Текст книги "Призрак: Нова (ЛП)"

Автор книги: Кит ДеКандидо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Часть вторая

Глава 5

Кровавый ширится прилив и топит

Стыдливости священные обряды…

Уильям Батлер Йейтс,

«Второе Пришествие»

«Ты же и сам понимаешь, что (И он все-таки сует его) это дерьмо, так ведь? И я не пытаюсь (к себе в карман!) лечить тебя, а однозначно (Ты не посмеешь бросить) говорю, что это полная шняга, и (меня… или я) я не буду брать ее (клянусь, вышибу твои долбанные мозги). Говорю тебе, что для тебя это (и размажу по полу, усек,) самый стоящий вариант, (ты, нарколыга хренов!?) веришь, нет. Она это (Почему он не хочет и пальцем пошевелить ради) сделала? Ну, в смысле, она действительно (меня? Я же совсем) сделала это? Почему он просто (немного прошу, черт подери) не пристрелил ее? Да давай, хотя бы (В этом прикиде я выгляжу) чуть-чуть, от тебя (по-идиотски.) не убудет! Зуб даю, ты (Совет что, не может сделать что-нибудь) получишь его назад на следующей (со всеми этими торчками?) неделе – это крайний срок! Я не ел уже так давно (Они омерзительны!), что даже (Почему он больше) забыл, какова еда на (со мной не разговаривает?) вкус. Даже не думай (Да тут хаб, тут) вновь выкинуть что-нибудь этакое! (на, держи свой хаб…)»

Тишина.

Каким-то образом Нове удалось заставить голоса в голове утихнуть или, по крайней мере, приглушить их.

Она понятия не имела, как это у нее получилось, впрочем, то где она находится, для нее также было загадкой. Последнее, что она помнила, это…

«Я ничего не помню». – Нова моргнула. – «У меня есть имя… но какое?»

Она не смогла его вспомнить.

– Прошу прощения, но вы мешаете моему нормальному рабочему процессу, и я вынужден просить вас прекратить делать это.

Подняв взгляд, девушка увидела РИИ – рекламный модуль с искусственным интеллектом.

«Хорошо, я знаю, что это такое. Но почему я не могу вспомнить, что меня зовут…»

«Нова».

Имя внезапно всплыло у девушки в голове. Ее зовут Нова. Сокращенно от… чего-то.

«Что ж, уже хоть что-то».

– Вы мешаете моему нормальному рабочему процессу, и я вновь вынужден просить вас прекратить делать это.

Нова, наконец, сообразила, что лежит, свернувшись калачиком, на грязном тротуаре, и тем самым перегородила РИИ дорогу. На данный момент агрегат находился в режиме паузы между рекламными объявлениями.

Нова села. Со всех сторон ее окружали громады зданий, перемежаемые узкими проулками. Был еще день, хотя бы это она поняла, поскольку искусственное освещение улиц работало на минимуме – проникнуть на такую глубину солнечному свету было просто нереально. Она находилась в мощеном переулке, заканчивающимся глухим тупиком. С трех сторон над ней возвышались какие-то здания, но ни в одном из них не было ни окон, ни дверей. Хотя нет, дверь в одном была, правда ее перекрывал навесной запор с магнитным замком. Это говорило о том, что входом давно не пользовались. Нова глянула вверх, но так и не смогла ясно разглядеть, где кончаются небоскребы. Казалось, они тянутся вечно.

У входа в тупик тротуар разбегался в две стороны.

До Новы стало доходить. «Я в Трущобах. Нищие, обездоленные, люди, не сумевшие найти работу или нашедшие только самую черную, да и той – кот наплакал. Все они здесь». В Трущобах пышным цветом цвела преступность, она знала это.

Разумеется, она никогда тут не бывала – девочке из высшего общества это не пристало. Наследники Старых Семей никогда не опускались столь низко. Наверное, она бежала, следуя инстинктам самосохранения, и забилась в этот глухой тупичок только потому, что в нем не было людей, не считая РИИ, который напоминал всякому, кто случайно забредет сюда, что остались еще не купленные товары.

Этот район в нижних уровнях города Тарсонис был местом, где люди жили в высотках, состоящих из неблагоустроенных ночлежек. Конечно, ни один из этих домов не был столь же высоким, как небоскреб отца, но…

«Папа! Нет!»

Внезапно она вспомнила все.

Ее семья мертва.

Она видела, как Эдвард, жиг ее матери, человек, которого она всегда считала членом семьи, приказал убить ее брата, мать и отца. Жиг приказал сделать это Густаво МакБэйну, человеку, чья семья погибла на Корхале IV. Когда мама умирала, она была в ярости от предательства Эдварда. А когда умирал Зеб – бедный Зеб, она видела, как его застрелили, так же ясно, как и чувствовала – он думал о том, что так и не пригласил Терезу на бал д'Арбанвиллей.

А когда убивали папу, он был благодарен судьбе, что, хотя бы Нова в безопасности и летит на Тирадор IX.

Бедный папочка. Он умер, думая, что она покинула Тарсонис. А она вместо этого вернулась домой и…

Голоса.

Голоса не умолкали.

Нова слышала, как злорадствовал Эдвард. Он думал о том, как ловко обвел вокруг пальца семью Терра.

Она чувствовала, как радовался МакБэйн, что, наконец, отомстит за родных, несмотря на то, что семья Новы не имела отношения к их гибели. На самом деле папа убеждал Совет не бомбить Корхал.

Нова слышала, как одна из слуг, Майя, думала, больно ли умирать. Другая, Натали, не могла вынести мысли о том, что никогда больше не увидит своей матери.

Одному из убийц, Адаму, было плевать на революционные планы Клиффа Наданера – человека, который приказал им совершить это ужасное покушение – ему просто нравилось убивать людей. Другой, по имени Тиш, желал жить в мире, где все Старые Семьи мертвы, и простой народ правит миром, как ему заблагорассудится. Третий, Джеффри, боялся, что их поймают и посадят. Эта мысль ужасала его до глубины души. Четвертый, Пол, был недоволен тем, что они бесцельно убивают богачей, тогда как на самом деле он хотел уничтожить Совет…

Нова не могла больше это терпеть. В ее голове оказалось слишком много чужих голосов и мыслей одновременно.

Она заставила их замолчать.

Но все, чего она добилась – это огромной кучи трупов. Тогда она побежала прочь, но стало еще хуже. Чем дальше она убегала, тем громче становились голоса.

Во всяком случае пока она не добралась до РИИ. Рядом с ним голоса притихли. Вероятней всего потому, что модуль с искусственным интеллектом был единственной поблизости «личностью», и мысли у него попросту отсутствовали.

«Потому что именно их я и слышу. Мысли. Как с Морганом. А может, это всегда так было. Я могу чувствовать мысли людей.

Я фрик.

А еще – убийца».

– Вы мешаете моему нормальному рабочему процессу. Если вы не прекратите, я буду вынужден связаться с Полицейскими Силами Тарсониса.

Сообразив, что РИИ может втянуть ее в неприятности, Нова с трудом поднялась на ноги.

И горько рассмеялась.

«В неприятности, ага. Как будто помеха работе РИИ что-то значит, когда я только что убила сотни людей».

С шоком пришло осознание того, что она ничуть не преувеличила. Она слышала мысли каждого из людей в момент его или ее смерти! Будь это Эдвард с дружками, нанятых этим Клиффом Наданером, или кто-то из слуг, которых взяли в заложники, или другие люди, которым просто не посчастливилось оказаться в тот момент внутри и рядом с небоскребом. Женщина, что переживала из-за школьной успеваемости дочери. Мужчина, что боялся, что жена узнает об его похождениях с ее братом. Паренек, что летел по улице на ховербайке к ждущим его на обед родителям. И…

– Хотите нестись по воздуху быстрее всех? – РИИ преобразился, и на месте модуля появился мальчишка в гоночном костюме. Голографические проекторы изменили облик агрегата.

Рот голограммы шевельнулся, и теперь уже раздался голос подростка:

– Еще бы!

Мгновение спустя голограмма вновь изменилась, и РИИ очутился верхом на ховербайке, летящим на фоне проецируемого позади него ландшафта.

– Новый ховербайк 428. Может стать вашим уже сегодня.

Нова рухнула на колени. В коленных чашечках вспыхнула боль, но ей было совершенно не до этого.

Четыреста двадцать восьмую модель делала компания папы.

Папа умер.

За свои пятнадцать лет Нова Терра ни разу не плакала. Ее жизнь была счастливой, и ничто никогда не огорчало ее настолько, чтобы ей пришлось удариться в слезы.

Теперь же, где-то в недрах Трущоб, в обществе одинокого РИИ (сейчас он вещал о безалкогольных напитках) Нова почувствовала, как по щекам бегут слезы. В четвертый раз с того момента, как ей стукнуло пятнадцать. «С именинами, девочка», – с горечью подумала она.

«Глянь-ка (Эй, Фредди!) сюда, какая (Че там у нас?) цыпа!»

Мысли ворвались в разум Новы, лишая покоя, который она обрела в компании РИИ.

– Эй, Фредди! Че там у нас?

– Похоже, тут цыпа, Билли.

– Кажись ты прав, Фредди.

Нова подняла голову и сквозь ручьи слез увидела двух ребят, с виду ненамного старше ее. Одежда была им великовата, а несло от них так, словно слово «мыться» незнакомо им в принципе. Они стояли перед ней, перегородив выход из закоулка.

Когда Нова впервые услышала мысли Моргана в отношении нее, она сочла их отвратительными. Но сам факт того, что она слышит чужие мысли, настолько ее ошарашил, что тогда на их содержание она не обратила особого внимания. Мысли Фредди и Билли были гораздо, гораздо хуже. И страшнее. Если бы Морган попытался воплотить свои мысли в жизнь, он, наверное, был бы грубоват. Эти двое были бы жестоки.

– Отстаньте от меня, – ее голос охрип и был едва слышен.

Фредди изобразил на лице мину удивления:

– Что бы это значило, Билли?

Билли напустил на себя аналогичный вид:

– Похоже, мы ей не нравимся, Фредди.

– Надо ей показать, что мы неплохие парни, Билли.

– Согласен, Фредди. – Билли шагнул к Нове. Его фантазии стали еще более жестокими, хотя казалось, больше некуда.

– Не подходи, – голос Новы задрожал еще больше. Парни приближались, и она попятилась назад, одновременно пытаясь встать на ноги. Живот девушки скрутило дурнотой. Она потеряла равновесие и с глухим стуком налетела на РИИ.

– Вы нарушили режим работы официального рекламного модуля с искусственным интеллектом. Это нарушение карается штрафом. Полицейские Силы Тарсониса поставлены в известность, и они прибудут сюда с минуты на минуту.

Фредди и Билли заржали. Они прекрасно знали, что ПСТ ни за что не сунутся в Трущобы, дабы выписать штраф. Тот день, когда копы вдруг решат арестовать кого-нибудь, будет выдающимся во всех отношениях. Как правило, они лишь изредка устраивали облавы с избиением. Но за Билли и Фредди проплатили за месяц вперед, так что копам они не интересны.

Может быть, при других обстоятельствах Нова испытала бы отвращение от подобных откровений про взяточничество в ПСТ, но сейчас ее попросту трясло от страха. Впрочем, боялась она не Билли и Фредди. Она боялась того, что может сотворить с ними, если парни попытаются воплотить свои намерения.

– Ну-ну, цыпочка, не делай такое суровое личико. Мы сами обо всем позаботимся и сделаем все как надо, верно, Билли?

– Точно, Фредди.

Теперь Фредди представлял вполне определенные вещи, которые он хотел сделать с ее промежностью. После безуспешной попытки прочистить горло, Нова все-таки смогла кое-как выдавить из себя:

– Я предупреждаю вас!..

Билли вновь рассмеялся.

– Оппа, ну нифига себе, Фредди!? Она предупреждает нас!

– Наш район любой коп обходит стороной, цыпа, – сказал Фредди, качая головой. – А даже если кто и припрется, то никто и ниче не сделает нам. Так что можешь вопить сколько хочешь.

Нова знала, что на самом деле Фредди даже хотел бы, чтобы она закричала. Тогда он получит еще большее удовольствие.

Сначала Нова ничего не предпринимала. Она не могла. Минуту назад – совсем другое дело, тогда она не думала о последствиях. Но теперь она понимала, что произойдет, если она сорвется.

Так что, когда Фредди сцапал ее за блузку, она не сопротивлялась. (Только сейчас она заметила на одежде кровавые пятна и прорехи. Они появились – теперь она вспомнила – когда взорвался купол. Какая-то кровь, возможно, была ее собственной.) Когда Билли схватился за ремень ее брюк, она тоже не сопротивлялась.

А потом поняла, что Билли намерен сделать.

– Отстаньте от меня!

Секундой позже они отстали.

И Фредди, и Билли валялись в самом конце закоулка. Билли чувствовал острую боль в груди, у Фредди кружилась голова, в глазах все плыло.

Нова с трудом поднялась на ноги. Ее первая попытка выпрямиться оказалась неудачной, и она чуть не грохнулась обратно на тротуар, но умудрилась устоять, раскинув руки в стороны для равновесия. Наконец, девушке удалось встать прямо.

Вспышка за спиной привлекла ее внимание. Нова обернулась и увидела, что от РИИ остались лишь груда металлолома и электронного хлама. Девушке стало жаль РИИ – модуль стал для нее своего рода убежищем.

«У него отсутствовали мысли – настоящее безмолвие. Никогда бы не подумала так о рекламе. Может, я смогу найти другой?»

Нова посмотрела в сторону неудавшихся насильников. Похоже, оба еще довольно долго не смогут подняться с земли.

Девушка подошла к ним.

– Я вас предупреждала, – кашлянув, обратилась она к подросткам. – Держитесь от меня подальше. Или в другой раз хуже будет.

Фредди был слишком занят попытками свести глаза в кучу, чтобы ответить что-то внятное, а вот разум Билли накрыла красная пелена бешенства:

– Твою ж мать, цыпа! Я тебя ща грохну!

Билли неуклюже рванулся к Нове – прямо из скрюченного положения – вытаскивая из-за пазухи безразмерной рубашки пистолет. Билли сам понятия не имел, что это за пушка, поэтому и для Новы модель пистолета осталась секретом. Девушка уловила только то, что парень получил ствол от некоего Грабьена, и что тот всегда продавал Билли хорошее оружие.

Билли навел пистолет на Нову, и девушка дернулась прочь. Мгновением позже пистолет взорвался, отбросив Нову от отморозков. Девушка почувствовала, как лоб обожгла боль.

Нова весьма четко ощутила момент удара о мостовую. Ее сознание поплыло так же, как мысли Фредди, и девушка почувствовала, что теряет связь с реальностью.

«Может, теперь я тоже умру».

Нова сочла, что эта мысль просто замечательна, а затем провалилась в объятия тьмы.

Глава 6

– Глянем, верно ли я понял, чуешь? Эти два месяца ты толкал хаб в О'Каллахане. Сочный кусок, чуешь? Мои ребятки такое кому попало не доверяют. Если барыжишь в О'Каллахане, или там в Китсиосе, Стефенсе, то бишь в серьезных местах – значит, тебе по плечу твоя лямка, чуешь? Отлично. Это значит, что тебе хватает мозгов держать на привязи своих торчков и всучивать им дурь, от которой они загибаются. Такой район, как О'Каллахан – просто клад, чуешь?

Тут он притормозил. С годами он понял, что такие паузы бывают полезны. Не только для того чтобы придать вес произнесенным словам, но еще и потому, что молчание порождает страх. Он любил разглагольствовать, этого не отнять, но случались моменты, когда лучше ничего не говорить, – и тогда окружающим станет действительно страшно.

А сейчас он хотел выглядеть страшным. Хотя бы отчасти.

При рождении он получил имя Джулиус Антуан Дейл, но никто больше не называл его так. Практически никто не знал его настоящего имени, и он был вполне доволен таким раскладом. Кое-кто мог назвать его «Джульс» – это те, кто знал его с юных лет как уличного бойца, а затем как боксера-профи, – но таких в живых остались лишь единицы.

В настоящие дни практически каждый в Трущобах знал его под именем «Феджин». Это был скорее титул, чем прозвище, впрочем, большинство все равно не вникало, в чем разница. Окружающие звали его так, потому что называть его как-то иначе – чревато последствиями.

Обличительная речь Феджина предназначалась юноше по имени Ян. Причем находился парень отнюдь не в том положении, чтобы критиковать манеру речи босса или его склонность к театральным паузам. Ибо в этот самый момент Ян болтался вниз головой, подвешенный за ноги к скрипучей потолочной балке, а двое из молодняка Феджина – Сэм и Дэни – упирали стволы П-220 ему прямо в уши. (Ребята Феджина пользовались только «двести двадцатыми». П-180 постоянно давали осечки, а что-то иное плохо подходило для таких дел. Чтобы удержаться на вершине, его ребята должны иметь все самое лучшее, – а Феджин рассчитывал оставаться наверху, пока не сдохнет.)

– И что ты делаешь, заполучив этот клад? Ты начинаешь грести под себя. Хотя и так имеешь неплохой навар, чуешь? Ты окучиваешь О'Каллахан и имеешь двадцать процентов – больше, чем ты поимеешь у любого другого доильщика в Трущобах, чуешь? Мне остается только гадать, каким местом ты думал, когда решил, что это тебе сойдет с рук?

Ян по-прежнему молчал. Насколько Феджин мог судить, это было мудрое решение, ибо сам приказал Дэни и Сэму разрядить П-220 парню в голову, стоило тому хотя бы пикнуть.

– Кое-кто бы сказал, что мне следует сделать из тебя пример. И это было бы справедливо, чуешь? У всех так заведено. Без вариантов. А раз все это делают, значит не вопрос, давайте сделаем из мелкой сошки пример. Покажем ему, кто здесь босс.

Феджин замолчал и тяжело вздохнул.

– Вот только тут есть одна загвоздка. Этот пример никому никуда не уперся. Ну, сам посуди, когда чья-нибудь казнь отучала остальных от таких же залетов? Смертная казнь никогда не препятствовала совершению тяжких проступков. На деле, при наличии смертной казни, такие косяки повторяются вновь и вновь.

Ян молчал. По лбу парня обильно проступил пот – без сомнений, по причине ожидания скорой кончины, ставшей предметом рассуждений Феджина.

– Итак, что я реально бы поимел? Само собой, я бы с удовольствием посмотрел, как пуля двести двадцатого делает в твоей башке здоровенную дырку и разбрызгивает по стенке мозги, кровь, ошметки черепушки. Но потом мне придется чистить стенку, чуешь? А это неприятное занятие. И потом, я видывал размазанные по стенке мозги дохрена умнее твоих.

Последовал еще один тяжкий вздох.

– Так что остается вопрос наказания. Помнишь, я говорил про наблюдения? То, что тяжкие проступки никуда не делись, даже если угрожаешь за них смертью, чуешь? Есть и обратная сторона, которая остается за кадром. Видишь ли, раз беспредел множится при наличии смертных приговоров, то верно и обратное. Когда есть продуманное наказание, то народ десять раз подумает, стоит ли лезть на рожон.

Феджин задержал взгляд на пленнике. Впервые с того момента как начал свой монолог. Количество капель пота на лбу Яна заметно увеличилось.

– Ты ведь начинал гонцом, чуешь? Пришел мелким дрищом и умолял дать подзаработать, потому что нищие родоки не могли тебя прокормить. Так вот все и начинают, чуешь? Делают то, что остальные велят. А те из них, кто не свалят, не будут убиты или не попадут под промывку мозгов, те в моем маленьком мирке растут, чуешь? Прям как ты.

Феджин улыбнулся. В бытность боев без правил он сточил зубы до клиновидной формы, дабы устрашать противников. Из-за этого Джульс улыбался теперь не особенно часто, приберегая оскал для тех случаев, когда на самом деле, как в прошлом, желал попугать людей.

Пот лился с Яна ручьем.

– А теперь ты двигаешься вниз, чуешь? Ты снова гонец, Ян, и ты самый распоследний из них. Видел десятилетнего сопляка, что мы вчера подобрали? У него и то больше прав, чем у тебя, чуешь? Ты усек, о чем я?

Теперь Ян кивал – и весьма решительно.

– Уберите пушки и срежьте его, – приказал Феджин.

Сэм немедленно подчинился. Дэни с секунду выглядела разочарованной, но все-таки помогла Сэму перерезать удерживающую Яна веревку.

Удар Яна об пол глухим стуком отразился в сознании Феджина. Он повернулся к Эвану, смотрящему[2]2
  Смотрящие (жарг.) – отвечают за определенные предприятия, подконтрольные банки, районы и даже за целые населенные пункты. В их обязанность входит не только пресечение беспредела, но и пополнение общака.


[Закрыть] в Крэмвилле – в самом удаленном от резиденции Феджина в Дакворте районе. Из всех районов Трущоб Дакворт считался самым благополучным. В точных формулировках это означало, что местами жилплощадь насчитывала более сто двадцати квадратных метров.

– Надо приставить его к делу, чуешь?

Эван кивнул. Он подошел к Яну и рывком поставил парня на ноги.

– Давай, тащи за мной свою задницу, – скомандовал он. Неловко спотыкаясь, новоиспеченный гонец поплелся к двери. Не отставая ни на шаг, Эван отправился следом.

Проводив их взглядом, Феджин обратился к Манфреду, смотрящему в О'Каллахане:

– Правильно сделал, что довел до моего сведения.

Манфред кивнул:

– Благодарю.

Едва Манфред успел ответить, как Феджин вытащил П-220 и четырежды выстрелил смотрящему в грудь.

– Звякните Вольфгангу, – бросил он Сэму и Дэни, – пусть заберет это дерьмо. И пусть кто-нибудь доставит сюда Тенайли. Теперь за О'Каллахан отвечает она.

Другие смотрящие уставились на окровавленное тело Манфреда, разинув рты, либо же тупо таращились на босса. Пока одна из них, Френси, заведующая делами в Китсиосе, наконец, не осмелилась спросить:

– И на кой ляд была вся эта шняга, – слегка гнусавя, произнесла она, – на тему что смертный приговор никого не устрашает?

– Я ничего не говорил про устрашение, чуешь? Не говорил, что оно абсолютно бесполезно. Видишь ли, вот Ян, он научится. Он просто обычный тормоз, который себе во вред стал слишком жадным, когда мы поставили его ответственным за улицу. Это до него дошло, и этого больше не повторится. И когда он снова дорастет до старого положения, он уже не будет таким тупоголовым.

Феджин указал на труп Манфреда:

– Теперь Манфред. Ян вертел свою волынку уже несколько недель, пока Манфред наконец обнаружил это. А может, Манфред сразу был в курсе, и хотел утаить это от меня. Что означает одно из двух. Он либо тупой, либо решил меня кинуть. Ну а поскольку я поставил его на район, которым когда-то владел он сам, думаю, что это все же измена. Кроме того, он слишком смышлен и уперт, чтоб чему-то учиться. Так что его больше нет.

Френси согласно закивала головой.

– Что-то еще? У меня назначена встреча, на которую я уже сильно опаздываю, чуешь? – Феджин уже устал оттягивать перепих с одной из двенадцати персон, которых содержал сугубо для личных утех. В последнее время ему поднадоела Пятёрка – он не знал их имен, ему было без разницы, кто они, имела значение лишь внешность – и, пожалуй, ее стоило заменить на кого-то постарше и поопытней. Но сейчас его ждала нынешняя любимица – Одинашка, и Феджину хотелось поскорей, скажем так, залезть к ней в трусики.

Маркус, смотрящий за районом Пайк-лейн, что располагался по соседству с «цивилизованной» частью Тарсонис-сити, шагнул вперед:

– У меня кой-чего, Феджин. Думаю, это тоже надо обсудить.

– Что такое? – спросил Феджин, искренне надеясь, что это ненадолго.

– Фредди и Билли нашли…

– Вот тут притормози, – подняв руку, остановил Маркуса Феджин. – В последний раз, когда Билли и Фредди что-то нашли, это был РИИ, который шпионил для штаб-квартиры ПСТ, чуешь? А на самом деле, они как следует взмазались и их заглючило. Так что…

– В этот раз они не гонят, Феджин, серьезно, – настаивал Маркус. – Они нашли телку на аллее Хантер – она тек и теп.

Феджин закатил глаза:

– Телекинетики – это миф, чуешь? Если б ты сказал, что она какой-то там телепат, я бы еще…

– Она сломала Билли ребра, Феджин. Фредди заработал сотрясение мозга, а потом она взорвала пушку Билли. Она лишь девчонка, Феджин – чуток повыше среднего роста, но все же девчонка. Она бы ни за что не смогла вырубить Билли и Фредди просто так. Я не гоню, Феджин, я думаю, эта телка – дело серьезное.

– Ты уверен, что они просто не разодрались между собой, а потом пушка Билли дала осечку? – вклинился Сэм. – Билли по жизни покупает всякую хрень.

– У него был Т-20, они так просто не взрываются, – обернувшись к нему, возразил Маркус.

С этим Феджину пришлось согласиться. Т20-ые вечно клинило, но они никогда не взрывались. Если бы у Билли по-прежнему был его старый ТХ-2, это одно, но если у него был Т-20…

Маркус вновь посмотрел на Феджина:

– Я думаю, тебе стоит с ней встретиться. По крайней мере…

Он запнулся.

– Что? – нетерпеливо спросил Феджин, размышляя, что если такими темпами будет добираться до Одиннадцатой, ему придется вытаскивать ее из глубокого сна.

– Она определенно теп. Она… она знает всякое.

Френси хихикнула:

– Фигня, Маркус, если она знает о том, как ты отжигал в клубе «Светлячок», дак мы все в курсе.

От смущения смуглая кожа Маркуса стала еще темней.

– Не это… она другое знает. То, что я никому не говорил.

Покровительственно одарив подручного острозубой улыбкой, Феджин спросил:

– К примеру?

– Я… мне не хочется говорить, Феджин. Но поверь, этого вообще никто не знает.

Феджин вздохнул.

– Ну ладно. Приводи ее завтра.

– Феджин, я…

– Завтра, – отрезал Феджин, направляя ствол П-220 Маркусу в грудь, как совсем недавно Манфреду.

– Да, да, лады, усек, без проблем, завтра, – поспешно ответил Маркус.

Феджин спрятал пистолет в куртку.

– В первой половине дня жду всех здесь.

Покончив с делами, Феджин скрылся за дверью, ведущей в его личные покои. Двое телохранителей (чьих имен он не знал, поскольку имена охранников значили для него не больше, чем имена сексуальных партнеров) остались при входе, дабы отвадить любых непрошеных гостей. По правде говоря, они были приятным приложением и только. Феджин держал их при себе ради внушительной картины, что представляли собой два огромных амбала у входа в его личные покои. Реальная же защита обеспечивалась встроенным в пряжку ремня контроллером, который активировал по контуру комнаты силовое поле. Такое поле могла пробить только очень мощная взрывчатка, да и то не факт.

Одинашка еще не спала. Она даже потрудилась раздеться, что Феджина весьма разочаровало.

– Зря ты без шмотья, чуешь? Натягивай обратно, – сказал он резко. Он хотел раздеть ее сам.

«Теп-тек, значит?» – подумал он, снимая с себя одежду в предвкушении раздевания любовницы, – «а это может быть интересно».