Текст книги "Неотразимый соблазнитель"
Автор книги: Кит Доннер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 28
Стоя на крыльце, Лем, Салли и Стоун молча смотрели, как Пейшенс помахала на прощание из кареты своей подруги, ее лицо было белым, как мел, но она улыбалась. Стоун ушел по своим делам, но дети остались на крыльце.
Глаза Салли наполнились слезами.
– А тетя Пейшенс вернется? Лем выглядел встревоженным.
– Не знаю. Мне показалось, я слышал, как кучер упомянул Уинчелси, а Пейшенс сказала, что они всего лишь едут кататься.
Салли потянула мальчишку за рукав:
– Лем, а ты поможешь мне найти Весну, мою куклу? Я посадила ее у дверей гостиной, но ее там нет.
Лем вздохнул, понимая, что если он не поможет девочке, у нее будет еще одна причина плакать.
Дети обыскали первый и второй этажи, но не нашли куклу – она исчезла. Салли сжалась в комочек. Лем обрадовался, когда вернулась Марта после похода по магазинам. Может быть, она подскажет, что делать.
Ну, разве был когда-нибудь более чудесный день? Брайс едва мог сдерживать желание поскорее увидеть Пейшенс и обнять ее. Интересно, что она подумала о его утреннем подарке, ему хотелось осыпать ее все новыми подарками, только чтобы увидеть ее очаровательную улыбку. Срочная встреча с премьер-министром и секретарем продолжалась дольше, чем они планировали, но ничего не поделаешь, когда на кону безопасность всей страны.
Следующие несколько недель будут очень трудными для них. Он уже видел, как отправляет Пейшенс к леди Элверстон пожить у нее до их свадьбы. Это, говорил он себе, будет так скоро, как только возможно. Знание, что Пейшенс будет его, придавало легкость его походке, а улыбка поразила многих лордов и премьер-министра, которые привыкли видеть лорда Лондрингема мрачным и угрюмым.
Это его воображение, или карета действительно едет медленнее, хотя он и приказывал кучеру поспешить? Он стукнул тростью по крыше и нетерпеливо окликнул Лаки. Кучер ответил, что на дорогах слишком много экипажей, и он ничего не может сделать, чтобы ускорить их продвижение.
Интересно, каким будет ее ответ на его предложение руки и сердца. Он улыбнулся, охваченный эйфорией, потому что знал, что Пейшенс любит его.
Наконец карета поравнялась с его особняком. Брайс взбежал по ступенькам и вошел внутрь. Был ли он когда-нибудь так близок к счастью? Стоун встретил его у двери и принял у него шляпу, пальто и трость. Теплое приветствие Брайса нарушило обычную формальную сдержанность дворецкого, пока тот не спросил:
– Ты, случайно, не знаешь, где я могу найти мисс Пейшенс?
Стоун помедлил, потом откашлялся.
– Милорд, а… ее сейчас нет дома. Брайса это не встревожило.
– Полагаю, мисс Мендели отправилась с мисс Кребс с визитами или по магазинам? Известно ли, когда они вернутся? – Он похлопал себя по левому карману, с удовольствием слушая хруст лицензии на брак. Он торопливо поднимался по лестнице в гостиную, чтобы выпить портвейна, когда ответ Стоуна заставил его остановиться как вкопанного.
– Мисс Кребс в гостиной ждет вас, милорд. Мисс Мендели уехала сегодня утром с, как она сказала, старой подругой, женщиной по имени Колетт д'Акёр.
Брайс бросился назад, вниз по лестнице.
Как такое может быть? Это же наверняка та самая женщина, которой Пейшенс ездила помогать вчера. Чего еще она могла хотеть от Пейшенс? Вспомнив то, что произошло прошлой ночью, Брайс содрогнулся. Он подошел к дворецкому.
– Как давно, ты сказал, они уехали?
– Сегодня утром, около десяти часов.
Брайс стоял молча и лихорадочно соображал. Куда они могли уехать, и почему Пейшенс согласилась уехать вместе с горничной? Он нахмурился и взглянул на часы:
– Сейчас почти двенадцать. Почему никто не ищет их? Никто не встревожился? Почему мне не сообщили?
– Мисс Мендели поехала вместе с подругой, и мы не видели причин волноваться. Мы ожидаем ее с минуты на минуту, – ответил дворецкий.
Конечно, дворецкий прав. Возможно, он зря беспокоится. Брайс кивнул в ответ на объяснения Стоуна и направился к лестнице в надежде, что Марта сможет как-то просветить его.
Двери гостиной распахнулись, заставив женщину, сидевшую на диване, вскочить на ноги. Она нервно стояла и ждала, когда его светлость войдет в комнату.
– Мисс Кребс, вы что-нибудь знаете об исчезновении мисс Мендели? – Он надеялся, что тревога, которую он чувствовал, не слышна в его голосе, ему не хотелось пугать бедную женщину. Он стоял посреди комнаты, ожидая ответов, надеясь на ответы, молясь о хороших новостях, если он еще помнил, как молиться.
– Я… мы не знаем, милорд. Когда я вернулась, мисс Мендели уже уехала со своей подругой. Мы все очень беспокоимся, даже Салли и Лем. Это так не похоже на мисс Мендели.
Брайс видел, что компаньонка Пейшенс расстроена, и хотел утешить ее, но не знал как. Со спокойствием, которого на самом деле не ощущал, он показал на диван:
– Пожалуйста, присядьте. Возможно, нет причин тревожиться. Мне просто не терпится увидеть ее. Как вы думаете, куда она уехала?
– Наверное, планирует низвержение Англии, – драматично протянул Киган из противоположного конца комнаты.
Брайс подскочил от неожиданности и бросился приветствовать друга:
– Я не знал о твоем возвращении. Что случилось с тобой и что ты говоришь о мисс Мендели?
Киган плюхнулся в ближайшее кресло, и устало потер лоб.
– Я весь день пытался тебя найти. И вот, наконец, нашел. – Он пристально посмотрел на Брайса, стоявшего рядом с диваном. – Нам нужно поговорить. Наедине. – Он многозначительно посмотрел в сторону Марты.
– Мисс Кребс, вы не попросите Стоуна принести нам бренди?
Женщина кивнула Брайсу и быстро вышла из комнаты. После того как она закрыла двери, оставив мужчин наедине, Брайс повернулся к другу.
– Мы не ждали тебя в ближайшее время. Ты должен многое объяснить. Мне все равно, с чего ты начнешь, только сделай это коротко и расскажи мне, что случилось с тобой и что ты знаешь о мисс Мендели. – Он стал мерить шагами комнату, а Киган начал свой рассказ.
Вздохнув, капитан сказал Брайсу:
– Для начала, когда я гостил в Пэддок-Грин этим летом, я получил мои последние приказы, зашифрованные, разумеется, насчет моей следующей экспедиции на «Валианте». Но когда я собирался уезжать, обнаружил, что мои бумаги пропали. Я не слишком встревожился, полагая, что бросил их в огонь вместе с другими документами, которые нужно было уничтожить. Так же, как дурак, я был уверен, что если кто-то и обнаружил эти бумаги, их код было практически невозможно взломать. К моему величайшему потрясению, я убедился в обратном. – Он поднял свою забинтованную руку.
Брайс потрясений уставился на нее:
– Что случилось?
– После недели курсирования вдоль побережья мы оказались недалеко от Булони. Мы надеялись узнать больше о наполеоновской флотилии и возможном времени вторжения. Внезапно нас обстреляли из пушек, как будто ждали нашего прибытия. Мы открыли ответный огонь, но французские корабли превосходили нас в огневой мощи. Нам удалось сбежать в темноте перед рассветом, но не раньше, чем мы понесли большие потери, а я был ранен в руку.
Глаза Брайса потемнели, когда он узнал о несчастье друга, он покачал головой. К сожалению, его опыт в прошлой войне с Францией подготовил его к подобным новостям.
– Думаешь, кто-то в Пэддок-Грин выкрал твои бумаги, расшифровал код и предупредил французов?
Киган кивнул и поерзал в кресле.
– Совершенно верно.
– Кто? – Его голос был тихий и властный. Короткая пауза.
– Некто, кто называет себя мисс Пейшенс Мендели. Брайс замер.
– Я тебе не верю.
– Я знал, что не поверишь. Но во время этой последней миссии я узнал, что та шпионка-француженка, которую ты подозревал в убийстве твоего брата, несколько месяцев назад покинула Францию. Точнее, вскоре после того ноябрьского инцидента. Мои источники сообщили, что она поехала в Сторрингтон, прежде чем отправиться на Моп-фейр в Уинчелси, искать работу в доме некоего английского джентльмена.
Брайс рухнул на диван.
– Ни за что не поверю. Говорю тебе, это не та женщина. С кем из твоих знакомых я мог бы поговорить? Французская шпионка, которая убила моего брата, это не мисс Мендели, которая вот-вот должна вернуться домой. Я предпочитаю поговорить с ней, прежде чем выносить свое суждение.
Стоун вошел в комнату, неся бокалы и графин с бренди на серебряном подносе, который он поставил на боковой столик, прежде чем выйти.
Брайс налил себе и Кигану по бокалу бренди. Подав Кигану его стакан, Брайс подошел к камину и стал смотреть на догорающие угли. Когда он поднял глаза, его взгляд упал на письмо на каминной полке, адресованное ему, и быстро сломал печать. Пробежав глазами несколько строчек, он уронил бумагу на пол. Надежда, которую он питал так недолго, исчезла. Какие еще ему нужны доказательства двуличия Пейшенс и его собственной опрометчивости?
Мой дорогой!
Я польщена вашим вниманием, но не могу ответить на ваши чувства. Я не люблю вас. Когда меня не будет, вы поймете, что это к лучшему. Вы понимаете, что в войне всегда страдают невинные. Но вы не невинны, так же, как и я. То, что я сделала и еще сделаю, я сделала ради моей страны. Я возвращаюсь во Францию, домой. Когда-нибудь вы узнаете правду и удивитесь. Я удивлю всех своим успехом. Не ищите меня, потому что меня нельзя найти. Удовлетворитесь тем, что со временем я заплачу за свои грехи.
Пейшенс Гранди.
Его лицо было бледно, он чувствовал зияющую рану в сердце, больше, чем предательство матери, и даже больше, чем смерть брата. Несколько слов низвергли его в ад, который он сам создал. Это проклятие выжгло огненную печать в его сердце, в котором теперь всегда будет темная бесконечная зима. Он никогда больше не познает согревающий свет, который когда-то спас его душу, и исцеляющую силу любви. Он бросил в огонь драгоценную лицензию на брак.
Он опустился в ближайшее кресло, стараясь осмыслить эти последние события, при этом отбросив эмоции. Но что-то не совсем стыковалось. Почему она подписалась «Пейшенс Гранди», а не «Пейшенс Мендели»?
В этот момент Киган встал со своего места и поднял брошенный листок бумаги. Он мог только покачать головой. Было очевидно, что Брайс влюбился в девушку, и ее предательство стало для него настоящим ударом.
– Что мы будем теперь делать? – спросил он Брайса после молчания, которое продолжалось несколько минут.
Брайс ответил другу тихо и решительно:
– Мы найдем ее. Мы найдем их.
Тихий стук в дверь разорвал напряжение между двумя друзьями. Когда Брайс позволил войти, им пришлось подождать, пока Салли медленно открыла дверь и осталась стоять на пороге, несчастная и потерянная. Брайс поманил ее в комнату, надеясь, что это не займет много времени. Он мог думать только о Пейшенс. О том, как ее найти. Девочка сначала посмотрела на капитана, потом набралась смелости и подошла к Брайсу, теперь сидевшему на диване. Она забралась к нему на колени и взяла подбородок Брайса своими маленькими пальчиками, чтобы он посмотрел на нее.
– Когда тетя Пейшенс вернется домой? – В ее тонком голоске слышалось страдание.
Брайс вздрогнул, не готовый разочаровать ребенка тем, что еще один человек в ее жизни бросил ее.
– Скоро, надеюсь. Салли покачала головой:
– Но ты же отослал ее. Я слышала. Удивленный, он положил свои большие ладони на тонкие ручки Салли и тепло посмотрел на ребенка.
– Что она сказала тебе? – спросил он. Салли серьезно посмотрела в лицо Брайса:
– Она плакала сегодня все утро, пока не пришла ведьма.
Он вдохнул, зная, что ему придется быть терпеливым, чтобы выслушать и полностью понять то, что девочка хочет сказать ему. Что там было про ведьму?
– Это ведьма заставила ее плакать?
Салли покачала головой и нахмурилась, каким же непонятливым оказался ее новоиспеченный дядя.
– Нет, она плакала, потому что ты подарил ей ожерелье. – Она задумчиво помолчала. – Если ты подаришь мне подарок, мне придется уйти?
– Тебе никогда не придется уйти отсюда. – Он крепко обнял ее. Пейшенс плакала из-за ожерелья, очевидно, не от радости, как он предполагал. Он решил попробовать другую тактику с девочкой. – Кто эта ведьма?
Голубые глаза Салли стали круглыми, как блюдца.
– Это она увезла тетю Пейшенс. Ты привезешь тетю Пейшенс обратно? Лем, Меленрой и я скучаем по ней.
Он похлопал ее по руке.
– Да, я верну ее ради всех вас. – И ради себя, мысленно добавил он.
Киган прочистил горло.
– Нам нужно обсудить другие неотложные вещи.
Брайс вывел Салли из комнаты, а Киган встал, чтобы размять ноги, и сказал:
– Думаю, ее записка означает, что вторжение произойдет довольно скоро. Сколько отсюда ехать до Уинчелси?
– Около восьми часов, – ответил Брайс. – Я прикажу Лаки приготовить карету и лошадей, главное – целесообразность. Если мы выедем сейчас, то сможем нагнать их по дороге на Уинчелси. – Он направился к двери, но остановился, услышав последние слова Кигана.
– Что заставляет тебя думать, что вторжение запланировано в Уинчелси? Это может быть где угодно на юго-восточном побережье от Дувра до Гастингса.
Брайс чуть улыбнулся:
– Учитывая недавнюю бурную деятельность шпионов в Уинчелси, у меня появились подозрения, что это и есть место их высадки. Мы отправимся прямо на оборонительные укрепления и попросим их помощи.
Киган молча согласился и последовал за другом прочь из комнаты.
Чуть позже, ожидая в гостиной, когда подадут карету, Брайс и Киган услышали возбужденные голоса у входной двери, которые потом переместились в холл.
Они поспешили туда и обнаружили троих мужчин, споривших со Стоуном, дворецкий настаивал, что «ее здесь нет».
Брайс подошел к Стоуну и джентльменам, одетым в твидовые костюмы:
– В чем дело? Кого они разыскивают?
Стоун ответил после того, как высокий худой мужчина перестал говорить.
– Эти джентльмены хотят видеть свою сестру, мисс Мендели.
Брайс не знал, сколько еще сюрпризов ему придется вынести сегодня.
– Вы братья мисс Мендели?
Киган встал рядом с Брайсом и презрительно спросил:
– А почему вы не со шпионкой, не помогаете планировать вторжение?
Высокий худой мужчина представился:
– Я баронет Луис Мендели. Кого вы называете шпионкой? И где моя сестра? – Он с видимым усилием выпрямился.
Брайс поднял руку, чтобы остановить Кигана и предотвратить ссору, его охватило странное чувство.
– Что вы здесь делаете?
Мужчина пониже ростом, в одежде священника, вступил в разговор:
– Мы решили привезти ее домой. В ее письме говорилось, что мы найдем ее здесь.
Джентльмен, назвавшийся баронетом, посмотрел на брата-священника:
– Я говорил тебе, что все это ошибка. Колетт здесь? Может быть, она сможет помочь?
Брайс и Киган вздрогнули от этого имени.
– Нет, а что? – спросил Брайс.
– Она сопровождала Пейшенс в Уинчелси чтобы найти нашего брата Руперта. Я знал, что это плохая идея, еще, когда Пейшенс ее предложила. Я должен был остановить ее. Теперь у нас пропали и брат, и сестра, – мрачно заявил баронет братьям. Он обратился к Брайсу. – Вы знаете, где мы можем ее найти? – с надеждой спросил Луис.
Брайс пожал плечами:
– Нет, но мы знаем, хотя и не точно, где начать поиски. Мы считаем, что сегодня утром она могла вернуться в Уинчелси вместе с Колетт.
Луис удивленно посмотрел на графа:
– Но зачем ей возвращаться в Уинчелси?
– Именно это я и собираюсь узнать, – ответил он старшему брату Пейшенс. Он взял пальто, шляпу и трость у Стоуна и направился к двери, за ним Килкенен и трое братьев.
Спускаясь по ступеням парадной лестницы, Киган пытался забыть то, что только что услышал. Он гнал прочь мысли, которые лезли в голову. Если Пейшенс невиновна, как считают ее братья, тогда единственный человек, который может быть шпионом, это… Колетт.
На тротуаре Луис поймал Брайса за руку:
– Почему такая спешка? Пейшенс в какой-то опасности?
Брайс смерил мужчину тяжелым взглядом:
– Да, я считаю, что она в опасности. Остальные братья шагнули вперед.
– Мы изо всех сил постараемся не отстать.
Брайс кивнул и спустился туда, где Лаки ждал с каретой и лошадьми.
Они поехали на юг к побережью, надеясь найти женщин невредимыми и предотвратить вторжение, – нелегкая задача. Каждый был глубоко погружен в свои мысли, Киган отказывался верить в то, что обнаружилось в последние несколько минут. Вот только что он убеждал Брайса, что мисс Мендели шпионка, а через минуту все думают, но не говорят, что это Колетт преступница. Но этого не может быть. Просто не может. В конце концов, ему тридцать один год. Он знает женщин. Он знает, что на руках Колетт не может быть кровь стольких людей. Он знает ее, разве не так?
В катящейся во весь опор тряской карете Брайс почувствовал, что невыносимое бремя спадает с его плеч. Хотя все еще недоставало нескольких кусочков вроде смятой бумажки в его кармане, в глубине души он знал, что Пейшенс настоящая англичанка, не способная причинить кому-то вред.
Это должна быть Колетт. Если он прав, мрачно подумал Брайс, и кровь застыла в его жилах, Пейшенс действительно грозит опасность. Где она? Только бы успеть ее спасти.
Глава 29
Пейшенс устало прислонилась головой к стенке кареты. С каждой ухабистой милей она все больше и больше удалялась от Брайса. Если ее сердце плакало слезами отчаяния, внешне она была полна решимости, не подавать никаких признаков слабости. Колетт и Пейшенс вот уже четыре часа занимали одно и тоже пространство, останавливаясь лишь для того, чтобы сменить лошадей.
Довольно странно, что Колетт не выказывала никакого желания обсуждать ни похищение, ни ее дальнейшие планы. Ее холодное молчание охлаждало все порывы Пейшенс расспросить ее. После того как Колетт пошла в гостиницу, перекусить, она послала одного из своих людей отнести Пейшенс в карету воды и хлеба, которым Пейшенс давилась, но ела, понимая, что голод ослабит ее, затруднив побег.
Пейшенс печально вздохнула. У нее почти не было шансов сбежать. С Колетт ехало пятеро мужчин: двое кучеров на козлах и трое верхом. Все были французы и почти не говорили по-английски, спеша выполнить приказания Колетт. Она легко командовала ими при помощи своей властности и угроз наказания тем, кто осмеливался ей перечить. И все это время либо она, либо кто-то из ее приспешников держал пистолет, нацеленный в сердце Пейшенс.
Пейшенс, однако, не теряла надежды вернуться к Брайсу. Она все еще горела желанием врезать Брайсу по голове за то, что он пытался избавиться от нее тем же способом, что и от своей старой любовницы. Поскольку она понятия не имела, куда они направляются, она не знала, сколько времени продлится их путешествие. Ее надежды и молитвы основывались на вере, что Брайс скоро появится.
Солнце уже давно село, когда Колетт разбудила ее:
– Мы почти приехали.
– Куда? – Пейшенс села прямо, растирая затекшую после сна в неудобной позе шею. Она прищурилась, глядя в темноту кареты, освещенной только одной небольшой лампой, пытаясь прочесть выражение лица Колетт. И тут же отпрянула от яда, исходившего из холодных глаз этой женщины.
Пейшенс никогда раньше не видела такого выражения на женском лице. Это напомнило ей лицо Иуды. Вспомнила она и о Сансуше. И о грязных, жестоких деяниях, которые люди совершают под покровом ночи из алчности, мести или просто без всякой причины. Какие у Колетт темные секреты? И кто украл ее женскую натуру и заменил ее беспощадной ненавистью?
– Ты думаешь, что ты невинна, но это не так. Никто из англичан не невинен. Наш благородный предводитель победит вашу презренную страну и народ, и вы все падете на колени перед превосходством французского общества, – презрительно произнесла Колетт.
– Почему ты взяла на себя миссию разрушения? – Ей нужно было знать эти ответы. В ее ситуации может помочь любая информация.
Колетт пожала плечами, пусть ее планы станут известны. Ничто не остановит ее. Пусть все узнают о ее успехе, о ее триумфе.
– Я Темный Ангел. Мне было тринадцать, когда английские солдаты напали на меня по дороге домой из города. Они изнасиловали и избили меня так сильно, что в течение многих месяцев я не могла даже рассказать об их гнусном преступлении, потеряла голос. Я хотела умереть – пока ко мне не пришел один человек. Он забрал меня у моих родителей, заверив их, что будет заботиться обо мне, хорошо воспитает и вернет мне мой голос. – Она помолчала. – Тот человек сдержал обещание. Всего через несколько месяцев он вернул мне мой голос. Это было слово «vengeance». – Она улыбнулась. – Месть. Он научил меня и еще троих мальчиков такого же возраста, которые тоже потеряли детство, что мы можем научиться использовать свое тело и мозг, чтобы служить Франции. Он вбивал слово «vengeance» в наши головы до тех пор, пока оно не стало, выжжено в наших душах. Пока даже во сне мы не стали думать о возмездии, владеть оружием со смертоносной силой и не чувствовать ничего, только жажду мести.
Пейшенс подалась вперед, захваченная историей Колетт, которая напомнила ей о жестокости мира, о котором до настоящего момента она так мало знала.
– Когда мы стали достаточно взрослыми, то поняли, что наша жизнь ничто для нашего хозяина. Мы были всего лишь его орудиями войны. Наш успех доставлял ему удовольствие, в случае же провала нас жестоко наказывали. Мы быстро научились не допускать промахов.
Самоуверенная улыбка появилась на губах Колетт, и Пейшенс с благоговением наблюдала за этой трансформацией.
– Я была лучшей у хозяина. Он никогда не думал, что я буду лучше мальчишек именно потому, что женщина. Ему довелось только один раз недооценить меня, прежде чем он получил свой урок. У него до сих пор шрам на лице. Дело моих рук.
Но рассказ Колетт затягивался, а Пейшенс все еще понятия не имела, что ее ждет.
– Какое отношение все это имеет ко мне?
– Больше года я пела в уши одному английскому шпиону, давая ему четко дозированную информацию, чтобы убедить его, что я лояльна его стране. Мы играли в опасную игру – он говорил мне что-то, я что-то говорила ему. Но мы никогда не знали, что из сказанного правда. – Ее глаза потеряли суровость и даже чуть потеплели. – Он был самым красивым мужчиной, лорд Лондрингем.
Испуганный вздох Пейшенс отвлек взгляд Колетт от нее.
– Да, его светлость. В прошлом ноябре я решила, что он слишком опасен, и с ним надо разобраться. Не забудь, меня тщательно научили, что убийство по веским причинам смягчает угрызения совести. – Она усмехнулась: – Мы должны были встретиться в нашем обычном месте. Сансуш послал письмо на корабль Килкенена, для лорда Лондрингема. Его брат, Эдвард, оказался на борту и пришел вместо него.
Сердце Пейшенс грохотало как гром в ее ушах, она была в ужасе от того, как разворачивалась история Брайса, едва могла дышать в тесной карете и боялась того, что будет дальше.
Колетт безразлично пожала плечами:
– Мне пришлось его убить. Он стоял на моем пути. Я даже ждала, что Лондрингем появится, чтобы забрать своего брата, но его светлость и его люди избежали наших французских пуль, кроме одной, которая попала ему в ногу.
Пейшенс обрела голос:
– Ты… ты убила брата Брайса?
Колетт разочарованно посмотрела на нее: – Ты разве не слышала, что я сказала? В войне иногда страдают невинные. Никто не может быть в безопасности. Единственное, о чем я сожалею, это что Лондрингем не погиб на наших французских берегах.
Эта женщина была воплощением дьявола. У нее отобрали все человеческое, и только оболочка порочности поддерживала ее живой.
– Хозяин послал меня и Сансуша в Англию. Мы должны были хорошо заплатить англичанам, готовым продавать секреты вашей страны, таким, как лорд Питер Карстерз.
Пейшенс удивленно подняла брови:
– Ты убила нашего кузена?
– Non, Сансушу пришлось убить его, потому что, хотя он и давал нам важную информацию о казармах и защитных укреплениях на побережье от Дувра до Гастингса, Карстерз стал ужасно жадным. К счастью, твой брат сыграл нам на руку, большая удача. Так случилось, что он нашел холодное тело своего кузена после того, как Сансуш его убил. Когда констебль и его люди были заняты поисками Руперта Мендели, убийцы и изменника, мы могли свободно заниматься своими делами. – Колетт взглянула в окно, потом вернулась к своему рассказу: – Когда я увидела тебя в Сторрингтоне на нашем пути в Уинчелси, при нашей внешней схожести, я подумала, что ты можешь оказаться полезной. Мы стали… друзьями, и, пока ты искала место у графа, с помощью графини и ее кузена, Сансуша, я уже получила место горничной. Его светлость никогда не подозревал, что я Темный Ангел, потому что он был все еще слишком, поглощен своим горем из-за смерти брата, а я тщательно старалась не попадаться ему на глаза. Она бросила на Пейшенс злобный взгляд:
– Ты, моя дорогая, все время путалась у меня под ногами. Настаивала, что это Брайс шпион, а не Карстерз. На ночной встрече я пыталась убить Брайса, но кто-то следил и вмешался. Из-за тебя уволили мистера Гиббса, еще одного моего человека, а потом Сансуш стал гоняться за тобой, как кобель за течной сучкой, и потерял бдительность. Но, несмотря на твое несвоевременное вмешательство, все наши планы объединились, особенно когда арестовали твоего брата. Мы уехали в Лондон, чтобы встретиться с остальными нашими людьми и окончательно решить детали нашего вторжения.
Пейшенс откинулась на сиденье и сказала:
– Как только Брайс и Киган найдут твою записку, они бросятся за нами. И остановят тебя.
Пейшенс думала, что ее слова испугают эту безумную, решившую уничтожить Англию, но была жестоко разочарована и даже удивлена, услышав смех Колетт.
– Моя бедная девочка, своей запиской ты уничтожила все надежды лорда Лондрингема. Ты разбила его сердце, и он не станет тебя разыскивать.
Пейшенс почувствовала, как кровь медленно покидает ее лицо. Она не думала, что ее сердце может кровоточить еще больше от жестоких ударов, которые она получила за последние несколько часов. После этого она всерьез стала думать о том, чтобы напасть на Колетт и расправиться с ней.
– Брайс найдет меня и остановит тебя. Он спасет Англию от этого вторжения, я ничуть в этом не сомневаюсь.
– Вот тут ты ошибаешься. Он не найдет тебя, и наши планы вторжения осуществятся.
У Пейшенс оставался еще один вопрос к этой сумасшедшей:
– Почему ты убила Сансуша? Колетт фыркнула:
– Это был замечательный план, который пришел мне в голову после того, как он напал на тебя в Гарденз. Я ударила его по голове, так что он ничего тебе не сделал. Ты для меня была слишком ценна. Я решила убить его и прислать тебе записку. Ты должна была быть там, когда сыщики обнаружат его тело. Они обвинили бы тебя в его убийстве. Только, – злобно бросила она, – Лондрингем вмешался в мои планы и увел тебя раньше, чем приехали сыщики. Будь он проклят!
– А что же капитан Килкенен? Ты любила его?
– Еще один невиновный. Однажды днем я легко украла его бумаги и послала информацию через пролив, так что мои соотечественники были готовы к появлению его корабля. Он тоже чуть не погиб, но, как и его друг, он, похоже, умно и ловко избегает смерти.
– А я? Каковы твои планы относительно меня?
– Скоро узнаешь. Если Лондрингема не убедит мое письмо, он и его люди начнут искать тебя и окажутся далеко от побережья, где сегодня ночью мы запланировали маленький сюрприз для твоих друзей-англичан.
Пейшенс изумленно открыла рот.
– Сегодня вторжение? – испуганно прошептала она. Колетт кивнула:
– На самом деле не имеет значения, знаешь ли ты правду, потому что тебя не будет там, чтобы увидеть это. Такая жалость.
Пейшенс отвела глаза от торжествующего безумного взгляда Колетт. Ничто не может остановить эту женщину. Она полна решимости, уничтожить всех, ей чуждо сострадание, и это делает ее опасным противником.
Нет, вдруг решила Пейшенс и выпрямилась. Она не собирается умирать, когда Брайс считает ее изменницей. Она сбежит и найдет его. Она вытерла влажные ладони о платье. Кое-что пришло ей в голову, нечто вроде плана. Может быть, у нее и нет дьявольской тренированности Колетт, но ее брат Джеймс всегда говорил, что добро побеждает зло, а Пейшенс знала, что добро на ее стороне.
Четыре часа спустя Брайс и Киган сменили лошадей на постоялом дворе в Нью-Фолке. Переговорив с хозяином, Брайс убедился, что они напали на след женщин, которые опережали их всего на два часа. Он забеспокоился, узнав, что хозяин видел только одну женщину, но Брайс не хотел верить, что с Пейшенс случилось что-то плохое, пока не увидел это собственными глазами. Он мрачно кивнул Килкенену, который еще не был готов сообщить свои мысли относительно своей возлюбленной, Колетт. Она знала имя злодея, который хотел возглавить вторжение на английские берега.
Пейшенс и Колетт вздрогнули, услышав стук в крышу кареты.
– Скоро я буду во Франции. Твоя часть путешествия подошла к концу, – деловито сказала ей Колетт, выглянув в окошко кареты.
– Моя часть путешествия? Ты оставляешь меня где-то на лондонской дороге?
Колетт ответила:
– Не все так просто. Мои люди ждут тебя недалеко от Уинчелси.
Пейшенс судорожно сглотнула. Что за люди ждут ее? Ей наверняка грозит опасность.
– Поскольку сегодня ночью я остаюсь без праздника, могу я спросить, где причалят твои корабли? – Она еще не была готова сдаться.
Колетт прищурилась, прежде чем ответить.
– Хотя я никогда не открывала относящуюся к делу информацию, особенно врагу, скоро ты не сможешь саботировать мои планы. Сегодня должна быть прекрасная тихая ночь для мореплавания. Через несколько часов мои люди захватят несколько сигнальных огней на берегу между Уинчелси и Дангенсом, откуда мы дадим сигнал нашим кораблям высадиться в Гастингсе. Некоторые из ваших замечательных англичан уже сообщили, где на этом отрезке берега находятся ваши армейские части. Поскольку мы контролируем сигналы, никто никого не оповестит о нашем вторжении. – Она говорила легко и небрежно, несмотря на серьезность их разговора.
Пейшенс несколько минут смотрела на француженку, прежде чем тихо сказать:
– Когда же твоя месть совершится? Когда ты остановишь это безумие? Не слишком ли много крови будет на твоих руках и на твоей совести?
Колетт только рассмеялась в ответ:
– Ты действительно невинна. Мне повезло, что в самом начале моей жизни меня научили жить ради цели. Отбери эту цель, и я умру.
Пейшенс не нашлась, что ответить. Колетт просто безумна. Возможно, Джеймс мог бы научить эту женщину прощению и более высокому предназначению, чем зло и жестокость темного мира, которые она впитала на коленях у своего сатанинского хозяина.
Карета продолжала катиться в ночь, но дорога становилась все более ухабистой. Пейшенс поняла, что они свернули куда-то в сторону. Через несколько миль кучер остановил лошадей. Колетт выскочила из кареты, приказав Пейшенс не двигаться, иначе ее застрелят.
Бесполезная угроза, подумала Пейшенс, если учесть, что ее смерть и так неминуема. Она не сдержала слез.
Она никогда больше не увидит своих братьев, и Салли, и Лема, и Марту, и Меленрой, всех ее друзей. Но больше всего она горевала о Брайсе, при мысли, что никогда больше не увидит его. Никогда не почувствует ласку его губ на своих губах, никогда не познает его прикосновений, обжигающих самое сердце, тело и душу. «Несправедливо», – шептала она как литанию. Как может зло победить? Такого не должно случиться!
