Текст книги "Один шаг до перемен (СИ)"

Автор книги: Клара Колибри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Как тебе видок? – обращалась к Ткачеву, но поглощена была собственным отражением в зеркале. – Неузнаваемо! Правда?

– Что это тебе приспичило мерить это безобразие? – встал за моей спиной, и тогда встретилась глазами и с его отражением. – А, а! Понял! Маскируешься! Чушь! Я бы тебя в любом одеянии и с любого расстояния узнал, – вот так он меня в тот момент не порадовал.

– С чего бы это? – посмотрела на него с недоверием. Но долго и тщательно над его словами не задумывалась. – Но…тогда же, была ночь. Поздняя. Он видел меня одно лишь мгновение в лицо, а потом только в спину. И я постоянно была в движении. Бегала, как заяц между стволов деревьев. Учитывая это и плохое освещение…

– Вот и не нужна тебе эта шляпа, – сказал он с уверенностью.

– Нужна! – он только фыркнул на мое упрямство. – Так надежнее, что не узнает.

– Значит, все же думаешь, что тебя кто-то подстерегает?

– А ты? Что ты думаешь, Ткачев?

Мой вопрос заставил его отвести глаза, куда-то в сторону подставок под те самые шляпы.

– Приедем и разберемся. Ты это берешь? – ткнул пальцем в головной убор в моих руках.

– Беру. И погода подходящая…чтобы это носить, – покосилась на лучи солнца, что проникли в магазин через стеклянную витрину.

– Ну, как знаешь. Иди на выход, а я оплачу.

И вот я в огромном соломенном ужасе забиралась в такси. Надо признать, что с трудом. Пришлось оттянуть поля шляпы вниз и придерживать их двумя руками, чтобы пройти в дверь. Нет, чтобы снять! Но тогда, по всей видимости, голова не стала еще работать совсем правильно, вот я и ломилась в тесный салон, чуть, ни с тазом на голове. Еще, конечно, упрямство сыграло роль. Оно у меня иногда взбрыкивало под такими взглядами, каким в тот момент меня мерил Ткачев. Этот тип надо мной насмехался. Вот я и уперлась.

Но усесться у меня, все же, получилось. А как заняла место на заднем сиденье, так и вспомнила, куда мы ехали. Опять вспомнила. И мне очень захотелось обратиться к Дмитрию, севшему рядом со мной, с просьбой. Пусть бы он один съездил к дому своего знакомого. А я бы его где-нибудь подождала. Мне все равно было, где. Где бы сказал. И за этим я повернула к нему голову, и посмотрела на его профиль. Правильные черты лица. Волевой подбородок. Глаза были сосредоточены на чем-то впереди. За дорогой, наверное, следил.

– Что? – вдруг перевел их на меня. – Почему опять на меня так смотришь?

– Как? – растерялась я в первый момент. – А…у меня…тут мысль появилась.

– Трусишь? – угадал Ткачев мое состояние.

– Да, – созналась моментально и еще приготовилась выложить ему всю правду о моих страхах. – Ты понимаешь…тут такое дело…

– Зря, – покачал на меня головой, точно хотел пожурить. – Если честно, Ира, то мне представляется, что приедем сейчас к твоему работодателю, а он плавает себе в бассейне или…

– Ты, что же, мне не поверил?!

– Не то! Просто думаю, что у тебя разыгралось воображение. А на самом деле…

– Хорошо. Не станем это обсуждать. Приедем и разберемся.

И я от него отвернулась. Сидела, смотрела в стекло, вся такая прямая и несгибаемая. Но, спустя пять минут наблюдения за улицами, мелькающими за окном автомобиля, мне показалось, что слегка прикрыла глаза, и только. Оказалось, что стоило мне смежить веки, как погрузилась в сон. В такой глубокий, что в себя никак не могла прийти, даже, когда машина остановилась перед въездными воротами в коттеджный поселок.

– А…что? Где мы? – вскинула голову и заморгала, почувствовав легкий толчок.

Так вышло, что голова моя покоилась все время пути на плече Ткачева, а шляпу рассмотрела у него на коленях.

– Ты нисколько не спала этой ночью и утром? – в его голосе была, или мне послышалось, озабоченность.

– Я же тебе рассказывала, – постаралась принять вертикальное положение и поправила на себе платье. Шляпу тоже цапнула и притянула к груди. – Знаешь, мне кажется, что подъезжать близко к дому будет неправильно.

– То есть?

– Надо выйти здесь. И дойти до дома пешком.

– Зачем?

– Так надо. Что тебе стоит со мной согласиться?

– Идти же придется около километра. Ты видишь, какие здесь земельные участки? Все равно настаиваешь? Ладно. Но проедем вперед еще немного.

Мы вышли из такси и отпустили машину за четыре участка до нашего. И дальше Дмитрий пошел один. Я наотрез отказалась следовать за ним. А уселась на скамью с кованой спинкой, забравшись в тень росшего рядом дерева.

– Точно здесь останешься? – с сомнением посмотрел он на меня перед уходом. – Странно, что к дому со мной вместе ты идти боишься, а сидеть здесь в гордом одиночестве тебе ничего, сойдет.

– Я здесь буду не одна. Видишь тех двух теток? Да, там. Они же неподалеку стоят. И по их виду беседа у них только началась. Так что, не думай, они здесь еще не менее получаса простоят, языками зацепившись. Ты же не будешь отсутствовать долго, правда?

– Думаю, что нет.

Тетки действительно были увлечены своей беседой. И скоро некоторые фрагменты их разговора начали долетать и до меня. Когда Дмитрий отошел и скрылся за поворотом, я натянула шляпу глубже на голову и приготовилась его ждать. Но фраза про дом номер сто пятьдесят вывела меня вскоре из задумчивого состояния и заставила напрячь слух. Ведь это был номер участка Селиверстова. Ясно, что мне стало жизненно важно вострить уши в сторону соседок.

– Так что же там случилось на самом деле? – спросила та, что была выше ростом.

– Точно не знаю. Только видела, что полиция приезжала.

– Чего это вдруг? Не случилось ли чего?

– Не думаю, что что-то серьезное. Они постояли несколько минут и уехали. И ты же знаешь, чей это участок. Его хозяин не стал бы никого вызывать, сам бы во всем разобрался.

– Да, но у него же сейчас всего один охранник. Может, поэтому прибег к помощи полиции?

– Согласись, что это, все же, странно?! Кто он, и вдруг вызывает полицию! Или не вызывал, а они сами приехали?

– Это точно. Случай странный. Но, говорят, что наш «мафиози» теперь совсем не у дел.

– Говорят. А может, кто-то почувствовал его слабину теперь и решил отыграться? За прошлые обиды, так сказать.

– Вполне возможно.

– Ох! Не устроили бы у нас здесь войну. Как думаешь, не получим такое?

– С этого царька станется!.. А ты видела, какую он себе новую любовь завел недавно? Нет? Не может быть! Она у него две недели уже живет, точно. Вся такая фигуристая, ноги длинные-предлинные. Там и здесь все на месте. А грива волос до пояса почти. Рыжая. Говорят, что она модель.

– Ты сама ее видела?

– Не один раз. Они на пару бегали вдоль побережья.

– Надо же! А я ни сном, ни духом!

– Как же, как же! Проворонила ты, Алевтина, событие сезона.

Они и дальше обсуждали эту тему, пока не принялись за проблему перебоев в подаче питьевой воды. Я же, сидела и слушала их, затаив дыхание, а еще все теребила поля шляпы, пряча под ней лицо и свои примечательные волосы. Вот ведь, пригодилась, все-таки шляпа-то!

– Ира! – окликнул меня Ткачев, а я и не расслышала, как подошел. – Вставай и пошли, – протянул ко мне руку.

– Куда? – заморгала на него глазами. – И…как оно там?

– Вот туда и пойдем, и сама сейчас все увидишь. Вставай.

Я поднялась, конечно, но вкладывать свою руку в его протянутую ладонь не спешила.

– Ты мне ответишь? Что обнаружил около дома?

– А ничего. Ни около, ни в доме.

– Как?! Ты и в дом проник? И никого не насторожило, что ворота нараспашку и…

– Там все нормально. Сейчас сама в этом убедишься.

– Как так? Не темни, Дима. Ответь.

– Когда подошел, ворота были закрыты. Я вошел…

– В закрытые ворота?! – с сомнением на него посмотрела, но за ним последовала. Рассудила, что не следовало дольше привлекать к себе внимание теток, которые теперь развернулись в нашу сторону и пристально нас двоих рассматривали. – Ты надо мной не смеешься, нет?

– Больше мне делать нечего, как срываться среди ночи из дома, лететь сюда и только для того, чтобы над тобой поиздеваться! А ворота я открыл. У меня ключ есть.

Я взглянула на него в сомнении, а еще с подозрением, но это, скорее всего, из-за подслушанного разговора про «мафиози».

– Да вот, смотри. Целая связка. И от ворот, и от дома, и от гаража. Убедилась?

– Но откуда они у тебя? Выходит, ты Леониду Павловичу очень близок, раз…Кто ты ему?

– Неважно это сейчас. И рассказывать долго. Оставим это до другого времени. Ты уверена, что все двери были открыты?

– Да. Только гараж был закрыт. В смысле, его ворота. Дим, а в доме все нормально? Ну…там…около лестницы…

– Помню, как ты рассказывала, что заметила кровь. Но нет, ничего такого не увидел, хоть и рассмотрел это место внимательно. И не сверли меня такими глазами. Конечно, обойти весь дом у меня не получилось, но кое-где побывал. Прихожую, холл, лестницу, кабинет, несколько спален и потом еще кухню я обследовал. Бегло. Но могу сказать, что ничего подозрительного не заметил.

– Не может быть…

– Сейчас сама убедишься, – подвел в этот момент меня к воротам и щелкнул кнопкой на брелоке, что крепился к связке ключей. И в следующий миг створки разъехались в разные стороны, а я вздрогнула, когда ладонь Ткачева легла на мою спину и начала подталкивать к открывшемуся проходу. – Входи же! Не стоит нам замирать здесь столбами. Вокруг много любопытных.

Не могла с ним не согласиться, поэтому и прошла на территорию участка, хотя, ой как, мне этого не хотелось делать. А оказавшись за чертой ворот, с сомнением взглянула на снова закрывшиеся створки, а потом еще и на Дмитрия.

– Так будет лучше, – ответил он мне, без слов поняв этот мой взгляд. – Я же сказал тебе уже, что кругом любопытные.

– Оно так, но вдруг нам понадобится срочно отступить? – указала я подбородком в сторону дорожки, ведущей к коттеджу.

– Не выдумывай, – хмыкнул он в своей обычной манере. – Нападение на нас не предвидится, – постоял, рассматривая тени от борьбы эмоций на моем лице, но недолго, всего с минуту. – Сегодня оно точно отменяется, – и взяв меня за руку, потащил за собой в направлении дома. – Ты же мне доверяешь? По всему, да, раз вызвала сюда. Вот и не упирайся теперь.

Дом в свете дня выглядел вполне мирно. А еще можно было сказать, что, как всегда. Но я все равно была рада, что Ткачев держал меня крепко за руку, а как вошли в помещение, так еще и прижалась к нему боком, словно прилипла. Неосознанно. Он мое желание, оказаться как можно ближе к нему заметил. Хмыкнул снова, но не отстранился.

– Куда пойдем? – изогнул шею, чтобы наблюдать за моим лицом. – Что в первую очередь станем обследовать?

Говорил он громко, в смысле, нормально, нисколько не таясь. Не то, что я, все больше шептала. И при этом еще и постоянно озиралась, так как боялась нападения из-за угла.

– Давай все по порядку. Мы сейчас стоим на первом этаже. Вот и давай обойдем здесь все подряд. Согласен?

– Как скажешь, Ира. Пошли.

Через некоторое время не осталось ни одного помещения, будь то зал или комната, большая или маленькая, в которую мы не заглянули бы.

– Убедилась, что здесь нет никакого криминала? – задал мне вопрос Дмитрий в кабинете Селиверстова, который был последним объектом нашего досмотра. – Ни погрома, ни следов крови и насилия…

– Все так, – мялась я и переминалась с ноги на ногу. Отчего-то у меня было чувство, что Ткачев посматривал на меня с некоторой насмешкой. – А вот сам факт, что мы с тобой бродим тут, все рассматриваем, а в доме никого нет, только гулкая пустота следует за нами попятам, тебя нисколько не настораживает? Скажи мне честно.

– Настораживает, – он развернулся в мою сторону и стал снова внимательно вглядываться в мое лицо, как тогда, в кафе, когда мы сегодня только встретились.

– И что ты об этом думаешь? – затаила я дыхание.

– Сказать тебе честно? – он убрал руки в карманы брюк и медлил с ответом, хоть и не мог не заметить, как я вся напряглась и ждала его слов. – есть у меня одна догадка, почему сейчас здесь стою и наблюдаю все это.

И снова пауза. Сколько можно так меня испытывать, ведь, мои нервы были изрядно потрепаны ночью, теперь от них уже мало, что осталось.

– Не томи, а?! Что ты обо всем этом думаешь, Ткачев?

– Что ты пожалела, когда не использовала свой шанс в прошлую нашу встречу. И не знала потом, как заставить меня к тебе вернуться. Опять же, твоя гордость…

– Да ты с ума сошел! – у меня прорезался голос. Получился крик души, никак не меньше.

– Ну да! Теперь будешь делать большие глаза и все отрицать. Когда я уже здесь.

– Да…да… Хотя, ладно! – я поборола многие нахлынувшие разом эмоции и призвала себя к спокойствию. – Давай, все же, немного отвлечемся от разбирательства отношений между нами. У меня к тебе другой вопрос. А где все? Как это случилось, что они, все трое, разом сгинули, исчезли, растворились? А? Что ты на это скажешь? Взгляни! Пустой дом. Чужой дом! А мы стоим здесь одни и …

– Да откуда мне знать! – вдруг выдал он мне в сердцах. – Могли поехать в город, к примеру. Улететь на отдых за границу. Чем не вариант? У Селиверстова идей всегда было много насчет времяпровождения. А тебя оставили здесь…

– И я кинулась звонить тебе! Сразу же! У тебя с головой нормально?!

И так вышло, что мы немного поругались. Я от себя такого не ожидала, что принялась орать на него, возмущаться и обзывать. Он тоже казался шокированным на свои действия, когда понял, что я в страхе разом замолчала, а руки свои обнаружил на моих плечах и заметил, что с силой их сжимал.

– Извини! – немедленно ослабил хватку и меня отпустил. – Черт! Ты не думай…это я от… в общем, извини.

– Точно, – я тоже виновато отвела от него глаза. – Нам надо успокоиться.

– Да. И насчет твоего разбирательства… мне больше нечего тебе сказать, Ирина. Не хмурься снова, но свою версию происходящего я высказал пять минут назад. Уж извини, женщина, но мне приходилось наблюдать и не такое, когда некоторые девицы…

– Заглохни, Ткачев! Или мы снова поругаемся, – сжала я кулаки. Но сама не удержалась от колкости в его адрес. – Тоже мне, предел мечтаний для всех без исключения особ женского пола! Хм!

– Похоже, мне не следовало срываться среди ночи и мчаться сюда, как…

– Точно! – перебила его новым воплем и ткнула ему в грудь указательным пальцем. – Что же тебя так подкинуло-то? Ведь вскочил же с постели? Вскочил! Помчался в аэропорт? Помчался! А почему?!! – хищно прищурилась на этого мужчину. – Можешь сказать? А мне кажется, что поверил мне тогда. Первая реакция, она спонтанная и часто самая верная. Ты понял по моему голосу, в каком страхе пребывала! Ну, подтверди мои слова. Что молчишь?

– Черт! – взлохматил он свои волосы, запустив в них пятерню. – Ты застала меня врасплох. Даже не знаю, что сказать.

– А, полиция! – пришла мне в голову новая мысль. – Я же ее правда вызвала! И наряд приезжал. Об этом и соседки сегодня судачили. Там, около той лавочки. Ты их тоже видел, – пристально посмотрела ему в глаза. – Ведь, видел же? Одна из них рассказывала, что…

– Видел. Только, что ты этим хочешь сказать? Что случайно мне позвонила? Что просто мой номер тебе неожиданно подвернулся? А больше рассчитывала на стражей порядка?

– Господи! Очнись. Я утверждаю, что дело это серьезное и нечистое. Что все случилось со мной на самом деле. Вся та жуть. И была в дикой панике. А тебе я очень рада. Ты даже не представляешь насколько. Так получилось, Дима, что ты сейчас моя единственная надежда выбраться из этой странной истории, остаться в живых и не свихнуться вдобавок.

– Звучит обнадеживающе, – но в глазах его радости и тепла от моих слов не заметила, а еще в них плескалось что-то, не поддающееся определению. И это нечто меня беспокоило, только в тот момент не было времени и сил очень глубоко задумываться еще и над этим. – И что теперь? У меня к тебе прежний вопрос, Ира. Помнишь, о чем спрашивал ночью? Что ты от меня хочешь, женщина?

– Защиты. Наверное, – тут я как поникла и пожала плечами. – Больше мне обратиться не к кому. Ты единственная моя надежда.

– Единственная? Значит, не зря летел сюда? – прищурился. Тоже как-то странно.

– Конечно, – я робко улыбнулась, и почувствовала, как мужчина, вроде бы, начал оттаивать. Глаза его перестали колоться, а черты лица немного расслабились. Решила, что эти положительные перемены надо было использовать во благо. – И у меня есть идея! Давай съездим в местное отделение, куда я звонила, и которое приняло мой звонок ночью, а потом…

– Так! – передернул Ткачев плечами. – Продолжаем, значит, дальше вести расследование?

– Как иначе? Мне кажется тот наряд, что, по словам соседки, был здесь ночью, обязательно должен пролить, хоть какой, свет на этот случай. Ну что, поедем?

– Ладно. Только я не знаю, где находится местное отделение полиции.

– Это не проблема, сейчас все выясним. У тех же соседей.

Но отыскать живую душу в поселке оказалось непросто. Улицы его были пустынны, а ворота с калитками наглухо закрыты. Нам пришлось долго жать на кнопку переговорного устройства на соседнем заборе, пока скрипучий голос не ответил нам недовольным «да». Потом еще стояли на солнцепеке, ожидали этого некто, обещавшего подойти, чтобы ответить на наши вопросы. И так вышло, что глазам моим предстала та самая Алевтина, с которой, некоторым родом, я была уже знакома, ведь это она стояла и болтала недавно за поворотом улицы, рядом с лавочкой, на которой я ждала Дмитрия.

– Местное отделение?! – глянула она на нас с все более и более возрастающим любопытством. – А что случилось? Ничего? Совсем ничего? Просто справка вам там одна нужна? Угу! А вы на машине, конечно? Да, да, как иначе. Спросила потому, что придется проехаться. Выезжаете на шоссе, поворачиваете в сторону от города, на втором повороте налево, там деревня, но ее надо проехать, дальше, километра через два, поселок городского типа. Так вам туда. Накрутите километраж приличный. Но иначе не получится. Вы же не местные. Я правильно поняла? Спросила не из любопытства, просто, те, кто здесь проживает, могут добраться туда полем и лесом. Тропа начинается с другой стороны нашего коттеджного поселка. Да! Но вам я не советую идти по ней. Просто, она много раз извивается и раздваивается – затеряться можете по незнанию направления.

Так мы узнали, куда нам следует отправиться. Поехали, конечно же, на моем Мерседесе. Других вариантов не было, не такси же было вызывать, в самом деле. Подойдя к машине, увидела на заднем сиденье вчерашние покупки. С десяток фирменных пакетов сегодня глаз не радовали. И я еще удивилась, как многое изменилось в моей жизни. Ведь, всего за несколько часов легкость и радостный подъем, которым была вся наполнена тогда, бесследно испарились, а на смену пришло чувство неуверенности и гнетущая озабоченность от роившихся в голове вопросов. Одно хорошо: так страшно, как ночью и утром, теперь не было. Рядом был спаситель, и я с теплом в глазах взглянула в широкую спину Дмитрия. А он в это время заинтересованно рассматривал салон моего автомобиля.

– А ты неплохо прошлась вчера по магазинам, милая! Такие известные торговые марки! К чему-то готовилась? Нет? Просто так? Настроение такое было, говоришь? А я бы не был против, если бы ты готовилась именно к моему приезду. Да, мне было бы приятно. Уверен. А там у тебя что? Никак купальник? Соблазнительный! Что? Поддалась порыву и купила? А для заплывов с Селиверстовым у тебя есть другой? Надеюсь на это, так как в том, что состоит из узких полосок, надо загорать и плавать с мужчиной помоложе, мне так кажется, – вот чтобы у него лицевые мышцы переклинило, так криво улыбался мне при этом.

– Сама не знаю, что на меня нашло вчера, – а еще не могла никак взять в толк, вот что я перед ним вроде как оправдывалась? Еще и неуютно себя сразу почувствовала, как только Ткачев распрямился и совсем развернулся в мою сторону. Чтобы скинуть с себя парализующее чувство стеснения, быстро нагнулась, нырнула в салон и сгребла вчерашние покупки в охапку. – Отнесу быстренько в дом. Чтобы не валялись на сиденье и не мешались. Мало ли что?

– Как знаешь. А в дом одной заходить уже не страшно тебе? – крикнул мне в спину, когда поспешала к парадному крыльцу с занятыми руками, и я была уверена, что стоял и улыбался еще при этом во все тридцать два зуба.

Вот, что надо было ему сказать, чтобы отнесся к моему рассказу о ночном происшествии с серьезностью? Похоже, у него крепко в голове засели собственные соображения на мой счет. Что же, мне бы тоже теперь, наверное, хотелось, чтобы все оказалось простым недоразумением, стечением непонятных обстоятельств или даже неудачной шуткой кого-либо. Все лучше, чем преступление и спрятанный где-то труп, или три…

– Дорогу запомнила? – уточнил у меня Дмитрий, когда уже тронулись с места, отправляясь на поиски местного отделения полиции. – Отлично.

На место мы прибыли ближе к вечеру. И хорошо, что не ночью, так как поплутать все же пришлось, и повторно дорогу выспрашивали не раз, а несколько. А еще сразу приметили, что нам не были рады. Вот как-то так! Может, оттого, что я довольно сбивчиво начала объяснять, по какому делу явились?

– Один момент! – не вытерпел Ткачев уже через минуту и отодвинул меня в сторону от дежурного. – К вам звонок прошлой ночью поступал? От жительницы коттеджного поселка. Вы на него отреагировали? И что там было? Почему интересуюсь? Там проживает хорошо знакомый мне Селиверстов Леонид Павлович. Мы с этой девушкой приехали к нему, а дома никого нет.

– А я здесь причем?! – теперь офицер принялся возмущаться и на Дмитрия. – Полиция не обязана отслеживать, кто есть дома, а кого нет.

Выходило, что мой звонок никого в отделении не взволновал. И так получилось, что толковых сведений выяснить у полицейского не удалось. Да, они на сигнал мой выезжали. На месте были. Их встретили покой и тишина. Единственное, что я для себя вынесла полезного из той беседы, что ворота к приезду патруля были закрыты. На замок. А на сигнал с улицы никакой реакции со стороны дома замечено не было, как и чего-то подозрительного. Все было как обычно, поэтому полицейские только на малое время задержались около въезда, а потом уехали на другой вызов.

– Спасибо, вы нас успокоили, – поблагодарил Ткачев дежурного, а меня взял крепко под руку и потащил на выход.

– Дима, я ничего не понимаю, – откровенно созналась, когда снова грузились в машину. – Кто же тогда закрыл ворота? Странно же получается. Некто проник на территорию. А это для меня факт, так как своими глазами видела мужскую фигуру в черном, выходящую из кабинета Леонида Павловича. И никакого сходства с хозяином или охранником Виктором там и рядом не было, иначе признала бы. А его ботинки? Я их из тысячи опознаю. Высокие армейские. Грохотали над моей головой на лестнице так, что… В общем, он, что же, побывал в доме, сделал какое-то свое темное дело, погонял меня по саду и лесу, а потом спокойно так вышел через ворота и закрыл их за собой на замок?

Подозреваю, смотрела на Ткачева в тот момент с огромной надеждой, что вразумил бы и все растолковал. Но не дождалась для себя никакого облегчения. Дмитрий посматривал хмуро и с прежним недоверием. От такого его взгляда начала даже ерзать в водительском кресле.

– Что? Что ты так на меня… Ведь подтвердилось же, что я рассказала тебе правду. В отделение я действительно звонила. Теперь это подтвердилось. В чем ты меня опять подозреваешь?

– Ладно. Проехали, – он только вздохнул слегка и перевел взгляд в сторону дороги.

– А куда мы теперь? – спросила, и получилось это у меня как-то жалобно.

– Неужели, нет мыслей? – послышалось или в голосе была ирония? – Я так предполагаю, что ты отвезешь меня теперь в коттедж Селиверстова, и мы станем его там ждать. Пока не дождемся. Я прав? – и снова на меня уставился. И нет, не зря я собиралась обидеться на иронию в предыдущих словах, во взгляде его теперь была точно насмешка, а в слово «ждать» вкладывал такой смысл, что у меня вспыхнули щеки и уши.

– Ты мне не веришь! – дернулась от возмущения. – Уперся, упрямый такой, в мысль, что я разработала операцию по твоему охмурению и не желаешь нисколько меня услышать и понять. А я…

– А ты?..

– Нет, это черт знает, что! – резко отвернулась от него и нервно крутанула ключ в замке зажигания. – А главное, что меня больше всего раздражает сейчас, что действительно вынуждена ехать в злополучный коттедж и дожидаться там каких-никаких вестей от Леонида Павловича. И да. Да! Мне страшно там оставаться без тебя. Можешь надо мной, сколько угодно насмехаться, только моя жизнь по какой-то иронии теперь вся в твоих руках.

– Почему я должен насмехаться? – потер он скулу, будто над чем-то глубоко задумался. А потом взял и взглянул на меня добрее. – Я уже усвоил, что являюсь твоей единственной надеждой и защитником. Так что? Куда едем?

Я сцепила зубы и повела машину в обратном направлении. Курс действительно взяла на известный нам коттеджный поселок. А пока выезжала с этого конкретного населенного пункта, перед моим мысленным взором стояли прищуренные серые глаза. Но ехали мы в молчании. И не знала, о чем думал Ткачев, только я всю голову себе сломала, над проблемой, как мы с ним могли бы ужиться вдвоем без ругани в пустом доме, хоть там и имелось с десяток разных свободных комнат.

– Зря ты так напрягаешься, – как угадал он и некоторые другие мои мысли. – Если не забыла, я уже дал тебе обещание, что ни при каких обстоятельствах не стану к тебе приставать. Только если сама захочешь моих ласк, милая Ира, должна будешь открыто мне об этом сказать. Помнишь об этом?

– Отлично! Так и порешим. Пока я не приду к тебе в комнату, ты сам не переступишь порог…

Тут машина подпрыгнула на валуне, попавшем под колесо. Это я его просмотрела. Да, была виновата. Увлеклась размышлениями. Чтобы больше не повторять ошибок, со всей внимательностью аккуратно и медленно объехала глубокую яму на нашем пути. А мы к тому времени уже заехали в лес, выехав из поселка. Так помнила, еще несколько километров по петляющей разбитой дороге сквозь ельник, и были бы в деревне со вполне сносным дорожным покрытием. Вот только у судьбы в отношении нас были другие планы.

– Ира! – гаркнул Ткачев вдруг мне на ухо. – Человек! Влево! – и вместо меня крутанул сам руль с силой в том направлении.

– С ума со… – договорить я не успела.

Тот самый мужик, что неожиданно вынырнул из-за густой елки и прямо нам под колеса, и которого, благодаря реакции Димы, я умудрилась объехать, поступил в высшей степени неожиданно. Он нас обстрелял. Да! Именно! Я успела глянуть в зеркало заднего вида и заметила, как он вынул оружие из-под чего-то, похожего на ветровку, вскинул его и направил в нашу сторону. Дальше по корпусу машины застучали пули. Я взвизгнула, дернулась, машина повторила в точности мои движения, пришлось выравнивать ее, чтобы не улететь в кювет противоположной стороны дороги. А если бы на нас ехал автомобиль, то мы непременно бы в него врезались, так как выскочили на встречную полосу. Но голова моя болела о другом, потому что по бокам кузова еще продолжали чиркать пули, а потом еще стало ясно, что обе задние шины моментально спустило. Скачок, рывок, все завращалось, снова рывок, и я влетела грудью в руль. Машина же встала, зависнув левым колесом над тем самым кюветом, от которого я недавно только пыталась отвернуть. И не успела опомниться и прийти в себя, меня уже толкала рука Дмитрия вон из машины.

– Беги! – это он мне прокричал.

Но меня как парализовало, оглушило, из всех чувств была только боль в груди и невозможность вздохнуть. Я бы так и осталась сидеть на месте и ловить ртом воздух, но мне не дали долго оставаться в машине. Ткачев с силой вытолкал мое безвольное тело в им же открытую дверь с водительской стороны и сам еще сверху рухнул. А дальше сполз, ухватил за плечи и зашвырнул в канаву, то есть в кювет. Но и там мы долго не остались, Дмитрий только на минуту замер надо мной, оценивая ситуацию, потом перехватил поперек туловища и потащил в густой кустарник.

– Молчи! – глянул коротко, лишь только я намерилась завизжать от царапающих меня в кровь колючих сучьев. Когда же грянул еще выстрел, и над нашими головами в стволе ели образовалась дыра, навалился на меня всем телом и прямо так и вжал в землю. – Лежать!

Я не шевелилась. Долго, как показалось. Но потом сил во мне держать его тяжесть совсем не осталось, и попыталась под ним заворочаться.

– Сейчас умру! – пискнула придушенно.

И тогда он приподнялся, но лишь для того, чтобы бежать подальше от дороги и от того сумасшедшего, что нас обстреливал. И меня за собой потащил. Поднял с земли рывком, поставил на ноги и потащил. И так дергал при этом за руку, что чуть не оторвал ее. Но нам удалось отбежать на приличное расстояние и еще спрятаться в канавке, заросшей высокой травой. Там мы легли и затаились. Надолго. Но сколько не ловили каждый шум, шорох или треск, преследования не обнаружили.

– Ты цела? – выдохнул он вопрос прямо мне в ухо, когда стало понятно, что нам уже ничто не грозило. А я смогла только кивнуть – голос пропал. Но Дмитрий почувствовал мое движение и сжал в ответ мне плечо. Ободряет – догадалась я. – На дорогу выходить, у меня желания нет. А у тебя? – снова кивнула. – Тогда встаем потихоньку и идем через лес. К коттеджу. Есть другие предложения? Поднимаемся.

– Ой!

– Что случилось?

– Немного ногу подвернула. Ничего, все нормально, – но он ухватил меня за талию и стал помогать передвигаться. – Я сама могу.

– Руку все равно держи. Видишь, как стемнело? Можем потерять друг друга в потемках.

– Хорошо бы, нас тот псих потерял.

– Псих? Не уверен. Но ничего, разберемся, кто он такой и что ему надо. Дай время.

Через лесную чащу мы пробирались долго и в кромешной темноте пришли к коттеджу Селиверстова. Хвала моему спутнику, он вел себя уверенно, поддерживал меня и морально и физически, а на местности сориентировался так здорово, что мы вышли прямо к знакомому забору.

– Стой! – придержала я Ткачева, приготовившегося открыть ключом со связки калитку, выходящую в лес. – Подсади меня немного.

– Что ты задумала? – но руки мне на талию положил.

– Разведать хочу. Нет ли чего опасного.

– Это как? – ухватил меня крепче и приподнял, чтобы могла заглянуть через глухой забор.

– Может, тени или, наоборот, огни, какие странные увижу. Нет. Все темно. Ничего не видно: ни подозрительного, ни вообще. Опускай, – но встав твердо на землю, прищурилась на него впотьмах, стараясь вглядеться в лицо, освещенное только лунным светом. – А как так выходит, что у тебя, Дима, есть ключи буквально ото всех дверей в этом доме? Ответишь, или мне начать подозревать тебя во всех моих злоключениях?

– Не понял! – толкнул он калитку, распахивая ее передо мной. – Ты меня, в чем сейчас обвинила, Ира?

– Ты не догадался, значит! И оскорбился! Конечно, мне же положено благодарить случай, что он послал тебя. Как иначе?! А я, вот, представь, все некоторые вещи никак в толк не возьму. Подумай сам, что должна чувствовать? Нас с тобой свела судьба в лице моего Глеба…