Текст книги "Неотразимый соблазнитель"
Автор книги: Кит Доннер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
На следующее утро в другой части дома Ален Сансуш лежал, растянувшись на диване Изабеллы. Из-под полуопущенных век он наблюдал, как она заканчивает туалет.
– Они смеются над тобой, ma cherie, – сказал он ей по-французски.
Изабелла резко обернулась и бросила:
– Никто надо мной не смеется. Как ты смеешь даже предположить такое? – Ее пальцы с длинными ногтями вцепились в подлокотники кресла.
Сансуш невесело рассмеялся:
– Потому что, моя дорогая, это очевидно, и Лондрингем в последнее время почти не уделяет тебе внимания. Он практически не замечает тебя. Вчера вечером, пока ты занимала гостей в салоне, он наслаждался игрой в карты, а потом ушел спать. Гораздо раньше тебя. Должен напомнить тебе, что твои друзья там внизу ждут, не дождутся услышать, что ваша связь окончена, чтобы первыми принести эту новость в столицу. Думаю, ты могла бы вернуться вместе со мной и угостить знакомых твоей версией правды. Я предпочел бы, чтобы вы с Колетт поехали со мной.
Ее глаза зажглись опасным огнем, когда она кивнула, ее лицо побледнело под яркими румянами.
– Я вернусь в Лондон с тобой, как ты предлагаешь. Но клянусь, граф будет наказан за те неприятности, что причинил мне. – Она вздохнула. – Кроме того, деревенская жизнь мне наскучила. Ты закончил свои дела здесь?
Ее вопрос заставил Сансуша вскочить на ноги, но он холодно ответил:
– Я думаю, будет лучше, если мы все станем играть наши роли более осторожно. Мы решили встретиться в Лондоне. Но мы вернемся. – У двери он обернулся к Изабелле с хитрой улыбкой и спросил: – Кто знает? Возможно, это будет с головой Лондрингема на острие копья?
Когда кузен вышел из комнаты, Изабелла продолжила расчесывать волосы, наряжаться и доводить свой внешний вид до совершенства.
– Колетт? Где эта девчонка? Она отсутствует чаще, чем ей позволено.
* * *
Неспешно спускаясь с лестницы, чтобы найти, что бы выпить для начала дня, Сансуш заметил в кабинете Пейшенс. С задумчивым лицом он стал наблюдать за ней из тени. А она оказалась смелой. Его маленькая служанка не появилась в назначенное время. А ведь он был совершенно уверен, что видел ее вчера вечером в саду. Но когда он дошел до террасы, ее нигде не было видно.
Ожерелье в кармане позвякивало в такт его шагам по лестнице. Оно принадлежало ей. Гравировка на гладком металле. Все в свое время. Интересно, нашли ли уже ее брата? Руперт Мендели должен быть где-то поблизости. Его люди найдут Руперта в ближайшее время. И ни одно из его преступлений не останется безнаказанным. Честно говоря, Сансуш не мог понять, почему требуется столько времени, чтобы разыскать исчезнувшего Мендели.
Француз не мог дольше оставаться в стране, однако ему очень бы хотелось остаться – хотя бы для того, чтобы узнать, встретится ли Пейшенс со своим братом. Сансуш в предвкушении потер руки. Это просто вопрос времени. Времени, которое определенно на его стороне.
Брайс беспокойно расхаживал по гостиной, думая о событиях дня. Он был элегантно одет для охоты. Желто-коричневые бриджи и высокие черные сапоги. Белая рубашка и галстук под черным камзолом для верховой езды довершали его наряд. Столько всего нужно сделать, а в отсутствие новой информации он был расстроен из-за того, что приходится искать альтернативный план. Констебль прислал записку, сообщив, что они пока не нашли, где скрывается Руперт, кузен Карстерза. Брайс считал, что молодой человек может знать личность убийцы. Однако Мендели мог скрываться не только от правосудия, он мог также почувствовать угрозу от настоящего убийцы. Он должен быть найден до того, как убийца Карстерза найдет его первым.
Что касается французских шпионов среди них, к несчастью, никто из его местных источников не сообщил никакой новой информации. Ред сообщал, что с той ночи на скалах не было никаких операций на берегу, в церковном дворе или около маяка. Никакая причина для такой бездеятельности не казалась разумной. Но Брайс знал, что они все еще там, планируют нападение на Англию.
Ред должен был следить за Сансушем до Лондона, а Килкенен – в поездке во Францию. Брайс рассудил, что ему придется самому поездить по своим арендаторам, чтобы попытаться что-то разузнать. Брайс доверял лишь немногим.
Пейшенс. Мог ли он доверять ей? Он вспомнил их первый вечер на ярмарке. Была ли она мадонной, или ее преданность принадлежала врагу Англии? Бог свидетель, ему хотелось ей верить. Прошлой ночью на балконе он ей верил. Она знала, как овладеть его мечтами и разжечь его желание, но кто она такая? Что она делает здесь?
Он никогда не знал ни одной женщины, которой можно было бы верить.
Но прошлой ночью Пейшенс пробудила в нем спящие мечты. Он улыбнулся, вспоминая о простодушной страсти, отражавшейся в ее очаровательных ореховых глазах. Сколько она заставит его заплатить и чем? Деньгами? Или чем-то менее привычным… его сердцем?
Долгий взгляд на холодные угли вернул его в ту ночь во французском коттедже, когда он обнимал мертвого Эдварда. Женщина, которая привела Эдварда к смерти. Несомненно, смерть брата должна была его чему-то научить. В каком мире они живут, если убийцы и шпионы свободно разгуливают в светском обществе, доверие нужно заслужить, а не сразу же оказывать?
Килкенен нашел его в передней гостиной и пошел вместе с ним в конюшню, чтобы отправиться на утреннюю охоту.
* * *
Выходные наконец-то закончились, и гости графини уехали из Пэддок-Грин. Весь последний день Пейшенс удавалось избегать Сансуша и остальных, и она с облегчением вздохнула, когда все они собрались уезжать. Она устало поднялась с пола, где просидела, согнувшись, несколько часов, разбирая книги лорда Лондрингема, а впереди было еще больше работы. Хотя солнце еще ярко сияло, голодное урчание в желудке и пыльная сухость во рту напомнили ей, что нужно выпить чаю. Она видела его светлость только в полдень, когда он желал гостям благополучного возвращения в Лондон.
Из окна она с огромным интересом наблюдала, как графиня и ее кузен садились в наемный экипаж. Прежде чем они уехали, Брайс спустился с лестницы и подал длинный ювелирный футляр в окошко графине. Пейшенс услышала, как та взвизгнула от удовольствия.
Сон Пейшенс потревожил яростный звон колокола. Она проснулась сразу же, с сильно бьющимся сердцем, и вскочила с постели. Натянув свое серое платье и чепец, она сбежала с лестницы вслед за остальными перепуганными слугами, на бегу заплетая волосы в косу. Во внутреннем дворике уже собрались остальные слуги, их испуганные голоса сливались в тревожный шум. Из глубины холла до Пейшенс долетело страшное слово.
Наполеон высадился. Его войска на британской земле.
Она крепко сжала руки, стараясь унять дрожь. Французы в Англии! Проглотив страх, она бросилась прочь искать Брайса, протиснулась во внутренний дворик, где и обнаружила его. Брайс тихо разговаривал с дворецким. Он выглядел так, будто еще не ложился.
Брайс взглянул на нее, и их глаза на мгновение встретились, его взгляд был ободряющим. Он кивнул ей и исчез за парадной дверью.
Дворецкий Марлоу призвал всех к вниманию, встал на ближайшую скамью и, хлопнув в ладоши, объявил:
– Мы все знаем, что должны делать. Лаки запряг две повозки и ждет снаружи. Сохраняйте спокойствие, не исключено, что это – ложная тревога. Я хочу, чтобы все немедленно сели в повозки. Возьмите с собой как можно меньше вещей, там мало места. Мы поедем по старой тайлерской дороге в Уинчелси, там нас встретит его светлость и скажет, что нам следует делать дальше. К тому времени у него будут для нас новости. И не шумите, мы должны передвигаться в полной тишине.
Прежде чем дворецкий успел закончить свою речь, встревоженные слуги уже бросились к двери, некоторые схватили метлы в качестве оружия, кто в рабочей одежде, кто, забыв о приличиях, в ночной рубашке.
Лем. Пейшенс обшарила взглядом суетившихся вокруг нее слуг, но не увидела его. Пейшенс бросилась в конюшню, считая, что мальчишка мог не слышать предупреждающий колокол.
Она схватила Мертл, садившуюся в повозку, и попросила ее:
– Пожалуйста, не позволяй им уехать без нас. Я должна найти Лема. Мы скоро вернемся. – Пейшенс не стала дожидаться, чтобы убедиться, выполнит ли Мертл ее просьбу.
Лем действительно был в конюшне, искал Гулливера. Они вместе стали звать собаку и наконец обнаружили ее возле курятника. Мальчишка схватил его за ошейник, и они поспешили назад к парадному подъезду. Слишком поздно. Они увидели, как обе повозки, раскачиваясь, катятся прочь по аллее.
Лем изумленно воскликнул:
– Они забыли нас! Французы нас поймают! Что делать? Пейшенс взяла его маленькую руку в свои.
– Лем, ты должен быть храбрым солдатом. Мы не позволим этим ужасным французам захватить нас в плен! Тут еще остались лошади. Мы можем… ммм… знаю, двуколка! Мы запряжем одну из лошадей в двуколку и поедем за ними.
В тревоге, что нужно догнать своих, они лихорадочно работали, несмотря на начавшийся дождь. Лем довольно ловко запряг Каллиопу, спокойную гнедую кобылу, в двуколку, и вскоре они затолкали Гулливера в экипаж и взобрались в него следом за ним.
Пейшенс хлестнула вожжами, и они помчались по дороге. Она отбросила мокрую прядь волос с глаз, во рту у нее пересохло от страха. В любой момент она ждала, что из леса выскочат французские солдаты и начнут стрелять. Она должна доставить их обоих в безопасное место. Лем искал у нее храбрости, которой, она знала, ей сильно не хватает. Она сосредоточилась на том, что нужно добраться до Уинчелси, и молилась небесам за Руперта и за безопасность своей семьи в Сторрингтоне.
Дождь превратился в ливень, впереди ничего не было видно, в том числе и удалявшиеся повозки. Гулливер заскулил.
Пейшенс крикнула Лему:
– Ты знаешь, где старая тайлерская дорога? Лем подскочил на месте.
– Почти уверен, что знаю.
Дальше по дороге Лем, подскакивающий в такт движению, потянул ее за руку, указывая:
– Думаю, это она!
– Что? – крикнула ему в ответ Пейшенс, стараясь объезжать глубокие рытвины.
Каллиопа становилась все более нервной, ею все труднее было управлять, а дождь, грохочущий по крыше двуколки, заглушал разговор.
– Думаю, это тайлерская дорога! – настойчиво выкрикнул он.
– Откуда ты знаешь? Ты уверен?
Надеясь, что он знает, о чем говорит, Пейшенс направила упиравшуюся лошадь на грязную дорогу.
Они свернули на тайлерскую дорогу, и через милю пути Пейшенс прикусила губу, когда экипаж попал в большую колдобину. Вожжи чуть не выпали у нее из рук, когда оба они подпрыгнули на сиденьях.
Пейшенс дрожала и от холода, и от страха. Где они сейчас находятся? Окажется ли человек, встретившийся им на пути, другом или врагом?
Надеясь вскоре добраться до города, Пейшенс не заметила глубокую канаву сбоку и направила двуколку в жидкую грязь.
После нескольких попыток выбраться из ловушки она передала вожжи Лему:
– Погоняй Каллиопу, а я подтолкну сзади.
Когда она выпрыгнула из двуколки, он крикнул ей вслед:
– Осторожнее, мисс.
Она убрала прядь со лба и почувствовала, как грязь с пальцев размазывается по коже. Пейшенс насквозь промокла.
Она пробралась за экипаж, несколько раз упала лицом в черную жижу и тут вдруг увидела, что двуколка выскочила на дорогу.
Грязная и измотанная, Пейшенс в замешательстве смотрела, как двуколка рванула вперед и исчезла в ночи. Пейшенс подхватила юбки, бросилась за двуколкой и, наконец, догнала ее.
Лем изо всех сил пытался сдержать маленькую кобылу. После нескольких попыток Пейшенс все-таки удалось взобраться в дергающуюся двуколку.
– Простите, мисс, я не смог удержать ее. Она вырвалась от меня! – Лем побледнел от страха, лицо его было забрызгано грязью.
Пейшенс взяла у него вожжи, и устало улыбнулась:
– Я знаю. Кобыла испугалась, так же как все мы.
Пейшенс стегнула Каллиопу, чтобы ехать дальше, всей душой желая, чтобы эта ночь наконец-то закончилась.
Неожиданно три разбойника в масках, вооруженные пистолетами, преградили им путь.
– Пожалуйста, отдайте нам ваши ценности, – спокойно приказал тот, что стоял в центре.
Глава 14
Сердце Пейшенс, казалось, застряло в горле. Она лишилась дара речи.
Первый мужчина, высокий и худой, с трудом справлялся с лошадью, одной рукой держа поводья, а другой – пистолет. Главарь маленькой банды ехал в центре, но не был вооружен. Последний разбойник был значительно крупнее высокого, с трудом справлявшегося со своей норовистой лошадью. Всадник из него никудышный, да и наставлять пистолет на их экипаж ему, видимо, не хотелось.
Худой мужчина слева от Пейшенс фыркнул.
– Тебе не обязательно говорить вежливо, просто скажи: «Отдавайте деньги и драгоценности или прощайтесь с жизнью», – с отвращением сказал он своему компаньону.
Его спутник замотал головой так резко, что платок, завязанный на его лице, упал и растворился в темноте. Тот попытался его схватить, но промахнулся.
– Проклятие! Чертова маска! – Он торопливо закрыл лицо рукой.
Пейшенс схватила Лема за руку правой рукой, левой сдерживая маленькую кобылу. По какой-то непонятной причине она была уверена, что они не причинят зла ни ей, ни Лему. Грабители были явно неопытные. И почему они показались ей знакомыми?
Голос мужчины, потерявшего маску, удивил всех:
– Прошу прощения за мой язык.
Худой верзила потерял терпение.
– Хватит этих аристократических любезностей, Генерал. – Глядя на Пейшенс и Лема, он сказал им: – Эй, давайте ваши деньги. Больше ничего нам не нужно. Мы не собираемся убивать вас.
– У нас нет ничего ценного, – сухо ответила Пейшенс. Мужчины беспомощно уставились на нее, не готовые к такому ответу, потом худой сказал:
– Но у вас должно быть что-то, что можно украсть. Пожалуй, я обыщу ваш экипаж.
– Джентльмены – я могу вас так называть? Вынуждена обратить ваше внимание на то, что мы бежим от французов, которых заметили в море. Пока мы тут разговариваем, они наверняка причалили на своих лодках к берегу. Мы направляемся в безопасное место и не везем ничего ценного.
Она услышала, как Гулливер глухо зарычал. Худой быстро переменил тему:
– Французы здесь? Макс, давайка уберемся отсюда, пока не поздно. Они нас пристрелят.
– Ты что, забыл? Ты должен называть меня Генерал! И ты не должен называть никаких имен! Ты что, не видишь, что леди блефует? Эти лягушатники-французы слишком боятся нас, храбрых англичан. А теперь вернемся к нашему делу, – закончил Генерал.
Худой и здоровяк опасливо оглянулись, как будто ожидая неожиданного нападения французов. В слабом свете фонаря, раскачивавшегося на углу кареты, трое разбойников оживленно заговорили. Генерал забыл, что надо держать лицо в тени, очевидно, не слишком заботясь, что Пейшенс может узнать его.
Пейшенс решила продолжить гнуть свою линию.
– Пожалуйста, дайте нам проехать. Наши враги скоро будут здесь, и тогда нам всем придется распрощаться с жизнью.
Как раз в этот момент громкий шорох в глубине леса заставил всех встрепенуться. Худой нервно дернул повод своей лошади и случайно нажал на спусковой крючок. Пистолет в его руке выстрелил, сбив шляпу с головы Генерала и напугав чувствительную Каллиопу, которая шарахнулась в сторону разбойников.
Пейшенс и Лем оставили разбойников далеко позади на тайлерской дороге. Однако ночной ветер донес до них крик:
– Ты чуть не убил меня и продырявил мою шляпу!
– Я? Это ты украл пистолет. Откуда мне было знать, что он заряжен? Думаешь, это были французы?
«Где же она?» – размышлял Брайс, в возбуждении хлопая хлыстом по сапогу. Улицы Уинчелси были почти безлюдны в этот поздний час. Съездив в порт Уинчелси и переговорив с лейтенантом, он узнал, что горевшие костры были неправильно истолкованы. Уже разослали людей сообщить встревоженным сельским жителям, что на британскую землю еще не ступила нога французских захватчиков. Брайс пообещал лейтенанту позаботиться о том, чтобы все люди из его района вернулись домой.
Он уже отослал своих слуг назад в Пэддок-Грин. Одна из служанок сказала ему, что Пейшенс и Лем остались в поместье.
Но зачем? Если только она не встречалась с кем-то. В таком случае, при чем тут Лем? И с кем она встречалась? Он не хотел верить, что Пейшенс способна на предательство, но почему она не здесь? Марлоу сказал, что повозки прибыли в условленное место встречи больше часа назад.
Он найдет ее и узнает ответы. Едва отдышавшись, лошадь Брайса била копытом, готовая к новой скачке. Он вскочил в седло и помчался в ночь. Услышав блеяние заблудившейся козы на обочине, он подумал, какую историю она придумает в свою защиту.
* * *
На тихой и пустынной улице Уинчелси Лем огляделся и озадаченно посмотрел на Пейшенс:
– Где же все, мисс? Куда они подевались? Мы опоздали?
Пейшенс испуганно нахмурилась. Она остановила лошадь у гостиницы, и устало размяла плечи. Они никого не увидели. Она заметила множественные колеи в грязи от колес нескольких повозок и следы копыт.
Куда же все уехали? Следы, освещенные слабым лунным светом, казалось, вели во всех направлениях. Пейшенс стала думать, что им делать дальше.
Лем выпрыгнул из двуколки и, вызвавшись найти кого-нибудь, кто мог бы им помочь, побежал к гостинице. Она услышала, как мальчишка постучал, а потом разговор, и стала нетерпеливо ждать новостей.
Она смотрела, как Лем возвращается, лицо его сияло улыбкой.
– Мне там сказали, что это все была ошибка. – Он тут же выпалил всю историю: что его светлость приехал больше часа назад и отправил всех домой. Сигнальные костры неожиданно разгорелись от ветра, а наблюдатель на башне подумал, будто это сигнал, что замечена французская флотилия.
Пейшенс решила, что ей представился удобный случай поговорить с констеблем и узнать, что ему известно о деятельности графа. Тогда она поймет, друг он или враг.
Пейшенс нашла контору констебля рядом, со зданием тюрьмы.
Она нашла констебля Кавендиша, который готовился уйти на ночь домой и в этот момент задувал камин.
– Констебль, сэр, не могли бы вы уделить мне минутку внимания? – спросила Пейшенс.
Кавендиш остановился за своим столом, сцепив пальцы на животе.
– Мисс, что вы делаете здесь так поздно? Почему вы не дома, в постели? Ведь не было же никакого вторжения.
– Да, понимаю, просто я хотела спросить вас о его светлости, лорде Лондрингеме.
Констебль выпрямился с удивленным видом:
– Хороший человек, вот. Что вы хотите узнать? Поправив чепец, она спросила:
– Лорд Лондрингем, он… он…
– Ну, говори же, девочка, мне надо домой, а ты промокла и выглядишь очень усталой.
– Да, мне надо домой, но сначала мне нужно узнать, не может ли лорд Лондрингем быть виновен в измене. – Слова вырвались, и она слишком поздно прижала руку ко рту, чтобы остановить их. Она шагнула назад, понимая, что сейчас сказала то, что раньше только думала.
Его ответ удивил ее. Кавендиш сощурился на нее за стеклами очков, а потом расхохотался, тряся животом.
– Лондрингем, что, измена? – Он снова прыснул, прежде чем ответить: – Моя дорогая девочка, я понятия не имею, где вы наслушались таких россказней. Да никогда не было более преданного англичанина. У него просто нет изменнической косточки. – Он взял свое пальто и пошел к двери. – Ну а теперь почему бы нам обоим не отправиться домой?
Он выпроводил ее за дверь и пошел по улице, все еще качая головой.
Благодарная и обрадованная, Пейшенс снова забралась в двуколку и повернула ее на тайлерскую дорогу, с Лемом и Гулливером, спавшими на полу. Она едет домой. К Брайсу.
Глава 15
Кухарка Меленрой встретила Пейшенс у двери, после того как та оставила Каллиопу, Гулливера и Лема на попечение сонного Лаки. Усталая, но желающая поскорее смыть грязь после скачки под дождем, Пейшенс помогла Меленрой приготовить ей ванну. Пока Пейшенс раздевалась, Меленрой нашла мыло и полотенце, а Пейшенс рассказала ей о том, что произошло после того, как их с Лемом забыли в поместье. Никто не заметил, что их нет, пока повозки не проехали уже полдороги до Уинчелси, а к этому времени никто уже не хотел возвращаться. Мертл никому не сказала, что нужно их подождать.
– Его светлость был прав, что беспокоился о вас. После того как он убедился, что все в безопасности, и отослал нас домой, он поехал искать вас. – Меленрой устроилась в своем любимом кресле у камина.
Услышав, что Брайс поехал искать ее, Пейшенс села в ванне так резко, что вода выплеснулась через край. Глаза Пейшенс округлились, сердце колотилось так, что едва не выскочило из груди.
Меленрой помогла Пейшенс вымыть голову, а потом подложила дров в очаг, прежде чем принести Пейшенс старый халат, чтобы та могла переодеться.
Наконец готовая ко сну, Пейшенс взялась за край ванны и поднялась, едва не вскрикнув от окутавшего ее холодного воздуха. Быстро схватив большое теплое полотенце, она вытерлась, завернулась в него и, откинув мокрые волосы с лица, выжала их в ванну.
Полотенце чуть распахнулось, открыв Брайсу очаровательный вид на ее округлую раскрасневшуюся грудь. Он пришел в тот момент, когда она вытиралась полотенцем, и подбоченившись стоял на пороге.
– Провели бурную ночь, дорогая? – спросил он, пытаясь обуздать свои разыгравшиеся мысли, что оказалось невозможным. Стройные ножки с изящными икрами красиво поднимались к выпуклым ягодицам. Он даже успел заметить ее плоский живот и треугольничек темных волос у основания бедер.
После целой ночи изматывающей скачки верхом ему захотелось, чтобы это на нем ездили верхом, когда его затвердевшему мужскому естеству стало тесно в бриджах. Ее тело определенно не выглядело невинным.
Она приглушено вскрикнула и схватилась за концы полотенца, чтобы лучше закрыться. Он слегка улыбнулся, наблюдая, как очаровательно она покраснела и от тепла камина, и, без сомнения, от его взгляда.
– Милорд, я… я… вы напугали меня. Я знаю, вам нужны объяснения. – Она помедлила, прежде чем обратиться к нему. – Может быть, я смогу рассказать вам подробности завтра утром, когда буду более презентабельно выглядеть, а вы как следует отдохнете? – Ее голос стал тише.
Он запустил руку в волосы, растрепанные после скачки. Он чувствовал себя более живым, чем когда-либо раньше.
Полуприкрыв глаза, Брайс взял стул, повернул его и, сев на него верхом, положил руки на спинку.
– Я не настолько терпелив, Мне хотелось бы получить ответы сейчас, – заявил он.
Их взгляды встретились.
Вошла Меленрой, не заметившая хозяина.
– Надеюсь, вот это подойдет, дорогуша. Выглядит не очень хорошо, зато тепло, – затараторила Меленрой, подав Пейшенс халат таким образом, чтобы она просунула руки в рукава.
На кивок Пейшенс кухарка обернулась, заметила графа и с трудом присела в реверансе. Пейшенс быстро накинула на себя халат, держа полотенце крепко прижатым к телу.
Кухарка колебалась, не зная, остаться ей или уйти, но Брайс поспешил отпустить ее.
– Итак, на чем мы остановились, когда нас прервали? – В его голосе сквозило небрежное безразличие. И до халата, подумал он разочарованно. Он предпочел бы наслаждаться ее порозовевшим теплым телом, достойным кисти художника. Да, попытался он сказать себе, ее тело интересует его исключительно с эстетической точки зрения. Модель художника спряталась под ржавого цвета шерстяным халатом, обтрепанные края которого висели как раз над стройными лодыжками и изящными стопами. Потом его воображение пустилось блуждать, представляя, что находится под одеждой, которую она крепко прижимала к груди. А он старался вспомнить.
– Милорд, я все сейчас объясню. Лем хотел забрать вашу собаку с нами и боялся, что французы заберут его. Поскольку он так беспокоился, то попросил меня помочь найти Гулливера, что мы и сделали, но к тому времени повозки уехали, забыв про нас. Мы поехали следом в двуколке.
– Почему они не подождали вас? Я приказал Марлоу никого не оставлять.
Она пожала плечами:
– Я велела Мертл подождать нас. Думаю, она забыла сказать об этом.
В это он мог поверить. Но он еще не закончил разбираться с ней.
– Куда вы отправились, когда уехали отсюда? Она облизнула губы.
– Нам было трудно найти тайлерскую дорогу, которая, как сказал Лем, приведет нас в Уинчелси. А дождь и грязь задержали нас еще больше.
Брайс задумчиво кивнул.
– Вы встретили кого-нибудь на дороге в Уинчелси? Она помедлила.
– Вообще-то нас остановили какие-то джентльмены, они хотели спросить дорогу, и мы не смогли им помочь.
Брайс видел, как она неуютно переступила с ноги на ногу. Может быть, она что-то утаила? Возможно, но сегодня он уже ничего больше от нее не узнает. Он на мгновение закрыл глаза и махнул рукой:
– Очень хорошо, можете идти.
Она окинула взглядом просторную кухню. Единственный путь к спасению лежал между его светлостью и дверью для слуг, которая вела на черную лестницу. Пейшенс поспешила через комнату, все еще прижимая халат к груди. Когда она приблизилась к нему, он поймал ее за руку.
Он почувствовал, что она дрожит, как испуганный зверек.
– Пейшенс, я хочу верить вам.
Она остановила на нем долгий взгляд. Когда он отпустил ее руку, Пейшенс не оглядываясь, бросилась вверх по лестнице.
Меленрой, подглядывавшая через щелку, улыбнулась:
– Эта девочка никакая не служанка.
Пейшенс ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. Граф не поверил ей, хотя сказал, что поверил.
Эта ночь должна была кончиться совсем не так. Он должен был быть благодарен, что их усилия спасли его собаку. Что она должна сделать или сказать, чтобы Брайс ей доверял? Она чувствовала, что он из тех людей, кто примет только абсолютную честность от человека, к которому хорошо относится.
Она посмотрела на свои часы-медальон, привезенные из дома. Три часа, до рассвета еще далеко. Ей нужно поговорить с ним. Убедить его доверять ей. Но может ли она довериться ему в ситуации с Рупертом? Ей больше не хотелось продолжать этот обман. Она знала, что это единственный путь.
Пейшенс при свете маленькой свечи оделась в травянисто-зеленое платье. Заплетя косу, улыбнулась своему отражению в зеркале. Бледная, но можно пощипать щеки. Она решила, что граф может счесть ее привлекательной.
Ее план был прост. Она пойдет в его спальню и посмотрит, не спит ли он. Если спит, она спустится в кабинет, и до утра будет там работать. Шансы, что он не спит, слишком малы, чтобы даже думать об этом, но она, по крайней мере, успокоится, потому что попыталась.
Пейшенс спустилась на второй этаж, медленно прошла по длинному коридору, добралась до его спальни, остановилась и прислушалась. Потом решила, что разговор с его светлостью может подождать до утра. А тем временем она поработает до восхода солнца, заканчивая каталог его библиотеки.
Когда она отходила от его двери, дверь открылась. Брайс, босой, стоял на пороге в бриджах и тонкой рубашке с засученными рукавами.
– Пейшенс, сейчас около трех часов ночи. Могу я спросить, что вы делаете, разгуливая здесь? Точнее, у моей двери?
Он будто только что проснулся.
– Милорд… я хотела объяснить. То есть про эту ночь, я хочу сказать, прошлую ночь. – Она умолкла в замешательстве.
– По-моему, мы уже говорили об этом. – Он скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. – То, что вы хотите добавить, не может подождать до утра?
– Разумеется, может. Я не могла спать и подумала, что подожду вас в вашем кабинете. – Она попятилась к лестнице. – Пожалуйста, простите, что побеспокоила вас.
– Вы действительно беспокоите меня. Но поскольку разговор настолько важный, что не может ждать до утра, входите. – Он шагнул в коридор и жестом пригласил ее войти.
Она сжала руки, не зная, что делать, потом, отбросив все мысли о последствиях, проскользнула мимо него в комнаты.
Огонь, пылавший в камине в дальнем углу комнаты, почти совсем погас. На письменном столе у большого окна стояла догоравшая свеча, видимо, граф засиделся допоздна. Пейшенс не осмеливалась смотреть в сторону открытых дверей слева от нее. Дверей, которые вели в его спальню, напоминавшую ей об одной темной дождливой ночи.
Она глубоко вздохнула, мысленно проговаривая свою речь и в то же время, думая, что Брайс от нее хочет. Он стоял позади.
– Пожалуйста. Устраивайтесь поудобнее. Вы даже представить не можете, насколько мне интересно услышать то, что вы хотите сказать. – Он усадил ее в кресло у камина и наклонился, чтобы помешать угли, прежде чем пододвинуть свой стул ближе к ней.
Она судорожно сглотнула.
Все ее чувства были напряжены, напоминая ей о ночи на балконе, когда он заставил ее пылать.
Его взгляд не упускал ничего. Он подался вперед, опершись руками о колени.
– Пейшенс, я весь внимание. Пожалуйста, объясните мне, почему вы здесь в столь поздний час?
– Я никак не могла уснуть, – сказала Пейшенс. – Для меня очень важно, чтобы вы поверили мне.
– Почему это так важно?
– Потому что я подумала, теперь, когда мы друзья, важно, чтобы мы доверяли друг другу и верили друг другу, вы не согласны?
– Друзья, – едва слышно произнес Брайс. – Друзья? Нет, так просто не получится. Мы не можем быть друзьями.
– Вы… вы не хотите, чтобы мы были друзьями? – Она затаила дыхание, не веря своим ушам. «Тогда он точно не поможет мне», – подумала Пейшенс, чувствуя, как ее охватывает отчаяние.
– Нет, дружба – это определенно не то, чего я хочу от вас. – Он встал и, подойдя к камину, облокотился о каминную полку, не отрывая взгляда от ее лица.
Пейшенс, не в силах взглянуть на него, встала и направилась к двери. В мгновение ока он вернулся к ней и схватил ее за руку, второй рукой нежно провел по ее щеке.
– После всего произошедшего я удивлен, что вы не спите крепко в своей постели. – Он продолжил: – Пейшенс, посмотрите на меня.
Пейшенс подняла глаза.
– Я хочу от вас чего-то большего. – Не отрывая от нее взгляда, он прошептал: – Зачем вы здесь? Вы здесь, чтобы дразнить и мучить меня, маленький эльф?
Завороженной его горящим взглядом, ей понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.
– Я здесь совершенно точно не затем, чтобы мучить вас, милорд.
«Беги, – нашептывал ей внутренний голос. – Беги отсюда».
– А, значит, вы здесь, чтобы дразнить меня, – пробормотал он.
– Нет, я не хочу вас мучить. – Она высвободила руку и поспешила к двери.
Он достиг двери раньше, чтобы не дать ей уйти.
– Вам нечего бояться, действительно нечего, если вы невинны.
Что он имеет в виду? Пейшенс отвернулась, чтобы он не видел слез в ее глазах.
Брайс снова повернул ее лицом к себе и заключил в объятия.
– Пожалуйста, не плачьте. – Одной рукой он поднял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него, и вытер слезы тыльной стороной ладони.
Пейшенс не могла пошевелиться, не готовая к этой нежности и страсти, которую видела в его бездонных, синих глазах. Он нежно поцеловал ее, положив одну руку ей на затылок, а другой скользя по ее спине.
Брайс поднял ее, еще крепче прижав к себе. Их губы не размыкались, когда он завладел ее ртом со всем жаром страсти, которую так долго сдерживал.
