, чтобы помешать мужику пихнуть меня внутрь. Но он со мной не церемонился и больно ударил в спину, а потом и по рукам. От такого насилия я вскрикнула и еще всхлипнула, и почувствовала, что начала заваливаться в ту самую дверь. Хорошо, что не вписалась в проем и упала не в машину, а села на асфальт, привалившись к ржавому боку ее кузова. Не успела опомниться, а рядом развернулся настоящий бой.

Это подоспел Ткачев. Он сходу набросился на неизвестного. Дернул его на себя, а потом ударом в челюсть отвлек от меня. Я же попыталась подняться на ноги, но не вышло, из-за того, что мужик в униформе принялся сопротивляться, и драка этих двоих опасно ко мне придвинулась. Пришлось поджать скорее ноги и совсем вжаться в бок машины. А дальше ощутила, что корпус автомобиля завибрировал от заработавшего в нем двигателя. Уже в следующую минуту опора за моей спиной дернулась, и у меня вышло завалиться набок. Хорошо, что не под колеса. Дальше чуть не задохнулась от сизых выхлопов, окутавших меня всю, закашлялась и начала тереть заслезившиеся глаза.

– Ира! – меня подняли на ноги руки Дмитрия, развернули и прижали к его груди. – Жива? Цела? Невредима?

– Что это было? – заморгала и захлюпала носом.

– Похоже, ты кому-то нужна. Ну-ка! Покажись! Обошлось без травм? – начал он меня вращать и разглядывать. – Что же это творится вокруг тебя, а? Во что же ты, Ира, вляпалась?

– Не знаю, – я все еще терла глаза, получилось, что грязными руками, поэтому они начали щипать и еще больше слезиться. – Господи, Дима, ты снова меня спас!

– Пошли скорее отсюда. И не три глаза – хуже будет. Держи платок. Надо убираться отсюда. Назад. В коттедж. Там, похоже, много безопаснее оставаться.

Я не спорила, а очень даже послушно дала себя увести к нашей машине. Потом он меня усадил, спешно занял место за рулем, и мы покинули это место. В сторону коттеджного поселка не ехали, а неслись. Мимо ворот промчались пулей. Немного успокоились только в доме. Вошли в холл, посмотрели друг на друга. Я была вся перемазана пылью и слезами. Дмитрий и того хуже: его лицо было в крови из-за рассеченной брови и разбитой губы. Его рубашка была тоже в пятнах, а ее верхняя и следующая пуговицы оторваны. Но мы, как бы, не замечали всего этого. Мы смотрели в лица друг друга, и больше всего в глаза.

– Ирка!

– Дима!

Он рывком притянул меня к себе, а я так и обвила его талию, прижимаясь еще теснее.

– Жива!

– Живы!

Он принялся гладить мои плечи, а потом зарылся ладонями в волосах. Я только всхлипывала и прижималась. Но ему понадобилось еще заглянуть в мое лицо. Что там увидел, когда отстранил его от своей груди и развернул, не знала, только ничуть не беспокоилась, что выглядела в тот момент дико. Более того, мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. И желание исполнилось. Одной рукой этот мужчина сжимал мне плечи, другой держал за затылок и целовал. Сначала как-то нервно. Потом нежно. Далее жадно и страстно. А я ему отвечала. Но когда услышала свой стон, неожиданно ворвавшийся в сознание, вздрогнула и пришла в себя. Следом за этим напряглась и попыталась отстраниться.

– Что? – с сомнением и настороженностью спросил Дмитрий.

– Мне надо к себе. Ты отпустишь меня?

– Иди. Я тоже должен привести себя в порядок. Но, может, мы вместе…

– Нет, Дима. Я пойду к себе в комнату.

– Хорошо. Иди. Если что-то понадобится, то зови. Договорились?

И я удалилась в свою комнату. Там подошла к большому зеркалу, закрепленному на стене, и некоторое время рассматривала в нем свое отражение. Это была я и не совсем. В моем лице произошли перемены, глаза были какие-то странные, не светло-серые с зеленью, как раньше, а несколько темнее, что ли. В чем дело? Но на этот вопрос совсем не стала отвечать, отослала себя в ванную умыться. Это было верное решение: надо было смыть с лица грязь, потеки и разводы, а заодно и освежиться. Да, необходимо было остыть и успокоиться. Что это я так расплавилась в руках Ткачева на этот раз? Видно, забыла, каким резким и категоричным он бывал ранее. А еще, и это скорее всего, не отошла еще от нового стресса. Ох, что-то они часто стали со мной случаться. Не к добру, но поделать ничего было нельзя, изменившаяся судьба подкидывала мне их теперь с пугающей частотой. Что же все пошло так резко наперекосяк? Жила себе раньше размеренно и спокойно, все у меня было учтено и развивалось по плану. А теперь что? Ох, одним словом.

– Встряхнись, девонька! – дал мне совет внутренний голос, когда уже вошла в ванную комнату. – Приведи себя в порядок и дальше держи расстояние от этого мужчины, – но в памяти тут всплыли недавние объятья и поцелуи Ткачева. Только голос внутри не успокоился, а, как раз, наоборот, принялся меня увещевать. – Он неуправляем, и ты это знаешь. Уж если с Глебом не справилась, и тот от тебя улизнул после стольких лет знакомства и отношений, то, что говорить про этого типа? Тебе нужен самый обычный муж. А это же кремень, скала, тертый калач и, вообще, далеко не каждой по зубам. Выкинь его из головы, если не хочешь потом горького разочарования. А оно будет непременно, стоит с ним связаться. Посуди сама, кто он, и кто ты. И еще Ткачев столичный супермен, а ты девушка с периферии. И это факт. И он будет значимым противовесом на чаше весов при взвешивании всех «за» и «против». Согласна? То-то же! А его отношение к женщинам? Ведь, заметила же сразу его взгляд сверху вниз. Что теперь-то об этом забыла? Расслабилась? Раскисла? Разомлела? Вот и приди в себя теперь!

И так получилось, что снова в гостиную из своей комнату я вышла уже более собранная, успокоенная и не допускала теперь сближения дистанции между мной и Дмитрием больше разумно допустимой. Он этим озадачился, заметив перемены во мне. Посматривал и открыто и искоса, и некоторое время все наблюдал за моими действиями. А я, вся такая деловая, занялась нашим с ним нехитрым хозяйством, как будто и не было утреннего нападения на меня неизвестным мужиком, и не целовались мы всего полчаса назад страстно и самозабвенно, и вообще, ничего такого.

Меня заботили теперь исключительно продукты, что мы закупили в изобилии. Разобрала их, разложила по полкам в холодильнике, а некоторые положила поближе, собираясь их приготовить нам на обед. Вот им-то я и занялась, резонно рассудив, что два часа достаточный срок для сотворения кулинарного шедевра. Почему надумала так расстараться? Да, просто это был хороший способ отвлечь взбунтовавшийся организм и мысли, так как они упорно желали быть ближе к мужчине, который же ясно давал понять, как мало его в то время интересовал обед в отличии меня, такой соблазнительной для него особы. Дмитрий упорно был постоянно рядом, как бы помогал мне во всем, но неизменно норовил коснуться, то моей руки, то плеча, то бедра, в общем, прибегал к обычным уловкам, чтобы обратить на себя внимание.

– Какой суп предпочитаешь? – я же больше демонстрировала интерес к кастрюлям и сковородам, чтобы хоть глазами с ним не встречаться.

Нет, готовность сварить нам вкусный обед не была вымыслом, настрой на это у меня был нешуточным, к тому же и закипающую свою энергию решила направить исключительно в том направлении.

– Как это, все равно? Я дала тебе возможность выбора… Ну, ладно, тогда положись на мое желание тебе угодить сегодня. Поверь, я постараюсь. Откуда такой порыв? А как же! Ты же мой спаситель. Где бы я сейчас была, если бы не ты, Дима?

И тут меня как оглушило. А правда, где бы я сейчас оказалась? Куда меня увез бы тот бугай? И что ему вообще от меня было надо? Это Ткачев мог думать про меня не весть, что, а я-то знала, что во всей своей жизни не совершала ничего такого, за что меня можно было так грубо хватать посреди бела дня, пихать до синяков на руках, спине и боках и швырять в машину, намереваясь похитить. Вот так, ни много, ни мало. Меня желали похитить. Бред? Да. Для меня. А кому-то это же понадобилось! Кому?! От этого вопроса, пронзившего мою голову, рука с поварешкой так и застыла в воздухе.

– Что случилось? – тут же вблизи возник Дмитрий и с тревожным ожиданием пояснения моего замирания стал сверлить взглядом. – О чем ты сейчас подумала, Ира?

– Вот, хоть тресни моя голова, не могу сообразить, кто все это затеял? Нет, ты можешь подозревать меня, в чем угодно, но я, правда, ни во что не встревала, никому не переходила дорогу, ни на что не претендовала, и, получается, мстить мне некому. Как и отобрать у меня нечего. Как и представлять собой какой-то грандиозный интерес, ни для кого не могу. Ты мне веришь? Что хмуришься снова? Скажи, хоть что-то.

– Что я могу? Мне тем более ничего не понятно. Скажу только, что мужик тот оказался крепок и к рукопашной привычен.

– Из бандитов, что ли? – округлила я на Дмитрия глаза.

– Не знаю точно, но возможно. Номер на машине я не успел толком рассмотреть, знаю только, что нашего региона. И их было двое. За рулем сидел подобный детина.

– Это я краем глаза тоже увидела.

– Кому-то ты, Ириша, очень понадобилась. Причем, этот некто никак не желает смириться с твоим сопротивлением. Это была уже, какая по счету попытка прибрать тебя к рукам? Вторая, третья?

– Так ты считаешь…и тогда в доме, и на дороге…все это творит один какой-то мой недруг?

В ответ он только пожал плечами, а потом приблизился, заметив мой ошарашенный вид, и, обхватив за плечи, прижал плотно к себе.

– Но у него ничего не получится, не бойся.

Но тут я услышала, как часто билось его сердце у меня под ухом. Именно этот звук напомнил мне, что дала себе слово, вот только совсем недавно, держать дистанцию от этого мужчины, а то, подобное успокоение могло, знамо дело, как для меня закончиться. И где была сейчас? Ведь снова прижималась к его груди!

– Ну, хорошо, – пошевелилась и высвободилась из объятий. – Тебе я доверяю, на тебя надеюсь. Но что нам делать дальше? Как думаешь? Продолжать ждать еще какое-то время? Что, что-то прояснится?

– А как иначе? Не обращаться же снова в полицию?

– Вот уж нет. Только не это. Представь, приедет тот же тип, что в прошлый раз. Но если и другой, тоже ничего четкого сказать ему не получится. Стану лепетать невнятно, и только. Какой-то мужик, на какой-то машине, вроде как, хотел куда-то увезти… И снова меня станут подозревать в хулиганстве, в лучшем случае.

– Так, значит, мы решили? Сидим здесь дальше, как в самовольном заточении, и ждем?

– Да, наверное, – мой вздох был глубок и тяжек.

Но дальше я постаралась переключиться снова на приготовление обеда. У меня получилось. И хоть и не вышло совсем отрешиться от пережитого и тревожных дум о будущем, суп, как и второе тоже, вышел на славу. Даже самой понравился. А уж Ткачев восхвалил мои кулинарные способности до небес. Подозревала, что еще хотел и отвлечь от тех раздумий, которые отразились складочкой на лбу. И я это оценила: мысленно сказала спасибо. Который раз за этот день? Нет, мое отношение к нему неизменно улучшалось, а к вечеру выражалось благодарными и теплыми взглядами на него. Но еще у меня возникло, все же, ощущение, что без этого мужчины рядом просто пропала бы.

– Не пора ли лечь спать? – решила закончить наши посиделки на открытой веранде, когда время перевалило за полночь. Зевнула и отставила в сторону бокал с недопитым вином. – Ты как на это смотришь? Или еще посидишь и понаблюдаешь за звездами?

– Я пока здесь останусь, а ты иди. Не трогай ничего – сам потом все уберу. Спокойной ночи.

Надо же, какой был спокойный. А мне все казалось, что непременно поднимет разговор об общей спальне. Получилось, что ошиблась? Странно. Его многочисленные взгляды на меня были красноречивы. А некоторые касания? Они же мне точно не мерещились. Выходило, что это я расфантазировалась, что ли? Или с его стороны была такая игра, чтобы заставить меня поплыть и самой предложить стать ближе друг другу? И что? Если так, то ему это почти удалось. Иначе, как объяснить мое томление в конце вечера и некоторое разочарование от бездействия мужчины в последние минуты общения?

– Вот и нет! – запретила себе так думать. – Просто я приготовилась дать очередной отпор его домогательствам, а он возьми и остановись. Вот, поэтому испытывала теперь некоторое разочарование. А вообще, о чем ты думаешь, легкомысленная?! Вокруг тебя столько всего непонятного, но очень пугающего, а ты… Черт знает, что!

И я решительно пошла к себе в комнату. А на пути был плохо освещенный коридор. Что-то с нервами не заладилось, определенно, так как проходила здесь ранее много раз и знала каждый квадратный метр, но сегодня поймала себя на мысли, что идти здесь было страшновато. А может, зря я отказалась от призыва мужских глаз быть к нему максимально близко? Но не возвращаться же было теперь с повинной?

– Чего мне сейчас бояться? Участок огорожен высокой стеной. Ворота на замке, дом Дмитрий закроет. В моей двери тоже есть ключ. Точно, надо закрыть за собой дверь. Балконную тоже. И окно, конечно же, нельзя оставлять открытым.

Я так и сделала. Но скоро стало душно. Не иначе, как привыкла каждую ночь распахивать окно настежь и дышать морским воздухом. Принялась ворочаться в постели с боку на бок. Не знала, сколько так промучилась, но в итоге поднялась и пошла приоткрывать оконную створку. Заодно выглянула и посмотрела, что там делал Ткачев. Он ушел с террасы и прохаживался по дорожке под окнами. Курил.

– Вот! На некоторое время можно оставить окно приоткрытым. В доме есть мужчина. Дмитрий – надежный защитник. Ему можно доверять.

От таких мыслей сделалось спокойно, и у меня получилось расслабиться. А через несколько минут, так вышло, что задремала. И сколько моя дрема длилась, не могла бы сказать, только вдруг очнулась от глухого сердцебиения.

– Что это было? – прижала руку к груди, ниже ключицы, чтобы унять рвущееся наружу сердце.

Не понимала, что меня разбудило, но волнение мое никак не хотело затухать. А тут глаза натолкнулись на отворенную створку. Надо было ее закрыть. За этим и поднялась. Выскользнула из-под одеяла и, крадучись, направилась к окну. Положила пальцы на ручку, приготовившись ее повернуть, но стало интересно, ушел ли Ткачев. Скорее всего, что да. Ночь явно была в разгаре. Это значило, что проспала я прилично.

– Какая тишина и покой, – констатировала очевидное. – И звезды сегодня яркие, как никогда, – наверное, пыталась такими словами себя приободрить и успокоить глупое сердце.

И мне это уже начало удаваться. Только глаза мои вдруг обратились к зарослям азалии. Так, слегка по ним мазанули. Но тут же вернулись к ним и впились, выискивая то, что меня определенно, только что насторожило. Садовый фонарь в том месте был довольно ярок, и он отбросил тень растений на каменную с мозаикой стену, что примыкала к бассейну. Декоративная и средняя по размеру стена. Ничего особенного. Но сейчас на ней четко можно было различить помимо тени от вервей и листьев и силуэт прячущегося человека.

– Снова, мужик! – зажала я себе рот ладонью. – Господи! Что делать?!

И мысли еще не успели сложиться во что-то конкретное, а я уже неслась в комнату Ткачева. Подлетела к его двери в одно мгновение и дернула ручку. Было открыто – это большая удача. Дальше уже теребила его за плечо.

– Что?! – вскинулся он так резко, что я чуть не села на пол от неожиданности. – Ира?

– Дима! Он здесь! – принялась я трясти его за оказавшееся снова рядом мужское плечо.

– Кто? – по всему, ему никак не удавалось проснуться. Вот и мотал головой из стороны в сторону.

– Не знаю. Мужик! Может, и тот, с площади. Я видела его тень. Крупная!

– Стой! Успокойся, – он откинул край одеяла и потянулся к стулу, на котором висели его джинсы. Но я его опередила. Метнулась в туда и подала ему штаны.

– Как же…как быть спокойной?! Враг в доме! Почти. Но уже перебрался через ограду. Ты точно запер все двери и окна на первом этаже? Там…была тень…у бассейна, и это так близко от нас!

– Тебе могло показаться, – сказал твердо, так как уже стряхнул с себя сон полностью. – Ты со мной?

– Нет! – мне было страшно выходить из этой комнаты. Но потом представила, что осталась бы в ней одна. Это тоже мне было не по силам. – Да! Я с тобой! А у тебя здесь нет никакого оружия?

Он как-то странно на меня посмотрел и отрицательно покачал головой.

– Плохо! У него уже три попытки наложить на меня лапы провалились. На этот раз он может лучше подготовиться и действовать более решительно.

– Не беспокойся. Не отдам я тебя никому. А ну, иди-ка мне за спину. Там и оставайся. Поняла? И никакой инициативы, просто прячься за моей спиной. Пошли.

Мы пробирались по коридорам и все высматривали своих врагов. Заметить не получилось ни одного. На первом этаже добрались до пульта освещения коттеджного участка. Ткачев врубил на нем тумблеры, и в тот же миг всю территорию залил яркий свет. Теперь горели не только все, без исключения, садовые фонари, но еще и мощные прожектора.