Текст книги "Укрощение строптивой (СИ)"

Автор книги: Кира Фарди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

Рита скрылась в общежитии, и я остался один. Смотрел, как идиот, то на дверь, то на цветы в своих руках и не верил, что меня только что попросту бортанули.

Нет, я конечно, не думал, что Рита так быстро сдастся, но гордость признанного мачо, который за час добивался поцелуя от любой девушки, вдруг подняла голову.

«Что, съел? – ехидничала гордость. – Так тебе и надо!»

– Стрела, чего застыл? – услышал я сзади приглушенный голос Пашки и обернулся. Никого. И где эти паразиты спрятались? В кустах сидят, что ли?

Я спустился вниз и размахнулся, чтобы выбросить хризантемы в урну, хотя очень хотелось разобрать их по лепесточку и рассыпать на крыльце: пусть убираются.

– Вылезайте уже! – прошипел я. – Харэ прятаться.

Парни показались из темноты. Когда они успели выследить меня, я и не заметил.

– Что, обломала тебя девчонка? – хихикнул Макс.

– Я и не думал, что она сразу сдастся.

– Что теперь делать будешь? Яхта от берега отплывает, скоро скроется вдали.

– Слушай, отстань от меня!

Я разозлился. Яхта – дело хорошее, но не из-за нее я ввязался в эту историю. Девчонка задела за живое. Дочки богатеньких папочек мне не дают прохода, а тут нищенка, а гордая, мать ети!

– А что? – не сдавался Блонди. – Мы обсудили подарок, который достанется тебе, если ты влюбишь в себя девчонку до такой степени, что она согласится выйти замуж. Но мы не обсудили обратную сторону пари.

– В смысле?

Я вышвырнул цветы на газон, они рассыпались в беспорядке и попали в круг света. Под призрачным лучом фонаря красные хризантемы на бледной траве показались мне вдруг каплями крови. Я невольно передернул плечами: привидится же такое!

– А что? За проигрыш тоже надо отвечать.

Пашка пошел вперед, мы двинулись за ним. Что-то не давало мне покоя. Я оглянулся на здание общежития. Мирный приют скромных людей. Нигде не было света, только на первом этаже желтело окошко. Видимо, это каптерка вахтера. От неожиданного тепла сжалось сердце. Я представил, как Рита бежит по коридору к своей комнате, и улыбнулся.

– Ты чего смеешься? Согласен?

Я поднял глаза и посмотрел на Макса.

– Ага. С чем?

– Вот дурак! Ты что, не слышал, что предлагает Блонди?

– Нет. Повтори.

– Если ты проиграешь, тебе придется прогуляться по универу с короной на голове и резиновой куклой под мышкой.

– Какой короной? – я встревожился. У Пашки всегда злые шутки даже по отношению к друзьям.

– Обычной, но на ней будет написано: «Недоделанный мачо». Ты встанешь посередине холла первого этажа и на глазах у всех поцелуешь куклу. Купим тебе самую дорогую. От настоящей не отличишь. Интимом с ней заниматься не заставлю, не бойся.

Пашка похлопал меня по плечу, и они заржали, как лошади, а мне было не до смеха. Я живо представил себе эту картину и содрогнулся. Такой позор просто не пережить.

– Да, пошел ты!

Я сел в машину и отвернулся. Макс забрался на водительское кресло и завел мотор.

– Ладно, не злись! Уже и пошутить нельзя.

– Сам тогда соблазняй!

– Мне нельзя. Толку не будет никакого. Мы с Беем, так и быть, будем у тебя на посылках, как золотые рыбки. Чего тебе надобно, мачо?

Я тоже засмеялся. Все-таки у меня отличные друзья!

– А без этих выкрутасов нельзя?

– Стрела, ты о чем? Жить скучно же! Ладно, ты уже следующий шаг придумал? С цветами вышел облом.

– Да, вышел. Но я и не думал, что получится.

– Так, завтра едем задабривать хозяина кафе. Кажется, он деньжата любит.

– Как?

– Придумаем. Всем задание на ночь.

Ладно. Мы какое-то время молчали. Я опять вспомнил хризантемы на траве, и меня будто стукнуло в голову:

– Погодите! Есть идея! Разворачивайся, Бей!

– Какая?

– Увидите.

– Говори, что придумал?

– Помогите мне. Перед общагой большой газон. Я хочу цветами выложить на нем слова: «Рита, прости меня!»

– Молоток! – Пашка одобрительно хмыкнул. – Утром вся общага будет знать, что у Ритули кавалер – романтик. Пусть за тебя общество нищих студенток поработает. Я представляю, как они будут жужжать нашей посудомойке на ухо:

– Ритуля, где ты таких парней отхватила?

– Ритка, познакомь с мальчиками.

– Бля, Ритка, ни кожи, ни рожи, а туда же, богатенького папика нашла, что ли?

– Ну, ты, Блонди, и придумал! – засмеялся я. – Так уж и будут жужжать?

Мы вернулись обратно и подъехали прямо к общежитию. Зачем прятаться? От кого? В два часа ночи улица будто вымерла, только ветер шелестел осенней листвой.

Выложить цветами три слова оказалось несложно. Потом мы поднялись на крыльцо и посмотрели на дело своих рук. Получилось неплохо. Каждый, кто выйдет из здания, сразу увидит надпись.

Гордые своей работой, мы отправились по домам. Настроение было отличное.

Я приехал домой уже поздно. Макс подбросил меня до ворот и сразу смылся: он знал, что показываться на глаза моей маме не стоит. Ее ледяного взгляда и голоса с металлическими нотками боялись все мои друзья.

У нашей семьи торговая сеть магазинов «Стиль», которые уже расползлись по всей России. Эта фирма была создана еще дедушкой, но он уже отошел от дел. И не удивительно: только при маме скромный бутик на Садовой улице превратился в большой холдинг.

Мама говорила, что стиль – это понятие объемное, поэтому у нас продавалось все: от одежды и обуви известных брендов, до отделочных гвоздей с шляпками самых невероятных форм, цветов и украшений.

Мама привыкла управлять огромной компанией твердой рукой. Также она властвовала и в нашей доме. Ни отец, ни я не смели ей возразить. Я бунтовал: хитрил, изворачивался, а иногда и делал назло то, что маме не нравилось.

Отец же давно смирился. Он у меня художник. Когда мама особо наседала на него, он брал в руки мольберт и краски и сбегал от нее на природу. Рисовал свои картины, которыми мама потом украшала наши магазины. Все были счастливы.

Я пробежал по дорожкам сада и тихо открыл дверь. Прислушался. В доме стояла тишина. Естественно. В три часа ночи все спят. Я скинул обувь и на цыпочках стал красться к лестнице. Радуясь в душе, что удалось проскользнуть незамеченным, я распахнул дверь в свою комнату и сразу ослеп от яркого луча света, направленного на меня.

– Явился, значит, – услышал я голос мамы и открыл глаза.

– Мам, я уже не маленький мальчик. Могу приходить позже комендантского часа, – огрызнулся я.

– Ну-ну. Тогда можешь и без карт какое-то время пожить. Кредитки на стол.

– За что? – завопил я. – Это беспредел!

– Для кого как. Я жду.

– Ну, мам. Что я опять сделал не так? Посидели с Максом и Пашкой в клубе. Смотри, я даже трезвый.

Я кинулся в матери, демонстрируя порядочность и готовность угодить.

– Не мамкай, щенок! Во-первых, ты сбежал с занятий.

Вот преподша, сучка фригидная! Нажаловалась все же!

– И что? Да ее слушать невозможно. Бубнит под нос, как полоумная.

– Во-вторых, – мать мои вопли не проняли. – Вы что вытворяли на дороге?

– Где? Я даже за рулем не был!

Какая собака уже заложила? Доберусь до стервятника, своими руками придушу!

– Зато на камерах прекрасно смотришься!

– И кто, если не секрет, доложил.

– Полиция.

– Мама, ты же понимаешь, что меня не накажут. За рулем сидел Макс, потом Пашка.

– А мне плевать, кто вел машину. Я видела своего сына, который измывался над невинными людьми.

– А сама как над сотрудниками измываешься? – огрызнулся я. – От осинки не родятся апельсинки. Сама говорила.

Это я брякнул зря. Теперь пощады не жди.

***

Я проснулась оттого, что кто-то стучал в дверь. Вскочила с кровати, но никак не могла сообразить, где мой халат, и бегала по комнате, как безумная.

– Господи, кто в такую рань ломится? – Анжела подняла голову и посмотрела на меня сонными глазами. – Дайте поспать! – крикнула она и опять уронила затылок на подушку.

– Ритка, выходи! Быстрее.

Я наконец нашла халат и распахнула дверь. У входа стоял дядя Вася и несколько соседок. Они с любопытством глядели на меня и хихикали.

– Что случилось?

– А ты сама посмотри.

– Ну, ты, Ритуля, даешь!

Сторож схватил меня за руку и потащил по коридору. Мы выскочили на крыльцо. Холодный ветер моментально забрался под тонкую одежду, и я затряслась.

– Что посмотреть? Говорите уже! З-замерзла!

Дядя Вася ткнул пальцем в сторону газона. На поблекшей осенней траве сиротливо лежала кучка вялых хризантем, разбросанных в беспорядке.

– Вот козел! – вырвалось у меня. – Я ему все ноги выдергаю.

– Ритка, ты дура? – спросила соседка, выбежавшая за нами. – Здесь же слова.

Я пригляделась: действительно, это безобразие было выложено фигурным способом. Ветер, правда, разметал стебли цветов, и надпись превратилась в убожество. Я с трудом прочитала: «Рита, пусти меня!»

Меня бросило в жар, будто и не осень на дворе. Я захлебнулась возмущением.

– Это что такое?

– Ну, может, вчерашний козел отметился, – пожал плечами сторож и сделал шаг назад, видимо, испугался моей реакции.

– Да я ему! – закричала я и бросилась к газону. – Хамло! Урод! Я ему дам! Пусть только покажется на горизонте.

Я яростно раскидывала цветы ногами. Соседки, громко хохоча, скрылись в общаге. Меня трясло от злости. На крылечко выскочила Анжела с курткой в руках и кинулась ко мне.

– Рит, успокойся. Не обращай внимания. Мы сейчас все уберем, правда, дядя Вася.

– Ага. Я сейчас.

Сторож побежал к себе в бытовку.

– Нет! Стойте! Телефон дай!

Анжела протянула мне мобильник. Я быстро сделала несколько фото и приказала сторожу ничего не трогать до вечера.

– Почему? Нарушение порядка же.

– Дядя Вася, эти козлы могут еще появиться. Вот их и заставим убраться. А если не захотят, напишу заявление в полицию.

– Да ну, Ритка, кто будет связываться с такими мажорами.

– Мы, дядя Вася.

Я вернулась в общагу, переоделась и побежала в колледж, по дороге все время оглядывалась, но никто меня не преследовал. Я немного успокоилась. Занятия прошли как обычно, но сердце постоянно сжималось от нехорошего предчувствия.

– Рита, ты чего сегодня такая напряженная? – спросила Анжела. Она сидела со мной рядом. – Из-за утреннего происшествия? Не обращай внимания. Подумаешь, парень попросился в гости!

– Я ему повода не давала.

– А вдруг там другое слово было написано.

– Не знаю, но мне все равно неспокойно. Вот сижу я на лекции, а они в это время кафе Азамата громят.

– У них что, совсем с головой проблемы? И потом, к тебе приходил только один парень. Рит, а он хорошенький?

– Урод в жопе ноги, – огрызнулась я.

– Правда? Тогда тем более наплюй. Ты у нас красавица.

В общагу мы возвращались вместе. Но и в автобусе я сидела как на иголках: все время поглядывала на дорогу, вдруг мажоры нарисуются. Убеждала себя, что это верх глупости разыскивать меня, чтобы снова насолить в пути, но ничего не могла с собой поделать.

Дома все было тихо. Никто не приходил, не интересовался мной. Напряжение немного отпустило. Пора на работу. Я счастливо зажмурилась: сегодня Азамат разрешит мне самой приготовить новое блюдо.

Мы с Анжелкой попрощались, ей далеко ехать на работу, и я вприпрыжку побежала в кафе. Роскошный автомобиль увидела издалека. В нашем спальном районе такие машины как бельмо на глазу. Прохожие украдкой становились рядом и делали селфи.

Я развернулась и побежала в полицейский участок, который был через дорогу.

– Ребята, помогите!

– Что случилось.

Я быстро рассказала о проблеме, ни никто не шелохнулся, только засмеялись.

– Вы что, не пойдете со мной?

– Девушка, зачем? Никакого звонка из вашего кафе не поступало, значит, все мирно. Может, вчерашние парни пришли извиниться? Идите на работу.

– Тогда посмотрите на это, – я вытащила телефон и показала фото газона. – Вы можете привлечь их к ответственности за нарушение общественного порядка? Они клумбу разрушили.

– Ты можешь показать нам, где находится эта клумба?

– Нет.

– Хорошо, тогда ты лично видела, что они разбрасывали цветы по газону.

– Нет, – еще тише ответила я.

– Сама понимаешь, улик нет, свидетелей тоже.

– А дядя Вася? Он видел эти цветы в руках у мажора.

– Вообще-то мажоры цветы на клумбах не рвут. Им это нафиг сдалось. Ну, ладно, как его зовут, парня.

– Антон, вроде бы.

Я отвечала и с ужасом понимала, что ничего у меня против этих придурков нет. Я даже фамилию сероглазого красавчика не запомнила. Вот черт!

– Ладно, ты звони, если что. Хотя, погоди, зайдем через полчасика. Накормишь?

– Хорошо, – буркнула я.

Дежурный взял меня за плечи и вытолкал на улицу. Вот так! Моя полиция теперь меня не слишком бережет. Я разозлилась не на шутку и даже хотела пнуть металлическую дверь ногой, хотя доля правды в словах дежурного была.

Звонок телефона заставил меня вздрогнуть

– Ритка, ты где? – кричала в трубку Людочка. – Азамат рвет и мечет! Быстро на работу!

Ее голос звучал весело и звонко. Получается, я зря волновалась? Ладно, посмотрим на этих красавцев. Какой сегодня сюрприз меня ждет?

Я распахнула дверь кафе, настроившись на скандал. Но зал встретил меня громким смехом. Вокруг одного из столов стояли вчерашние кавказцы, а рядом с ними веселился Азамат и хихикала Людочка.

Заметив меня, все расступились. Троица вчерашних хулиганов сидела как ни в чем не бывало и развлекала гостей.

– О, вот и наша Ритуля пришла! – бросился ко мне Азамат.

Я метнулась в сторону рабочей комнаты, где мы переодевались. Разговаривать совершенно ни с кем не хотелось. Но за мной следом побежали Людочка и босс.

– Рит, ты чего такая злая? – заюлил Азамат. – Ребята пришли извиниться.

– А мне какое дело?

– Они хотят, чтобы ты их угостила своим новым блюдом.

– Не буду.

– Рит, не злись. Ну, что парни вчера сделали? Тарелку всего лишь разбили. Да и то случайно.

– А на колени тебя хотели поставить. Это как? Гордость горца молчит?

– Так, не поставили же, – босс приблизился и горячо зашептал на ухо. – Ритка, они за каждую тарелку по пять тысяч хотят дать. Ты когда-нибудь такие деньги за порцию макарон видела?

– Да, – подключилась к уговорам Людмила. – Азамат Григорьевич обещал нам с тобой эти деньги отдать. Я уже все продукты купила.

Я повернулась к ним. Господи, так вот в чем дело! Все упирается в проклятые деньги!

Я сунула руку в сумку: хорошо, что еще не потратила красивую бумажку. Шуршащая, новенькая, восхитительная купюра была на месте. Я двумя пальцами зажала ее, потом отпустила. А как же сапоги? И долг за общагу? Черт!

Но меня уже понесло. Нельзя козлам спускать такое даже за деньги. Нет у меня сапог, ничего, переживу! Займу немного у Анжелки, если совсем край будет. Не привыкать!

Я решительно направилась в зал. Парни, увидев меня, замолчали. Блондин и тощий хлыщ с пирсингом в ушах о чем-то зашептались. Только Антон смотрел на меня серьезно, не отрывая взгляда.

– О, наша малышка опять злится, – хохотнул наглый блондин.

Но я даже не взглянула на него, а подошла почти вплотную к Антону и протянула ему деньги:

– Возьми. Мне не надо.

– Ритка, что ты делаешь? – воскликнула Людочка.

Из кухни выскочил Азамат, увидел меня, всплеснул руками и засуетился:

– Ребята, вы не обращайте на эту дуру внимания. Я сейчас вас накормлю.

– Деньги возьми, – повторила я. Но, так как он не шелохнулся, я кинула розовую бумажку ему на колени. Она мелькнула в воздухе и спланировала на пол. Все проследили за ней взглядом. – И то безобразие, что вы устроили возле общежития, тоже немедленно уберите, пока я в полицию заявление не написала.

Глава 6

Ночной разговор с матерью закончился ее победой.

Она встала. Высокая, красивая, ходит всегда с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой, но я-то знаю, как она в холодном гневе страшна. Лучше бы бушевала и крушила все! Когда она в состоянии Снежной королевы, я стараюсь договориться мирным путем. Увы, не всегда получается.

– Я жду.

Я вытащил из кармана пластиковые карты. Сопротивляться бесполезно. Даже если я буду стоять на своем, мама их просто заблокирует.

– Ты несносная мать, – обиженно забубнил я. – Отобрала уже ключи от машины, от квартиры, теперь и денег лишила. Мне завтра даже пообедать не на что будет. На проезд хоть дай. Как я буду до универа добираться?

– Мой водитель тебя отвезет. И заберет обратно, когда освободишься. И поговори мне! Да, и смартфон сдай!

– Все. Молчу, молчу. Мам, я спать, завтра лекции с утра, – я зевнул, всем видом демонстрируя усталость.

Мама вышла из комнаты. Я кинулся в гардероб, где на такой случай у меня был припрятан старый телефон. Мы с пацанами завели отдельные симки для личного общения, чтобы не палиться зря.

Экран пестрел смс. Макса тоже наказали, но (слава богу!) ключи от машины не отобрали. Если я хоть как-то сопротивлялся, то у него способ борьбы с родителями был только один: ложь. Макс стал профессионалом изворотливости и обмана.

Только Блонди не пострадал: его родители сейчас отдыхали в круизе и скорее всего даже не знали, что случилось с их сыном.

– Что делать будем? – спрашивал Макс.

– Планы не меняем, – писал Блонди. – Спор остается в силе.

– Какие планы? Денег нет.

– А моя наличка на что? Можно все кафе сраное завалить цветами, не парься!

– Я твой должник. Меня завтра привезет мамин водитель.

– Я попробую выкрутиться, – написал Макс.

– Да, нам твой Порше понадобится. Бля! И когда мне права вернут! – злился Блонди.

В этом отношении ему было хуже всех. При целом парке элитных автомобилей он не мог воспользоваться ни одним. Его наказали за экстремальное вождение в пьяном виде на полгода, и срок действия наказания еще не истек. Даже его дядька – большая шищка в полиции – ничего не смог сделать. Сегодня, садясь за руль Порше, он здорово рисковал.

– Ладно встречаемся в универе. Потом решим, что и куда.

Я лег в постель, но почему-то не мог заснуть. Закрывал веки, и сразу появлялась она, девчонка с зелеными глазищами. А еще вспоминал ее губы, такие сладкие и вкусные, что не оторваться: целовал бы бесконечно.

– Что за черт?

Я встал, умылся холодной водой, похлопал себя по щекам, чтобы отогнать соблазнительный образ, и приказал себе не думать. Эта девчонка – всего лишь мгновение в моей жизни. Мелькнет, не оставив следа, и исчезнет.

С этими мыслями я и заснул, но утром встал злой и невыспавшийся. Спор отошел на второй план. Сначала надо заработать прощение у маман. Но отвязаться от Блонди не получилось. Он позвонил сразу, как только я вышел из комнаты.

– Привет! Помнишь, мы сегодня идем в забегаловку. Приоденься. Надо сразить девчонку наповал. Она, конечно, уже должна быть готова, не зря цветочки ночью раскладывали, но надо вбить последний гвоздь.

Я нацепил на себя лучший наряд: серый блейзер, слаксы в тон и белую футболку от Армани. Этот цвет подходил к моим глазам и делал их сияющими. Ни одна девчонка не могла устоять.

Мама уже ждала в столовой. Она сосредоточенно читала с планшета утренние новости и лишь мельком взглянула на меня.

– Куда вырядился?

– На учебу как на праздник.

– Арина Ивановна, мне только кофе! – крикнул я домработнице.

Она выплыла из кухни с подносом в руках, суровая и непреклонная. Ни взгляда на меня, ни поворота головы. Но я знал, что у нее доброе сердце, и иногда даже пользовался этим и перехватывал наличку по-тихому.

– Водитель ждет.

– Мам, а где отец?

– Ушел на природу.

Так, опять поссорились. Наверняка из-за меня. Я чувствовал неловкость. Отец обычно вставал на мою сторону, когда мама бывала слишком жесткой. А вчера как раз такой случай. Лишить сына всех благ цивилизации только потому, что он поздно пришел домой – верх жестокости, по мнению моего доброго папочки.

Я проглотил кофе, схватил сумку и бежать.

В универе естественно стал объектом внимания номер один для всех студенток.

– Антошечка, ты сегодня просто душка, – заверещали однокурсницы, увидев меня.

Они облепили меня и наперебой стали предлагать угощение и маленькие подарочки.

– Руки прочь от моего мужчины! – на сцену вышла Маша.

Не вышла, а выплыла походкой модели от бедра. Маша – моя подруга, а по совместительству – лицо маминой компании. Ее портреты смотрят на меня со всех сторон и уже, честно признаюсь, набили оскомину. Она учится на другом факультете, но каждое утро заходит поздороваться.

Но Маша в то же время – единственная девушка, с которой мне не скучно. Мы встречаемся уже три месяца, и моя мама одобряет наш союз. Вот так.

Как всегда, одетая с иголочки, Мария плавно прошествовала по аудитории, демонстрируя всем парням длиннющие ноги в колготках со стрелкой сзади, оттолкнула плечом других студенток и села рядом, положив ногу на ногу.

Я поймал взглядом нахмуренные брови Блонди, и тут же в кармане щелкнула смс. Пришлось доставать мобильник на глазах у Машки.

– Опять наказан? – сразу вцепилась она, заметив старый телефон. – Когда уже возьмешься за ум?

– Обязательно со следующей недели. Вот одно дело добью и все.

– Покажи!

Она выхватила телефон из рук и открыла смс. Пашка писал: «После этой пары уходим».

Заметив, что Маша прочитала послание, он подошел к нам.

– Маш, ты можешь помочь? – начал он.

Рядом с Машей Блонди менялся. Он становился серьезнее, уравновешеннее, разговаривал культурно, не перемежая речь бранными словами. Я подозревал, что моя девушка ему очень нравится, так как часто ловил его взгляды, направленные на Машу, но сам Блонди ни разу не поднял этот разговор.

– Как?

– Нам нужно срочно уехать, но Антоху сегодня караулит водитель.

– И что я должна сделать?

– Сказать водителю, что Антон поедет с тобой на свидание. Тебе же нетрудно?

– А у нас будет свидание? – Машка повернулась ко мне.

Я заскрипел зубами. Сегодня у меня были другие планы.

И вообще, в последнее время я как-то поостыл к своей девушке. Что-то слишком холодное и расчетливое было в ее словах и поступках. Интонацией голоса, некоторыми выражениями лица она мне так напоминала мать, что я каждый раз вздрагивал, когда она поворачивалась ко мне, и чувствовал себя рядом с ней как нашкодивший щенок.

– Я не планировал, занят! – коротко ответил я, но поймал взгляд Блонди и сразу согласился: – Ну, если хочешь… только ты предлагай, куда пойдем.

– Я хочу поехать с вами, – решительно заявила она.

Я бросил убийственный взгляд на Блонди: «Зачем Машке рассказал?» Он пожал плечами и отвернулся. Паразит! Иногда я не понимаю его. Кажется, дружим, но в такие моменты я готов был его прибить. Ведь знал же, что Машка за нами увяжется, нет влез со своими просьбами!

Маша действительно нам помогла. Она позвонила моей маме, потом встретилась с водителем. Мы подождали, пока он уедет, и бросились к Порше. От Маши мне удалось отвязаться только обещанием, что вечером мы идем на шоу тайских трансвеститов. Я терпеть не могу эти представления, но пришлось согласиться.

Теперь уже не таясь, мы оставили Порше у кафе, смело вошли туда и картинно застыли в дверях: любуйтесь нами. Наше появление произвело эффект если не разорвавшейся бомбы, то взрыва петарды, это точно.

От столика в углу к нам бросился вчерашний маленький кавказец с пышными усами. Его широкие брови сошлись сплошной полосой на переносице. Он, наверное, хотел выглядеть грозно, но походил на взъерошенного воробья.

– Ты что здесь забыл, дарагой? – крикнул он, обращаясь почему-то только к Блонди. – Вали отсюда!

За ним вскочили из-за стола и его приятели. Они вытащили из-за спины палки. Это было уже серьезно.

***

Я смотрела на хозяина, на Людочку, Гарика и ничего не понимала. Для них же стараюсь, а они… Обида захлестнула сердце. Я развернулась и побежала в мойку. Видимо, только там мое место.

Халат ждал меня на крючке, перчатки лежали на краю раковины, заваленной посудой. Никакого нового блюда делать не буду. Ни за что! Никому!

Я переоделась, включила воду и погрузилась в работу. Мысли вяло переворачивались в голове. Думать не хотелось, слезы сами закапали вдруг из глаз.

– Ритка, ты чего?

Сзади меня обняла Людочка. Я дернула плечом:

– Уйди!

– Нет, я понимаю, ты сердишься, но зря. Парни вчера нагадили, а сегодня пришли извиниться. Нормальная ситуация. А ты набросилась на них, будто с цепи сорвалась. Что с тобой?

– Ничего, – я повернулась к официантке. – Думаешь, что вчерашнее приключение только кафе не ограничилось?

– Правда? Они еще где-то отметились?

– Во-первых, этот Антон притащился к общежитию с цветами, которые сорвал где-то на клумбе.

– На клумбе? Фи! А еще мажоры! Не мог хороший букет купить? Пожадничал?

– Люд, ты о чем? О какой жадности говоришь? Он же ни во что нас не ставит. Посчитал, видимо, что и так сойдет. Мы же за деньги на все готовы! Только что это доказали.

– А ты дура! Теперь без сапог осталась.

– Да и ладно! Не в сапогах дело!

– Ага. Мы нищие, но гордые! Так, что ли? Девочка, где ты набралась этих мыслей? Кто вбил их тебе в голову? Книжек в детстве перечитала? Оглянись! Мы выживаем. А для этого все средства хороши!

Я посмотрела на Людмилу. Ее вечная улыбочка слетела с лица, и сейчас передо мной стояла серьезная молодая женщина, обиженная жизнью.

– Люд, ты можешь выживать как умеешь, а я буду делать это по-своему.

Я загремела посудой. Вот черт! Плакать хотелось еще больше.

– Ладно, не злись. Подумаешь, пришел он к тебе с цветами! И что?

– А то! Он этими цветами потом выложил надпись на газоне: «Рита, пусти меня!»

– В смысле? Куда пусти?

– В комнату, наверное.

– Чт-о-о-о? Вот козел!

Людмила сорвалась с места, схватила таз с грязной водой и как фурия понеслась в обеденный зал. Я выбежала за ней. Там царила дружеская атмосфера. Кавказцы смеялись, мажоры разговаривали с полицейскими, но вполне мирно. Здесь же крутился Азамат и накрывал на стол. Я бросила взгляд на поднос: шашлык и нарезанные овощи. От сердца немного отлегло: не стал готовить мое блюдо.

Но официантка, кажется, ничего не заметила. Она подлетела к мажорам, размахнулась и выплеснула грязную воду прямо на парней. На секунду в зале все замерли, а потом взорвались криками.

Парни вскочили. Длинный блондин кинулся на Людочку с кулаками. Я успела поднырнуть под его руку и заслонить официантку собой. Удар я не почувствовала, только дернулась голова, а потом потолок куда-то поехал, и я грохнулась на пол.

На несколько секунд я потеряла ориентацию в пространстве. Не понимала, почему в полной тишине вокруг меня мелькают какие-то ноги. Наконец включился слух. Голос Антона кричал:

– Ты что делаешь, Блонди? С катушек съехал?

– Да пошел ты! Я эту козу прибью сейчас!

Я открыла глаза: рядом действительно стоял Антон. Он вытянул вперед руки и сдерживал рвущегося куда-то блондина. Я съежилась и испугалась, что они сейчас наступят на меня. Тут с другой стороны подскочили полицейские и схватили мажора за руки. Они резко нагнули его и потащили к выходу.

– Вставай, – Антон протянул мне руку. Я сделала вид, что не заметила ее, и попыталась сесть. Голова закружилась, и я покачнулась. – Господи! Хоть ты не капризничай!

Антон резко подхватил меня под мышки и поставил на ноги. Его ладони случайно коснулись моей груди, по коже мгновенно побежал озноб. Я дернулась, и мы столкнулись взглядами. В его глазах читалось беспокойство.

– Не трогай меня!

– Так, молодые люди, отставить выяснение отношений! – в кафе заглянул полицейский. – Марш все в участок!

– И она? – Антон показал на меня. – Видите, что с ее лицом? Ей помощь нужна.

– Ничего. От синяка еще никто не умирал.

Полицейский вышел, а ко мне кинулась с ложкой наперевес Людочка.

– На, приложи к щеке. И прости меня за выходку. Не сдержалась!

Я взяла ложку и пошла к двери. Говорить не хотелось. Мы шли по улице к участку: я, Людочка, Антон и парень с пирсингом, а сзади семенил Азамат в поварской одежде и причитал:

– Господи! Совсем сегодня выручки не будет. И что за работники у меня такие? Уволю всех к чертовой матери! Одна перчатками по лицу гостей бьет, другая воду на них выплескивает. Людка, как будешь расплачиваться?

– Не боись, Азамат, – хохотнула официантка. – Натурой если что?

– Ты думаешь, им твоя натура нужна? Посвежее чего-нибудь хочется.

Я поймала его взгляд, направленный на меня, и содрогнулась: продаст, не раздумывая.

В участке нас рассадили по разным углам. Дежурный долго и нудно разбирался со случившимся. Мажоры куда-то позвонили, и вскоре на пороге появилась невероятно красивая девушка. Она проплыла мимо нас с Людмилой прямо к дежурному и села, положив ногу на ногу так, чтобы полностью открыть длинное, идеальной формы бедро.

– Смотри, Ритка, нам такое и не снилось, – прошептала мне на ухо Людмила.

– Да, ну! Насквозь искусственная девица, – ответила я.

Но сама, не отрываясь, смотрела на гладкую кожу лица, на глаза шоколадного цвета в окружении длиннющих ресниц, на пухлые губы. А еще полной грудью вдыхала невероятный аромат элитного парфюма.

Незнакомка оказалась дочкой хозяина известной юридической конторы. Полицейские переглянулись, куда-то позвонили и решили к ней прислушаться. Она повернула все дело так, что наши с Людмилой действия были намного серьезнее, чем поступки мажоров. Я слушала ее и чувствовала себя преступницей.

А еще накатила такая безысходность, что хотелось прямо в участке завалиться на скамью в коридоре и завыть. Мажоры торжествующе поглядывали на нас. Блондин толкал локтем в бок Антона и что-то шептал ему на ухо.

– Так, девушки, – наконец принял решение полицейский. – Придется вам выплатить штраф.

– За что? – Людмила вскочила. – Азамат Григорьевич, вы же все видели! За что штраф! У Ритки синяк на все лицо расплывается, а этим красавчикам хоть бы хны!

– Ты повредила дизайнерскую одежду, – усмехнулся блондин. – Например, эти мокасины, – он выставил ногу вперед и показал мокрые туфли, – стоят две тысячи евро.

– Сколько? – Людмила растерянно посмотрела на меня. – Ритка, это сколько же будет в деревянных?

– Сто пятьдесят тысяч рублей, – потрясенно выдохнул Азамат.

– Не, парни, так нельзя! – Людмила взмахнула руками и схватилась за горло. – Я за всю жизнь таких денег не заработаю.

– Ну, можно обойтись и без штрафа, – сказал Антон и подмигнул дружкам.

Я сжалась, чувствуя новую волну неприятностей.

– Антоша, нельзя прощать такое хамство! – влезла красотка.

– И что вы предлагаете? – спросил полицейский?

– Можно я переговорю с Ритой с глазу на глаз?

– Антон, ты куда?

Но он не слушал вопли красавицы, а взял меня за руку и потащил в коридор. Я не сопротивлялась, просто обреченно пошла следом. Антон пробежал еще несколько метров, встал у окна и повернулся ко мне.

Я отпрянула к стене. Тогда он приблизился, положил руки по обоим сторонам от меня так, что я не могла и двинуться и прошептал на ухо:

– Ты можешь спасти себя и подругу.

– Как? – помертвевшими губами спросила я. – В постель с тобой не лягу. Лучше умру!

– Неужели я тебе настолько противен?

– Лучше умру!

– Господи! Ну, ты даешь! Я тебя просто на свидание хочу пригласить. Пойдешь?

– К-куда?

– Завтра выходной день. Приедешь в Парк Горького?

Я, потрясенная предложением, молчала. В голове крутились разные мысли. Куда идти? В парк? Там людей много. Если что, закричу. А вдруг у него на уме что-то другое?