Текст книги "Восход над океаном"

Автор книги: Китти Лонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Давай не будем об том, – вздрогнув, попросила Рики. – А у тебя есть новые фотографии? Ты покажешь мне твою вторую жену? Я видела снимок в газете, но там почти ничего нельзя было разглядеть. Ты носишь в портмоне ее фото?

– Давай об этом тоже не будем, – поморщившись, попросил Барт.

– Хорошо, – согласилась Алрика. Они помолчали.

– Детям ты не показывала мои фотографии? – вдруг поинтересовался Барт.

– Нет, конечно, – удивилась Рики. – Иначе бы они тебя сейчас узнали.

– Думаешь, еще не пора сказать им, что я их отец? Мне не очень-то приятно, что они называют меня «дядя Барт».

– Потерпи, – попросила она. – Ты взрослый человек, и тебе всего лишь неприятно. А для детей это будет настоящий шок. Я должна сначала убедиться, что они не наскучат тебе, ведь расставание с «дядей Бартом» они как-нибудь переживут, а потерять отца, если ты вдруг снова решишь раствориться в воздухе…

– Рики! – укоризненно воскликнул он.

– Что «Рики»? Достаточно пока того, что я никак не приду в себя – свалился как снег на голову… Ладно, не будем об этом. Просто я прошу тебя подождать более благоприятного момента, – вздохнула Алрика. – Ради спокойствия мальчиков.

Ну вот, еще одна тема оказалась под запретом.

Снова воцарилась тишина.

– Ну а где ты бываешь? – поинтересовался Барт, лишь бы заполнить паузу. – Выбираешься куда-нибудь, кроме работы?

– Езжу иногда к родителям, – ответила Алрика. – Ну детей иногда вожу в кино или в кафе. Ты же знаешь, у нас в городе туго с развлечениями, да и в Сен-Крузе не лучше, а далеко ездить… – Она хотела сказать, что экономит на бензине, но спохватилась, что не стоит афишировать перед ним лишний раз свои трудности, и поспешила закончить: – довольно утомительно.

– Надо будет свозить куда-нибудь тебя с детьми, – заметил Барт. – Я постараюсь, чтобы это не было утомительно.

Алрика пожала плечами – дескать, делай, как хочешь, я у тебя ничего не прошу. Она встала с дивана и легкой походкой прошлась по паркету, вспоминая, как любила совершать балетные па на этом гладком полу. Ей так и хотелось по привычке сделать пируэт, но она вспомнила, что теперь рядом с ней зритель, которому совершенно не стоит видеть, как задерется в движении ее легкое платье.

Конечно, он не раз видал ее полностью обнаженной. Но теперь Барт сам себя наказал и отлучил от тела Алрики. И нечего поедать глазами ее фигуру, пока она идет к роялю.

– Интересно, будущие новые хозяева умеют играть на рояле? – вслух задумалась она. Из всех вещей в доме ей больше всего было жаль расставаться с роялем, но в их новом жилище места для рояля не нашлось. – Будет обидно, если они просто выкинут его, как старую мебель.

– Какие новые хозяева? – удивился Барт.

– Но ведь дом будет выставлен на продажу, разве нет? – в свою очередь удивилась Алрика.

– Уже нет, – ответил Барт. – Я не могу продать дом, у меня же дети… оказывается. Что бы ты ни говорила, а у вас тесновато. А дети будут расти, им понадобится больше места.

Вот, значит, как. Дом не продается. Ну что же, это не ее забота… Она с детьми все равно будет жить там, где захочет.

Алрика села на круглый табурет перед инструментом. Интересно, вспомнят пальцы хотя бы самую простую мелодию? Для начала она пробежала пальцами по клавиатуре, проверяя, настроен ли рояль… Ни одна клавиша не фальшивила, словно Барт недавно приглашал настройщика. И она заиграла пьесу, которую выучила еще в далеком детстве.

Барт слушал, во все глаза глядя на Алрику, и на лице его появилось непонятное выражение, как будто он мучительно принимал какое-то решение или пытался объяснить для себя что-то необъяснимое…

Но Алрика не видела этого. Она играла самозабвенно и старательно, одновременно боясь ошибиться и понимая, что руки не ошибутся, они помнят все, словно волшебный инструмент сам подставляет под ее пальцы нужные клавиши.

И еще она понимала, что вздумай Барт приласкать ее… Нет, она, конечно, откажет, но если вдруг… Тогда ее тело отзывалось бы на его ласки точно так же – каждая клеточка ее существа зазвучала бы в давно не игранной, но когда-то так хорошо знакомой мелодии. Их руки будут порхать, с радостью узнавания даря привычные ласки, так хорошо отрепетированные в прошлом, но ничуть не наскучившие, как не может наскучить прекрасная музыка.

Боже, о чем я думаю, оборвала себя Алрика. Какие ласки? Между нами не может быть ничего такого… Чтобы сменить настроение, она выдала красивый пассаж и заиграла веселую польку.

Сэмми и Томми вбежали в гостиную и облепили рояль, сгорая от любопытства.

– Мама, мама! Ты играешь на пианино? – удивился Томми.

– Это не пианино, это рояль, – пояснила Алрика.

– Рояль же – он такой… Вот такой! – Томми широко развел руками.

– Это концертный рояль – вот такой. А это кабинетный, он меньше, – пояснила она.

– А я тоже хочу научиться играть на пианино, – объявил Сэмми.

– Тебе же говорят – это рояль, балда, – поправил брата Том.

– Сам балда. Ну на рояле.

– И я хочу! – добавил Том. Никто из близняшек не терпел соперничества и не собирался отставать от второго.

– Если хотите, я найму вам репетитора. Он вас научит, – предложил Барт. – Но учтите – это довольно трудно, за пять минут не научишься.

– Ну и что? – удивился Сэм. – Мама же смогла.

– Видишь, ты для них авторитет, – улыбнулся Барт.

– Еще бы, – вздохнула Алрика. – Пойдемте, пианисты, вы нам покажете, что нарисовали.

Барт с изумлением глядел на листы бумаги, покрытые кружками, точками и зигзагами всех цветов радуги, и дивился на Алрику, которая разбиралась в этих криптофаммах как заправский следопыт.

– Так… Это мы, наверное, все вместе едем сюда, правильно, Том?

Томми с гордостью кивнул.

На рисунке можно было различить шесть кружков с глазами, ртами и носами, окруженных спиральками-кудрями. Правда, тот кружок, который Барт принял за себя, на поверку оказался Королем-Львом. Все это великолепие было обведено овалом, под брюхом у которого прилепилось четыре кружка-колеса. С одной стороны синие всполохи изображали море, с другой прилепились домики и деревья – по крайней мере, Рики определила эти «колябы-малябы» именно так.

– Сынок, а это что? Такое оранжевое? – уточнила Алрика, показывая на облачко, витавшее вокруг нарисованной машины.

– Это радость, – пояснил Томми, с недоумением глядя на маму: неужели непонятно?

Такая простая вещь. Взрослый человек, должна же понимать.

– А… радость, – озадаченно повторила Алрика, переглядываясь с Бартом.

Рисунок Сэмми оказался не менее ярким и требовал не меньшей расшифровки. По окончании разборов выяснилось, что это они все вместе пришли на игрушечную фабрику где пекут игрушки, и пантера стала там работать, потому что она герлскаут и водитель самосвала.

Барт смотрел на сыновей и поражался, какой же удивительный и сложный мир умещается в их маленьких головах, сколько в них еще путаницы и в то же время сколько рассудительности, безупречной, если вдуматься, логики, которая построена на тех небольших кусочках знаний, которые они пока успели получить.

У него до сих пор до конца не укладывалось в голове, что это – его дети, что из крошечных клеточек, из сумасшедшей ночи их с Алрикой любви появились эти два маленьких космоса. Он еще не мог понять – как это, но уже был готов защищать их, поддерживать… И любить.

– Ну что, как тебе наши дети? – поинтересовалась Алрика, когда Барт привез их домой в конце этого долгого дня.

Малыши вволю наигрались и набегались по дому и саду. Барт задумал проектов на сто лет вперед – и построить для них во дворе детскую площадку, и купить им надувной бассейн, и отгородить на принадлежащем ему кусочке берега перед домом лягушатник, и заниматься с ними спортом, и многое еще.

Алрика бродила по знакомым комнатам, загорала в саду в своем любимом шезлонге, нюхала любимые розы в цветнике… И только в одно помещение она не решилась заглянуть.

Их с Бартом спальня так и осталась для нее сегодня комнатой за задернутыми синими портьерами. Там, где потеряно слишком много счастья, поселяется слишком много боли.

Когда дети устали и стали клевать носами, Барт отвез их и Алрику домой. Малыши были так взбудоражены поездкой, что отказались от дневного сна в кроватках под плюшевыми пледами и теперь буквально валились с ног. Родители вместе уложили малышей, почитали им на ночь одну из книжек, купленных Бартом и захваченных с собой. А когда дети заснули, Алрика проводила бывшего мужа до двери. Тут-то она и спросила его:

– Ну что, как тебе наши дети?

– Они замечательные, – с улыбкой ответил он. – У нас замечательные дети, Рики. Ну пока. Я позвоню.

Он на секунду замялся, раздумывая, не поцеловать ли ее в щеку на прощание. Но не решился и, ограничившись улыбкой, развернулся и пошел к машине.

– Барт! – окликнула его Алрика. Он остановился и оглянулся. – Спасибо тебе. Детям понравилось, они просто в восторге. И…

Она хотела что-то добавить, но замолчала. Он тоже хотел что-то спросить, но не стал. Просто помахал рукой и открыл дверцу авто.

ГЛАВА 6

На следующее утро Алрику разбудил телефонный звонок. Черт возьми, Барт же знает, во сколько у нее начинается рабочий день! Мог бы звонить и попозже. Хорошо еще, что не в дверь. Она бы его тогда и на порог не пустила, даже если он собирался объявить о конце света.

Она нехотя протянула руку к трубке и ворчливым голосом сказала:

– Алло…

– С добрым утром, Рики! – пропел веселый голос Гэри Ауэрмана. – Как спалось?

– Прекрасно, – хмыкнула она. – Как спалось бы и дальше, если бы не ты.

– О, я тебя разбудил? Прости, пожалуйста, я совсем забыл, что ты встаешь на час позже, – изобразил раскаяние Гэри.

– И что же у тебя за срочное дело? – не стала выслушивать его извинений Алрика.

– Я просто хотел узнать, как у вас развиваются отношения с Бартом.

– И ради этой ерунды ты не дал мне досмотреть сон? – возмутилась она. – Все нормально. Прекрасные отношения. Точнее, между нами нет никаких отношений.

Гэри радостно рассмеялся, точно услышал лучшую новость на свете. Он считал, что своим несокрушимым оптимизмом внушает клиентам установку на успех.

– Между вами не может не быть отношений, Алрика. Ведь вы – родители. Барт имеет все права, чтобы войти в жизнь Томми и Сэмми. А это значит, ты должна привыкнуть к мысли, что он теперь – часть и твоей жизни тоже.

– И почему я столько лет считала, что ты на нашей стороне, Гэри? – хмуро произнесла Алрика.

– Да! – не задумываясь ответил тот. – Я на вашей стороне! На стороне тебя, детей и Барта! Ты погибнешь без его поддержки. Не отталкивай руку помощи, дорогая.

– По-моему, это ты погибнешь без его поддержки. Хочешь снова вернуть в семью денежного клиента, да, Гэри? Другого такого богача нет в Сентсайде, тебе в жизни не стать юристом такой серьезной персоны, если только Барт не решит остаться здесь и пользоваться твоими услугами по нашей семейной традиции, – выпалила Алрика.

Ей тут же стало неловко. Она в жизни не сказала бы ничего подобного, если бы не была так зла из-за того, что ей не дали выспаться.

– Но ведь наши интересы совпадают, даже если твое предположение верно? – после долгой паузы выдал Гэри.

– Да… Прости меня, пожалуйста, – ответила Алрика. – Я была резка с тобой…

– Ничего, я привык, что меня честят на все корки, – вздохнул Гэри. – Профессия такая… Слава Богу еще, что я не стал налоговым инспектором.

Они немного помолчали.

– Так как там вчера все прошло? – снова заговорил Гэри.

– Ну… Пока довольно мирно. Детям понравилось. Он накупил им всяких игрушек, оборудовал детскую, так мило с ними играл. Они в восторге от дяди Барта.

– А Барт? Как он ладит с ними?

– Прекрасно. И ты знаешь… – Алрика задумалась. – У него на лице была написана такая нежность, такая забота… Мне даже на миг стало жаль, что его с самого начала не было с нами. Но я не хочу, чтобы меня и детей покупали за яркую погремушку.

– Я не думаю, что Барт покупает вас, – возразил Гэри. – Просто заботится, как умеет.

– Ладно, это сложный вопрос. И все-таки, почему ты звонишь?

– Я уже сказал – узнать, как идут дела. Я знаю тебя с тех времен, когда ты была маленькой, Алрика. Почему я не могу просто позвонить и узнать, как дела?

– Я тоже знаю тебя с тех пор, как была маленькой. И ты никогда не звонишь «просто».

Гэри немного помолчал. Он явно что-то выведывал, не желая задавать прямой вопрос.

– Ну хорошо, – заключил он. – Я думал, вы уже поговорили… Хочу только сказать: верь этому парню, Рики.

– Спасибо за напутствие, – хмыкнула Алрика и попрощалась.

Странный получился разговор…

И по дороге на работу, и у себя в кабинете Алрика размышляла, о чем же она должна была поговорить с Бартом, по мнению Гэри, и что адвокат имел в виду. И еще она пыталась разобраться, что за мутный осадок клубится на дне души, омрачая хорошее впечатление от вчерашнего дня.

Наконец она поняла, что ее гложет.

То, о чем она спросонья сказала Гэри. Ей не хочется, чтобы Барт покупал ее и детей. Да, все было замечательно, но заботу богача иногда так трудно отличить от взятки, от покупки. – Барт подготовился к встрече гостей с душой, но от души ли? Она испугалась, что теперь дети будут стремиться чаще бывать в гостях у Барта, где такой большой и красивый дом, где будет все больше игрушек и развлечений, а что сможет предложить им она?

Свою любовь, напрашивается ответ. Но Барт тоже выказал готовность возиться с ними, окружить заботой и вниманием. У него больше материальных средств, чтобы эта забота была нагляднее. Не это ли хотел показать ей Барт, приглашая к себе в дом?

Алрика уже не знала, чего бояться больше. Того, что Барт наиграется и уедет, снова оставив их у разбитого корыта, или того, что он останется и переманит у нее детей.

Она утешила себя тем, что дети чувствуют, кто чего стоит. Если Барт не искренен, они не станут к нему тянуться, а если искренен, он не поступит с ней низко. «Доверяй этому парню»… Трудно доверять тому, кто тебя однажды бросил, но все время ждать враждебного выпада тоже невыносимо. «Доверяй, но проверяй», – вспомнила она старую пословицу. На том и порешила.

– Привет, Алрика.

Она вздрогнула и уронила степлер, которым скрепляла бумаги. Алрика стояла спиной к двери, а Барт так неожиданно возник на пороге… При его решительном характере можно было не удивляться тому, что Мэри даже не успела доложить начальнице о приезде посетителя.

– Да, привет, – растерянно кивнула она.

– Извини, что напугал тебя, – хохотнул он, довольный произведенным эффектом.

А эффект производить он умел. Алрика вспомнила, как собиралась сразить его красотой и тем самым получить преимущество. Теперь эта идея казалась ей абсурдной и наивной. Слишком хорош был сам Барт. Как бы она ни лезла из кожи вон, ей никогда не удастся добиться того, чтобы при виде нее у людей так отвешивалась челюсть, как при виде Барта. Несмотря на всю ее красоту и ухоженность.

Вчера она была занята детьми и не особо его разглядывала, отмечая скорее родительские качества Барта, нежели мужские. Но сейчас, когда они неожиданно оказались наедине в ее небольшом кабинете… Барт был одет просто – голубые джинсы и белая майка, и выглядел он потрясающе сексапильно и мужественно.

От мальчишеского выражения, которое она заметила на его лице вчера, не осталось и следа. Очевидно, он приехал по делу, раз даже в своей демократичной одежде выглядит настолько серьезно, что ему, наверное, разрешили бы присутствовать в таком виде и на приеме в Белом доме, подумала Алрика.

Но несмотря на серьезное выражение его лица, вид Барта упорно наводил сегодня Алрику на фривольные мысли. Удивительно, что они столько лет прожили вместе, а она до сих пор реагирует на его присутствие, как на первом свидании.

– Чем обязана? – поинтересовалась Алрика чуть резче, чем стоило, чтобы скрыть замешательство. – Ты же вчера говорил, что позвонишь.

– Прости, что не предупредил заранее, – обезоруживающе улыбнулся Барт, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. – Просто все получилось спонтанно. Я проезжал мимо, и мне пришла в голову одна мысль…

– Какая же? – Она отлокила в сторону бумаги и села напротив него в свое любимое вращающееся кресло.

– Ну расскажи сначала, как сама, как дети.

– Прекрасно. Мы все здорово отдохнули, спасибо еще раз. Дети сегодня с утра хвастались приятелям, что были в доме со стеклышками и петушками, которые называются флюгеры и делают хорошую погоду. Барт расхохотался:

– Они прелесть. Я повесил их рисунки в рамочки. Надо же, радость нарисовали…

– Это еще что! Как-нибудь покажу тебе коллекцию их творений, там такое можно найти, – подхватила Алрика и осеклась: – Постой. Так что там у тебя за идея?

Что-то слишком теплый тон она стала себе с ним позволять. Не стоит подпускать Барта слишком близко. Во-первых, с близкого расстояния она может не заметить подвоха. А во-вторых, есть опасность, против которой устоять удается далеко не каждой женщине. Если она снова влюбится в собственного экс-супруга, немало боли это может принести.

– Даже не знаю, с чего начать… – хитро прищурился Бартон.

– Предложить тебе чего-нибудь освежающего для разгона? Сок, кола, минеральная вода? – В качестве защиты Алрика выбрала маску спокойной иронии, и безобидный по содержанию разговор теперь можно было принять по тону за обмен дружескими подначками.

– Да, пожалуй. Стаканчик холодной колы, если нетрудно, – милостиво позволил Барт. – Впрочем, что тут трудного? Ты же – большой босс, у тебя даже есть секретарша.

– Да, это большое преимущество, – согласилась Алрика. – Не надо самой насыпать лед в стакан. Мэри, зайди, пожалуйста! – крикнула она.

Ее помощница тут же возникла на пороге, выслушала приказ и удалилась. Вскоре за стеной хлопнула дверца холодильника, и Мэри принесла на подносе два запотевших высоких стакана с освежающим напитком.

– А как же селектор? – поинтересовался Барт, отпивая немного колы, когда за Мэри закрылась дверь. – У тебя его нет? Так каждый раз и кричишь?

– А зачем он в конторе, состоящей из двух человек, плюс нескольких спасателей и работающих по договору рабочих? – удивилась Алрика. – Если бы у меня была крупная фирма…

При этих словах глаза Барта сверкнули. Кажется, она интуитивно коснулась темы, которую он хотел обсудить. Но Барт Элдридж не из тех, кто сразу выкладывает карты на стол. Как бы его привычка ходить вокруг да около ни раздражала бывшую жену, отказываться от этой маленькой традиции он не собирался.

– А ты бы хотела иметь крупную фирму? – наконец начал он. – Пока что у тебя и с этой проблемы. Наверное, у вас, у Робинсов, фамильное отсутствие деловой хватки.

Губы Алрики сжались, а лицо побелело. Она никому не могла позволить трогать свою семью. Видя это и предвосхищая взрыв, Барт заговорил примирительным тоном.

– Нет, я не говорю, что это ваш недостаток – это ваша особенность, только и всего. А потом, для хорошего развития бизнеса нужны денежные вливания. Трудно делать деньги из воздуха.

– Ну и к чему ты клонишь, Барт Элдридж? Или ты заехал только затем, чтобы показать, что ты лучше меня и моих родителей разбираешься в бизнесе? Так это неудивительно, что отпрыск богатых родителей умеет обращаться с зелеными бумажками более ловко, чем семейство простого лодочника. В чем состоит новость?

– Ну-ну, не кипятись, Рики. – Барт слегка подался вперед и посмотрел ей прямо в глаза, точно гипнотизер, который внушает пациенту: «Вы спокойны. Вы совершенно спокойны». – Ты права, я заехал не за этим.

Она смотрела на него выжидающе. Что там еще придумал этот иезуит? Опять будет ее покупать или шантажировать, как при первом разговоре?

– Свое предложение к тебе я сформулирую чуть позже. А сейчас – ты не будешь против, если я все здесь осмотрю?

– Что осмотришь? – не поняла Алрика и машинально перевернула текстом вниз лежащие на столе документы.

– Все – лодки, катамараны, горки, пляж…

– Зачем? – насторожилась она.

– Ну… считай, что мне просто интересно. Неужели тебе не хочется провести для меня маленькую экскурсию по твоему детищу?

Да, в этом он прав. Алрика гордилась своим делом как слабым и болезненным, но любимым ребенком и всегда с удовольствием показывала гостям свои владения. Она не понимала, что задумал Барт, но не видела причины ему отказать.

Она сделала глоточек колы, отставила стакан и крутанулась в кресле.

– Пойдем, похвастаюсь, – предложила она.

– Эту лодку только что покрасили и перебрали мотор, – поясняла Алрика, стоя на причале рядом с Бартом. – А вторая еще вполне в хорошем состоянии.

– А это что за цепи? – неожиданно поинтересовался Барт.

– Здесь мы держали еще три скутера, – с тяжелым вздохом призналась она. – Теперь, как видишь, остался только один.

– А… Да-да, – с наигранным сочувствием поцокал языком Барт. – Когда заезжал в магазин, слыхал в очереди эту невеселую историю. Говорят, тебя обокрали?

– Да. Угнали самым беспардонным образом, – кивнула Алрика. Что толку отрицать? В Сентсайде ничего не скроешь. – Оставили в залог фальшивые доллары и взяли технику на большой срок, чтобы мы не сразу спохватились.

– Ты обращалась в полицию?

– Да, конечно. Они только руками разводят. Слишком много времени прошло. Очевидно, у воров был неподалеку спрятан катер, на котором они и увезли скутеры. Мы с Мэри, конечно, дали их словесные портреты, но их, скорее всего, поймают только если они попадутся с поличным в следующий раз, когда проделают то же самое в другом месте побережья.

– Ловко придумано, – кивнул Барт. – Если они пойдут с фальшивыми бумажками в магазин или банк, там их быстро раскусят. Кассиры внимательнее оглядывают купюры, да и освещение там ярче. Неудивительно, что в полумраке твоей конторы, да по контрасту с солнечным пляжем, да от радости, что подвернулся крупный заказ, вы с Мэри не разглядели, что деньги ненастоящие.

Алрика вспомнила, что перед тем, как расплатиться, мошенники вызвали Мэри на причал под предлогом осмотра техники. Барт прав – войдя с солнца в помещение, девушка не очень хорошо видела, и неудивительно, что она стала жертвой обмана.

– И что выходит по твоим прогнозам? – продолжил неприятную тему Барт. – Сильно эта потеря скажется на дальнейшем бизнесе?

– Ну… Я пыталась подсчитать, – призналась она. – Но немного запуталась в цифрах. Ведь надо столько всего учесть: сколько денег приносил прокат скутеров, сколько было расходов на их обслуживание, а я даже не записывала отдельно, сколько горючего съедают они, а сколько – моторные лодки. И потом, неизвестно – если туристы придут и узнают, что скутеров не осталось, они просто уйдут или захотят взять взамен моторку…

– Понятно, – скептически хмыкнул Барт. – Это наводит меня еще на одну мысль…

– Какую? – ощетинилась Алрика.

– Потом расскажу. Давай теперь посмотрим пляж и аттракционы.

– Ты хочешь осмотреть все это издали? Или опробовать на себе? – подначила его Рики.

– А что, хорошая мысль. С утра я уже немного поплавал, но не откажусь еще, – широко улыбнулся Барт. – Могу я переодеться у тебя в кабинете?

– Конечно, – кивнула Алрика, пребывая в уверенности, что он шутит.

Но он не шутил. Алрика остановилась в дверях, ведущих из конторы на пляжную половину, и наблюдала, как Барт вышел во двор, открыл дверцу своего автомобиля и достал оттуда пакет с купальными принадлежностями. Потом он широким шагом вернулся, открыл дверь ее кабинета, повернулся к Алрике и неожиданно подмигнул ей.

– Если хочешь, детка, не стесняйся, заходи.

Она порадовалась, что Мэри на конторской кухне наливает воду, чтобы сделать еще льда, и не видит, как лицо ее босса заливает краска смущения.

Барт вышел на пляж легкой пружинящей походкой. Его великолепное тело было прикрыто от солнца только узкими плавками и сложенным вдвое пушистым полотенцем, небрежно висящим на плече.

Его можно было бы сравнить с Тарзаном, если бы его волосы еще немного отросли и с лица слетел светский лоск. Широкие плечи, мускулистые руки и ноги, узкие бедра, королевская осанка… Положительно, если бы этот человек не стал бизнесменом, ему стоило бы стать актером в Голливуде.

И когда он успел так загореть? Вряд ли у себя в офисе в Бостоне. «Я уже немного поплавал с утра»… Наверное, поездка в Сентсайд была для него заодно и долгожданными каникулами.

Алрика старалась делать вид, что ей все нипочем, и глядеть на Барта таким взглядом, словно тот был одет с ног до головы. Но в горле у нее пересохло, она то и дело судорожно сглатывала слюну и отводила глаза.

Он, привычно греясь в восхищенных взглядах симпатичных и не очень курортниц, которые пришли сюда немного позагорать и покататься с водных горок, направился к воде, оглянулся через плечо и помахал рукой Рики:

– Я жду продолжения экскурсии!

Она пошла вслед за ним, стараясь не начерпать в шлепанцы горячего песка. Сегодня на Алрике были короткие джинсовые шорты и яркая маечка – в таком наряде она комфортно чувствовала себя в своих владениях, могла не бояться перепачкаться или намочить одежду. Но все-таки она немного завидовала отдыхающим, которые нежились на солнышке в откровенных бикини – лето выдалось жарким.

– А ты почему не в купальнике? – спросил Барт, словно прочитав ее мысли.

– Неудобно. Я же на работе, – пожала плечами Алрика. Не хватало еще, чтобы механики и спасатели целыми днями рассматривали едва прикрытую тремя треугольниками фигуру своей начальницы.

– Если бы ты выбрала своей рабочей одеждой бикини – уверен, у тебя сразу бы резко прибавилось количество клиентов, – заявил Барт, откровенно рассматривая ее обнаженные бедра и очерченную майкой грудь.

А если бы ты купался здесь каждый день, мне пришлось бы пускать сюда девиц только по предварительной записи, столько появилось бы желающих поглазеть на такую шикарную живую рекламу, подумала она, но вслух не сказала. Обойдется без комплиментов.

– Ну-ка, опробуем. – Он подошел к одной из горок.

– Ты же говорил, что ни за какие коврижки не согласился бы скатиться с этого ржавого металлолома, – злопамятно прищурилась Алрика.

– Я преувеличивал. – Барт сделал невинные глаза, поднялся на горку и ловко съехал по желобу, подняв фонтан брызг.

Алрика с замиранием сердца следила, как он вынырнул и поплыл, делая широкие мощные гребки руками.

Ах, как она любила смотреть на плывущего Барта, на его тело, уверенно раздвигающее волны, на его четкие, красивые движения. В какую-то минуту она почувствовала, что согласна на все, что угодно, лишь бы снова прикоснуться губами к его коже цвета молочного шоколада, соленой от морской воды.

Барт вернулся, вышел из воды, подобрал свое брошенное у берега полотенце и энергично вытер волосы, так что теперь они задорно торчали во все стороны. Удивительно – женщина в такой ситуации выглядит нелепо, а мужчина – обаятельным и веселым парнем, это лишь добавляет ему шарма.

Он еще немного побродил по пляжу, потрогал конструкции горок, оценивающе поразгребал ногами песок и подошел к Алрике, сидящей на деревянном топчане и терпеливо ожидающей его вердикта.

– Да, миленько, но не люкс, – сообщил Барт.

– Мне нравится, – обиделась Алрика.

Барт присел на топчан рядом с ней. Близость его обнаженного тела, обласканного солнцем и волнами, не могла оставить ее равнодушной и трезвомыслящей. Алрика смущенно откашлялась и предложила:

– Одевайся, и продолжим разговор в кабинете.

– Ты знаешь, мне так не хочется возвращаться в душное помещение. Давай договорим здесь, – возразил он.

– Хорошо, я тебя слушаю, – согласилась Алрика, мысленно пытаясь считать до десяти, чтобы не думать о сексе, но воображение все равно подкидывало картины их с Бартом близости – одну круче другой.

– Пока я могу четко предложить тебе одно. Я ведь не случайно упомянул ваше фамильное отсутствие деловой хватки. Насколько я могу судить с чужих слов, у Лары и Джеймса дела гораздо хуже, чем у тебя. Давай в субботу съездим к ним, поговорим, и я подумаю, чем смогу им помочь. Надеюсь, ты сможешь отлучиться на денек? Твои сотрудники вполне справятся без тебя. А свое предложение насчет твоего бизнеса я оглашу чуть позже. Мне надо кое-что подсчитать… Кое-что обдумать…

Его голос был спокойным, расслабленным – он нежился на солнышке рядом с красивой женщиной и заодно обсуждал текущие дела, а не разрешал глобальный конфликт с бывшей женой, которая скрыла от него факт рождения общих детей. И этот плавный тон был призван усыпить бдительность Алрики.

Но она была слишком насторожена, чтобы запросто поддаться гипнозу.

– И что ты хочешь взамен? – спросила она.

– Пока – ничего, – последовал ответ. – Твоим родителям я помогу в любом случае, как бы ни развивались дальше наши отношения.

Это было неожиданно. Алрика задумалась.

С одной стороны, она помнила, где бывает бесплатный сыр. Жизнь приучила ее всегда задумываться в первую очередь над теми целями, которые преследует собеседник. Очевидно, Барт хочет таким путем привлечь на свою сторону ее родителей, чтобы они поддержали его в случае дальнейших споров с Алрикой.

Возможно, они сразу откажутся от его помощи и не захотят иметь с ним никаких дел, помня, как он поступил с Алрикой. Но если уж простят его и примут…

– Держись за него, дочка, – скажут они. – Да, он совершил ошибку, но теперь хочет исправить ее – дай ему шанс…

И потом, приняв от него помощь, уже трудно будет вовремя остановиться и сказать «Нет!», когда он захочет купить ее вместе с потрохами.

Но с другой стороны, дело касается ее родных, и она не имеет права отказываться от помощи за них. Что будут делать мама, папа и тетя Телма, если в покрытие долгов им придется продать дом и магазин? Вернутся в Сентсайд, поселятся в старом домике на окраине и будут существовать на те крохи, которые она выручит, если ее бизнес не рухнет следом? В городе не так уж много рабочих мест, а до пенсии им еще несколько лет.

– Это благородно с твоей стороны… Если ты сдержишь свое слово, конечно, и не будешь меня шантажировать тем, что помог моим родным, – наконец произнесла она.

– Разве я когда-нибудь так поступал? – нахмурился Барт.

– Нет. Ты всегда помогал нам, и мы были очень тебе благодарны. Но все когда-нибудь бывает в первый раз. – Она почувствовала, что обида снова рвется наружу. – Например, когда ты меня бросил, это со мной случилось впервые.

Барт опустил голову и долго сидел, разглядывая песок у себя под ногами. Алрика не видела его лица и ужасно перепугалась. Кажется, она перегнула палку. Он хотел по-хорошему – не получилось. Не исключено, что теперь Барт станет действовать по-плохому, и ей несдобровать.

Но ее опасения оказались напрасными. Барт поднял голову и задумчиво сказал:

– Понимаешь, Рики, я виноват… Но если ты будешь и дальше изводить меня упреками, нам не удастся довести до конца ни один разговор. Давай заключим перемирие: я делаю все, чтобы, как умею, искупить свою вину перед тобой, а ты больше не упрекаешь меня в том, что я тогда ушел от тебя.