Соавторы: Кирилл Якимец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 44 страниц)
И с этими словами меч ринулся в атаку, чуть не вывихнув Капитану руку. Капитан вовремя успел расслабить кисть и изумленно наблюдал, как меч, в одно мгновение нашинковав пику стражника, добрался до головы, увенчанной шлемом, и, пролетев по широкой дуге, снес ее с плеч.
— Заговоренный меч! — Начали шептаться стражники.
— Нет, заговоривший! — Возразил кто-то. Но эти разногласия не помешали стражникам дружно отступить.
— Кончать вас буду! — Прорычал Капитан и бросился на стражников. Как только Капитан сделал несколько шагов вглубь бара, меч в его руке щелкнул и сразу обмяк, превратившись в тупой кусок железа. Капитан, все же, рубанул мечем пару раз и даже, вроде, кого-то задел. Стражники испуганно рассыпались в стороны. Капитан рубанул снова — и разрубил пополам стойку. Следующим ударом он, промахнувшись по ближайшему стражнику, сокрушил табурет и, прислонившись спиной к каменной стене напротив двери, снова занес меч над головой:
— Подходи, суки.
Странно, но стражники вдруг перестали бояться. Нехорошо улыбаясь, они вразвалочку начали приближаться к Капитану. Капитан попытался опустить меч на чью-нибудь голову, но тут почувствовал, что меч неподвижен. Оглянувшись, он увидел, что меч плотно засел лезвием между двумя камнями стены. Камни, противно чмокая, продолжали засасывать меч все глубже…
А потом свет померк — кто-то со всей силы треснул Капитана в висок кулаком, защищенным стальной перчаткой.
— Командир-то убит, вроде… — Первое, что услышал Капитан, очнувшись. Времени прошло немного, кругом все еще возвышались стены разгромленного бара. Боцман, спеленутый по рукам и ногам кожаными ремешками, валялся рядом на полу и тоненько похрапывал. Его, видать, еще лучше приложили по маковке. Капитан попытался подняться с пола, залитого липкой жижей, или хотя бы пошевелить руками — но не смог: его руки и ноги тоже были стянуты ремешками.
— Да, командир у Ру-Бьек в брюхе, вкушает сласти, — согласился стражник, который аккуратно вешал голову твари на место.
— А кто теперь за командира? — Спросил первый стражник. Перевернувшись на спину, Капитан смог его увидеть: здоровенный лысый детина почти безо всяких усилий вытащил из стены застрявший там меч-телефон.
— Ты командуй, Бородыня, — ответил второй.
Остальные стражники, рассевшиеся на столах и уцелевших табуретах, одобрительно загалдели. Детина кивнул. Имя Бородыня подходило ему так себе: не только на голове, но и на всем лице Бородыни не росло ни единого волоса. Даже бровей не было.
Аккуратно завернув меч в мешковину, Бородыня махнул лапой в сторону двери:
— Значит, меч я понесу. Азальд и Старослав тащат этих субчиков. Грольп, ты что-то криво повесил… Ну и уродина! Не понимаю, с чего князь…
— На себя посмотри, почтеннейший, — весело ответила зубастая голова, — ты, право, напоминаешь мне один предмет мужской гордости.
— Прошу прощения, — осклабился Бородыня и обернулся к стражникам, — Азальд, Старослав, взяли, понесли!
Один из выбранных Бородыней стражников, видно, все еще ничего не слышал после выстрела глушака. Бородыне пришлось показать небольшую пантомиму: взвалить себе на голову несуществующий груз, а потом пошевелить опущенными вниз двумя пальцами. Оглохший стражник нахмурился, но Бородыня пресек возражения, показав ребром ладони, как перерезают горло.
Глухой стражник снял шлем и, подхватив Капитана, взвалил его себе на голову. Острая макушка стражника больно упиралась под ребра, но Капитан решил не выпендриваться. Второй стражник точно так же взвалил на себя сопящего Боцмана — тому было хоть бы хны, он только сладко пожевал губами.
«Наверное, баб во сне видит,» — с завистью подумал Капитан.
Деревянные фигуры медленно плыли мимо, отгороженные от Капитана лесом пик. Стражники держали пики наготове, чтобы пронзить пленников, вздумай те вихляться и мешать себя нести. Боцман спал, а Капитан вел себя спокойно. Он размышлял. Вся эта подстава не могла оказаться случайностью. Кто-то целенаправленно навел сюда местных ментов. Первым вариантом, конечно, является босс. Помозговав над такой версией, Капитан решил, что как последний крайняк она сойдет. Для того, чтобы шеф навел ментов, бандиты должны были запороть крутой косяк. Типа упустить клиента. Так оно, собственно, и было, но Капитан боссу верил, уважая того за силу и неизбывную грубость.
Низкие дома кончились, начались дома повыше, целиком каменые. Капитан выгнул шею: с крыш глядели траченые временем горгульи, а каменные наличники на окнах изображали все тех же то ли рыб, то ли птиц. Перед некоторыми домами были разбиты небольшие садики, в которых росли разноцветные гигантские грибы. Бородыня легонько ткнул Капитана пикой:
— Не вертись.
Капитан не стал отвечать, чтобы не получить второй тычок. Он размышлял дальше. Следующим вариантом пошел сам клиент. Зная что от Капитана с Боцманом просто так не смыться, он явно решил рубануть концы и устроил шухер, заставив хозяина бара драпануть за ментами. Эта версия наиболее подходила для самолюбия бандита, показывая, что шеф направил его на охоту за непростым клиентом. Но догадка все равно ничего не меняла: как Капитан оказался пленником, так он им доселе и продолжал быть.
Солнце на миг исчезло и вновь появилось — отряд прошел под аркой ворот. Улица сузилась и начала забирать круто вверх. Обступившие ее дома лепились друг к другу почти без промежутков. На тонкой каменной резьбе темнели грязные следы от высохших потеков, в нос бил мусорный запах. Есть и третий вариант, самый паршивый. За ментами каким-то непонятным образом могла послать зубастая голова. Капитан помнил, как бережно вешал ее на стену стражник. Но тогда в дело влезла новая сила, причем сила чекнутая, как и весь этот мир.
Размышления бандита прервало новое исчезновение солнца. Низкий потолок, факелы, ступени… Путь, судя по всему, близился к концу. Боцман прочухался, заворчал:
— Суки!..
Получил тычок пикой и успокоился. Стражники свернули в боковой проход, долго опускались по неровной лестнице и, наконец, оказались в круглой комнате без окон, освещенной единственным факелом, воткнутым в щель между плитами под самым потолком.
— Скидовай басурман! — крикнул Бородыня. Боцман, оказавшись на грязном полу, тут же радостно возопил:
— Слышу!
Капитан догадался, что Боцман сам оглох от своего глушака — а теперь слух к нему возвращается.
— Я тя, швабова лепешка, тоже слышу! — рявкнул Бородыня, — заткнись и жди, пока спросят!
Капитан принял это к сведению, но Боцман решил покачать права:
— За что нас замели? Я требую адвоката! И вообще, кто тут главный?
— Ишь, — хохотнул один из стражников, беззлобно ударяя Боцмана носком кованого ботинка по ребрам, — Адвоката ему подавай! А может, тебе еще и прокурора в горчичном соусе?
— Жрать дадут после допроса! — сообщил другой стражник, — Если живы останетесь…
Это Капитану совсем не понравилось. А что делать? Только ждать. Последовали целых полчаса томительного молчания и лежания на камнях, прежде чем пленников востребовали. Появились новые охранники, внутренние: латы блестят, вместо шлемов на головах ярко-красные пидорки. Охранники бесцеремонно подхватили бандитов за руки и, не обращая внимания на многочисленные неровности пола, поволокли в неизвестном направлении. Впрочем, большей частью направление это называлось «вниз». Ботинки пленников дробью стучали по ступенькам, путь освещали факелы, которых по мере спуска становилось все меньше. После пятого поворота спуск стал не таким крутым. Пленников проволокли еще чуть-чуть по ровным каменным плитам и поставили на ноги перед двустворчатыми дверьми, украшенными грубыми фигурами из листовой стали. Капитан успел разглядеть нечто вроде трехглавого змея, только с рыбьим хвостом.
Стражник распахнул двери, потом мечем разрезал ремни, стягивавшие Капитану ноги. Другой стражник точно так же разрезал ремни на ногах Боцмана. Два мощных тычка под зад — и пленники вкатились в огромную залу. Здесь было светло, как наверху. Взгляды бандитов скользнули по стенам… Обстановка не оставляла сомнений.
Одна стена помещения была увешана цепями, которые кончались грубыми кандалами. Остальное пространство, вымощенное неровными плитами желто-серого камня, было пустым, если не считать кресла, стоявшего в самом центре. Кресло чем-то напоминало электрический стул — с ремешками для рук и ног. Только вместо обычного колпака над высокой жесткой спинкой покачивалось страшное ажурное приспособление, которое Капитан сразу определил как высверливатель дырок в черепе, совмещенный с глазоколом и языкорезом.
— Я не хочу!.. — хныкнул Боцман.
Капитан сурово промолчал.
К пленникам тотчас подскочили пятеро низкорослых крепышей. На дубленой коже их фартуков из-под слоев запекшейся крови проступала эмблема: речка, схематичные берега, через речку перекинут мостик.
Боцман начал сопротивляться — его успокоили двумя ударами под дых, потом ловко укрепили на ногах кандалы. Капитан стоял смирно. Ему тоже сковали ноги. Один из крепышей, подбежав к стене, повернул самый большой камень. Цепи лязгнули и пошли вверх. Боцман извивался и орал, Капитан все переносил молча. Несколько секунд спустя оба бандита висели рядом головами вниз, похожие на две большие сосиски.
Боцман хрипел, извивался, гремел цепями, кричал, что все расскажет (кому, интересно?) Его вопли не производили на палачей никакого впечатления, словно те были совершенно глухими… Да ведь они и в правду глухие! Капитан понял это, наблюдая, как палачи переговариваются, используя какую-то пальцевую азбуку.
— Они не слышат. — сообщил Капитан, когда его приятель, наконец, в изнеможении обвис на цепях. Боцман, несмотря на упадок сил, принялся замысловато материться.
В самый патетический момент его тирады дверь в пыточную распахнулась, на пороге возник старикашка с позолоченным посохом. Он внимательно дослушал до конца, покачал головой, над которой возвышался настоящий панковский ирокез, собранный из жидких остатков шевелюры. Потом звонко стукнул посохом об пол и провозгласил неожиданным басом:
— Князь Руники Валгахал Тихий! Повелитель Ермунграда с предместьями, Арконы, Бильреста, трех драконов, двух бастионов и восемнадцати сторожевых башен.
— Девятнадцати, — поправил чей-то голос сзади. — Забыл, вчера уже закончили?
— Девятнадцати сторожевых башен! — послушно повторил старикашка.
Представление владыки завершилось. Сам он оказался седеющим мужчиной средних лет и среднего роста, одетым в строгий черный камзол с наглухо застегнутым стоячим воротом. Из-под узких рукавов виднелись кружевные манжеты. Капитан из своего неудобного положения не мог толком глянуть князю в глаза и понять, что это за человек. Вроде, мужик как мужик, только лицо слишком грустное.
— Иди, Ротеон, я сам, — отпусил князь старичка, потом обернулся к ожидавшим приказов палачам и махнул рукой. Видимо, это означало, что их он тоже отпускает: палачи засеменили гуськом к выходу. Оставшись один, князь присел на краешек страшного стула.
— Ну что ж, — он поднял взгляд на Капитана. Действительно, очень грустный взгляд. Потом повторил задумчиво, — ну что ж… Сейчас сюда принесут кошку. Ей выколют глаза, отрежут язык и хвост, спалят на ней всю шерсть, а затем разорвут на пять частей! Что вы на это скажете?
Боцман от удивления перестал материться. Капитан тоже был озадачен:
— Э… Такими шалостями я в детстве баловался, — пробормотал он.
Валгахал чуть склонил голову на бок. Пожевал тонкими губами, нахмурился:
— Ладно, — сказал он, — кошка отменяется. Пусть будет старик. Сюда приведут старика, я прикажу его кастрировать. Потом вырву у него ноздри. Сломаю обе руки, а череп распилю тупой пилой. Как вам это понравится, почтеннейшие?
Капитан и Боцман одновременно попытались пожать плечами. Князь кивнул:
— Ясно, — откинувшись на спинку пыточного кресла, он улыбнулся, — номер последний. Девственница.
Не переставая улыбаться, он перечислил с десяток самых извращенных пыток. Капитан молчал. Ему в голову неожиданно пришла страшная догадка. Как жаль, что нельзя сейчас дать пинка Боцману! Трепло позорное…
Боцман капал на пол слюнями, слушая князя. Валгахал еще не закончил, а Боцман уже радостно покрякивал:
— Ух ты! Ништяк!
Улыбка исчезла с лица князя. Поднявшись с кресла, он прошелся туда-сюда по залу, остановился прямо под двумя бандитами и сделал вывод:
— Результат — ноль. Ноль… — он снова присел на краешек кресла и постучал холеными пальцами по подлокотнику. — Вы, почтеннейшие, не имеете никакого отношения к светлой памяти Тромпа.
— Не имеем! Мы вообще здесь не при делах! — Заверещал Боцман. Капитан висел молча. Он догадался, что для них обоих выгоднее было бы иметь отношение к этой самой светлой памяти, но болтливый козел Боцман уже все бесповоротно испортил. Догадку подтвердил князь:
— Однако собственную память вы, полагаю, не потеряли. Сейчас при помощи универсального пыточного снаряда, — он еще раз постучал по подлокотнику пальцами, — над вами, почтеннейшие, будут произведены все те… хм… опыты, о которых я только что говорил применительно к разного рода невинным жертвам. В том случае, разумеется, если вы не расскажете мне…
— Расскажем! — Завопил Боцман.
И принялся рассказывать. Князь почти не задавал вопросов — Боцман выложил все: и про «Мерлин», и про шефа, и про клиента. Капитан не перебивал приятеля, ждал, пока князь дослушает до конца. Когда признания Боцмана иссякли, Валгахал обратился к Капитану:
— Теперь ты.
Капитан с расстановкой, избегая слов-паразитов, добавил несколько важных деталей по поводу деятельности «Мерлин-пресс», последнего задания и характера шефа. Не забыл упомянуть и о том, что шеф поначалу хотел клиента живьем, а после передумал и велел мочкануть. Единственное, о чем умолчали Капитан и Боцман, это о связи с шефом через меч. Боцман просто забыл от страха, а Капитан решил, что хоть один туз надо заныкать в рукаве — на всякий случай. Конечно, если к стенке припрут и зададут прямой вопрос…
Но князь больше не задавал вопросов. Он кивнул, сложил ладони вместе, еще раз кивнул:
— Так… Светлая память, значит, не у вас… И я теперь знаю, у кого. Я, почтеннейшие, имею право это знать, — прибавил он весело, — а то, о чем я знать права не имею, выяснят цветочки… Да, цветочки.
Почему-то при упоминании о каких-то цветочках Капитану стало страшно.
— Но мы…
— Мы что знали, то и выложили, жопу дам! — Закончил Боцман.
Улыбка князя стала грустной — еще грустнее, чем обычно:
— Человек знает обо всем, кроме собственного незнания. Ладно, — он быстрым шагом подошел к дверям, распахнул их и крикнул в темноту:
— Стража!
В пыточную ввалились стражники. При виде пленников, все еще висящих кверху тормашками, стражники презрительно скривились: пленники явно раскололись со страху, даже не попробовав «хитрого стульчика».
— В цветочник их, — приказал князь.
— Но… — стражник в высоком металлическом колпаке, видимо, офицер, чуть поморщился от необходимости перечить высшему начальству, — светлейший, кочерыжки уже отработали…
Князь не разгневался, только пожал плечами:
— Тогда в камеру. А завтра с утра — к жрутерам. Данные сканирования не читать, не сохранять, сразу отправить по основному адресу.
— А самих? — Спросил офицер.
Князь не раздумывал ни секунды:
— После сканирования скормить цветам. Это мразь.
«Боцман мразь, точно, — думал Капитан, пока их с Боцманом волокли по темным лестницам куда-то еще ниже, на самое дно, — но я-то не мразь! Я работаю, не хуже других. И имею право… Кстати, о правах. Их у князя, получается, не выше крыши. У князевой крыши прав побольше будет. Основной адрес… Чей, интересно? Короче, надо выяснить, что у князя за крышак. Только, наверное, уже не успею.» Какой-то предмет неприятно впивался в правое бедро. Пистолет! Меч отобрали, а волыну оставили! Правда, толку с той волыны… Смех один.
Факелы кончились. Разбитая каменная лестница вела все ниже и ниже. Кругом была полная темнота.
ГЛАВА 4
Стены коридоров были обиты снизу пластиковыми панелями под дуб, а сверху выкрашены в бежевый цвет. Дмитрий никогда не думал, что бежевый цвет может вызывать тошноту — однако, вот ведь: создатели этого мира постарались на славу.
