Соавторы: Кирилл Якимец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)
— Никак наш спаситель керба мочканул!.. — Старичок, гремя по ступенькам своим эспадоном, медленно спускался по лестнице. По выражению его лица было видно, что он хочет двигаться гораздо быстрее, но доспехи крайне замедляли его перемещение. Добравшись, наконец, до поверженной твари, старичок сорвал с головы шлем и, оттеснив бармена, подставил шлем под струю крови.
— А ты чего? — Услышал вдруг Дмитрий голос спасенной девушки.
— Я? Я не знаю…
— Давай же! — Алмис взяла Дмитрия за рукав и настойчиво повлекла в сторону зверя. — Ты его убил — и кровь его твоя!
— Не хочу я эту гадость… — Вяло отбивался Дмитрий.
— Да ты знаешь, какая это редкость! — Вскричал Илион. — Керба срубить не всякий сможет! — он незаметно отпихнул старого рыцаря от источника крови и подставил под вонючую струйку свою необъятную флягу.
Видя, что герой-спаситель не собирается пользоваться источником, Алмис отняла у старичка его шлем, наполненный почти доверху, и протянула Дмитрию:
— Мажься! Смотри только, чтобы в рот не попало.
Девушка начала понемногу наклонять шлем. Безропотно сложив ладони лодочкой, Дмитрий подставил их под струю. Потом, вздохнув, опрокинул кровь на лицо. В нос шибануло мускусом, из желудка к горлу стремительно понесся ком тошноты.
— Все! — Алмис обворожительно улыбнулась. — Теперь к тебе никто не пристанет.
— Я так жутко выгляжу? — Дмитрий попытался улыбнуться. Он знал, что теперь к нему никто не пристанет, и вовсе не потому, что от него воняет кербовой кровью. Нет. Теперь он сам, в некотором роде, керб. И никто из людей не должен об этом знать.
— Кровь керба отпугнет всех подземных жителей, — щебетала Алмис, — а еще она приносит удачу, а еще ее можно заливать в компьютер. Главное только, ее нельзя пить.
Теперь Дмитрий заметил, что лица всех собравшихся — и Илиона, и бармена, и даже лицо Алмис — резко потемнели. На общем желтоватом фоне лица казались абсолютно черными. Возле дальней стены стояли, пошатываясь, черноликие Добужин и Теофил, между ними переминался с ноги на ногу такой же черноликий Толик. На него бармен уже нагрузил две бутыли и теперь что-то в полголоса ему втолковывал. Дмитрий расслышал лишь слова «Аркона», «такая маза» и «вернуть тару».
— Папа! — Возмутилась девушка. Слух у нее оказался весьма тонким, — Как тебе не стыдно!
— А что? — Повернулся бармен. — Всего-то и попросил бутыли с оказией вернуть…
— У тебя дохлый керб в подвале, а ты о такой мелочи!
— А куда я гениев буду закупоривать? — Всплеснул руками хозяин бара. — Это же пузыри заговоренные, я их специально в Китгарде заказывал!
— Да за одну голову этой зверюги ты сотню таких бутылок выменяешь! Я тебя знаю!
Бармен потупился, ковыряя носком сапога каменный пол. Дмитрий не хотел вмешиваться в семейную сцену, за него это сделал Теофил:
— Мы чапаем, или куда? Рогачи нагрянут — всех нас тут повяжут!
— Ты за себя базарь! — Неожиданно резко откликнулся Дмитрий. — Кого повяжут — кого и нет.
Теофил опасливо взглянул на Дмитрия и почел за лучшее не спорить. Но Дмитрий вспомнил, как тот представлялся — точнее, как представил Теофила стражник. Аркона. Теофил из Арконы. А там Медвежатник Бурт, компьютеры и решение всех загадок.
— Так, Теофил… — Дмитрий хмуро уставился на усатого рыцаря. — Веди-ка ты нас в Аркону…
— По подвалам?.. — Испуганно пробормотал Теофил. Его усы, густо пропитанные кровью керба, обвисли, как показалось Дмитрию, еще сильнее. Краем глаза Дмитрий заметил движение. Это, Добужин хмурясь, укоризненно качал головой. Илион же едва сдерживал смех.
— Запросто! — Играя бодрячка, закончил фразу Теофил. — За мной!
Раздраженно пнув поникший хвост керба, он направился в темноту тоннеля.
ГЛАВА 5
Как проводник, Теофил вынужден был идти впереди процессии. Рядом с ним держались Илион и Добужин. В руках рыцарей нещадно чадили смоляные факелы, давая больше копоти, чем полезного освещения. Блики неровного света выхватывали из темноты ребристые осклизлые своды прохода, и от этого создавалось странное ощущение, будто кавалькада идет по внутренностям какого-то гигантского существа. Дмитрий видел эту картину глазами обычного человека и одновременно — глазами керба. Казалось, сквозь темноту, заляпанную бликами факелов, проступает графическая схема, начерченная на желтом пергаменте зеленой тушью.
Коридор петлял, иногда становясь чуть уже, иногда — чуть шире. На развилках Теофил выбирал путь, не раздумывая. Было ясно, что дорогу он знает. Дмитрий шел упругим шагом вслед за провожатыми. Рядом, нога в ногу, шла Алмис, а чуть поотстав, придерживая обеими руками бутыли, семенил Толик. За ним бок о бок, занимая почти весь проход, вышагивали бармен с толстухой, а позади всех плелся старичок, волоча свой тяжеленный эспадон. Податься в Аркону решили все — опасности подземелья были, наверное, не так страшны, как встреча с «рогачами». Это, правда, не относилось к Дмитрию: он знал, что главная опасность ждет его именно здесь, под землей. Алмис улыбалась. Дмитрий тоже улыбнулся ей, хоть и знал, что Алмис не видит его улыбки. В темноте может видеть только он, Дмитрий — невольный избранник святой Ма-Мин, матери кербов.
Четверть часа никто не говорил ни слова. Только пыхтел тоненько старичок, да Толик, которого неожиданно превратили в оруженосца героя, бормотал себе под нос что-то из разряда химических ругательств. До Дмитрия доносились валентности, разного рода радикалы, короче, ничего осмысленного, кроме разве что единственной фразы: «Декан пропил бутан!..» Наконец, Толику это надоело и он, завистливо поглядывая на силуэт Дмитрия, идущего налегке, достал пачку «Магны». Открыв ее, он щелчком извлек сигарету, точнее, попытался извлечь. Из фольги показалось что-то толстое и черное — даже в слабом свете факелов было видно, что это вовсе не обычный фильтр. Ухватив за конец непонятный предмет, Толик извлек длиннющую сигару, которая никак не могла помещаться в сигаретной пачке. Удивленно крутя ее в пальцах, он прочел надпись, тлеющую на глянцевой ленточке:
— Ишь ты, «Аркона клаб»!
Примостив сигару во рту, Толик извлек зажигалку. Та, как оказалось, претерпела еще более странные изменения. Обычный «Крикет» трансформировался в небольшую светящуюся ящерку. Толик, не зная, что с ней делать, слегка щелкнул ящерку по голове. Ящерка разинула пасть, и оттуда вырвался язычок пламени. Прикурив от него, Толик засунул живую зажигалку в карман, где она завозилась, устраивая себе временное гнездышко.
Алмис легонько тронула Дмитрия за локоть. Она смотрела одновременно с восторгом и недоумением:
— Скажи мне, Фленджер, а кем был твой оруженосец в вашем мире?
— Ну как? — Дмитрий развел руками, — Он — нефтехимик…
— Алхимик? — Уточнила Алмис.
Вспомнив постоянные сетования Толика на невезуху, в обилии вываливаемые во время перекуров, Дмитрий решил, что его приятель действительно скорее алхимик, нежели что-то другое.
— В общем — да… — Ответил он, пожав плечами.
— Я так и знала! — воскликнула девушка. — Только настоящий алхимик мог приручить саламандру! Как тебе удалось заполучить такого великого человека в оруженосцы?
— Великого? — Переспросил Дмитрий и покосился на Толика, желая узнать, не появилась ли в том хоть капля величия. Однако Толик каким был, таким и остался, если не считать обильного пота, который он периодически стирал рукавом, уже ощутимо сгибаясь под тяжестью бутылей.
Заметив, что на него смотрят, новопроизведенный алхимик тут же заканючил:
— Димка, давай привал!.. Или возьми у меня эти штуки…
Но Алмис решительно встала на сторону Дмитрия:
— Это нельзя! Кровь керба должны использовать лишь настоящие алхимики, а не рыцари!
— А таскать ее рыцари не должны? — Ехидно осведомился Толик.
— А таскать ее должны те же алхимики! — веско отрезала девушка.
— И давно меня записали в алхимики? — шепотом осведомился Толик.
— С тех пор как курить начал, — так же тихо отозвался Дмитрий. После слов Алмис он решил пристальнее присмотреться к странной девушке, запросто шастающей между мирами и приторговывающей при этом компакт-дисками. Она наверняка знала, что Дмитрий соврал, заявив, что явился от самого Клая Бонифация. Но кто же этот Клай Бонифаций на самом деле? И почему при одном его упоминании трепещет местная братва?
— Алмис… — Нерешительно начал Дмитрий.
— Что, рыцарь? — с готовностью отозвалась девушка.
Но Дмитрий молчал, уставившись вперед поверх голов. Коридор исчезал в желтой дымке, непроницаемой даже для зрения керба. Дымка медленно надвигалась, а из ее глубины доносилось тихое конское ржание.
— Алмис, ты слышишь… лошадь? — Наконец, спросил Дмитрий.
Алмис испуганно прижала ладонь к губам:
— А ты?.. Ты ее слышишь! И видишь в темноте, да? Ты пил кровь!
— Я…
— Бежим! — Алмис схватила Дмитрия за руку и поволокла куда-то назад, чуть не сбив с ног опешившего Толика. Мечи неприятно били по спине — Теофил отдал Дмитрию ножны, но с удобной портупеей расставаться отказался наотрез. Взвизгнула толстуха, Дмитрий наступил ей на ногу.
— Вы куда? — Удивленно проблеял бармен.
— Боковой ход! — на бегу крикнула Алмис.
— Эй… Эй! — испуганный голос Теофила, — там атсаны! Нельзя!..
Но Алмис волокла Дмитрия все дальше и дальше. Вот и боковой ход, такой же широкий, как основной коридор, только не вымощенный камнями. Дмитрий почувствовал под ногами мягкую землю. Через несколько минут Алмис остановилась, тяжело дыша. В спину Дмитрия ткнулся не успевший затормозить Толик. Его сигара потухла. Вдали показалось переливающееся с боку на бок брюхо толстухи, за ее спиной мелькали факелы. Народ подтягивался.
И тут раздался тяжелый глухой рокот. Дмитрий привстал на цыпочки, оглядывая проход. Взгляд уперся в глухую стену. Сначала Дмитрию показалось, что мутная пелена, скрывающая святую Ма-Мин, нагоняет его, но тут подскочил бармен:
— Обвал. Ход завалило.
Дмитрий облегченно вздохнул.
— И куда теперь? — мрачно спросил Теофил.
Дмитрий пожал плечами:
— Вперед, наверное. А куда еще?
Но, сделав несколько шагов, он остановился. В его руках появились мечи. Проход спокойно тянулся вдаль почти по идеальной прямой, не было слышно ничего, кроме сбивчивого дыхания людей. Но кругом упругими жаркими волнами струилась ОПАСНОСТЬ. Опасность надвигалась со всех сторон, опасность была конкретной, осязаемой — правда, чувствовал ее только Дмитрий. Остальные непонимающе галдели. Илион положил Дмитрию на плечо тяжелую ручищу:
— Эк тебя дернуло-то в эту задницу! Ладно, веди, не стой. И тесаки спрячь, некого тут резать…
Только он это сказал, сквозь землю начали пробиваться какие-то волосатые щупальца. Они на мгновение застыли, словно кобры перед броском. Дмитрий успел заметить, как шевелятся волоски на концах щупалец, выискивая ближайшую жертву. И вдруг, все разом, щупальца ринулись на людей.
Раздался протяжный визг толстухи. Рядом с Дмитрием появился Теофил:
— Атсаны, рыцарь, я предупреждал. Верни один тесак.
— Факелом обойдешься, — Дмитрий двумя махами мечей перерубил несколько ближайших щупалец. Те брызнули темным соком и задергались на изрытом полу прохода. Илион и Теофил орудовали факелами — огни выписывали в темноте замысловатые кривые. Добужин куда-то делся. Внезапно земля под ногами Илиона закипела, огромное щупальце обвило тело бородача и утащило вниз. Теофил подпрыгнул, прижигая факелом другое такое же щупальце. Щупальце метнулось в сторону. В этот миг раздались крики Алмис и Толика.
Обернувшись, Дмитрий увидел, что оруженосец и девушка валяются на полу, а их руки и ноги обвиты шевелящимися щупальцами, которые подбираются уже к шеям. Вновь закипела земля — Теофил скрылся в толще стены, увлекаемый ползучей сетью щупалец. Мечи Дмитрия работали, как два смертоносных пропеллера. Перерубив одним мечом щупальце, обвившее Алмис, другим мечом Дмитрий сумел освободить правую руку Толика. Отрубленные щупальца моментально теряли цепкость и начинали биться в агонии, разбрызгивая вокруг себя капли сока.
Толик вытащил из кармана саламандру и теперь вовсю пользовался огненной ящеркой как маленьким огнеметом. Впрочем, саламандра сама знала, что делать. Языки пламени, вырывавшиеся из ее рта, превращали щупальца в пепел. Кислый запах сока мешался с древесной гарью. Агрессивные мохнатые веревки, попав под огонь саламандры, безвольно обвисали, вспыхивая искрами. Сам Толик сидел в огненном кольце и непонимающе глазел по сторонам, не в силах ни двигаться, ни принять какое-либо решение. Он лишь прижимал к себе баклаги с кровью керба и подслеповато щурился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за стеной искр и копоти.
Теперь земля закипела под Дмитрием. Подпрыгнув, Дмитрий рубанул под собой правым мечом наугад, левым пытаясь отсечь очередное щупальце, потянувшееся к Алмис. Но щупальце увернулось и, метнувшись сквозь огонь, обвилось вокруг Толика. Алмис накрыла земляная волна — девушка тонула в земле, почти полностью погребенная под живой шевелящейся массой. Последний всхлип — и Дмитрий остался наедине со щупальцами. Щупальца почему-то замерли, не торопясь нападать. Дмитрий ждал, что сейчас земля опять закипит, и был готов к следующему прыжку, но земля под ногами оставалась твердой.
Зато стена перед Дмитрием начала медленно осыпаться. Огромные комья бесшумно проваливались в темноту, освобождая широкий проем. В проеме стояло нечто. Оно больше всего походило на осьминога, но не мокрого, а покрытого сухой растрескавшейся коркой. Наверху этой твари находился огромный белесый нарост.
Внезапно нарост стал стремительно увеличиваться, распадаясь на отдельные составляющие, и Дмитрий понял, что это собранные в огромный бутон листья или лепестки. Когда же странный цветок раскрылся полностью, вместо прекрасной маленькой Дюймовочки, которую подсознательно ожидал Дмитрий, среди лепестков появилась отвратительная рожа — угловатая, как бы недолепленная, напоминающая картофелину. А может, это и была картофелина? Обладатель картофельной рожи встал на ноги и оказался карликом около полуметра ростом.
— Сдавайся, млекопитающий, — спокойно проговорил карлик хорошо поставленным басом и мелко почесал волосатое брюшко, — сдавайся сам. А то ты сейчас у нашей осины все корни перерубишь.
— Это — корни? — Дмитрий удивленно повел мечом в сторону замерших щупалец.
— Корни, корни, — карлик, по идее, должен был усмехнуться, но, судя по всему, его картофельная рожа не была способна к мимике, — сдашься, так работать пойдешь, а не сдашься — пустим на удобрение.
Теперь усмехнулся Дмитрий:
— Я нарежу из тебя чипсов, атсан. Рыцарю короны не пристало сдаваться. И к тому же я принадлежу святой Ма-Мин.
— Мне твоя блудливая личинка — не указ. А тем более, какая-то там корона. У меня своя корона есть! — Карлик поправил на шишковатой макушке венок из тонких высохших веточек.
«Ма-Мин ему не указ? А ведь это — выход!» — вдруг подумал Дмитрий.
И сдался.
II. ПАСЫНКИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ
ГЛАВА 1
Пистолет почти не изменился. Капитан ожидал, что в этом странном месте, где все меняется, краденый ментовской «макарка» превратится во что-то более пристойное — в ручной миномет, например. Ан нет. Только рукоятка стала деревянной и покрылась изящной резьбой. Зато заплечная портупея как-то неудобно обвисла.
— Останови, — приказал меч.
Капитан надавил на педаль тормоза, которая, вместо того чтобы уйти, как полагается, в пол, свернулась тугим жгутом. Но шваб остановился, недовольно рыгнув.
— Ножны как следует поверни…
— Какие? — Не понял Капитан.
— Портупею, дубина! Кобуру! Пугач в карман положи, пригодится. А ножны — за спину, и телефон туда засунь.
Капитан вспомнил фильмы про «американского ниндзя». Там у Майкла Дудикова меч торчал из-за спины. Приладив ножны как следует, Капитан заправил в них меч, и тут же услыхал над самым ухом злобный окрик:
— Козел! Глазами вперед!
— Но я же не вижу…
— Зато я все вижу.
Наконец, меч был устроен, как полагается. Капитан тронул ногой педаль газа. Из-под педали прямо в лицо Капитану поднялась струйка сладковатого дыма, и шваб, оттолкнувшись всеми шестью лапами от розового камня, рванулся вперед.
Меч снова заговорил:
— Слева курган. Будем проезжать, тяни руль на себя, автопилот включится. Но руль не отпускай, а то сожрет.
— Автопилот?
— Шваб тебя сожрет, если руль отпустишь, — устало выдохнул меч. Ругаться у него уже не было сил.
Вскоре по левую руку показался огромный холм, увенчанный небольшим павильончиком типа часовни. Не иначе — тот самый курган. Капитан дернул руль — и похолодел: руль остался у него в руках. Меч молчал. Может, так и надо?
