Текст книги "Восход над океаном"

Автор книги: Китти Лонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Как мне хорошо с тобой, милая, – прошептал он, целуя Алрику в затылок, когда они свернулись клубочком и приготовились немного поспать.

Алрика повернула голову и нежно потерлась щекой о его лицо:

– И мне хорошо с тобой, Барт.

Она проснулась и с ужасом поняла, что забыла поставить с вечера будильник. На часах было одиннадцать.

– О Боже! – Алрика резко села на постели и помотала головой, разгоняя остатки сладкого сна.

Просыпаться, конечно, было жалко – ей снилось, что Барт ласкает ее и они счастливы, и все так, как мечталось, – такие сны она видела время от времени и очень неохотно с ними расставалась. Но ничего не поделаешь, надо вставать.

Ведь сегодня воскресенье, а значит, клиентов будет больше, чем обычно, и надо помогать Мэри управляться со всем, а еще она не закончила заполнять налоговую декларацию, а инспектор нагрянет со дня на день…

Дверь открылась. На пороге стоял Барт, одетый и причесанный, но волосы его все еще оставались немного влажными после душа.

В руках он держал поднос с кофе и свежими булочками.

В памяти Алрики всплыли события вчерашнего дня, вечера, а главное – ночи. Она посмотрела в лицо Барта. На нем читалась такая нежность, что она чуть не расплакалась от счастья. Неужели все это – правда?

– Доброе утро, милая, – поприветствовал ее Барт, ставя поднос на кровать рядом с Алрикой.

– Доброе утро. Ой, Барт, как здорово! – Она с благодарностью приняла чашку своего любимого кофе со сливками.

– Мальчишки давно проснулись, позавтракали, Молли я отпустил, потому что сегодня воскресенье и я вполне могу с ними побыть, она только приготовила еду на день, – сообщил Барт.

– Как – отпустил Молли? – испугалась Алрика. – Барт, ты что? Ты же не знаешь, во сколько их кормить и чем, какие витамины давать, когда и во что переодевать и где что лежит, что им можно и нельзя… А если они начнут капризничать, реветь и звать маму и няню?

– Утешить я их всегда сумею. А насчет остального – Молли оставила мне подробнейшие инструкции.

– Но ведь дети – это же не пульт от телевизора. Их не изучишь по бумажке, – запротестовала она.

– Не волнуйся, дорогая. Я справлюсь, – заверил ее Барт.

Что ж, может, оно и к лучшему, подумала Алрика. За один день он больших бед не натворит, зато это будет хорошая проверка Барта на прочность и серьезность намерений. Он лишний раз убедится, что без нее не обойдется, и заодно поймет, готов ли он терпеть неудобства, связанные с наличием в доме малышей, и настолько ли сильна его любовь к ним.

– Хорошо, – согласилась она. – Но помни, что я доверяю тебе самое дорогое.

Этот рабочий день для Алрики стал нелегким испытанием. Она совершенно не могла отвлечься от мыслей о том, как дела у Барта и детей, и предпринимала над собой героические усилия, чтобы звонить им не чаще, чем раз в час.

Мэри с удивлением отмечала, что взгляд начальницы совершенно стеклянный и она только делает вид, что слушает отчет.

– Алрика, с вами все в порядке? – участливо поинтересовалась она.

– Что? А… Да-да, извини, Мэри, я немного задумалась, – спохватилась Алрика. – Просто мне надо сделать один звонок… – И она в сотый раз помчалась к телефону.

Впрочем, как оказалось, беспокоилась она совершенно напрасно. Вернувшись домой, она застала довольных и счастливых детей, оседлавших Барта и катающихся у него на закорках.

– Нно, лошадка! – кричали Томми и Сэмми.

Барт издавал великолепное ржание, подпрыгивал, «бил копытом» и скакал вокруг дома, придерживая детей за спиной, чтобы они не свалились.

Алрика остановилась у калитки и с улыбкой умиления наблюдала за этой картиной.

– Мама, мама, скорее к нам! Мы ездим на лошади! – крикнул Том.

– Хочешь, Барт и тебя покатает? – великодушно предложил Сэмми, которого учили, что женщинам надо уступать место.

– Спасибо, я как-нибудь на своих двоих, – улыбнулась она. – Вы обедали?

– Так точно, мэм! – шутовски отчитался Барт. – Каша съедена, витамины выпиты, днем немного поспали, теперь готовимся к родео!

– Только не говори маме, что я ревел! – громким шепотом сказал Сэм на ухо Барту.

– Конечно, мы же договорились, – подмигнул Барт.

– Да? А что случилось? – встревожилась Алрика. – Сэмми! Я все слышала. Ну-ка рассказывай.

– Мы немного поссорились с Томми, – со вздохом признался Сэм. – Из-за того, кто первый будет кататься. Но мы уже помирились, Барт сказал, что покатает обоих.

Дети слезли со спины Барта и, радостно повиснув на руках Алрики, потащили ее в дом. Барт шел рядом с ними. Все трое наперебой рассказывали, как весело и здорово провели день.

– И ты знаешь, Рики, они меня научили такой классной игре! – поделился Барт. – Надо будет непременно попробовать поиграть в нее всем вместе.

Что происходит на свете? Алрика смотрела на трех мужчин – одного взрослого и двух маленьких, которым было так здорово и весело друг с другом и которые так радовались ее возвращению с работы. И не верила своим глазам.

Неужели у Барта действительно проснулись серьезные отцовские чувства? И неужели у него снова проснулись чувства к своей жене?

ГЛАВА 8

– Может быть, немного покатаемся на лодке перед сном? – предложил Барт.

– На лодке! На лодке! – оживились мальчишки. – Мам, разреши, ну мам!

– Хорошо, давайте покатаемся, – согласилась она. – Только недолго.

Через пять минут все уже были в машине. Алрика сидела рядом с Бартом и вспоминала, как они любили вечерние катания в давние времена, когда их крошек еще не было и в проекте. Отражение заходящего солнца мерно колыхалось в притихшей вечерней воде, они выводили моторку в самые живописные уголки бухты и подолгу сидели, любуясь неторопливым бегом волн…

– А у меня вот что, – вывел Алрику из задумчивости вредный голосок Тома.

Том достал из кармана резинового зайца и с ехидной мордашкой поддразнивал Сэма.

– Давайте вернемся. Я возьму гризли! – заявил Сэм.

– Нет, не вернемся! Кататься хочу! – заволновался Том, который хотел остаться вне конкуренции.

– Мальчики, не ссорьтесь! – Алрика укоризненно посмотрела на сыновей. – Я всегда вам говорю: учитесь делиться. Играйте зайцем по очереди.

– Нас ждет океан! – поддержал ее Барт. – И лодка. В ней места на всех хватит. Ведь мы же едем кататься на моторке, это будет весело, и вам игрушки не понадобятся.

– Покупаю им все в двойном экземпляре, – пожаловалась ему Алрика. – И все равно они умудряются соперничать. Помнишь пуму и льва? Они устроили скандал из-за того, где чья игрушка, пришлось купить им вторых пуму и льва, чтобы они не передрались из-за этого. Они тут же успокоились, и теперь вторые пума и лев хранятся на чердаке, а Томми и Сэмми распределили первых любимцев между собой.

Дети примолкли, и только изредка с заднего сиденья слышалось тихое ворчание Сэма, который досадовал, что оказался менее предусмотрительным, чем брат, и не догадался захватить себе игрушечного спутника.

Как только Барт остановил машину рядом со станцией, малыши забыли обо всех игрушках на свете. Они кинулись наперегонки к домику и повисли на ручке двери.

– Я первый! Нет, я!

– Подождите, подождите! – Алрика достала связку ключей и принялась отпирать станцию. – Будьте осторожны, я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас упал в воду.

Барт принес со склада мотор и установил его на одну из красивых лодок, покрашенную белой и голубой красками. Когда замок с цепи, которая приковывала лодку к берегу, был снят, а ворота, отгораживающие крошечную «гавань» от бухты, открыты, Барт подал руку Алрике, помогая ей войти в лодку, и подсадил детей.

Она усадила Тома и Сэма на скамейку и снизу вверх смотрела на Барта – как он, загорелый, босой, с подкатанными джинсами, отталкивает лодку от причала и сам забирается в нее с ловкостью Тарзана.

Барт завел мотор, и лодка понеслась, разрезая носом волны и оставляя за собой длинную пенную полосу.

– Смотрите! Смотрите! У нас хвост, как у кометы! – Сэм вытянул тоненькую шейку и показал пальчиком на след от лодки.

Барт сидел на руле. Алрика блаженно подставляла лицо свежему ветру, радуясь тому, как на личиках детей расцветают улыбки и как светится живой интерес в их глазах. Конечно, они далеко не в первый раз катались на моторке, но все еще воспринимали это как захватывающее приключение.

– А я хочу порулить, – вдруг объявил Том.

– Нет, я. – Соперничество продолжалось, и Сэмми не мог усидеть на месте.

– Хорошо, осторожно перебирайтесь сюда, – согласился Барт.

Алрика поддержала малышей, помогая им перебраться с носовой скамейки на корму.

– Это руль. Ведем его сюда – и лодка поворачивает налево, – начал объяснять Барт. – А так – направо. А если держать вот так, то лодка идет прямо. Вы ведь знаете, где лево и где право?

– Знаем… – неуверенно протянул Томми, рассматривая свои ручонки.

– Это правая, – попытался разобраться Сэм. – Нет, эта.

– Вот заодно и запомним. Где сейчас стоит Сэм – там левая сторона. Где Том – правая. Беритесь вместе, и по моей команде лего-онечко тяните. Только не резко, а то мы все вылетим из лодки, – улыбнулся Барт. – Итак, немного левее…

Он держал свою сильную руку на руле, чуть приотпуская его, чтобы дети почувствовали себя рулевыми, и как заправский капитан командовал:

– А теперь – право руля! Сейчас – прямо. Стоп, машина!

Он заглушил мотор и похвалил сынишек:

– Молодцы! Смотрите, как далеко от берега мы отошли. Но очень далеко заходить нельзя, там начинается фарватер. То есть там ходят большие яхты и теплоходы, и маленьким лодкам там делать нечего. Давайте теперь прокатим маму между тех двух островков.

Он снова завел мотор, аккуратно развернул лодку и предложил:

– Беритесь за руль. Поехали.

Когда лодка проплывала между островков, Алрика предложила:

– Давайте высадимся на острове. Это же необитаемый остров, мы поиграем там в Робинзонов.

– Мы – не Робинзоны, мы – Робинсы, – гордо заявил Сэмми. – Если мы вдруг потеряемся, я помню, что надо сказать полицейскому.

– И я помню, – встрял его брат. – Мы – Том Робинс и Сэм Робинс, живем на Даун-бич, 34.

– Молодцы, – похвалила Алрика.

– Да, вы Робинсы, – тихо сказал Барт и подмигнул Алрике. – Но это можно исправить.

Она открыла рот, чтобы что-то возразить, но он перебил:

– Итак, играем в Робинзонов! Вы знаете, кто это?

Дети отрицательно покачали головами.

– Мы это еще не читали, – поспешила вставить Алрика.

– Ничего страшного, я вам расскажу.

Лодка причалила у острова, и ее пассажиры выбрались на песок. Барт втащил нос моторки на берег и закрепил цепь вокруг ствола ближайшего дерева, чтобы ее не унесло волнами.

– Ты поднял мотор? В него не набьется песок? – заволновалась Алрика.

– Конечно, дорогая. Ты напрасно мне не доверяешь. – Барт скорчил обиженную гримасу.

Легко говорить о доверии, подумала она. Только знать бы до конца, чего от него ожидать. Например, почему Барт сказал, что фамилию детей легко исправить? Не намек ли это, что он не оставляет мыслей о том, чтобы их отсудить?

Но долго тревожиться ей не пришлось. Барт затеял веселую игру, и она сама не заметила, как втянулась в нее.

– Один дяденька как-то потерпел кораблекрушение, – таинственным голосом начал Барт.

Дети уселись рядышком на ствол поваленного штормом дерева и уставились на него во все глаза.

– Но он не утонул! Он подобрал обломок доски и доплыл на нем до берега. «Земля! Земля! – воскликнул Робинзон (это была его фамилия). – Я спасен!». Но это была не земля. Это был остров. Совершенно необитаемый. То есть там не жили люди, не было ни домов, ни магазинов, ни кафе, ни кино, ни гостиниц. Нельзя было пойти и заказать себе обед или купить одежду.

– А как же он там жил? – удивились ребята.

– Он научился все делать сам. Собирал орехи и ягоды, поймал несколько диких коз и брал у них молоко, построил себе дом, сделал одежду из травы…

– И жил там совсем один?

– Нет. Потом он встретил одного дикаря и назвал его Пятницей, потому что это было в пятницу. И ему больше не было грустно и одиноко. А вот нам с вами повезло: мы оказались на острове вместе, и нам весело. Сейчас мы будем играть. Делаем себе костюмы Робинзонов!

Дети с визгом кинулись рвать траву и делать себе из нее набедренные повязки, как показал Барт. Алрика тоже соорудила себе юбочку из травы и воткнула в волосы красивый цветок.

Неужели Барту было одиноко без нас? – внезапно подумала она. Не потому ли он рассказал эту историю про Робинзона?

– Ты моя прекрасная дикарка… – Барт подошел к Алрике и нежно погладил ее по плечу. – По-моему, здорово получилось.

– Да уж, – хохотнула она, глядя на детишек, которые теперь напоминали папуасов. – Теперь мы – племя островитян.

Через полчаса игры в прятки и охоту на диких коз Барт объявил:

– А теперь прибыл корабль, и Робинзоны возвращаются домой. Уже закат, а мы должны приплыть до темноты.

Маленькие «дикари» нехотя поплелись к берегу и вместе со взрослыми залезли в лодку.

– А мы не успели построить шалаш, – огорченно сказал Том.

– Обязательно построим, – обещал Барт. – Приплывем сюда в следующий раз и построим.

Алрика села на носу лодки, детишки – на средней скамейке, а Барт снова занял место рулевого. Он завел мотор и направил лодку к берегу.

Том снова достал из кармана зайца и начал поддразнивать Сэма. Тот сначала пытался урезонить брата, как учила мама:

– Ну и что. У меня дома такой же. Вернемся, и я с ним поиграю.

Но потом дразнилки разозлили его.

– Отдай! Это мой заяц!

– Откуда ты знаешь? Это мой.

– У твоего вот здесь вот беленького нет. С беленьким – мой.

– Есть у моего беленькое, отстань.

– Отдай!

– Не отдам!

– Отдай!

– Хватит. Успокойтесь сейчас же! – не выдержала Алрика. – До дома всего ничего, там и наиграетесь.

Сэм сделал вид, что отстал, и демонстративно отвернулся. Подождав чуть-чуть, чтобы успокоить бдительность мамы и брата, он внезапно вскочил и выдернул игрушку из мокрых пальцев Тома.

Том тоже вскочил и ухватился за зайца.

В этот момент лодка делала поворот. Резиновый заяц выскользнул из детских пальцев и, описав тройное сальто в воздухе, упал на дно лодки, а малыши покачнулись, Сэм повалился на Тома, и оба мальчишки вверх тормашками полетели за борт.

Все произошло так быстро, что Алрика успела только вскрикнуть и протянуть руки.

Барт не растерялся. Он выключил мотор раньше, чем раздался всплеск, не раздеваясь прыгнул в воду и в два широких гребка вернулся к тому месту, где упали малыши. Проплыв нужное расстояние, он нырнул и вытолкнул на поверхность двух барахтающихся «рыбок».

Алрика с замиранием сердца следила за ними. Прошла всего секунда до того момента, как на поверхности показались три мокрых черноволосых головы, а ей показалось, что это целая вечность. Детишки фыркали и отплевывались, и Рики вздохнула с облегчением. Выходит, они не успели наглотаться воды и отделались испугом.

Она взяла со дна лодки спасательный круг и кинула его «купальщикам поневоле». Барт велел малышам держаться за круг и подталкивал их к лодке, а Алрика взяла легкое весло, которое всегда было в лодке на случай неполадок с мотором, и подгребала навстречу им, как на каноэ.

Вскоре мокрые до последней нитки малыши и Барт были в лодке. Алрика прижала всех троих к себе… И разрыдалась.

– Мам, все в порядке, – виновато пробубнил Сэмми. – Мы же не утонули.

– Отшлепать бы вас как следует, – сквозь слезы заметила Алрика. – Видите, что бывает, когда братья ссорятся друг с другом.

– Мы не будем больше ссориться, – пообещал Сэм.

– А я больше не буду дразниться, – всхлипнул Том.

Солнце почти село, и стало прохладно. Алрика стянула с мальчишек мокрую одежду, надела на них ветровки, которые захватила на вечер, и вдобавок отдала им свою кофту. Барт, сидя на корме, стащил с себя джинсы и отжал их. Алрика увидела, что из его дорогущих часов льется вода, но Барт лишь досадливо махнул рукой:

– А, ерунда. Хорошо то, что хорошо кончается.

Она заметила на дне лодки резинового зайца, который стал яблоком раздора, подняла его и сказала:

– Я, конечно, могу пометить все ваши игрушки маленькими буквами – где чья. Тогда вам не придется из-за этого спорить. Но я хочу, чтобы вы научились делиться друг с другом и мириться. Ведь вы – самые близкие на свете люди, должны поддерживать друг друга и защищать – так что вам делить?

– Сэм, это твой заяц, – потупившись, признался Том. – У моего и правда не было беленького.

– Ну и что? – великодушно отозвался Сэм. – Играй с ним, сколько захочешь.

Алрика подняла глаза на Барта, чтобы поблагодарить его за спасение своих детей, и осеклась. Ведь это были и его дети тоже. И судя по его взгляду, он очень серьезно воспринял ее последнюю фразу.

Ведь мы тоже – близкие люди, Алрика, говорил его взгляд. И нам тоже нечего делить.

– Да, мои джинсы тебе едва колени прикроют, – покачала головой Алрика. – Да и майку я на тебя не найду.

Она еще раз обвела взглядом статную фигуру Барта, его длинные ноги и мускулистый торс, и подумала, что смешно предлагать ему даже самую просторную из своей одежды.

– Вот видишь, как неудобно, что мы живем не вместе, – ответил он. – Придется мне ехать домой, переодеваться. Да и так бы пришлось. Завтра у меня деловая встреча, а я не в костюме. Может, вы возьмете, что нужно, и со мной поедете?

– У малышей стресс, Барт, – ответила она. – Они еще не полностью оправились от пережитого. Все-таки не каждый день на полном ходу вываливаешься из моторки. Я хочу поскорее уложить их в кроватки и напоить горячим молоком с медом. Как бы они еще и не простыли.

– Не переживай, – попытался утешить ее Барт. – Вода сейчас теплая.

Но то ли испуг, то ли мокрая одежда все-таки сделали свое черное дело. Наутро Томми и Сэмми хлюпали носами, кашляли и канючили. Алрика смерила им температуру – так и есть, почти тридцать восемь.

Она позвонила Мэри и сказала, что не придет на работу. Ей не хотелось все сваливать на Молли, зная по опыту, что первые дни болезни малышам нужно не только лечение, но и ее присутствие.

– Выпей таблеточку, детка, – ворковала добрая няня.

– Не хочу таблетку, хочу мамину сказку, – ныл «детка» и яростно сучил ногами.

Барт, узнав, что малыши разболелись, примчался, как только смог расквитаться с делами.

Он включился в дежурство у их кроваток, и женщины впервые за день смогли спокойно посидеть и выпить чаю.

– Мистер Элдридж так трогательно общается с малышами, – заметила Молли. – Не всякий мужчина так терпелив с детьми.

– Да, он их действительно любит, – согласилась Алрика.

Ей уже не приходилось сомневаться в этом. Вчера он кинулся в воду раньше, чем успел подумать, на автомате. Человек, который просто хочет совершить красивый поступок и пустить тем самым пыль в глаза, промедлит хотя бы секунду. Барт не медлил.

– У моей соседки муж тоже вроде любит детей. Но он такой безответственный! Стоит с ним оставить дочку, и он ее то вообще покормить забывает, то даст ей каких-нибудь холодных макарон прямо из кастрюльки. Ужас!

Молли передернула плечами, сделала глоток чаю и продолжала:

– И он совершенно не в состоянии запомнить, какие лекарства и когда ей давать. Однажды моя соседка оставила ему пузырек с микстурой и велела давать девочке каждый час по ложке. А он забыл об этом и вспомнил только, когда жена в дверь позвонила. Назавтра она думает: почему это у меня цветок на подоконнике завял? Подошла, а там земля в горшочке вся этой микстурой пропиталась…

– Какие ты страсти рассказываешь, – округлила глаза Алрика. – А я Барту сказала, чтобы он через десять минут мальчикам лекарство от кашля дал!

Она несколькими глотками допила свой чай и поднялась в детскую.

Барт, стоя между кроватями двойняшек, с шутками и прибаутками спаивал им микстурку.

– Это ложечка для Тома, вкус приятный и знакомый. После Сэма мы полечим – Сэму сразу станет легче.

– Боже, Барт, да ты поэт! – восхитилась Алрика.

– Да, – согласился он. – Оказывается. Только что открыл в себе этот талант. Сейчас попробую и для тебя что-нибудь придумать… Минутку… Рик, ты сказочно прекрасна! Пей микстуру, свет мой ясный.

Она расхохоталась, и дети звонко подхватили ее смех.

– Да, теперь мне придется потрудиться, чтобы свернуть с медицинской тематики, – с комической удрученностью покаялся Барт. – Ну ничего. Как-нибудь я посвящу тебе лирическую поэму.

На следующий день Алрике снова пришлось звонить бывшему мужу и просить его посидеть с детьми.

Молли, неся кувшин с морсом в детскую, услышала, как хозяйка говорит по телефону:

– Полиция? Что им нужно? Правда? Мэри, но я не могу, ты же знаешь – у меня дети болеют. Ну и что, что федералы. Скажи этим напыщенным индюкам, что не велик труд и самим проехать несколько кварталов. Да? Ну ладно, что-нибудь попробую придумать.

– Что-нибудь случилось? – тревожно спросила Молли, когда хозяйка повесила трубку.

– Помнишь, я тебе рассказывала, как нас ограбили? Мошенники угнали три скутера, оставив в залог фальшивые доллары. А теперь они попались на другой афере где-то в Небраске, и по их делу ведется расследование. Мой случай тоже зафиксирован в полицейской базе, и теперь они приехали на станцию и требуют дать показания и чуть ли не провести следственный эксперимент. Придется все бросать и ехать.

– Не беспокойся, я справлюсь, – заверила Молли.

– Но ведь у нас кончилось молоко, да и меда осталось на донышке. А кто знает, насколько я там задержусь, – задумалась Алрика. – Пожалуй, позвоню Барту, пусть заедет на рынок или пришлет кого-нибудь.

– Полиция? – переспросил Барт, услышав по телефону рассказ Алрики. – Хорошо, я все куплю и приеду. Но убедись, пожалуйста, что это действительно полиция, а не очередные мошенники, переодетые в форму. Как бы во время «следственного эксперимента» у тебя не угнали все, что осталось.

– Ты меня считаешь совершенно бестолковой? – обиделась Рики. – Я, конечно, не акула бизнеса, но и не беспомощная доверчивая кукла, правда?

– Конечно, правда, Рики, просто я не хочу, чтобы у тебя опять были неприятности. Увидимся вечером, – подытожил Барт.

Вечером Алрика возбужденно рассказывала Барту и Молли:

– Нет, ну вы представляете, я даже и не думала, что их поймают! Оказывается, эта троица исколесила все Штаты и везде мошенничала – то по мелочи, то по-крупному.

– А как их поймали? – сгорая от любопытства, спросила Молли.

– Попались на ерунде, – усмехнулась Алрика. – Угнали машину, подъехали на ней к телефонной будке, нашли в бардачке блокнот и позвонили своим приятелям. Те им продиктовали, где можно переночевать. Парень, который звонил из будки, записал в блокноте адрес, вырвал листок и блокнот швырнул обратно в машину. Когда полицейские нашли автомобиль, на чистом листе блокнота они рассмотрели продавленную ручкой надпись, по адресу нашли бандитов и взяли их тепленькими среди ночи!

– И что теперь? Они вернут скутеры? – уточнила Молли.

– Да ты что. Они давно их продали. Но по окончании расследования мне обещали возместить их стоимость, – сообщила Алрика. – У тех ребят нашли приличный чемодан с деньгами – они как раз собирались сбежать в Мексику.

После ужина Барт вызвался помочь Алрике перемыть посуду.

– Мне кажется, мальчишки чувствуют себя получше, – поделился он своими наблюдениями, когда они стояли возле мойки и в четыре руки разбирались с тарелками.

– Они – крепкие ребята и довольно быстро справляются с болезнью. Надеюсь, они скоро выздоровеют, – кивнула Рики.

Барт задумался, автоматически вытирая посуду полотенцем и серьезно глядя в одну точку.

– Рики… – наконец произнес он. – Когда мальчики поправятся, вы все-таки переедете ко мне? Кстати, у меня есть еще один аргумент. Если ты обещала завести им сенбернара, то здесь вам точно будет тесно. А я уже нашел отличный собачий питомник и договорился там взять щенка как раз ко дню рождения мальчишек.

Алрика пристально взглянула в глаза Барту… И согласилась. Какой смысл упрямиться? Что они теряют? И детям, и Барту, и ей самой так будет только лучше.

Он уже доказал свою любовь к детям. Кажется, самой Алрикой он тоже дорожит. Нельзя упускать шанс к примирению и воссоединению семейства, когда им так хорошо друг с другом…

Алрика долго не могла уснуть в этот вечер. Она лежала в темноте, слушала мерное дыхание Барта и боялась поверить в свое счастье.

Все это было даже слишком хорошо, чтобы быть правдой.

В следующий вторник Алрика ехала на работу, напевая веселый мотивчик. И у нее было такое чувство, словно это поет ее душа.

Весь позавчерашний вечер и вчерашний день она была занята сбором чемоданов.

– Дети, мы принимаем предложение Барта и переезжаем к нему на время, пока у нас в доме будет идти ремонт, – объявила она. – Вам ведь понравилось у Барта?

– Да! Понравилось! Мы будем жить в той комнате, где на стенках солнышки нарисованы? Ура! – обрадовались мальчишки, забрались на диван и начали по нему скакать, как две маленькие безумные обезьянки.

– А потом? После ремонта? – тихонько спросил Барт у Алрики.

– А там – посмотрим, – ответила она.

Ей было страшно загадывать надолго вперед. Алрика все еще не могла поверить, что человек, так безжалостно расставшийся с ней почти четыре года назад, решил полностью переменить свою жизнь и посвятить остаток своих дней ей и детям.

Когда одежда, книги и игрушки были разложены по чемоданам, коробкам и корзинам, Алрика засомневалась:

– Барт, в машину все это не войдет. Подождем до завтра и закажем грузовик?

– Но нам ведь не обязательно забирать все вещи сегодня, – возразил он. – Возьми самое необходимое и поедем, а завтра я велю привезти остальное.

– Я боюсь, что дети не уснут после переезда, потому что будут перевозбуждены, – сделала она еще одну несмелую попытку ухватиться за прошлое.

– А может быть, наоборот, свалятся от усталости? – предположил Барт. – Они ведь славно потрудились сегодня, помогая паковать свои игрушки.

– Ну хорошо, – сдалась Алрика. – Поехали.

На самом деле причина того, что она подсознательно оттягивала момент отъезда, крылась еще и в ее страхе перед первой ночью в доме Барта. Алрике казалось, что, добившись своего и перевезя детей в свой дом, он может резко охладеть к ней. Вдруг он предложит разные спальни? Это будет означать, что Барт просто использовал свое обаяние и ее былую любовь и страсть к нему, чтобы достичь цели. А оказаться обманутой для нее было бы невыносимо…

Но эти страхи оказались напрасными. В ответ на вопрос Алрики: «А куда мне отнести свою сумку с бельем?» он поглядел на нее глазами, полными удивления:

– В нашу спальню, конечно.

Они помогли близнецам устроиться в детской, распаковать игрушки и разложить в шкафу одежду. Томми с разбегу запрыгнул на кровать:

– Это, чур, моя!

– А это – моя! – Сэмми повторил движение брата.

– Ну вот и славно, – подытожил Барт. – А теперь мы пойдем разложим мамины вещи.

– Мам, а где будет твоя кроватка? – спросил Том, выбегая из детской вслед за ними.

– Мама будет спать здесь. – Барт открыл дверь в спальню.

Алрика шагнула на порог комнаты, в которой не была несколько лет.

Те же шторы, та же кровать, даже та самая накидка на кровати, что была здесь в последний раз. Так же стояла мебель, под ногами стелился знакомый ковер…

Но здесь не осталось ни затхлости, ни пыли времен. Комната была тщательно проветрена, и ветер унес запах боли расставания и отчуждения, который витал здесь когда-то. На тумбочке с той стороны кровати, которую занимала обычно Алрика, стояла ваза с великолепным букетом из лилий и роз, наполняющим спальню благоуханным ароматом.

Она подошла к кровати, провела рукой по подушке. Барт приготовил для нее великолепное шелковое постельное белье, и Алрика благодарно улыбнулась. Он знал, как она любит такие приятные детали.

– Bay! Вот это кровать! – Дети ворвались в спальню и принялись прыгать по широчайшему супружескому ложу.

– Томми, Сэмми! – окрикнула Алрика.

– Пусть пока попрыгают, – тихо сказал ей Барт. – Но потом я объясню им, что если им что-то понадобится от нас, когда мы будем в этой комнате, надо обязательно постучать в дверь.

– Барт, а ты где спишь? – поинтересовался Том, глядя на вторую тумбочку, на которой лежали книга и наручные часы Барта.

– Здесь, – кивнул тот.

– Вы будете спать вместе с мамой? – уточнил Сэмми.

Барт и Алрика переглянулись.

– Поиграйте пока у себя, нам надо разложить мамины вещи, – сказал Барт.

Когда дети вышли, Алрика со вздохом опустилась на краешек кровати.

– Ну и что мы им скажем? – поинтересовалась она. – Пока они маленькие и мало что понимают, но вскоре их заинтересует, почему мы спим в одной комнате, ведь так обычно делают или родственники, или муж с женой.

– Мы и есть муж с женой, – сказал Барт.

– Бывшие, – уточнила Алрика.

– Это можно исправить, – парировал он. Алрика округлила глаза.

– Барт… Не хочешь же ты сказать…

– Хочу. – Он подошел к Рики, взял ее за руки, поднял и поцеловал.

Их поцелуй был долгим, сладким и влажным, словно они весь вечер ждали той блаженной минуты, когда останутся наедине. Минуту спустя Барт слегка отстранился и взглянул в зеленые глаза Рики, обрамленные длинными ресницами, а потом пробежал взглядом по гладкой загорелой коже ее скул и мягким пухлым губам.

Желание близости с ней было настолько сильным, что у него кружилась голова. Алрика притягивала его словно магнит – как раньше, в золотую пору их первых ночей. Но сейчас было не до этого – им предстояло решить важные вопросы.

– Барт, я не хочу пока торопиться, – тихо сказала она. – Пусть все идет, как идет. Дай мне время на то, чтобы осознать все происходящее.

– Но мы должны что-то говорить сыновьям, – возразил он. – Они не совсем понимают, кто я. Например, как ты им объясняла, кто такой Майк?

– Как есть, так и объясняла, – удивилась Алрика. – Майк – наш друг и помощник, и они это знают.

– Но ведь я для них – такой же друг и помощник, – болезненно скривился Барт. – Дяденька, который просто играет с ними.

– Пожалуй, я понимаю, что тебя смущает, – поразмыслив, согласилась Алрика. – Раз мы согласились переехать к тебе и жить вместе, наверное, действительно пора сказать им, кто ты. Но только не сейчас, – испуганно добавила она, почувствовав, что Барт тянет ее за руку к двери.

– Они же всю ночь не уснут, переваривая эту новость.

– Когда же? – нетерпеливо спросил Барт. – Ведь завтра ты идешь на работу.

– Давай за ужином, когда я вернусь. Приготовим что-нибудь вкусненькое и объявим им. Заодно и отпразднуем новоселье, – предложила Алрика.

– А что, хорошая мысль, – оживился Барт.