Текст книги "Сказ о Дайири Наследнице (СИ)"

Автор книги: Кирилл Александрович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Вохан сидел прислонившись спиной ко входу в пещеру, в которой уже уютно пылал костерок и ученики храма сидели кругом вокруг него. Вохан вспоминал вечерний разговор с Мидрой:

– Вохан, – говорил Мидра, – тебе вести ватагу к месту, о котором говорит Ладим. Дождитесь нас, а там вместе решим, куда держать нам путь потом.

– Дождусь, Мидра. Мы заберем Ои с собой, и не возвращайтесь в дом Дротты у рудников. Пойдете восточными склонами. Может, догоните нас еще затемно.

Вохан размышлял: вспоминался разговор с Императором. "Может и стоит спросить защиты на севере? Дети Аливира поймут? Надо дождаться Мидру и Ладима, а там и поговорим".

Под утро сморило всю ватагу сном. Не спал только Вохан. Сидел, улавливал обостренным ныне на запахи носом вести опасности, слышал каждый шорох.

Спутник, названный Воханом Абе Сольве, уже высоко стоял над горизонтом, когда чуткие пальцы старика почувствовали легкую дрожь земли – по склону холма кто-то поднимался. Старец насторожился. Воздух принес запах кожи и железа. Чужой запах, не похожий на знакомые запахи саванов жрецов, пропитанных благовониями сожженных трав. Он тихо позвал:

– Ои? Ои, дитя, ты спишь?

Заспанный голосок отозвался:

– Уже нет, деда Вохан.

– Буди остальных. Тихо буди. Гости сюда идут. И не похожи на своих.

Ои мигом принялась трясти остальных за плечи и когда те открывали глаза, зажимать им маленькой ладошкой рот, чтобы молчали.

Вохан остался сидеть у входа.

Шаги становились ближе, их уже было слышно. И когда из-за кустов должны были появиться гости, раздался знакомый голос с хрипотцой:

– Вохан, давно ждете?

На склон поднялся отряд, одетых в брони империи, старых знакомых.

– Я ожидал – вас будет больше. Кого нет среди вас? – спросил Вохан.

– Ранд и Исгин, – хмуро произнес Лех.

Ему, Леху, было тяжело признать, что нет Исгин теперь, хрупкой и улыбчивой Исгин.

– Многих не стало, – с печалью в голосе отозвался Вохан. – Заходите в пещеру, пора отдохнуть и решить, что делать дальше.

Опять сидели кругом старшие, только на этот раз, средь них сидел Лех. Смышлен юнец, храбро держался.

– Вохан, расскажи мне, что задумал Воймаз, – спросил прямо Мидра.

– Я уже перестал удивляться твоей уверенности, Мидра, – отозвался Вохан, – да, известны мне его планы. Он раскопал рудник Джеиль Дьёдем и собирался выпустить Тьму. Скоро Льёри – ночь, когда мгла не растает с восходом Сольве. В это утро могут открыться врата зала Пустоты.

Все, кроме Мидры, слушали старое приданье, затаив дыхание и не шевелясь. Все, кроме Мидры-именно он, Мидра, рассказал Вохану это придание, именно он, Мидра, научил молодого рудокопа Вохана тайнам недр земли. И именно он, Мидра, возложил обязанность на Вохана когда-то завалить проходы к Залам Пустоты в тех горах. Потому что именно Вохан когда-то их и раскопал, в поисках золота и богатой руды. Когда-то Вохан – единственный из поселка – остался в живых. Остальных свалил, выпущенный на волю черный мор.

– Воймаз согнал всех рабов своей Империи в этот рудник. И при Императоре есть меч. Меч Алисы коваля.

Вохан замолчал.

– Но рудник ведет вглубь земель Виевара. Дети Аливира не потерпят вторжения. А войско сейчас в Идолиме, подавляет мятеж, – встрепенулся Лех, – а Воймаз отправился в южные моря ловить бунтаря.

– Какого бунтаря? – спросил Мидра Леха.

– Кьёк Усула, кажется.

– Ты уверен? – с сомнением нахмурившись, спросил Мидра.

– Да. Это имя произнес гонец. Я рядом стоял, я слышал. Кьёк Усул.

– Мидра, я слишком хорошо тебя знаю, – настороженно произнес Ладим. – Не все пошло так, как ты задумал?

– Да, отцы. Не так.

– Расскажешь? – спросил Вохан.

– Этой зимой я разговаривал с Багиром. Он еще тогда хотел прогнать и войско Воймаза и его рабов-рудокопов из Джеиль Дьёдем. И еще он рассказал о содеянном его сестрой Алидой. Алида бежала в земли изгоев. Она забрала с собой меч царя Аливира– единственную реликвию способную победить Тьму и закрыть проход в руднике в день Льёри. Багир послал своего лучшего война – Итара, чтобы отыскать меч и поднять восстание на островах бывшей Империи морей. Повстанцы должны были напасть на Стойлим, чтобы войска ушли от северных границ. Кьёк Усулом движет та же жажда наживы и он еще более мстителен, чем Дага Кривой. Он поведет армию оборванцев на западные рудники. Прямиком на Копкой.

– Тогда Император поведет войска в Копкой, – с недоумением произнес Ладим, – не отдаст он своего золота, жаден. Нам это даже на руку.

– В Копкой идет сейчас Дор Ийса Серый, – ответил Мидра, – с ним меч Атира.

– А это еще кто? – спросил Ладим.

– Атир Великан свидетель битвы с Тьмой в начале времен. Меч выкован им, именно в нем драконова сила, – из угла пещеры подала голос Койя

– Эту легенду я знаю, – не оборачиваясь поучительным тоном сказал Ладим, – Дор Ийса этот кто?

– Наследник рода Серых. Рода Одары Всеведущей.

Тишина повисла над совещавшимися. Нельзя было допустить, чтобы меч попал ни к изгоям, ни к Императору. И до Копкой быстро ватага не доберется, да и помощников средь них по пальцам перечесть. Тяжелые мысли. Мидра сказал:

– Если Алида жива, то нет у нее иного пути кроме пути в Копкой.

2

Впереди был Копкой. Эту ночь Ош не спал. Смотрел на темное небо, на кольца, проходящие по небосводу. Казалось, протяни руку и схватишь за ободок какого-нибудь кольца. Но сколько не тянись, они оставались немыслимо далеко. Это чувство и не давало спать: его Тьёла уже рядом, но сможет ли дотянуться?

Дор тоже ворочался с боку набок и с каждым поворотом, то шумно кряхтел, то глубоко вздыхал. Одна Руна спала безмятежным сном, свернувшись клубком напротив костра, укрытая дареной курткой Дор Ийсы.

– Еще один звук, охотник, и я придавлю тебя камнем, – с каким-то безмятежным спокойствием обратился Ош к Дор Ийсе.

– А я набью тебе рот травой, – так же спокойно ответил Дор, – если еще раз начнешь мурлыкать свои песни.

Теперь оба лежали и смотрели на небосвод.

– Тоже не представляешь, что нам ждать с рассветом? – спросил Ош

– Представляю. Рудники, примакарахи, спесивый рёвен, моя Гая, моя Дайири.,– ответил Дор.

– И моя Тьёла, – добавил верзила.

В тишине где-то в кустах стрекотал сверчок.

– Ну и какой у вас план, воители? – произнес из темноты ночи столь знакомый Дор Ийсе, бархатный, женский голос.

Оба вскочили на ноги с оружием в руках. Руна, разбуженная возней, сначала недоуменно подняла сонные глаза на своих сопроводителей и, заметив неладное, вжавшись спиной в валун позади, укуталась в куртку, оставив лишь испуганные глаза и макушку снаружи.

– Ну и где ты, Дух Ночи? – спросил Ош, постукивая дубиной себе по бедру. Было заметно, что великан теряет терпение и сейчас возьмется махать дубиной по непроглядному мраку, на удачу.

– Погоди-ка… я знаю твой голос, – обратился Дор в темноту, – я не очень понимаю, что ты тут делаешь?… ответь….Мичана?

– Обернись – отвечу, – произнесла гостья за их спинами.

Ош развернулся и сделал шаг в сторону пришедшей. Дор повернул лишь голову и спрятал меч в ножны.

Мичана сидела на валуне напротив костра и глаза её горели зелеными искорками задорной издёвки.

– Я настолько страшная? – спросила Мичана.

– Вот еще, баб мне боятся! – пророкотал Ош, – с дубиной…

Но Мичана, не обращая внимания на великана и его слова, подошла к Руне, раскутала куртку закрывавшее испуганное лицо девчухи и провела ладонью ей по щеке.

– Что ты тут делаешь? И где Мидра? – спросил Мичану Дор.

– Иду в Копкой. А про Мидру не знаю. Арид еще не вернулся.

– Так, приятели! Пора бы вам мне что-то рассказать! – окончательно потеряв терпение сказал Ош и уселся напротив костра, – Ну! Я жду!

– Это Мичана, – ответил Дор, – ведунья из леса у Перевала Духов, что на востоке отсюда.

– Ведьма значит, – уточнил Ош, – и что тебе, ведьма, надо в Копкой? Признавайтесь, что задумали или познакомитесь с моей дубиной.

– Велик да вздорен ты, потомок Ормы, Ош, – повернув голову к Ошу, сказала Мичана.

– Точно ведьма, – оскалившись в ухмылке, сказал великан. – В Копкой зачем идете заговорщики?

Верзила встал и подошел к Мичане, поигрывая дубиной. Мичана поднялась в ответ, слегка склонив голову набок, ответила:

– Сядь и не торопись.

Она легко ткнула Ошу пальцем в верх живота, но великан, как от могучего удара шлепнулся задницей на землю, выронив палицу и оперевшись руками.

– Мичана, – заговорил Дор, – догадываюсь, что не забавы ради ты сделала такой путь. Говори, что знаешь?

– Давно не забавлялась. Отдыхайте, нужно дождаться Арида, – ответила ведунья.

– А…этот Арид, это кто еще? – спросил Ош, продолжая сидеть на земле с ошалелым выражением на лице.

– Скоро увидишь.

Мичана села напротив костра, выставив руки, грея ладони у огня. Все четверо сидели молча. Один Ош сидел и поглаживал пальцами дубину – первый раз в жизни великан встретил противника, к которому не подступиться. Еще и ведьму ко всему.

Но безмятежность ночи убаюкивала стрекотом сверчка, спокойствием темного, бездонного неба, ласковым теплом костра.

Оша сморило первым – голова великана свалилась на грудь, и он захрапел громким рыком. Не первую ночь это не давало нормально спать, тем, кто его сопровождал. Две ночи назад Руна, разбуженная этим храпом, швырнула в Оша, за это своей маленькой сандалией, сшитой Дор Ийсой ей, до того босоногой.

Но сегодня Руна уже не хотела спать – ей и нравился выразительный, приветливый взгляд ведьмы и пугала повязка на лице и белые косы, выпадающие из-под капюшона ведуньи. Она сидела, смотрела на Мичану, всякий раз пряча глаза, когда та замечала пристальный девичий взгляд.

Дор достав меч, взялся ухаживать за оружием.

Посреди ночи в кустах за спиной Мичаны послышался шорох и скрип когтей по камням.

Глаза Руны округлились от страха, когда к Мичане со спины подошло темное существо. Кисть Дор Ийсы побелела от напряжения, сжимая рукоять меча. Ош храпел не просыпаясь.

Существо положило морду на колени ведунье и заурчало. Мичанины пальцы лежали у зверя на загривке, на нахмурившемся лице брови сдвинулись к переносице, а взгляд ведьмы был отрешенным и, казалось, пустым.

– Это и есть Арид? – спросил Дор, когда существо скрылось во мраке ночи

– Да. Флот изгоев Империи морей пристал к берегу на западе, в дне пути отсюда. И, видимо его цель рудники Копкой.

Дор с тревогой посмотрел на далекие огоньки поселка рудокопов. Там, за стенами была его Гая Итра, мать его дочери Дайири. Глаза Дор Ийсы заволокла пелена гнева: не для того он проделал такой путь, обретя надежду, не для того, чтобы вновь все потерять.

Руна увидев, что Дор начал собираться в путь, подскочила и растолкала спящего Оша. Верзила ошалело посмотрел на происходящее:

– А?… Что?…А?…А ты куда, охотник?

Дор дрожащим голосом ответил:

– Беда идет в Копкой… я не буду ждать пока ты проспишься…

– Какая беда? Ты о чем?

Руна подошла и, взяв Мичану за руку, посмотрела ей в глаза. Она кивнула ведунье в сторону верзилы. Мичана подняла взгляд на Оша:

– Флот изгоев Империи морей будет в поселке завтра вечером.

Верзила подскочил, как ошпаренный кипятком.

– Тьела…, -бубнил здоровяк, – Тьёла моя…не дам..

Дор и Ош, скоро собравшись, не смотря на ночь, двинулись скорым бегом к Копкой.

Руна, видя, как они собирались, хотела следом подбежать к тому месту, где спала и, захватив куртку, единственное добро свое, убежать вместе с ними. Но дернувшись, почувствовала, как крепкая ладонь Мичаны остановила её и недоуменно повернула на неё испуганный взгляд. Мичана пристально заглянув девчухе в глаза, еле заметно покачала головой, и когда сообщники скрылись из виду, протянула руку в направлении рудника.

– Мы с тобой не годимся для битв. Но твоя помощь будет им полезна. Не торопись.

Море затихло, отпустив искореженную лодью Императора Воймаза. Не многим на ней удалось пережить тот шторм и натиск вражеского флота. Сам Император сидел, привалившись к борту, и сжимал бедро, в котором засела стрела. Тот, кто еще мог хоть что-то видеть и делать, помогал своим товарищам бинтовать раны.

Мачту сорвало ураганом, и обломок ее болтался над бортом, держась за парусину и снасти. Воймаз одной рукой оторвал кусок обтрепанного, грязного плаща и, обломив конец с оперением, еле сдерживая стон, выдернул оставшийся обломок стрелы.

Лодью окутывал туман.

– Эй, – слабо позвал Воймаз, – кто из рёвенов жив?

– Я, Император, – сказал воин с напрочь перебинтованной головой: из-под повязки торчал заросший щетиной подбородок и не забинтован был один лишь глаз.

– Назовись.

– Рёвен Пайта, повелитель.

– Счастлив ты Пайта…. и Ладре пережил и это вот… что с моей лодьей? И где мы? Докладывай.

– Не знаю, Император, где мы? А от твоей лодьи остались щепки.

Пайта подошел и навис над обессилившим Императором.

– Но мы еще плывем. Берите курс на Примаили. Плывем домой.

Пайта все так же стоял над Императором. За его спиной начали вставать войны.

– Связать его, – спокойно произнес рёвен, – и в трюм. Кто еще в силах, берите весла.

– Осталось три весла, рёвен. И рулевое еле держится, – сказал один из воинов, когда Воймаза связанного бросили в трюм и обшарили палубу.

Ревен вел лодью наугад. В пелене тумана, нависшего над палубой, окутавшего все вокруг, трудно было разобрать собственные пальцы, вытяни руку.

Уже было за середину дня, когда дозорам, выставленным по бортам лодьи, сквозь туман начали показывать свои острые края незнакомые прибрежные скалы.

– Справа по борту! Поворачивай! – раздавались возгласы, – Лева держи!

Прибойный шелест волн о берег говорил о том, что скитания лодьи в завесе тумана, должны закончиться.

Лодья дернулась, повалив всех стоящих с ног, и повиснув левым бортом на острой скале, ощерившейся пробоиной показав нутро трюма.

– Покинуть борт! – скомандовал рёвен.,– И их высочество не забудьте… пригодиться может.

Усталая, израненная команда выбиралась на берег, ложась пластом на прибрежный песок, с облегчением чувствуя твердь под ногами.

– Кому знаком этот берег? – спросил Пайта оставшихся в живых.

Император сидел связанный, привалившись спиной к невысокой скале. На его лице щерилась злобная ухмылка. Рёвен заметил усмешку:

– Вы что-то хотите сказать, ваше величество?

– Теперь уже поздно что-то говорить. Ты потому и рёвен, Пайта, думать наперед не способен. Это Берег Черной Земли. И если нас не перебьют местные жители, то ночью нас точно сожрут местные звери.

Команда, полтора десятка воинов, озиралась по сторонам. Рёвен сидел в пятнадцати шагах от Воймаза и, пристально посмотрев на Императора, приказал:

– Воины! Подведите-ка нашего правителя поближе, я расскажу ему его участь.

Двое примакарахов подняли Воймаза и волоком подтащили к Пайте, бросив того на колени перед рёвеном. Император попытался подняться, но тяжелый кулак одного из воинов ударил ему в ребра. Воймаз, защипев от боли, согнулся и упал на колени, еле дыша.

– Воймаз, здесь твоя жизнь стоит столько же, как и наши ты оценивал, ведя нас в бой. Я знаю о Черной Земле, не меньше тебя. Местные дикари приносят жертвы своим колдунам. Догадываешься?

Воймаз поднял взгляд на рёвена и злобно ухмыльнулся.

– Так может нам стоит поднести им тебя как выкуп за свои жизни, – продолжал Пайта, – как тебе идея, а, правитель?

Ревен встал и, немного пройдя по берегу, приказал:

– Собрать уцелевшее оружие! Вытаскивай обломки лодьи на берег!

– Дай отдохнуть, ревен, – просипел один из воинов.

– Не медли, за нами уже наблюдают, – ответил Пайта, склонившись над войном, – сколотите-ка постамент и привяжите к нему нашего Императора.

И поднявшись и оглядев береговые скалы, окутанные рваными хлопьями тумана, добавил:

– Останется надеяться, что он придется им по вкусу.

3

Ош и Дор бежали к поселку Копкой, не разбирая дороги. Трудно было, что разобрать во мгле ночи, но они торопились: медлить нельзя, беда идет. И если не удасться договориться с рёвеном Копкой, то останеться выкрасть близких сердцу и отвести от них беду. А изгои – это теперь забота ревена.

Но всякое дело не терпит спешки и необдуманных действий.

Ушла земля из под ног у сообщников, и оба кубарем свалились в яму с крутыми стенами.

– Отбоем тебя по спине! – кряхтя и сплевывая налипшую на губы землю, прорычал Ош, – Охотник! Под ноги не смотришь?!

– Ты будто лучше, вепренина ты вяленая! – прокряхтел Дор, придавленный сверху телом верзилы, – был бы легче, глядишь, не свалились бы! Слезь с меня, боров, выбираться надо!

Они поднялись на ноги на дне ямы – до ее края верзиле не хватало еще одного своего роста.

– И что теперь? Тьёла ведь там?! – оглядывая края ямы, пророкотал Ош

– Не знаю, – ответил Дор, – ощупывай стены, может, найдем, за что ухватится.

– Не найдете, – произнес незнакомый низкий голос над их головами.

На краях ямы вспыхнули факелы и десяток наконечников стрел, натянутых на тугой тетиве, нацелились на попавшихся.

– Ош, ты же знаешь, что ждет тебя здесь, – произнес низкий голос.

– Прислуживаешь рёвену Улову, Вард? Как ты докатился до этого – продасться предателю за теплое место? – спросил Ош, исподлобья посмотрев на говорящего сверху.

Дор, молча прикидывал, каковы их шансы дожить до утра и есть ли теперь нужда оповещать об угрозе охранников в Копкой.

– Великан, с тобой я поговорю утром, – продолжил Вард, – а пока, брось свою палицу и без глупостей выбирайся. И сообщнику твоему я советую то же самое.

В яму кинули веревку с узлами.

– Ну? Ваше оружие! – приказал Вард рёвен.

Ош ухмыльнулся, покачав палицу в руках. Дор скинув мешок со скарбом на руку, зашвырнул его на край ямы. Мешок звякнул и почти свалился назад, но один из войнов прижал его ногой. Ош зашвырнул дубину следом за мешком, легко и плавно, но прицельно – она угодила плашмя, показавшемуся на краю ямы войну, сбив его с ног. Мешок Дор Ийсы скатился назад, а над ухом Оша просвистела стрела, задев его опереньем. Дор посмотрел на верзилу:

– Давай без глупостей. Я хочу дожить до рассвета, великан.

Выбравшись из ямы, они увидели, что им, было бы не справится с пограничным отрядом примакарахов: десять лучников, с десяток воинов с копьями и пять карахов на привязи.

– Уж не моего ли возвращения боялся Улов? – спросил Ош, с ухмылкой подойдя к Варду, заложа руки за спину, покорно давая связать их.

– Иди, Ош, с рассветом может, узнаешь, – ответил Вард, глядя в глаза великану. – Отвести их в каземат! Утром я сам доложу о пленниках.

На руднике не велись работы. Жителям Копкой было не до этого. На окраине поселения, там где раньше были амбары для хранения руды, там где под навесами из руды добывали серебро, там где были цеха мастеров-ювелиров, снабжавших все окрестные земли украшениями – браслетами, резными обручами на головы, там теперь стояли огромные шатры, а входы цехов и амбаров были заколочены наглухо.

Под пологом одного из шатров, на скамьях, сморенные и бредящие, лежали рудокопы и мастера. И меж скамей хлопотали над больными две молодые женщины, а совсем еще ребенок, девочка, помогала им, поднося плошки с водой, отварами трав и полотенца.

– Тьёла, – сказала та, что была постарше, – я уже не знаю чем сбить жар у больных, я перепробовала все, что знала.

С этими словами она устало опустилась на лавку.

Молодая Тьела обрабатывала раны одному из воинов, тому, что пришел три ночи назад. Война звали Шим. Алида сама притащила на самодельной волокуше его в Копкой.

– Может, стоит спросить кого-нибудь, если не знаешь, что делать, – раздался под пологом шатра незнакомый женщинам мягкий голос Мичаны.

Она сидела на огромном столе, свесив с него босые ноги.

Девчуха помощница, от неожиданности выронила из рук плошку с водой.

Рядом с Мичаной, на лавке, скромно сидела Руна.

– Ты можешь что-то посоветовать? – спросила старшая.

– Для этого надо знать анамнез, – спокойно отозвалась Мичана, встав на землю и подойдя к ближайшей скамье, положила ладонь на лоб одному из рудокопов.

– Кашель, отрывистое дыхание, жар…,– тихо себе под нос проговорила ведунья, – из всего лечения у вас отвар дубовой коры, я вижу? – сказала она, обращаясь к женщинам, пальцем наклонив одну из плошек с отваром, стоящую рядом на скамье.

– Еще медовый настой и пар чесночной похлебки, – еле сдерживая раздражения, сказала Тьёла.

– Этим вам сподручно на ноги ставить тех, кто под лед провалился или в сугробе хмельной уснул. Тут требуется кое-что другое.

– Что именно? – с интересом смотря на Мичану спросила старшая.

– Схожее по действию с цефалоспоринами, если тебе так интересно, – не отрывая взгляда от больного сказала ведунья.

– Руна, – обратилась она к своей молчаливой спутнице, – возьми кроху с собой и поищите у склонов холмов невысокий куст, на лиану похож с коричневым жилистым стеблем и плотными мясистыми листьями. На нем сейчас еще белые бутоны цветут. Пахнет он слегка кислицей. Бегите. А вам, – обратилась она к женщинам, – я посоветую повязки на лица одеть, нет у меня столько рук, чтоб еще и вас на ноги ставить.

Молчаливо и трепетно к больным закипела работа в шатре. Под чуткими руками ведуньи дыхание больных становилось ровней, и пропадала испарина на их лбах, переставали они бредить.

4

Каземат был когда-то амбаром. Внутри вбили частокол и на столбы повесил дубовую дверь. Заметно, что сделано наспех.

Дор и Ош сидели, привалившись спинами к каменной стене и молча, смотрели в отверстый вход амбара, как занимается рассвет над поселком.

– Ну и что же ты натворил, Ош, что нас без разбора сюда засадили? – без особого интереса спросил верзилу охотник.

– Рудник завалил. С примакарахами подрался, когда те хотели мне помешать хоронить умерших по обычаю, – ответил великан.

– Против новых порядков подраться – это еще понятно. А рудник то зачем?

– Мор оттуда пришел. Глубоко раскопали. Тьёла моя с ног сбилась, устала бедная больным помогать. Твоя Гая тоже, если тебе интересно.

Дор закрыл глаза и в памяти всплыли прибрежные скалы, шелест прибоя и его Гая Итра, дочь следопыта. Представлялось ему, как её рыжие волосы ласкает ветер, а взгляд ярко-зеленых глаз улыбается. Она стоит и держит за руку его маленькую дочь.

От этого видения тихо заныло в груди и хотелось, протянув руки, обнять их обеих.

Дор открыл глаза, отогнав видение.

– Надо поговорить с рёвеном, – сказал он Ошу, – только разговаривать буду я. Влезешь со своим гневом – язык вырву.

Ош от удивления поднял брови, сморщив лоб и повернув голову. В его широко открытых глазах читалось явное недоумение.

– Ну, попробуй, – едва найдя что ответить, сказал верзила.

Верзила поднялся и, подойдя к частоколу, крикнул:

– Эй, стражники! Пленные желают поговорить с Уловом.

На зов, нехотя, в амбар вошел Вард.

– Есть о чем рассказать? – лениво спросил он верзилу.

– Ну, охотник, теперь твой черед, – обратился Ош к Дор Ийсе.

Дор поднялся и, опершись на бревно частокола, обратился к Варду:

– Нам кое-что известно. Скоро у стен твоего поселка будут находники, примакарах. Приведи рёвена, надо решить, что предпринять.

– Не велики новости, чужеземец, – ответил Вард, – у наших стен теперь много находников. Для них мы выкопали ямы в полях Долины Вулканов. И каждую ночь пограничный отряд обходит эти ямы в поисках лазутчиков. Так что находники теперь только вы.

– А кто нападает на вас? – спросил Дор

– Дикари Черной Земли. У их берегов разбилось много лодей купцов и воителей. Они отстроили их заново и теперь плавают не хуже имперского флота. Им нужны женщины и дети. Какой-то безумный колдун требует их для жертвоприношений. Так что оставь свои заботы при себе, охотник.

Дор задумался, ненадолго. Помедлив, сказал:

– Это будут изгои Империи морей. Они не будут брать жертв, а перережут всех и поселятся в ваших домах.

– Изгои? – нахмурившись, переспросил Вард.

Примакарах отвернулся от говорящего и направился к выходу.

– Стой, воин! Мы должны защитить селение! Открой клетку! – кричал Варду в след Дор.

Но Вард уверенной походкой направился к дому ревена.

Рёвен сидел за столом перед пустой кружкой, подперев руками наголо выбритую голову.

Примакарах вошел уверенно, не спрашивая разрешения, и встал напротив стола.

– Изгои Империи морей скоро появятся в Долине, Улов.

Рёвен поднял холодный взгляд серых глаз.

– Откуда новости?

– От задержаных, – ответил Вард.

– Почему не доложил о лазутчиках?

Вард стоял молча. Помедлив, ответил:

– Ночью схватили охотника Дубовой рощи Берега Зеленой Вершины. Его зовут Дор Ийса.

– Далеко забрался. А с ним кто? Ты сказал он не один.

– Ош, рёвен…

Улов нахмурил взгляд.

– Сам?

– Да.

Улов встал из-за стола и прошелся по комнате.

– Иди к руднику и приведи Тьёлу в амбар.

Ревен вошел в ангар, слегка помедлив на входе, давая глазам привыкнуть к темноте.

Он обратился к Ошу, даже не посмотрев на Дор Ийсу:

– Ош, ты знаешь, что я обещал сделать с тобой, если ты вернешься. С какой такой стати ты решил предупредить нас о находниках?

– Ты знаешь, Улов, этот ответ. Но я повторю – Тьёла. И вообще, я буду молчать, иначе этот охотник вырвет мне язык.

Улов, вздернув брови, широко открыл глаза и посмотрел на Дор Ийсу, потом снова перевел взгляд на Оша.

– Ладно, охотник, – переведя всё тот же удивленный взгляд на Дор Ийсу, предложил рёвен, – рассказывай, что тебе известно?

– Корабли изгоев Империи морей пристали к западному берегу твоей Долины, рёвен, этой ночью. К вечеру они придут к твоим стенам.

– У изгоев нет флота. Дага Кривой не восстанет против Императора Объеденнёных Земель.

– Стервятники Перевала Духов уже растащили кости Даги Кривого. Он убит две недели назад.

– И кто же теперь вместо него возглавляет орду, охотник? – в вопросе прозвучала издёвка.

– Алида, дочь царя Аливира, шла по моему следу до Идолима.

– То есть это из-за тебя изгои оказались у моих стен? – все с той же издёвкой спросил Улов.

– Не думаю, – строго отрезал Дор.

Немного помедлив, добавил:

– Император Воймаз с войском ушел в Стойлим в то же утро, когда мы с Ошем покинули Идолим. Сам подумай, рёвен, что из этого получается?

Улов прошелся по амбару взад вперед, перед частоколом. День шел за середину.

В амбар, в сопровождении Варда вошла Тьёла. Верзила подскочил с места и два шага оказался у бревен, с силой толкнув отделяющую его от возлюбленной изгородь. Казалось, что не та это стена, что способна остановить его. Но Тьела подняла гордый властный взгляд на великана, и Ош обмяк, оставив попытки разнести клеть не начатыми.

– Тьёла, – обратился к вошедшей Улов, – скажи, Алида в сознании? Она сможет ответить на мои вопросы?

Дор опешил услышав, что Алида находится в поселке. Его участь начинала казаться ему не слишком радостной, если окажется Улов в сговоре с Алидой.

– Да, отец.

Когда Улов с Тьёлой вышли из амбара, Дор вопросительно посмотрел на Оша

– Да, поэтому я и ушел из Копкой, – ответил на немой вопрос верзила.

Улов молчал. Сидел на небольшом бревне напротив клети, где находилась Алида. Опершись мечом в землю глиняного пола, старый воин думал, нахмурив брови.

– Тьёла, открой клеть. А ты, – обратился уже к Алиде Улов, – пойдешь со мной. И если хочешь жить, выбор у тебя не велик.

5

Той ночью, когда Руна присоединилась к сообщникам, идущим в Копкой, на северном краю необъятной земли, в шатре Багира было людно. Было что обсудить.

– Спасибо, Багир, что приветил послушников храма, – обратился Мидра к правителю земли Виевара, – скажи, властитель, знаешь ли ты предание Тайны гор Джеиль Дьёдем?

– Знаю, старец, но никак не пойму, к чему ты ведешь этот разговор? – ответил Багир.

– Я напомню. И твоим войнам будет полезно это узнать.

В конце весны быть Дню Льёри. В этот день Тьма восстанет из своей темницы и выйдет на землю. Только Меч, выкованный из луны Дракона и сила Одары способна закрыть вход в Зал Пустоты навсегда. Это предание – не сказка и не древний миф. Это случится. Поэтому те, кто копают в рудниках ложатся от мора и не встают больше. Меч этот принадлежал наследникам Одары и находился на Берегу Зеленой Вершины. Но один из потомков рода Серых отдал меч, тогда еще молодому, войну севера Аливиру, твоему отцу, Багир, чтобы меч охранял вход.

– Алида украла меч, и реликвия сейчас неизвестно где! – вскричал один воин.

– Замолчи, Тир, и не перебивай старшего! – отрезал Багир, – продолжай Мидра.

– Меч сейчас находится на Берегу Вулканов. Его унес туда Дор Ийса, охотник рода Серых. Отец Дайири, наследницы Одары. Собери войско Багир, мятежники Империи морей скоро пристанут к берегам на западе земли. Меч и Дайири наш единственный шанс избавить мир от прихода Тьмы и не допустить опустошения земли твоей и остальных следом.

Молчание повисло под пологом шатра. Лех, неуютно чувствовавший себя все время совета, поёрзал в кресле по левую руку Мидры. Ладим, сидевший справа, оглядывал войнов и ждал, что скажет совет.

– Это просьба, старец? – вполголоса спросил Багир.

– Совет, властитель.

– Утром войско двинется на запад. Закон! – громко объявил свою волю Багир, встав со скамьи.

– Закон! – отозвались воины, вынув и с силой ударя рукоятями мечей о ножны.

Алида вошла в амбар в сопровождении Улова и Тьёлы.

Ош, оглядев вошедших, не удержался промолчать:

– Я, конечно, обещал молчать, но вот сейчас мне особенно интересно. Кто это еще?

– Это Алида. Дочь царя Аливира, – подал голос Дор, стоявший прислонившись к бревну частокола, со скрещенными на груди руками.

– Здравствуй, охотник, – обратилась она к Дор Ийсе, – Говори, Улов, что ты задумал?

Улов прошелся по амбару вперед назад, молча склонив голову.

– Похоже, что ваши рассказы верны. И скоро здесь будет большое войско. Мы не успеем уйти: у рудника половина моего поселка сраженные мором. Вы вправе бросить это место и уйти. Так же я вправе оставить вас взаперти и когда войско оборванцев разделается с моими войнами, они придут сюда за вами и никому неизвестна будет ваша судьба. Выбор наш не велик: забыть вражду и защитить тех, кто слаб. Помогите мне защитить мою землю.

Улов пристально разглядывал всех троих, ожидая ответа.

– Тьёла, дочь, дай мне ключи от клети и принеси их скарб.

Тьёла протянула связку ключей и, отойдя в угол амбара, выволочив оттуда мешок Дор Ийсы, палицу Оша и перевязь меча с луком Алиды. И бросила их перед входом.

– Кьек Усул не оставит меня в живых, я с тобой рёвен, – сказала Алида.

Улов открыл замок и толкнул дверь. Ош вышел и подобрал палицу с пола.

– Ты знаешь, Улов, что и кто дорог мне на этой земле. Пока я дышу, не жить здесь оборванцам, – сказал Ош, закинув палицу на плечо.

Дор стоял, не меняя позы и смотрел на Улова.

Ош подобрал его мешок и протянул Дор Ийсе.

Дор первым делом достал из него меч и, вынув из ножен, осмотрел лезвие, искрящееся на свету.

В один скачок он оказался рядом с Уловом и приставил ему острие меча к горлу.

– Скажи, рёвен, о чем ты просишь меня? Меня, охотника Дубовой Рощи. Вспомни, как ты разорил мое селение! Вспомни, мою Гая Итру! Вспомни, мою дочь Дайири! Вспомни убитых твоими войнами моих побратимов и земляков!