Текст книги "Из последних сил (СИ)"

Автор книги: Кирилл Кудряшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Вид с вершины не слишком отличался от вида с того пятачка, на котором ребята отдыхали прежде, чем продолжить восхождение. Виола не заметила принципиальной разницы: дух от раскинувшейся внизу красоты захватывало все так же. Зато Витя буквально светился от удовольствия, начисто выбросив из головы все мрачные мысли.

– Я нарекаю эту гору Виолиной Горой, и на правах первооткрывателя дарю ее самой прекрасной девушке на свете!

– Клево! У меня никогда не было своей горы. А что мне с ней делать?

– Воспевать в легендах!

– Меня, если честно, сейчас больше занимает вопрос: как мы отсюда спускаться будем! Вверх-то мы практически на четвереньках ползли, а как теперь вниз?

– Да также! Ты – впереди, я за тобой. Если что – поймаю.

– Как ты меня поймаешь-то, если я полечу? Даже если успеешь меня схватить – полетишь следом за мной! Нет, хуже! На меня полетишь!

– Можно подумать, я тебя руками ловить буду!

– Ты, кажется, говорил, что это может быть больно?

– Значит, когда ты на тарзанке через Чемал летала – тебя это не волновало, да?

– Да как-то не задумывалась, если честно. А сейчас – задумалась.

– Не бойся, я постараюсь в одежду вцепиться. Мне ж тебя не поднять надо будет, а только удержать, так что все должно быть нормально. Ну а если не получится… Да, может быть больно, но всяко не так больно, как лететь вниз с горы. Ну что? Налюбовалась пейзажами? Будем спускаться?

– Стой! А если ты сорвешься? Ты же на меня падать будешь! Ты сам себя поймать можешь?

– Нет, не могу… Хотя…

Метрами пятьюдесятью ниже по склону лежало поваленное дерево. Небольшая сосна, пять – шесть метров в высоту, не выдержала схватки с ветром и рухнула, по всей видимости, уже много лет назад. Дерево было мертво, но, даже погибнув, продолжало держаться за склон, вцепившись в него ветками, лишенными хвои. На это дерево Витя и смотрел, пристально и с большим интересом!

– А ну-ка, – сказал он, – пойдем вооон к той сосне! Кажется, я придумал, как нам спуститься быстро и безопасно!

– Ты чего задумал?

– Это больше не Гора Дураков, это Гора Виолина! И спускаться с нее ползком, не говоря уж о том, чтобы просить помощи у спасателей, попросту стыдно! Спустимся с ветерком!

– Как?

– Не торопи события! Давай за мной!

К поваленному дереву они спустились без особых проблем, и Витя, под настороженным взглядом Виолы, принялся за его осмотр. Попрыгал по стволу, проверяя его на прочность, обломал несколько веток, даром, что кору на вкус не попробовал.

– Ты что задумал-то? – не утерпев, спросила она, уже чувствуя, что задуманное ей не понравится.

Витя воровато огляделся, словно боялся, что на вершине горы может неожиданно оказаться кто-то, кроме них, и… Поваленный ствол пришел в движение. Весь и разом! Поднялся в воздух и задрожал, загудел, подчиняясь витиной воле. Со щелчком отлетали в стороны ветки, осыпаясь вниз по склону, вызывая микрообвалы камней, с громким треском ствол переломился у самого основания, и верхняя его часть отлетела в сторону, отброшенная, словно пушинка.

Затаив дыхание, Виола наблюдала за происходящим, впервые по-настоящему осознавая масштаб витиного дара. Все, что она видела до сих пор, происходило в течение нескольких секунд, да и она обычно была слишком испугана, чтобы что-то анализировать. А сейчас… На ее глазах Витя обрабатывал ствол дерева, держа его на весу, ломая на части и обрывая с него ветки!

– Тяжелый, зараза! – выдохнул он, и то, что осталось от дерева, беззвучно опустилось на землю. Огрызок ствола, метра два длиной, с торчащим из него толстым суком.

Витя обернулся, и Виола увидела алую прожилку в его правом глазу, которой не было раньше. Такие красные прочерки появляются после суток, проведенных за монитором, после напряженной работы глазами… Витя поймал ее взгляд и обеспокоено спросил:

– Что там? Все плохо?

– Нет, не сильно. Просто глаз покраснел немного.

– Ну, это ерунда, к утру пройдет.

– Так что ты задумал?

Огрызок ствола вновь поднялся в воздух и Витя, картинно простерев к нему руку, изрек:

– Летучий корабль для прекрасной царевны! Исполнен в стиле «Минимализм» и комплектации «Идиотизм». Мощность двигателя – одна витина сила. Добро пожаловать на борт!

– Да ты сдурел! – воскликнула Виола, но Витя уже встал на висящий в воздухе ствол обеими ногами и крепко взялся за торчащий вертикально сук.

– Ситуация под полным контролем! – заявил он. – Давай, забирайся! Вставай позади меня и крепко меня обними. Очень крепко!

До Виолы наконец начало доходить, как именно они будут спускаться.

– А если кто увидит? – спросила она.

– Ну и пусть! Мы же с тобой изображаем счастливую влюбленную пару! Нам позволительно обниматься.

– Тьфу на тебя! Я не о том! Если кто увидит, как мы съезжаем с горы на бревне?

– Слетаем, а не съезжаем. Кто-нибудь обязательно увидит. И подумает, что у него галлюцинации. А может даже заснимет на камеру мобильника, и наберет сотню тысяч просмотров на «Ютубе». Нам-то что?

– Как что? Ты же всю жизнь скрывал, что…

– Больше не скрываю. Завтра я или умру, или начну совершенно новую жизнь, в которой меня не будет волновать ничего из прошлой! Садись! В смысле, вставай!

Виола осторожно наступила на дерево, ожидая, что под ее тяжестью оно качнется вниз, но не ощутила ничего. Дерево непоколебимо висело в воздухе!

– Смелее!

Виола встала на ствол обеими ногами и, чтобы удержать равновесие, обхватила руками витину талию. Вот тогда ствол пришел в движение, покачнувшись и просев на несколько сантиметров, от чего виолино сердце ухнуло вниз вместе с ним.

– Прости, – повинился Витя, – отвлекся. Мне нужно его постоянно держать, а твои руки… Они такие приятные!

Виола почувствовала, как заливаются румянцем ее щеки.

– Поехали? – спросила она.

– А что нужно сказать?

– В смысле?

– Ну, чтобы летучий корабль пришел в движение, нужно произнести заклинание!

– А… Это… Как его…

– Земля – прощай! – подсказал Витя.

– Точно! В добрый путь!

– Бревно понеслось вниз по склону, стремительное, как сноуборд матерого слаломиста! Виола прижалась к Вите всем телом, уткнувшись лицом в его плечо и чувствуя, как развиваются на ветру ее волосы!

– Крепче держись! – крикнул ей Витя и задорно рассмеялся.

Бревно заложило вираж, облетая сосну, под которой они отдыхали в середине пути, взвилось в воздух, скрываясь с трамплина, пролетело несколько метров в свободном падении и снова попало под витин контроль в нескольких сантиметрах от поверхности склона, скользя над ней, как скейтборд Марти Макфлая из «Назад в будущее».

Еще несколько секунд стремительного полета и движение ствола начало замедляться, а затем он и вовсе замер над проходившей у отрогов горы дорогой, чтобы плавно опуститься на землю.

– Приехали! – сообщил Витя.

Виолу плохо слушались ноги, поэтому, сойдя на землю, она не торопилась отпускать витино плечо.

– Ты сумасшедший! – сказала она, глядя на его сияющую от удовольствия физиономию. – А если бы мы убились?

– Но не убились же? У меня все было под контролем!

«Летучий корабль» вновь поднялся в воздух подальше от дороги, исчезнув в высокой траве.

– Все! Транспорт припаркован и никому не мешает! – пояснил Витя.

– Ты же говорил, что себя поднять не можешь!

– Себя – не могу. Не то, чтобы боюсь, или что-то еще… В принципе не могу! Какой-то блок стоит, не могу сам на себя воздействовать. Пробовал! А вот переместить что-то, на чем я стою – могу. Легко, как ты видела!

– Легко?

Виола всмотрелась в его глаза. В правом глазу прибавилась еще одна красная прожилка.

– Легко! – отмахнулся Витя. – Я же себя знаю. Это пройдет!

– И все-таки давай ты ближайшие пару дней своим телекинезом светить не будешь? – забеспокоилась она. Ей не нравились эти красные прожилки.

– Почему?

– Ну, просто так… На всякий случай.

Виола подумала о том, что день, назначенный витиным даром предвиденья, уже завтра, и как бы она не храбрилась, как бы не убеждала его самого в том, что видения будущего – это только видения – ей стало жутко. А вдруг сегодняшние красные росчерки в его глазах – предвестник завтрашнего инсульта? Вдруг он умрет завтра утром только потому, что решил покрасоваться перед ней, лихо спустившись с горы? Или сегодняшние действия не будут иметь последствий, но завтра Витя решит показать ей что-то еще, и надорвется?

– Давай ты сегодня-завтра побудешь обычным человеком? – попросила Виола. – Никакого телекинеза, вообще, ладно?

– Да я и так его особо не использую, – пожал плечами Витя.

– Ага, конечно! Ты сегодня и в воде его использовал, и сейчас вот.

– Да это мелочь! Я же знаю свои возможности!

– И все же! Ладно?

– Ну, хорошо, хорошо! Ближайшие два дня я – обычный человек! Никаких левитирующих стульев, монеток и летучих кораблей. Уговорила!

– Спасибо!

– Пойдем уже в отель, отдохнем! А то весь день практически на ногах! Да и солнце уже клонится к закату.

* * *

Крайнов залег за сосной, неподалеку от горы, с которой только что спустились объекты слежки. В бинокль все происходящее на вершине ему было видно как на ладони. В кармане завибрировал телефон и он, не отводя от глаз бинокля, достал его и приложил к уху.

– Шеф, жучки установлены!

– Молодец! – отозвался Стас, не открывая взгляда от разлетающихся от поваленной сосны веток. Разлетающихся самих собой, без видимых причин! – Где именно?

– Маячок на машине и жучок в номере.

– А в ресторане?

– Попробовали. Сильный фон, голоса не разобрать, да и шансов, что их там обнаружат официантки довольно много.

– Понял. Оставайтесь в отеле, продолжайте наблюдение, но к объектам не приближайтесь, глаза не мозольте. Докладывать только в случае если начнет происходить что-то необычное.

– Принято!

Когда ребята покатились вниз на бревне, Крайнов в первую секунду подумал, что они сейчас убьются, и порадовался этому факту. Если бы это произошло – операцию можно было бы считать законченной. Да, пришлось бы спешно бежать из страны, рубить хвосты, опасаясь гнева Фелпса, но с этой мыслью Стас уже как-то смирился. Лучше так, чем вступить в открытое противостояние с человеком, способным за минуту ощипать сосну так, как это сделал бы профессиональный лесоруб за час. Но уже в следующее мгновение он понял, что бревно несется вниз не бесконтрольно, а подчиняясь витиной воле. От мысли об этом противно засосало под ложечкой…

Стас нехотя признался себе: он боится. Он, прошедший Афган, выживший в 90-е, и ставший правой рукой самого могущественного человека в преступном мире России, боится этого странного парня с невероятным даром.

Он слишком долго был рядом со Шрамом. Слишком долго учился у него, впитывал его логику и его методы, и мыслить иначе уже не умел. Шрам был рационален, логичен и умен, он всегда просчитывал противника на несколько ходов вперед и потому всегда побеждал, подминая под себя всех, кто мог пригодиться, и устраняя, уничтожая, втаптывая в грязь неугодных. Никто не мог ему противостоять, потому что Шрам просчитывал всех и всегда. Кроме одного человека. Виктора Балабина, простого парня с непростой судьбой и очень непростыми способностями.

Говоря вчера Шраму о том, что он не знает, как его защитить от Вити, Стас упомянул только о технической проблеме защиты от человека, способного убить тебя из твоего же пистолета с расстояния в несколько километров. Хотя нет, смотри шире, Вите для этого пистолет не нужен. Но в том разговоре он не упомянул о том, что волновало его гораздо больше. Как выстроить защиту от непредсказуемого человека? К чему готовиться в противостоянии с врагом, которого не смог просчитать даже Шрам?

Пока что Витя не был ему врагом. Если его не трогать – он не представляет угрозы. А если тронуть… Кто знает, на что он окажется способен!

Витя и девушка спустились с горы меньше, чем за минуту, постояли, переговорили о чем-то и направились к дороге, в сторону своего отеля. Направились, взявшись за руки!

Крайнов быстро набрал нужный номер. Сейчас бы иметь нормальную радиостанцию, позволяющую обмениваться информацией в дежурном режиме, но когда Шрам позавчера вечером велел собираться в спешке, никто и предположить не мог, что эта поездка обернется полноценной операцией в горном районе.

– Слава, объекты движутся к вам. Проконтролируй у дороги, в отель они или нет.

– Понял. Сейчас выйду покурить.

Стас остался лежать в траве. Приближаться к «Привалу путника» ему было нельзя, стоит попасться Вите на глаза и… Кто знает, что будет. Возвращаться к Шраму, в усадьбу «Ника», расположенную в километре от выбранного Витей отеля – тоже не хотелось. И рано – вдруг объекты рванут еще куда-то, и не хочется. Так почему бы и не полежать здесь? Алтай нравился Крайнову уже тем, что здесь не было комаров.

Телефон снова зазвонил минут через пятнадцать, когда Стас уже забеспокоился и хотел сам вызвать Славу.

– Объекты вернулись в отель, направились в номер. Выглядят счастливыми и ни о чем не подозревающими.

– Вот пусть такими и остаются. Оставайтесь в номере и вы, с ними старайтесь не пересекаться, ужинать пойдете, когда они из ресторана уйдут.

– Принято. Шеф, можно высказать соображения?

– Валяй!

– Мы их можем сейчас взять без особых проблем. Отель пустует, кроме нас и них постояльцев больше нет. Была еще семейка из трех человек – они выехали час назад, завтра же понедельник, на работу торопятся. Видеонаблюдение отключить – раз плюнуть. Только дай команду, и мы их возьмем. Без шума.

– Без шума не получится. Отставить. Работать будем завтра, сегодня просто наблюдаем. Как понял меня?

– Понял, есть «отставить». Стас, может, скажешь, зачем мы за ними следим? Это же просто парочка! Мы их охраняем от кого-то? Или они нас на кого-то должны вывести?

– Не скажу! – отрезал Крайнов. – Приказ понял? Наблюдать! Без самодеятельности!

– Есть наблюдать! – обиженно буркнул Слава и отключился.

От души обматерив Славу, Шрама, Фелпса и президентов обеих держав, Крайнов набрал номер Шрама.

– Слушаю, Стас!

– Витя с девушкой вернулись в отель. Мои ребята установили прослушку в номере и маячок на машину.

– Принято. Ты за ними наблюдал? Твое впечатление?

– Счастливая влюбленная пара. Он развлекает ее чудесами, она благодарно внимает.

– Чего я и ожидал! Возвращайся! Обсудим завтрашний план действий.

– Я еще побуду возле отеля. Понаблюдаю, просчитаю позиции…

– Какие позиции, Стас? Мы не перевалочную базу наркодилеров брать будем! Мы завтра просто придем поговорить! Возвращайся прямо сейчас, обсудим стратегию! А заодно посидим, послушаем, о чем они будут говорить!

– Понял. Возвращаюсь!

«Обсудим стратегию!» – значит, у Шрама уже есть план. И план этот Стасу не нравился уже заранее…

* * *

«Привал Путника» пустовал. Это был как раз тот случай, когда обслуживающего персонала было больше, чем постояльцев. Собственно, кроме Вити с Виолой постояльцев было всего лишь еще двое: те мужчины, что заехали в отель сегодня утром и большую часть времени проводившие на веранде своего домика с пивом и шашлыками! Виола увидела одного из них, возвращаясь в отель после подъема на гору: он стоял у калитки и курил, со скучающим видом поглядывая на дорогу. Возможно, ждал кого-то… Виола на секунду напряглась, но постоялец лишь скользнул по ним взглядом и вернулся к меланхоличному превращению секунд в дым и пепел.

Остаток вечера ребята провели в ресторане, болтая так, как будто были знакомы последние пять лет. Говорила в основном Виола, рассказывавшая истории из своей модельной практики, а Витя с интересом слушал. Наконец-то она смогла добиться того, к чему стремилась еще с утра: сделать разговор живым и интересным, лишенным грустных и страшных тем. За весь вечер Витя ни разу не вспомнил ни об истечении завтра отпущенного ему времени, ни о Наде, ни о страшном человеке по имени Шрам. Впрочем, страшным он был только для Виолы. Витя пребывал в твердой уверенности, что после наглядной демонстрации того, что он способен сделать с любым пущенным по его следу человеком, Шрам отстанет раз и навсегда. Да и как он найдет их здесь, в одном из сотен маленьких отелей, разбросанных по Алтаю? А если и найдет…

На полчаса к ним присоединилась Снежана, делавшая традиционный вечерний обход отеля. Спросила разрешения подсесть, послушала, посмеялась, взяла с ребят честное слово по возращении в Новосибирск рассказать всем друзьям о «Привале Путника», распорядилась налить им по кружке клюквенного морса за счет заведения и ушла за стойку, к бармену, чтобы не мешать ребятам наслаждаться обществом друг друга.

На Алтай опускался вечер. Солнце скрылось за горами на левом берегу Катуни, на прощанье повесив над ними яркое алое зарево, на небе одна за другой зажглись звезды, словно маленькие свечи, которые невидимый официант расставлял на вершинах гор, чтобы создать внизу романтическое настроение, запели цикады, легко перебивая тихий музыкальный фон, льющийся из колонок в ресторане. У Виолы гудели от усталости ноги – давно она не ходила за день так много…

– Знаешь, а ведь этот вечер очень трудно будет повторить, – сказал Витя.

– Трудно? Философы древности утверждали, что невозможно. В одну воду нельзя войти дважды.

– Я немного о другом. Нам с тобой очень повезло, что мы именно здесь и именно сейчас. Смотри: холодный июнь, неожиданное потепление на Ивана Купала. Если бы не оно – ты бы не пошла в центр обливаться. А если бы жара стояла давно – здесь, на Алтае, нас бы ждала толпа туристов, переполненные отели и очередь из желающих забраться на вершину Виолиной горы.

– Так забавно слышать, как ты ее так называешь!

– Но мы же условились, это гора Виолина. В общем, я к чему: здорово все совпало, да?

– Да, лучше некуда.

– В следующие выходные сюда уже повалят туристы… Уже не посидишь вот так вот вдвоем в ресторане…

– А давай останемся? – вдруг предложила Виола. – Еще хотя бы на пару дней! Туристы массово повалят на Алтай к выходным, а до их наступления, вполне возможно, мы тут так и будем одни. Что скажешь?

– А почему бы и нет? – согласился Витя и так просто и буднично добавил: – Если я завтрашний день переживу – останемся тут хоть на всю жизнь.

И вот опять… Виола поняла: он не забывал об этом ни на секунду. Весь этот чудесный день он провел не только с ней, но и со Смертью, тень которой постоянно видел над собой.

– Вилка, – он посмотрел ей в глаза и неожиданно накрыл ее руку, лежавшую на столе, своей ладонью, – я не знаю, что произойдет завтра. Вполне может быть, что ты права, и я вижу лишь возможное будущее, которое можно изменить, например, уехав за тридевять земель с девушкой, которую знаешь всего пять минут. А может быть, я завтра умру. Но что бы завтра ни произошло, я не хочу, чтобы это зацепило тебя, понимаешь? Поэтому я попрошу тебя об одном: завтра слушайся меня беспрекословно, хорошо? Если я скажу «Беги» – ты бежишь, не думая о том, как там я. Просто бежишь! Договорились?

– Ты что-то знаешь? – подалась вперед Виола. – Ты видел что-то еще, о чем мне просто не говоришь?

– Да ничего я не видел! И ничего не знаю.

– Тогда к чему ты завел этот разговор?

– Вот именно к тому, что я ничего не знаю о завтрашнем дне. Кроме одного: я завтра умру. Утром. Все! На этом мысль обрывается. Никаких картин апокалипсиса или бьющей в меня молнии, ничего! Потому и говорю: что бы завтра за мной ни пришло – тебя это задеть не должно.

– Но я тебя не брошу!

– Я и не прошу меня бросать. Просто не лезь на рожон и все. Пойми: я – телекинетик, меня очень сложно убить. И если кто-то или что-то окажется на это способен – ты этому никак не помешаешь. Просто весовые категории не те. Понимаешь?

– Понимаю… – нехотя признала Виола.

– Мы поняли друг друга? Ты обещаешь завтра меня слушаться?

– Я подумаю.

– Никаких «подумаю». И вообще, что за двойные стандарты? Я же пообещал тебе до завтрашнего обеда не использовать телекинез вообще? Так что давай и ты, принимай мои условия!

Виола посмотрела Вите в глаза. Краснота не уходила, но вроде бы и больше ее не становилось.

– Ладно, согласна!

– Вот и славно.

Закатное марево угасало. Ночь сползла с верхушек гор и расползалась по засыпающему Алтаю. Темнота обволакивала, сворачивалась клубком на порогах домов и домиков, ожидая возможности забраться внутрь. Она не была пугающей, в этой тьме не могло прятаться ничего опасного и желающего причинить тебе вред. Сгущающаяся ночь, спустившаяся с плеч горных великанов, несла с собой только покой и умиротворение… Она была лишь выдохом добрых великанов, стоявших на страже спокойствия как местных жителей, так и гостей сибирской Швейцарии.

Ночь пахла травами, этот запах ласкал и убаюкивал…

А еще темнота принесла с собой нежность…

– Пойдем в номер, – сказала Виола, вставая и решительно беря Витю за руку.

Он удивленно поднял на нее глаза.

– Погоди, рассчитаться же надо!

– Оставь пятитысячную, вряд ли мы больше съели!

– Да уж точно!

Но несмотря на сомнение в голосе, Витя послушался. Положил на стол пять тысяч, придавив их кружкой, чтобы купюру не унесло ветром, и вдруг хихикнул:

– Ты мне Карлсона напоминаешь.

– Я такая же круглая и маленькая?

– Нет. Просто он везде рассчитывался монетками в пять эре, помнишь?

– Не помню. Давно смотрела…

– Не смотреть надо было, а читать!

– Да какая разница?

– И то верно.

Виола уже вела его за руку к номеру.

– Витя, а можно я тебе нескромный вопрос задам?

– Можно. Я, правда, не буду обещать тебе, что отвечу.

– Почему ты настоял на двуспальной кровати? Просто из озорства или было что-то еще?

– Было! Понимаешь, я никогда не спал с девушкой.

От неожиданности Виола выпустила его руку и остановилась.

– То есть ты в свои 25… Ни разу, да даже я…

– Нет, я не в том смысле. Я именно в прямом. Я ни разу не спал с девушкой. А это, оказывается, очень здорово, просто спать с девушкой! С практически незнакомой, одетой девушкой, которая во сне доверчиво кладет тебе голову на плечо.

– Я думала, ты спишь!

– Спал бы – пропустил бы это чудо!

Виола придвинулась к нему, обвила его шею руками и быстро, словно боясь, что Витя оттолкнет ее, поцеловала в губы!

– Ну вот! Теперь я точно не засну всю ночь.

– И не надо!

Второй поцелуй был долгим и настоящим. Каждый из них смаковал это мгновение, в то же время боясь показаться слишком назойливым или слишком увлеченным процессом.

– Пойдем в номер! – сказала Виола, отстраняясь.

– Ты уверена?

– Это самый идиотский вопрос, который парень может задать девушке в такой ситуации! Да! Я уверена! Доставай ключи!

Она и в самом деле никогда еще не была так уверена!

И дело было не в страхе перед завтрашним днем или желании извлечь максимум удовольствия из дня сегодняшнего. Не в витиной уникальности или в чем-то еще. Просто эта ночь нашептывала, просила, требовала наполнить ее нежностью, и Виола хотела раствориться в этой ночи.

И в нем!

* * *

Крайнов залег на склоне горы, под той самой сосной, под которой вчера отдыхали Витя с Виолой. В этом не было никакого подтекста, просто это место Стас счел наилучшим вариантом для снайперской позиции. Ветровка цвета хаки по своим маскировочным свойствам не могла заменить настоящего «Лешего», незаменимого в работе снайпера и диверсанта, но Стас и играл сегодня не против своего коллеги, натренированного замечать любое неправильное движение травы или листьев. Чтобы увидеть его из «Правила Путника» для начало нужно было знать, куда смотреть, а Витя знать этого не мог.

Он прильнул к окуляру оптического прицела, определяя по рискам оптики расстояние до цели. Километр сто. Жаль, не было возможности пристрелять винтовку на это расстояние, но опыт работы у Стаса был богатым, нужные поправки он внес автоматически, мимолетом сверившись с корректировочной таблицей.

Километр сто. Приличное расстояние… Но зато вся территория отеля как на ладони. В случае чего он достанет объект со стопроцентной вероятностью, спрятаться парню будет некуда. И есть шанс, что до самого Стаса он не дотянется, просто потому, что не увидит. Не будет знать, куда послать телекинетический импульс, или как там должно по-научному называться то, что он делает. Крайнов предположил, было, что витин дар должен слабеть на расстояни… Просто потому, что ВСЕ должно слабеть на расстояния! Все, от электромагнитных сил до гравитационных! Но Шрам отмел это предположение одним взмахом руки.

– Нет, расстояний для него нет. В разумных пределах, конечно, но километр, который будет вас разделять – это для него семечки. Когда мы с Витей обсуждали диверсию на индонезийском тендере, я спрашивал у него, насколько близко к самолету он должен быть? Несколько раз спросил, чтобы быть уверенным! Он ответил, что это вообще не проблема. Я был с ним рядом, когда он уронил самолет. Сумма на кону стояла очень серьезная, так что я должен был проконтролировать все сам. Я мог бы получить доступ на площадку для гостей, к самой взлетной полосе, но не стал – не хотел привлекать к нам лишнего внимания. Мы стояли за оградой аэродрома, километрах в двух от места взлета машин. А от самолета он оторвал кусок, когда тот был на высоте около километра. То есть Витю от самолета отделяло… Как там… Сумма квадратов катетов равна сумме квадратов гипотенузы? Кажется так… Корень из пяти у нас сколько? Короче, с двух с половиной километров он оторвал элемент механизации крыла от истребителя! С двух с половиной километров, Стас! Афганские душманы душу бы дьяволу продали за этого парня! Будь он на их стороне тогда, в 88-м, как думаешь, вернулись бы мы с тобой домой? Да никто бы не вернулся! Он бы просто залег с биноклем возле аэродрома в Кабуле и изящно ронял все, что пытается сесть или взлететь! Но знаешь, в чем его слабость? В бинокле! Он должен видеть цель, на которую воздействует, я уверен! Причем хорошо видеть, детально! Поэтому без бинокля ему бы до самолета не дотянуться. И до тебя он не дотянется.

– Ты уверен? – спросил тогда Стас.

– Не на все сто, – честно ответил Шрам, – но в случае, если разговор не заладится, у тебя шансов выжить все равно больше, согласись. Основной риск на мне! Я-то буду рядом с ним!

– И на мне! – подал голос Некрасов, но Шрам удостоил его таким взглядом, что Крайнову стало ясно: Юра списан со счетов и доживает свои последние дни.

И ему не было его жалко.

А вот девчонку – было.

Километр сто. Предельная дальность СВД – километр триста.

Километр сто – это много. Далеко не каждый снайпер поразит цель с такого расстояния. Но Крайнов – как раз не каждый. Крайнов – один из лучших. Километр сто по неподвижной мишени для него – рабочее расстояние. Правда без гарантии попадания в голову или сердце, но по корпусу он не промажет, это точно! А попадание калибра 7,62 даже в руку, надолго делает тебя неподвижной мишенью, давая снайперу возможность второго выстрела. Более точного!

Со своей позиции Стас отчетливо видел в бинокль, как вышли из своего номера Слава и Сергей, уже не в повседневной одежде, а в камуфляжной одежде и в масках на лице и крадучись направились к кабинету хозяйки отеля, уничтожать видеозаписи. Вот они открыли дверь и бесшумно проникли внутрь и одновременно с этим еще четыре безликие фигуры перемахнули через забор отеля. Двое – со стороны Катуни, еще двое – со стороны дороги, выйдя из припаркованного на обочине «Гелендвагена» с замазанными грязью номерами. Один из бойцов задержался у калитки, открывая замок – Шраму, до поры до времени остававшемуся в машине, по рангу было не положено сигать через заборы. Да и возраст уже не тот…

Началось.

В кармане завибрировал телефон и Стас принял звонок, коснувшись кнопки на гарнитуре, висевшей на ухе.

– Шрам, я на связи!

Тяжело готовить операцию в спешке. Ни адекватного радиообмена, ни взрывчатки… Все это было в Москве, но не здесь. И переместить сюда за вечер 10 килограмм тротила, не привлекая ненужного внимания, было невозможно. А так – приходилось блефовать и надеяться, что Шрам прав, что на этот раз он действительно просчитал Витю и сможет переманить его на свою сторону.

Хорошо, хоть винтовку он с собой прихватил. А если бы Шрам решил лететь регулярным рейсом, а не фрахтовать самолет – не было бы даже винтовки. Официально ее не существовало… А из АКСУ, который Стас, как и все его бойцы, мог носить вполне легально, снайперский огонь вести не будешь. В принципе!

– Слышу тебя, Стас, – отозвалась гарнитура, – жду от тебя отмашкки на вход.

Крайнов наблюдал за действиями своих ребят на территории отеля. Парни сработали грамотно и четко, без неожиданностей, без выстрелов, без сопротивления. Хотя по-другому и быть не могло. Среди персонала отеля в армии служил только охранник, да и тот – не в десантуре, поэтому когда у него на пороге возникла фигура в маске и камуфляже с автоматом в руках, вкрадчиво попросившая одеться и тихонько следовать за ним – спорить не стал даже он. Стасу внушал опасения громадный повар, с ним могли возникнуть ненужные проблемы, но этот шкаф ночевал не в отеле.

Всех пятерых сотрудников отеля – испуганных, заспанных, впопыхах одетых, под конвоем отвели за дом напротив домика, который снимали объекты. Слава посмотрел на гору и поднял вверх сжатый кулак. «Начинаем».

– Начинаем, Шрам! Отель чист.

– Ну, с Богом! – выдохнул Шрам, выходя из машины. С другой стороны из «Гелендвагена» выбрался Некрасов, которого Шрам дождался у калитки и пропустил вперед.

Крайнов положил бинокль и прильнул к окуляру винтовки, провожая босса взглядом, проходя вместе с ним путь от калитки до порога домика, в котором сейчас спали влюбленные голубки.

Вся надежда была на уверенный блеф Шрама и на то, что с Витей все-таки удастся договориться. Стас был лишь подстраховкой… Если Шрам вдруг воспарит в воздухе или закричит от боли, хотя бы даже замычит сквозь плотно сжатые губы – он выстрелит. И хочется верить, что выстрелить он успеет раньше, чем Витя порвет своего нанимателя на мелкие кусочки одним лишь взглядом.

* * *

Виола проснулась от стука в дверь и рывком села на кровати, подтянув одеяло к подбородку. Витя лежал рядом, на спине, положив руки под голову. В его взгляде не было сна – судя по всему, он не спал уже давно и стук не стал для него неожиданностью.

– Это Шрам! – пояснил он, повернувшись к Виоле. Задумчиво так пояснил, будто бы обдумывал какую-то проблему – А может, ФСБ.

В дверь снова постучали. Настойчиво, требовательно, нагло.

– Витя, выйдя, пожалуйста! Поговорить надо!

– Шрам… – констатировал он и, выбравшись из-под одеяла, стал одеваться.

– Как он нашел нас?

– А черт его знает. Это меня сейчас не волнует. Выйду, поговорю, он уйдет. Меня волнует другое… Все сильно усложнилось!

Виола тоже спустила на пол ноги и стала спешно натягивать одежду.

– Витя, отзовись! Я слышу, что ты там!

– Иду Шрам, иду! Я немного не одет, и я с дамой! Дай мне минутку!

– Я жду!

– Витя, что происходит? – испуганно спросила Виола.