Текст книги "Трон Саламандры (СИ)"

Автор книги: Кирилл Ивлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

     Лучше бы я сюда вообще не шел, но причина ужасного запаха перестала быть тайной. Внизу, в яме, шириной шагов пять и длинной шагов десять, в человеческий рост, лежали тела жителей деревни. Они все были мертвы. И уже начали гнить, от чего и запах был такой. А так как ветер был сегодня от деревни, мы это и не почувствовали, когда сюда въехали.

     Солдаты не стали убеждать жителей деревни поддержать принца и его победоносную армию. Они просто убили всех, кто там жил и заняли их дома.

     Обезображенные женщины, мужчины с пустыми глазницами и дети, совсем малые, все лежали вповалку, в этой яме. Общей могиле. Я, конечно, видел смерть, но к такому был несколько не готов. Спустился с насыпи и быстрым шагом пошел к своим. Так, теперь главное не попадаться на глаза солдатам, будет сложно объяснить, что делал возле могильника. Осмотрел деревню аурным зрением, так солдаты в домах, кто-то ходит возле дома старосты. Всего два десятка, не больше, их видно, ауры мужские. Капитан их в доме старосты, это видно. Там еще кто-то виднеется, но пока не понятно кто, слишком далеко.

     Дошел до своих, пожаловался караульному на рыбу в порту, что в Ратарте совсем не умеют ее готовить, выходит слишком быстро и неожиданно, зашел к своим. Топотун собирался, ибн Саллан курил трубку.

     – О, вернулся, Младший, где гулял?

     – Нырок, у нас проблема. – Я понизил голос, старясь говорить тихо. – Солдаты всех деревенских порезали.

     – Успокойся, де Нибб, это не наше дело. Война, она такая. – Безразлично сказал, слышавший это Топотун. А затем подошел к нам. – Наше дело маленькое, доехать до столицы целыми. А не геройствовать тут. Ну, порезали деревню, ну бывает. Война все спишет.

     Меня такой ответ расстроил такой ответ, если честно. Ибн Саллан ничего не ответил, погасил трубку и начал собираться. Солнце уже было высоко, пора ехать. Мы вышли из дома и направились к дому старосты. Капитан ин Налет вышел лично нас проводить.

     – Ну, хорошего пути. Хорошо добраться, если не сильно задержитесь, к полуночи уже будете в Голинколде. – Довольно дружелюбно сказал барон. Точно, Голинколд, вот как столица Ратарта называлась. Какое глупое название, если честно. Я посмотрел на его лицо, оно ровным счетом никак не выдавало то, что тут произошло. Сволочь, чтобы тебя проклятые сожрали.

     – И вам тоже не скучать, господин капитан. Кстати, а где все местные? – Неожиданно спросил Нырок. – Что-то никого не видно, ни баб, ни мужиков, ни детей.

     – О, да все разбежались, как мы сюда пришли, от войны бегут. Война дело опасное… – Соврал капитан, даже не поморщился. Я седлал коня, и в последний раз глянул на дом старосты. Внутри четыре ауры сверху, мужские, видимо солдаты. Внизу, не такие яркие, три. Взрослая женщина и двое детей, какого пола не ясно. Эти мерзавцы кого-то в подвале дома держат.

     Нырок скомандовал двигаться и мы медленно выехали из деревни, капитан же остался возле дома, явно чтобы удостоверится, что его гости, наконец, уехали.

     – Аббас, там в доме старосты, в подвале женщина и двое детей. – Сказал я, как только деревня скрылась за поворотом. Южанин повернулся ко мне и ответил: – Что ты предлагаешь, вернутся?

     – Да.

     Южанин остановил коня, мы последовали его примеру. Он посмотрел на меня, на Топотуна и сказал:

     – Шайтан с тобой, де Нибб. – Видимо слова о женщине в подвале его все же задели. – Вернемся. Какие предложения?

     Топотун оживился, словно только и ждал такого момента: – У меня есть предложения. Вернемся, порежем всех, бабу спасем. Их там человек двадцать, почти все с юга деревни. Тех, что я видел, у них мечи, пистоли, две ратарских, тяжелых, аркебузы.

     – Еще четверо в доме старосты. – Добавил я.

     – Отлично. Коней оставим здесь, вернемся назад пешими. Пленных не брать, работаем тихо, как тогда с похищением ростовщика. Младший, с севера, к дому старосты, мы с юга. Дом старосты на тебе, мы по остальным. Работаем.

     Мы связали коней и разделились, я, прижимаясь к траве и прячась среди деревьев, направился на север деревни. Услышал голоса, двое солдат шли из леса, тянули убитого кабана. Вооружены мечами и пистолями, руки заняты. Старясь не шуметь, вышел за ними и догнал того, что нес кабана сзади. Достал кинжал и одним движением вогнал его под кирасу сзади, солдат тут же осел на меня, второй повернулся посмотреть, что происходит, но я его ударил простым, но крайне эффективным заклинанием – воздушным лезвием, прямо в слабо защищенную шею. Шлем ему теперь носить точно уже не придется. Источник радостно обрадовался, сколько времени уже я к нему обращался.

     Двое есть, переступил через тела, особой жалости к этим не ощутил. Война дело опасное. Прошел дальше, а вот и дом, судя по ауре, там один спит. Подошел и приоткрыл ставню – уже не проснется. Трое. Осмотрелся по сторонам, так там дом старосты, в нем пятеро, четверо наверху, один спустился в подвал. Ага, вон патрульный. На плече новое оружие, гордость Ратарта, мушкет, по сути, для меня, как и для многих остальных, та же аркебуза, хотя опаснее. Хорошее оружие, один раз видел его в деле. Стреляет шагов на пятьдесят, кирасу пробивает только в путь.

     Пороховое оружие, оружие, что могут использовать и крестьяне. Как говорил Колгар, будущее за ним. Ну, что же, у этого патрульного будущего точно нет. Солдат, тем временим, все шел и шел в мою сторону. Я спрятался за дом, так, чтобы меня не было видно. О видимости солдата не стоит беспокоиться, его аура днем горит как факел. Двадцать шагов, десять шагов, пора. Выкатился из-за дома и ударил по солдату воздушным лезвием, заклинание ударило по груди, кирасу не пробило, слишком слабым оказалось, но его хватило, чтобы отбросить солдата на пару шагов назад. Так, опростоволосился, бывает, надо срочно исправлять. Подскочил к солдату, и не дав ему опомнится, ткнул его в кинжалом под броню на животе. Четыре.

     Ну и хорошо, а теперь к домику старосты. Пятеро в домике старосты, вот они. Сидят за столом, играют, в кости, наверное. Дисциплина у них, конечно, оставляет желать лучшего. Пятый вылез из подвала, поправляет одежду. Насиловал, сволочь. Кровь закипела, захотелось ему голову руками оторвать. Осмотрелся по сторонам, с другой стороны к домику движется знакомая аура. Южанин спешит на помощь, уже справились. Топотуна наверно оставил следить за въездом в деревню, чтобы не пропустить патрули принца, которые мы видели ночью. Да, они удивятся покойникам в деревне.

     – Именем принца Домитера ин Халлата, капитан ин Налет, прошу Вас сложить оружие и выходить. – Громко сказал ибн Саллан. – Прошу Вас, проявите благоразумность.

     – Да пошел ты, султанец, еще я грязной собаке не сдавался! – Барон сразу узнал голос Нырка, и помогать нам явно не желал.

     Ауры в доме зашевелись, стали кругом вокруг капитана, готовятся к штурму, что было ожидаемо. Южанин кивнул, пора. Он слева, я справа, два окна. Так, в мою сторону смотрит мушкет одного из солдат. Надо ворваться первым и отвлечь от второго окна. Идея пришла мгновенно. Бабах, сильнейший воздушный кулак отправился в окно дома старосты, ставни с грохотом разлетелись в стороны, послышать крики, что среди нас есть маг, кто-то даже выстрелил. Вторые ставни дома открылись, и южанин оказался в доме. Танец смерти начался стремительно, я увидел, как аура сначала одного, затем второго солдата погасли, прыгнул в окно и оказался внутри. Ударил воздушным кулаком, ближайший солдат отлетел к стене, в это Нырок добил остальных и остался только капитан ин Налет, который лежал на полу.

     – Ну, вот и отлично. Де Нибб, проверь, что там, в подвале, я пока нашего друга свяжу и остальных проверю.

     Я кивнул головой и пошел к люку, ведущему в подвал. Потянул крышку на себя и открыл, там темно. Бросил туда светящийся шар, он осветил маленькую комнатку, со стороной шагов пять не больше. Внутри сидела легонько всхлипывающая женщина, и прижимала к себе двоих детей, лет по десять не больше, девочек. Выглядела она ужасно, на ее лице были кровоподтеки, платье порвано, лицо совсем осунулось. Девочки выглядели едва ли лучше, такие измученные, в синяках и ссадинах. Женщина со страхом посмотрела на меня, яркий свет ее слепил, но она старалась не подавать виду, что ей страшно, возможно еще страшнее, чем когда туда спускался ин Налет.

     – Вы как, сами сможете вылезти? – Спросил я. Видя, что женщина боится и не решается ответить, хотя все прекрасно слышала, что происходило сверху. – Не бойтесь, все кончено.

     Пока женщина с детьми выбиралась из погреба, я бросил на них всех по паре исцеляющий заклинаний, синяки и ссадины тут же начали проходить. Тем временем ибн Саллан вытянул капитана на улицу, мы вчетвером вышли следом. Дети тряслись, женщина тоже. Южанин посмотрел на них и спросил:

     – Что здесь случилось, уважаемая?

     Женщина вздрогнула от такого обращения, словно ее укололи иглой и дрожащим голосом произнесла:

     – Господин, я просто, я просто, а они… – Женщина заплакала, крупные слезы потекли по ее щекам.

     – И детей? – Спросил я.

     От моих слов женщина еще сильнее зарыдала, да так сильно, что опустилась на колени, прямо на землю и закрыла лицо руками. Южанин, стараясь, чтобы его голос звучал максимально строго, скомандовал: – Де Нибб, сходи в дом старосты, выпиши им пропуск, так и напиши, что армия короля Домитера I разрешает следовать, предъявившему сей пропуск, до самого Кастора. И поставить печать не забудь, я пока осмотрю нашего нового друга.

     Я забежал в дом, посмотрел по сторонам. Бумаги, с печатью, все на полу. Перевернул стол, взял перо, чернила, и размашистым почерком написал на листе бумаге с гербом королевства Ратарт, прямо в центре «пропуск», чуть ниже « Сей пропуск позволяет женщине и ее детям, предъявившим его, следовать в город Кастор». Думаю, документов у нее все равно никаких нет, потому имя писать бессмысленно, да и солдаты не стали выдумывать что-то посложнее. Поставил армейскую печать. Вполне сойдет за пропуск, не думаю, что у них сейчас есть какая-то особенная форма для таких документов, особенно если их выдают крестьянам. Вышел на улицу, связанный барон лежал на боку, южанин стоял рядом сженщиной, но не касался ее. Дети прятались за нее, подальше от ибн Саллана, боятся девочки теперь мужчин, боятся.

     – Сделал, командир. – Доложил я и протянул бумагу ему. Он взял ее, быстро прочитал и отдал женщине.

     – Меня Лулу зовут, господин… – Сказала девушка, южанин таки добился, чтобы она представилась. Вроде бы полегче ей стало.

     – Так вот, Лулу, возьмешь пропуск, вот кошель барона с деньгами. И верхом, возьми любого коня, армейскую сбрую сними, и вперед, до самого Кастора. А там уже сама решишь, ехать тебе, в Мирей или в Ратарте остаться. И лучше тебе молчать о том, что ты здесь когда-либо жила. Дольше проживете.

     – Спасибо Вам, господа, спасибо. – Девушка закивала, взяла кошель и быстро побежала искать себе коня.

     Южанин повернулся ко мне и велел приводить в чувство нашего пленника, который, похоже, заснул.

     – Ну, рассказывай, что тут случилось, и почему ты бабу в подвале держал?

     – Не твое дело, наемник. Ты знаешь, с кем связался? Вас за такое повесят. Отпусти меня, и я может быть, вас пощажу.

     Ибн Саллан ударил его ладонью по лицу, что бы напомнить, что он не в том положении, чтобы нам угрожать. Тот обиженно заскулил и замолчал.

     – Младший, с ним все ясно. Упиваются властью и силой, к сожалению. Этих уже не исправить. Давай закончим, нам еще в столицу ехать. – Сказав это, Нырок досрочно освободил ин Налета с занимаемой должности.

     Управились мы быстро, тела солдат сбросили в ту же яму, где они оставили крестьян, и отправились дальше, в столицу. Там было еще много дел и проблем, решение которых мы не знали. А война? Война дело опасное.

Глава 3

     Мы прибыли в Голинколд, когда уже начало темнеть. Я обратил внимание на то, что количество различных патрулей, заметно увеличилось. Останавливали и спрашивали документы у нас постоянно, чем ближе к столице, тем чаще. Это несколько задерживало дорогу, объяснять каждому, что у нас особое поручение, суть которого для них секретна, несколько утомительно.

     Сам город, если быть честным, не впечатлил. Чем-то особенным его выделить из других городов, что я видел, наверное, было нельзя. Все такая же бывшая крепость, которая давным-давно переросла крепостные стены. Узкие, грязные улочки, практически пустые, кроме солдат и редких мужчин, спешащих куда-то по своим делам, никого и не было. Пожалуй, внимание привлекали только красивые, витые узоры, на каждом доме. Возможно, какая-то местная традиция, о которой нам никто не рассказывал. Дома не высокие, практически все не более двух этажей. Словно у них не было принято строить такие «дворцы», как в Мирее. На фоне этого всего, вдалеке, особенно выделялась их соборная церковь. Хотя, если быть правильным, это большой кафедральный собор архиепархии Ратарта. Он собственно и служит, помимо всего прочего, дворцом для архиепископа Алсея Второго. Огромное, просто огромное здание и рядом поменьше, целый город в городе. Но сам собор, зловеще возвышался над столицей, как будто огромный меч, воткнутый в самое сердце Голинколда. Наверно, при жителях столицы, называть их собор церковью будет даже оскорбительно. Обычно они носят имя какого-нибудь очень святого человека, что делами своими веру в Создателя нес, но в такие подробности нас, естественно, никто не погружал. Сказали главная городская церковь, значит, так оно и есть. И найти его легко будет. А какое там значение у местных, дело десятое.

     Да, церковь тут крайне сильна и независима, что себе такой собор построили. На его фоне, даже королевский дворец стыдливо меркнет.

     На въезде в город у нас в последний раз проверили документы, выдали специальное разрешение на нахождение в столице, причем каждому свое, и предупредили о том, что ночью на улицах находиться запрещено, война все же. Боятся вражеских лазутчиков, очень сильно.

     Нам, конечно, указывать они не могут, но все же, чтобы не возникло проблем, попросили не ходить по ночам.

     Бургомистр столицы, оказывается, был повешен, взамен его принц назначил какого-то очень благородного подполковника комендантом[1] города. Тот первым делом поставил везде, где только мог армейские патрули, запретил выходить по ночам, велел всем выдавать пропуска. То, что нас записали на въезде, конечно, не очень хорошо, но времени, разбираться, не было.

     Постоялый двор нашли быстро, хозяин очень обрадовался, сейчас, во время войны с гостями было совсем плохо. В этом мы оказались единственными. Ибн Саллан сразу же попросил хозяина об услуге, подготовить нам экипаж, для скорого выезда. Про ужин он даже не спросил, что, если честно, огорчило. Мы поднялись в комнату, одну, большую и Нырок сразу уже начал раздавать распоряжения:

     – Так, Топотун, за тобой экипаж, проверишь, чтобы был готов, на все не больше двух часов. – Затем повернулся ко мне. – Младший, ты у нас с церковью на короткой ноге, пока не стемнело, пойдешь в собор, помолишься Создателю, да прославится его Имя, заодно разведаешь, что там, в епархии происходит, может, чего увидишь. Я пойду, оглянусь, посмотрю, что да как в городе.

     На этом и разошлись, жаль, конечно, что не удалось отдохнуть, спина выла, словно муку на мельницу носил, а что пониже спины, о том и говорить не хочется. Но работа, есть работа. Вышел на улицу, осмотрелся по сторонам. Практически стемнело, надо спешить. По узким улочкам я довольно быстро добрался до собора,от встречи с патрулями меня уберегло аурное зрение. Солдатские ауры ночью светились как солнце днем.

     А вот и сам собор, вместе с дворцом архиепископа, высоченный забор, такой штурмом, без магов или порохового оружия взять наемникам будет не просто. Подошел к большим, резным дверям, что были чуть поодаль от ворот и постучал. За ними увидел ауры двух человек, наверно охрана, сбиры.

     – Кто такой, чего тебе надо? – Голос сбира[2] был очень грубым, словно я его отвлек от какого-то особенно важного дела.

     – Паломник я, сам не местный.

     – Ну и проваливай отсюда, пока цел. – Довольно грубо ответил мне сбир из-за двери. Ого, здесь не любят ночных гостей. Совсем неприятно, как-то не то, чего я ожидал от церкви. Так, видимо этого сбира сюда не по уму подбирали, а по другим его особенностям. Выдохнул, вспоминая, чему учился в детстве.

     – И сказал Создатель, что не будут двери дома молитвы закрыты ни днем, ни ночью, дабы всякий страждущий мог покой найти. – Вспомнил я Великое Писание. За дверьми послышалась возня, кто-то двоих сбиров едва слышно выругался.

      – И войдет, всяк ищущий, да получит он помощь. – Ответил мне другой, более низкий, голос из-за двери, и она со скрипом открылась.

     Я зашел внутрь, увидел там двоих, одного сбира, его сразу можно было узнать по одежде и священника, сан которого определить не смог.

     – Спасибо вам большое, святой отец. – Слегка поклонился я.

     – Отец Калидий, сын мой. Не всякий ныне писание знает. У нас тут, сам понимаешь, в городе, все не так, как обычно. От того и двери закрыты. Рассказывай, кто ты, зачем ты здесь?

     Я посмотрел по сторонам, и на удивление, аурное зрение здесь работало так же, как и на улице. Это было совсем странным, потому как раньше в церквях увидеть ауры людей было нельзя. Как рассказал мне маг нашего отряда, Балан де Сакман, а он, все-таки, маг аж второй ступени, у священников есть особенная магия, суть которой ни один маг, из известных ему, понять не смог. Эта магия, как он говорил, позволяет священникам разрушать заклинания, снимать проклятия, укрывать от аурного зрения. Ни в одной церкви, соборе, часовне, раньше, аурное зрение у меня не работала. Они называют это «благословение» и «вера». Говорят, что эту способность им дает вера в Создателя. Но де Сакман, как в прочем и я, сомневается. Возможно, это просто какая-то магия, суть которой церковь держит в секрете.

     Ну ладно, видно их ауры, мне же лучше. У сбира, что меня не пустил, судя по ауре, болит живот. Так ему и надо. Подумав об этом, я ответил отцу Калидию:

     – Я наемник, отец, мы здесь принцу Домитеру ин Халлату помогаем. Тяжело воевать, за благословением пришел, помолится Ему. – Я смиренно опустил глаза вниз.

     – Ну, раз так, то дело благое, богоугодное. Проходи, через площадь, двери собора всегда открыты для страждущих, как завещал Создатель. Но там никого нет, час поздний, но если надумаешь исповедаться, дай знать. – С этими словами отец Калидий открыл внутреннюю дверь, пропуская меня дальше.

     Внутренний двор оказался достаточно большим, сюда бы целая ярмарка влезла бы. Сама площадь была выложена белым камнем. Осмотрел ее внимательно, так впереди сам собор, туда дальше какие-то дома, возможно казармы для сбиров, а вот там, что-то совсем не маленькое, похожее на дворец.

     Я пересек площадь, и, стараясь не шуметь, отворил массивную дверь собора. Та поддалась на удивление легко и беззвучно.

     Огромный неф, резные устои, свод, словно сделанный из каменных сосулек. Красивые, скамьи из драгоценного дерева, с красной обивкой, ковер от самого входа и до алтаря. Он выглядит величественно не только снаружи, но и внутри. Подсвечники, словно из золота на стенах, а в центре невероятных размеров, хрустальная люстра. Признаться, такой красоты я не видел. Мозаика на окнах, с сюжетами писания. Невероятно, аж захватывает дух.

     Я подошел поближе к алтарю, и уселся на ближайшую лавочку, сложив руки на груди. Впереди, возвышаясь надо мной, он выглядел, словно пытался задавить всех, кто на него смотрел и вызывал какой-то внутренний страх перед Создателем. На стене, за ним, вырезанная из камня фигура Его. Он, как и всегда, выглядел как старец, поднявший руки, словно взывая к покаянию. На всякий случай осенил себя знаком его. От локтя, к плечу, в центр живота и снова к плечу, к локтю.

     Звенящая тишина, не давала покоя. Что-то, я не мог понять, что не давало мне покоя. Сидя здесь, я делу ничем не помогу, это уж точно. Стены у собора высокие, охрана есть. Как искать архиепископа, кто знает.

     Поднялся было уходить, как мой взгляд упал на статую Создателя. Все, вроде бы так, как и везде, кроме одного. Внизу, на постаменте, знак в виде перевернутого трезубца. Тот самый знак, который я видел когда-то давно в доме одного бургомистра. Тот самый знак, что я видел на книгах в летающей крепости.

     Клеймо бога идолопоклонников, имя которому Алтана Бенезет Агдатор. Сектанты молятся ему и проносят жертвы, а он дает им то, что они не могут получить сами. Свои темные знания, свое благословение. Но я один из тех, немногих, кто знает правду. Про нее, не его. Алтану Агдатор, мага, запертого в Пограничном мире и жаждущего, наконец, обрести свободу.

     Это не собор во славу Создателя, и это не священники, это сектанты, что молятся Агдатору. Теперь понятно, почему здесь видно ауры, на этой земле Бога нет, есть только проклятые. Проклятая не страдает от церкви в Ратарте, потому, что церковь служит ей, ложному богу.

     Вышел из собора, словно на крыльях, слишком много мыслей в голове. Как чувствовал, что ее вспоминал. Посмотрел по сторонам, кроме двух людей, сидящих в каморке возле дверей, никого нет. Пересек двор, попрощался со сбиром и отцом Калидием, и оказался, наконец, на улице.

     На постоялом дворе, все уже были на месте и ждали только меня. Мы поднялись в комнату и первым начал Топотун:

     – Я достал экипаж, пришлось заплатить много, но все за счет принца. Поедем другой дорогой, она получше, может даже нагоним войска, если выедем на рассвете. – Он вопросительно посмотрел на ибн Саллана, тот кивнул головой, и они оба повернулись ко мне. – А у тебя есть что-нибудь интересное?

     – В соборе не так много людей, видел казармы сбиров, дальше, есть там еще, возможно дворец. А еще они не Создателю молятся.

     – То есть? – Не понял меня Нырок. – О чем ты?

     – Церкви давно нет, они Агдатору молятся. Я сам видел его знаки. Оскверненный собор, Ратарская церковь осквернена.

     Южанин задумался, видимо мои слова его несколько озадачили. Затем, после небольшого молчания, он заговорил: – В таком случае, богоугодное дело делаем, раз неверного похищаем. Во славу Мудрейшего, естественно. – Сразу же уточнил ибн Саллан, словно Создатель его подслушивает. – А теперь о том, что узнал я. Как только началась война, количество прихожан увеличилось, в том числе и за счет благородных разного толка. Каждые два-три дня, месяц, архиепископ Алсей Второй проводит у себя ночные богослужения, только для избранных. Сегодня как раз та ночь, когда их нет. Это наш шанс сделать все сейчас, и успеть к наступлению.

     – Но как? – Спросил я, еще не понимая, куда он клонит.

     – Мы посетим архиепископа, без приглашения. Собирайтесь, проверяйте оружие, пришло время работать по-настоящему.

     Вышли через окно, чтобы зря не беспокоить хозяина. На столицу уже спустилась глубокая ночь, да такая темная, что ничего не было видно. Посмотрел на небо, ни одной звезды, все затянуто тучами. Я повел всех, обходя патрули, к собору, где и был дворец архиепископа. Добрались туда без приключений, удалось никому на глаза не попасться. Через высокую стену, сначала я, затем южанин, последний Топотун.

     Внутренний двор, как и вся соборная площадь, оказались пустыми. Ауры охраны, что патрулировала его ночью, виднелись где-то далеко. Мы, пригибаясь, пересекли площадь, обошли вдоль стены сам собор и вышли к дворцу архиепископа. Насколько же они все тут расслабились, что охраняют его так небрежно, я бы сказал даже наплевательски.

     А вот и дворец, тут уже интересно. Возле главного входа стояли двое сбиров, в полном облачении, с оружием. Рисковать с ними нельзя, решено было попробовать через вход для прислуги. Обошли чуть дворец, а вот и он, довольно скромный. Только попробовал потянуть дверь, как увидел на ней сигнальное заклинание, причем очень хорошего уровня, но откуда оно, если священники не могут использовать магию. Попробовал его распутать, да куда там мне.

     – Ибн Саллан, двери открыть может только свой, иначе никак.

     – Идеи?

     – На входе есть сторожка, там сбир и священник, может кто-то из них? Их всего двое.

     Пересекли площадь, снова, на этот раз в другую сторону. Топотун подошел к окну, я к двери, что вела во внутренний двор, Нырок за мной. Аккуратно постучал.

     – Кто там, Халет, ты? – Громко рявкнул сбир, послышалась возня. – Что ты стучишь, заходи уже.

     Ну, заходи, так заходи, я резко дернул дверь на себя, пропуская южанина вперед, а потом влетел в комнату за ним. Ибн Саллан пересек комнату в два прыжка и одним метким ударом гарды отправил незадачливого охранника спать. Я подскочил к священнику, что сидел за столом и заполнял какие-то бумаги, он как раз повернулся на шум, и ударил его в живот, от чего тот согнулся. И нежно, словно ребенку, зажал ему рот.

     – Отец Калидий, нам ваша помощь нужна. Сейчас мы вас свяжем, отведем к дворцу, и вы откроете нам дверь для прислуги, вы поняли? – Тот испуганно кивнул. Наш ночной визит все-таки возымел эффект. Связали обоих, их же одеждой, отца Калидия с собой, сбира под стол.

     И уже в третий раз за ночь мы пересекли соборную площадь, опять не попавшись никому на глаза, подвели пленного к нужной двери. Отец Калидий что-то забурчал, словно хотел сказать. Я снял повязку со рта. Жевать собственную рясу ему, судя по всему, не очень нравилось.

     – Нужна моя печать, только она открывает двери. – Я обыскал карманы и достал ее, серебряный диск небольшого размера, со знаком Создателя и именем священника. На нем, если присмотреться, множество заклинаний. – Если будешь дурить, будут проблемы, ты понял? Где, кстати, покои архиепископа?

     – В северной башне. Не надо мне угрожать, побойтесь Создателя, я и так все понял.

     Нырок приподнял священника, аккуратно освободил ему одну руку и дал печать. Я же внимательно посмотрел на его печать. Заклинание-ключ, но очень сложное, я, таких, не видел. Калидий зажал печать в руке и коснулся двери. Заклинание в печати вспыхнуло и тонкие, белесые нити коснулись сигнального заклинания на двери, то сразу же начало распутываться. Но что это, одна нить, зеленого цвета, отделилась от печати и побежала вдоль сигнального заклинания куда-то за дверь.

     – Командир, он сдал нас, скоро тут будут все. – Догадался я. Ибн Саллан ударил по голове священника, тот упал сразу, как подкошенный.

     – Сам виноват, мы предупредили. А теперь внутрь, времени мало.

     Мы заскочили внутрь дворца, и оказались в длинном коридоре, без света. Я повел всех вперед, потому как аурное зрение позволяет видеть мир одинаково, что днем, что ночью. Все просто серое кругом, кроме аур и их следов.

     Впереди люди, много, в конце коридора, пытаются открыть дверь, свернули налево, оказались на кухне. А куда, теперь куда? В коридоре послышались крики, охрана уже тут. Прочь из кухни, через другую дверь.

     Через еще один, небольшой, но уже очень красиво украшенный коридор, оказались в обеденном зале. Зал был роскошный, я таких раньше не видел. Длинный стол, во главе резной стул, самый большой из всех, на стене картина, камин. Словно королевская столовая, а не священника. Две двери, выбрал правую, она севернее.

     Стараясь не шуметь, мы пересекали зал за залом, да сколько их тут? Пока не оказались в комнате с пятью дверьми. Надо было выбрать, куда именно. Вокруг, словно преследуя нас, крики и шум. Я уже, от такого бега, совсем запутался.

     – А теперь куда? – Спросил Топотун, поглядывая назад. – Какую дверь? Они совсем рядом.

     – Думаю, правая дверь. Она севернее, оббита железом толстым. Думаю это дверь в покои.

     Нырок и Здоровяк подскочили к двери, здоровяк дернул ее на себя, и меня, на мгновение ослепил яркий свет. К сожалению, это оказалась одна из дверей, ведущих прямо в одну из комнат охраны. Как мы это поняли? За дверью, предусмотрительно оббитой железом, из-за чего свечение аур за ней не видно, на нас удивленно смотрело пятеро сбиров. Они, видимо, решали, куда им пойти, чтобы поискать нас. А мы, вопреки здравому смыслу, сами пришли.

     – Твою…. ! – Громко выругался Топотун и вытянул из ножен меч, а другой схватил пистолет, висевший за поясом. Я и Нырок последовали его примеру.

     Южанин взял сразу двух, я тоже, здоровяку достался последний. Атаковали оба, одновременно, два резких укола, сверху и снизу, если бы не моя скорость, я был бы готов сразу же. Затем два резких удара с разных направлений, оба отбил. Ого, я даже чуть-чуть заволновался. Эти ребята умеют драться, особенно в парах.

     Удары посыпались, словно капли дождя осенью, удар за ударом, я разгонялся все быстрее и быстрее. Раз, достали по левой ноге, обошел двоих, пытаясь заставить их мешать друг другу. Да не тут-то было, они словно змеи, невозможно оторваться. Еще один раз пропустил, теперь где-то в районе живота, но вроде бы не сильно. Один из них попытался достать пистоль из-за пояса, я не дал, провел два простых выпада в его сторону, попутно отбиваясь от второго. Главное не стрелять, а то сюда сбегутся вообще все люди во дворце. И заклинанием не бросить, слишком мало места, в своих попаду. Увернулся от одного, получил по лицу от второго и отскочил назад. Я себя к стене прижал, проклятые их заберите. У ибн Саллана успехи лучше, одного ему удалось убить, но второй дрался прямо как пещерный лев.

     Да где архиепископ таких нашел, что мы их одолеть не можем втроем. Мои двое бросились в атаку, снова вместе и одновременно, как один. И мне повезло, тот, что слева, наступил на мой кровь и слегка, буквально на мгновение замедлился, мне этого и хватило, ушел в его направлении, прямо на него, наклонился и ударил снизу вверх, второй рукой прикрывая голову кинжалом. Меч рассек ему горло, кровь брызнула в разные стороны.

     И тут мои ребра, словно огнем обожгло. Второй сбир, вышел из атаки и наугад уколол меня мечом, попал как раз туда, где моя кираса меня не защищала, в ребра, под руки. Силы начали меня покидать, в глаза потемнело. Из последних сил, падая, я бросил на себя исцеляющее заклятие.

     Пришел в себя от легкого шлепка по щеке, открыла глаза, и увидел склонившихся надо мной Топотуна и южанина.

     – Живой?

     – Вроде бы да. – Ответил я, обратившись к Источнику. Тот радостно дал мне понять, что каких-то серьезных ран нет, а та, что была, уже почти затянулась.