Соавторы: Кирилл Якимец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 44 страниц)
— Подождите, сударь, — остановил его Хуман, — рассудите наш спор с коллегой. Кац утверждает, что раскольником достаточно плеснуть на дракона, чтобы тот исчез, а мне кажется, что надо не только плеснуть, но еще спеть песенку про бабку. Вы как считаете?
Дмитрий вздрогнул. Потом взял себя в руки:- Какой рассольник, мужики? Я не знаю…
— Ну что ж, — Хуман приветливо улыбнулся, — в таком случае, просим извинения. Однако, коллега, — он обернулся к Кацу, — если бы раскольник действовал от соприкосновения, его было бы невозможно хранить. Ведь в любом неживом или живом предмете с ненулевой степенью присутствия содержится частичка того или иного дракона. Кац хлопнул себя по лбу:- Точно! Ты прав, Фима. Наливай.
Дмитрий вернулся к бассейну с голубоватой водой. Алмис мрачно валялась на подушках.
— Опять ты кого-то бил? — Мрачно спросила она.
— Пошли, — бросил ей вместо ответа Дмитрий. — Но здесь неплохо…
— Пошли, я передумал. Надо готовиться к Седьмому Дню. Прости, душа не лежит отдыхать. Вот сделаю дела, тогда…
— Сволочь! — Алмис вскочила на ноги, — скотина! Вали отсюда, я остаюсь!
— Тебя не выпустят без моей карточки, — мягко ответил Дмитрий. — Давай, там уже вещички, небось, выстирались. А в Седьмой День приходи на арену вечером, я буду Куна мочить. Оттуда мы сбежим, кочерыжкам напоследок какую-нибудь гадость устроим…
— Чем тебе не угодили атсаны?
Дмитрий задумался. Действительно, чем?
— Не знаю, — честно ответил он, — но память Тромпа стучит в мое сердце. — Тромп никогда ничего не имел против атсанов.
Дмитрий и Алмис торопливо прошли через опустевший бар в душевую. Их одежда, аккуратно сложенная, лежала возле кадки со жрутером-прачкой. Дмитрий немедленно принялся одеваться. Алмис подошла к нему вплотную и встала, коснувшись твердым соском его груди:- Рыцарь, так скажи, я тебе нравлюсь?
— Да, да, милая, но сейчас… Вот в Седьмой День приходи, я там покуролесю чуток, а после…
— Не прийду! Ты с ума сошел: чтоб я после этого с тобой… Ты просто кретин! — И Алмис натянула через голову желтый сарафан.
Дмитрий опоясался ножнами поверх камзола, сунул в карман золотую карточку. Почесал щетину на подбородке. Может, и к лучшему, что девчонка не придет? Да, наверное, к лучшему. Хоть и жаль.
ГЛАВА 3
Кабинет председателя Дмитрий переделал под штаб. Вся переделка состояла в том, чтобы увеличить монитор до размеров стены и поставить еще одно кресло для Бурта. Бурт постарался на славу: теперь на мониторе можно было видеть любой участок атсанской сети.
— Детская, — приказал Дмитрий.
— Это не главное… — попытался возразить Бурт, но Дмитрий положил руку на его сухую лапку: — Буртик, извини, но…
— Ладно, ладно, нам, бесполым, не понять.
На мониторе возникло лицо Алмис. Дмитрий облегченно вздохнул, потом улыбнулся: — Привет, милая. Алмис надула губки и молча глядела изподлобья.
— Ты меня слышишь? — Спросил Дмитий.
— Да, — коротко ответила Алмис.
— На поединке будешь? Очень важно, чтобы ты была.
— Не хочу.
Дмитрий приложил гигантское усилие, чтобы сохранить на лице улыбку: — Алмис, деточка, мы же договорились!..
— Тебе не жаль атсанов?
Атсанов Дмитрию было жаль. Он так и ответил: — Жаль. Но у меня планы…
— Это не твои планы! — Вдруг закричала Алмис, — ты что, ты — Тромп? Ты просто поймал его память, да и то — не всю! Ты…
Дмитрий медленно покачал головой: — Дело не в Тромпе. И не в его планах. Мне наплевать на рыцарство, на корону, вообще на весь этот бардак. Я хочу домой.
— А я хочу остаться здесь. На меня тебе тоже наплевать?
— Нет! Тромп не стал бы с тобой связываться, для него все женщины были, как одна. А я — не Тромп. Я хочу с тобой… Тебя… Я, короче, хочу взять тебя с собой. Пойдешь?
Алмис молчала. Дмитрий выключил связь. Бурт подпрыгнул на своем кресле: — Что ты гонишь, хозяин? Да ведь Тромп… Он всю жизнь любил одну и ту же даму, Дульчис из Коростени. Об этом ты не словил никакого воспоминания? Нет? Странно…
Дмитрий ухмыльнулся: — Наверное, словил. Видишь ли, Буртик, это для меня самого, если честно, до сих пор девки все существовали от туфелек до шеи, не выше. Я на лицо вообще не смотрел, трахал, кого попало. Меня даже иногда не Фленджером звали, а Факером. А теперь вдруг… Мне тоже странно. Как ты сейчас рассказал про эту, как ее, Дулю с кистенем…
— Дульчис из Коростени.
— Не важно. В общем, я на Алмис подсел, полностью. Ты, хоть и бесполый, должен понимать.
— Понимаю, понимаю, — грустно ответил Бурт, — это как «Дума». Некоторые кретины играют только в нее, все остальное их не волнует. Дойдут до верхнего уровня и начинают по новой… Кстати, о «Думе». Пора снаряжать твоих гвардейцев.
— Пора, — согласился Дмитрий и вывел на монитор третий этаж. Третий этаж «Думы» состоял из лабиринта коридоров, сходившихся к центральному залу, почти целиком занятому бассейном с кислотой. Посреди бассейна возвышалась платформа, до которой игроку требовалось допрыгнуть, используя реактивный ранец. Когда-то на этой платформе лежал бесценный приз — вечная базука.
— Убрать бассейн, — приказал Дмитрий. Бассейн исчез. Теперь вокруг платформы стелился желтоватый линолеум. — Десять реактивных ранцев, девять ментов, сто секьюрити — в зал. Строиться, ждать меня.
Когда Дмитрий и Бурт спустились на третий этаж, отряд уже ждал. Вдоль одной стены шеренгой по четыре замерли секьюрити. При виде своего председателя секьюрити вытянулись по стойке «смирно», сложив кожистые крылья за широкими спинами. Менты держались от секьюрити поодаль и даже не удостоили Дмитрия взглядом, но он знал, что менты будут работать не хуже крылатых идиотов. Ранцы валялись грудой возле противоположной стены. Рядом с ними такой же грудой были свалены вечные базуки, притащенные сюда еще в прошлый раз из архива.
— Ментам надеть ранцы, — приказал Дмитрий. Менты разобрали ранцы.
Последний ранец натянул на себя Бурт, шипя под нос: — Тоже мне, нашел мента!
— Вольно, взять базуки!
Менты и секьюрити вооружились базуками. Бурт от базуки презрительно отказался.
— Монитор, — Дмитрий пнул сапогом стену, — общий план.
Монитор, возникший на стене, показал план атсанской сети. Разбив секьюрити по отделениям, Дмитрий во главе девяти отделений поставил ментов. Десятым должен был командовать Бурт.
— Внимание на схему, — Дмитрий прошелся вдоль экрана и ткнул в правый нажний угол, — вот «Дума», для ориентации. Точки операций помечены цифрами, от одного до девяти. Задачи у отделений с первого по девятое сходные. Уничтожить защиту, перекрыть все каналы доступа. Менты переводят каждую из дверей в открытое положение, после чего виртуальные объекты должны быть разрушены. Доложить о выполнении и остаться возле объектов. Пресекать любую попытку восстановления. Максимальное время выполнения — десять минут. Задача ясна?
— Так точно! — Хором гаркнули секьюрити. Менты молча кивнули. Дмитрий подошел к Бурту:
— А ты действуешь, как договаривались.
— Ага, — подтвердил Бурт, — главный лифт настраиваю на тебя, отсекаю каналы, оставляю дуболомов охранять и возвращаюсь на диск.
— Да. Если что не так — все равно возвращайся. Жертвуй только дуболомами, сам под огонь не лезь…
— Какой здесь огонь? Сеть мерностью двадцать, развлечение для слабоумных.
— Все равно. Удачи. — Дмитрий бросил взгляд на потолок: серо-голубой квадрат висел строго над платформой.
— Выход с платформы через окно. Первое отделение, марш! Второе, марш! Третье…
Загудели ранцы, зашелестели черные крылья. Отделения строились колоннами и вылетали сквозь квадрат окна. Последним отправлялся Бурт. Дмитрий повторил:
— Удачи тебе.
— Ты, главное, на девчонку не отвлекайся, следи, — сказал на прощание Бурт и повел своих дуболомов в атаку на главный лифт подземелья. Дмитрий хотел подняться в кабинет, но передумал, остался в пустом зале. Линолеум гасил звук шагов, схема ровно светилась на мониторе. Почему Алмис дуется? Что ей в этих картошках? Дмитрий не мог разобраться в чувствах Алмис, зато прекрасно разбирался в своих собственных, точнее — в чувствах Тромпа. Сам Дмитрий никогда бы не смог испытывать подобных чувств. Это не любовь, точно. И даже не дружба. Это — холодное знание: Алмис должна быть рядом. Алмис нужна. Для чего нужна — вопрос, но Дмитрий был уверен, что вопрос решаемый. Хорошо бы сейчас снова вызвать детскую… На схеме загорелась голубая единица, сразу за ней — двойка и четверка. Остальные цифры зажглись практически одновременно. Двери открыты. А как там Бурт? Бурт молчал… И тут весь экран заняла мохнатая испуганная мордашка: — Хозяин! Тут такое!..
— Быстро назад!
— Не могу!
— Минут пять продержишься?
— Может, десять. Не больше.
— Я сейчас. — Дмитрий бросился к лестнице на второй этаж. Новый вирус, полностью готовый, лежал на своем помосте.
— Двадцать секьюрити! — рявкнул Дмитрий. Секьюрии возникли с грохотом, уже построенные шеренгой вдоль стены, увешанной полками. Вооружены они были обычными базуками, но мотать в архив за вечными времени не было. — В колонну по два, двигаться за вирусом. Помехи уничтожать.
Прыгнув на сидение, Дмитрий опустил колпак и вывел схему сети на небольшой монитор посреди приборной доски. Теперь надо отключить хвост: это риск, но иначе секьюрити не смогут видеть вирус. Синий квадрат находился там, где полагается, посреди потолка, увеличенный еще с прошлого раза. Дмитрий рванул рычаг, и вирус, пронзив окно, вылетел в пустоту. Интерфейс слежки был восстановлен еле-еле, никаких перегородок, только открытые всем ветрам площадки. На площадках никого — народ бузит в городе. Все правильно. Проведя пальцем по монитору, Дмитрий отметил путь от площадки до контроля главного лифта. Палец оставлял на мониторе зеленый светящийся след.
— Запомнить, — приказал Дмитрий вирусу и дал по газам.
Вирус следовал по проложенному маршруту. На экране заднего обзора виднелись постные рожи секьюрити — дуболомы не отставали, старательно работая крыльями. Со всех сторон мелькали ошметки полупрозрачной пленки, покореженные лестницы, ведущие в никуда, временные канатные мосты. Пару раз вирус нырял в тоннели, расчищенные среди завалов. Дмитрий вновь подивился мощности бомбы. По одному из канатных мостов двигалась белая фигура — какой-то техник решил, видно, поработать. Дмитрий не хотел тратить на него время, но секьюрити, не сбавляя скорости, дружно прицелились и дали залп. Мост вместе с фигурой исчез в облаке пламени. Наверное, сейчас этот техник катается по полу, схватившись за башку, если вообще жив остался. Лететь еще две минуты. Дмитрий понял, что успеет кое с кем связаться. Силен, как и договорились, торчал в игровой директории своего пьютера и раскладывал пасьянсы.
— Ну? — Спросил он, вскинув белесые брови.
— Рога гну, — ответил Дмитрий, — вперед. Бабки не забудь приготовить.
— Святое дело! — осклабился Силен, показав неровные розовые зубы.
Дмитрий отключился. В динамиках прокатился мелодичный звон — вирус подлетал к цели. Балкон контроля за главным лифтом, как ни странно, почти не пострадал при взрыве, даже перила остались целы. Но на балконе творилось неладное. Дмитрий ожидал увидеть толпы защитных чудовищ, но вместо чудовищ балкон был забит туманными бесформенными телами, похожими то ли на сугробы, то ли на огромные комки манной каши. Трое секьюрити защищали от них Бурта, который съежился возле вскрытого пульта контроля.
Секьюрити, следовавшие за вирусом, рассыпались цепью и, не дожидаясь команды, открыли огонь. «Сугробы» сморщились и потеряли подвижность, но было ясно, что это не надолго: как только огонь ослабевал, «сугробы» начинали приходить в себя. А ведь скоро в базуках кончатся заряды. С вечными же базуками было только трое дуболомов… Нет, уже двое. Вытянув ложноножку, «сугроб» прихлопнул ею одного из секьюрити, защищавших Бурта. Заложив вираж, Дмитрий вмыл над «сугробами» и, перелетев их, опустил вирус возле Бурта. Откинул колпак… И тут услыхал конское ржание. На миг в глазах потемнело, руки отказывались двигаться. Бурт был уже рядом, тормошил Дмитрия:
— Быстрее, хозяин, рвем отсюда! Это Мамаша, у нее мерность сто пять, быстрее! — и он сам задвинул колпак.
— Ма-Мин… — прошептал Дмитрий.
— С какой стати, — начал Бурт и тут замолчал, уставившись Дмитрию в глаза. Дмитрий медленно кивнул. Потом поднял вирус. Экран заднего обзора побелел — «сугробы» сорвались с балкона и бросились в погоню.
— Вниз, вниз, хозяин! И хвост вруби.
Вдвоем в кабине было тесно, Дмитрий с трудом дотянулся до кнопки управления хвостом. Включив, наконец, хвост, он резко вильнул в сторону. Сугробы, облепленные со всех сторон дуболомами, некоторое время двигались по прежней траектории, но потом все разом свернули и продолжили преследование.
— Они нас видят! — Процедил Дмитрий.
— Не нас, а тебя, — поправил его Бурт, — ты, оказывается, керб. И не отнекивайся…
Дмитрий не отнекивался.
— Ладно, хозяин, раз ты керб, у нас есть выход. Правда, если б ты крови не пил, то и выхода искать не пришлось бы… Направо сейчас. Дмитрий нырнул в темный тоннель. За стеклом колпака ничего не было видно, но путь высвечивался на экране.
— Ты хоть разбавлял? — Спросил Бурт.
— Нет.
- Пишите письма. Кобыла не уймется, пока не сделает из тебя примерного папочки… Сворачивай!
Узкое ответвление скоро кончилось, вокруг была пустота, замусоренная плавающими в невесомости обломками.
— Вон видишь, вниз налево, светится, — показал Бурт, — туда. Дмитрий сверился со схемой:
— Сервер жрутерного парка.
— Точно.
Влетая под освещенную арку, Дмитрий бросил взгляд на задний экран. Из черного отверстия тоннеля одно за другим вылетали белые облачка. Секьюрити исчезли.
— Догоняют, — Дмитрий поджал губы.
— Не ссы, хозяин. Я знаю место, куда их не пустят.
— А нас?
— Должны, вроде…
Справа и слева мелькали двери. А спереди обозначился тупик с крохотной дверцей.
— Куда теперь? Заблудились?
— Ни фига. Долби стену пушкой.
На передней турели вируса, как и в прошлый раз, была установлена вечная базука. Дмитрий вдавил пальцем кнопку гашетки. После пятого выстрела стена рассыпалась. Впереди раскинулся сад…
— Карточные деревья! — Удивился Дмитрий.
— Я же говорил, побродим еще здесь.
— Это сюда, что ли, Ма-Мин не пускают?
— Нет, нет, жми на газ.
Так… Ручеек, мостик… Позади появились «сугробы» — почти рядом. — Наверх, резко! Вирус взмыл к низким облакам. Над облаками было небо, твердое и блестящее. А в небе — широкий люк. Вирус нырнул в люк, сбив носом крышку, и снова оказался в полной темноте. Бросив взгляд на экран монитора, Дмитрий с ужасом обнаружил, что экран пуст.
— Жми, хозяин, жми. Монитор работает, просто мы это место не рисовали.
— А почему?
— Потому что это уже не атсанская сеть. Видишь, справа синенькое? Туда.
Вблизи «синенькое» оказалось гигантским прямоугольником, расчерченным белыми строчками. Дмитрию этот прямоугольник показался смутно знакомым, но он не успел ничего разглядеть — вирус проскочил сквозь прямоугольник и вновь оказался в черной пустоте. Справа и слева тянулись, изгибаясь под прямыми углами, светящиеся линии.
— Вдоль той, зеленой, — показал Бурт.
Вирус проносился мимо каких-то массивов, хожих на сложные висящие без всякой опоры небоскребы. Зеленая линия подходила к одному из небоскребов и терялась в темной квадратной пасти входа. Позади опять возникли «сугробы». Дмитрию казалось, что он слышит ржание… Нет, вовсе не казалось: ржание доносилось из динамиков!
— Нравишься ты старой кобыле, — усмехнулся Бурт, — сейчас осторожно, третий поворот налево, по желтой ветке. Не промахнись.
Но Дмитрий, несмотря на предупреждение, чуть не промахнулся. Желтая ветка возникла неожиданно и пошла от зеленой влево под прямым углом. Вирус занесло на повороте и кабина наполнилась мускусной вонью. Эту вонь Дмитрий не мог не узнать.
— Дракон!
— Да! Да! — Заверещал Бурт, — сворачивай, козел!
Дмитрий выровнял ход вируса, вонь исчезла.
— Мы что, — тяжело дыша, спросил Дмитрий, — мы залезли в сеть какого-то дракона?
У Бурта на тонких губах появилась странная улыбка:
— А ты не узнал, хозяин? Мы же в «Мерлине»! Жми, давай, скоро оторвемся! Дмитрий поперхнулся:
— Это ты… Ах ты, ушанка с говном! Ты меня к Нуфниру…
— Заткнись и веди машину. Скоро выход, оттуда сразу вниз.
Небоскреб «Мерлина» кончился неожиданно, Дмитрий сразу вошел в пике. И снова поперхнулся:
— Так мы уже… — Не на Рунике, — охотно подтвердил Бурт, — ты жми, давай, скоро еще круче будет. Впереди видишь, всякая дрянь копошится?
Далеко внизу двигались, наползая друг на друга, ровные белые линии.
— Ныряй в эту кучу и выравнивайся.
— Разобьемся…
— Нет, нет. Покрушим тут чуток — да не жалко. Треп бестолковый…
Дмитрий не понял, о чем толкует Бурт, но решил во всем его слушаться. Вирус врезался в белую толчею, словно раскаленная пуля в куль сахарной ваты.
