Текст книги "Укрощение строптивой (СИ)"

Автор книги: Кира Фарди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Ну, как? Договорились?

Я подняла голову и чуть не столкнулась с Антоном носом, настолько близко он был от меня. Сердце внезапно заколотилось, я облизала пересохшие губы.

– Х-хорошо.

– Вот и славно, – Антон выпрямился, его глаза весело блестели. – Жду тебя завтра у входа в одиннадцать утра. Подойдет? Или, может быть, заехать за тобой в общежитие?

– Нет! – крикнула я хрипло. – Я приду.

Глава 7

Рита согласилась!

Эта новость ошарашила меня. Я думал, что она ещё будет сопротивляться, а она взяла и согласилась. Я прислушался к себе и не понял, что сейчас чувствую. В душе боролись радость и разочарование.

Ну, разочарование – это понятно почему: хотелось ещё немного поиграть в кошки-мышки, а девушка что-то быстро сдалась. Да и причина ее покладистости мне не нравилась. Получается, что за деньги она согласна на все? Я был лучшего о ней мнения.

И тогда тем более непонятно, почему она швырялась в меня пятитысячной купюрой. Взяла бы ее и не рыпалась. И блюдо свое приготовила бы за деньги, раз такая жадная.

А вот почему вдруг я испытывал радость, это было совершенно непонятно. Но душа просто ликовала, и я пошёл в атаку:

– Надо скрепить наш союз.

– Как? – тихо спросила Рита.

Я шагнул к ней навстречу. В ее глазах метнулась паника, она подалась назад и уперлась в стену. Я оглянулся и сделал еще шаг: надо зажать Риту в углу, чтобы люди в коридоре не заметили, что я хотел сделать.

Мы были уже прижаты к стене, я приготовился, и тут кармане зазвонил телефон.

«Вот зараза!» – я выхватил мобильник и, не отрывая взгляда от зелёных глаз, рявкнул:

– Внимательно!

– Ты куда пропал? – голос Блонди злился и вибрировал.

– Выполняю одно из условий.

– Ого! Так быстро? Неужели девчонка сломалась?

– Угу! – я выставил вперёд руку, не давая Рите выскользнуть из ловушки.

– Жду фотоотчет!

– Ок! Будет.

Я отключился и ближе придвинулся к Рите, которая во время разговора пыталась поднырнуть под мою руку и скрыться.

– Пусти меня. Мы же договорились.

– Ты куда? Мы ещё не скрепили договор. Надо поставить печать.

– Как? – ее глаза потемнели и заметались в поисках выхода.

Рита из амазонки-воительницы, как назвал ее Блонди, мгновенно превратилась в испуганную школьницу.

– А как ты думаешь?

Я скосил глаза на экран и включил камеру, потом резко наклонился. Рита дернулась, ее затылок уперся в стену.

– Не смей! – прошипела она – ещё одно движение и дам по яйцам.

– Ты хочешь вдобавок к штрафу получить ещё срок за нападение?

Я не знал, что со мной происходило. Сердце колотилось, рука, в которой я сжимал телефон, тряслась, колени подгибались. Хотелось поцеловать ее до умопомрачения.

– Чт-о-о-о? Ублюдок! Целуй.

Она опустила веки и, кажется, смирилась с неизбежным. Я наклонился и коснулся ее губ, потом поднял руку с телефоном, скосил глаза, чтобы увидеть кнопку, и бесшумно щелкнул камерой. Все, первую часть спора я выполнил, можно расслабиться.

Я захватил нежные губы Риты. Они пахли ванилью и клубникой, и я никак не мог насладиться их вкусом. Оторвался, когда она застучала в мою груди кулаками, посмотрел на неё и прильнул снова.

Рита уперлась в меня и попыталась оттолкнуть, но я будто сошёл с ума: просунул руку под ее спину и прижал к себе так, словно хотел превратиться в одно целое.

Резкая боль в ноге заставила меня вскрикнуть. Я отскочил в сторону и схватился за голень.

– Ты чего! – вскрикнул я.

– А ты чего? Съесть меня хотел?

– Ещё чего?

Рита посмотрела сердитым взглядом и пошла в кабинет дежурного следователя, где ждали остальные. Я, прихрамывая, двинулся за ней.

– Ну, что, молодёжь? – спросил следователь. – Договорились?

– Да, все нормально.

– Ох, Риточка, – к зеленоглазке кинулась официантка, – спасибо тебе большое. Я у тебя в долгу. Бедненькая, смотри, на щеке синяк проявляется. Этих гадов надо посадить за такое.

– Ох, девки! Вы меня с ума сведёте! – зашевелился хозяин кафе.

– Не жалуйся, Азамат Григорьевич. Иначе у тебя работать будет Гарик со своей Зульфией.

– Ладно, не спорьте. Все нормально. Пошли в кафе.

– Да, и нам пора уже двигаться, – сказала Маша, и я вздрогнул. Я совсем забыл, что она здесь!

Она встала и с видом королевы на официальной встрече в верхах протянула следователю руку. Тот тоже вскочил и, сверкая безумными глазами, приложился к ее пальцам.

«Вот козел!» – подумал я и удивился: никакой ревности не почувствовал. Просто констатировал факт, и все.

– Ну, получилось? – спросил Блонди, когда мы вышли их отделения полиции.

– Обижаешь!

Я достал телефон и открыл галерею, а пока они разглядывались фото, крикнул Рите:

– Не забудь, я завтра жду тебя!

– Ты о чем? – вскинулась Маша. – И вообще, где ты пропадал пятнадцать минут?

– Решал нашу проблему.

– Этих девиц надо было оштрафовать или отправить на общественные работы, а не договариваться.

– Согласен, но… ты видела, какой синяк расплывается на лице у Риты?

– Ты даже знаешь, как ее зовут?

Так, небольшой прокол! Не рассказывать же Машке, что мы со вчерашнего дня тусуется в этом районе.

– Следователь только что снимал показания, я и услышал.

Фух, выкрутился!

– Ритуля, солнышко, а ты на фото хорошо получилась, – услышал я вдруг голос Блонди и обернулся.

Сдурел, что ли! Зачем Ритке знать о нашем споре? Решил мне осложнить задачу? Я заскрипел зубами от злости.

Пацаны стояли на крыльце. Пашка крутил в руках мой телефон. На его лице было написано торжество и ещё что-то мерзкое, будто он проглотил комара.

– Ты что делаешь? Отдай телефон! – я протянул руку.

– Тихо, тихо, Стрела! Весело же! – он хохотнул, прыгнул с крыльца и кинулся догонять Риту.

Она молча ждала, пока он подойдёт к ней, только немного побледнела, отчего красная до этого момента щека и скула приобрели синюшный оттенок.

Я сбросил со своего локтя руку Маши и помчался на перехват. Но было уже поздно. Сволочь Блонди протянул Рите телефон.

Я подбежал и выхватил из ее рук мобильник. Она не сопротивлялась, только дернула уголками губ и взяла под руку Людмилу.

– Вот и отлично, – вдруг она улыбнулась по весь рот. Мы ошарашенно смотрели на неё: у девочки все в порядке с головой? – Смотри, Людмила, я выиграла.

– Что? – рявкнули мы хором.

– О, просто так.

Рита засмеялась, подхватила официантку и босса под руки и пошла по тротуару в сторону кафе. Я кинулся за ними. У меня было стойкое ощущение, будто меня только что нагнули по полной программе.

– Иди сюда!

Я дернул Риту на себя. Она махнула рукой спутникам, и те отошли на несколько шагов.

– Ты ещё не все сказал?

Рита дерзко смотрела прямо мне в глаза. Прозрачная зелёная радужка стала ещё светлее, и мне даже показалось, будто где-то в глубине пляшут чертики.

– Я не понял, что это сейчас было?

– Ничего. Я поспорила с Людмилой, что заставлю тебя поцеловать меня, если мы ещё раз встретимся.

– Как поспорила?

– Очень просто. Не только вы, мажоры, умеете развлекаться. Мы тоже не лыком шиты.

– И на что ты поспорила? – голос мой дрожал от негодования, я уже себя еле сдерживал.

Я слышал, как меня зовут, но не обращал внимания. Главное сейчас, разобраться с этой несносной девчонкой.

– Как на что? На пять тысяч. Вчера твой дружок блондин кинул несколько пятитысячных бумажек. Азамат дал нам по одной. Вот мы и поспорили.

Рита объясняла все так спокойно и обстоятельно, что я поверил.

– Значит, ты просто играла в недотрогу, а сама за деньги на все готова?

– Ну, не на все, но и от прибыли не откажусь.

– Ах, ты, коза!

В этот момент я хотел придушить девчонку, даже кинулся на неё. Но Рита ловко увернулась.

– От козла и слышу! – дерзко парировала она и побежала к кафе.

Я рванул за ней. Еще чего! Чтобы какая-то девчонка из подворотни спорила на меня! Ни за что! Мне казалось, будто дьявол сейчас хохочет надо мной.

– Стрела, стой! – меня догнал Макс и преградил дорогу, расставив руки. – Не сходи с ума.

– Нет, ты слышал, что сказала эта зараза? – я дернулся вперед.

– Стой! Идиот! В кутузку хочешь загреметь?

– Да, пошел ты!

Я смахнул руку Бея со своего локтя.

– Что, Антоха, получил? А крошка у нас с характером, – хохотнул Пашка.

Эти слова стали последней каплей и запустили механизм. Пружина, долгое время сдерживавшая мою злость, вдруг сорвалась.

Я бросился на Пашку. Достали его выкрутасы, вечные подколы и бредовые идеи!

– Какого хрена ты делаешь? – я обеими руками резко толкнул его в грудь.

Он хохотнул, вывернулся и сделал шаг назад, но улыбка сползла уже с лица, в глазах тоже зажегся огонь. Он переступил ногами, как боец на ринге, и поднял руки.

– Ты, Стрела, остынь! Весело же!

Мы сверлили друг друга взглядами и топтались на месте. Никто первый не решался напасть по-настоящему. Я был слабее Блонди в драке, и это он знал, поэтому просто играл со мной, как кошка с мышкой.

– Кому? Никто не смеется, – в моей груди клокотала лава.

Еще одно движение, один выпад Блонди, и она выплеснется на его голову всей огненной массой.

Я теснил его все дальше.

– Мне весело.

И тут я бросился на него. Мне было наплевать, что он выше, сильнее, тяжелее меня. Не смогу достать руками, вцеплюсь зубами и порву на хрен, как тузик грелку!

Блонди отскочил в сторону. Мой кулак пролетел мимо его лица. Я потерял равновесие и свалился бы на асфальт если бы не Макс. Он подлетел ко мне и подхватил за пояс.

– Парни! Что вы делаете! – где-то далеко звенел крик Маши.

Но сейчас меня интересовал только Блонди. Я оттолкнул Макса и снова бросился в атаку. Пашка опять увернулся.

– Бей, останови этого безумного, – крикнул он.

Я никого не видел. По сторонам метались черные и белые тени, а в узком коридоре передо мной светилось злое лицо Блонди. Он стоял прямо и целился мне в лоб своим кольцом.

– П-а-а-а-рв-у-у-у, с….у-у-у!

Я нагнул голову и понесся на таран. Тело Пашки стремительно приближалось и вдруг… исчезло. Что-то резко ударило меня по лбу, рассыпалось мириадами искр, и свет в глазах померк.

Очнулся от ударов по щекам. В голове звенело, звуки доносились слабо, будто в уши набили ваты. Я открыл глаза и увидел над собой смеющееся лицо Пашки.

– Ну, петушок, золотой гребешок, выпустил пар?

Он протянул мне руку, но и я отвернулся, оперся ладонью на асфальт и встал сам. Огляделся. Рядом всхлипывала Маша, на крыльце наблюдали за представлением полицейские. Макс отряхивал мне слаксы. Я мельком глянул: на коленях темнели пятна осенней грязи.

– Ты на машине? – я посмотрел на Машу.

– Да.

– Поехали.

Наперерез кинулся Пашка и схватил меня за рукав блейзера, который тоже был уже не первой свежести.

– Стрела, хватит дуться. Ну, сцепились, бывает! Зачем из-за девчонки ссориться? Все же идет по плану.

– Маш, ты едешь или остаешься? – я не обращал внимания на призывы Блонди.

Моя подруга быстро нырнула на пассажирское сиденье, и мы тронулись с места. Разговаривать с Пашкой не хотелось, выяснять отношения – тем более. Я еще кипел, не мог успокоиться.

– Антоша, может, я поведу? – предложила мне Маша. – Она вытащила влажные салфетки и приложила одну к моей щеке. – Посмотри на себя, на тебе лица нет. Пашка бывает таким мерзавцем!

Я бросил взгляд в зеркало: одна щека была покрыта мелкими царапинами от поцелуя с асфальтом и покраснела. Черт! Теперь опять попадет от матери. Ну, отбирать у меня уже больше нечего, значит, плевать!

– Я сам. Дай салфетку.

Я убирал с лица грязь и автоматически вел машину. Перестраивался из ряда в ряд, поворачивал, следил за потоком, но мысли были о другом. Рядом что-то говорила Маша, но казалось, будто ветер шуршит в приоткрытом окне.

Почему я так разозлился?. Нет, Пашка – говнюк еще тот! Но мы дружим давно, уже привыкли к выходкам друг друга. И дрались не первый раз, но именно сегодня он вывел меня из себя так, что я потерял контроль.

– Антон, ты меня слышишь? О каком плане говорил Пашка? – влезла в перепалку Маша. – И что за терки у вас с работниками кафе? Хочешь позвоню отцу, и эту забегаловку закроют?

– Что? Ты о чем? Какой план? – я покосился на подругу.

– Пашка сказал, что все идет по плану.

– Это наши дела. Тебя они не касаются.

Маша замолчала. Она обиделась. Но мне было плевать. Со своими бы обидами разобраться. Но ей удалось повернуть мои мысли в новое русло.

План! Я уже забыл, что пригласил Риту завтра на свидание, а денег нет. И за один вечер наладить отношения с матерью не получится. Где взять средства? Сначала я надеялся на Пашку, но после драки – нет.

Пошел он!

– Маш, у тебя есть наличка?

– Зачем тебе?

– Ну, совсем без тенге тоскливо.

– А что ты хотел купить? Поехали в торговый центр.

– Нет, мне ничего не надо. Просто хне люблю, когда в кармане пусто.

– Ищи банкомат, сейчас снимем.

Так, вопрос с дензнаками решен положительно. Как только мать вернет карточки, сразу отдам. Да и у отца перехватчу на время. Выгодно быть единственным ребенком. Всегда есть тот, кому можно надавить на жалость.

– И все же, – не успокаивалась Маша, – на что вы поспорили?

– Да, так. Вчера эта девчонка назвала нас «мудаками». Мы заметили, куда она пошла, и решили проучить.

– Значит, следили?

– Нет. Случайно вышло. Пошли следом за ней в кафе, а она устроила скандал.

Пока в моем рассказе криминала не было. Я старательно избегал подробностей.

– И как, получилось?

Маша неожиданно сунула руку в мой карман и вытащила телефон. Мы как раз стояли у светофора. Я дернулся за ней, но в этот момент сзади взвыли машины. Пришлось срочно двигаться с места.

– Машка, отдай телефон!

– Я посмотрю. С него все и началось. Ты взбесился.

– Отдай! Иначе и на тебя разозлюсь!

Я протянул руку и, не отрывая взгляда от дороги, попытался достать мобильник. Маша отпрянула к окну. Я – за ней. Машина вильнула. Сзади опять раздался вой. Мимо пронеслась серебристая хонда. Водитель погрозил мне кулаком. Пришлось сконцентрироваться на дороге.

Боковым зрением я видел, как пальцы Маши мелькали над экраном. Она уже проверила историю звонков, потом смс, и открыла галерею.

– Ого! Как это понимать?

Ее лицо побледнело, губы сжались в тонкую нитку, глаза превратились в щелки, и оттуда в меня полетели черные молнии.

– Никак! Просто решили девчонку наказать. Поспорили, что я ее поцелую. Я выиграл. Блонди разозлился и напакостил мне. Вот и все.

– А почему спорили именно на тебя? – в словах Маши звучал металл.

Так, мне совершенно не нравился наш разговор. Было ощущение что я опять вы ловушке.

– Потому что именно меня она ударила мокрыми перчатками по лицу. Получается, бросила вызов. Маш, не обращай внимания. Все уже закончилось.

– Ты так думаешь? Нет дорогой. Остановись.

– Мы еще не доехали до банкомата, – вяло огрызнулся я.

– Забудь. Остановись.

Пришлось припарковаться у торгового центра. Маша вышла из машины и постучала в мое окно. Я опустил стекло.

– Что ты хочешь?

– Выходи. Я поведу.

Я выбрался из теплого салона. Ветер сразу подхватил полы пиджака и закинул х на спину. Черт! Похолодало! А моя куртка осталась в машине у Макса.

Маша села на место водителя. Я обогнул машину, хотел открыть дверь, но в это момент она тронулась.

– Ты что делаешь?

У меня чуть не вырвалось слово «сучка», вовремя прикусил язык.

– Прогуляйся, дорогой! – крикнула Маша, пристроила свою белую Мазду в поток машин и пропала.

Я остался один в центре Москвы за несколько километров от дома, без денег, без телефона, который лежал на сиденье, и без теплой одежды, с ободранным лицом, которое горело от ветра.

Полный пипец!

Отличный день, чтобы начать новую жизнь!

Глава 8

Мы бежали к кафе и смеялись. На душе было так легко и спокойно, что хотелось петь и танцевать. И плевать, что, возможно, мажоры не успокоятся, а придут с новой пакостью! «Я сумела дать им достойный отпор», – радовалась я.

– Ох, девки, в могилу меня загоните, – семенил сзади Азамат.

Но мы с Людмилой не обращали на него внимания.

– Ну, как все прошло? – кинулся к нам Гарик, которого оставили в кафе за старшего.

– Нормально. Хотя… пока еще не знаем, – ответила Людочка.

– Ладно, все по местам. Работаем! – приказал босс, и мы не возражали.

Удивительно, но остаток дня прошел на подъеме. В кафе не было ни одного свободного места. Люди, услышав о нашей войне с мажорами, пришли поделиться впечатлениями. Я готовила новое блюдо, все хвалили его и давали советы. Вечерняя выручка в два раза превышала дневную.

– Рита, завтра ты опять будешь готовить, – милостиво разрешил Азамат.

– Простите, но в воскресенье у меня выходной.

– А выйти на сверхурочные не можешь?

– Нет. Иду в парк с Антоном выполнять условие договора.

– Вот черт! Людмила, и кто тебя просил выливать воду на этих придурков? – в сердцах сплюнул Азамат.

– А что я? Случайно вышло. Переклинило в мозгах, вот и сорвалась. Рит, ты прости меня. Хочешь, я вместо тебя сгоняю?

– Не парься. Если Стрела будет без своих дружков, я с ним справлюсь, – самонадеянно заявила я. Конечно, небольшой успех вырастил на спине крылья.

Я вернулась в общежитие, обсудила с более опытной Анжелой свое свидание.

– Ты смотри, не поддавайся сразу. Если будет приставать, переводи тему, отвлекай, уходи в сторону, наклоняйся, якобы завязать шнурки.

– У меня на ботинках шнурков нет.

– Вот дурочка! Это образно. Мужики – охотники по натуре. Им не интересна податливая добыча.

– Погоди, погоди! – вдруг сообразила я. – Мы сейчас о чем говорим? Я не собираюсь на настоящее свидание. Зачем мне завлекать этого мажора? Наоборот! Надо сделать так, чтобы он отстал раз и навсегда.

– Ты, Ритка, неправильно мыслишь. Если ты ему станешь не интересна, он просто выдвинет тебе счет за испорченную одежду.

– Анжелка, это полная ерунда! Подумаешь, вылили на них таз с водой! Только чище стали.

– Ты точно ничего о жизни не знаешь. Эти господа с большим карманом одежду не стирают, а сдают в химчистку. И Блонди назвал вам только стоимость обуви. А если посчитать, что ваша официантка облила сразу всех троих, то прикинь, сколько денег вы им задолжали. Не меньше миллиона. – Что? Сколько? – я была в ужасе. – Я таких денег отродясь не видела.

– А кого это волнует? Точно не их. Так что, моя дорогая, постарайся сделать так, чтобы Антон в тебе не разочаровался.

– Но не я вылила на них воду, а Людка.

– Только вот она им не нужна. А с синяком, что делать будешь?

– Ничего. Пусть останется. Хотя бы в этом насолю немного, – решила я и категорически отказалась накладывать тональный крем. – Пусть смотрит на меня и мучается от угрызений совести.

– Ты думаешь, она у него есть?

Хороший вопрос. Как раз этого качества характера у троицы мажоров до сих пор не наблюдалось.

Я отлично выспалась. Собираясь, надела джинсы, толстовку и куртку: небо с утра покрылось тучами, а ветер был такой, что не хотелось выходить из дома. Я никуда не торопилась. Девушкам принято опаздывать, вот пусть и ждет!

Но хорошее настроение незаметно поселилось в душе. Анжела услышала, что я, одеваясь, пою, и удивленно спросила:

– Слушай, а может, тебе это Антоха понравился?

– Нет, что ты! Этот урод? Ни за что! Почему ты так решила?

– Не знаю. Просто вид у тебя какой-то умиротворенный, настроение приподнятое. Давно я тебя не видела в таком состоянии.

Эти слова встревожили меня. Никто мне не нравится! Анжела все неправильно поняла.

В метро я постоянно ловила на себе взгляды пассажиров. Еще бы! Девушка с синяком на пол-лица. Вдруг алкоголичка или наркоша! Зато мне никто не мешал. Всю дорогу я ехала без соседей.

У входа в Парк Горького я оказалась за пять минут до назначенного времени и заметалась: все мои планы по опозданию на полчаса накрылись медным тазом. Хотелось спрятаться и понаблюдать, как меня будет ждать Антон, но укрыться можно было только за колоннами, поэтому я и понеслась туда рысью.

Моя тактика провалилась.

– Рита, ты куда? – донесся голос мажора.

Я притормозила на полном ходу и оглянулась: стоит, красавчик! Сердце пропустило один удар, потом еще и вдруг заколотилось, заволновалось. Кровь прилила к лицу, я внезапно почувствовала, как запылали щеки и уши.

Антон небрежной походкой приближался ко мне. На нем сегодня была надета модная стеганая серебристая куртка с черными вязаными рукавами и воротником-стойкой, темные джинсы и кроссовки. Длинные на макушке волосы зачесаны назад. Обычный городской парень.

Он шел неторопливо, но как-то странно, будто прихрамывая.

«Неужели это я так его вчера стукнула по ноге? – появился в голове вопрос, и я ужаснулась: не хватало еще, чтобы меня привлекли за членовредительство! Нет, неправильно! За ноговредительство! Детородный орган я не трогала.

Стоило только подумать об этом, как мороз побежал по коже. Почему в голову лезут такие неправильные мысли?

– Привет, Ритуля. Давно ждешь?

– Я? Только пришла.

– Вот и отлично, пошли в парк.

– Слушай, погода сегодня не айс, – попыталась вывернуться я.

За несколько минут на ветру я задубела так в своей бумажной куртешке, что зуб не попадал на зуб.

– Нет, уж! Уговор есть уговор. Скрепим его печатью?

Антон резко наклонился, будто хотел меня поцеловать, я отпрянула от неожиданности и чуть не свалилась. Он подхватил меня за руку и не дал упасть. Я смутилась, но и, удивительное дело, успокоилась. В конце концов, на улице он ко мне точно приставать не будет.

– Ладно, мне вчера поставили синяк, – сказала я, заметив его поцарапанную физиономию. – А с тобой, что случилось?

– Так, поскользнулся, упал, очнулся – гипс, – отшутился Антон.

Мы прогулялись по аллеям. Делать больше было нечего, говорить не о чем. Шли и молчали. Антон по-прежнему хромал, а я все думала, как спросить, что с ним случилось. Только я открыла рот, как мимо нас промчалась парочка на велосипеде. Я опять чуть не упала, и снова Антон меня подхватил. Джентльмен, черт возьми!

– Спасибо! – буркнула я.

Меня начало раздражать состояние какого-то идиотского восторга от каждого действия мажора. Его поступки сегодня отличались от уже привычного поведения. Он был милым парнем, который смотрел мягкими серыми глазами, оттененными цветом куртки. Я внезапно почувствовала к нему симпатию, и это меня здорово напугало.

Передо мной враг! Так к нему и надо относиться.

– Хочешь, прокатимся на велосипеде? Что-то холодно просто гулять, – предложил Антон.

– Я уже давно не садилась, – отказалась я.

– Давай, согреемся. Весело будет!

Он взял меня за руку и потащил к ближайшему пункту проката. Мажор выбрал самый крутой велосипед и предложил мне.

– Я же сказала, что давно не садилась. Упаду еще.

– Тогда я тебя покатаю.

– В смысле?

– В прямом. Садись сзади.

Я наблюдала, как он закинул ногу, пристроился на седле и повернулся ко мне.

– Я не хочу.

– Вот дурочка. Садись, говорю!

Я не против была прокатиться, но… если я сяду сзади, то придется тесно прижаться к спине Антона и обхватить руками за талию. Получается, я сама буду обнимать его, а мне этого ужасно не хотелось.

– Терпеливо жду, но терпение заканчивается, – заявил он. – Раз, два, три…

Я скрепя сердце забралась на сиденье, взялась пальцами за его куртку, и мы поехали.

Держаться так оказалось неудобно. При каждом рывке, каждом повороте я натягивала его куртку и чуть не слетала на землю. От напряжения я вся покрылась потом. Антон остановился.

– Приехали? – облегченно выдохнула я.

– Слушай, что ты ломаешься, как девочка? Положи свои руки мне на пояс и не дергайся!

Я хотела обидеться, оглянулась: но мы были уже далеко. Пешком возвращаться точно не вариант. Пришлось выполнить его приказ. Сразу стало легче, и постепенно я начала получать удовольствие от поездки. Ветер бил прямо в лицо, но не мне – Антону. Я хитро прятала свой синяк за его спиной. Куртка приятно шелестела под пальцами и пахла дорогим парфюмом.

Признаться честно, у меня еще никогда не было такого замечательного приключения. Если бы видела моя бабуля! У ее внучки первый раз в жизни настоящее свидание!

Я почувствовала, как слезы закрыли глаза, и быстро заморгала, прогоняя их прочь. «Рита, это не твой парень! – внушала я себе. – Это враг! У тебя не настоящее свидание, а оплата долга».

Мы объехали весь парк. Я замерзла так, что уже едва шевелилась. Антон сдал велосипед и повернулся ко мне.

– О боже, Рита!

Тревога мелькнула в его глазах. Он схватил мои пальцы и стал дуть на них, я пыталась высвободиться, но как-то вяло. Его теплое дыхание согревало, губы иногда касались кожи, и я вздрагивала. Он иногда вскидывал на меня глаза, и я быстро отводила свои.

Где-то в глубине сердца родилась эйфория. Она росла, ширилась и вдруг заполнила меня целиком. Мне казалось, будто я парю над землей, а рядом со мной ангел.

Антон обнял меня за плечи и погляделся в поисках места, где можно спрятаться от холода..

***

Недалеко от нас оказалось кафе азиатской кухни «Воккер». Летом здесь не пробиться, москвичи хотят попробовать лапшу, приготовленную в специальной сковороде – воке. Очередь обычно стоит на полкилометра, но идет достаточно быстро. Но сегодня, несмотря на воскресенье, в этот осенний холодный день вход был свободен.

Мы зашли, огляделись и выбрали маленький столик в углу у большого панно с фотографиями – еще одной достопримечательности этого места. Люди могут не только пообедать, но и пригласить хозяина, сфотографироваться с ним, и потом снимок появится на стенде.

Я помог Рите снять куртку и ужаснулся: по такой погоде она нацепила тонкую ветровку. Немудрено, что так замерзла. Я смотрел на ее лицо в обрамлении пушистых вьющихся волос. Заплывшее левое веко, синий носик и обескровленные губы должны были оттолкнуть, вызвать отвращение, но я видел только глазищи, изумрудом сияющие посередине этого серо-буро-малинового безобразия и не мог отвести взгляда.

Со мной творилось что-то невероятное. Комок застрял в груди и не рассасывался. Хотелось взять этого цыпленка, посадить на колени и согреть дыханием и теплом своего тела, но я сидел и пялился. Представляю, какой глупый вид был у меня сейчас!

Но Рита, казалось бы, ничего не замечала. Она с любопытством разглядывала убранство кафе и посетителей.

– Тебе здесь нравится? – вырвалось у меня.

– Я давно мечтала попробовать настоящую азиатскую кухню. здесь и правда все готовят в настоящем воке?

– Ну, да. Наверное. Не знаю, – бестолково ответил я.

– Вот бы посмотреть! – мечтательно закатила зеленый глаз Рита.

Что за девушка! Более странного желания ни одна моя подруга не высказывала. Находиться в компании красавчика и мечтать о том, чтобы посмотреть на приготовление блюд – верх глупости!

Но еще большей глупостью стало мое отношение к ее желанию. Я вдруг вскочил и помчался к кухне. Договориться с поваром оказалось несложно.

– Все, готово. Можешь посмотреть, – сказал я, вернувшись.

Мой глупый поступок был вознагражден с лихвой. Рита вскочила, бросилась ко мне, но в шаге остановилась. Ее глаза сияли. И я опять поразился, что не замечаю ни синяка в пол-лица, ни взлохмаченных волос. Рита была такой хорошенькой, что сердце остановилось от восторга.

– Спасибо! Спасибо большое! – трещала она без остановки, пока я вел ее к кухне.

Повар-кореец встретил нас широкой улыбкой. Он дал Рите фартук и перчатки и показал место, где она может встать. Я наблюдал со стороны.

Огромная сковорода уже стояла на огне. На ее дне блестело масло. Повар взялся за ручку, кинул на дно креветки и хорошенько несколько раз встряхнул.

– Хочешь попробовать? – спросил он у Риты.

– Да, – с придыханием ответила она и восторженными глазами посмотрела на молодого повара.

Я дернулся. Зверь заворочался в груди, требуя выхода. Хотелось схватить Риту за руку и вытащить в обеденный зал. Нечего улыбаться всяким корейцам! Еле сдержался. Сложил пальцы в кулак так, чтобы ногти впились в кожу, и приказал себе терпеть.

Незнакомое чувство! И откуда взялось?

Рита взялась за ручку сковороды, неловко ее качнула.

– Нет, не так! Работа с воком требует силы и сноровки. Смотри.

Улыбчивый парень встал за спиной Риты, своими ладонями взял ее за руки и стал показывать, как надо работать. Он говорил с заметным акцентом, но Рита прекрасно его понимала.

А я кипел от злости, но держался. Черт! Придушил бы своими руками мелкого гаденыша!

Обжаренные креветки сбрызнули лимоном. Следом полетели орехи кешью, кусочки болгарского перца, шампиньоны, лук. Восхитительный запах блюда донесся и до моих ноздрей. Желудок ответил урчанием.

***

Я выскочил из дома без завтрака, чтобы только не сталкиваться с матерью и не отвечать на вопросы, почему вчера пришел домой так поздно и в совершенно разобранном виде. А как еще я должен был появиться?

Маша бросила меня в центре Москвы без денег, без телефона и одежды. Такое поведение было как раз в ее репертуаре. Свои обиды она всегда высказывала громко. Стерва!

Я немного покрутился, пытаясь найти выход из положения, потом остановил первых попавшихся девчонок и попросил телефон. Уже открыл клавиатуру и тут только сообразил, что звонить мне некому: я не помнил ни одного номера, кроме собственного. Пришлось набирать его.

– Да, слушаю, – ответил мне голос Маши.

– Это я. Маш, не дури! Вернись. Как я поеду домой? У меня нет денег.

– Вот и прогуляйся ножками, – резко ответила она и отключилась.

– Сучка! – вырвалось у меня, а девчонки, которые дали мне мобильник испуганно переглянулись.

– Девушка вас бросила?

– Да. Угораздило же связаться с такой мегерой!

– Ну, может, обидели сильно, – предположила одна незнакомка. – И что будете делать?

– Не знаю.

– Нам пора, извините.

Незнакомка потянула из моих рук телефон. Я отпустил, и тут меня озарило:

– Девчонки, может, одолжите сто рублей на метро? Или… – к своему ужасу я понял, что не знаю, сколько стоит проезд на метро, – есть ли другой способ проезда? Я верну. Честно. Сразу, как доберусь до дома!

Я поймал в гладах девушек недоверие. Все правильно! Пристал на улице какой-то товарищ в мокром блейзере. Мало того, что телефоном воспользовался, еще и денег просит! Я бы точно не дал.

Но девушки оказались сердобольными. Они переглянулись, вытащили сторублевую бумажку и протянули мне. От благодарности мне хотелось их расцеловать. Я порылся в карманах, нашел пачку сигарет и попросил незнакомок написать на ней номер телефона, куда могу отправить деньги. Мы разошлись полюбовно.

Я бросился к метро. Конечно, поезд меня не спасет: мы жили в коттеджном поселке за городом, но часть дороги я преодолею без проблем. А потом придется топать пешком несколько километров или голосовать.

Домой я попал уже ближе к ночи. Уставший, замерзший, как цуцик, и смертельно голодный. Ноги едва передвигал от усталости. Поднялся к себе в комнату и рухнул на кровать, проклиная ревнивую Машу, Блонди, затеявшего спор, и Риту, из-за которой все началось.

Утром едва мог передвигаться: икроножные мышцы были просто деревянные. Я оделся, выскользнул из комнаты, благо в воскресенье родители могли дольше находиться в своей спальне, и заглянул в кухню.

– Что же ты так рано проснулся, голубь, – всплеснула руками Арина Ивановна, заметив меня. – На тебя это не похоже.